Текст книги "Одухотворённые"

Сезон сбора черники закончился в середине сентября. Вся бригада переехала немного севернее Москоселя – на сбор брусники. Светлым, прозрачным осенним днём, поблагодарив за всё Кристера и местных жителей, выпив с ними на прощание несколько ящиков пива, белорусы покинули Москосель. Антон облегчённо выдохнул, избавившись, как ему казалось, от самца – конкурента. Пижон Володя теперь зарабатывал только извозом, а Гуру Славик и Таня – оставались духовниками компании. Когда не смогли уже найти достаточного количества брусники, сборщики просто ели её и варили варенье. Все радовались удачной поездке, толстым кошелькам и потерянным на сопках лишним килограммам.

Таня при этом здорово похорошела, и как-то по-особенному расцвела. Приобретённая в результате бесконечных поклонов и пробежек по сопкам, спортивная, лёгкая походка женщины надёжно скрывала её действительный возраст, а подросшие золотистые кудри волос, от постоянного пребывания на свежем воздухе ещё больше распушились и игриво ниспадали ниже плеч. Команда белорусов, по подсказке знающих людей, перед выездом домой модно приоделась на ближайшей свалке. Выглядят эти объекты довольно прилично, все они охраняемы, обнесены заграждением и асфальтированы, вот так! Да, да, вы не ошиблись. Именно на шведской свалке можно найти чистые ящики с вымытой одеждой и постельным бельём. Именно отсюда везутся вещи в Беларусь и сравнительно недорого продаются там в бутиках под названием Сэконд Хэнд. Такой бизнес имеет право быть, как и любой другой, если он не запрещён Законом.

В модном шведском зелёном пальто Татьяна напоминала сказочную русалку – «SjöJungfrun». Молодая женщина наслаждалась бесконечной свободой и радовалась той настоящей жизни, о которой ей так мечталось в душных каменных джунглях родного белорусского города. В уютном, бесконечном шведском лесу, рядом с бурлящей чистой рекой, обрела Таня так недостающую ей гармонию и нашла саму себя – счастливую… Наконец-то она делала, что хотела и поступала так, как хотела. Появился всеобщий баланс, взаимопонимание между умом, душой и сердцем. Вот именно в этом и было её простое женское счастье.

Заканчивался третий месяц шведской визы, а вместе с тем приближался неотвратимый финиш прибыльного марафона белорусов по лесам и сопкам Швеции. Несмотря на явное похолодание и портящуюся осеннюю погоду, никто не собирался возвращаться обратно раньше времени. Туристы рассчитали прощальную гастроль до самого последнего дня окончания виз. На обратной дороге остановились у одного белорусского эмигранта, покинувшего родину лет десять назад, и благополучно проживавшего в шведской Столице. После приветственной беседы у Татьяны появилась возможность погулять по Стокгольму.

Спокойная архитектура изгибающихся, ажурных мостов по набережным города убаюкивала сознание Татьяны, которой всё больше не хотелось покидать это Сказочное Королевство… и ещё больше захотелось непременно сюда вернуться. Её уже не пугали ни лес, ни одиночество, ни чужой язык… все эти проблемы казались такими мелкими по сравнению с той огромной, страшной трагедией – попасть обратно в объятья засасывающего совдеповского болота. Реальный социализм – вот! Он был тут, хотя многие его проблемы оставались невидимыми. Белорусские туристы всматривались в счастливые лица проходящих мимо шведов, умилялись их сдержанной простоте и незатейливости в одежде, любовались на стоявшие вдоль каналов многочисленные комфортные яхты… и понимали, насколько белорусам далеко до шведов.

Каждый из ягодников вёз с собой домой примерно по четыре тысячи долларов – это за три месяца работы в лесу на сборе ягод. Что бы там ни говорила народная белорусская власть, народу от этого было отнюдь не легче, это факт! Там, на родине, о такой сумме в столь короткий срок никто из белорусов и мечтать не мог.

