Текст книги "Человеческое, слишком человеческое"

Смертная казнь

Убийство на эшафоте – худший вид убийства.

Б. Шоу

Смертная казнь сама есть преступление, убийство (в полном соответствии с определением убийства в российском законодательстве: «умышленное причинение смерти другому человеку» – ст. 105 УК РФ).

Смертная казнь не только «не может быть полезна, потому что она подает пример жестокости» (Ч. Беккариа). Она сама есть преступление, умышленное убийство, о чем говорил не только процитированный в эпиграфе Б. Шоу, но и М.Н. Гернет, утверждавший в работе «Смертная казнь» (М., 1913), что смертная казнь есть «институт легального убийства». Вообще, вся дореволюционная российская профессура была категорически против смертной казни. Так, сенатор, академик Н.С. Таганцев, выступая в Государственном совете 27 июня 1906 года за отмену смертной казни, в частности, произнес: «Я 40 лет с кафедры говорил, учил и внушал той молодежи, которая меня слушала, что смертная казнь не только нецелесообразна, но и вредна, потому что в государственной жизни все, что нецелесообразно, то вредно и при определенных условиях несправедливо. И такова смертная казнь. С теми же убеждениями являюсь я и ныне пред вами, защищая законопроект об отмене казни» [Таганцев Н.С. По законопроекту об отмене смертной казни. // Смертная казнь: за и против / под ред. С.Г. Келиной. М.: Юридическая литература, 1989. С. 153].

Многолетняя практика показала, что применение смертной казни не только не предупреждает тягчайшие преступления, а, наоборот, способствует их совершению. Так, К. Маркс в статье от 28 января 1853 года показал, что после каждой публичной казни резко возрастает число тех преступлений, за которые казнили преступника. В Австрии, Аргентине, ряде других стран после отмены смертной казни сократилось число тех преступлений, за которые она могла быть назначена. В 1965 году в Великобритании был проведен уникальный эксперимент – наложен мораторий на смертную казнь сроком на пять лет. В результате количество тех преступлений, за которые назначалась смертная казнь до моратория, не увеличилось, и смертная казнь была отменена.

Смертная казнь является необратимым наказанием. Это означает, что в случае судебной ошибки приговор к смертной казни, приведенный в исполнение, не может быть «исправлен» при выяснении ошибки. Сторонники смертной казни в России нередко ссылаются на дело серийного убийцы А. Чикатило. Но ведь до раскрытия этого страшного дела были расстреляны двое невиновных, обвиненных в тех убийствах, которые в действительности, как выяснилось позднее, совершил Чикатило. А судебные ошибки неизбежны в любом государстве, при любой судебной системе.

Отношение к смертной казни служит своеобразным индикатором цивилизованности/варварства, гуманности/бесчеловечности, терпимости/нетерпимости.

Очевидно вопрос «за или против смертной казни?» исчерпал себя, во-первых, в том смысле, что за столетия дискуссии все доводы pro et contra давно известны и вряд ли могут появиться новые. Меняются лишь акценты в зависимости от того, политические, юридические, культурологические или иные аспекты темы превалируют в конкретной ситуации и дискуссии.

Кроме того, этот вопрос давно превратился в некий символ, «метку», индикатор, разделяющий сторонников и противников смертной казни на два лагеря по мировоззренческим, идеологическим позициям. «Высказываясь за смертную казнь или против нее, мы характеризуем не столько проблему, сколько собственную личность» (А. Мелихов). И тогда с одной стороны – А. Франс, В. Гюго, Б. Шоу, А. Швейцер, М. Ганди, Ф. Достоевский, А. Кони, В. Короленко, Л. Толстой, И. Тургенев, А. Радищев, А. Герцен,

A. Сахаров, лучшие представители российской уголовно-правовой мысли – М. Духовской, Н. Таганцев, Н. Сергеевский,

B. Спасович, А. Кистяковский, П. Люблинский, А. Жижиленко, М. Гернет и множество других славных имен. На другой стороне – Пуришкевич, Победоносцев, Блудов, кн. Щербатов…

Смертная казнь – символ и орудие монополии государства и власти на жизнь и смерть. Но эта монополия осуществляется и неправовым путем. Отечественная история ХХ столетия хорошо знакома как с внесудебной расправой посредством «троек» (административные органы, имевшие право приговаривать к расстрелу при разбирательстве без свидетелей, экспертов и защиты), так и с массовыми расстрелами без какой бы то ни было правовой процедуры.

