Книга: Мой брат якудза - Яков Раз

"Никто из тех, кто судит о якудза, не знают какие у этих людей сердца. Для журналистов они клоуны, герои рассказов, образы из кино, но не люди. А я люблю их. Они хорошие, они одинокие, потому что их выкинули из их семей, выгнали с работы. Они хотели делать то, что подсказывало им сердце, но кто-то не позволил им этого, будь то семья, отец, общество или школа. Им перекрыли кислород… А папа дал им дом. Не спрашивал, кто, что, почему и куда, а сказал - приходи, будь с нами."

Мне нравятся люди, которые могут писать о каких-то темных, малоприятных вещах по-светлому. Почти что никакой грязи, насилия и особого беспредела в этой книге о самой известной преступной группировке Японии нет. То есть, с одной стороны, это присутствует, но с другой, автор с такой любовью и теплотой пишет о якудза, вспоминает о них не как о сборище преступников и негодяев, а как о самом настоящем доме со своей большой семьей, где есть отец, многочисленные братья и сыновья. Не знаю, насколько сильно Яков Раз романтизирует образ якудза 80-90-ых годов прошлого столетия, пытается представить их в лучшем свете, но если все в действительности было так, как он описывает, то остается только по-своему восхититься этими людьми, современными Робин Гудами с кодексом чести самураев. Ведь в настоящее время вряд ли они еще остались.

В этой книге два основных пласта повествования: одно – это, собственно, то самое исследование, которое привело профессора из Израиля, япониста к якудза с целью их изучения, исповедь босса одной из самых крупных и уважаемых семей, рассказы и воспоминания о своей жизни «до» якудза и «после» других членов семьи, их глубокие, пронзительные стихотворения (хокку) и искренние, трогательные письма из неволи. И второе – поиск автора своего первого друга в Японии, «брата» Юки, имеющего кое-какое отношение к якудза, который ни с того ни с сего исчез, не оставив после себя никаких следов.

Во время изучения преступной группировки, став вхожим в их круги и заручившись помощью и поддержкой, Яков Раз всеми силами старается разыскать своего брата, но брата не по крови, а по духу. Он встречается с самыми разными людьми, цепляется за любые ниточки, ведущие к его другу, путешествует в другие страны и не сдается, когда ему все советует оставить это дело. Напрашивается вопрос: зачем ему так важно отыскать его? У якудза это называется «гири» – японское чувство долга, когда двое в ответе друг за друга. И удивительно, насколько сильно иностранец, «гайдзин» проникся этим чувством. Когда все спрашивают у него: «Зачем ты ищешь его?», и он отвечает: «Гири», никто больше не задает никаких вопросов, все становится понятно без слов.

И это не единственное, что удивляет в книге. Просто поразительно, как все тот же самый иностранец, чужак налаживает мосты с якудза, удостаивается чести общаться с одним из боссов и его приближенными, познает всю подноготную их мира, проникается идеалами, как постепенно становится одним из них (это очень показательно в эпизодах про «черную карточку» и бойкот), называется «братом». И создается такое впечатление, что Яков Раз больше японец, чем израильтянин.

Книга также не только об одних якудза – кое-что можно узнать и о японском обществе, о «катаги» (обычные граждане), в первую очередь о том, как они сами относятся к такому явлению в своей стране, как якудза.

Переступить закон и вершить зло – это не одно и то же.

Благодаря этой книге я задумалась над тем, что в праве ли мы, обычные, добропорядочные люди, никогда не бывавшие на другой стороне, судить преступников, клеймить их позором и называть отбросами общества? Ведь, как пишет Яков Раз, «надо быть немного преступником, чтобы понять преступника». И в самом деле, не ставьте крест на человеке раньше времени, пока не узнаете его историю взлетов и падений, его историю жизни…

И напоследок цитата, которая, как по мне, превосходно передает суть членов якудза:

Сами они называют себя «гокудо» — пути беспредела. Согласно этому названию, жизнь надо проживать по максимуму, без компромиссов. Все, что эти люди делают, они делают до предела: будь то дружба, преданность, преступления, вражда, любовь, самопожертвование, верность, привязанность или предательство.

Радость — это Два раза в неделю Мыться В ванне.

А если серьезно, то прониклась я этой необычной тюремной романтикой с ностальгическими нотками. Произведение представляет собой рассказ о тяжелых трудовых буднях якудза начала 80-90 годов, о подпольном мире, в котором царят свои законы, об исковерканных судьбах. Что-то вроде культурологического исследования, облеченного в художественную форму и чрезвычайно субъективного. Автору, прежде всего, интересны люди с трудной судьбой, их образ мыслей. Книга проникнута сочувствием к жестоким отступникам с душой ребенка, которые всю свою жизнь пытаются обрести то тепло, которого были лишены с детства. Или, во всяком случае, найти его заменители.

"Мы — маленькие дети, понимаете? Маленькие дети без папы и мамы. Так же, как тогда, когда мы убежали из нашего маленького городка на Кюсю, запуганные, ненавидящие этот мир, ненавидящие своих родителей. Присоединяющиеся — из страха — к другим запуганным детям. Мы всю жизнь ищем папу, маму и женщину. Мы ищем объятий и любви."

Это, по большей части, выходцы из неблагополучных семей, изгои, которым не суждено обрести свое место под солнцем в мире обычных людей. Сознавая это, они переходят на темную сторону, промышляют торговлей наркотиками, торговлей оружием и проституцией. Однако что в этой истории внушает невольное уважение к казалось бы, такому страшному человеку, как босс Окава? Неукоснительное следование принципам, дисциплина, четкая иерархия, и... своеобразная "бандитская" этика:

"Я всегда говорю своим мальчикам, что можно нарушить закон, но нельзя делать зло людям. Переступить закон и вершить зло — это не одно и то же. Ты можешь быть преступником и в то же время хорошим человеком. Обстоятельства привели тебя в это место, в этот мир. Но не будь бесом, не позволяй злу войти в тебя и управлять тобой."

Этические представления якудза, сообщает нам автор, восходят к самурайскому кодексу чести. Получается, якудза сохраняли связь с древней традицией, они были оплотом средневековых традиций в современной Японии. А что ни говори, Средневековье -- самый романтический период в жизни человечества. Резкий контраст между звериной жестокостью и необычайной мягкостью, безжалостной яростью и милосердием завораживает. Кажется, в этом закрытом мире все делится на черное и белое, как когда-то. Якудза убивают друг друга с той легкостью, с которой предавались этой забаве средневековые рыцари, но они же следуют рыцарскому кодексу чести. А после кровопролитных войн, раскаявшись, возводят храмы во славу Господа. Сами представители преступного клана как никто чувствуют эту связь времен:

"Якудза, сэнсэй, это внутренности японцев. Если бы нас не было, нас бы создали. Мы — это селезенка, печень, легкие и кишки нации, на которые хоть и неприятно смотреть, но и без них нельзя."

Не могу щегольнуть личным знакомством с каким-нибудь мало-мальски значимым членом преступного клана, да и в Японии никогда не бывала. Но мне кажется, что "гангстеризация", которой боялся босс Окава, глобализация и разные другие словечки на "ция" сегодня изменили мужественное лицо якудза до неузнаваемости. И мне отчего-то грустно.