Текст книги "Взгляд в бесконечность"

Взгляд в бесконечность
Ян Бельский

© Ян Бельский, 2017

ISBN 978-5-4490-1452-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Взгляд в бесконечность

Том первый

Глава 1

Материализация мечты

Капитан Климов проснулся рано. В голове ещё не выветрился сон, который и стал причиной его раннего пробуждения. Последнее время у Климова появилось много проблем. Климов возглавлял автомобильную службу воздушно-десантной бригады. В его обязанности входило обеспечение боевой готовности автомобильной техники бригады, повышение боевой подготовки подчиненного ему личного состава и ряд других задач, которые, по сравнению с ранее указанными задачами, меньше всего его беспокоили. На вчерашнем совещании, командир бригады нелестно отозвался о боеготовности бригады, по причине неисправности ряда автомобилей боевой группы. Весь день Климов уточнял состояние автомобильной техники подразделений, и результаты его огорчили. Прошедшие накануне полевые учения бригады изрядно потрепали автомобильную технику подразделений. Мелким ремонтом боевую готовность неисправных автомобилей восстановить не удалось. Требовались капитальный и средний ремонты, которые выполнялись в ремонтных органах вышестоящей структуры. Возникла необходимость поездки в командировку. Требовалась подготовка соответствующей документации. Нельзя сказать, что этого не было ранее, но в этот раз, всё было как то некстати, в связи с планируемым отпуском. С массой незавершенных дел, капитан Климов закончил служебную деятельность текущего дня и отправился домой. Жена Евгения сразу уловила плохое настроение супруга, но не стала расспрашивать, поскольку служила в одной с ним части и понимала некоторые тонкости службы мужа. Поужинав и пообщавшись с детьми, их было трое, Климов отправился в спальню, надеясь пораньше улечься спать. Сон долго не приходил, а когда глаза Климова все же сомкнулись, то сразу же навалился тяжелый сон, в котором Виктора, так звали Климова, терзали начальники всех степеней, пытаясь найти причину не боеготового состояния бригады, склоняясь к мысли о том, что именно он, Климов, причина всех неприятностей. Весь сон, протекал на каком-то воздушном корабле, который падал в затяжной воздушной яме и остановить его падение мог только точный ответ на вопрос, кто виновен. И хотя сон, был, прерван пробуждением, у Виктора не было сомнений, что виновным считали его, и это он должен был выпасть с этого летящего корабля. Евгения спала мирным сном, и, Виктор, стараясь не разбудить жену, выскользнув из-под одеяла, направился в ванную комнату. Освежившись и приведя себя в порядок, Климов зашел в спальную к мальчикам. Старший, Анатолий, спал глубоким сном. По его лицу нельзя было уловить никаких следов сновидений. Счастливый, подумал Виктор, вспомнив, что сын рассказывал ему о том, что ему редко снятся сны. Денис улыбался чуть заметной улыбкой. Он и во сне был беспокойным и активным. Беспокоить Ирину Виктор не стал, девочка уже была взрослой, и его появление в спальне могло доставить ей неудобства. Поставив чайник на электрическую плитку, Климов уселся перед окном, которое располагалось на 5-ом этаже. За окном простиралась ночь, редкие огоньки военного городка, указывали на то, что дом стоит не в пустыне, и в этой густой мгле есть ещё живые люди, не любящие тьму. Чайник закипел, и Виктор принялся готовить чай. На кухню беззвучно вошла Евгения. Она всегда перемещалась тихо по квартире. И Виктора не удивило её появление. Вдвоём они принялись пить чай. Евгения не давила на Виктора с расспросами, хотя чувствовала его плохое настроение. В семье установилось правило невмешательства в дела другого. Каждый из них рассказывал о своих проблемах, если считал это нужным. Так, молча, они и пили чай. За окном серело, и военный городок просыпался. Пришла пора будить детей и готовиться к новому рабочему дню. Тревоги отступили на задний план, уступив место повседневным заботам. Квартира наполнилась смехом и шутками. Молодое поколение упражнялось в острословии и юморе. Это нормально, подумалось Виктору, и он вставил несколько ярких слов в их перепалку. Позавтракав и экипировавшись соответствующим образом, каждый из них отправился в обычную дневную рутину. Дети в школу. Виктор и Евгения – на службу.

