Текст книги "Астроном"

– Да, – спохватившись, продолжил он, – сам манускрипт предположительно написан между 1350–1400 годами. А может и еще раньше, лет на сто пятьдесят. Судили по косвенным деталям, форме и материалу переплета, виду тиснения, качеству пергамента. Император был уверен, что в нем скрываются секреты алхимии и тайны мироздания. Лучшие умы того времени пытались расшифровать, что скрывают двести пятьдесят мелко исписанных страниц – но тщетно. Разгадать не удалось. Тогда император решил привлечь к работе астрономов и велел передать ее Иоганну Кеплеру. И тут произошло невероятное – книга исчезла. Бесследно, словно ее никогда не существовало. Двести пятьдесят лет о ней не было ни слуху, ни духу, пока Войнич не обнаружил ее в библиотеке иезуитского колледжа.

Первое, что он сделал – сфотографировал с максимальной тщательностью манускрипт и напечатал его небольшим тиражом. После этого разослал копии ведущим криптографам мира. С тех пор прошло несколько десятилетий, но тайна до сих пор не разгадана.

Я купил эту книгу в Варшаве, за несколько лет до войны, и заболел ею. Все мне стало не в радость, значки и закорючки манускрипта целыми днями вертелись перед моими глазами. Текст, скорее всего, был написан на латыни. Я выучил латынь. Я разобрался в премудростях сетки Кардана, с помощью которой, начиная с 1350 года, явное превращали в тайное и наоборот. Я изучил все приемы шифрования, бывшие в ходу в 1470–1608 годах. Ночи напролет я просиживал над манускриптом в поисках кода, и без всякого результата.

Надо сказать, что в своей неудаче я оказался не одинок. Расшифровать заколдованный текст никому не удавалось. Даже группа военных криптографов, прославившихся тем, что взломала шифр японской армии, опустила руки.

– Но все-таки вы расшифровали, – сказал Миша, указывая на коричневую тетрадь.

– Да! – вскричал Кива Сергеевич. – Десятки ученых во всем мире ломают голову над разгадкой, а она, вот она, лежит себе на столе. Гордись, мой мальчик, сегодня перед тобой откроется, то, за один взгляд на которое многие готовы заплатить огромные деньги.

– Но почему вы молчите! – воскликнул Миша. – Почему не публикуете свое открытие?

– Мильч, – ответил Кива Сергеевич, – молчи. Я не хочу закончить свою жизнь в сумасшедшем доме. В Париже или Лондоне, это открытие сделало бы меня богатым и знаменитым человеком. А в Кургане оно может доставить только неприятности.

– Почему?

– Потому, что написанное в книге плохо совпадает с диалектикой социалистического материализма.

– Вы перевели весь манускрипт? – спросил Миша.

– Да. Но на польский. Мне так проще. Для тебя же я переписал по-русски только один раздел.

Миша отложил в сторону шлифовальник и протянул руку к тетради.

– Кыш! – Кива Сергеевич отодвинул тетрадь. – Дома почитаешь. Наедине, чтоб никто не видел. А сейчас – работа. Работа прежде всего!

Миша вздохнул и принялся за линзу. Хруст и шипение давно сменились тонким, едва уловимым писком. Он повторялся, в точности совпадая с фазами поворота шлифовальника, и Мише даже казалось, что это пищание составляет некую мелодию, музыку небесных сфер. Он тер и прислушивался, а в голове сами собой возникали слова. Слова соединялись в предложения, и вместе с музыкой это походило на песню, но Миша никогда бы не решился произнести ее вслух, а тем более спеть.

– В любом тексте, на любом языке – продолжил Кива Сергеевич, – длина слова подчиняется закону бинома. Это значит, что наиболее распространенные слова состоят из пяти или шести букв. При этом их количество уменьшается по определенной закономерности. Пересчитав знаки в словах манускрипта, я пришел к выводу, что он вполне соответствует биному. И это полностью не совпадало с мнением экспертов, утверждающих, будто никакого кода не существует, и мы имеем дело с хаотическим набором графических символов. Розумешь, – Кива Сергеевич подмигнул Мише, – когда у человека что-то не получается, он склонен обвинять в этом не себя, а предмет усилий. Мол, заготовка плохая, шлифовальник кривой, текст бессмысленный. Это очень по-человечески. Очень.