После стокгольмской встречи, Таню охватила неподдельная зависть на скромную эмигрантскую жизнь. Женщина уже не сомневалась в своём возвращении сюда. Она влюбилась всем сердцем в близкие ей скандинавские мотивы. Добирались обратно тем же самым путём – через Гданьск. Не зря говорится: самая короткая дорога та, которую знаешь. Ребята поскорее спешили в родные пенаты, увидеть своих близких, пересечь границу – до окончания визы. Выполнившие в лихву свою миссию, туристы мысленно уже были дома, на пароме говорили о своих планах на будущее.

Значительные изменения произошли в каждом.

Славик и Виктор мечтали вернуться сюда на следующий год, используя свой нажитый опыт в сборе ягод. Если бы не Таня, то они бы никогда не поверили в чудодейственную силу маятника. Теперь они надеялись использовать этот способ и для других целей. Пижон Володя – под новым прозвищем Бражкин, намеревался привести сюда целый отряд сборщиков и приобрести для этого новый крутой микроавтобус. Самым главным своим нынешним достижением Володя считал изобретение своего фирменного напитка, теперь он точно знал, из каких ягод и в какой пропорции сделана лучшая в мире бражка. Конечно, он не забыл пригласить на следующий год и Таню. Её готовы были брать за компанию все, потому что если бы не она, то, кто знает, может быть, пришлось бы им вернуться обратно в Беларусь со слезами и долгами, как это случилось со всеми остальными группами.

Но главное, они стали другими, благодаря этой вылазке за рубеж. Теперь их больше не страшила заграница, они узнали новый мир, где люди такие же, в общем, как и в Беларуси, и живут все по-разному в зависимости от своих желаний. Кто хотел и мог там – занимался любимым делом и жил в большом доме на собственной частной земле. Кто не имел здоровья, мог прожить на приличную пенсию без ощущения бедности и унижения. А главное, это поняли ребята не сразу, северные скандинавы – народ духовно чистый, всё обещанное ими обязательно исполнялось, они всегда с лёгкостью помогали туристам и делились, чем могли. А это, согласитесь, дорого стоит!

Гуру компании – Славик, похудевший на добрый десяток килограммов, отметивший в поездке свой пятидесятилетний юбилей, картинно слюнявя пальцы, тщательно пересчитывал толстую пачку искомканных в кармане шведских крон. Ему предстояла труднейшая задача – поделить эти заработанные честным трудом, кровные денежки между двумя жёнами и тремя детьми. Он гордился тем, что именно по его совету Таня взяла в поездку маятник, который подсказывал всей группе, где росли ягоды, и в каком месте предстояло обрести поддержку, далеко не простодушных, шведов. Славик, несмотря на многие жизненные неудачи, был неисправимым оптимистом, борцом за своё лучшее будущее, неугомонным авантюристом, в лучшем смысле… постоянно шустрил и хохмил, даже не верилось, что этот шаловливый мальчишка уже разменял свой полтинник!

Таня участливо кивала и улыбалась своим спутникам, ей совсем не хотелось встревать в бурную мужскую беседу. И без того было над чем подумать. Хотелось сохранить этот божественный дух свободы и гармонии на будущее. Одним словом, Мавр – сделал своё дело, Мавр – может уходить. Светлый огонь надежды грел душу соскучившейся по детям, уставшей от дорог, но счастливой женщины. Через карман тёплой куртки, Таню обжигало своей желанной правдой небольшое любовное письмо от Кристера, с его адресом и телефоном. То, что он был несколько постарше желаемого, не беда. Как говорится, старый конь – борозды не портит (хе-хе). А потом, никто не отменял истину: чего хочет женщина, того хочет Бог! Желания отважной белорусочки постепенно исполнялись, не такие уж они и заоблачные, вполне земные, простые и понятные, правда же?! Планы женщины на ближайшее будущее были вполне оправданы… а значит и благословенны.

