Текст книги "Эпоха перемен. Историко-публицистический роман в 2 частях. Часть 1"

Писалось и о том, что «нужно принять активное участие в политической жизни страны и наметить путь, который мог бы вывести Россию из тупика». Но этот путь вовсе не подразумевал революцию. Снова напомню, что Плеханов в своё время убеждал Ленина, что в России ещё не созданы условия для возникновения гражданского демократического общества.

– По-моему, они ещё и сейчас не созданы, – заметил Дмитрич.

– Да. И мы ещё об этом как-нибудь поговорим. А Плеханов предупреждал что «несвоевременно захватив политическую власть, русский пролетариат не совершит социальной революции, а только вызовет гражданскую войну». И действительно, что может быть ужаснее, когда к разрухе, вызванной мировой войной, добавляется гражданская война. Плеханов писал также, что «…в марксизме Ленина не устраивает только одно, что нужно ждать, пока созреют объективные условия…». Но Ленин ждать не хотел. Своего учителя он обвинил в трусости. Он считал, что «главное – это ввязаться в драку, а там посмотрим».

– А результаты этой драки страна ощущает уже почти столетие, – вздохнул Аркадий. – И неизвестно, сколько ещё придётся ощущать. На мой взгляд, большевики не учитывали такой факт, как человеческое сознание. Те представления, которые вырабатывались у людей веками, не могут измениться в одночасье от выстрела «Авроры». В истории было много событий, это подтверждающих. К примеру, в Англии в начале ХХ века началось довольно бурное движение суфражисток, боровшихся за избирательные права женщин. Они издавали газеты, устраивали демонстрации, проводили агитацию на фабриках. Им сочувствовали многие мужчины. А вот многие женщины, несмотря на то что суфражистки боролись за их права, последних не любили и иногда даже били.

– Вот именно. Как теперь выясняется, в России в то время никто, наверное, кроме большевиков, не думал о революции. К концу 1916 года дела в России шли неплохо. После успешно проведённой кампании Юго-Западного фронта в Галиции в 1916 году Россия окончательно преодолела «военно-технический голод» и готовилась к мощному наступлению. Русско-австрийский фронт проходил по территории Румынии и Австро-Венгрии, а на турецком фронте войска двигались к Багдаду.

Неприятельские войска вообще не проникали в Россию дальше пограничных областей. Боевые потери Русской армии соответствовали потерям противника в отношении 1:1. Россия вообще вела войну с меньшим напряжением сил, чем её противники и союзники. Не испытывала она проблем и с людскими ресурсами, и с продовольствием. В тылу было отлажено производство боеприпасов, выдался очень хороший урожай, выросло поголовье скота. В помощь селу на сельхозработы направляли пленных. На оборонных предприятиях рабочие имели отсрочку от армии.

Даже был отмечен прирост населения, несмотря на войну. И политические партии вели себя тихо и не «двигали массами». Весь мир уже понимал, что война может закончиться только поражением Германии. Сами немцы могли надеяться только на политические изменения в России. Те, кто хотел свалить царя, понимали, что сделать это нужно как можно быстрее, потому что после победы народ этого не позволит.

Расшатывать власть начал Прогрессивный блок либеральных и центристских партий Государственной думы и Государственного совета. Они потребовали отставки председателя Совета министров Б. В. Штюрмера, так как появились слухи о том, что он готовит сепаратный мир с Германией. Николай II вынужден был снять Штюрмера, но отложил вопрос об ответственности правительства перед Думой.

Тогда активисты Прогрессивного блока начали готовить дворцовый переворот. Николай II ещё в феврале 1917 года мог проявить твёрдость и предотвратить сползание к революции. Но он этого не сделал, и революция произошла к полной неожиданности Ленина и большевиков. Ещё незадолго до этого он сетовал на то, что ему не увидеть конец русского самодержавия. И вот это чудо свершилось.

Царь не был «свергнут», а сам отрёкся от престола. Передача власти Временному правительству происходила вполне легитимно. Состав правительства был утверждён императором. Он даже предписал войскам принести присягу этому правительству. Следующим подарком для большевиков явилось назначение А. Ф. Керенского премьером Временного правительства. Успешный адвокат, Александр Фёдорович не был случайной фигурой в революции. Начиная с 1906 года, он принимал участие в громких политических процессах, защищая революционеров, в том числе и большевиков. В Государственной думе 4-го созыва он был одним из самых ярких оппозиционных депутатов.

