Текст книги "Одухотворённые"

Проростание

Настоящая зелёная, во всей своей красе, весна пришла в Лапландию только в середине мая. Дни наконец-то полноценно посветлели, оттяпав достаточно приличный кусок времени у ночи. Округлые, с зимы тёмные сопки вдруг удивили светло-зелёными нарядами. Небо всё чаще радовало глаз своей пронзительной синевой. К вечеру, бывало, поднимался студёный северный ветер, напоминая о том, что лето сюда не торопится. Но в таёжном густом лесу, под пушистыми колючими кронами деревьев навсегда поселилась звенящая, таинственная тишина. Таня, ценительница природных хоралов, заметила, что тут, на свежем холодном просторе, особенно ярко звучат голоса деревьев… и дыхание камней. А вот привычного птичьего пения здесь не было слышно, вероятно это связано с коротким летом. Огромные валуны, покрытые вековыми корками ушедших лет, наверняка были свидетелями неоднократных боевых поединков викингов и норманнов. То тут, то там, выступая из-под лесных завалов, камни напоминали застывших, уставших от жизни зверей. Бесконечные леса Лапландии хранили несметное множество таких камней, как будто древние Боги оставили тут свои величественные чертоги. Россыпи камней напоминали померкшие в вечности сокровища, брошенные могущественными Богами в спешке.

Дыхание камней – всегда разное, колебания их и звуки от них имеют довольно широкий диапазон величественной матушки природы. Татьяна прислушивалась и старалась войти в резонанс с ними. Эта волшебная песня как медитация – в унисон… непременно, как рукой, снимала усталость. И опять хотелось любить всем сердцем, дышать всей грудью и творить благие дела.

Незаметно, украдкой заглянуло лето и в Москосель. Это было первое шведское лето Иванцовых. Курсы освоения шведского языка начинались только в сентябре, поэтому белорусские переселенцы помогали Кристеру – в его магазине и на заправке. Начинали учить язык сами, слушая радио и читая местную прессу. Сначала наладили продажу всевозможной выпечки, а потом постепенно стали приучать местное население к русским пельменям. Танина женственность и улыбчивость неотвратимо привлекала жителей Москоселя. Покупатели с удовольствием брали всякие новшества из Таниных рук, но следует заметить, что при этом они любыми способами старались купить все подешевле, демонстрируя типично рыночные отношения, когда торг, в принципе, уместен.

Натуральные шерстяные ковры шведы называли непрактичной дешёвкой, потому что не понимали смысла в покрытии натуральных деревянных полов с подогревом. А изысканная кухонная керамика казалась им банальными безделушками. Сверхпрактичные шведы не спешили распылять свои кровные деньги на сомнительные покупки. Поначалу Таню такое суждение о белорусских товарах обижало, но постепенно женщина вынуждена была принять шведскую практичность и пересмотреть свой ассортимент в пользу спроса местных жителей. Прямо скажем, этот ассортимент был не всегда понятен Тане, но против законов торговли не попрёшь… а закон гласит, что покупатель всегда прав!

Поэтому хорошо продавалась только свежая еда, которая готовилась целыми днями на своей кухне. Товар трудоёмкий, но оказался довольно ходовым потому, что современное шведское общество предпочитает питаться по пищеблокам, нежели самим возиться с приготовлением дома. Посетители от души благодарили белорусов за вкусную еду и довольные спокойно шли по домам смотреть ТВ. А Татьяне и детям было, конечно, не до ТВ, к концу рабочего дня они еле ноги тянули до кровати, но всё-таки их радовали такие деятельные обстоятельства жизни, одухотворяла позитивность от общения с простодушными покупателями. Такая жизнь была просто в кайф, ведь труд приносил неизменный доход, а это главное, согласитесь. Иванцовым надо было непременно проявить себя с лучшей стороны, продержаться на позитиве до вызова «на ковёр» в местные органы самоуправления.