В настоящее время смертная казнь отменена de jure или de facto во всех странах Западной и Центральной Европы (кроме Белоруссии), в Канаде, Австралии, в большинстве стран Латинской Америки и многих других государствах, всего в 140. Смертная казнь сохраняется, к сожалению, еще в 58 государствах [Amnesty International. Death sentences and executions. 2015. Р. 38]. Есть надежда, что этот позорный институт рано или поздно прекратит свое существование и в других странах.

Лишение свободы

Известны все недостатки тюрьмы.

Известно, что она опасна, если не бесполезна.

И все же никто «не видит» чем ее заменить.

Она – отвратительное решение, без которого, видимо, невозможно обойтись.

М. Фуко

Лишение свободы – неэффективная мера наказания с многочисленными негативными побочными последствиями. При этом тюрьма «незаменима» в том отношении, что человечество не придумало пока ничего иного для защиты общества от тяжких преступлений. Осознание неэффективности традиционных средств контроля над преступностью, более того – негативных последствий такого распространенного вида наказания, как лишение свободы, приводит к поискам альтернативных решений.

О губительном (а отнюдь не «исправительном» и «перевоспитательном») влиянии лишения свободы на психику и нравственность заключенных известно давно. Об этом подробно писал еще М.Н. Гернет [Гернет М.Н. В тюрьме: Очерки тюремной психологии. Юриздат Украины, 1930]. Тюрьма служит школой криминальной профессионализации, а не местом исправления. Никогда еще никого не удавалось «исправить» и «перевоспитать» посредством наказания. Скорее наоборот. «Лица, в отношении которых было осуществлено уголовно-правовое насилие – вполне законно или в результате незаконного решения, образуют слой населения с повышенной агрессивностью, отчужденный от общества» [Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен. Теоретико-инструментальный анализ. 2-е изд. М., 2009. С. 18].

Единственная реальная цель лишения свободы – изоляция лица, совершившего тяжкое преступление. Но при существующих в России сроках лишения свободы и условий содержания (включая пытки и прочие издевательства) возникает вопрос: что же делать, зная о неэффективности, пагубности лишения свободы и незнания, неумения, непонимания, как обойтись без тюрьмы? Какой срок изоляции достаточен, чтобы, с одной стороны, дать преступнику время задуматься над содеянным и своим будущим? А с другой стороны, еще не успели наступить такие отрицательные последствия, как утрата психического и физического здоровья, разрушение семейных связей, потеря трудовых и учебных навыков, формирование чувства ненависти, злобы ко всем и всему в атмосфере «зоны»?

Во-первых, при полном отказе от смертной казни лишение свободы становится «высшей мерой наказания», применять которую надлежит лишь в крайних случаях, в основном при совершении тяжких насильственных преступлений и только в отношении взрослых (совершеннолетних) преступников. В странах Европы и в Японии стараются минимизировать число лиц, приговариваемых к лишению свободы. В Японии, например, свыше 85 % осужденных приговариваются к штрафу. А в Великобритании существуют шесть видов общественных работ разной тяжести ради того, чтобы сократить долю осужденных к лишению свободы.

Во-вторых, в странах Западной Европы, Австралии, Канаде, Японии преобладает краткосрочное лишение свободы. Обычно сроки исчисляются неделями и месяцами, во всяком случае – до 2–3 лет, то есть до наступления необратимых изменений психики. К началу 2016 года средний срок лишения свободы в странах Европы был 1 год 8 месяцев. В Японии свыше 50 % осужденных к лишению свободы приговариваются на срок до 2 лет (Уэда Кан, Н.А. Морозов).

