Текст книги "Путь домой. Лабиринты дорог"

АЭРОПОРТ

Мы двинулись в сторону леса. Лёгкий ветерок обдувал нас и, обгоняя, бежал дальше. Было очень тихо, только изредка раздавался громкий гул, и несколько раз что-то огромное и светящееся пронеслось мимо нас.

– Это машина, – пояснила Морин. – Это такие приспособления, на которых люди передвигаются. Смотрите: много домов вокруг. Это называется город. Если дома маленькие и их не так много, то это называется деревня.

– Как много всего есть у людей! – восхитился я. И тут я остановился, как молнией поражённый, осознав, что она понимает людей.

– До меня только что дошло. Ты можешь понимать людей? – спросил я. – Тот человек на Аляске читал тебе, а ты понимала…?

– Какой ты сообразительный! – съязвила Морин. – Ну да, верно. Это тоже секрет, – она недоверчиво покосилась на Микки. – Я такая родилась… ну… умная очень. Я очень быстро всё понимаю и запоминаю. Пока я жила около людей, я научилась понимать их язык, я даже читать неплохо могу.

– Ого, как круто! Вот это способности! Учёная волчица!

– Издеваешься?

– Нет! Я в полном восторге! Ты супергерой!

– Ну, не супергерой… Но спасибо за комплимент, – улыбнулась она мне и снова покосилась на Микки, которая шла подальше и, вероятно, нас не слышала.

Мне не нравились их отношения, недоверие друг к другу, какая-то непонятная настороженность. И я решил их непременно как-нибудь подружить.

– Микки иногда бывает невыносимой и даже занудой, но, поверь, ей можно доверять. Она моя сестра. И я точно знаю…, – начал было я.

Морин кивнула мне с улыбкой:

– Всё нормально, не волнуйся. Мы привыкнем друг к другу.

В это мгновение впереди показался лес, такой большой и могучий. И мы стремглав бросились в его объятия.

Микки подошла к сосне и обняла с любовью ствол дерева, прижимаясь к нему всем своим мохнатым телом. А Морин носилась кругами по опушке и лаяла, как сумасшедшая. Она не обращалась ко мне в этот момент, а просто радовалась по-волчьи, лаяла. И я совершенно ничего не понимал, что она говорит. Наконец она остановилась и, сияя от счастья, выпалила мне:

– Несколько месяцев я не была в лесу! Понимаешь?

Она снова радостно подпрыгнула и унеслась от меня куда-то. Вернулась она с веткой в зубах, плюхнулась на пузо около меня и стала яростно её грызть.

– Обожаю найти большую палку и потерзать её, – сообщила она.

– Что теперь? – подошла к нам Микки.

– Теперь нам надо в аэропорт. Подождите здесь. Я скоро, – крикнула нам Морин и, бросив палку, скрылась за деревьями.

– Странная она, но такая умная! Что бы мы без неё делали? – вслух размышляла моя сестра.

– Без неё мы бы сейчас сидели в зоопарке.

Я лежал на земле и разглядывал свои лапы. И опять у меня понеслись странные мысли, что она такая… такая… изящная, умная, а я… бестолковый, толстый, да ещё и маленький для медведя моего возраста. Я отогнал прочь эти мысли и пошёл к Микки, которая пила из лужи воду. Она была крупнее меня (конечно, она на год старше). Вот настоящий медведь!

Вернулась Морин с непонятной штукой в зубах. Она бросила это перед нами на землю и гордо посмотрела на нас.

– Это карта. С её помощью люди путешествуют. На карте нарисованы все дороги. По виду все эти каракули похожи на непонятные лабиринты. Но если внимательно посмотреть и разобраться, то можно понять, что там нарисовано. Это дороги. Лабиринты дорог. Нам повезло, что мы нашли карту в мусорном баке. Сейчас попробую понять, куда надо идти.

Морин развернула карту и ткнула когтем в синюю точку в середине карты.

– Ага, понятно. Вот где аэропорт… сейчас, сейчас… так-так…, – бормотала она себе под нос. – Так, мне всё понятно. Вы готовы? Нам туда! – скомандовала она и показала налево лапой. – Будем двигаться по окраине леса, не забираясь вглубь.

Я был в полнейшем восхищении и подумал, что готов подчиняться ей всю свою жизнь.