Во Временном правительстве на посту министра юстиции и министра-председателя он провёл несколько выдающихся правительственных актов. Нигде в мире не было ещё такой полноты политических, экономических и социальных прав, какие были даны женщинам России. Страна первой устранила все виды дискриминации по национальному, расовому и религиозному признакам и предоставила всем равные избирательные права. Была провозглашена свобода совести, а также пропорциональная система выборов по партийным спискам.

– Извините, что опять перебиваю, – снова заговорил Аркадий. – Мне бы хотелось остановиться ещё на одном факте, о котором врали большевики. Общеизвестно, что в апреле 1917 года Владимир Ленин прибыл в Петроград из Швейцарии на поезде. Вся наша страна изучала «Апрельские тезисы». Нам всё время рассказывали, что Ленин выступал с крыши броневика, перед тысячами встречавших его революционных солдат и матросов. Так вот, недавно я читал об одном старике из села Ловецкие Борки Московской области, который был водителем того самого броневика. Его рассказ о том, как реально встречали Ленина в апреле 1917, был насыщен деталями, но насколько он достоверный, сказать не могу. Старик рассказал, что поехал встречать Ленина с двумя матросами. Эти трое и были единственными, кто встречал вождя. Прибыл поезд. Побежали люди с ридикюлями. Потом появился Ленин с узелком. В ботинках вместо шнурков – веревочки. В грязном пальто. Простуженный, потерявший голос. Еле шептал. Может быть, так надо было в целях конспирации. Во всяком случае, не было восторженной толпы солдат и матросов. А на броневик Владимиру Ильичу действительно пришлось забраться. Самое любопытное: в броневике свободного места для Ленина не оказалось, и больного вождя везли на крыше, на холоде, а встречающие сидели в теплом нутре броневика. Правда, водитель запомнил, что велели ехать медленно, чтобы Ильич не свалился с ледяной крыши.

– Да, очень интересная деталь, характеризующая «правдивость» большевиков. Так вот, продолжим наши воспоминания. Летом 1917 года прошли муниципальные выборы в 130 городах страны. В целом по России большевики на них получили всего 7,54 % голосов, а в Петрограде около 30 %. Так что большевистский переворот вовсе не был неотвратимостью, как нам потом внушали пропагандисты.

В начале июля 1917 года была первая попытка захватить власть. 3 июля большевики и их союзники-анархисты вывели питерских рабочих на массовую антивоенную демонстрацию. По ходу шествия анархисты захватили тюрьму «Кресты» и освободили семерых «своих» заключённых. Сидели те за провокаторство и шпионаж, но анархисты заявили, что все они честные революционеры. Отбитых заключённых увезли в анархистский штаб под защиту дружины матроса Железняка. Когда попытка захвата власти провалилась, многие видные большевики, в том числе Троцкий, Луначарский, Крыленко, Раскольников, Коллонтай и другие, оказались в тюрьме. Ленин и Зиновьев спрятались в шалаше в Разливе. Но РСДРП (б) почему-то не была запрещена. Через три недели после июльского разгрома большевики провели очередной 6-й съезд партии. Он длился 10 дней, и никто его почему-то не разогнал.

– Наверное, потому что Керенский считал большевиков заблудшими братьями-социалистами и такими же членами Интернационала.

– Возможно. Но съезд утвердил курс на вооружённый захват власти! И это в стране, находящейся в состоянии войны! А тут ещё началось массовое дезертирство из армии. Дело в том, что ведь каждый солдат присягал Богу, царю и Отечеству. И простые люди видели в присяге страшную клятву. А после свержения царя в душах солдат произошло крушение веры. В крестьянском сознании царь и Бог были связаны воедино. Бог на небе, а царь является его наместником на земле. И если царя нет, то и Бога нет. Значит, и бояться некого. Позднее даже появилась поговорка: «Бей, не робей – царя убили, Бога нет». А тут ещё, как будто специально, Керенский объявил амнистию уголовникам. Все эти элементы оказали большую услугу большевикам в деле свержения власти. Керенский, который со студенческих лет прилагал усилия к расшатыванию государственной власти, когда эту власть получил, вдруг с ужасом обнаружил, что она рушится.