В-третьих, поскольку сохранность или же деградация личности существенно зависят от условий отбывания наказания в пенитенциарных учреждениях, постольку в современных цивилизованных государствах поддерживается достойный уровень существования заключенных (нормальные питание, санитарно-гигиенические и «жилищные» условия, качественное медицинское обслуживание, возможность работать, заниматься спортом, встречаться с родственниками), устанавливается режим, не унижающий их человеческое достоинство, а также существует система пробаций (испытаний), позволяющая строго дифференцировать условия отбывания наказания в зависимости от его срока, поведения заключенного и т. п. [См., например: Морозов Н.А. Преступность и борьба с ней в Японии. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003; От «страны тюрем» к обществу с ограниченным причинением боли. Финский опыт сокращения числа заключенных / сост. И.Г. Ясавеев. Хельсинки, 2012].

Немного личных впечатлений. Начальник тюрьмы в г. Турку (Финляндия) рассказывал мне, что с недавних пор в целях сохранения чувства собственного достоинства заключенных, каждому из них дается… ключ от камеры. Чтобы, уходя из «своей комнаты», осужденный закрывал бы ее на ключ, а возвращаясь, открывал дверь ключом. Разумеется, это не исключает контроля за содержимым камеры (наш «шмон»). В этой же тюрьме я присутствовал при волейбольной игре заключенных в прекрасном спортивном зале.

Начальник тюрьмы под Дублином (Ирландия) удивился моему вопросу о количестве заключенных в одной камере. «Конечно, по одному. Не могут же двое незнакомых мужчин проживать в одном помещении». А начальник службы исполнения наказания Польши проводил в медицинскую часть Варшавского централа (тюрьмы), оборудование которой поражало изобилием современной медицинской техники и комфортными условиями нахождения в ней. В тюрьме г. Фрайбурга (Германия) заключенные и тюремный персонал питаются из одного котла (и мне довелось отведать), а в ирландской тюрьме мимо меня провезли полдник для заключенных, который состоял из каши, белого хлеба, двух яиц, молока (или кефира – я не очень разглядел) и апельсина. Справедливости ради следует отметить, что тюрьма в Нью-Йорке производит гнетущее впечатление, заключенные находятся там как в клетке за решеткой.

В-четвертых, все решительнее звучат предложения по формированию и развитию альтернативной, не уголовной юстиции для урегулирования отношений «преступник – жертва», по переходу от «возмездной юстиции» (retributive justice) к юстиции возмещающей, восстанавливающей (restorativejustice). Суть этой стратегии состоит в том, чтобы с помощью доброжелательного и незаинтересованного посредника (что-то в роде «третейского судьи») урегулировать отношения между жертвой и преступником без уголовного судопроизводства.

«Уменьшить надежды на тюремное заключение и обратить больше внимания на общественное исправление (community correction)» советует С. Баркан [Barkan S. Criminology // A Sociological Understanding. Prentice Hall: Upper Saddle River, 1997. P. 542]. «Реализация уголовного закона может стать совершенно непереносимой для общества, заблокировав иные социальные процессы… Разумное снижение объема законного насилия может в большей степени обеспечить интересы страны. Наказание – это очевидный расход и неявная выгода. Следует учитывать хорошо известные свойства уголовного права, состоящие в том, что оно является чрезвычайно затратным и весьма опасным средством воздействия на социальные отношения» [Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен. Теоретико-инструментальный анализ. С. 9, 15, 56, 68].

Заслуживают уважения и распространения принципы назначения и исполнения наказания в виде лишения свободы в Японии – стране с минимальным уровнем преступности, включая убийства. Обратимся к обширным цитатам из монографии Н.А. Морозова [Морозов Н.А. Преступность и борьба с ней в Японии. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 134, 141–143]. «Идея «засадить побольше преступников в тюрьмы» полностью отсутствует у японских следственных органов. К лишению свободы приговаривается весьма ограниченное число преступников. и, следовательно, пенитенциарные учреждения могут обеспечить заключенным адекватное и эффективное обращение. Основная концепция исполнения наказания в виде лишения свободы, заложенная в законодательстве, состоит: 1) в гуманизации обращения; 2) в социализации обращения (означает обеспечение ресоциализации заключенных на основе понимания и содействия общества.); 3) в осуществлении обращения на основе научных знаний и методов. Доминирующая концепция, определяющая цели и основные принципы наказания, – концепция реабилитации правонарушителей на основе индивидуализированного обращения с ними».