Прозрение наступило, когда я наткнулся на статью Вильяма Ньюборна. Он утверждал, что текст состоит из мелких штрихов (заметных лишь под увеличительным стеклом), из которых складывается античная греческая каллиграфия. Создать такое можно было лишь с помощью микроскопа. А микроскоп в те годы был известен только одному человеку – Роберту Бэкону. Значит, манускрипт написал он. И только он. От этой мысли меня дрожь начала бить. Прочитать тайную книгу Бэкона – если на свете большая приманка для астронома?

Итак, мне пришлось изучить греческий, потом вооружиться микроскопом и переписать страницу за страницей весь манускрипт. Некоторые штрихи выглядели расплывчато, другие совсем были не видны. Хоть Войнич не поскупился, издавая книгу, но все-таки копия, пусть даже сделанная с максимальной тщательностью, никогда не достигает качества оригинала.

Полученный текст представлял собой такую же абракадабру, только написанную греческими буквами. Я попробовал использовать шифровальные сетки, уже отработанные мною на латинском варианте. Бесполезно. Знаешь что такое шифровальная сетка?

– Нет, не знаю, – Миша привычно покачал головой.

– Ее придумал итальянский математик Гироламо Кардано. Используя сетку с тремя отверстиями, можно создать закономерность, по которой предлоги, корни и суффиксы складываются в слова. Весь фокус – отыскать первоначальный текст, на основе которого построена сетка. Без него расшифровать код невозможно.

Теперь, зная, что автор текста Бэкон, я принялся накладывать сетку на разные отрывки из его книг. Сначала на знаменитые, потом на известные, потом случайно, куда упадет взгляд. За этим занятием меня застала война. Я бежал из Варшавы с одним маленьким чемоданчиком, в котором лежали аккуратно завернутый в полотенце «Манускрипт Войнича», шифровальные сетки и «Тайная тайных» Аристотеля – любимая книга Бэкона.

Ее написал Аристотель для своего ученика Александра Македонского. Правда, позднее выяснилось, что книга – компиляция из сочинений греческих и арабских астрономов. Авторство приписывают Юханна ибн Эль-Батрик, врачу халифа Аль-Мамуна, умершему в 815 году. Но в тринадцатом веке авторство Аристотеля не вызывало сомнений. Бэкон перевел ее на латинский, снабдил собственным комментарием, и постоянно ссылался на нее во многих своих трудах. Книга безумно, невозможно интересная, особенно десятая глава, где подробно рассказывается о тайнах астрологии, приворотных снадобьях, силе драгоценных камней и трав.

В предисловии Бэкон предупреждает читателя: «наиболее глубокие тайны магии могут быть изложены аллегорическим языком, во избежание злоупотребления ими профанами, и только знающий может разъяснить порой страшное содержание невинных рассуждений о пользе и вреде бань».

Я знаю эти слова наизусть. Нет страницы в «Тайная тайных», на которую я бы не наложил шифровальной сетки. Годы, целые годы ушли на вычисления и расчеты, но я был уверен, что иду по правильному пути. Вопреки логике и здравому смыслу, я проверял и проверял, просиживая дни и ночи над столом, пока, наконец, все встало на свои места. Вот она, та самая страничка из «Тайная тайных».

Кива Сергеевич открыл общую тетрадь и принялся за чтение.

– Астрономы должны и могут совершать подходящие действия, чтобы облегчить и ускорить реализацию желаемого. Так, опытный в астрономии врач использует свои медикаменты, когда звезды совершают полезные движения и подходящим образом располагаются над горизонтом, то есть над нашим или его жилищем или над землею нашего проживания, а вредных звезд остерегается.

То же он проделывает с пищей и питьем, если он сведущ в астрономии. Врачуя ослабленного человека, он смотрит, как тот переносит определенное излучение звезд и знает эту предрасположенность не только у ослабленного, но и у больного человека.

Знает он и пути исправления и улучшения его свойств, чтобы склонить его ко благу для себя и для других, как в теоретической, так и в практической области. Так, Артефий-философ исцелил сына царя, у которого был учителем, и чудесным образом улучшил его свойства к благости и мудрости. И это необходимо осуществить в максимальной степени для царей и их сыновей и других правителей, а также всех высокородных мужей, не только для их пользы, но и для пользы управляемого ими мира.

Для процветания государства и общества, избавления его от упадка, можно сделать даже больше, но в неявной форме. Ведь говорят: «кто откроет тайны недостойным, тот нарушитель печатей небес, и от этого ему будет много зла».

Кива Сергеевич замолчал, потом вытер внезапно набежавшие слезы, и посмотрел на ученика.

