Текст книги "Миазмы в гомеопатии. Современный взгляд"

Концепция Кента

Джеймс Тайлер Кент всем сердцем проникся теорией миазмов и добавил в нее моралистический компонент, а это полностью перекрывало все, что можно найти в записях Ганемана. Будучи последователем христианского мистика Эммануила Сведенборга (1688–1772), Кент считал, что миазмы и все беды, которые они принесли человечеству, стали естественным последствием моральной деградации, в которой оказалось человечество. Он писал: «Псора – это эволюция воли человека, выражение его греха». В одном из своих афоризмов он утверждает, что «Человечество, живущее в настоящее время на Земле, немного лучше, чем морально прокаженные древние люди. (Дж. Т. Кент, «Лекции по философии гомеопатии») Эта связь между тем, что Кент называл «стремлением ко злу, ложными представлениями и неправильным поведением» и псорическим миазмом стала устойчивой идеей в коллективном гомеопатическом сознании. Идея сходства между псорой и христианской доктриной «первородного греха» была поддержана и вновь озвучена во многих других гомеопатических источниках.

В подобном ключе Кент берет социальное клеймо, наложенное на такие венерические заболевания, как гонорея и сифилис, и переносит его на соответствующие сикотический и сифилитический миазмы. В своих «Лекциях» он говорит: «Сифилис – это результат его (человека) собственных действий, чаще всего – нечистых прелюбодеяний, и человек легко может избежать заражения, хотя его можно приобрести и случайно. Всегда существует состояние человека, которое предшествует его действию, и если сифилис соответствует действию человека и есть состояние, предшествующее ему, то предшествующее условие заболевания должно соответствовать действию, то есть сознанию и воле. С Psora дело обстоит иначе».

Кажется, Кент придерживался того мнения, что, если люди исправят свой порочный образ мыслей и искоренят деструктивное поведение, миазмы просто перестанут быть проблемой. Я нахожу подобный ход мысли несколько идеалистичным, но в то же время не могу не признать попытки Кента вывести теорию миазмов на новый уровень. Он утверждает: «Предрасположенность к псоре раскрывает глубокий и очень значимый вопрос для изучения в медицинских школах. Он слишком обширный, ибо он докапывается до первоначальной ошибки человечества, до самой первой человеческой болезни, то есть – до ее духовных истоков».

Если не обращать внимания на морализаторский тон, то мы увидим, что Кент был впереди своего времени, признавая состояние сознания человека фундаментальным фактором для понимания того, что собой представляют миазматические энергии. Именно об этом я собираюсь поговорить в последующих главах.

Новое понимание миазмов

Ганеман обогнал свое время в признании индивидуальных предрасположенностей и энергетической основы заболеваний, но все же его понимание миазмов было основано на медицинской модели, господствующей в ранние 1880-е годы. Считалось, что миазмы обитают «где-то там», заражают людей, делают их больными, распространяются «контагиозно», и нам следует вести войну против этого невидимого врага, чтобы излечить болезни, которые он вызывает. Если эти слова кажутся вам знакомыми, на то есть веская причина.

Гомеопаты по праву обращают внимание на очевидные ограничения аллопатической микробной теории, и мы все являемся свидетелями того, как лечение, основанное на принципах этой теории, например назначение антибиотиков, не удовлетворяет высоким идеалам истинного излечения. Я рискну утверждать, что теория миазмов в том виде, какой ее оставил Ганеман, обладает точно теми же ограничениями, и преодолеть их можно, только если мы пересмотрим и расширим теорию, применив холистический подход.

В существующей теории миазмов заложена зависимость от экспертов с их специализированными антимиазматическими препаратами, и этот фактор, на мой взгляд, ложится ношей на специалистов и вселяет неуверенность в пациентов. Тот факт, что гомеопаты открыли существование миазмов и являются единственными специалистами, обладающими технологией работы с ними, делает людей полностью зависимыми от гомеопатии и неспособными вносить собственный вклад в свое излечение.

Лично я считаю, что гомеопаты более не обладают монополией на лечение миазмов. Также я не разделяю точку зрения, что миазмы – это нечто, от чего всенепременно следует полностью избавиться. Я хотел бы представить концепцию, объясняющую, что миазмы можно понимать и работать с ними с помощью целого ряда других методов. Такой подход помог бы обогатить опыт как практикующих специалистов, так и их пациентов. Мое понимание сводится к тому, что по своей природе все на свете имеет свое подобие и противоположность. Ничто не является полностью хорошим или плохим, в том числе и то, что мы называем болезнью, и я считаю, что такое же утверждение применимо и к миазмам.