К сожалению, российская уголовная и пенитенциарная политика строится на давно устаревших репрессивных представлениях о «пользе» наказания. Достаточно сказать, что Россия и США в течение десятилетий занимают первые места по уровню заключенных (на 100 тыс. населения) среди развитых стран. Если в 1990-е годы первое место занимала Россия (уровень заключенных в 1990 году – 470, в США – 475, в 1992-м – 520, в США – 519, в 1994 году – 580, в США – 554, в 1999-м – 729, в США – 682), то в 2000-е годы США опередили Россию по этому мрачному показателю (в 2001 году – 689, в России – 673, в 2007-м – 762, в России – 613, в 2012 году – 730, в России – 508). Суды же крайне редко назначают осужденным наказание, не связанное с лишением свободы (к штрафу приговариваются 7-14 % осужденных, к исправительным работам – 4–5% осужденных) [Меры наказания, примененные к осужденным // URL: http://crimpravo.ru/ page/sudstatistic/sudstatistic46/ (дата обращения: 07.12.2015)]. Особенно неблагополучно положение с условиями отбывания наказания в российских пенитенциарных учреждениях [Положение заключенных в современной России. М., 2003; Российский ГУЛАГ: убийства и пытки. М., 2006]. Я уже не говорю о запрещенных, но широко распространенных пытках, издевательствах, отвратительном питании, негодной медицинской помощи, взяточничестве персонала.

Итак:

Наказание не выполняет и не может выполнять возлагаемые на него функции.

Смертная казнь, как убийство, должна быть раз и навсегда исключена из перечня наказаний (ст. 44, 59 УК РФ).

Лишение свободы – исключительная (вынужденная за ненахождением пока замены) мера наказания, применяемая только за тяжкие насильственные преступления и только в отношении взрослых (совершеннолетних) преступников.

Сроки и условия отбывания наказания в виде лишения свободы должны способствовать последующей ресоциализации, реадаптации осужденных. Бессмысленные сроки лишения свободы 20-25-30-35 лет, неизвестные даже советскому уголовному законодательству (по УК РСФСР 1928 года максимальный срок лишения свободы – 10 лет, по УК РСФСР 1960 года – 15 лет при отсутствии пожизненного лишения свободы, которое было введено действующим УК РФ как альтернатива смертной казни… сохраненной в УК), должны быть законодательно существенно сокращены.

К сожалению, у меня нет надежды на изменение российской наказательной политики в ближайшем будущем. А ее негативные последствия еще долго будут сказываться в жизни общества и государства.

Пространственно-временной континуум постмодерна. К постановке проблемы[25]25
  Статья опубликована в: Современные проблемы девиантологии: перспективы развития. Ч. 2. / ред. Y. Kleiberg, K. Dartey. London, 2017. С. 108–113.


[Закрыть]

«Глобализация» касается не того, что все мы. хотим. Она означает то, что со всеми нами происходит.

З. Бауман

Мы, в сущности, живем в апокалиптическое время…

С. Жижек

Вся наша жизнь, вся наша деятельность (и бездеятельность) протекает в определенном пространственно-временном континууме.

В далеком 1971 г. я заметил: «В целом для социальной системы существенна «наполняемость» пространственно– временного континуума социально значимыми процессами, в том числе – информационными. Поэтому «продление» жизни индивида должно идти по пути увеличения не только длительности существования, но и его наполненности»[26]26
  Гилинский Я.И. Стадии социализации индивида // Человек и общество / под ред. Б.Г. Ананьева и Л.И. Спиридонова. Ученые записки. Вып. IX. – ЛГУ, 1971. С. 47.


