Электронная библиотека » Яна Егорова » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Без вести"


  • Текст добавлен: 5 декабря 2019, 13:00


Автор книги: Яна Егорова


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3

Из кабинета следователя Терехова вывалилась наружу мужская фигура. Разило от фигуры на пяток метров в радиусе. В радиусе от всего здания, наверное. Так ему самому казалось. И вот той поморщившейся даме в полицейской униформе, вон она, как по стеночке прошла. Фигура пошатывалась, можно даже смело сказать, в некоей степени, заплеталась в собственных ногах.

«Перебрал!» – пошатнув коридор питерского полицейского участка нечеловеческой икотой, подумала фигура.

А ведь финт почти удался! На миг прислонившись плечом и головой к прохладной каменной стене, фигура начала вспоминать, как прошел вечер накануне. Он вернулся в Питер. В очередной раз удалось обдурить Одинцова. Фигура пьяно ухмыльнулась своим мыслям. Это уже стало своего рода развлечением, дразнить редактора, а потом исчезать у того под самым носом. Нет, он дал себя поймать. Знал ведь, вчера, когда приехал в Азур с двумя фигуристыми девахами подмышками, когда встретил на ресепшене мужика, недовольного своим номером и позже, в лифте, тет-а-тет предложил мужику обменяться номерами. Да еще и деваху одну с барского плеча пожаловал. Ту, с маленькой грудью. В обмен на одолжение. Парень не поверил своему счастью, а Горовиц подсластил себе вечер в женской компании приятными думами о том, как утром его редактор ворвется в номер к мужику. Все здорово, только писатель не учел одной вещи, что Одинцов явится не один. Портье звякнул и доложился, что полицейские изъяли у него ключик от номера двести тринадцать. Если изъяли от одного номера, соответственно, очень быстро выяснят, какой номер взял тот, с кем он обменялся. И… Горовиц побежал. Не забыв облобызать вкусную деваху, оставшуюся наслаждаться сладкими снами на его кровати, схватил вещи и как был помчался наутек.

Ах, да. Наутек. Валькирия…

Фигура оторвала себя от стены, принадлежавшей аппарату правоохранительной системы и более ли менее восстановив равновесие, двинулась в сторону выхода. По пути рука фигуры, не менее чем со второй попытки, все-таки вытащила из кармана порванных брюк пухлую пачку тысячных купюр. Непослушными пальцами фигура сняла с пачки золотой зажим для денег и… подкинула бумажки в воздух.

– Ой! – притворно возмутившись на весь коридор, крикнула фигура. – Тут кто-то деньги потерял!!!

Не дожидаясь начала хаоса, фигура возобновила свой путь, пока за ее спиной продолжали медленно по воздуху оседать купюры, а вместе с ними и работники всего управления. Началась суматоха, стражи порядка возмущались, кричали, спешили куда-то туда, откуда только что ушла фигура. Где-то там далеко, прогремел гневный вопль редактора:

– Горовиц, с-сука!!! Деньги издательства разбазариваешь!!! Не трогать!!! Эй, вы, я кому сказал!!!

Оставив этот неподражаемый бардак позади себя, в котором погрязла большая часть служащих управления, по почти пустому лестничному пролету фигура, наконец, достигла своей цели. У самого выхода одиноко стоял и ждал свою предводительницу пухлый очкарик. Фигура настигла его и остановилась лишь опустив тяжелую руку на неподготовленные плечи программиста. После чего, дыхнув на того зверским перегаром, изрекла:

– Поздравляю! Вы добились своего! Агент Горовиц направлен к вам в команду в качестве силового подкрепления.

Фигура понимала, что спьяну несет полнейшую чушь, но помнила при этом золотое правило, нести чушь надо уверенно, тогда чушь превращается в железобетонную правду.

– Это вы, что ли, агент? – из ниоткуда появилась Валькирия.