– Между прочим, такая же угроза нависла и над Францией в конце 1917 года. Там подняли красные флаги более ста полков, и два корпуса двинулись на Париж. Но французский премьер Жорж Клемансо принял решительные меры. Он выставил заградотряды и расстрелами остановил развал фронта. Затем арестовал всех, кто мог возглавить бунт, а таких набралось по всей Франции свыше тысячи человек. Министров-пораженцев он отдал под суд и заставил молчать прессу. Такими мерами он спас Францию. Теперь процветающая страна вряд ли вспоминает о тех бунтовщиках.

– Ты правильно говоришь, Аркадий. Но, к сожалению, Керенский оказался совсем не Клемансо. Своими действиями он только ослаблял Временное правительство. 27 августа он велел «временно» раздать 20 тысяч винтовок отрядам Красной гвардии, которые создавались на Петроградских заводах. Обратно это оружие отдавать никто не собирался, и вскоре оно было направлено против Временного правительства. Надёжно мог защитить Временное правительство Третий конный корпус генерала Краснова, располагавшийся в Царском Селе. Но под давлением левых Керенский приказал отвести его к Пскову, а затем разбросал его части по разным фронтам.

Позднее генерал Алексеев, обладавший большим авторитетом, готов был призвать на защиту Временного правительства не менее пяти тысяч офицеров из пятнадцати, находящихся в то время в Петрограде. К этому можно было ещё добавить юнкеров. Против такой силы Красная гвардия была бы бессильна. Однако Керенский от предложения генерала Алексеева отказался.

– Может, Керенский боялся, что офицеры в первую очередь с ним разберутся? – заметил Дмитрич.

– Может быть. А может быть, у Керенского были и другие мотивы. В его поведении вообще было много загадочного. К примеру, на 17 сентября были назначены выборы в Учредительное собрание. Однако, когда до выборов оставалось около месяца, Керенский их отложил. И отсрочка эта оказалась роковой. За десять дней до октябрьского переворота уже появились об этом слухи и газетные статьи. Максим Горький выступил в «Новой жизни» с обращением к большевикам, чтобы они опровергли эти слухи. Керенский же не отреагировал и на эту угрозу.

– Невольно закрадывается подозрение, – снова вмешался Дмитрич, – что все эти «ошибки» Керенского направлялись чьей-то рукой. Может быть, когда-нибудь это и прояснится, как выплывают теперь некоторые связи Григория Распутина.

– В 1937 году в Париже впервые вышла книга Бориса Никитина «Роковые годы». Никитин с марта по июль 1917 года возглавлял контрразведку Петроградского военного округа. Он активно пытался воспрепятствовать приезду Ленина и его соратников в столицу в апреле 1917 года, но тщетно. Также безрезультатно пытался их арестовать. Кто-то так же активно этому препятствовал. Контрразведка поддерживала связи со спецслужбами союзников. Так вот один только французский резидент Пьер Лоран передал российским коллегам 29 телеграмм, свидетельствующих о контактах большевиков с немцами. Но партию большевиков почему-то не запретили и Ленина не арестовали.

– А что сделали с армией! – вскипел Дмитрич. – Знаменитый «Приказ номер 1» был адресован армии и флоту. Из него следовало, что вся прежняя система внутреннего военного устройства отменяется, что лишило офицеров дисциплинарных возможностей. Можно только представить, к чему может привести вседозволенность людей, имеющих в руках оружие. Сразу же начались издевательства над офицерами и даже убийства. Приказы о наступлении обсуждает солдатский комитет и решает, что в атаку идти не стоит!

В августе 1917 года генерал Корнилов попытался послать в Петроград верные части на случай выступления большевиков. Керенский истолковал это как «Корниловский мятеж» и генерала бросил в Быховскую тюрьму. А накануне переворота 24 октября главный начальник Петроградского округа полковник Генерального штаба Георгий Петрович Полковников издал приказ номер 251 по Петроградскому округу, предписывающий: «Всем частям и командам оставаться в казармах впредь до получения приказов из штаба округа… Все выступающие вопреки приказу с оружием на улицу будут преданы суду за вооружённый мятеж… В случае каких-либо самовольных вооружённых выступлений, выходов отдельных частей или групп солдат… приказываю офицерам оставаться в казармах».