Несколько лет назад я начал размышлять о том, что еще, кроме болезней, могли бы подарить человечеству миазмы. Мы можем рассматривать заболевание как возможность для роста, например, или как попытку организма излечить себя. Один из способов, который может помочь нам в излечении болезней, – это признание того, что болезни сообщают нам что-то о нашем образе жизни, паттернах привычек или эмоциональном поведении. Мы можем начать размышлять о том, что сами приняли участие в создании проблемы, и перестать находиться в позиции жертвы, когда «нечто где-то там» делает нас больными.

Мне показалось, что может быть интересным рассматривать миазмы скорее как свои возможности, нежели как врагов. Если у них есть отрицательный полюс, есть и положительный. Ганеман и Кент разъяснили нам отрицательную сторону миазмов. Я расширил понимание миазмов как нейтральных энергетических сил, которые могут обладать и позитивными, и негативными свойствами, в зависимости от обстоятельств и реакции на них. Эту точку зрения непросто принять, когда работаешь с раком или сифилисом, но это возможно.

Также я попытался объяснить некоторые основные жизненные проявления каждого миазма, чтобы у читателя сформировалось понимание, почему, к примеру, сикоз имеет связь со слизистыми оболочками, новообразованиями и гениталиями. Откуда появилось родство сифилиса с костями, изъязвлениями и разрушением тканей? Эти взаимосвязи хорошо описаны в гомеопатической литературе, но нигде я не встретил удовлетворяющего меня объяснения причин такого положения.

Акцент на жизненных проявлениях и родстве миазмов с тканями и органами, а не на процессе заболевания дает возможность рассматривать их в активном контексте. Так мы можем смотреть на миазмы как на силы, с которыми можно работать, учиться чему-то и меняться с их помощью, а не как на то, что нападает на нас и требует немедленного устранения.

Если практикующий специалист может ухватить нейтральную суть миазмов, тогда становится относительно просто увидеть и понять их как болезненный, так и благотворный потенциал. Также появляется возможность посмотреть на ключевые симптомы препарата, не изученные ранее, и понять это лекарство миазматически, просто зная подобия и свойства, которые проявляют и препарат, и миазм.

В следующих главах я в деталях рассмотрю «большую пятерку» миазмов как раз с позиции этой нейтральной перспективы. Также в конце книги я сделал несколько предварительных предположений относительно некоторых более новых миазмов и связанных с ними жизненных проявлений.

Для того чтобы проиллюстрировать то, как мы можем работать с миазматическими проявлениями в более практическом разрезе, я включил в книгу материал о цветочных эссенциях, которые могут иметь отношение к ключевым мотивам каждого миазма. Цветочные эссенции не имеют отношения к «излечению болезней», о чем можно прочитать в большом количестве гомеопатической литературы. Скорее они могут подстегнуть трансформацию сознания как у практикующего специалиста, так и у пациента. В таком качестве, как агенты трансформации и внутреннего роста, они идеально подходят для работы с миазмами.

Псора

Выживание на планете Земля

Я начал с того, что подумал о псоре как о первом испытании для человечества, а затем попытался посмотреть на другие миазмы как на последующие испытания. Я постарался представить, что только-только появился на нашей планете наряду с другими первыми людьми и начал исследовать, какие эффекты это могло бы оказать на мое сознание. Довольно очевидным заключением было такое: самым первым вызовом для человечества стала потребность в выживании здесь и сейчас. Тогда мне показалось, что именно эту потребность на самом деле и представляет псора.

Что же может угрожать нашему выживанию на планете Земля здесь и сейчас? Температура, погода, животные, несчастные случаи, вражеские воины, нападения, острые состояния и нехватка пищи и воды. Людей объединяет с другими живыми существами стремление защитить себя, выжить благодаря подходящим для процветания условиям жизни. Эта тенденция, которая зашифрована в нас и почти полностью является инстинктивной, как раз и составляет самой суть псоры – стремление к собственному выживанию. Адаптация к враждебному ландшафту и изменяющемуся климату, обеспечение регулярного поступления чистой воды и питательной пищи – вот реалии, которые нам необходимо принять для того, чтобы выжить на планете.

Прежде всего наш организм должен приспособиться к изменениям времен года. Процесс перехода, когда один сезон сменяется другим, – это время, когда многие заболевают. Если мы плохо приспосабливаемся, не можем адекватно противостоять вызовам псоры, – мы заболеваем одной из тех болезней, которые в гомеопатии называются псорическими. Это называется быть в разладе с природными циклами. Такое состояние в какой-то мере сродни перелетам через весь земной шар, когда мы вдруг оказываемся погружены в другую климатическую зону, где должны приспосабливаться к разительным переменам в окружающей среде.