Молодая женщина уставилась на него своими сладкими, как шоколад, карими глазами. Взгляд ее не выражал дружелюбия. Не выражал он ничего, кроме недоверия и в большей степени презрения.

– Именно! – подняв указательный палец вверх, с гордостью ответила ей фигура.

– А почему тогда вы выглядите, как бомж и разит от вас… – скривился очкарик, попытавшись снять неподъемную руку писателя со своих плеч.

У программиста ничего не вышло, и он с сожалением был вынужден остаться, будучи придавленным тяжестью творческой натуры.

– Вам это знать ни к чему, но так уж и быть, расскажу, – фигура приложила палец к губам, призывая, как ему показалось, остальных к тишине, – я только что с задания. Был внедрен, – перешла фигура на заговорщицкий шепот, который смело можно было услышать на улице, – в одну очень опасную банду. Лучший агент, между прочим! – фигура горделиво выпрямила спину, очевидно желая произвести впечатление на Валькирию. И судя по лицу последней, ей это не удалось.

– Что-то слабо верится, – на свой страх и риск высказался очкарик, покосившись на своего мучителя.

– А вам и не надо верить. Вы высказали свои подозрения, а мое начальство попросило меня посодействовать вам. Здесь действительно попахивает маньяком. А в таких случаях мы не можем бросать гражданских на произвол судьбы. Так что… С одним из вас я должен встретиться сегодня вечером и обсудить все детали. И это будет… – палец фигуры покрутился перед носом Валькирии и внезапно изменил свое направление, в виртуозном полете достигнув носа очкарика, – ты. Очкарик.

– Откуда вы знаете мой ник? – обиделся программист.

– Мы знаем все!

Мысленно фигура с удовлетворением отметила проскочившую на лице Валькирии целую палитру эмоций. Молодая женщина была очень привлекательна и явно привыкла к тому, что все мужчины хотят разговаривать только с ней. Однако Горовиц не был настолько прост. Мозг писателя подпитывали пары алкоголя и, качая его на своих невесомых качелях, подкидывали одну гениальную идею за другой.

– Значит, так. Очкарик. Сегодня в десять вечера ты ждешь меня в кафе «Полуночник» на Гороховой. Там ты расскажешь мне все детали. А завтра, Ва… – чуть было не проболтался писатель о своих сокровенных мыслях, но успел поправиться, – с вами, девушка, мы встречаемся завтра в восемь и начинаем поиски. Вы оба поступаете в мое подчинение. Все ясно, я надеюсь?

– Ясно, – обреченно согласился очкарик.

– А ты на машине? – фигура не останавливалась в своей наглости, решив сходу добить Валькирию к тому же и своей беспринципностью, закружив несчастную в страстном танго непоколебимого безразличия и напора. – Отвезешь меня сейчас на штаб-квартиру!

– Но я должен отвезти Еву Викторовну! – воспротивился программист, и во второй раз не справившись с рукой писателя на своих плечах.

– Ева Викторовна в состоянии куда ей там надо добраться сама. А ты теперь в моем распоряжении и должен подчиняться мне. Поехали!

– Но как же…

– Поехали, солдат, поехали. Родина-матушка зовет! Отставить романтические интересы! А вы, Данилова, соберите побольше людей для завтрашней вылазки. И не опаздывайте!

Фигура так и увела очкарика, удерживая озиравшегося на свою начальницу бедолагу у себя подмышкой. Выйдя на улицу, фигура сверкала самодовольной ухмылкой, оставив за спиной утопленную в кошмарном недоумении Валькирию. Ухмылка не сползла с заросшего бородой мужского лица даже тогда, когда фигура шагнула эксклюзивным ботинком прямо в мартовскую грязь. Шумно вдохнув ноздрями холодный питерский химический состав из азота, кислорода, аргона, углекислого газа, неона, криптона, метана, гелия, водорода и ксенона, в простонародье именуемый воздухом, фигура поинтересовалась:

– Далеко ли наш служебный автомобиль?