Вы представляете?! Для Октябрьского переворота было обеспечено невмешательство армии. И не просто невмешательство. Чтобы привлечь на свою сторону солдат Петроградского гарнизона, Троцкий обещал спасти их от фронта. Он как председатель Совета заявлял на митингах: «Если власть возьмёт Совет – гарнизон останется в столице». А в Москве Луначарский ездил по казармам и призывал: «Лучше умрём в Москве на баррикадах, чем пойдём на фронт». Что это, как не помощь германской армии? За одно только это подобные агитаторы должны были быть расстрелянными как предатели. Но Керенский этого почему-то не сделал.

– Да, если бы не все эти непонятные ходы Керенского и вмешательство иностранных разведок, история России с ХХ столетия была бы совсем другой, – задумчиво заключил Аркадий.

– Весь этот разговор я завёл для того, чтобы было ясно: большевистский переворот в октябре 1917 года не был объективной исторической необходимостью, как потом твердили большевики в течение многих десятилетий.

– Да, а как большевики привлекали на свою сторону население! Троцкий обещает, что Советская власть отдаст всё, что есть в стране, бедноте и окопникам. Буржуев заставит поделиться с народом. А чтобы накормить народ, пошлют в каждую деревню солдат, матросов, работников, которые оставят зажиточным крестьянам, сколько надо на пропитание, а всё остальное раздадут бесплатно в города и на фронт.

И вот когда ночью небольшие отряды начали занимать жизненно важные объекты, они нигде не встречали сопротивления. Рассказывают, что отряды юнкеров просто уходили, как будто передавая посты под охрану новому караулу. Таким образом, за одну ночь были взяты: Государственный банк и казначейство, электростанции, вокзалы, мосты, почтамт, телефон, телеграф, а также военные и продовольственные склады. И хотя Зимний ещё не был взят, и Временное правительство ещё существовало, Военно-Революционный комитет посылает в 10 часов утра радиограмму по всей стране: «К гражданам России. ВП низложено, государственная власть перешла в руки ВРК; дело, за которое боролся народ, обеспечено».

На экстренном собрании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов в Смольном Ленин говорит о том, что наша сила доведёт пролетариат до мировой революции, русский рабочий начал революцию, немецкий доделает её. Заметьте, как будто не большевики начали революцию, а русские рабочие. Говорил о мировой революции, а с близкими мечтал продержаться хоть две недели.

– А Луначарский на этом собрании говорил о том, что большевиков не допускали к постели тяжело больной России и делали своё злое дело. Но есть ещё надежда на выздоровление при таких врачах, как большевики. Если гражданская власть произойдёт, большевики введут её в гуманные рамки.

– Как выглядели эти «гуманные рамки», большевики тут же продемонстрировали на практике. Когда на улице был схвачен недавний помощник военного министра Туманов, его матросы искололи штыками и мёртвого голым бросили в Мойку. А осада Зимнего дворца затянулась. Хотя юнкерам, защищавшим дворец, дали очень мало патронов, и их не кормили. А тут ещё по приказу комиссара училища ушли с орудиями константиновцы, за ними ушли и сотни уральских казаков. Взят был штаб Петроградского Военного округа, его вообще никто не охранял. Ещё вчера у штаба войск стояли части, но кем-то были отправлены за ненадобностью. Керенский ещё раньше выпросил у американского посольства автомобиль с флажком США и уехал по гатчинскому шоссе встречать войска. Не найдя войск в Гатчине, Керенский едет дальше на юг к Пскову.

А Временное правительство весь день 25 октября заседало непрерывно. Оно отстранило Полковникова от командования ПВО и возложило на штатского Кишкина военное руководство для водворения порядка в столице. Но сделать это уже практически невозможно. Комиссары контролируют важные пункты города. В городе много пьяных. Подозрительные кучки совершают дерзкие грабежи прохожих, отбирают одежду и драгоценности.

В этой неразберихе идёт незаметный бесшумный захват столицы. Вечером по сигналу красного фонаря на мачте Петропавловской крепости «Аврора», не знавшая боёв всю войну, начала обстрел дворца. Было приказано начать с холостого выстрела, потом боевыми снарядами из лёгких орудий. А если дворец не сдастся, то бить боевыми снарядами из 6-ти дюймовых орудий. Одновременно начался обстрел из орудий, установленных на стенах крепости и миноносцах. В Зимний дворец попало только 3 снаряда, остальные все пролетели мимо.