Рубикон

Старенький грузопассажирский микроавтобус синего цвета, периодически надрывно издавал подозрительный глухой выхлоп из трубы. Благополучно преодолев все ухабины, рытвины и ямы трассы Минск – Ленинград, он притормозил возле русско-финской границы. Свежая апрельская оттепель разбудила ярко-зеленую акварель весны. Радовало звонкое птичье скерцо и зачин новой жизненной симфонии. Похоже, на этой пограничной полосе жизнь Иванцовых чётко разделилась на «до» и «после». Наш старый знакомый, сорокалетний Влад, с приличным водительским стажем, хорошо знал свою технику. Он нервно закурил и с опаской заметил:

– Боюсь, не дотянем. Вся надежда на хорошее дорожное покрытии…

– Будь спокоен, дотянем! Дороги в Скандинавии сделаны для людей, а не для слонов, – успокоила бывшего мужа Таня.

В салоне их автобуса за сплошной перегородкой, на мешках, чемоданах и подушках притаились двое подростков: уже, переросший родителей, долговязый, с папиным лицом, желающий жить в вожделенной Швеции 16-летний сын Саня и неугомонная по натуре, но притихшая и настороженная 13-летняя Лёля.

– И всё-таки не дотянем, надо бы хорошенько подзаправиться, а то неизвестно, что там впереди, – Влад всегда был таким осторожным пессимистом.

Чистая флегма – он всё делал медленно, думал медленно, понимал медленно, принимал медленно, вот только злился и ненавидел он – быстро! С такими минусами ему, неповоротливому и уже располневшему, трудно было удержать бессовестно красивую оптимистку Таню. Ну, не хорохорился бы уже, тянулся бы уже за светочем своей жизни, ан нет. Гонор мужицкий, славянский – подавлять бабу, сыграл свою злую шутку. И вот теперь Таня была для него чужой, просто бывшей женой. Печально, но факт! Пришлось пройти семь кругов Ада прежде, чем они нашли консенсус. На душе у обоих было холодно, зато спокойно. Не мучили ни обиды, ни ревность, ни злоба, ни разочарования, всё было тихо – мирно! Только совместного будущего у них уже не было.

– А впереди у нас долгожданная свобода, равенство и братство! – безудержно скандировала рвущаяся вперёд Таня, – ты, как всегда, не доверяешь моим словам, но я в сотый раз повторяю тебе, бестолковому, впереди у нас всё ОК! Будь спокоен.

Дети, обрадованные долгожданному привалу, высыпали из загруженного, без окон и фрамуг, заднего отсека микроавтобуса. Им пришлось целый день, полулёжа на тюках с пожитками, ждать этого мгновения, когда они наконец-то смогли полной грудью вдохнуть свежий апрельский воздух под Выборгом.

– Красиво-то как здесь!.. Неужели мы у цели?!

Весь год они ждали разрешения на выезд, сколько документов перелопатили и перетаскали по разным инстанциям, сколько дерьма было вылито на наши головы, – Татьяна повернулась в сторону границы,

– Смотрите, дети, вон там наш Рубикон! И наша Свобода! – её душил прилив, заряжающей сердце, светлой энергии, пружина жизни именно сейчас делала свой решительный зигзаг полной раскрутки. Она устремила свой взгляд в высь, провожая бегущие на север, а значит в Финляндию, облака, в порыве страсти сорвала с себя прозрачную нежно – зеленую шаль и энергично замахала ею над головой!

– Сколько же пришлось пережить, чтобы оказаться сегодня здесь… Пусть на старой, пыхтящей чёрными клубами кляче, пусть изрядно обанкротившимися, но мы сегодня здесь! Мы всё-таки вырвались из смердящей болотной жижи застойной белорусской канители… Господи, ты наш главный свидетель и помощник! Спасибо тебе, Господи! Свобоооода!!!

Саня со слезами на глазах удивлённо наблюдал за сумасшествием матери. Никогда в жизни он не видел её такой счастливой и одухотворённой. Уловив каким-то шестым чувством ответственность момента, ребёнок сомнительно забеспокоился:

– А нас оттуда не попросят обратно? Мы точно сможем там жить? Ведь будет ещё граница со Швецией, там нас не завернут? А в армию меня там возьмут? А девушки там красивые? – понеслась душа в Рай.

– Сын, ну тебя, не спугни удачу… весь в отца!

– Правильно говорит, – затянул свою волынку куривший неподалёку Влад.