– Он не ваш, а мой личный. Вон, – показал пальцем, напоминающим сардельку, парень на «Киа» хрен знает какого года.

Хоть фигуре и не понравился ни год выпуска, ни лысая резина, ни цвет детского несчастья, покрывавший сие средство передвижения, фигура без единого возражения забралась во «внедорожник» и на всякий случай даже пристегнула себя драгоценную к потертому сиденью.

– Трогай! – скомандовал Горовиц своему пышнотелому водителю, который кряхтя и с большим недовольством взобрался на место за рулем.

– Я бы вас попросил не командовать. Вы, между прочим, девушку обидели, – проворчал программист, вставив ключ в зажигание.

– Запомни, стажер. Если будешь бегать за женщиной как преданный пес – никогда не попадешь в ее постель. Самки признают только самцов. А ты разве похож на самца?

– Я? – удивился очкарик.

– Сколько ты за ней уже увиваешься? – фигура подоткнула тяжелую с похмелья голову рукой и ехидно взирая, уставилась на собеседника.

– Я не увиваюсь…

– Так сколько?

– Ну, – сознался бедолага, – года два, два с половиной.

– Вот! Два года, чтобы девчонку уложить в постель! Это провал, братан. Посмотри на нее, – оба, не сговариваясь, повернули головы в сторону выхода из полицейского участка, где на ступеньках только что появилась обескураженная Валькирия. Она смотрела на них, а они на нее. – Посмотри, сколько внимания с ее стороны! Ее вселенная сломалась. Она не понимает. Она встретила загадку, а также получила легкий удар сексуальным хлыстом. Ей стало интересно. Поехали, стажер. Тебе еще учиться и учиться.

Очкарик поспешно тронулся, видимо решив поверить незнакомцу, и в самом деле заставившему его вечно неприступную начальницу разинуть рот и забыть на мгновение о своем увлечении розыском и расследованиями. А фигура… чуть заметно помахала на прощание Валькирии, послав красотке в высоких армейских сапогах безразличный взгляд.

– Он еще и гей, – выдохнула молодая женщина облако теплого воздуха из своих легких. И недовольно покачала головой вслед удаляющейся машине своего подопечного. – Ну, спасибо вам, товарищи полицейские. За помощничка!

Глава 4

В восемь часов и десять минут следующего дня, вечером, они прибыли в Киселево. Выгрузились немного поодаль от станции электрички. Вадим Соловьев, чья кличка до сегодняшнего дня была Очкарик, нынче не был за рулем. После суток на Гороховой, у программиста это никак бы не получилось. Он всю дорогу удивлялся, как это может получаться у агента Гарри. Мужик словно не провел эти сутки там же, где и он.

На Гороховой. В городе, который он таким не знал никогда.

Вадим Вадимович жил по стандарту. Обычный тридцатилетний мужчина, интересующийся исключительно своим компьютером и всем тем, что есть и нового появляется внутри дьявольской игрушки (как любит говорить его мама). Молодой мужчина обожает поесть и не только то, что готовит для него заботливая родительница, с которой он все еще к этому возрасту не разъехался. Они вдвоем скромно живут в трешке на Рыбацком проспекте. Четырнадцатый этаж – теоретически, это была бы замечательная квартира, с видом. Но семье Соловьевых по традиции не повезло, их окна выходят на противоположную от Невы сторону и вид из них открывается весьма удручающий. Добавить к этому, что лифт в доме без конца выходит из строя и можно было бы удивиться, почему Очкарик так до сих пор не похудел. Однако ответ на этот вопрос был очень простым – Вадим Вадимович долгое время по этой и не только причине старался как можно реже выходить из дома. Пока… Пока в сети не набрел на фото Евы и на информацию об ее организации. Было это более двух с половиной лет назад. В ту пору еще ее брат заведовал всеми делами, а Ева ему помогала. Это была любовь с первого взгляда, и он так долго проделывал дорожку к ее сердцу. Выкладывал ее из камня, любовно соблюдая все нормативы и вписываясь во все повороты.