Мы двинулись налево, как она сказала, и довольно долго осторожно шли по краю леса, пока не увидели огромную конструкцию.

– Пришли, – прошептала Морин.

– Это самолёт? – так же шёпотом спросила Микки.

– Нет, это здание аэропорта. Самолёт вон, в небе. Приземляться сейчас будет. Смотрите.

Мы с Микки смотрели на всё это с открытым ртом в полнейшем шоке. Всё загудело, и какая-то огромная птица медленно опустилась на землю.

– О-о-о, – выдавил я.

– Закрой рот и пойдём искать проход.

Мы шли вдоль забора, внимательно осматривая всё вокруг. Мы шли медленно и осторожно, чтобы нас не заметили. Наконец мы нашли дыру в заборе, и смогли пролезть на территорию. Было так волнительно, что у меня сердце стучало, как сумасшедшее, и, казалось, хотело выпрыгнуть наружу. И вдруг мы наткнулись на что-то очень похожее на машину.

– Телега! – воскликнула Морин. – Эта штука помогает людям перевозить тяжести, которые они не могут поднять. Скорее туда.

Мы с Микки переглянулись и бросились за Морин к телеге. Пока мы, пыхтя, бежали, Морин уже обнюхивала телегу. Когда мы подоспели, она оторвала нос от железного бока телеги и посмотрела на нас своими тёмно-синими глазами, затем прошептала:

– Тут и чемоданы есть! – сообщила она и сразу пояснила, что в чемоданах люди перевозят разные вещи. – Тут как раз большие чемоданы. То, что надо. Я залезу в этот, а вы вот в эти большие. Войдёте? Будет очень тесно.

– Ничего, мы потерпим. Только вот я переживаю, не заметят ли нас люди, пока мы тут копошимся? Если нас заметят, то поднимут тревогу, – сказал я.

– Э-э-э… Согласна. Тогда вы разгружайте чемоданы. Вытащите всё и спрячьте. Только осторожно и тихо, а я посмотрю вокруг и постою на стрёме.

С этими словами Морин мелькнула пушистым хвостом и скрылась за углом. А мы с Микки занялись своим делом.

ВОРОНЫ

Морин подкралась к углу здания и стала следить за людьми. Ничего особенного и опасного не было. Люди спокойно входили и выходили через большие стеклянные ворота. Вдруг две вороны, пролетевшие прямо перед ней, заставили её вздрогнуть.

– Привет. Ты чего здесь прячешься? – дружелюбно спросила одна из ворон.

Она была больше другой, но выглядела милей и приветливей. Её взгляд был добрым и открытым, а у другой колючим, немного злым, пронизывающим прямо насквозь, до мурашек.

– Слежу за людьми, – ответила Морин. – А вы чего тут делаете?

– Вообще-то мы тут живём, – прошипела неприятная маленькая ворона. – И зачем же ты за ними следишь?

– Не уверена, что могу вам доверять, извините, – буркнула волчица в духе вороны.

– Да не бойся. Можешь рассказать. Может, мы можем тебе помочь. Ты явно чем-то обеспокоена, – сказала добродушная большая ворона.

– Хм… Ну, меня зовут Морин. Мы с друзьями собираемся удрать в Россию на самолёте. И теперь пытаемся в него пробраться, – объяснила Морин и замолчала, раздумывая, можно ли рассказывать всё этим воронам.

– Ого. Это же безумство! Россия – это так далеко! А пробраться в самолёт, чтобы люди не заметили… Ребята, вы ненормальные…, – удивилась ворона.

– Да, верно. Мы ненормальные.

– Кстати, я Заря, а это моя дочка Ночь.

– И сколько вас? – поинтересовалась Ночь.

– Я и два медведя.

– Медведи? Ну, вы точно ненормальные! И как же вы собираетесь попасть в самолёт? Вас заметят.

Морин показалось, что Заря сейчас начнёт каркать от удивления и поднимет шум. А вот шума им совсем не надо сейчас.

– Мы всё продумали. Мы поедем в чемоданах. Мои друзья сейчас как раз их освобождают.

– А зачем вам туда? Чем здесь плохо? – не унималась Ночь.

– Хочется, – холодно и немного раздражённо ответила Морин. Ей уже начали надоедать эти вороны.