– Правильные вы мои, с вашими правилами, я бы сейчас штопала ваши грязные вонючие носки, сидя у пустого холодильника! И вообще, не нервируйте меня! – сегодня Таня была доброй, поэтому быстро перешла на шутку от Фаины Раневской.

Наконец-то раздался единственный за сегодня, земной, простой и обычный вопрос Лёли:

– А когда мы будем кушать?

Тут все очумели от такой банальности, в воздухе повисла бездонная пауза, а потом все дружно засмеялись, не зная почему. Наверное, просто давали возможность выйти накопившемуся напряжению. Именно в такие минуты человеческие пружинки просто выстреливают из нутрии нас.

Пока остальные члены семьи мысленно пробегались по своему недалёкому будущему, смекалистая Лёля заприметила недалеко у автозаправки вход в магазинчик. Татьяна загадочно усмехнулась:

– Ну что, гер офицер? – Она окинула взглядом замешкавшегося, как всегда, Влада, – скоро Вам предоставится почётное право блеснуть-таки своим английским… который Вы усиленно осваивали целый год с молодой симпатичной особой, женского пола.

– Мама, только ты ему не помогай, пожалуйста. Вспомни, как мы выжимали с него на еду каждую копейку, потому что, видите ли, на собаку Атоса он не рассчитывал… Пускай теперь доказывает, что заплаченные репетитору английского по 10 долларов в час, пошли на пользу, – максимализм подростка зашкаливал, но на это сейчас никто не обращал внимания.

Все хотели есть. Это была последняя торговая точка, где можно было ещё сказать по-русски и быть уверенным, что тебя поймут. После заправки и закупки продуктов на русской территории, все расселись по своим местам и автобус медленно, кряхтя и как бы нехотя двинулся в направлении финской границы. Ехать по нейтральной, пропаханной и ограждённой колючей проволокой полосе пришлось не долго. Сразу бросился в глаза непривычно строгий порядок вокруг. Несмотря на весеннюю распутицу, впереди было всё чисто убрано и покрашено. Как в аниме – ничего лишнего! Даже финские пограничники – все как на подбор, выглядели с каким-то мультяшным лоском.

– Good afternoon! Please, everyone get out of the bus for presenting documents. – How many passengers are there? How much is the currency? Where are you going? – видя белорусские номера, невозмутимо спросил по-английски пограничник.

Слава Богу, сообразив, что от них требуется, Иванцовы всей гурьбой высыпали из автобуса и выстроились в ряд, показывая свои паспорта.

Впереди всех, конечно, стояла Татьяна.

– Good afternoon! We are traveling from Belarus to Sweden, more specifically to Moskosel. My wife’s husband made us all an invitation. Here, please, our passports, – медленно, сбиваясь в словах и путая произношения, выдавил из себя оробевший, как на уроке перед учителем, Влад.

– Here is the wife next to her and the children. Пограничник, не моргая, несколько раз полоснул остекленевшим взглядом загадочных пассажиров:

– Whose husband and whose children? Unclear!

Татьяна, отодвинув в сторонку растерянного, вспотевшего Влада, спокойно, чётко выговаривая каждое английское слово, объяснила чиновнику:

– Excuse us! I’ll explain everything. This is my ex-husband who takes me to my real husband in Sweden. He’s just very worried about the children, you know…

– Let your former spouse not worry, the children will be fine in Sweden. Maybe you can eat there? We can’t miss you. According to our rules, in the cabin of the bus should be installed armchairs for travel. Without this, we’ll not miss you. – Он показал нам на разворот и разрешил пропустить следующую за нами машину.

Таня, без лишних слов, показала Владу рукой:

– Разворачивай свой драндулет, едем обратно!

– Куда обратно? – заморгал часто-часто Влад, тупо глядя на свою спутницу.

– Английский учить надо получше, капитан! – в сердцах вырвалось у Татьяны, видимо, в отместку за все прошлые обиды, – правила у них такие, на старых телегах в Европу не пускают! – выпустив пары, сердобольная женщина всё объяснила бывшему военному мужу, который не бельмеса не понял из речи пограничника.

Синий пыхтящий микроавтобус вернулся на заправку. Нужно было срочно купить и установить в салоне два кресла для пассажиров. Это был удар под дых. Два автокресла встали непроходимым барьером на пути к мечте. Они отняли у Иванцовых приличную толику финансовых запасов. Вымотанные приключениями, усталые и голодные, каждый на персональном сидении, уже не веря в свой успех, белорусские пилигримы преодолели вожделенную границу ближе к полуночи. Немного проехав, Иванцовы остановились в небольшом финском мотеле. Так как были непредвиденные траты, то выбрали оптимальный для себя вариант: за 75 евро – 2 небольшие комнаты, одна – с 2-х спальной мягкой кроватью и вторая – с двумя детскими раздельными местами. Все дружно перекусили за общим столом. Расположились, как смогли, и тут же провалились в царство Морфея (Бога сна).

Первая, как всегда, проснулась Таня, она волновалась о предстоящей встрече двух её мужей. Шутка ли, почти 19 лет вместе и тут новый муж и совсем другая страна, в глуши, почти в тайге. За Влада она была спокойна– весь год разговоров, венчание в церкви и договорённость об их совместном будущем убедили его. Но как себя поведёт Кристер? От него и его чувств многое зависело. Это их три жизни. Если он из выгонит (а Влад все время допускал такой вариант), то что она будет делать. Второй вариант отхода казалось, был всегда. Она прекрасно понимала, что если она не изменит своего решения быстро, то вернуться не сможет уже никогда. А Влад, как назло, всегда находил недостатки и указывал на них для того, чтобы Таня передумала. Но каждый раз поднимая на него свои изумрудные глаза, она проваливалась в болота своей прежней совдеповской жизни. Нет уж, все что угодно впереди, но не обратно!

Вернуться в баланс помогали медитации. В одной из таких тихих расслабляющих моментов она услышала знакомый голос «Иди и воздастся». Возвращаясь опять и опять в леса шведской тайги, Таню посещали трепетная радость и эйфория. И она поверила себе. Она с уверенностью смотрела вперёд, хотя конкретной картины пока не наблюдала. Рассуждения были просты. В жизни мы платим самым дорогим– своим безвозвратным временем. Таня это понимала. Стрелки указывали на цифру 38 и с этим поделать она ничего не могла. Она часто рассуждала о своей жизни, анализировала свои поступки, но ощущения того счастья, которое она получила в Швеции, она не испытывала НИКОГДА в своей жизни. Таня знала про существование открытых и закрытых путей и поэтому старалась, что бы белые полоски ложились на более значимые ситуации, а черные– на менее значительные. Поэтому она рвалась вперёд туда, в Швецию.

После сбора ягод она написала Кристеру в ноябре и вернулась в Москосель на новогодние праздники 1999 года. Тогда они познакомились ближе, он сделал ей предложение, и они оформили все документы для бракосочетания. Договорились, что дети приедут весной вместе с ней. Швед тогда не казался чужим, он проявлял бесконечное внимание и вёл себя как настоящий влюблённый. К этому времени она уже умела пользоваться своими женскими приёмами очарования и соблазнения. В этом она была уверена. Это в женском Витебске у неё была большая конкуренция, а в Москоселе одни мужчины и престарелые бабки. Конкуренции никакой. Она не встречала красивых молодых женщин там. Она ещё не знала, что их там просто не могло быть. Красивые молодые шведки покидали свои деревни в поисках личного счастья.

Весь прошлый год влюбленный Кристер присылал ей романические письма и делал кое-какие денежные перечисления, потому что она осталась без работы во время ожидания документов на выезд. Теперь и у неё, и у детей был Вид на жительство сроком на один год в Швеции и это уже не мало. И хотя она ничего ещё не знала о брачных законах, о коммунах, которые не позволяют замужней женщине искать работу в дали от мужа в течение 3 лет, но она готовила себя к любым суровым испытаниям во имя светлого будущего! Вот уж где пригодились советские лозунги!

Тем временем к приезду готовились вся многочисленная шведская родня. Его двое взрослых сыновей от первого брака, несколько сестёр и братьев, проживающий рядом в соседнем селе. Все ловили и коптили местную рыбу– окуня и судака, привозили сохранённые в морозилке куски оленины и лосятины с прошлогодней охоты. Кристер переживал. Он как бы предупредил родственников, что приедет Таня с детьми на машине, но о бывшем муже не сказал никому. Как бы шофёр и ладно.

Небольшой красного цвета дом с белыми ставнями и крыльцом упирался в небольшое красивое озеро, за которым сплошной чертой возвышала тайга. В 100 метрах от дома вся флора и фауна Лапландии. Зимой эта красота была особенной. Кристер весь декабрь старался показать самые красивые места в тайге, они ездили по всем озёрам на скутере и на скорости проваливались в огромные валуны из снега. «I love you, Tanja!» скромно шептал швед ей на ушко.

Наконец, часам к пяти вечера на обочине возле заправки Москосель притормозил наш знакомый голубой автобус. Пропыхтев несколько секунд своими чёрными лёгкими и нарушив чистоту местной флоры и фауны. Все местные жители попрятались по своим домам так, что никого не было рядом. Из дома с окнами в нарядных в цветочки гардинах вышел измученный ожиданием бледный Кристер. Он несмело подошёл к дверце пассажира, присмотрелся и сразу же узнал Таню за стеклом.

– Добро пожаловать, моя принцесса! Сказал он своей жене на шведском языке, и помог открыть полуразвалившеюся дверцу. Между ними был договор говорить на шведском языке с первого дня для того, чтобы упростить его дальнейшее изучение. Уставшая, но счастливая Таня выпрыгнула из авто и обняла своего немолодого мужа.

– Наконец, мы добрались, – ответила она на английском. Не обращай внимание на этот дряхлый транспорт, наша машина попала в аварию и нам пришлось пересесть в эту рухлядь, – немного схитрила она.

– Эй, детвора, – Таня перешла уже на родной язык! – давай, выгребай тихо! Мы приехали!

Из машины выпрыгнул долговязый Санька с Лёлькой, но Влад продолжал сидеть на месте, не шелохнувшись и не отрываясь с любопытством рассматривал своего соперника. Когда тот стал знакомиться с детьми, Влад вышел из своей клетки.

– Влад, -скромно изрёк он и принял позу постороннего наблюдателя.

Пока швед с радостью обнимал жену и детей, Влад начал доставать вещи из кабины. Ему не хотелось принимать участие в этих обнимашках и вообще… ничего не хотелось. Только теперь, казалось, он начал понимать всю трагедию для него происходящего момента. После знакомств и обнимашек, все направились к дому.

Таня и не заметила, что Влад остался возле машины. «Главное, накормить и посадить детей», как всегда, сработало в её красивой голове. Когда все расселись вокруг большого деревянного стола, сервированного одними пустыми тарелками и рюмками, – такая традиция у шведов, Таня вспомнила про бывшего мужа.

– Влад! Иди к нам! – позвала она его в дом. И незаметно шепнула: – Все хорошо, в доме только мы.

Они сели напротив, два Таниных мужа: один бывший из её старой жизни и настоящий– из её будущей жизни. Дети расселись по краям. Оставалось два свободных места одно возле Кристера и одно возле Влада. Знаки вселенной преподнесли ей опять право выбора. И Таня приняла этот сигнал с открытым забралом. Она отодвинула мягкий стул и тихо присела возле шведа. Это теперь её законный муж и именно ему она отдала в руки будущее своё и детей.. Влад не обиделся, только многозначительно посмотрел на детей. «Может, кто из них заступится за папу?» Увы, никто этого не сделал.

Все с аппетитом поужинали запечённым в сливках озерным окунем, таким вкусным, что дети не могли оторваться от блюда. Даже обыкновенная картошка показалась с другим особенным вкусом. Кристер все готовил сам и всегда этим гордился. Он счастливо наблюдал за уплетающими гостями и неподдельно радовался своей новой большой семьёй.

И тут Влад прервал тишину:

– А можно я тоже здесь останусь? Я пенсионер, буду на рыбалку ходить, на охоту, только возьмите и меня… начал говорить он на русском языке.