– Мишенька, мальчик мой! Я открываю перед тобой тайну. Постарайся быть достойным. Не только для меня, но для себя, в первую очередь для себя самого.

Он протянул тетрадку и положил ее возле Миши.

– Все, на сегодня хватит. Иди домой и принимайся за чтение.

– Спасибо! – Миша засунул тетрадку во внутренний карман куртки и застегнул на пуговичку. – Скажите, – спросил он, уже держась за ручку двери, – декабристы лунники или солнцевики?

– Гм-м-м, – протянул Кива Сергеевич. – Никогда не задумывался об этом. Но, предполагаю, что солнцевики. Постой-ка, на когда выпало в том году четырнадцатое декабря?

Он, закрыл глаза и несколько секунд размышлял. Кожа на его лбу то собиралась в мелкие морщинки, то разглаживалась, словно пшеничное поле под порывами ветра.

– Пятый день первой фазы! Значит не даром они тянули с днем выступления, выгадывали, чтобы точно попасть на середину. Тяжелое время темных безлунных ночей – дни Гекаты! Оставайся на престоле лунник типа Александра Первого, сработал бы их замысел, да еще как! Но Николай оказался солнцевиком, и ему их ухищрение только пошло на пользу.

– Так зачем же они со своим воевали? – удивился Миша.

– Потому, что мир не плоский, пан млодый. Ох, какой не плоский. Его не разделишь на красных и белых, фашистов и коммунистов, солнцевиков и лунников. Я тебе это уже объяснял как-то, да видать в юную голову не все проникает. Иди, читай «Тайная тайных» – может, поумнеешь.

Мишин закуток на чердаке давно превратился в некое подобие комнаты. Макс Михайлович провел электричество, соорудил небольшой столик, поставил табуретку. От проходившей рядом печной трубы несло теплом, да и запрятанный под столом электрический радиатор довольно неплохо подогревал Мишин «кабинет». На чердаке всегда стояла тишина, нарушаемая лишь едва слышным потрескиванием деревянных стропил. За окошком, сразу за тонкой поверхностью стекла, начиналась густая чернота курганской ночи. Миша приносил термос с горячим чаем, усаживался на табурет, опираясь спиной о теплую стенку трубы, и читал. Кива Сергеевич каждый день называл ему новое имя или название книги, а на Мишино отрицательное покачивание головой недоумевающе поднимал брови.

Сегодня чтение обещало быть особенно интересным. Миша быстро приготовил уроки, перекинулся несколькими фразами с мамой и помчался на чердак. Осторожно, затаив дыхание, он раскрыл коричневую тетрадь. На первой странице, запинающимся почерком Кивы Сергеевича было написано:

«Абсолютная мудрость была дана единственным Богом, единственному миру для единственной цели».

– Ну конечно, – улыбнулся Миша. – Тринадцатый век, францисканский монах. Разве он мог начать свой трактат с чего-либо другого?

На следующей странице был написан отрывок, послуживший основой шифровальной сетки, а за ним, за ним началось такое, от чего Миша едва не позабыл, где он находится и чем занят.

Введение к трактату

«LIBER CONTINENS» – «КНИГА ОБЪЕМЛЮЩАЯ»

Трактат этот создал брат Роджер Бэкон из ордена меньших братьев, ведомый любовью, для наставления знающих.

С помощью этого трактата, если знающий будет внимателен и все хорошо осмыслит, вместе с замечаниями, которые брат Роджер сделал во многих и различных местах текста, им будут открыты глубочайшие законы природы, какие только человек и человеческая изобретательность может постичь в этой жизни и что может быть названо истинными началами мира.

Не отчаивайся перед трудностями, ибо для познавшего природу вещей, науку перспективы и астрономию эти тайны не могут быть скрыты. И даже если ищущий никогда не найдет предмет своих вожделений, то по крайней мере обработает почву и увеличит урожай. Ведь поиски и стремление получить золото, хоть не принесли искомых результатов, но явили миру много полезных изобретений и ценных опытов.

Раздел девятый

В предыдущих разделах было показано, истолковано и разъяснено про единорогов, саламандр и фениксов. И знай, что каждое из этих животных происходит от одного из элементов – земли, огня и воздуха, питается им и уподобляется ему. Элементу же воды соответствует дракон, и в этом разделе мы изложим те знания, что передали нам астрономы предыдущих поколений и те, что нам удалось изыскать в книгах и в самой жизни, наблюдая, исследуя и расспрашивая.