Если мы находимся в единстве с природой, то тяготеем к более простой и вместе с тем более сезонной жизни. Например, в зимнее время мы в некоторой степени можем находиться в состоянии «спячки». Также мы можем питаться доступной в каждый сезон местной пищей. А когда по весне нам хочется начать расхламлять свои чердаки и очищать дом от лишнего, нужно следовать за этими желаниями, потому что такие инстинктивные импульсы возвращают нам связь с миром природы.

Питание, несомненно, является очень важной частью этого жизненного вызова. Ганеман не в меньшей степени был натуропатом, чем гомеопатом, хотя этот аспект его работы сегодня в основном остается в тени. Когда он писал о работе с причинами заболеваний и преградах на пути их устранения, он часто имел в виду питание и условия жизни как факторы, которые если не вызывают, то по крайней мере вносят весомый вклад в развитие заболеваний.

В современной западной культуре у нас в доступе слишком много еды слишком низкого качества. Питательная ценность продуктов снизилась за счет промышленных способов выращивания и переработки, а сами продукты загрязнены пестицидами, гербицидами, консервантами и другими вредоносными веществами. Мы едим пищу, выращенную вне сезона и перевезенную на огромные расстояния, создавая тем самым еще больший разлом в нашей постоянно ослабевающей связи с миром природы.

К счастью, сегодня многие обращают свой взгляд в сторону экологического кризиса и кризиса здоровья, которые мы сами создали, игнорируя основы реальности псоры. На нашей прекрасной планете есть природный закон жизни, но мы, на свой страх и риск, не обращаем внимания на этот факт.

Вызовы псоры

Температура

Типичный мотив так называемых «антипсорических» препаратов – это их отношение к температуре. Они или очень жаркие, или очень холодные, или же находятся в диапазоне между этими крайностями. Представьте себе на минуту короля и королеву псоры, Sulphur и Psorinum. Sulphur обычно горячий как кипяток, высовывает ноги из-под одеяла, с легкостью перегревается и носит футболки зимой, в то время как Psorinum летом ходит в теплой куртке и шапке и никогда не может по-настоящему согреться.

Все основные псорические препараты имеют сходный мотив плохой адаптации к изменениям температуры или климата, что, как мы уже упоминали, представляет собой один из главных вызовов для жизни, с которым сталкивается человек.

Голод

У псорических препаратов также имеется проблема с аппетитом и голодом. Архетипический дуэт псоры, Sulphur и Psorinum, – два самых «голодных» препарата в Материи медике. Для них характерно чувство слабости, опустошения в 11 утра (Sulph.): желудок начинает урчать, человек чувствует слабость, человек должен съесть что-нибудь. То есть мы видим проблемы с уровнем сахара в крови и склонность к гипогликемии.

Пребывая в гармонии со своими биологическими ритмами, мы едим, когда голодны, пьем, когда испытываем жажду, спим, когда устали, работаем, когда бодры и активны, и так далее. Нам не приходится задумываться об этом. Когда же мы теряем естественную связь, эти процессы нарушаются. Мы только что поели, но уже через полчаса снова голодны, как Lycopodium и Sulphur. Или чувствуем голод в неподходящее время. Psorinum вынужден просыпаться среди ночи и совершать рейд на холодильник, или человек испытывает голод, сопровождающийся головной болью, причем совсем не обязательно потому, что ему необходимо поесть.

Метаболизм

Питание и процессы усвоения (употребления веществ, нужных для поддержания здоровья, роста и восстановления организма) и выведения (избавления от веществ, которые нам не нужны) представляют собой части паттерна псоры. Усвоение и выведение должны находиться в балансе. Основные псорические препараты, такие как Lycopodium, Sulphur и Psorinum, находятся на быстрой стороне метаболического спектра. Сколько бы они ни ели, им всегда недостаточно, и они очень скоро снова голодны. Напротив, группы Calcarea и Graphites характеризуются медленным обменом веществ. Сколь мало они бы ни ели, они не могут переработать это достаточно быстро, и поэтому легко набирают вес. Silica и Magnesium – carbonicum не могут получить достаточно питательных веществ из пищи из-за плохого усвоения.