– Ну-ну, – фыркнула Ночь опять.

– Дочка, не груби. Ты чего разошлась? Простите её. Она у нас очень своевольная. Мой трудный птенчик, – попыталась оправдаться Заря.

– Никакой я не птенчик! Я уже взрослая! – возмутилась Ночь.

– Хорошо, мой взрослый птенчик. Только не груби.

– Ладно, – согласилась Ночь и отвернулась.

– Какое у вас невероятное приключение! Расскажи подробнее, пожалуйста, – вежливо попросила Заря.

Морин задумалась. Можно ли им доверять, вдруг они поднимут шум и прибегут люди… Но они не сделали этого ещё до сих пор, почему они должны сделать это потом? Заря ей нравилась, а вот Ночь нет. Ну ладно, надо учиться доверять. Не может быть, чтобы мелкие вороны как-то навредили волку и двум взрослым медведям.

– Мы сбежали из зоопарка, а мои друзья, медведи, родом из России. Вот мы и решили поехать найти их дом.

Морин начала рассказывать подробности и так увлеклась, что не заметила, как Ночь растворилась в темноте…. Когда Морин закончила рассказ, она огляделась.

– Где Ночь? – тут же насторожилась она.

– Я здесь, – отозвалась Ночь и спланировала тихо на землю.

– Где ты была? – подозрительно прищурилась волчица.

– Тут недалеко, посмотрела на твоих медведей.

Морин сразу поняла, что она обманывает. Ей стало не по себе. Что затеяла эта ворона, зачем и куда она летала и почему врёт?

– Мне пора, – сказала Морин, разворачиваясь. Мельком глянула на людей и помчалась к друзьям.

ЧЕМОДАНЫ

Я как раз доставал последнюю вещь из чемодана, стоя на куче других вынутых вещей, когда увидел Морин, появившуюся из-за угла. Она мне радостно тявкнула, но тут же спохватилась и беспокойно оглянулась по сторонам. Там за углом много людей. Как нас ещё до сих пор не заметили? Нельзя шуметь, а то попадёмся.

– Ну что там? – спросил я.

– Всё нормально. Вроде, люди не собираются сюда. Но…, – она посмотрела на нас стыдливо, – там были две вороны… Мы болтали, и я рассказала им нашу историю. Надеюсь, они нам не помешают…

Я пообещал, что не помешают.

– Они же просто вороны! – согласилась Микки.

Я сгрёб вынутые вещи в кучу подальше от телеги и сказал:

– Готово. Теперь можем забираться в ящики.

– В чемоданы, – поправила Морин.

– Ну, в чемоданы, – согласился я. – Скоро полетим на само…

– Тс-с-с-с. Кто-то идёт. – Морин обеспокоенно навострила уши. Я тоже прислушался. Шаги. Люди?

– Залезайте в чемоданы, – скомандовала Морин.

Я полез в чемодан. Несмотря на то, что он был огромный, я втиснулся в него с трудом. Морин застегнула мой чемодан не до конца. То ли она спешила, то ли специально, чтобы мне было легче дышать. Наверное, второе. И я через щель мог наблюдать за всем происходящим снаружи. Я видел её горящие глаза. Сначала она помогла Микки, затем прыгнула к куче вынутых вещей и затолкала их подальше. И наконец в мгновение залезла в свой чемодан, когтем подцепила какую-то блестящую штуку на нём и тоже закрылась. Не успела она всё это проделать, как из-за угла показались два человека с фонарями в руках. Мы все трое из своих чемоданов, затаив дыхание, беспокойно наблюдали за ними.

– Ты точно слышал лай? – спросил один другого. – Может, тебе показалось?

– Да, нет.. Не показалось, Кевин. Я точно слышал лай. Может, собаки в лесу… или волки, – он посветил фонарём в разные стороны, присматриваясь.

– Ладно, пусть себе лают. Сюда-то им не пробраться. Смотри, чего эти чемоданы тут валяются? Мы их, вроде, положили на телегу? Чего бы это им упасть?

– Чёрт. Придётся снова поднимать. Давай быстрей. А то не успеем погрузить в самолёт. Помоги мне с той стороны.

Люди, пыхтя и кряхтя подняли наши чемоданы на телегу.

– Уф, ну и тяжесть. Что такого туда наложили? – отдуваясь, проворчал человек. – Медведь что ли? – пошутил он.

Если бы он только знал, насколько он был прав. У меня душа ушла в пятки: если они захотят посмотреть, если откроют чемодан и найдут нас, что тогда будет? Понятно: отправят обратно в зоопарк, и всему конец.

Вскоре люди, задыхаясь и ругаясь, погрузили все чемоданы на телегу и покатили её к самолёту.

Морин шумно вздохнула:

– Чуть не попались. Испугались? – спросила она.

– Ещё бы! Я чуть в штаны не наложил! – ответил я.

– У тебя нет штанов, – сказала Микки.

Морин фыркнула и, не удержавшись, захихикала. Микки и я тоже засмеялись.

– Тихо. Хватит ржать. Нас так точно найдут, – наконец выдавила Морин.

Скоро смех стих, только изредка слышалось тихое сопенье.

– Хорошо, что этот язык не понятен людям. И хорошо, что он далеко распространяется, и мы можем говорить, даже находясь в разных чемоданах, – сказал я.

– Мы как будто говорящие чемоданы, – отшутилась Морин.

Тут опять все прыснули со смеху. Так мы балагурили до тех пор, пока наши чемоданы не погрузили в самолёт. Когда всё стихло и зашумел мотор, мы вылезли и наконец-то размялись. Потом немного посидели и поболтали о наших приключениях, о том, что ещё может нас ожидать впереди. Потом мы подумали, что всё-таки кто-нибудь может прийти в багажное отделение и увидеть нас.

Микки сказала:

– Предлагаю всем поспать. После такой напряжённой ночи всем нужен отдых. Ещё неизвестно, что ждёт нас дальше.

– Микки права. Нам надо хорошенько отдохнуть. И потом не проспать посадку. Если кто-то проснётся первый, других не будить до приземления. Только если что-то экстренное, – добавила Морин.

Все согласились, решили снова забраться в чемоданы и там поспать. Мы пожелали друг другу хороших снов. Микки сначала долго возилась в своём чемодане, пытаясь устроиться поудобнее. Она ворчала, что ей невероятно тесно, неудобно и что она больше никогда в жизни не полезет ни в какой чемодан. Морин тоже поёрзала, положила голову на лапы и закрыла глаза. Я тоже немного повозился, устраиваясь, потом расслабился и мысленно послал девчонкам волну тепла, нежности, благодарности и любви. Сон протянул к нам свои ласковые объятия, и мы все отдались ему, переполненные усталостью и приятным чувством дружбы и любви друг к другу. Это приключение невероятно сблизило нас всех.

В САМОЛЁТЕ

Мне снился чудесный сон. Был прекрасный солнечный день. Я бежал по лесу вместе с мамой. Потом к нам присоединились Микки, Берта и Полли. Мы все были веселы и смеялись. Вдруг из кустов выскочила Морин и побежала с нами.

– Проснись, Дик! – шептала она мне.

– Проснись, братик! Хватит спать, – говорила Микки.

Я ничего не понимал. Как я могу проснуться, если я не сплю? В этот миг из-за туч вынырнул самолёт и полетел прямо на нас. Он издавал ужасные звуки…

– Осторожно! Осторожно! – услышал я, и самолёт с грохотом рухнул прямо на нас.

Я закричал, хотел встать, но меня что-то держало, наверно обломки самолёта. Я хотел выбраться и стукнулся головой обо что-то (потом уж я понял, что это была крышка чемодана).

– Где я? Спа-а-си-и-те!

– Успокойся, Дик. Тебе приснился страшный сон. Всё хорошо, ты с нами. Успокойся.

Я наконец проснулся и понял, где я. Самолёт странно потряхивало.

– Что происходит? – спросил я.

– Похоже, что с самолётом что-то не то. Его трясёт и мне кажется, что он опускается, – сказала Морин.

Её голос был переполнен недоумением, тревогой и досадой.

– Как шея болит! – пожаловался я.

– И у меня, – жалобно простонала Микки. – Ненавижу чемоданы.

– И у меня, – вздохнула Морин, – скоро самолёт сядет, и мы вылезем. Потерпите.

– Потерпим, конечно. Куда нам деваться теперь, – отозвалась Микки.

В это мгновение самолёт снова сильно тряхнуло. Мы с Микки завопили.

– Не бойтесь. Мы приземлились. Нет повода для паники.

– Мы и не паникуем. Это мы крикнули от радости, – зачем-то соврал я.

Микки и Морин засмеялись.

– Чего вы ржёте опять? – обиделся я.

– От радости, – передразнила меня Морин.

Я замолчал, разозлившись на себя, что сморозил эту ерунду, соврал и дал ей повод надо мной подшучивать. Шея болела невыносимо, и я стал с нетерпением ожидать, когда, в уже можно будет выбраться из чемодана. Самолёт что-то сказал приятным голосом.

– Что он говорит? – спросила Микки.

– Просто сообщили о благополучном, но преждевременном приземлении на каком-то острове.

– Ну, наконец-то скоро вылезем, я уже не могу здесь сидеть, – опять пожаловалась Микки.

– Да ты нытик. Потерпи, – шепнула Морин.

– Где мы? Что это за страна? Ты говорила, что есть много стран? – сыпала вопросами Микки.

– Да, верно. Есть много стран: Россия, Америка, Франция, Турция, Китай и много других. Это ещё не Россия. Если не получится пересесть на другой самолёт, то, вероятно, дальше до Европы нам придётся ещё плыть на корабле. Хотя, удобнее и быстрее было бы на самолёте. Интересно, что же с ним случилось?

Приятный голос опять что-то объявил. Послышался шум, гул… Потом всё смолкло. Никто не шёл за чемоданами. Посидев немного в тишине, мы решили выбираться сами. Чемодан Микки стал бешено подпрыгивать, потом с глухим стуком он грохнулся на пол с полки, на которой лежал.

– Ай-й, – простонала сестра, – выпустите меня отсюда. Не получается его открыть.

Морин выбралась из своего чемодана и помогла мне и моей сестре. Микки потягивалась и потряхивала всем телом, потом она заныла, что у неё всё болит. Моё тело тоже затекло в чемодане, и я был рад наконец выпрямиться и потянуться. Я огляделся и не увидел выход.

– Куда?

– Вот дверь, – сказала Морин, открывая проход в стене. – Люди придумали это, чтобы отгораживаться от холода или других людей. Её можно открывать и закрывать.

Мы прошли через дверь и оказались в длинном помещении с множеством мягких штуковин.

– Это кресла, – пояснила Морин. – На них люди сидят.

– На них? А что нельзя сидеть на земле? – удивился я.

– Это же люди. У них всё не так, как у нас. Они капризные и придумывают себе разные приспособления, ты разве ещё не понял? – сказала Микки, закатив глаза. Потом она полезла на одно из них. – Ух ты, как мягко. Это и правда удобнее, чем земля.

Мы все втроём засмеялись.

– Пойдёмте быстрее, пока нас никто не увидел, – предложил я.

Мы пошли дальше к другой двери. Я открыл её, и яркий свет ударил нам в глаза. Я зажмурился. Морин и Микки тоже. Мы слышали гул самолётов и речь людей. Я открыл глаза и увидел маленького человеческого малыша, который смотрел прямо на меня. Я замер. Что сейчас будет… Кажется, мы попались… Он открыл рот и что-то закричал по-человечьи. Я, естественно, не понял, но догадаться было не сложно. Наверное, что-то типа: «Волк и медведи». Люди быстро обернулись, и на их лицах я увидел испуг, удивление, интерес… Всё сразу. Они закричали. Кто-то бросился бежать, а кто-то направил на нас какие-то чёрные штуки. Сначала я решил, что сейчас нас убьют, но потом вспомнил, что видел такие же чёрные штуки у людей в зоопарке, но там в нас никто не стрелял. Мы переглянулись и без слов поняли друг друга: бежим. Мы рванули вперёд, расталкивая остолбеневших от страха людей, которые не успели убежать. Я оглянулся и на ходу чуть не врезался в человека. Я резко затормозил, чтобы не задеть его. Еле увернулся, только немного коснулся его руки своим носом. Ему этого хватило, он побелел и потерял сознание. Ох, жалко его было, но что поделать. Я побежал дальше за Морин и Микки.

– Что..бу..дем..де..лать…? – задыхаясь на бегу, спросил я.

– Сей… час… при… ду… ма… ем, – прокричала Морин в ответ.