В древнегреческих текстах слово «drakov» означает «того, кто видит и наблюдает». Греческая форма основана на корне, который хорошо просматривается – derk – «смотреть, следить». Он встречается в словах derkomai «ясно вижу» и dedorka «слежу за тобой».

Ему подобно западно-римское (французское) отражение латинского слова draco, – onis «дракон». Описания в германских преданиях подчеркивают, что одна из особенностей драконов – они всегда начеку и видят многое.

Английское слово «dragon» заимствовано из французского и совпадает по написанию: замена K на G во французском языке часто случается при определенных условиях. Само слово попало в английский язык из латыни (draca). Несомненно, в немецкий язык оно попало тоже из того же источника, судя по старонемецкой форме trahho, демонстрирующей эффект сдвига второй согласной.

Драконы рождаются рядом с водой, преимущественно в глубоких пещерах скалистых морских берегов. Неизвестно, откладывает ли самка яйца или рожает, наподобие собаки. Об этом нет ни свидетельств, ни преданий – драконы скрупулезно выбирают место размножения и охраняют его с возможной тщательностью. Судя по отсутствию рассказов, ни одному свидетелю рождения дракона не удалось остаться в живых. Кроме брата Гуго, монаха святого ордена Храма. Однако драконы, с которыми он столкнулся, отличались от всех известных и ниже описанных и относились к особенному, более нигде не встречающемуся, виду

Живут драконы очень долго, несколько сотен лет, а смерть находят необычайным образом. Умирающий дракон взлетает над поверхностью моря и летит вверх, пока солнце не сжигает его. До поверхности воды долетают лишь остатки чешуи и кости, которые немедленно тонут. Этим объясняется отсутствие останков драконов и высокая цена на их зубы и черепа.

Чешуя умершего дракона необычайно ядовита. Известны несколько случаев, когда останки драконов падали на прибрежные поля, превращая их в бесплодную пустошь.

Плиний Старший сообщает, что летом дракон охотно пьет слоновью кровь, потому что она холодная. Дракон, свернувшись, затаивается в реке в ожидании часа, когда слоны придут на водопой, а, завидев жертву, бросается вперед, обвивается вокруг хобота слона и вцепляется зубами ему в голову. Говорят, драконы так велики размерами, что в один присест могут высосать из слона всю кровь. Когда же обескровленный слон без сил валится на землю, опьяненный кровью дракон часто гибнет вместе с ним, раздавленный его тушей.

Еще мы читаем у Плиния, что эфиопские драконы в поисках лучших пастбищ регулярно переплывают Красное море, направляясь в Аравию. Для этого четыре-пять драконов, переплетясь, образуют некое подобие плота, причем головы их торчат над водой.

Один раздел у Плиния посвящен лекарствам, изготовляемым из органов дракона. Из его глаз, высушенных и растолченных с медом, готовится мазь, помогающая от ночных кошмаров. Жир драконова сердца, обернутый в шкуру газели и привязанный к руке оленьими сухожилиями, приносит успех в тяжбе; зубы дракона, также хранящиеся на теле, обеспечивают благосклонность господ и милость царей. Снадобье, делающее человека непобедимым, приготовляют из шкуры льва, львиного костного мозга, пены коня, только что победившего в скачках, когтей и хвоста собаки, и головы дракона. Из костей дракона изготавливают свирели, обладающие магическими свойствами. И на эти свирели запрещается смотреть женщинам, а юношам только после поста и самобичевания.

У знатока восточных земель и морей, персидского ученого и писателя Бузурга Ибн-Шахрияра читаем:

«В море водятся огромные страшные драконы, называются они танинами. В разгар зимы, когда облака проходят над самой водой, танин вылезает из моря и заползает на тучу, ибо он не выносит жара морской воды, которая в это время года кипит, как в котле. Танин сидит неподвижно, наслаждаясь холодом облака; ветры поднимают тучу верх, и танин поднимается вместе с ней. Туча движется по небу из одного края в другой; но, когда вода из нее испаряется, она превращается в тонкую пыль и рассеивается под дуновением ветра; танин теряет свою опору и падает вниз – иногда в море, иногда на сушу.

Если Аллах Всемогущий желает покарать какой-нибудь народ, он сбрасывает танина на эту страну. Чудовище пожирает верблюдов и лошадей, поедает крупный и мелкий скот, всячески губит жителей, пока само не подохнет, истребив всю пищу.