До вчерашнего дня. Пока не оказался на Гороховой.

Вадима Вадимовича внезапно резко затошнило. Вывалившись из своей машины, очкарик, держать за рот, отбежал в кусты. Хорошо, что уже темно. Они остановились, немного не доезжая до остальной группы, там впереди, где в свете фар ребята из «БезВести» уже разбивают лагерь. Привычная процедура. На всех вылазках и до начала поисков организуется штаб-палатка, в которой сидит оператор и отслеживает передвижения группы.

– Держи воду, – крикнул сзади Горовиц и в затылок программиста, согнувшегося пополам за ближайшим от них деревом, прилетела полупустая бутылка с водой. К слову, сушняк мучал всех троих. Почему троих? Да, это… суть истории.

Накануне. Накануне из полицейского участка агент велел прямиком ехать на Гороховую. Сказал, что он не намерен такое важное дело откладывать на потом и они прямо сейчас должны обсудить все детали. После того, как Очкарик переступил порог кафе (если его можно еще так называть), он уже не помнил, где оставил свою машину. Подталкивая его в спину, Горовиц велел Соловьеву пройти через скромный зал кафе на первом этаже, что-то шепнул бармену и тот проводил их за свою стойку, где за углом скрывалась неприметная, выкрашенная в черный цвет дверь. А за ней открылись ступеньки. В подвал.

– Нам обязательно туда спускаться? – в нерешительности, Вадим Вадимович остановился на самой верхней ступеньке, за что сразу же получил тычок кулаком в плечо.

– Обязательно. Там… можно курить, – пояснил агент уверенно и не позволил представителю «БезВести» отступить назад. Поправив очки на утином носу, молодой мужчина вынужденно спустился в самое пекло. Да, именно. Это так и стоит назвать «пекло». Что было после, Соловьев помнил еще более смутно. Дым и не от сигарет. Мягкие подушки с восточными рисунками и он на них. Он помнил себя по пояс голым, куда-то исчезла его одежда, а ширинка на джинсах оказалась расстегнутой. Еще он помнил голую женскую грудь, елозившую по его губам, и то, как девушка велела высунуть язык, после чего бесстыже опустилась на его лицо, ощекотав его чувствительные ноздри волосками со своей промежности. А перед этим… перед этим был уговор.

– Давай так, очкарик, – упав на подушки неподалеку от него, агент прикурил косяк с чем-то, что явно не пахло, как табак и заговорщицки прищурился. – Я помогу тебе завоевать Валькирию, а ты женишься на ней и сделаешь так, чтобы я участвовал во всех ваших мероприятиях.

– Какую Валькирию? – удивился Вадим, принимая косячок из рук агента.

Побоялся отказать. Затянулся по глупости сильнее, чем надо было и закашлялся. Агент похлопал его по заплывшей трудовыми мозолями спине.

– Ту, которая вашей организацией руководит.

– Еву? То есть, я хотел сказать, Еву Викторовну?

– Ну.

Он сперва отказался. Но после очередной затяжки, уплыв и соединившись затылком с золотой подушкой, выслушал непринужденный совет третьего. Того. С кем они только что приехали в Киселево. Этот тощий, длинноногий, несуразный парень, встретил их в подвале. Если он не был владельцем этого места, то был как минимум его завсегдатаем.

– Ты неправильно куришь, – тоже упав на подушки между ним и агентом, парень, больше похожий на растрепанного подростка, натянул вязанную разноцветную шапочку себе на глаза. – Этим местом на-а-адо наслаждаться, – затянувшись своим косяком, протянул тот. – Твоя жизнь – это бесконечность… запомни, друг. Не ты рожден для нее, а она для тебя. Все в ней создано для тебя. Травка… Этот зеленый дым, – парень провел растопыренными тонкими пальцами перед своим лицом. – Алкоголь. Секс и деньги… Этим миром не надо управлять. Будь дикарем. Плыви по течению, братан, и наслаждайся. Здесь все-е-е для тебя-я-я.