Командировка

В части всё текло своим чередом. Построение, развод и занятия. Всё как всегда, но не для Климова. В 10 часов Виктору позвонил дежурный и передал распоряжения командира бригады прибыть к нему. Командир части, высокий, стройный, спортивного телосложения, Василий Иванович Руднев стоял возле окна, и смотрел на плац. На плацу проводились занятия по применению средств химической защиты. Климов доложил о прибытии, пытаясь предугадать цель вызова. Василий Иванович, повернувшись к Климову, минуту изучал Виктора, затем, усевшись в командирское кресло, как пилоты садятся за штурвал самолёта, начал разговор издалека. Напомнил Виктору о боеготовности части, уточнил, какие предпринимаются шаги по её повышению. Выслушав Климова, полковник Руднев, поднялся с кресла, прошёлся по кабинету, озвучил цель вызова. Озвучивание носило форму предложения, но звучало как приказ, и Климову осталось приступить к его выполнению. Виктору предстояла командировка в штаб округа, для решения задач с выполнением капитального и среднего ремонта техники. С соседней части отправлялся внеплановый борт, в штаб округа. Он то и был тем транспортом, который должен был доставить Капитана Климова в штаб. От аэродрома до штаба округа придется добираться попутным транспортом, но это уже другое дело. На нем же Климов должен вернуться обратно, выполнив задачу. Задача непростая, но выполнимая, учитывая, что Виктор уже подготовил всю документацию вчера. Уточнив время, вылета и номер борта, Климов изрёк привычное «есть» спросив разрешения воспользоваться командирской машиной, чтобы доехать до соседней части. Получив утвердительный ответ, капитан удалился из кабинета командира. Сборы в командировку проходили быстро. Привычная процедура получения командировочного предписания, небольшой инструктаж начальника штаба, мимолётное общение с женой, перед отъездом, подготовка документации, и Виктор уже мчался в соседнюю лётную часть. Транспортный самолёт, это был АН-26, не предназначен для перевозки пассажиров, и Климов это знал, поскольку их часто десантировали с таких самолётов. Экипаж самолёта был знаком Виктору. Обменявшись приветствиями и пошутив насчёт удобств, при полёте, Виктор занял место в грузовом отсеке и ещё раз, мысленно, проверил, всё ли он взял для решения проблем. В грузовом отсеке, громоздились какие-то ящики, и несколько агрегатов, которые не очень интересовали Климова. За иллюминатором мчалась взлётная полоса. Взлетали. Под самолётом потянулись улицы небольшого городка, а далее, до горизонта – тайга. Ближе к городку она была разнообразна и похожа на низкорослый подлесок. Но чем дальше взгляд – тем дремучее казалась поросль, по-другому её не назовешь, поскольку кедровники были вырублены, а лиственница и сосны, были не столь величественны. Изредка простирались берёзовые рощи, но чем дальше от городка, тем менее разнообразной казалась тайга. Ровное гудение моторов самолёта клонили в сон. Устроившись удобно, насколько это было возможным, Климов, закрыл глаза. Потянулись минуты, а за ними, часы перелёта. Вначале Климов вспоминал, как он, старшим лейтенантом попал в Забайкальский Военный округ. Затем, вспомнил, как он впервые прыгал с парашютом. А затем сон взял своё. Неизвестно сколько спал Виктор. Резкая встряска самолёта и крики пилотов встряхнули морозный воздух небес. Самолёт падал, и Климов, скорее ощутил это, нежели понял. Пилот пытался выровнять самолёт, но он не слушался и быстро терял высоту, исполняя такие кульбиты, которые невозможно описать. Виктора бросало по грузовому отсеку, как пушинку. Это было не то ощущение, которое Климов испытывал при парашютных прыжках. Виктор вдруг осознал, что они падают. В грузовой отсек ввалился штурман. Пытаясь удержаться на ногах он пробирался к Виктору, но у него это не получалось. Он тащил парашют, который Виктор должен был одеть. Но непростое дело в такой ситуации понять, что от тебя хотят, и уж куда труднее одеть парашют в самолёте, который резко падает вниз, шарахаясь по сторонам, с некоторым вращением вокруг продольной оси. Все попытки пилотов управлять самолётом были тщетны, и земля была уже совсем близко. Их со штурманом бросало от борта к борту. С креплений сорвалось несколько ящиков, и они разбились о борт самолёта. Виктору, почему то пришла в голову мысль «только бы не сломать кости». Секундой позже он осознал что, скорее всего ему не уцелеть в этой кутерьме. Ужас охватил его. Перед глазами мелькнула вся его короткая жизнь, красавица жена и милые детки. Это всё, подумал Климов. Самолёт черкнул верхушки деревьев, в следующую секунду деревья пулемётной очередью застучали по фюзеляжу. Транспортный люк в задней части самолёта оторвало и Виктора поволокло к этому проёму. Он ударился обо что-то твёрдое. Это последнее что Климов успел увидеть.