Разные люди, часто плававшие по морю, говорили мне, будто не раз видели танина, пролетавшего в облаке над их головами. Он лежал весь черный, вытянувшись наподобие тучи, а если облако рассеивалось, спускался в нижний слой и удерживался там. Часто кончик его хвоста свешивался наружу, но, почувствовав присутствие человека, танин отодвигался вглубь облака и скрывался от взоров».

Библия также упоминает танинов. В пятый день творения сотворил Бог огромных морских чудовищ – таниним. И некоторые считают, будто речь идет о левиафанах. А другие уверены, что Всевышний в великой милости своей сотворил драконов, дабы показать человеку силу и великолепие десницы своей, устрашить колеблющихся и наставить разумеющих на путь знания.

Не существует сколь бы то ни было четкого описания драконов, и я склонен предполагать, что объясняется это страхом, охватывающим человека при его виде. Леонардо да Винчи предлагал изображать дракона с головой дога, кошачьими глазами, ушами филина, носом борзой, бровями льва, висками петуха и шеей водяной черепахи. Однако большинство преданий описывают его иным образом.

Дракон обладает крыльями, похожими на крылья летучей мыши, массивным телом, чешуйчатой кожей, четырьмя мощными лапами, длинной шеей и головой в форме клина, украшенной гребнем и рогами. Кости дракона очень прочны, но полые и легкие, как у птиц. Нижняя челюсть весьма велика и снабжена особыми мышцами, позволяющими ему выворачивать ее, наподобие того, как это делают некоторые змеи, когда заглатывают крупную добычу. Пасть дракона усажена двумя типами зубов: клыками длинными и острыми, как бритва, и коренными зубами, предназначенными для пережевывания пищи.

Тело дракона покрыто чешуей, видом напоминающей рыбью, но твердую, точно бивни слона. Обычно она коричневая, черная или серая. Я думаю, что это зависит от местности, в которой живет дракон и, что подобно другим животным, цвет позволяет ему лучше прятаться. Чешуя дракона никогда не бывает одного оттенка. Спина обычно окрашена в темные тона, подбрюшье и внутренняя сторона крыльев – в более светлые. У здорового дракона чешуя сияет и лоснится, а стоит ему заболеть – становится тусклой и блеклой.

У новорожденных драконов чешуя мягкая, как бумага или ткань, но с годами твердеет, и взрослый дракон может легко выдержать удар меча рыцаря. Чешуя взрослых драконов больше похожа на панцирь, образованный чешуйками в форме капли. Плоские чешуйки длиной 7–9 дюйма и шириной 4–6 дюймов перекрывают друг друга наподобие черепицы и равномерным слоем покрывают все тело дракона, делая его практически неуязвимым. В области грудной клетки они наиболее велики и часто достигают фута в ширину.

Под подбородком у дракона чешуйки располагаются в противоположном направлении, выступая на двенадцать дюймов и способны насмерть поразить человека. Чешуйки скользят и трутся друг о друга при любом движении, и при этом раздается характерный шелестящий звук.

Органы чувств драконов – зрение, слух, обоняние, осязание и вкусовые ощущения – подобны человеческим, но гораздо более остры. Многие прибавляют к ним еще одно, вызывающее у любого существа ужас, приводящий к временному параличу. И все эти описания сделаны не на основе показаний заслуживающих уважения свидетелей, а собраны мною из разных книг, легенд и преданий.

Наиболее устрашающая особенность драконов – способность изрыгать огонь. Поэтому многие ложные астрономы приписывают этому существу магические свойства, нагромождая в своих сочинениях небылицу на небылицу так, что под их ворохом становится невозможным отыскать истину. Знай, что в испускании огня нет ничего сверхъестественного, и магии в нем не больше, чем в рыночном фокуснике, выпускающем изо рта клубы огня, дабы потешить публику и заработать себе на пропитание. Особенность тела дракона такова, что при перерабатывании пищи у него выделяется газ, способный воспламеняться при соединении с воздухом. Газ этот накапливается во внутренних полостях животного и, в случае опасности дракон извергает его наружу, подобно фокуснику. От щелканья зубами образуется искра, смесь газа с воздухом воспламеняется, наводя ужас на профанов.

И составляют эти профаны ложные книги, основанные на страхе, и вводят в заблуждение людей и приводят их к смятению, упадку сил и неверию. Даже в благороднейшей из наук, астрономии, собралась большая группа неучей, называющих себя астрономами и распространяющих невежество.