Выведение

Выведение – еще один важный мотив псорических препаратов. У них есть склонность к запорам или диарее, или к сочетанию и чередованию того и другого. Это можно увидеть на примере таких препаратов, как Alumina, Calcarea – carbonica, Bryonia, Sulphur, Psorinum, Graphites, Nux – vomica, а также многих других. Когда основные органы выведения не функционируют должным образом, организм привлекает резервный орган выведения – кожу. Если печень или толстый кишечник вялы, мы видим усиленное выведение через кожу – так возникают многие кожные проблемы, которыми славится псора, – их можно рассматривать именно в этом контексте.

Кроме того, кожа активно фигурирует в псорическом миазме, потому что это наша граница с внешним миром. Кожа – сенсорный орган для ощущения температуры, горячего и холодного, влажного и сухого. Проблемы с кожей часто отражают плохую адаптацию к изменениям температуры или окружающей среды. Также они могут показывать, что человеку трудно найти свое место в мире. В английском языке есть идиомы «быть счастливым в своей коже» (happy in our skin) или «выпрыгивать вон из кожи» (jumping out of our skin) в ответ на угрозу выживанию. Это опять же является проявлением псоры (выбор «бежать» в стрессовой реакции, предполагающей альтернативы «драться» или «бежать»). Хронические кожные проблемы исторически представляли собой один из самых сложных вызовов для гомеопатов, да и для любой системы лечения.

Главные псорические препараты также имеют связь с моральным разложением и оскорбительным поведением, что является сигналом плохого выведения и внутренней токсичности. В природе, когда жидкости находятся в стоячем состоянии вместо того чтобы течь, начинается гниение. Psorinum имеет репутацию настолько вонючего, что невозможно находиться с ним в одном помещении. Гомеопаты считают Sulphur и Psorinum двумя самыми грязными препаратами в Материи медике. Sulphur известен как «великий немытый», а Psorinum – как «великий неотмываемый». Это переносит нас к следующему мотиву, связанному с гигиеной.

Гигиена

Изначально понимание гигиены было более широким, чем мы рассматриваем его сегодня, и включало в себя все привычки, связанные с поддержанием здоровья и предотвращением заболеваний. Греческие боги Асклепий и Гигиея рассматривались как равные по силе, но противоположные по значению дополнения друг друга. Роль Гигиеи заключалась в обеспечении и поддержании здоровья, а Асклепия – в лечении заболеваний. Современная модель медицины практически полностью основывается на интервенционистском асклепианском подходе. В последнее время, однако, силу набирает сторона Гигиеи, когда люди изучают, какие действия необходимо предпринимать для поддержания здоровья и предотвращения развития недугов.

Этот аспект здоровья также является составной частью псоры. Здесь мы стараемся сохранить здоровье с помощью поддержания разумных стандартов чистоты, изучая эффективные способы сохранения свежести пищи, следим за соблюдением баланса питательных веществ в своем рационе, регулярно занимаемся физическими упражнениями и в целом ведем здоровый образ жизни. Мы всеми силами должны избегать того, чтобы жить в сырых подвалах, в антисанитарии или в перенаселенных условиях, равно как избегать употребления в пищу токсинов или фаст-фуда – так мы защитим себя от проявления симптомов псоры.

Псора в современном обществе

Мы можем сколько угодно рассуждать, что сегодня нашему выживанию не угрожают те ежедневные вызовы, с которыми сталкивались наши пещерные предки, но попробуйте-ка перейти оживленную дорогу в большом городе! Мы все еще рискуем жизнью каждый день, или по крайней мере чувствуем себя так, как будто рискуем. Эти угрозы, реальные или воображаемые, стимулируют проявление реакции «бей или беги». В это время надпочечники мобилизуются, частота сердечных сокращений увеличивается, подача крови по органам перераспределяется, и мы мгновенно готовы атаковать противника или удирать. Этот тип энергии связан с базовой, или корневой, чакрой.

Хроническая чрезмерная стимуляция механизма «бей или беги», или жизнь на адреналине, идут рука об руку с дисбалансом псоры. Это состояние очень типично для жителей больших городов, где живет значительная часть человечества. Словно наша жизнь под угрозой, даже если на самом деле это не так. Цена такой жизни – выгорание, хроническая усталость, истощение надпочечников, гиперактивность и низкий уровень энергии. Все псорические препараты ориентированы на решение проблемы с энергией базовой чакры, которая управляет волей к жизни и способностью функционировать.

Когда вы ощущаете нехватку энергии, то прибегаете к помощи кофеина, сахара и других стимуляторов, а затем вам требуется снотворное, чтобы уснуть. Городская жизнь склоняет нас к менталитету фаст-фуда, чрезмерной работе, плохому сну и общему нарушению природных ритмов. Неудивительно, что так называемые псорические заболевания все еще столь широко распространены, даже среди тех, кому посчастливилось жить в относительно комфортных условиях.