Бред…

Холод, на улице, был конец Ноября месяца, привёл в чувство Виктора. Первое, что увидел Климов, это небо. Оно смотрело на него с невозмутимой высоты, и только чёрный дым, подымающийся с низины, омрачал этот вид. Виктор попробовал пошевелиться, и резкая боль пронизала всё его тело. Он потерял сознание. Перед глазами поплыли круги. Придя в сознание, он увидел красивое лицо, наклонившееся над его головой. Нежные руки коснулись его лица. Приятное тепло разлилось по его телу. Боль ушла на второй план. Мозг Климова лихорадочно работал, пытаясь понять, что с ним. Наверное, я в раю, подумал Виктор, и ему вдруг захотелось вырваться из рая. Увидеть, ещё хоть раз, жену и детей. Невидимая сила не пускала его в семью. Все усилия были тщетны, и Климов потихоньку затих, подчиняясь обстоятельствам и теряя сознание. Когда Виктор второй раз пришёл в себя, он уже не чувствовал холода. Боль ещё давала о себе знать, но её острота уходила на второй план. Наверное я уже замерзаю и не чувствую холода и боли, подумал он. Надо не сдаваться, промелькнуло в голове. Климов попробовал пошевелить руками, они двигались. Ноги тоже двигались. Виктор попытался повернуть головой, и его взору открылась панорама тайги, которая была слева от него. Зрелище поразило его. Забыв о боли Климов всем корпусом повернулся влево и попытался приподняться на руках. Нежные руки поддержали его, и он только сейчас увидел красивую женщину, поддерживающую его за плечи. Кто ты? Промелькнуло в него в голове. Откуда ты здесь посреди тайги? Как тебе не холодно? Женщина была в нежной красивой одежде, облегающей её стройное тело. Поток вопросов, проносящихся в его голове, прервал ответ, который прозвучал в мозгу. Я твой ангел-спаситель ответила красавица. Меня зовут Алура. Тебя я буду звать Ангелом, добавила она. Я не смог вырваться из рая, подумал Климов. Где же ты была раньше, закричал что есть мочи Виктор. И эхо повторило его вопль, прокатившись по склонам тайги. Тебе не стоит так напрягаться, проурчал всё тот же голос в голове. Я могу тебе рассказать, чем я была занята несколько часов назад, но в этом нет надобности. Ты и сам сможешь всё узнать, чуть позже, порывшись в своей памяти. Мне пора покинуть тебя. Я сделала всё что смогла. Женщина растворилась как марево, и Виктор осознал вдруг, что он один в глубокой тайге. Вокруг, на сотни километров, нет ни одной живой души. Стоп, поймал себя Климов на мысли. Я не в раю. Вокруг тайга. След от падения самолёта вернул Виктора к тем событиям, которые оставили такой ужасный пейзаж. В мозгу, за доли секунд, промелькнула картина падения самолёта, лица членов экипажа, бессвязная речь штурмана, звуки ломающегося фюзеляжа и деревьев. Почему один? Ведь где то здесь лётчики, штурман, радист. Может они тоже выжили. Климов напряг всё тело, пытаясь приподняться на ноги. Ему это удалось. Чудо, подумал он. Я стою на ногах. У меня есть руки. Ноющее тело слушается меня. Наверное, это шок, подумал Климов, и попытался осмотреть себя. Только сейчас он увидел свою одежду. Он был в рубашке и брюках, на ногах тёплые ботинки. Его верхняя одежда, изорванная в клочья, валялась рядом. Шинель нельзя было узнать. Китель, весь в крови. Невольно Климов посмотрел на рубашку. Она тоже была в крови, как и брюки. Странная мысль пришла ему в голову. Мне не холодно, вдруг понял он. Виктор ущипнул себя, чтобы убедиться, что он не спит. Боль вернула его к мысли, что он жив. Странно, подумал он. Как это может быть? Оглядевшись вокруг, Виктор, облачившись в верхнюю одежду, точнее, в то, что от неё осталось, побрёл вниз по склону, пробираясь сквозь бурелом, надеясь увидеть самолёт, или то, что от него осталось. Очевидно, его выбросило в начале касания самолётом сопки. Глубоко в мозгу теплилась надежда найти еще, кого ни будь из экипажа. Голову не покидала мысль, что это всё сон, кошмарный сон, который скоро закончится.

