Текст книги "Аня де Круа"

– Скажите Жаку, чтобы подготовил вертолет, мы вылетаем в Париж через полчаса.

– Слушаюсь, патрон.

– И…

– Документы уже начали переоформлять, – предвосхищая вопрос начальника, быстро произнес Ростов.

Гай с одобрением кивнул. Молодец, Валентин. Такой прыткости и прозорливости даже Де Круа от него не ожидал.

Глава 27

Я проснулась, но открывать глаза совсем не хотелось. Я чувствовала свою полную наготу под одеялом – и это было так приятно. Свобода, вседозволенность, открытость чувств… После бурной ночи, мое тело пребывало в томной эйфории…

Я сладко потянулась и мне очень захотелось прижаться к Гаю. Я провела рукой по постели… и открыла глаза. Я была одна. На кровати, в комнате… Прислушалась. Из душа раздавались звуки плещущейся воды. Уф… Он здесь. Я облегченно улыбнулась и еще раз томно потянулась на этой огромной кровати. Мне захотелось к нему, прямо сейчас!

Я поднялась и, не одеваясь, тихонько подошла к ванной. Все еще раздавался шум воды. Я приоткрыла дверь и увидела силуэт его тела в душевой кабинке. Он наслаждался, стоя под струями воды. В тот момент, когда он повернулся ко мне спиной, я открыла стеклянную дверь в кабинку и прильнула к нему сзади, обняла, обхватив его сильный торс своими руками. Струи горячей воды побежали и по моему телу. Он вздрогнул, почувствовав мое прикосновение. Провел ладонью по моим рукам на его торсе. Повернулся и страстно поцеловал, прижимаясь ко мне всем своим великолепным телом.

– Доброе утро, Анна…

Я не смогла ответить. Меня захлестнуло возбуждение. Я начала осыпать его поцелуями. Шею… грудь… кубики на его животе… Я опускалась все ниже… Пока мое лицо не оказалось на уровне его паха. Его член уже был готов… Я прикоснулась губами к его головке… еще…еще…еще… Гай застонал… Он поднял меня одним движением и развернул спиной к себе. Я оперлась руками о стенку душевой кабинки и… он вошел в меня… жестко… сильно… нетерпеливо… Одной рукой он схватил меня за плечо, а другую положил на живот, крепче прижимая все мое естество к себе… и снова… жестко… сильно… жестко… еще… еще… еще…

Я уже не могла дышать… струи воды бежали по нашим телам… он все входил и входил в меня… я закрыла глаза, чувствуя, что мы стали одним целым… мы двигались  в такт друг другу… воздух становился все горячее и горячее… еще… еще… еще… У меня начало темнеть в глазах… я уже не здесь… я почти…. почти… на небесах…

Мы застонали одновременно… Гай, тяжело дыша прижал меня к себе…

– Анна…

– Доброе утро, – прошептала я.

Он развернул меня лицом к себе и нежно поцеловал в мокрый лоб:

– С днем рожденья… – он наконец-то улыбнулся мне.

Погладив меня по волосам и безуспешно пытаясь убрать воду с моего лица, он добавил:

– Но мы не можем его отпраздновать, – грустно произнес Гай, – пока не приведем тебя в порядок …

Он взял мягкую губку и нанес на нее немного геля для душа. Несколько раз сжав ее в руке, чтобы появилась белая пена, он поднес губку к моему телу. Нежно провел ею по моей шее и плавно опустился на грудь. Теплые мыльные струйки побежали по моей коже… Провел губкой по моей груди… аккуратно прошел по соскам… мое тело тут же благодарно отозвалось – соски набухли и затвердели… Он опустил голову к моей груди и прикоснулся губами к одному соску… я почувствовала прикосновение его горячего языка… Я снова застонала… Он опустился еще ниже… к пупку… еще ниже… к моему естеству…. ммм… это невероятно…  он мягко поцеловал мое бедро, еще… еще… опустился ниже… еще… еще… еще… С каждым новым прикосновением…я…улетала…на…небеса…

Когда я была уже почти готова… он поднялся и заставил меня закинуть ноги на его торс, прижал меня к стене и… снова овладел мной…

Это было так прекрасно… Я жалела только об одном – что так долго ждала его. Сколько времени уже потеряно! Но теперь, я не упущу его…

Выбравшись, наконец, из душевой кабинки, Гай взял с прозрачной полки большое белое полотенце и завернул меня в него, словно маленького и мокрого котенка. Притянул к себе и ласково поцеловал в лоб.