– Что он говорит, Таня? – переспросил непонимающий его предложения швед.

– Он говорит, что ему здесь очень нравится и он благодарит за вкусный обед и тёплый приём. А ещё он говорит о том, что будет спокоен за своих детей и меня в будущем. Влад очень устал с дороги и было бы хорошо приготовить ему комнату для сна.

– О! Какой интеллигентный человек, вы Влад! Спасибо огромное вам за вашу жену и таких прекрасных детей. Я обещаю вам сделать все, что от меня зависит, чтобы они были счастливы в Швеции. Я уже написал в коммуну и получил ответ. Дети пойдут в местную школу, а Таня начнёт заниматься на курсах шведского языка.

Кристер казался совершенной противоположностью этого упитанного, громкоголосого и уверенного в себе Влада. Несмотря на то, что они были примерно одного телосложения, швед казался стройнее и приятнее, потому что он всегда улыбался.

– Пора посмотреть новое жилье! Предложила детям Таня и подмигнула детворе оставить мужчин одних. Вся компания быстро поднялась на верхний этаж. Проскрипели наверху половые доски– свидетели многих семейных драм.

Санька стал выбирать себе комнату и остановился на комнате с выходом во двор и на запасное крыльцо, выходящее к озеру. А шустрая Лёлька решила быть подальше от брата и приземлилась в маленькой комнате на втором этаже возле спальни мамы. Дом был небольшой деревянный, но уютный. И по белорусским меркам со всеми удобствами: с тёплым туалетом возле кухни на первом этаже и душевой в подвальном помещении. Была там ещё одна потаённая комната возле душевой, но хозяин её не показал своим новым жильцам.

Таня готовила спальные места для всех и старательно прислушивалась к мужским голосам, звучащим из кухни. Они сначала были тихими, потом зазвучали быстрые шаги её мужа в подвал, зазвенели стаканы и «о! Боже!» – она услышала ясный чёткий диалог между мужчинами на английском языке. Они говорили о рыбалке, охоте и машинах… Странно! И Влад разговорился, заподозрила мужа в алкоголе Таня и спокойно вздохнула. Пусть хоть так!

Уже поздним вечером, когда дети разбрелись по комнатам, эти громкие голоса продолжали гудеть из кухни… Таня закрыла глаза и провалилась в пучину снов… она всегда быстро засыпала в ожидании безмятежных снов. Ей снилась молодая и красивая мама, провожающая её в далёкий путь… Такой тишины и таинственности, которую рождала близлежащая за озером Тайга, не было до этого никогда в жизни Тани.

На следующий день планировалось, что Влад должен был покинуть Москосель. Но он старательно искал причину задержки. Сначала пожаловался на плохой двигатель, и новый муж усердно собирал по всему селу для него запчасти. Потом он обнаружил, что нет специального масла для того же двигателя, а вечером выезжать не хотелось. Так и заночевал вторую ночь. Наутро третьего дня Таня обнаружила письмо, написанное им детям. В письме отец признался, что надеялся до последнего, что Таня изменит своё решение оставаться в этой глуши и прощался с детьми навсегда. Он выехал в путь рано утром так, что никто и не услышал.

Рубикон в душе Тани был пройдён. Невидимым скальпелем отрезаны все связи с прошлой жизнью. Взвешивая все за и против, приняв все непредвиденные обстоятельства незнакомого мира, молодая женщина смело шагнула вперёд в застройку своей будущей жизни в новой стране. Всё будет не просто. Но лучше потратить свой жизненный ресурс на изучение нового языка и культуры, чем бесполезно считать чужие деньги в родной стране, где её возраст уже старый. И ещё. Таня задумывалась о будущем детей. Она ещё не представляла всю грандиозную разницу в социальной и политической системе этих двух стран, но она доверяла своей интуиции как Богу. Ей было хорошо и спокойно в Москосель. Себя она умела слышать. А значит и будущее для неё лучше сложиться здесь в Швеции. Оставив свой благополучный мир в Беларусь (дом, работа и язык), она переступила свой Рубикон без страха. И была безгранично счастлива.