Тайга…

Зрелище, которое открылось перед взором Виктора, поразило бы любого зрителя. В низине, как на дне чаши, ещё догорали остатки самолёта. К месту догорания самолёта пролегала просека, по краям которой просматривались нагромождения поваленных деревьев и камней. Всю эту картину подсвечивало заходящее за гору солнце. То тут, то там, попадались части фюзеляжа, металлические предметы, назначение которых, сейчас трудно предсказать. В одном месте Виктору показалось, что он увидел сидение пилота, но подойдя ближе, Климов увидел, бесформенную груду метала, в которой трудно было распознать её первостепенную форму. Вот Виктор увидел один из двигателей самолёта, скорее то, что от него осталось. Второй двигатель был намного ближе к месту горения. Приближаясь к месту горения Климов уже начал понимать, что выживших ему не найти среди этого бурелома. Может, кто успел выпрыгнуть с парашютом, подумал Виктор, и принялся рассматривать деревья. Однако бурелом по краям просеки исключал возможность увидеть что– либо за его границами. Глаза выедал чёрный дым. Наверное, прошло много времени с момента падения, подумал Климов. Самолёт уже не горел, горела часть просеки, которую падающий самолёт нагромоздил перед собой. Деревья догорали вместе с угасающим солнцем. На тайгу надвигалась ночь, покрывая место крушения мглой. В воздухе повисла тишина, периодически нарушаемая потрескивающими кострами, которые уже не горели, а скорее тлели, заполняя чашу плоскогорья дымом. Ветра не было, и это спасало тайгу от пожара, но вместе с тем не позволяло дышать полной грудью. Дым затруднял дыхание и Виктор, превозмогая усталость и боль, преодолев границу просеки, устремился к вершине ближайшего холма. Продвижение было очень медленным. Виктору и ранее приходилось перемещаться по тайге. Ему всегда нравилась тайга с множеством грибов и ягод, которые он любил собирать. Но то было развлечение в редкие военные выходные, как и охота, которой он тоже увлекался. Сейчас всё было не так. Он никак не мог понять, как ему удаётся в этом холоде не замерзать в рваной одежде. Постепенно утихала боль, и как показалось Виктору, ему стало легче перемещаться, но всё тело горело от высокой температуры. Всё его внимание было сосредоточено на вершине, к которой стремилось всё его естество. Оглянувшись назад Климов, вдруг поймал себя на мысли, что ему до сих пор не понятно, как ему удалось выжить, в этом хаосе метала и деревьев.

Раздвоение

Вот она вершина. Виктор надеялся, что отсюда ему удастся увидеть какие-то ориентиры, проясняющие место падения самолёта. В глубине сознания ещё теплилась мысль о выживших членах экипажа. Всё тщетно. Никаких признаков цивилизации в виде огонька или селения. Парашютов тоже не видно. Взору открылась бескрайняя тайга, на которую зловеще опускалась тьма. Капитан вдруг почувствовал, как эта тьма придавливает его к вершине сопки, на которой он стоял. Он потерял сознание, рухнув на землю, как сноп. Перед глазами промелькнула вся его короткая жизнь. Это конец подумал он. Сколько он был без сознания, было трудно определить, поскольку темень и дым от крушения самолёта всё ещё душили Климова психологически и физически. Как вдруг в своей голове он услышал слабый, но твердый голос, свой голос, который бодро сообщал ему, что он жив. Не хватало только галлюцинаций, подумал Виктор. Голос убедительно заявил, что жизненный ресурс 100%. Будут ли какие распоряжения? Задал вопрос внутренний голос. Для начала хотелось бы разобраться с тобой, мысленно подумал Климов. В ответ прозвучал всё тот же назойливый голос. Я твоя система безопасности, у которой нет пока имени, я, твоё второе я. Как насчет Ангела Хранителя, съязвил Виктор. Это вопрос или предложение? Я бы выбрал имя короче, заявило второе я. Видно с головой у меня не всё ладно, подумал капитан и принялся интуитивно ощупывать голову. Я ещё не знаю своего имени, сказало второе я. Ангел тебя устроит, вспомнил, почему то слова Алуры, Климов. Пусть будет Ангел, промурлыкал голос в голове. А кто же тогда я, задал вопрос себе Климов. Ангел Галактики, это неплохой вариант, если он тебя устраивает, ответил Ангел. Неплохо подумал капитан, и в ответ буркнул – рад знакомству. Взаимно ответил Ангел и повторил, ранее звучавший вопрос. Какие будут распоряжения? Мне бы, для начала, понять, что со мной происходит, в голос проговорил Виктор. Нет необходимости озвучивать вопросы. Достаточно общаться мысленно сказал Ангел. Думаю, нет ничего сложного в этом вопросе. Я готов дать ответы на все твои вопросы. Для меня общение с тобой уже сложность, смахивающая на безумие, подумал Климов. Но я готов к общению, возможно, это облегчит мою кончину, в этой тайге. Мне непонятно слово кончина прожужжало в голове. Потом поймём, когда свершится. Всё же я не один в этой глуши. В голову вернулась мысль о той красавице, которую Виктор видел, очнувшись после крушения самолёта. Кто она, та женщина, которая представилась моим «ангелом хранителем», спросил Ангела Климов. Может, бред моего воображения, продолжал он мысленно пытать своё второе я. Ангел ты можешь прояснить эти вопросы, настаивал он.

Поединок

Женщина, о которой ты спрашиваешь, космический спасатель, первопричина крушения вашего самолёта и твоего перерождения. Мне немного известно о причине крушения самолёта, в котором ты летел, только то, что самолёт попал в круговорот сражения космических спасателей и разрушителей. Это был трудный бой, в котором погибли все с обеих сторон, кроме одного космического спасателя. При этом был уничтожен самолёт и все члены экипажа самолёта. Выживший космический спасатель был ослаблен и потерял в бою 90% жизненного ресурса. Спасти самолёт и всех членов экипажа ему не удалось. Ты оказался ближе всех к спасателю и имел более – менее полноценную форму тела, в отличие от твоих попутчиков. В тебе ещё теплилась жизнь и Алура Галактики, так звали космического спасателя, предприняла отчаянную попытку спасти тебя. Она дотянулась до тебя и переливанием части своей крови в твоё тело передала тебе искру новой жизни и свои способности. Это была очень маленькая надежда на твоё возвращение к жизни. Алура Галактики, как теперь и ты, обладала способностью к восстановлению жизненного ресурса. Ей понадобилось более трёх часов для восстановления своего жизненного ресурса. Всё это время она боролась за твою жизнь и мою тоже. Сложность заключалась в несовместимости крови и множественных повреждениях твоего организма. И всё же нам удалось выжить. К тому же мы получили огромный объём информации и способностей, которыми обладала Алура. К сожалению, я, как и ты, не могу овладеть всей массой полученных знаний и информации, за короткое время. К тому же часть информации скрыта и проявляется только по мере возникновения той или иной экстремальной ситуации. Когда ты начал приходить в себя, Алура Галактики улетела, покинув нас. Она отправилась в глубины космоса, её родной дом, а теперь и наш. Виктор слушал всё это и в его голове вместо прояснения, сгущалась туча вопросов, ответов на которые он не находил.