[Закрыть].

Примерно в то же время (1970-е – 1980-е годы) начался переход общества модерна (Нового времени) в общество постмодерна. Прошло свыше 45 лет. Постмодерн (или постсовременность – кому что нравится) прочно завоевал позиции. Посмотрим, что же происходит с пространством и временем в наши дни.

Общество постмодерна характеризуется глобализацией, виртуализацией, фрагментаризацией, консьюмеризацией, релятивностью, неопределенностью, шизофренизацией (параноизацией) сознания и проч.[27]27
  См.: Гилинский Я.И. Девиантность и социальный контроль в обществе постмодерна: краткий очерк // Общество и человек. № 3,4. 2015. С. 89–99; Гилинский Я.И. Девиантность и социальный контроль в обществе постмодерна. В: Современная девиантология: методология, теория, практика. – London: UK Academy of Education, 2016. C. 35–61.


[Закрыть]. И все эти особенности, оказывая влияние на всё, происходящее в обществе – экономику, технологии, политику, культуру, мораль, преступность и др., – реализуются в пространстве и времени (пространственно-временном континууме) постмодерна.

Предварительно можно говорить о сжатии пространства[28]28
  Хантер Дж., Йейтс Дж. Мир американских глобализаторов. В: Многоликая глобализация / под ред. П. Бергера и С. Хантингтона. – М.: Аспект-Пресс, 2004. С. 363–366.


[Закрыть]и ускорении времени[29]29
  Гилинский Я.И. Указ. соч.


[Закрыть]. Рассмотрим это подробнее. Но при этом надо понимать, что астрономическое время – неизменно, географические параметры Земного шара относительно неизменны. Речь идет о социальном времени и социальном пространстве. О социальном пространственно-временном континууме.

Сжатие пространства

Глобализация экономики, транспорта, культуры, языка (английского), а также технологии постмодерна (интернет, авиаперевозки, скоростные поезда и т. п.) «сократили» расстояния между странами и континентами. Несколько часов (а не месяцев и лет, как бывало когда-то) полета до любой точки земного шара; мгновенная связь по скайпу, электронной почте, в социальной сети с абонентом в Австралии, или в Японии, или в Канаде. «Все участники глобализационного процесса… единодушны в своей оценке появляющегося мира: он стал меньшим, более взаимосвязанным, быстро изменяющимся и глобальным». И еще: «Когда политика, экономика, торговля, финансовые потоки и средств коммуникации функционируют на глобальном уровне, то происходящее в одном уголке мира распространяется по всему миру наподобие волны и затрагивает жизнь всех и каждого из нас»[30]30
  Хантер Дж., Йейтс Дж. Мир американских глобализаторов. В: Многоликая глобализация / под ред. П. Бергера и С. Хантингтона. – М.: Аспект-Пресс, 2004. С. 363.


[Закрыть].

Земной шар «сжался». Благодаря информационным средствам мы живем (общаемся) одновременно здесь и «там» – во Франции, в Японии, в Бразилии…

Некоторые следствия:

– Широкие возможности перемещения в любую точку Земли.

– Неограниченные возможности мгновенного общения с людьми, находящимися в любой точке Земли.

– Неограниченные возможности высказать свою позицию по любому вопросу, возникающему в любом обществе, любом государстве.

– Деловые и рекреационные перемещения между странами и континентами – норма современной жизни.

– Глобализация экономики, финансов, технологий, преступности.

– Изоляционизм – ошибка, которая хуже преступления.

Ускорение времени

Попробуем сравнить, что можно было успеть сделать за один час (один день, один год) 40 лет тому назад и сегодня при одной и том же виде деятельности (трудовой, домашней, рекреационной и др.). Сколько можно было получить информации и обменяться ею 40 лет тому назад и сегодня. Очевидна несопоставимость сравнений. В обществе постмодерна время «летит», нравится нам это или нет. «Мы брошены во время, в котором все временно. Новые технологии меняют наши жизни каждый день»[31]31
  Gray J. Straw Dogs. – NY.: Farrar, Strauss & Giroux, 2007, p. 110.