Можно размышлять о суждениях истинных и ложных астрономов, но здесь мы рассмотрим их речи и дела, которыми они очень известны. Так, те и другие могут совершать много полезных действий, особенно с человеческим телом, способствовать благополучию и препятствовать обратному, заботиться о бесчисленных удобствах и избегать зла. Однако ложные астрономы считают, что все, что они делают, совершается по необходимости, а истинные астрономы никакой необходимости не признают.

Далее, ложные астрономы, из-за своего неверия и ошибок, в которые они впадают при исчислении небесных констелляций, впадают, по Божьему приговору, в другие бесчисленные ошибки и ищут помощи демонов. И творят заклинания, амулеты и жертвоприношения, для чего изучают вреднейшие книги, в которых рассказывается о разных демонах. И сходятся ложные астрономы с вреднейшими людьми и некоторые из них открывают астрономам внушения и инструкции демонов.

К тому же вреднейшие из ложных астрономов сами начинают творить зло, а книги свои озаглавливают святыми именами, дабы спутать наивных и обмануть простодушных. «Книга Адама», «Книга Моисея», «Книга Соломона», «Книги Аристотеля» и «Гермеса» и иных мудрецов, но написали их сами эти наихудшие из людей, и соблазняют они не только молодежь, но даже пожилых и знатных мужей, наиболее сведущих в наше время. Мы сами видели множество мужей, увлеченных этими книгами, не только клириков и мужей церкви, но и в разной степени образованных государей и других, столь же великих мужей.

И вреднейшие из астрономов в своей злобе вызывают демонов, и те говорят и творят многие чудеса, по Божьему попущению. Иногда они показывают изображения на заклятом ногте мальчика-девственника, на поверхности тазов и на лезвиях мечей, на лопаточных костях барана и иных полированных предметах, заклятых соответствующим образом, и демоны открывают им все, что они хотят, по Божьему попущению.

Мальчики, разглядывая полированный предмет, видят изображение украденной вещи и переносятся в те места, где она спрятана, видят тех, кто ее похитил, и многое другое, а демоны им все это показывают.

Безумие ложных астрономов проявляется и в чистейшей магии. Они творят многие чудеса, приносящие временную пользу одним и зло другим, но творят это с помощью невидимых действий и откровений демонов, по Божьему попущению. Как говорит Давид об откровении демонов людям нечестивым: «послал на них пламень гнева Своего, и негодование, и ярость, и бедствие, посольство злых ангелов».

Эти геомантики творят амулеты и фигуры – гороскопы на песке – и предлагают с их помощью узнать будущее и скрытое настоящее и прошлое. В заморских странах они сидят на рынках и в других общественных местах, и приходят к ним мужчины и женщины для тайных сделок и вопрошания будущего. И творят они свои деяния силою звезд, а также по подобию звезд делают свои гороскопы, употребляя словечки истинных астрономов, и многие знаменитые мужи заражены в наше время этим занятием.

То же самое относится и к другим магическим искусствам: гидромантии, когда гадают по воде, ведь «гидро» по-гречески – это вода; аэромантии, когда гадают по воздуху; пиромантии, когда по огню, и многим другим заблуждениям, о которых мы сейчас не скажем, – через которые демоны губят вреднейших из астрономов тайными откровениями.

Такого рода иллюзии проистекают либо от собственного неверия людей, либо от магов, от их собственных тяжких грехов, или тех, которые их в это вовлекли. От конкретного зла и вреда, творимого магами, подвергается страданиям множество людей, и все это на бесконечных примерах раскрывается в наши времена в виде злодеяний, о которых мы сейчас не можем писать. От всех этих амулетов и заклинаний, гороскопов и, наконец, магических сочинений исходят величайшие заблуждения старушонок-прорицательниц и таких же мужчин.

Ведь так вначале учились магии: матери учили дочерей, отцы – сыновей, и постепенно возрастал во всем мире бесконечный вред вплоть до сегодняшнего дня, и продолжится этот рост до конца дней. Особое зло проистекает из объединения мужчин и старух-прорицательниц с математиками: оно – наихудшее из возможных. И как концу дней предшествуют появление нечестивых людей, склоняющих многих к еще худшим заблуждениям, так и во всяком ложном учении или философии, ложные исследования вероучения приближают конец света. Все зло вреднейших из астрономов, ложных математиков, черных магов и ложно философствующих, извращающих все истинное и доброе, проистекает от демонов – ими они инструктируются и содержатся.