Согласно установленным правилам, любой иностранец должен был получить одобрение на проживание в местной коммуне. Тогда ещё власти не рассматривали финансовое положение шведских женихов, только важно было определить добропорядочность иноземной невесты. Одно дело принять в Швецию жену-иностранку, и совсем другое, если с ней ещё двое граждан другого государства. Белорусы понимали шаткость своего положения и поэтому старались изо всех сил. Вот, наконец, наступил тот долгожданный день, когда на общем собрании коммуны было решено: «И Таню, и её детей – оставить!» Раз такое дело, Кристер подсуетился и заключил контракт на небольшое кафе при местном музее. Под его чутким руководством расторопные Иванцовы должны были кормить туристов, которых привозили в местный музей по древней железной дороге. Откуда в селе может быть музей? Спросите Вы. Этот вопрос заинтересовал и Татьяну. Оказывается, узкоколейку под названием Роллар строили очень долго и сложно, это было целое историческое событие для севера страны. Поэтому, в последствии, был построен музей, где выставлены экспонаты, значимой в то время для людей, данной стройки, а вместе с тем здесь знакомят туристов с многочисленными дарами и представителями местной тайги. Как бы там ни было, туристический бизнес стал хорошим подспорьем для семьи.

В летний период ежедневно по узкоколейке поезд привозил в Москосель на экскурсию несколько тысяч туристов. Как Вы понимаете, они все хотели кушать и не просто что-то проглотить, как обычно в будние дни, а желали десерты покрасивее, да повкуснее. Таня тут же подхватила эту идею. Днём на болоте они наполняли лукошки морошкой (Таня прекрасно помнила, где её видимо-невидимо), вечером из ягоды готовили сладкое янтарное варенье и на следующий день продавали приезжим туристам за 25 крон (2,5 евро) – стаканчик. Санька и Лёлька проявили инициативу, дети стали дополнительно разносить домашнее мороженое с морошкой, любимое всеми туристами, по вагонам поезда. Белорусочка заготавливала пельмени, вареники, чебуреками, холодильники быстро опустошались покупателями, а швед подсчитывал в кассе свой доход и радостно ухмылялся:

– Однако, работящая семейка-то оказалась!

В общем, всё складывалось не плохо. Полная занятость, безграничный интерес к новой культуре, к местной среде обитания позитивно занимали головы и души переселенцев. Но не думайте, что всё так просто, Господа! Другая страна, другие люди, говорящие на чужом языке… Иванцовым приходилось мириться с мыслью, что они тут не такие, как все. Это очень напрягало, не давало расслабиться ни на минуту. Все понимали, что это обычные проблемы как в любом учении. Ведь, несомненно, когда-нибудь они полноценно вольются в это чужое общество и станут его приемлемой частью, они верили, что это будет именно так и никак иначе! Да.

А пока, в первые месяцы на чужбине, ещё долго терзали сердце и не давали свободно дышать отвратительные и назойливые спутники – тоска и одиночество. С переселенцами никто не спешил знакомиться. Ежедневно писались длинные письма всем родным, близким и друзьям на родину. В каждой строчке этих трепетных посланий светилось новое Танино счастье, а между строк мама Мила видела, как трудно выплясывать белорусскую польку под музыку шведского Hambo.

В объятьях далёкого горизонта

Земная жизнь непременно должна быть в полоску, обязательно чёрно-белой… и никак не сплошной Райской. Таня понимала это и была готова к существованию подводных камней, здесь, в так полюбившемся ей Шведском Королевстве.

Это случилось светлым июльским вечером, не предвещавшим никакой беды. Где-то в Беларуси все дети, загнанные ночным мраком по домам, собирались за ужином, а потом ложились спать. В это время под шведским неугасающим небом Иванцовы тихо радовались северному солнышку, замершему у горизонта. Было светло как днём, ну куда там спать?