Прозрение

Есть только один способ прояснить круг вопросов, подумал Климов, и продолжил мысленную беседу с самим собой, как ему казалось. Стало быть, я переродился, но я не вижу никакой разницы. Руки, ноги, тело прежние. В чём перерождение. Внешность обманчива. Космические спасатели имеют массу способностей, о которых ты пока не знаешь, но скоро узнаешь, если захочешь, ответил Ангел. Буду рад узнать о своих новых способностях. С чего начнём, спросил Виктор, пытаясь вновь себя ощупать. Для начала необходимо усвоить, что для нашего общения нет необходимости произносить вопросы вслух. В тайге это не удивляет никого, поскольку здесь нет тех, кто может понять твои вопросы. Стало быть, я один, подумал капитан, и получил ответ. Да кроме тебя в пределах моей видимости людей нет. Но как же экипаж самолёта, со слабой надеждой на положительный ответ, простонал Виктор. Им не повезло, ответило второе я. Трение о камни и деревья мало что оставило от их тел. Но что-то же осталось? Ты хочешь разыскать их, спросил Ангел. Хотелось бы похоронить их, как у нас принято, мысленно произнёс Виктор. Это будет нелегко сделать, поскольку хоронить нечего. Всё уже похоронено в этом месиве камней, деревьев и земли, уверенно возразил Ангел. Со временем дикие звери довершат процесс разложения материи и органики, продолжал он озвучивать свои выводы. Как то это очень цинично для меня самого, подумал капитан. Нет ничего циничного в круговороте событий, ответил Ангел. Ты что-то проговорил о приделах твоей видимости, сменил тему общения Виктор. Каковы же они, эти приделы твоей видимости, не успокаивался Климов. Я, а теперь и ты, имеем несколько способов осмотра местности. Визуально я вижу твоими глазами. Есть другой способ – тепловое сканирование. Этот способ позволяет увидеть в пределах прямой видимости биологические объекты, излучающие тепло. Возможно, углублённое сканирование позволяющее видеть на значительные расстояния сквозь препятствия и в обход их. В комплексе это позволяет расширить пределы видимости на значительное расстояние. Всё что увижу я, можешь увидеть и ты, при желании. И как это сделать, спросил Виктор. Все мои действия, которые я выполняю автоматически, сводятся к обеспечению твоей, и, стало быть, моей безопасности, сказал Ангел. Для выполнения сопутствующих задач требуется команда от тебя, с чего мы и начали знакомство. Стало быть, я главный в этом перерождении, спросил Климов. Да ответил Ангел. Это тешит самолюбие, ответил Виктор. Как же мне управлять своим вторым я? Нет никаких сложностей. Мысленно ты отдаёшь команду мне, и я её исполняю. Но прежде чем ты отдашь первую команду тебе необходимо изучить протокол поведения космических спасателей. Он определяет смысл существования нас обоих. Отступление, в поведении, от протокола влечёт нашу с тобой смерть. Стало быть, не я главный, а протокол, подытожил Климов. Не совсем так возразил Ангел. Решение принимаешь ты. Даже если оно противоречит протоколу. Но ты должен знать к чему это приведёт. Логично подумал Климов. Прежде чем я приступлю к изучению протокола, мне бы хотелось осмотреться вокруг. Увидеть, что происходит вокруг меня, раз уж я обладаю с тобой комплексным зрением. Выполняю сканирование окружающей местности, прогудел Ангел. Взору Виктора предстала картина бескрайней тайги, у которой есть основание в виде неровностей земли. Горизонт просматривался в виде контура неровностей. Видны были полупрозрачные деревья и кустарники, с удалением сливающиеся в сплошную бурую дымку, чуть превышающую горизонт вдали. В некоторых местах видны были силуэты диких животных, с удалением сливающиеся с мраком. Совсем рядом Виктор увидел стаю диких животных, осторожно продвигающихся в его направлении. Похоже, это были волки. Климов поднял голову и увидел всё тоже небо, на котором уже просматривались звёзды. Поворачиваясь в сторону крушения, Климов увидел отчётливо картину крушения самолёта в несколько ином свете. Местами ещё отчётливо видны были догорающие деревья. Видна была вся воронка последнего земного перемещения обречённого самолета в разных оттенках серого и чёрного цветов, на котором ярко выделялись края и некоторые островки тлеющих углей. Разность температур поверхности отражалась контурами на общем фоне всего следа. К месту крушения осторожно подтягивались дикие животные, ранее напуганные звуками крушения и запахами дыма и гари. Виктор продолжил осматривать местность, поворачиваясь вокруг. На десятки километров перед ним проглядывались сопки, покрытые лесом и кустарником. По-прежнему, он не увидел никаких признаков цивилизации. На мгновение ему показалось, что по склону движется человек, и он задержал свой взор, пытаясь рассмотреть силуэт. Панорама изображения быстро приблизилась, как в бинокле, и он чётко увидел двигающегося на подъем оленя. Изображение ушло в глубину панорамы и всё вновь стало, серым и тёмным горизонтом. Климов ещё долго рассматривал бы тайгу, но Ангел напомнил о себе вопросом. Сохранить результаты осмотра, спросил он. Думаю, да ответил Климов. Требуется уточнение распоряжения, сказал Ангел. Сохранять или нет, уточнило второе я. Сохранить раздражённо ответил капитан. Вернёмся к изучению протокола, предложил Ангел. Пожалуй, ответил Виктор. Слово, пожалуй, здесь неуместно снова произнес Ангел. Мне нужны точные команды. Приступаем к изучению протокола, хочется скорее узнать самого себя, съязвил капитан, и своё место в пространстве и времени. Моё зрение мне понравилось, признался Ангел Галактики. Это только часть возможного зрения уточнил Ангел. Есть ещё спектр боевое зрения, о котором я расскажу позже, прогудел Ангел. Его применение в обыденной жизни чревато последствиями. Поэтому нам не следует прибегать к нему.