[Закрыть].

«Если я скажу, что сегодняшний год – это как пять лет, или как семь – 10 лет назад, я, наверное, не очень сильно промахнусь. Потому что за год происходят очень большие изменения. Причем большие изменения во всем»[32]32
  Герман Греф о революции в США // URL: http://hvylya.net/analytics/tech/ger man-gref-o-revolyutsii-v-ssha-uzhe-net-nikakoy-konkurentsii-tovarov-pro-duktov-ili-uslug.html (Дата обращения: 09.05.2016).


[Закрыть], утверждает Г. Греф, и с ним нельзя не согласиться. Бег времени требует быстрой реакции на происходящие в мире изменения, ускорение процесса образования, постоянного, «пожизненного» пополнения знаний и умений, совершенствования технологий.

Профессиональный вопрос. 40 лет тому назад осужденный к 5 годам лишения свободы освободился и вышел на свободу. Он возвращается (как правило, исключения всегда бывают) в ту же среду, на тот же вид деятельности, в тот же привычный мир. Сейчас человек осужден к 5 годам лишения свободы, освободится по отбытии наказания через 5 лет. Что он увидит? Автомобили без водителя, роботы выполняют бывшую его работу и убирают квартиру, дети разъехались по всему миру, в магазинах деньги не принимают, оплата только по каким-то картам («Мир» или что-то новенькое?). Как адаптироваться, как ресоциализироваться («цели наказания»)?

Еще одна проблема времени в мире постмодерна. Если в предшествующие эпохи «люди одного поколения жили в одном историческом времени и, соответственно, по одним моральным нормам», то «для сложного социума характерен эффект временного дисхроноза: в одном социальном пространстве сосуществуют люди, фактически живущие в разных темпомирах: моральные представления одних групп могут относиться к одному социальному времени, а других к другому»[33]33
  Кравченко С.А. Сложное общество: необходимость переоткрытия морали. В: Проблемы теоретической социологии. Вып.8. – СПб: Скифия-Принт, 2011. С. 79–80.


[Закрыть]. Поэтому есть мораль журналистов «Charlie Hebdo» и мораль их убийц; мораль создателей и сторонников современного искусства и мораль «истинных православных», атакующих современные выставки, спектакли, концерты; есть мораль толерантная и интолерантная, превратившая цивилизованное представление о терпимости к разным точкам зрения, в ругательство («толерасты»); есть мораль космополитическая (интернационалистская), отвечающая запросам современного мира (да и всех времен, вспомним признание К. Маркса: «Я гражданин мира и горжусь этим») и мораль «ура-патриотов»; есть мораль современного мира постмодерна и есть мораль В. Милонова, Е. Мизулиной, И. Яровой… Размывание границ межу «нормальным» и «ненормальным» – непосредственный сюжет девиантологии.

Некоторые следствия:

– Жизнь каждого человека (вообще живого существа) – абсолютная ценность. Veneratio vitae (принцип благоговения перед

жизнью – любого живого существа – А. Швейцера). «Жизнь дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы» (Н. Островский). Исторически (а) увеличение продолжительности жизни и (б) «ускорение времени» в эпоху постмодерна позволяют максимально использовать отведенное каждому время жизни для того, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Но это – потенциально. А реально зависит от (а) социальных условий и (б) индивидуальных стараний индивида.

– Следовательно, общество, государство должны предоставлять максимальные возможности для развития и деятельности каждого члена общества. Максимальные возможности вертикальной мобильности, вертикального лифта.

– Воспитание в семье, школе, вузе должно быть направлено на формирование «активной жизненной позиции» (за набившем оскомину советским слоганом стоит важная проблема), максимальное развитие творческого потенциала личности.

Понимая утопичность вышеназванных «следствий», считал необходимым обратить на них внимание. Краткие размышления автора на эту тему предполагают дальнейшее развитие, дополнение, обоснование.