Ментальные и эмоциональные аспекты псоры

Тревога о здоровье/бедности

Люди, соответствующие псорическим препаратам, беспокоятся о здоровье. Calcarea-carbonica боится болезней сердца, Arsenicum – рака, а Psorinum отчаивается когда-либо снова стать здоровым, но у всех них есть нечто общее. Почему им вообще необходимо беспокоиться? С точки зрения наших пещерных предков, которые все еще живут внутри нас, слабое здоровье означает, что мы не сможем обеспечить свое выживание.

Когда мы больны или недееспособны по каким-то причинам, это состояние связывает нас с примитивным страхом неспособности выжить. Тревога о здоровье, страх бедности или неудач в бизнесе четко соответствуют препарату Psorinum. В современном обществе подобные тенденции можно наблюдать в периоды экономического спада, когда люди живут в страхе потерять работу или обеспечить себя материально.

Всегда недостаточно

Когда мы живем в дисгармонии, у нас возникает чувство «всегда недостаточно», и это тоже мотив псорических препаратов. Недостаточно еды, поэтому они всегда голодны. Недостаточно одежды или тепла, и им всегда зябко. Недостаточно денег, работы или времени, или они недостаточно здоровы. Они недостаточно много спят или у них недостаточно энергии.

Во многих случаях это знак внутреннего, психологического неблагополучия, потому что на самом деле у них всего достаточно. Наши потребности выживания удовлетворяются (поэтому мы здесь!), но есть ощущение, что в любую минуту мы можем этого лишиться. Поэтому мы начинаем запасать еду, деньги и прочие «необходимости». Мы становимся хордерами (хординг, от англ, hoarding – патологическое накопительство. – Прим. пер.). Мы истощаем себя, работая больше, чем необходимо. Еще один кусочек картины псорического миазма – недостаток веры в то, что мы и дальше будем жить и будем обеспечены всем необходимым для жизни.

Экзистенциальные вопросы

Одна из базовых тревог, очень сильно проявленная в препаратах псоры – это страх смерти. В Psorinum мы также видим страх о спасении души. Что происходит с душой после смерти? Этот вопрос очень занимает умы Sulphur – Psorinum – Calcarea. Маленькие дети могут начать спрашивать: «Что с нами случится после того, как мы умрем?» Далее это распространяется на «Как мы здесь оказались? Что мы здесь делаем? Откуда мы пришли? Куда идем? Какой у всего этого смысл?» Это вопросы псоры. Можно назвать ее экзистенциальным миазмом. Он вызывает экзистенциальные вопросы, которые есть у всех нас, неважно, на уровне сознания или подсознательно.

Отвергнутый/покинутый

Что меня всегда удивляло в Psorinum, так это его присутствие жирным шрифтом в рубрике репертория Чувство отвержения. Насколько мне удалось определить, у Psorinum нет такого ощущения отвержения, какое есть у Pulsatilla или Stramonium: чувство, что тебя покинула мать или партнер. Мне удалось понять этот симптом только после того, как я начал рассматривать псору в качестве экзистенциального миазма.

Кажется, что мы уже рождаемся с чувством сепарации или отчуждения от своего источника на бессознательном уровне. Я думаю об этом как о части псорического неблагополучия, которое существует рука об руку с инкарнацией на планете Земля. Мы принимаем видимость сепарации, и это очень хорошая иллюзия, потому что, в конце концов, нам действительно кажется, что мы сепарированы. На определенном этапе жизни мы пускаемся в путь к воссоединению со своим изначальным знанием, что мы – часть космоса. Нам становится ясно, что эта связь была всегда, просто временами мы ее не видели.

Это воссоединение с нашим духовным измерением связана, на мой взгляд, с туберкулезным миазмом, и его обсуждению будет посвящена дальнейшая часть книги. Ну а пока мы можем страдать от навязчивой подспудной тревоги, что мы бессильны и одиноки в этом огромном и пугающем мире.

Такое чувство покинутости может быть очень сильным у Anacardium, а также в экстремальной степени у Androctonus (скорпион). Androctonus – препарат, связанный с выживанием в контексте ощущения «я против всего остального мира». Джереми Шерр, добавивший этот препарат в гомеопатический список, описывал тип скорпиона как «одинокий боец в пустыне» и предполагал, что хорошим кандидатом для его применения мог бы стать Саддам Хусейн.