Уже немного адаптированные переселенцы, незаметно втянувшись в свой привычный местный быт, спокойно обсуждали прожитый день, сидя в холле. Конечно, лучше бы всё-таки отправиться спать, но за окном то и дело визжали стёртые тормоза основательно подержанных американских машин, на которых местная молодёжь устраивала импровизированные ралли. После рабочего дня энергичные парни и девушки собирались на дороге часам к 10 вечера, и начиналась другая, ночная жизнь. Вот и Иванцовы тоже мечтали, что когда-нибудь они смогут влиться в эту ночную жизнь, но пока неокрепшие подростки, уставшие за день на галерах своего бизнеса, просто хотели спать…

Шведа дома не было, он пришёл поздно и, немного посуетившись внизу, поднялся в холл к Иванцовым. Ему не понравилось, что семейка беззаботно веселится, когда в холодильнике не было ни одной ягодки. Это означало, что завтра большая группа приезжих туристов не сможет купить у них фирменных вкусняшек, и хозяин – останется без прибыли! Возмущённый Кристер выругался как следует и потребовал от Тани невозможного:

– Срочно отправляемся на болото за морошкой, быстро собирайтесь! – деловито скомандовал он.

Белорусы и тут не подкачали, они переглянулись, быстро поняли друг друга и уже через 15 минут, в полной амуниции, с вёдрами и в резиновых сапогах, стояли у выхода. Санька даже прихватил фонарик, на всякий случай… Быстро загрузились в машину и выехали к болоту.

Северные ночи ясные, но в лесу в это время суток, конечно, было не уютно, стоял сырой полумрак, да ещё не на шутку пронизывал холодный ветер. Днём собирать ягоды было куда удобнее и теплее, поэтому про перчатки даже не подумали, а муж, к Таниному удивлению, ничего не подсказал им. Вам лучше не знать, каково это было лезть стылыми руками в охлаждённую воду, но ягоды потихоньку собирались… надо, так надо! Самого Кристера хватило только минут на двадцать, не больше, он тихо ретировался в машину, где благополучно уснул.

Таня ничего не понимала, кто подменил её чуткого и внимательного мужа, почему он так безразличен к здоровью её детей? Но ягоды действительно были нужны, поэтому женщина сделала вид, что не заметила, как муж лихо подхрапывал на сиденьях машины, когда все остальные пытались хоть что-то собрать. К полуночи было собрано литров пять, дальше собирать не было смысла, так как ягоды встречались всё реже, очень хотелось спать, ужасно болели замёрзшие руки и ноги.

Таня предложила мужу вернуться домой, а когда он ещё и заупрямился, жена резко потребовала от него:

– Тогда поднимайся и собирай вместе с нами! Веселее будет.

На что заспанный Кристер нежно промяукал:

– Милая моя! Я уже не молод, весь день торговал, у меня всё болит, не могу. Давайте, лучше я вам кофе привезу. До утра спать не захочется, – и завёл двигатель машины.

У Тани мгновенно возникло желание его убить… по крайней мере, хотя бы выкинуть из машины, но она только стиснула в кулаки онемевшие от переохлаждения пальцы. Раздумывать было некогда.

– Ребята, домой! Быстро! – женщина преградила путь автомобилю.

Больше ни эмоций, ни слов – не было… а может быть он до утра бы не приехал? Таня хорошо помнила, как чуть не замёрзла насмерть летней ночью, когда ехала впервые сюда за ягодой. Это был уже перебор. Белорусочка стойко проглотила эту горькую пилюлю. Ну, ладно, будем жить! Дома, дети быстро умылись и отправились по койкам, а Таня незаметно прошмыгнула в маленькую комнатку, которая обычно была под замком, в данный момент она неожиданно оказалась открытой. Там красовался самогонный аппарат, который, по всему видно, только что эксплуатировался, но тара была пустая. Муж выпил сам или променял?

В Швеции всегда разрешалось самогоноварение для собственного потребления, но иногда этот товар обменивался между соседями и сородичами на мясо или рыбу.

Таня кинулась к Кристер:

– А ну, дыхни, любимый! Тот сконфужено отвёл лицо и опустил глаза. Всё было ясно.