Истинные же астрономы отдалились от всех этих зол и целиком служат подлинной философии и вере, и знают, как выбрать время нужных сочетаний звезд, в которое они могут, с Божьего позволения, многое сделать целительным искусством природы. Истинные же астрономы пользуются определенными словами и действиями, но не заклинаниями магов и старушонок, а согласно благодати, данной философу в области служения Божеству, совершают молитвы и жертвоприношения, которых касается Аристотель в первой части последней главы «Тайная тайных».

Такие великие философы, как Платон, Аристотель, Авиценна и им подобные не поклонялись идолам, а презирали их и по своему убеждению почитали Бога истинного в соответствии с данной им благодатью, и возносили жертвы и молитвы, подобно древним отцам от Адама до закона, данного Моисеем. К тому же Аристотель в своем законе поклонялся единому Богу, совершая молитвы и жертвоприношения, как учит Аверроэс в начале комментария «О небе и мире».

Астрономы должны и могут совершать подходящие действия, чтобы облегчить и ускорить реализацию желаемого. Так, опытный в астрономии врач использует свои медикаменты, когда звезды совершают полезные движения и подходящим образом располагаются над горизонтом, то есть над нашим или его жилищем или над землею нашего проживания, а вредных звезд остерегается. То же он проделывает с пищей и питьем, если он сведущ в астрономии. Врачуя ослабленного человека, он смотрит, как тот переносит определенное излучение звезд, и знает эту предрасположенность не только у ослабленного, но и у больного человека. Знает он и пути исправления и улучшения его свойств, чтобы склонить его ко благу для себя и для других, как в теоретической, так и в практической области.

Ложные же астрономы, чтобы подчинить своей воле простаков и прослыть великими учеными, сочиняют всякого рода небылицы и выдают их за истинное знание. Про драконов они рассказывают, будто они– де обладают магической силой, поэтому при встрече ни в коем случае нельзя смотреть ему в глаза. И якобы в голове дракона скрывается драгоценный камень желтого цвета, похожий на алмаз. И если сделать из полой кости дракона дудочку, укрепив в основании этот камень, то всякий, слышащий ее звуки, замирает на месте, словно очарованный.

А еще говорят они, будто один раз в семь лет дракон приобретает человеческий облик и требует себе самую прекрасную девушку из того города или местности, в которой он владычествует. И когда приводят к нему эту девушку, он, обуреваемый чудовищной похотью, соединяется с ней многократно, а затем, вновь приобретя свой настоящий облик, уносит ее в другое место, где отпускает.

И спустя одиннадцать месяцев рождается у несчастной дитя, по виду и повадкам человеческое, но душой и характером драконово. И вырастают из них беспощадные воители, и если принимают их на военную службу, то отличаются они жестокостью и бесстрашием, и быстро становятся начальниками, но, предоставленные самим себе, превращаются в безжалостных разбойников и душегубов. И все беспричинные войны, завоевания и походы учиняются драконовым семенем, именно они есть возмутители спокойствия и зачинатели смут.

Однако нет этому утверждению ни доказательств, ни примеров, ни одна родословная не прослежена, и лишь один случай подтвержден свидетелями. Истинные же астрономы полагаются только на проверенные факты, и теории строят не по велению смутных сумерек, таящихся в глубине сердца, а на основе разума и знаний, взвешивая каждый шаг и сопоставляя его с реальностью и здравым смыслом.

Братья наши, рыцари святого ордена Тамплиеров, обнаружили в развалинах Храма Соломона на Иерусалимской горе гнездо драконов. И были они большие и маленькие, и драконы женского пола сидели на огромных яйцах. Поначалу хотели рыцари истребить нечисть, но поскольку драконы вели себя миролюбиво, решил верховный магистр приспособить их для борьбы с «неверными». Много было предпринято попыток приручить чудовищ, но с весьма малой для рыцарей пользой. После трудных стараний удалось брату Гуго определить, что больше всего любят драконы коровье молоко, в котором отварены корни иссопа и листья теребинта, и за молоко это готовы служить они любую службу. Однако уничтожать «неверных» чудовища отказывались, и ко всякого рода военным действиям выказывали глубочайшее отвращение. Для вспомогательных работ же использовать их было невозможно, поскольку один вид их приводил в ужас не только простых воинов, но и многих благородных рыцарей.

В конце-концов, приучил брат Гуго драконов переносить почту. В обусловленном месте выставляли корыто с молочным отваром, и драконы, сверхъестественным образом чуя его запах за сотни миль, прилетали к корытцу, и оставляли ящик с сообщениями. А ежели перед корытцем уже стоял ящик, то чудовища забирали его с собой. Вскоре все замки ордена, расположенные в Иерусалимском королевстве, начали сообщаться между собой при помощи тайной почты. Тайной потому, что великий магистр Жерар де Ридфор, и без того обеспокоенный недостойными выдумками об ордене, которые распускали низкие люди в корыстных целях, не хотел давать повода для дополнительных слухов.

А брат Гуго до конца дней своих прожил в развалинах Храма Соломона, рядом с драконами, и полюбил их великой любовью, и они отвечали ему тем же, слушаясь его, точно малые дети. И утверждал он, будто говорит с ними без слов, и они отвечают ему мысленно. И еще говорил брат Гуго, перед самой смертью своей, что сам он превратился в дракона, и когда покинет душа его ветхую оболочку, то переселится в одного из детенышей. Но речам его никто не внимал из-за преклонного возраста брата и его вида, более чем странного.

И научил Гуго драконов преодолевать громадные расстояния и доставлять почту во Францию, Сирию, Фландрию, во все места, где только есть замки ордена. А драконы были покрыты чешуей от кончика хвоста до самой шеи, только страшная морда оставалась неприкрытой. И обладала чешуя удивительными свойствами: когда топорщил ее дракон, чтобы охладить кожу, то становился зримым человеческому глазу, а когда опускал, обращался в невидимку, только морда и оставалась заметной.

И хоть почту драконы доставляли исключительно по ночам, случалось увидеть их стражникам на стенах или ночным дозорам на улицах городов, и ужасные слухи получили еще большее распространение. В числе пострадавших оказался архитектор, возводивший в Париже новый собор. Дракон присел передохнуть на верхушке почти завершенной кровли, и архитектор, при свете Луны разглядывающий свое детище, встретился с ним глазами. Бедняга потерял сознание, а, очнувшись, усмотрел в этом знак особого благоволения. Ему показалось, что сам черт явился из ада, дабы полюбоваться красотой собора. В память о встрече архитектор решил украсить собор скульптурными изображениями дракона.

Одну чешуйку дракона я получил в дар от брата ордена Храма, имени которого не могу упомянуть в данном трактате, и обследовал я ее чрезвычайно долго, рассматривая в изобретенный мною прибор, усиливающий зрение. Трудны и опасны были мои старания, поскольку чешуя мертвого дракона чрезвычайно ядовита, много ухищрений пришлось приложить, дабы не касаться ее голыми руками, а передвигать и переворачивать с помощью пинцетов и щипчиков. Но, несмотря на все ухищрения, спустя несколько недель началась у меня тяжелая экзема, полностью излечиться от которой мне не удалось до сегодняшнего дня. У каждой мудрости есть цена, и за всякое знание приходится платить. Слава Всевышнему, который дает много, а берет мало!

И кажется мне, что нет в невидимости драконов никакого чуда, а напротив, поскольку все, существующее в природе, создал Всевышний по мудрым законам, им же в основу природы положенным, то и драконы подчиняются законам оптики, физики и геометрии. А чешуя их обладает тем свойством, что поглощает без остатка падающий на нее свет и поэтому кажется невидимой, но с другой своей стороны она выглядит, как обыкновенная роговая пластинка. Размышляя, для чего же Всевышний снабдил драконов такой защитой, раздумывая над немногими известными фактами и многажды беседуя с братом ордена Храма, имя которого я не могу упомянуть в данном трактате, пришел я к заключению, что драконы по сути своей миролюбивые существа, и грозный вид их служит только для отпугивания покушающихся на их жизнь. И нет ни одного свидетельства о том, что дракон пожирал человека, но известны многочисленные случаи уничтожения драконов рыцарями. Как видно, благодаря устрашающей своей наружности, дракон стал в глазах людских олицетворением страха перед неизвестными силами природы, а истребление его обратилось в подвиг.

И знай, что все чудеса и странности в нашем мире сотворены всемилостивейшим Богом для испытания праведников и наказания грешников. Многими способами проверяет Судия сердца смертных, и главный из них, как оценивает человек чудеса бытия: приписывая их магии и демонам, или во всем усматривая Высшую волю. Одним и тем же путем пройдут по поверхности жизни и грешник, и праведник, но праведник не споткнется, а грешник упадет лицом в грязь. Да будет доля наша вместе со святыми, пусть отдалит нас Господь от сомнений и укрепит в испытаниях.

Письмо шестое

Дорогие мои!