Но через боковой вход во дворец незаметно проникают агитаторы и небольшие вооружённые группы. А кое-кто из юнкеров утекает. Когда после двух часов ночи Антонов-Овсеенко врывается в комнату Временного правительства и арестовывает 16 министров, выясняется, что Керенского здесь нет. В гневе хотели расстрелять всех остальных. У Кишкина, которому Временное правительство поручало навести порядок в столице, тут же успели украсть пальто и шапку. Ему дали солдатскую шинель, и всех министров вывели наружу.

И тут к ним подступила толпа с намерением сбросить всех в Неву. Под конвоем матросов и красногвардейцев их пешком повели в крепость. Но в темноте их всё равно чуть не растерзали. Когда проходили по Троицкому мосту, то попали под случайный обстрел. Министры вместе с конвоем вынуждены были падать в грязь. Женщин из ударного батальона солдаты увели в свои казармы на Марсовом поле и там насиловали. А в Зимнем дворце ещё и на завтра продолжался погром. Грабили что могли, разбивали что попало, резали ковры.

Керенский же приехал в Псков, но не решился явиться в штаб Северного фронта. Боясь ареста, он остановился на квартире своего шурина Барановского. Ночью 26 октября в Псков приезжает и генерал Краснов, чтобы объясниться с Черемисовым. Случайно он узнаёт, что Керенский в Пскове. Тут же ночью Краснов идёт на квартиру к Керенскому и увозит его к своим частям. Для спасения России он берётся помогать правительству Керенского.

Около 3-х часов ночи на съезде Советов Каменев объявляет о взятии Зимнего дворца и аресте Временного правительства. Около 5-ти часов утра Луначарский оглашает воззвание съезда: «Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян… Временное правительство низложено, полномочия соглашательского ЦИК окончились. Съезд берёт власть в свои руки, а на местах вся власть переходит к Советам Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов». Вот так власть, можно сказать, упала в руки большевикам, хотя никакого громадного большинства у них не было.

– Насколько мне известно, – вставил слово Аркадий, – до революции среди партийных фракций в Государственной Думе большевистская была самой малочисленной. В России на протяжении многих лет самой многочисленной революционной организацией был еврейский Бунд. В 1904 году в его рядах было около 23000 членов, а в 1905–1907 годах уже около 34000. В то же время вся РСДРП насчитывала около 8400 членов. В 1917 году организация Бунда насчитывала около 40000 членов из 400 городов. К этому времени меньшевики окончательно оформились в самостоятельную партию, и Бунд вошёл в неё, сохраняя автономный статус. Бунд приветствовал Февральскую революцию и поддерживал правительство, требовавшее ликвидации государственного антисемитизма и добивавшееся демократии. Большевики же рассматривали Бунд как своего врага, и к 1921 году Бунд в Советском Союзе был практически ликвидирован. Некоторые из бундовцев присоединились к партии большевиков. Многие из бывших бундовцев погибли во время сталинских чисток. Кто-то сумел эмигрировать в Западную Европу. Часть из них стала членами Еврейской коммунистической партии.

От сионистов Бунд отличался тем, что отрицал существование единой всемирной еврейской нации и считал только ашкеназских евреев полноценным национальным образованием. Бундовцы считали, что родина евреев там, где они живут, и там они должны бороться за свои социальные и национальные интересы. У сионистов было вроде больше шансов на успех, так как они пытались объединить народ в целом, а Бунд вовлекал в свои ряды только ашкеназов. Но ошибка подхода бундовцев явно проявилась только во времена катастрофы Второй мировой войны.

– То, что народ был не с большевиками, видно из протокола заседания ЦК РСДРП (б) от 10 октября 1917 года, – заметил Дмитрич, – где приведены слова Ленина: «Ждать до Учредительного собрания, которое явно будет не с нами, явно бессмысленно, ибо это значит усложнять нашу задачу…».

– Конечно, большевики тут лгали. Не «на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян» они опирались, а на деньги кайзеровской Германии. Об этом открыто писали газеты ещё в июле 1917 года. А посредником в этом деле был Парвус. 9 марта 1915 года он подал в МИД Германии меморандум, в котором предлагал оказывать поддержку партиям, борющимся за социальную революцию в России, прежде всего большевикам и националистическим движениям. Кроме того, он предлагал разлагать Россию при помощи пропаганды. МИД Германии ухватился за этот план и в конце марта выделил Парвусу первый миллион марок. Для начала он попытался наладить прежние контакты с социал-демократами Германии. Однако бывшая подруга и любовница Роза Люксембург его выгнала. А Клара Цеткин назвала Парвуса «сутенёром империализма».

Основную ставку Парвус делал на Ленина, с которым встретился в мае 1915 года в Цюрихе. Как показали последующие события, Ленин принял предложение. Парвус начал финансировать забастовочное движение в России. На каждого забастовщика в день он выделял по разным источникам то ли 3 шиллинга, то ли полторы марки. И в январе 1916 года забастовали десятки тысяч рабочих в Николаеве и Петрограде. Финансирование революционных организаций шло также из доходов экспортно-импортной компании, созданной Парвусом и занимавшейся тайной торговлей между Германией и Россией.

3 апреля 1917 года по распоряжению МИД Германии Минфин выделил Парвусу ещё пять миллионов марок. Сразу после государственного переворота 7 ноября 1917 года большевистским представителям в Стокгольме были переданы два миллиона марок. А 9 ноября Минфин Германии выделил ещё 15 миллионов марок на российские политические цели. Всего на революцию в России Германия потратила 100 миллионов марок. А после захвата власти большевиками германский посол Мирбах в 1918 году затребовал ещё 40 миллионов, чтобы помочь большевикам удержаться у власти.

Вот что в действительности помогло большевикам, а не воля народа. И Ленину потом пришлось Германию отблагодарить. Пришлось подписать унизительный Брестский мирный договор, который не подписал бы ни один уважающий себя государственный руководитель. Ему пришлось отдать часть России, поставлять Германии нефть, уголь, зерно в то время, когда Россия сама была обескровлена.

– Но это было позже. А тогда в октябре все ждали созыва Учредительного собрания, на которое многие возлагали большие надежды.

– Да, но другие относились к этому скептически, в том числе два Владимира: управделами Временного правительства Владимир Набоков и Владимир Ленин.

– Но почему? Ведь есть же примеры в истории. Во Франции 26 августа 1789 года Учредительное собрание приняло Декларацию прав человека и гражданина. И процесс этот получил название Великой французской революции.

– Вот ты, Аркадий, сам почти полностью и ответил на вопрос. Ты вспомни, что в те годы происходило в России. У нас крепостное право было отменено только через 72 года после этой французской революции! А холопское сознание у крестьян сохранялось ещё многие десятилетия. Поэтому некоторые и считали, что мы ещё не доросли до Учредительного собрания, что получим не демократию, а анархию.

– Но ведь и в России об Учредительном собрании заговорили уже во второй половине XIX века. И на втором съезде РСДРП в программу-минимум было включено требование о созыве Учредительного собрания. И образованное 2 марта 1917 года Временное правительство потому и называлось временным, что его задачей было доведение страны до Учредительного собрания. И образованное после Октябрьского переворота рабоче-крестьянское правительство тоже вначале называлось Временным. Только большевики потом не хотели об этом вспоминать.

А тогда в обращении II Всероссийского съезда советов к рабочим, солдатам и крестьянам говорилось, что Советская власть «обеспечит своевременный созыв Учредительного собрания». Но прошедшие в ноябре-декабре 1917 года выборы в Учредительное собрание дали результат, не устроивший большевиков. 40 % голосов получили эсеры, поддержанные крестьянством. Большевики получили 23,9 %, кадеты – 4,7 %, меньшевики – 2,3 %. Остальные голоса получили мелкие партии и национальные группы. 5 января 1918 года в Таврическом дворце открывалось Учредительное собрание. Открывать его должен был старейший депутат, земец С. П. Шевцов, но Свердлов вырвал у него из рук колокольчик.

Он считал, что только власти Советов надлежит открыть Собрание. Положение сил проявилось при выборе председателя Учредительного собрания. Большевики поддержали кандидатуру одного из лидеров левых эсеров Марию Спиридонову. Однако победил кандидат эсеров Чернов, набравший 244 голоса и опередивший Спиридонову на 91 голос. Это был крупный юрист, социолог и знаток аграрных проблем. Во Временном правительстве Виктор Михайлович Чернов занимал пост министра земледелия. Им была разработана серьёзная аграрная программа, из которой большевики присвоили ряд положений для победы на выборах.

Открывая собрание, Чернов произнёс очень корректную миротворческую речь. Он призвал депутатов к сотрудничеству, предложил постепенный переход средств производства в руки рабочих. Он предложил начать с деревни, которую считал «основанием общественной пирамиды». Он сказал, что «социализм не есть скороспелое приближение к равенству в нищете, а это есть огромное строительство, развивающее производительные силы страны».

Но большевикам Учредительное собрание нужно было лишь для того, чтобы принять ленинский проект Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, которая объявила бы Россию «республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Однако большинство делегатов с этой резолюцией не согласились. Тогда большевики покинули зал. Позднее к ним присоединились и левые эсеры. В результате Собрание было лишено кворума. Уже под утро, когда Чернов зачитывал проект «Основного закона о земле», к трибуне вышел начальник караула Таврического дворца матрос Анатолий Железняков. Он произнёс очень краткую, но вошедшую в историю речь: «Караул устал…».

– По-моему, в этой фразе отражается вся анархия того времени, – заметил Дмитрич.

– А он и был убеждённым анархистом. В октябре 1915 года его призвали в армию. Попал он во 2-й Балтийский флотский экипаж, но вскоре дезертировал по идейным соображениям. Плавал на судах по Чёрному морю до Февральской революции, когда все дезертиры были амнистированы. В июне 1917 года при защите захваченного анархистами дома кидал бомбы в казаков и получил в результате 14 лет каторжных работ. И опять ему удалось сбежать. Матросы избрали его в Центробалт. Какое-то время скитался по фронтам. Летом 1918 года под Одессой командовал стрелковым полком, но большевиков недолюбливал. Во время июльского мятежа левых эсеров высказался за ликвидацию Совнаркома как органа власти. Позднее схлестнулся с Н. Подвойским, членом реввоенсовета Республики и наркомом по военным и морским делам Украины.

Когда поезд наркома сошёл с рельсов и упал под откос, в диверсии обвинили Железняка и объявили его вне закона. Чтобы не быть расстрелянным любым встречным, Железняку пришлось скрываться в Тамбове до очередной амнистии. В ноябре 1918 года его направили на подпольную работу в Одессу, где он вместе с близким ему по духу Григорием Котовским участвовал в налётах на банки и грабежах.

– И вот такому человеку большевики поручили разгон Учредительного собрания. Это ведь даже проще, чем ограбить банк.

– Да. А в дальнейшем этот разгон был подкреплён декретом о роспуске Учредительного собрания, который принял ВЦИК по докладу Ленина. Следом это решение было одобрено III Всероссийским съездом Советов.

– Но ведь юридически это неправомочно. Временная власть, взятая силой, упраздняет власть, избранную народом.

– Так ведь всякая власть, взятая силой, уже неправомочна. И большевики это знали. Знали и то, что это может вызвать возмущение народа. Поэтому они предусмотрительно запретили митинги и демонстрации в районах, прилегающих к Таврическому дворцу. Но многих это не остановило, и они попытались организовать протестное шествие. Имеются сведения, что таких набралось около 60 тысяч. И тогда грянули выстрелы. Горький, который считался личным другом Ленина, по этому поводу в своих «Несвоевременных мыслях» писал: «Народные комиссары расстреливали рабочих Петрограда без предупреждения, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы». По официальным данным, погибли 21 человек, и сотни были ранены. С этими выстрелами для россиян рухнула последняя надежда на светлое будущее после всех мучений. Это будущее вся российская общественность связывала с долгожданным Учредительным собранием. С этого момента Россия пошла по пути, который оказался историческим тупиком.

Позднее, в 1919 году, Чернов в письме к Ленину писал: «Ваш коммунистический режим есть ложь – он давно выродился в бюрократию наверху, в новую барщину, в подневольные каторжные работы внизу. Ваша „советская власть“… – плохо прикрытый произвол одной партии».

– По-моему, эти слова были верны и спустя многие десятилетия.