Шалунишка швед – втихаря причастился водочкой, ему было хорошо… Вот в каких монстров превращаются добрые люди, когда позволят себе несколько рюмочек – для души. Если бы швед был трезв, то никогда не погнал бы своих близких людей на сомнительный промысел по ночному студёному болоту. Ему ли не знать, как суров север, если не беречь себя. От доброго, сдержанного, жалостливого человека не осталось и следа. «Что делать?! Надо будет с ним поговорить! Может, я что-то не понимаю», – успокаивала себя Таня.

В последнее время ей было многое не понятно. Например, этот тихоня Кристер, зная, что доходов у Татьяны больше никаких нет, не давал ей денег (от слова «вообще» не давал). Может быть, он просто не догадывался дать, а Татьяна не знала, как объяснить человеку, что нужны деньги, ведь это, согласитесь, само собой разумеется, что людям нужны деньги, тем более заработанные, что называется, честным трудом. Работы в доме и на торговых точках, как Вы понимаете, было хоть отбавляй. Дети покрасили вредной краской дом (потом откашливались месяц), а чего стоило кухонное производство, там ведь всё – не по-детски (!), торговля – тоже не детское дело. Да что там говорить, Иванцовы очень старались – не ударить в грязь лицом, а получили – моськой по батарее!

С другой стороны, грех было жаловаться, ведь швед их кормил, поил, покупал всё необходимое для дома, где Иванцовым было уютно и хорошо. Таня сменила свою фамилию на Свенссон, что бы чувствовать себя частью шведского общества. Без излишеств, конечно, но хотелось верить, что это временно, ведь, как говорится, не сразу и Столица строилась. Начинать всегда трудно, поэтому на многое просто не обращалось внимания. А кому легко? Жили и жили, одним словом, терпимо… Таня знала цену спокойствию и свой каждый момент наделяла свойственной ей любовью и творчеством.

Летний букет

Кристер по-своему ценил благополучие в своей семье. Каждый раз, когда он возвращался с рыбалки или из леса, Таня видела в его руках маленький нежный букетик северного багульника, иван-чая или камнеломок. Муж нежно обнимал свою любимую и дарил ей цветы. В эти мгновения торжества нежности и любви Таня прощала ему всё. Такие уж мы, бабы – дуры! Сколько бы так продолжалось, неизвестно. Но, как это часто бывает в жизни, не было бы счастья – да несчастье помогло! Кроме ромашек и фиалок, лето уготовило Татьяне и другие цветочки… в магазине у Кристера из кассы пропали сто крон, швед обвинил во всём Саньку. Он приводил убедительные доводы, кричал, топал ногами и не хотел слушать никаких отговорок. Свенссоны трагически переживали этот инцидент, а на следующий день нашлась вся сумма… и никаких извинений, какая-то удивительная простота. Танино сердце сжалось – за детей, надо было что-то делать. Дети дороже всего!

Несмотря на то, что свою Еву швед по-прежнему боготворил и по-своему любил, но в отношении её детей, он не особо-то напрягал свои мозги. Есть и есть, а не было бы – так было бы лучше. Это казалось… или всё-таки было на самом деле? В любом случае, Таня больше не допустит подобного обращения с её кровинушками, пусть хоть весь мир перевернётся… И мир перевернулся. Её любимый швед, как любой земной человек, конечно, имел своих скелетов в шкафу. Со многими Таня уже была знакома… а тут такое! Но всё по порядку.

Два раза в неделю приходили бумажные конверты с официальными штемпелями. Пока Таня не понимала по-шведски, ей было не до этих писем, а когда стала уже немного понимать, да словарь взяла… О, Боже! Оказалось, что это долговые письма. Там чёрным по белому указывалось, что её муж имел в разных инстанциях приличные долги. Да-а… Таня, похоже, ты основательно вляпалась! Смятение и разочарование блестели на глазах предательскими слезами. Стало невыносимо тошно, в ушах зашумело, женщина подошла к окну, не хватало воздуха. Всё познаётся в сравнении… Влад, её первый муж-белорус, был агрессивным, пассивным, больным человеком, но всё-таки он не пил втихаря и не обманывал. А тут сплошные тайны, да ещё одна страшнее другой. Не скелеты, а скелетища, чудовища какие-то.

Чего стоило недоразумение с его первой женой. Женщина приехала на грузовике и вывезла полдома вещей, которые якобы она давно хотела забрать, но оттягивала… Кристер готов был отдать ей всё, лишь бы она больше не появлялась… но возникал вопрос: А может быть это не последний её приезд и вынос нажитого? Чего ждать от этой взбалмошной, визгливой и суетливой особы? Она не была опасной, но была непредсказуемой. Поэтому Таня держало ухо востро и включала свои чувства обаяния впереди себя. Постепенно она научилась получать информацию о ситуации в целом, как будто глядела на все происходящее сверху. И выбирать главное для себя и детей, чтобы меньше зависеть от других. Этому научили обстоятельства.

Разноцветный август подарил Свенссонам ещё одного скелетика в веночке из цветочков. Дело в том, что в Швеции к наркотикам всегда относились толерантно, даже некоторые из них вполне легально можно было покупать и употреблять, хотя стоят они, конечно, не дёшево. Так один симпатичный паренёк, который частенько навещал Лёльку в их магазине, стал просвещать её в области всякой «дури». Девочка слушала, слушала, ничего не стала пробовать, а рассказала маме. Была долгая семейная беседа… А тут вдруг он опять решил зайти с заднего крыльца и, воспользовавшись тем, что дома была одна девочка, сначала пытался всучить ей наркотик, а когда Лёлька наотрез отказалась, то попытался её изнасиловать.

Слава Богу, что малая Свенссонов была далеко не робкого десятка, ловко ударила простофилю по меж ног и выскочила из опасного помещения. Вся в слезах, она кинулась к матери. Таня заметалась, она понимала, как это серьёзно, поэтому тут же её заявление полетело прямёхенько в полицию. Там на допросе выяснилось, что их любимый и добрейший Кристер год назад в своём магазинчике увлёк и обесчестил молодую жену того самого насильника, что приставал к Лёле. Таким образом, получается какая-то вендетта по Москосельски. Вот это поворот! Как всегда, мужчина спокойно объяснил Тане, что она сама предложила ему, потому что работала на его заправке… и для Швеции это нормально. Как оказалось, у Кристера было не такое уж светлое прошлое.

Ну что, Танюша, пора делать выбор, либо сложив крылышки, падать дальше вниз, либо ещё больше расправив свои выносливые и свободолюбивые крылья, лететь выше и дальше… Крылья крыльями, но Татьяна была ещё той лягушкой, которая своими маленькими лапками могла взбить масло, чтобы не утонуть в глубокой крынке с молоком. Да, именно эту неуёмную лягушечку она сама себе и напоминала сейчас. И снова вечная истина на слуху: добро всегда побеждает зло! Только так! Есть хорошая китайская мудрость: если просто сидеть у реки и ждать, то увидишь, как вода пронесёт мимо тебя труп врага. Выход из любого тупика всегда найдётся, надо только не мешать судьбе всё расставлять на свои места, а там уж не упустить свой шанс. Понятно?!

Одним словом, шло жёсткое и интенсивное прорастание. Свенссоны по всем законам природы неутомимо тянулись к свету, свет истины освещал каждый их божий день, освещал их весь будущий путь. А истина заключается в том, что люди всегда тянуться к своему счастью, к счастью… и никак иначе.

Начался очередной сезон черники. Швед снова взял в аренду старую школу, что в центре села. Там он планировал по-прежнему селить ягодников. Это был не плохой бизнес для него. Тем более, что появились кое-какие соображения. Теперь для сборщиков ягод кашеварить будет сама Таня, заодно при этом и за порядком следить. А Кристер планировал сам быть посредником в приёмке ягод, принимать – дешевле и сдавать Туве – подороже. Даже не верилось, что этот весьма предприимчивый бизнесмен когда-то начинал свой жизненный путь обыкновенным сельским трактористом. Он постоянно советовался со своими родными и друзьями, которые вселяли в него уверенность в его делах, а порой просто руководили его действиями. Он мог пожертвовать на часовые телефонные разговоры собственным временем, вместо того чтобы обдумать полчаса проблему и решить ее самому. Возможно, он сам бы тогда понял, что эта затея не для него. Но родственники и друзья находили в этом свой личный интерес и подталкивали его. Конечно, для простого тракториста посредничество в заготовке ягод было своего рода повышением по рангу. А вот для Тани перспектива посудомойки совсем не улыбалась…

Сначала женщина воспринимала все потуги мужа в его бизнесе, как детскую забаву, а потом ей стало скучно – целыми днями убивать своё драгоценное время на чьи-то прожекты, не приносящие ей лично никакой выгоды… не логично! В ходе душевной беседы со «скупым рыцарем» выяснилось, что Иванцовы работать – только за еду и подачки отказываются, а швед делиться – не готов. В семье нависла тягостная пауза. Таня всегда старалась избегать подобных пощёчин от судьбы. Она, как истинная женщина, всегда пыталась до последнего примирить всех и всё, даже непримиримое. Уж лучше пат, чем чей-либо мат! В шахматах всё проще, а в жизни иногда патовая ситуация может закончиться победой побеждённого, Таню грела надежда такого исхода. Хоть Королеву и загнали в угол, но сдаваться на сей раз она не пожелала. Наоборот, такие неожиданные повороты судьбы требовали смекалки и энергии, а значит, были интересны.

Это были их первые серьёзные разборки в семье после конфетно – букетного ладана. Кристер немного поразмыслил и подарил-таки Тане и детям современные портативные мобильные телефоны – Нокиа. Их было не сравнить с теми огромными «рациями», которыми пользовались тогда в Беларуси, и то такие мощные мобильные трубы имелись только у «крутых новых русских». Вот это другое дело! Такие подарки Иванцовым были весьма кстати! Дети весь вечер демонстрировали «танец на углях», будучи на седьмом небе от счастья. Ведь теперь они могли всегда быть на связи, в кругу общения со своими сверстниками и тут, и на родине, в Беларуси… При этом счастливые обладатели мобильников имели минимальные расходы, если общались записками и картинками.

Подвыпившего шведа так растрогала детская непосредственность, что он разрешил детям самим покататься на резиновой лодке по озеру. Люди добрые, это ж просто невиданная щедрость!

Таня по-прежнему находила утешение наедине с природой, в медитациях, в рукоделии и спорте. По вечерам, когда она занималась на верхнем этаже оздоровительной гимнастикой, на улице собирались зеваки, которые по полчаса, как заворожённые, простаивали под окнами дома. В шведских домах не принято вешать шторы из-за короткого светового дня. Даже в эти минуты молодая женщина, непрерывно работая над собой, мыслила о будущем, фундамент которого строился в эти моменты. Она слушала своё сердце и надеялась найти единственно правильное решение, чтобы вырваться из этого замкнутого круга, туда, где всё сможет устроиться намного лучше для неё и детей. Всем довольный и неунывающий муж всё больше гордился популярностью своей жены. Мол, пусть односельчане поглазеют, раз им охота – красивых женщин тут мало, а таких, как Татьяна, больше вообще нет.

Кристера распирала такая важность, что однажды он простодушно обмолвился:

– Таня, ты могла бы выбирать любого из наших мужчин потому, что ты всем нравишься, честное благородное слово, буквально все не прочь с тобой спать.

Над этой короткой фразой Таня весело посмеялась, она восприняла её обыкновенно, как шутку. Но как известно, в каждой шутке… то-то же! Когда молодая женщина не приняла это всерьёз, на неё свалились новые проблемы от мужниных советчиков. Они стали искать новые причины для выявления русских шпионов… и чем дольше Таня оставалась в Москоселе, тем больше она открывала для себя нового в культурном поведении местных жителей. Иногда они приводили с собой весьма странных недоразвитых детей или просто малолетних дебилов, что указывало на их родственные сексуальные связи. Но напрямую никто об этом не говорил.

И Таня медленно привыкла к местным общесемейным правилам. Если она отказывалась спать с другими мужчинами, то хотя бы заботилась об их детях. Один за другим пролетали в заботах дни. Тренируя свои языковые барьеры, она читала местные газеты и слушала шведское радио. Таня вспомнила про ту высокую сопку, которой она когда-то пообещала вернуться. Кроме того, ей не терпелось выяснить правдивость шведских преданий о мошке. Народная молва гласит, что если один раз дать мошке себя покусать, то потом они перестают кусаться, как бы принимая тебя за свою. Тут как раз появилось свободное окошечко в делах. Таня, не долго раздумывая, закинула рюкзачок за плечо, и – в лес.

Таёжные тропы приносили много сюрпризов. Таня встретила по дороге разное мелкое зверьё, напугала пригревшуюся на солнышке гадючку… но со всеми постаралась договориться мирно. А когда она добралась до заветной высоты и осмотрелась, то её сердце забилось с новой силой, дышать стало легко и вольно! Таня ещё немного позволила себе насладиться этой головокружительной высотой, потом снова спустилась в таёжный лес и рискнула раздеться. Это был невероятный пир для мошки, вероломно налетевшей на свежее, красивое, молодое тело. Особенно зловредные, вечно голодные букашки не пощадили и изуродовали нежную кожу на шее. Стиснув зубы от невероятной боли, она запела «Ой, да не вечер, да не вечер…»

Для Татьяны сия акция оказалась настоящей трагедией, потому что укусы, от которых на ней не было живого места, дали ещё аллергическую реакцию– вспухли и тело, и шея, и лицо. Таня еле-еле доползла, в буквальном смысле, до дома. Всю неделю укусы болели и кровили. Это было невыносимо. Хорошо, что дома нашлась элементарная перекись водорода. Но в итоге, с мошкой у Тани больше проблем не было, что и требовалось самой себе доказать. Это очень важно для человека, который много времени проводил в тайге!

Лето было в самом разгаре, когда к Иванцовым– Свенссонам приехала из Беларуси та самая Аллочка, дочь сестры. Восемнадцатилетняя красавица обновила в Москве, по дороге, свой гардероб. Она вытянулась, постройнела и выглядела сногсшибательно. В Москоселе было, где себя показать. Тут, как и во всех шведских посёлках, летом функционировал открытый бассейн для плавания. Девушки в купальниках нежились на солнышке, весело плескались и беззаботно балагурили в бассейне. Таких красоток тут днём с огнём больше было не сыскать. Легко представить, как они взбудоражили всех местных парней, виданное ли дело – такие крали! Вместе – девушкам было и веселее, и смелее. Они даже рискнули самостоятельно совершить вылазку в районный центр – город Арвидсъяур.

Таков закон природы– молодёжь стремится кучковаться. Из-за отсутствия крепкой самостоятельной энергии, да и с целью самоутверждения. Всё бы хорошо, но такова уж была действительность, что шведы, в основном, сталкивались только с русскими проститутками. Да и местное телевидение подливало масло в огонь, показывая современные фильмы «Интердевочка», «Лилия навсегда» и другие фильмы с порно героями, кричащими в экстазе на русском языке. Вот и наших красавиц некоторые встречные в Швеции откровенно принимали за размалёванных (простые шведки не делают макияж) русских «жриц любви». Поначалу девчонки отшучивались, но потом поняли, что от более настойчивых ухажёров, которые уверены в их доступности, можно было бы серьёзно пострадать… да и насмешки слышать за спиной было очень неприятно, а звучало ехидно, не что иное, как «русские проститутки приехали, налетай!» Было больно и обидно слышать такое, девушки перестали выезжать в люди одни, без старших.

Несмотря на эти мелкие неурядицы, в общем, Алле понравилась шведская жизнь. Во-первых, радовала государственная поддержка в выборе образования для реализации её художественных талантов, во-вторых, природная красота выгодно выделяла её на фоне молодых серых и неказистых шведок, а в-третьих, ей очень понравилась природа и сами люди. Шведская культура приучала свой народ с детства, что главная цель в жизни быть счастливым сейчас и здесь. И не только учила этому, но и создавала достойные возможности для всех. Не только на бумаге, но и в жизни.

Она всё настойчивее просила свою тётю оставить её у них. Посоветовавшись с мужем, Таня решила попробовать сделать всё мыслимое для неё. Тем более, что приехала ее мама Вера и сообщила, что Алле лучше не возвращаться на родину. И вот, ранним утром вся многочисленная семья на стареньком Вольво выдвинулась в долгое путешествие, аж за тысячу км – в Стокгольм, где в миграционном отделе могли решить проблему племянницы Аллочки… Отсидев приличную очередь, наконец-то Аллочка с мамой Верой зашли в кабинет. Там русские мигранты поведали чиновникам свою печальную историю.

Мама Вера поведала о том, что, родной отец Аллы уже продал её 60-летнему бизнесмену, чтобы перекрыть свои долги. Она рассказала о том, что наркоманы убили подругу Аллы и нет гарантии, что не доберутся до неё самой. В-третьих, мать с дочерью устали от нападок русских антисемитов, которые, с криками:

– Бей жидов, спасай Россию, – не раз угрожали им только лишь потому, что у них еврейские корни.

Комиссия, внимательно выслушав беженцев из России, предложила им два варианта. Один подразумевал то, что Мама Вера остается в Швеции вместе с дочерью и они станут семьёй беженцев. Второй вариант давал отсрочку полгода с возможностью смены статуса беженки на статус невесты. Мама и дочь выбрали второй вариант, доверив опять свою дочь сестре. Она вскоре уехала, а Аллочка благодарила Бога за исполненное желание! Она осталась с любимой тётей. Кузины были на седьмом небе от счастья. Да и Татьяне было спокойнее за Лёльку, ведь у старшей Аллы по любому жизненной ориентации было по больше. Семья вернулась в Москосель.

Кристер промышлял на озере сетями – это было совершенно легально, так как он имел привилегии, ведь его дом стоял у самого водоёма. Сети делали своё дело. Простояв ночь, они собирали до сотни кг рыбы. Весь улов надо было переработать и заготовить на зиму в холодильники. Никто не стонал, все работали, радовались своему достатку. Свенссоны рыбу любили, сказывались латышские – от прабабки Катарины из Риги, которую когда-то привёз в Беларусь прадед Ефим. А тут ещё рыбка – свежайшая, ну очень вкусная! Сдавали много ягод, себя не забывали обеспечить ягодами на зиму…

Главное, душа Татьяны была спокойна за себя, за детей. Дети старательно учились в школе. Между делом Таня высадила декоративные кусты и разбила клумбы, облагородила скучный ландшафт вокруг дома. Чем вам не Эдем для Евы? Вот только с Адамом была проблема, сначала небольшая, а потом она начала расти, как снежный ком. Во-первых, сказались разные интересы. Мужу не нравилось, что Таня игнорировала игру в карты, не интересовалась алкоголем и не поощряла будничные посиделки и застолья. Он всё чаще в одиночку убегал из дома на вечерние попойки и веселья, так как Таня не могла уделить мужу достаточно внимания из-за учёбы и занятий. Во-вторых, швед стал непотребно промывать косточки своей половинке, которую всё больше не понимал. Он, недоумевая, делился с приятелями, что его жена зачем-то много читала и часто уходила в лес.