И опять в ушах возник уверенный голос агента:

– Соглашайся, очкарик. Зинаида научит тебя премудростям, ты завоюешь Валькирию и сделаешь так, чтобы я был в БезВести на постоянной основе.

– Зачем вам это? Вы же полицейский… – вопрос Вадима Соловьева растворился в тумане и словно выманил оттуда расплывчатый ответ:

– Не думай об этом. Зачем? Расслабься. Зина научит… Ты познакомишься с настоящим оружием, которым можно победить любую женщину. Для этого тебе не надо заниматься спортом. Во всяком случае не тем, о котором ты подумал.

Голос агента постепенно трансформировался в мягкий, эротичный шепот Зинаиды.

– Открой ротик, зайчик. Я введу тебя во вселенную оральных удовольствий, от которых ни одна избалованная киска не устоит. Открой рот, милый… Высунь язык. Представь, что это больше не твой язык. Это твой друг, это сам ты… Это тот, кто проникнет в любую женщину, возьмет ее и оттрахает так, что львица завоет под тобой. Прикрой глазки…

Перед тем, как Зинаида опустилась на его лицо, и он утонул в ее извержениях, Очкарик помнил смутный силуэт удаляющейся спины агента. Оставив их с Зиной наедине, Горовиц вышел из помещения, обнимая за талии двух других красоток.

– Во-оздух… – пропел Толик, вслед за остальными появившись из машины Соловьева. Парень, в болтавшихся на его костях джинсах и высоких сапогах, ступил на сырую после оттаявшего снега лесную землю. Шумно втянул ноздрями воздух и заулыбался. Его улыбка все еще не стала более четкой, но уже была чуть более реальной. Возможно, это из-за отсутствия дыма вокруг них.

Рядом с Толиком стоял агент. Он по-прежнему был в той же одежде, в которой накануне появился в полицейском участке.

– Вас не пустят на поиски в таком виде, – умыв водой из бутылки рот и кое-как утерев рукавом губы, которым предыдущей ночью пришлось испытать то, что не дано испытать более сорока процентам мужчин на всей планете за всю жизнь, прохрипел Соловьев.

До этой ночи… Очкарик мог бы по пальцам сосчитать разы, получившиеся у него с девушкой. Больше всего получилось «встретиться» с Наташей, пухленькой, невысокой блондиночкой с первого этажа. И это было до того, как она вышла замуж. В те редкие моменты, когда его мамы не случалось дома. В остальное время – компьютер, дверь на ключ и любимый сайт, начинавшийся с буквы «Х».

– Почему? – не понял Горовиц.

Ха, вот уж точно агент. После такой ночи и все еще в разорванной в клочья одежде, мужик выглядел как сошедший с обложки журнала миллиардер. Зине его учить нет необходимости, здесь скорее наоборот. Он научит Зину такому, о чем жрица любви даже и не слышала.

– Ева… – отчество Соловьев в последний момент проглотил.

Да. Смутные воспоминания об уроках Зинаиды, о том, как сексуальную красотку мотало от наслаждения прямо на нем, как он уверенно сжимал ее ягодицы и о том, как его язык в действительности… перехватили его дыхание. Молодой мужчина сглотнул и, с неимоверным усилием воли взяв себя в руки, продолжил:

– Ева тщательно следит за тем, чтобы все, кто участвует в поиске, были одеты правильно. Это правила безопасности. Это болотистый лес, который мы все будем прочесывать, выстроившись в единую линию и по-другому никак. Так что – фонарик на голове, спецодежда, чтобы никто не замерз в ходе поисков, которые могут продлиться и до утра – это обязательно. Без этого вас просто не пустят с нами. У меня, – Соловьев гордо открыл багажник своей «Киа» и вытащил оттуда походную сумку, – все всегда с собой. А вам, боюсь, придется остаться.