– Ты проголодалась?

Я помотала головой. Совсем не чувствую голода. Когда он рядом, не могу ни о чем другом думать.

Де Круа накинул на свои плечи белый махровый халат с вышитым значком гостиницы на груди, и повел меня через спальню в гостиную. Проходя мимо кровати, он сказал:

– Даже и не думай, нам обоим нужен отдых, – нежно коснулся моего уха губами и, не дав возможности ответить ему, проводил меня в зал.

Стол уже был красиво сервирован: свежие, ароматные блинчики, мед, варенье, фрукты, серебряный чайничек с кофе и бог знает, что еще. Картину дополняла ваза с снежно белыми тюльпанами. Я не выдержала и улыбнулась – это лучший день рождения в моей жизни! Подумать только, мне уже восемнадцать!

Завтрак проходил в тишине. Не хотелось говорить совсем. Я наблюдала за ним, а он смотрел на меня. И мне было так хорошо. Спокойно. Как будто моя жизнь и должна была быть такой, а все, что было до этого, просто страшный сон, который развеялся с приходом Гая. Мать, которая никогда не любила и не замечала меня, брат с сестрой, которые всегда считали меня помехой в своей жизни, дрязги в школе… Все это исчезло, словно подул сильный ветер и моя жизнь стала красивой и спокойной, как будто я вернулась домой.

В тот момент совсем не хотелось думать о том, что завтра мне надо будет возвращаться. Я забыла обо всем.

– Итак, принцесса, как вы желаете провести свой день рожденья? – отложив салфетку, которой только что промокнул свои губы, спросил Гай.

Я пожала плечами. Мне было все равно, где и как проводить свой праздник, главное с ним. Не расставаться ни на секунду…

– Что, совсем никаких пожеланий? Это Париж, здесь возможно все, – продолжал он, на что я снова отрицательно помотала головой.

Да даже если бы захотела, я не знаю Париж, поэтому ничего не хочу. Откуда мне? Девочке, которая никогда толком из своего родного города не выезжала?

Гай посмотрел на меня изучающе и как будто принял какое-то решение. Он сходил в спальню, откуда вернулся через минуту со своим телефоном, по которому кому-то, судя по тону, отдавал приказания. Разговор был коротким. Положив трубку, банкир произнес:

– Тебе нужно поесть хорошо, у нас с тобой сегодня напряженный день.

 Почувствовав, что скоро лопну от обжорства, я встала из-за стола, чтобы пойти одеться. Гай, поняв мои намерения, остановил меня, поймав за запястье. Притянул к себе. Я опустилась к нему на колени. Мы слились в долгом и страстном поцелуе. Боже, я его хочу! Он провел рукой по моей шее и коснулся груди – плохо подвязанное полотенце соскользнуло с моего тела.

Гай обнял меня, прижав еще сильнее к себе. Мгновение и он поднял меня на руки. Не отрываясь от моих губ – отнес в спальню. Мы снова предались безудержной, бесконечной любви на этой широкой и мягкой кровати. Солнечные лучи проникали в комнату сквозь толстые шторы и своим теплом ласкали наши тела. Казалось. мы не в спальне, а на небесах.

Его сильное тело прижималось к моему… Его руки горячо обнимали меня… Его губы своими прикосновениями сводили меня с ума… Еще…еще…и…я…у…л…е…т…а…ю…

Когда все закончилось, он лег на меня и положил свою голову мне на грудь. Я счастливо улыбаясь и пытаясь отдышаться, провела рукой по его влажным волосам. Вот, что такое счастье…

Мы лежали так, не в силах оторваться друг от друга…

В дверь номера кто-то смущенно постучал. Гай нехотя приподнялся на руках и, поцеловав меня в губы, прошептал:

– Пора собираться, принцесса, тебя ждет Париж! – он поднялся и помог встать мне.

Мы одели гостиничные халаты и прошли в зал. Де Круа открыл дверь и… начался хаос.

В номер зашло, казалось, человек двадцать. Все что-то несли. Вешалки, коробки, бесчисленные упаковки и пакеты. Мелькали знакомые названия: “Шанель”, “Диор”, “Армани”…

Последней в номер зашла женщина. Нет, скорее дама. В элегантном черном костюме, красной шляпе и красных же перчатках до локтя. Она задала несколько вопросов Гаю на французском, получив ответы на которые подошла ко мне. Что-то пробормотав себе под нос, она взяла меня за руку и заставила покрутиться. Оценив мою фигуру, дама отдала приказания остальным. Ко мне подбежали ее помощники и стали прикладывать наряды – костюмы, блузки, юбки и шляпы. Дама смотрела на всю эту кутерьму и с чем-то соглашалась, а что-то отвергала напрочь. В результате, на одном из кресел скопилась приличная гора из одежды.

Дама хлопнула в ладоши и что-то приказала. Ко мне приблизились две девушки, которые усадили меня на стул. Одна начала колдовать над волосами, а вторая над лицом. Во всей этой суматохе, я потеряла Гая из виду. Последнее, что я заметила, как он кому-то опять звонил.

Я постаралась расслабиться. Когда-то я смотрела фильм “Красотка”, где главная актриса подверглась аналогичным переделкам. Честно, после этого фильма решила для себя, что мне не нужен богатый мужчина. Чтобы я подстраивалась под него? Да ни за что! Так получилось, что у меня нет большого наследства или богатых родителей, но это еще не повод прогибаться под высший класс. Не нравится – не смотри! Так я думала несколько лет назад. Но сейчас, в эту секунду, мне было плевать на все. Я словно в тумане подчинялась обстоятельствам. Все, что он решит… Все, что сделает его счастливым… Я сделаю все, только бы быть с ним каждый миг…

За своими размышлениями, не заметила, как неизвестные мне девушки закончили свое дело. Дама еще раз хлопнула в ладоши и вся ее группа ретировалась из моего гостиничного номера. Перед уходом, она взяла с кресла несколько вещей – серый костюм (немного укороченные брюки и легкая блузка), чуть более темного серого тона, мохеровую кофту с необычным и очень элегантным воротником, а также черные, лаковые туфли на высоком каблуке. Эти вещи она вручила мне и, попрощавшись, удалилась.

– Она сказала, что этот наряд соответствует сегодняшней погоде и нашим с тобой планам. Одевайся, – скомандовал Гай, слегка улыбнувшись и показав мне на спальню.

Я, послушно отправилась выполнять задание. Пока я примеряла на себя все это и потом разглядывала себя в зеркале, кто-то приходил. Я слышала тихий и короткий разговор за дверью в гостиную. Одежда – это было явно не все, что он запланировал на сегодня. Я же пыталась себя ощутить в новом образе. Благодаря Гаю, я сегодня стала не только более взрослой, но еще и полностью изменилась. Исчезла вчерашняя маленькая девочка. Сейчас в зеркале я видела красивую парижанку, которая знает себе цену. Мастера постарались. Мои длинные волосы стали прямыми и, казалось, еще немного длиннее. Они сияли, словно в рекламе шампуня. Лицо стало совсем другим. Нет, косметика была практически незаметна, но легкая и умелая подводка глаз, помада на губах и профессионально нанесенные румяна на щеках – все это придавало моему внешнему облику… благородства, что ли.

В спальню вошел Де Круа. Он тоже уже оделся. Как всегда весь в черном, безупречный костюм, сидящий на его статной, мужественной фигуре, как влитой. Пряди красивых светлых волос падали на его лицо. Он нес в руках какую-то коробку, которую протянул мне.

– Точно, красотка,– тихо проговорила я.

– Что? – удивленно посмотрел на меня француз.

– Ты не смотрел? Все девочки любят американский фильм “Красотка”, где он весь такой принц, дарит своей бедной возлюбленной новую одежду и все это приправляет безумно дорогим колье.

Гай нахмурился, не поняв, что я шучу. Я улыбнулась, обозначая, что говорю несерьезно и приняла коробку. Открыла ее. Там лежали наручные часы, очень простые. Сделанные из какого-то черного камня. Не сразу можно было понять, где у них циферблат. Де Круа помог мне надеть их на запястье.

– Анна… – проведя своими красивыми, аристократичными пальцами по моему запястью и часам, проговорил нежно он, – ты готова отправиться на прогулку?

– Конечно! Куда угодно!

Мы вышли на улицу. Уже ставшего привычным, серого мерседеса нигде не наблюдалось. Перед входом в гостиницу стояла… открытая старинная коляска с впряженными в нее двумя бесподобными жеребцами. Управлял ею никто иной, как наш водитель, который до этого возил меня на мерседесе.

Мой спутник подал мне руку и помог сесть в коляску. Это оказалось не так легко сделать, ведь я была на непривычных для себя высоких каблуках. Гай опустился рядом и мы поехали. Это какая-то сказка!

Мы ехали по Парижу, мимо нас проносились машины, а наша коляска медленно везла нас по знаменитым улицам прекрасного города. Когда мы тронулись, Гай обнял меня и прижал к себе.

Это было так красиво! Безумнейший день в моей жизни! Я как будто принцесса, с которой со вчерашнего дня случаются сплошные чудеса. Мой волшебник ехал рядом со мной. Он больше не избегал меня, а был рядом. Все это утро мы провели вместе. Мы занимались любовью. Он был таким нежным, заботливым и в то же время настойчивым и властным. Я абсолютно потерялась в нем. Растворилась в нем… И была счастлива.

Мы ехали, а он обнимал меня и гладил по волосам. Теплое солнце продолжало нас сопровождать. Никогда не думала, что осень может быть такой красивой! Теплой и сухой. У нас она обычно сопровождается постоянными дождями и ветром. А здесь… было так светло и тепло…

Мы ехали по улицам, а проходившие и проезжавшие мимо нас люди, фотографировали нас. На телефоны, камеры, большие фотоаппараты. Их было так много, они махали нам и что-то кричали на разных языках. Я не поняла ни единого слова, но по их улыбкам было понятно, что это пожелания счастья и добра. Словно это была свадьба.

Я не заметила, как мы въехали в лес. Ухоженные аллеи и тишина. Разноцветные деревья склонялись над нами, а под колесами повозки разлеталось во все стороны море желтых листьев.

Где-то вдалеке раздавалась музыка. Мелодия была такой знакомой, но я никак не могла вспомнить, где я ее слышала… Через некоторое время мы приблизились к небольшой поляне, где играла группа музыкантов.

Наша коляска остановилась и Гай помог мне выйти из нее. На поляне никого кроме нас и музыкантов не было. Это было удивительное зрелище. Осенний лес, безумно яркие, красочные деревья, между которыми то тут, то там росли незнакомые южные деревья, которые скорее встретишь в Африке, но не здесь. Сразу за этой полянкой, был обрыв, а внизу потрясающее озеро по которому плавали белоснежные лебеди. А на фоне всего этого, из-за верхушек деревьев виднелась очень близко – Эйфелева башня. Не знаю, как называлось это место, но оно в то день казалось мне словно выдуманным. Нарисованным. Каким угодно, но только не настоящим.

Гай подошел ко мне и, взяв одну мою руку, положил ее себе на плечо, а вторую оставил у себя в ладони. Он как-то совершенно легко закружил меня в танце. Он казался мне принцем. В его стати, в легких движениях и величественной осанке чувствовалась королевская порода. Как бы хорошо мне не было в тот момент, но в то же время, было очень не по себе. Не смотря на свой красивый наряд, прическу и макияж, я чувствовала себя золушкой. Необразованным заморышем, который невесть как здесь очутился. Мне все больше и больше начинало казаться, что я недостойна его.

Да, наверное, это только в книжках, принц за ней пришел и давно дремавшие в ней королевские манеры, вдруг проснулись.

Но для меня это было впервые и как я ни старалась, никакие манеры и достоинство во мне просыпаться не хотели. Я старалась вторить ему в танце, успевать за ним, но почему-то все время боялась оказаться в неловкой ситуации. Навряд ли он ожидал от меня, что я вдруг споткнусь и упаду. Поэтому, когда песня закончилась и Гай, поцеловав меня, проводил к подъехавшему серебряному мерседесу, усадил в него, мысленно я вздохнула с облегчением, хотя и понимала, что на этом мои испытания не закончатся.

Мне не хотелось пугать его своей невежественностью, не хотелось показаться глупой и маленькой девочкой… Больше всего я боялась, что он снова передумает и исчезнет…

Он сел рядом со мной в автомобиль. Приказал водителю по-французски куда-то ехать.

– Ты же не против, небольших развлечений? – спросил он меня.

– Как скажешь, но…

– Что?

– Я бы лучше отправилась обратно в отель…

– Почему? Это твой день. Ты не хочешь веселиться?

– Я хочу быть с тобой…

Он посмотрел на меня изучающе. Я очень надеялась, что он правильно меня поймет.

– Ты уверена в этом?

– Абсолютно.

– Хорошо, – проговорил он задумчиво, – тогда я хочу кое-что показать тебе.

Он снова что-то скомандовал водителю и машина при первом же удобном повороте, резко развернулась. Мы куда-то помчались. Я очень надеялась, что мы едем в гостиницу, но через несколько минут поняла, что ошибалась.

Машина подъехала к огромным черным кованным воротам, отделанным местами золотом. Ворота, словно по взмаху волшебной палочки, открылись и мы въехали в необыкновенно изысканный двор.

Мы вышли из машины и вошли в большой холл с очень высоким потолком. Старинный и не менее изысканно оформленный лифт поднял нас на самый верх.

Выйдя на лестничную клетку, мы оказались перед огромными же дверьми, высотой в несколько метров. Не успели мы к ним приблизиться, как двери распахнулись и перед нами оказался человек в форме. Он молча поклонился нам, почтительно пропуская нас во внутрь помещения.

Мы попали в бесконечный зал, где снова были величественные белые стены, с золотой отделкой. Африканские деревянные статуэтки, белые гипсовые статуи, картины в золотых рамках, мебель разных стилей – все это делало помещение необычным и величественным по-королевски.

– Здесь живу я, – сказал Гай.

– Здесь? – удивилась я.

– Да. Но только тогда, когда нахожусь в Париже.

Я немного прошла вперед, осматривая все вокруг. Это помещение не могло не восторгать. Конечно, ничего похожего с квартирой Эрнеста, где все обложено мамиными салфетками с цветочками.

Но все равно, эта квартира как-то не ассоциировалась с Гаем. Мне казалось,  что у него немного другой вкус.

– Эта квартира когда-то принадлежала моим родителям, – словно прочитав мои мысли, сказал Де Круа.

– Я слышала о твоем детстве и их гибели, мне очень жаль, – я поняла, что это место дорого ему совершенно не из-за интерьера.

– Когда я вернул весь бизнес, выкупил ее. Здесь все осталось так, как было, когда они еще были живы. Многие их личные вещи были распроданы предыдущим хозяином, но большинство из них удалось вернуть на свое место.

В его голосе слышалась горечь. Боль. Я поняла, что он открыл мне что-то очень дорогое для себя. Он подошел ко мне сзади и обнял. Мы стояли посередине зала и молчали. Мне было все понятно. Ему тоже. И не надо было лишних слов и объяснений. Все прозрачно…

– Но, что же мы? – как будто проснувшись, спросил он, – шампанского? Почему мы не празднуем твое день рожденья?

Он подозвал к себе дворецкого, отдал тому приказ и взял меня за руку:

– А теперь мы отправляемся на небольшую вершину мира.

Он провел меня через весь зал, мы поднялись по широкой лестнице, которая больше подошла бы дворцу, нежели квартире, и вышли на невероятных размеров террасу. На ней запросто можно было бы разместить три-четыре вертолета. Здесь все было не менее шикарно, чем в зале. У перил стояли кадки с цветами и деревьями. Изысканная мебель и статуи дополняли впечатление. А вид с террасы открывался на Эйфелеву башню. Уже смеркалось и на башне зажгли огни. Это непередаваемое зрелище восхитило меня до глубины души. Да, его родители знали толк в красоте.

Я засмотрелась на нее и не заметила, как дворецкий принес шампанское и фрукты.

– Обед будет чуть позже, – сообщил Де Круа.

Мы сели за стол. Я немного отпила из своего бокала. Впечатления переполняли меня и вот теперь очень хотелось поговорить. Гай, снова угадал мое желание:

– Спрашивай, – сказал он, глядя на меня своими глубокими темными глазами, которые в этом парижском закате казались еще глубже, словно бесконечный тоннель, по которому неудержимо хотелось отправиться в такое же бесконечное путешествие.

– Я почти ничего не знаю о тебе, за исключением того, что говорили по телевизору.

– Многое из того, что они говорят – правда.

– Про твою семью?

– Да. Их убили. Всех.

– Я слышала, что тебе пришлось нелегко. Твой дядя помог тебе, – я помолчала.

Был один вопрос, который я очень хотела ему задать, но слишком боялась услышать ответ. Потому, что этот ответ изменит все. Для меня он изменит все. Я боялась задать этот вопрос, но вместе с тем была прост обязана сделать это.

– Это не то, что ты хотела спросить, – опять угадал он. У меня что, все на лбу написано?

– По телевизору говорили еще об одной вещи, – решившись и как будто прыгнув с обрыва, продолжила я, – говорили… что это именно ты уничтожил убийц твоих родителей. Все те убийства, что перечисляли в СМИ… Ужасы… Я…я… не верю. Конечно, они все врут…

Он молчал. И смотрел на меня не мигая. Не отрицал…

– И когда… Мои одноклассники,– продолжила я, – когда их поймали… Их кто-то сделал инвалидами… И наркотики, которые нашли при них… Во всем этом обвиняют тебя…

Я вглядывалась в его лицо, в надежде увидеть… увидеть его улыбку, усмешку… Пусть он засмеется и скажет, что это ерунда! Бред!

Но, он молчал.

– Я не верю этим слухам… На телевидении же всегда врут…

Он молчал. Не отрицал.

– Я не верю, – я помотала головой.

Нет этого не может быть! Он не может оказаться жестоким убийцей! Я почувствовала сырость, слезы сами собой застелили глаза. Это значит только одно – наши отношения не могут продолжаться.

Я вскочила со своего места и отошла к перилам. Посмотрела на башню. Нет… Этого не может быть… Я отказываюсь в это верить…

Слезы огромными каплями стекали по моим щекам одна за другой.

Гай бесшумно подошел ко мне:

– Анна… Я должен был… Я очень надеялся, что ты понимаешь…

– Нет! – я резко повернулась к нему, – я могу понять, может быть, могу понять месть за родителей. Но эти убийства! А мои одноклассники?! Они еще не закончили школу! Да, они оступились, да, избили меня! Но это все не смертельно! Не на столько, чтобы делать их инвалидами и сажать на 5 лет в тюрьму!

Было видно, что моя пламенная речь испугала его. Но я не могла остановиться, ведь это… что он совершил… это в корне все меняло! Мы не могли оставаться вместе!

– Анна… Пойми…

– Нет! Я не могу это понять, Гай! Как ты мог! – горошины слез градом стекали по моим щекам, – мы не можем быть вместе! Ты понимаешь?! Ты… ты…убийца…

Он отшатнулся, услышав последние слова и застыл, словно был одной из тех статуй, украшавших эту великолепную квартиру.

Я посмотрела на него еще секунду. Разум кричал: “Уходи”! Сердце же кровоточило…

Сегодня я получила глубокую рану, которая вряд ли когда-то заживет.

Я развернулась и зашагала к лестнице. Гай не пошел за мной. Я выскочила из квартиры и, минуя лифт, побежала по нескончаемым ступенькам вниз. Я была словно золушка, сбегающая с бала своей жизни.

Глава 28

На улице меня уже ждал водитель. Видимо,  Де Круа сообщил ему, что меня нужно отвезти в гостиницу. Человек в форме открыл передо мной дверцу автомобиля. Я села на заднее сиденье. Как только мы тронулись с места, я спрятала лицо в ладони.

Мне было жаль… жаль его… себя… мои мечты… нашу любовь… Все это должно забыться и остаться в прошлом… Я не смогу жить с убийцей…

Вернувшись в гостиницу, я закрыла дверь на ключ изнутри. Села на стул в гостиной и обвела заплаканными глазами помещение… Здесь все напоминало о нем… Еще вчера, здесь мы целовались… Он отнес меня в спальню…

В сознании всплыла картинка, когда мы были в душе… я вспомнила его нежные прикосновения… его тело… горячее дыхание…

Понимая, что это самобичевание нужно прекратить, поднялась со стула на трясущихся ногах и дошла до постели. Упала в нее и слезы захватили меня…

Я уснула только ближе к ночи. Мне снились кошмары. Я постоянно просыпалась и тут же падала обратно в сон.

***

– Анна… Пойми…

– Нет! Я не могу это понять, Гай! Как ты мог! Мы не можем быть вместе! Ты понимаешь?! Ты… ты…убийца…

Де Круа видел ужас в глазах молодой девушки. Он понимал, что рано или поздно она узнает правду, поэтому не видел смысла скрывать. Но, до последнего… до последнего он надеялся, что она поймет, даст объяснить…

Но все пошло по плохому сценарию, он оказался чудовищем, которому суждено провести свою жизнь в одиночестве.

Когда Анна выбежала с террасы, Гай не последовал за ней. Ей нужно остыть, подумать, а его присутствие только напугает ее еще сильнее.

Он позвонил водителю и приказал отвезти ее обратно в гостиницу.

Анне нужна пауза…

Господи, как он хотел быть сейчас рядом с ней! Обнять ее, успокоить и сказать, что все будет хорошо…

Но, не мог.

Гай вернулся к столу и опустился в кресло. Посмотрел на бокалы с шампанским. Всего минуту назад, все было прекрасно. Почему это не могло продолжаться?

Не могло… Это часть его жизни, часть его самого. Он привык защищаться. Его воспитали в военных условиях и по другому быть не могло. Да, он поступил так. И, если придется, еще не раз, не раздумывая, все повторит. Потому что это жизнь. Потому что здесь есть враги. Мир не идеален и свое счастье в нем нужно отвоевывать с кровью.

В этом мире все вокруг, каждый, готовы пожертвовать тобой и твоими близкими. А если ты хочешь остаться в живых, сохранить свой мир – ты должен подняться с колен и победить их тем же оружием.

Гай вспомнил родителей. Счастливые, они купались в теплом море. Красивый закат… Ни облачка на небе, ни облачка в их жизни…

И… похороны… Два гроба…

Они были добрейшими существами. Любили свою работу и любили людей, окружающих их. Папа был математическим гением, свободное время проводил за чтением книг. Он работал над созданием идеальной банковской системы. Не устраивал пафосных вечеринок и не любил выходить в свет. Не тратил денег попусту. И не потому, что был жадным, а потому, что не нуждался в лишнем. Его страстью были жена, дети и научные разработки. Единственное, что он себе купил – это яхта, на которой они часто всей семьей уединялись в море. Ни соседей, ни журналистов. Только они одни.

Мама – светлый человек. Обожавшая его отца, она занималась благотворительными мероприятиями. Скольким людям она успела помочь за свою недолгую жизнь. Сколькие больницы получили помощь от нее в трудные для них времена. Никто не оставался без ее внимания. Если она видела, что кому-то нужна помощь, не раздумывая помогала.

Да, у мамы была еще одна любовь – ее модельное агентство, которое Гай выкупил сейчас и сделал из него крупнейшее в мире. Он надеялся, что мама бы оценила это.

Сестра… Еще совсем девочка… Полностью пошла в мать… Добрейшая душа…

Когда их убивали… Когда их убивали…

Гай сжал кулаки. Эти воспоминания были слишком тяжелы для него.

И сейчас, когда история повторялась и те подонки напали на Анну, трое подонков на одну беззащитную девушку. Сзади. Били ногами. Что бы было с ними через несколько лет, если бы они получили реальный срок? Сейчас избиение, но сколько еще могло пострадать невинных людей от их грязных рук?

Де Круа не мог допустить такой безответственности. Ведь именно из таких подонков выросли те, кто не задумываясь убили его родителей и сестру. А сейчас они избили Анну… Его Анну…

Он вспомнил какой увидел ее тогда, в школьном холле. Окровавленную, в изодранной одежде и без сознания. Нет! Он все сделал правильно.

Гай выдохнул, он надеялся, что утром Анна успокоиться и им удастся поговорить.

Глава 29

Утром встала, словно побитая собака. Посмотрела на часы – восемь. Уже через несколько часов улетать. От этой мысли мое сердце сжалось в крохотный комок. В миг я вспомнила события вчерашнего дня… нет, надо бежать. Надо куда-то уйти, придумать занятие на эти часы, иначе я просто сойду с ума.

Вскочила с постели и быстро влезла в свои джинсы и джемпер – я не хотела надевать ничего, из подаренной Им одежды – это было невыносимо. В номере везде… везде еще пахло им… Я боялась заходить в душ…

Кое как приведя себя в порядок, я быстро покинула номер. Чтобы не заблудиться в незнакомо городе, решила идти по одной улице, только прямо. Как бы там ни было, а мне нужно вовремя вернуться, чтобы улететь отсюда… навсегда…

Я шла и чувствовала себя мерзко. Наверное, и выглядела не лучше. Шла и не разбирала дороги. Мне уже было все равно…

Погрузившись в свои невеселые мысли, на одном из крохотных перекрестков, я налетела на какую-то даму:

– Простите, пожалуйста, – по инерции выпалила я, совершенно забыв, что нахожусь во Франции.

– О, русская! – ответила мне женщина на моем родном языке, – куда спешите?

Элегантная дама, явно заинтересовалась таким явлением на одной из парижских улиц, как я.

– А что заплаканная такая? Живешь здесь? – бесцеремонно продолжала женщина.

– Нет, простите, сегодня улетаю, – пробормотала я, пытаясь продолжить свой путь, аккуратно обойдя ее.

– Стоп, стоп. Не спеши! Прости, но не могу пройти мимо горя своей соотечественницы. Слушай, давай я угощу тебя чашкой кофе, ты успокоишься и тогда пойдешь дальше? Ну не могу я тебя бросить в такой ситуации!!

Дама явно была настроена решительно и мне ничего не оставалось, как согласиться на предложение. К тому же, мне было необходимо кому-то выплакаться.

Когда расторопливый официант в ближайшем кафе принес две чашки с горячим напитком, дама произнесла:

– Это горячий шоколад. Пей. Сладкое – это то, что нам, девочкам, необходимо в трудные моменты жизни, – дама закурила.

– Ты уж прости, что так насела на тебя. Но у тебя такой вид! Не подумай, у меня нет привычки приставать к посторонним. Но, когда живешь на чужбине долго, каждый русский кажется родным человеком, хоть ты его впервые видишь. Тем более, ты такая молоденькая. В Париже и заплаканная. Поверь, здесь такое редко встретишь. Это же Париж! Мечта! Здесь обычно бывает счастливый смех или слезы счастья,– она стряхнула пепел с сигареты в элегантную пепельницу, – ты портишь нам общую картину, детка, – она усмехнулась, – ладно, шучу. Давай, рассказывай.

Я молчала. Не знала, с чего начать. Трудно вот так решиться, излить душу незнакомому человеку. Обняла ладонями горячую чашку шоколада, наверное, она права. Шоколад и разговор – это то, что мне сейчас нужно. Я сделала большой глоток обжигающего, сладкого напитка.

– Дай угадаю, – прервала она тишину, – любовь? Мужчина? И, конечно, француз?! Да, они любят заманивать наших девушек в свои сети. Красивых, наивных, готовых быть любовницами, женами и матерями. Не то, что их эти деловые француженки.

– Он не такой, – помотала я головой.

– Все они не такие до поры до времени! Поначалу милые и заботливые, ты словно попадаешь в сказку! А потом запирают тебя дома и требуют абсолютной покорности. Я точно так же оказалась здесь. Но я со своим справилась. Развелась. Теперь вот, видишь, подняла свой бизнес и стала совершенно независимой. Теперь они все у меня под каблуком.

Похоже, дама говорила правду. Во всяком случае, ее внешний вид соответствовал этому амплуа.