Очкарик был доволен собой. Похоже, уроки не прошли даром. Теперь он другой. Он может. Так думал, натягивая утепленные штаны и сапоги. Пока не свалился на свой зад, вздрогнув из-за неожиданного появления двухметровой мужской фигуры из темноты. Незнакомый мужик, из которого, если распилить его на три равные части, смело бы получились три аккуратных Вадима Вадимовича, в этой лесной темноте появился в черном деловом пальто, надетом поверх черного делового костюма. Подойдя к ним, незнакомец бросил черную же сумку прямо под ноги агенту и прогрохотал над ним:

– Радик Романович велел передать. Так и знал, что ты, как всегда, застрянешь на Гороховой.

Горовиц как будто даже не удивился. Поднял с земли сумку и раскрыл ее. Через мгновение наружу он выудил полный боевой комплект – штаны, куртку и высокие походные ботинки, стоимостью около шестидесяти тысяч рублей. Соловьев давно мечтал о таких, а вблизи увидел только сегодня. Агент начал переодеваться.

– Фонарик там тоже есть, – бросил незнакомый дядя, которому Горовиц не так уж и сильно уступал в комплекции и, развернувшись к ним спиной, ушел в темноту.

– Эт, че? – усмехнулся Толик, чуть пошатываясь на тонких ногах. – Фея прилетала?

– Фея, фея, – кивнул агент, в секунду скинув с себя всю порванную одежду, в том числе дорогие ботинки. – Стилист мой… персональный.

Горовиц немного запнулся, потому что почти из кромешной темноты их всех вдруг выхватил яркий луч света. Они не увидели, кто стоял за ним, зато услышали раздраженный голос Евы Викторовны:

– А мне говорят, кто-то там к нам еще пожаловал, но побоялся подъехать ближе. Думали, журналисты, а это вы.

Соловьева сильно зацепило то, что центр луча пришелся как раз на голого Горовица, застывшего перед всеми в одних обтягивающих его подтянутое тело белых трусах. При этом мужик нисколько не смутился, только переступил с ноги на ногу, благо стоял на холодной земле босиком.

– Ева, – удивив своей дерзостью даже самого себя, прикрикнул Очкарик на предводительницу, – убери свет. Это полицейский, не видишь? Мы немного опоздали. Сейчас переоденемся и подойдем к палатке.

Вадим Вадимович оседлал свою раздраженность в тот момент, когда луч Евы Викторовны соскользнул с агента и ударил по нему самому. Похоже, он впервые заставил ее себя заметить. Поэтому и не удержал счастливую улыбку на лице, прошептав беззвучно так, чтобы товарищи по оружию не заметили его слабости: «Привет».

– А это кто? – после почти минутной паузы, поинтересовалась Валькирия.

Луч света выхватил из темноты Толика. Парень зажмурился, в его-то состоянии – свет в глаза был настоящей пыткой.

– Загаси фары, доктор, – прикрыв глаза грязной ладонью, вяло потребовал тот. – Я свой, не видишь, что ли?

– Это Анатолий. Он доброволец, – пояснил Соловьев.

– Сомнительный доброволец, – недовольно констатировала Ева. Викторовна. – На ногах еле стоит. Ладно, переодевайтесь и дуйте к палатке. Через пять минут построение.

Щелкнув фонариком, а на прощание еще раз скользнув светом по атлетической фигуре агента, Данилова выключила свет и направилась обратно ко всем собравшимся, коих только издалека очкарик успел насчитать человек двадцать. Почти все собрались.

– Строгая. Леди, – пробурчал Толик.

– Лови, – Вадим Вадимович крикнул ему, бросив в сторону добровольца фонарик, который нужно было надевать на голову. – Слышали, что сказала, идти надо.

– Слышали, слышали, – проворчал Толик. – Ты бы это, друг, поспешал, а то она здесь всю поляну слюной забрызгала, любуясь нашим с тобой товарищем. Или Зина тебя плохому не успела научить?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации