Текст книги "Встань и иди. Иначе нельзя"

Когда моего сына начали травить в школе, я научила его драться

Как всегда, я начинаю свою колонку с предупреждения. Мое мнение насчет буллинга категоричное, скорее всего, многие не только не разделят его, но и сочтут из ряда вон выходящим. Однако я ничуть не жалею о том, каким способом в свое время противостояла травле я, а потом и мой младший сын.

Многие считают, что мой путь был усеян розами, мне все давалось просто так и у меня абсолютно не было проблем. А я могу сказать одно: да, я проснулась знаменитой, меня приглашали вести программы, я участвовала в концертах, снималась в фильмах, играла в театре, но моя жизнь в школе была АДОМ! В ад ее превратила очень красивая и статная девочка Кристина, которая пришла к нам в класс.

В чем весь ужас буллинга? Не только в том, что жертва травли не сопротивляется, и от этого волна оскорблений превращается в смертоносное цунами. И даже не в том, что в данном случае можно наблюдать, как зарождается и развивается то самое стадное чувство (на людей с ограниченными интеллектуальными способностями легче воздействовать и управлять, потому что у них нет выраженных личностных качеств).

Самое страшное – это безнаказанность детей, которые совершают подобные поступки. Потом из таких детей вырастают молодые люди, которые занимаются дедовщиной в армии. Там все построено по той же схеме, что и в школе: лидер и его свита подавляют более слабого человека, который не похож на остальных. Он может быть толстым, носить очки, ходить в чистой, но бедной одежде, иметь проблемы с речью, тонкий голос, физические недостатки…

Меня травили за очень большие глаза и рот, за то, что я была самой маленькой в классе. «От горшка два вершка», «шавка», «лягушка» – это самые милые прозвища, которыми меня наградила та самая красавица Кристина, которая очень быстро стала лидером среди девчонок. Когда я заходила в класс, она говорила: «Поплавская, надо тебе твой огромный рот зашить». Я тогда узнала, кто такой Гуинплен. И когда я прочитала, что это мальчик, которому разрезали рот, чтобы показывать его людям за деньги, это нанесло катастрофический удар по моей психике. Слово «Гуинплен» ночами звучало у меня в голове!

Я говорила папе, что когда вырасту, зашью себе рот! А папа всегда отвечал, что у меня самые красивые глаза и самый красивый рот. Это когда я стала девушкой, то мне начали делать комплименты. Но тогда от Кристины и ее подружек я слышала в спину только: «Обезьяна Чи-чи-чи продавала кирпичи», «Ааа, крокодилы, бегемоты» (разумеется, я была и обезьяной, и крокодилом).

Помню, она сказала: «Поплавская, знаешь, почему тебя снимают в кино?» А я с надеждой в голосе (разумеется, мне очень хотелось услышать что-то приятное) спрашиваю: «Почему?» «Да потому что ты самая страшная девочка Советского Союза», – слышала я в ответ. Все это она говорила с такой снисходительной улыбкой, а девочки, которые, разумеется, всегда оказывались рядом, лишь по-дурацки хихикали… Как я рыдала, вы себе не представляете! Я боялась приходить в класс, я не хотела слышать это шипение вокруг. Я несколько раз наедалась снега, лишь бы заболеть ангиной и не идти в школу.

Меня спасло только то, что из-за съемок и гастролей я росла не среди сверстников, а среди взрослых и интеллигентных людей. Кроме того, я училась в разных школах по стране. И нигде больше оскорблений в мой адрес не было. И это все при том, что в Москве я училась в известной 30-й спецшколе, где занимались дети уважаемых людей из так называемых благополучных семей.

Когда я со съемок возвращалась в Москву, Кристина кричала на всю школу: «Смотрите все, лягушка-квакушка зеленушка приехала!» А когда кто-то перед школьным капустником (я должна была играть миледи в отрывке из «Трех мушкетеров») испортил мое платье, в котором я вела «Голубой огонек», я получила записку: «Ну какая же ты миледи, ты – жаба!» Никто не мог предположить, что самый известный ребенок в стране может подвергаться травле. Я плакала у папы на руках и умоляла его перевести меня в параллельный класс. А он говорил: «Милая, не обращай внимания, давай я приеду и поговорю с этой девочкой».

Но однажды произошло событие, которое я могу назвать переломным в своей жизни. Когда я вечером возвращалась из музыкальной школы, во дворе меня поймали мальчишки из местной дворовой банды, которых все боялись. Их лидер Юра схватил меня за грудки, похлопал по щеке и сказал: «Хочу посмотреть на Красную Шапку». Я сильно испугалась, и он заметил это. «Ты что, боишься что ли? Никогда нельзя показывать, что ты боишься!» – продолжал он.

Потом мы с ним подружились. Этот мальчик из неблагополучной семьи встречал меня вечером, интересовался моей жизнью. Я рассказала Юре, что меня обижают в школе, и он научил меня драться. «Пока ты не ответишь, тебя так и будут травить. Как только ты ударишь, сразу поймут, какая ты сильная. Если ты видишь, что конфликт неизбежен, бей первая. Тебя гнобят, пока ты это жрешь!» – объяснял мне он дворовую правду жизни.

А Кристина не переставала меня гнобить. Однажды она сказала, что у нее пропала помада-карандаш. Властным голосом эта девочка велела всем продемонстрировать свои портфели, потому что была уверена, что кто-то украл ее косметику. Я отказалась это делать. У меня вырвали портфель, и Кристина, конечно же, моментально обнаружила там этот злосчастный карандаш. «Воровка, воровка, воро-о-овка!» – раздавалось вокруг. Большего шока я не испытывала. Я была потрясена! После этого случая меня перевели в параллельный класс.

И вот, наконец, настал тот день икс, когда моему терпению пришел конец. Я увидела, как Кристина отрезала пуговицы на моей дубленке. Я надела одежду, вышла на улицу. Там стояла она и ее свита – девочки младше нас на пару лет. Разумеется, я услышала в свой адрес очередную порцию комплиментов: «Все уже носят лифчик, а только у Поплавской ничего не выросло, ха-ха-ха!» И тут я вспомнила слова Юры…

Я ударила ее первой и повалила Кристину в сугроб. Я била ее и плакала. Разумеется, папу вызвали в школу. Он спрашивал, почему я не рассказывала, что Юра учит меня драться, что все настолько серьезно. А я была уверена, что услышу от него в ответ то, что говорят многие родители: «Кулаками ничего не решишь».

Лично мне эта драка очень помогла, у меня будто выросли крылья. Я дала отпор, я выступила против – и ситуация разрешилась.

Втоптать в грязь, сломать человека – буллинг настолько страшен, что дети часто не выдерживают прессинга и кончают жизнь самоубийством! Им кажется, что это безвыходная ситуация. Я-то могла убежать от возможных ужасных последствий. Меня любили дома, меня обожали на съемочных площадках и в театре, но школа ассоциировалась у меня исключительно с унижениями и оскорблениями. В какой-то момент я даже поверила в то, что говорила Кристина…

На самом деле это вовсе не смешная история. Так же, как и истории детей, которых травят, потому что они толстые, нестандартные. И, что самое ужасное, это происходит на глазах учителей! Кстати, зачастую начинают травлю именно дети «благополучные», но недолюбленные. Нелюбовь в семье (родители же любят «прикрываться» работой и добычей денег) превращает детей в нарциссов. Дети требуют этой самой любви, уважения, поэтому они становятся лидерами в школе среди слабых. А еще часто бывает, что эти самые лидеры в школе являются жертвами у себя дома – их бьют, оскорбляют, унижают, говорят, что они – ничтожество, которое не добилось никаких результатов.

И эта жертва нелюбви, этот ребенок, который не оправдал надежд родителей, идет в школу и там становится агрессором!

Подобный мальчик издевался над моим младшим сыном Никитой. Из-за курса гормональной терапии в пятом классе Никита был очень полным. Как только он входил в школу, этот семиклассник кричал: «Жирный пришел!» Сын очень переживал, плакал, наотрез отказывался идти в школу. Я решила поговорить с учительницей. Она мне сказала: «Ну у вас и правда толстый ребенок!»

Этим же вечером мы со старшим сыном стали учить Никиту драться. Да, вы все правильно поняли. Я научила сына драться! Я разрешила ему таким образом ответить на оскорбление! Мой муж говорил: «Что ты делаешь? Ты же учишь его насилию!» А я вам скажу так: кто не был жертвой буллинга, никогда не поймет, что только это решает проблему!

И вот наступил тот день, когда из школы бежит мой толстый ребенок (ну и что??? мы все разные!) и кричит: «Мамочка, я сделал это! Я ответил ему! Тебя в школу вызывают!» Я сразу оделась и пошла в школу. Там мне сказали, что мой пятиклассник избил семиклассника…

Мне все равно, что скажут обо мне после этой колонки. Я вообще дорожу только тем, что ценно в жизни – мнение людей не слишком стабильно. Мой сын жив! Кто знает, чем бы это все закончилось, если бы между нами не было взаимопонимания и доверия, если бы я не знала, что у него происходит в душе? Я похвалила Никиту за то, что, преодолев страх, он смог защитить свою честь.

Есть вещи, которые нельзя решить словами. Особенно в том возрасте, когда они фактически ведут себя как животные, руководствуясь правилом «кто сильнее, тот и прав».

Мне сложно давать какие-то рекомендации. Выводы делайте сами – иметь проблемы или не иметь. Но я точно знаю одно: если все время говорить своим детям: «Потерпи, все пройдет», вы можете их потерять!

Можно пережить двойки в дневнике, можно перенести даже физическое насилие, но нельзя пережить моральные унижения. А если ребенок чувствует, что за него никто не вступится (ни учитель, ни родитель), вы понимаете, что может случиться?! Разговаривайте со своими детьми, вставайте на их защиту, ведь они еще не могут сами за себя постоять!

Иногда сила вашего ребенка в том, что вы научите его драться, научите противостоять тяжелым условиям жизни. В таких ситуациях куется характер. Я счастлива, что в моей жизни был прекрасный мальчик Юра, был прекрасный папа, который, выслушав мою историю, сказал, что Юра для меня настоящий друг. Кстати, папа очень хотел познакомиться с ним, но Юра этого не хотел, у него были свои слабости. Он говорил: «Я из очень простой семьи». Я говорила, что папе все равно, ведь он считает его хорошим человеком.

Мне очень хочется, чтобы наши дети были хорошими людьми в маленьком возрасте. И они такими обязательно будут, если родители перестанут их тихо бить дома, требовать от них сверхрезультатов и унижать, когда они не демонстрируют вожделенной ими гениальности.

Если вы стали родителями, будьте любезны, несите свой родительский крест (а он прекрасен) с достоинством и пониманием!

Плохой учитель может превратить школу в тюрьму, а учеников – в малолетних заключенных

Парадокс современного общества заключается в том, что мамы и папы имеют огромное количество возможностей, чтобы образовывать своего ребенка. Однако с каждым годом шансов на то, что их чадо попадет в надежные руки достойного учителя, становится меньше и меньше.

Сейчас в меня полетят тухлые помидоры и сотня разъяренных комментариев в Сети, но я уверена, что если человек не любит ЧУЖИХ детей, то в этой профессии ему делать нечего. Да-да, вы не ослышались. Сейчас люди при любом случае смакуют фразу «Чужих детей не бывает, все дети – наши». Все это высокопарные слова. На деле же, счастье, если из нескольких тысяч людей вам встретится тот, кто исповедует в жизни этот принцип.

А ведь учитель – это человек, который практически 24 часа в сутки проводит время именно с ЧУЖИМИ детьми! В этой профессии нельзя прийти на работу, провести несколько уроков, а потом дома мыслями не возвращаться к своим ученикам. Так бы мог сделать специалист по изготовлению кирпичной продукции, но только не учитель!

Конечно, любая профессия энергозатратна, но человек, который преподает детям, – особая история. Я бы обязала людей, поступающих в педвузы, проходить собеседование с психологом. Кстати, эта практика есть в Европе. Уверена, многие люди не сдали бы экзамен на любовь и не доказали сохранность своей психики.

Дети хулиганят, не слушаются. В общем-то все правильно и логично, дети должны быть любознательными, должны задавать тысячу вопросов. А задача учителя – максимально терпеливо на них отвечать, чтобы ребенку было интересно учиться, чтобы он пулей летел на урок, чтобы он считал учителя практически членом своей семьи.

Вы же наверняка отметили закономерность – чем больше мы вкладываем в человека, тем роднее становимся, тем сильнее врастаем друг в друга. То же самое с хорошим учителем и его учениками.

Я до сих пор вспоминаю своих педагогов в Щукинском училище – Юрия Васильевича Катина-Ярцева, Людмилу Ивановну Ставскую, которые всегда говорили «МОИ студенты». Мы правда были ИХ студентами – они и подкармливали, и разбирались в наших личных проблемах, и подсовывали деньги, и протягивали руку помощи, и как сталкеры вели по этой жизни. А ведь жизнь – такая сложная штука – непредсказуемая и подчас несправедливая.

В некоторых случаях педагог важнее, чем семья. Особенно это касается детей, у которых сложные отношения с родными. Для них учитель – это надежда. Надежда на то, что в его жизни наконец-то появился взрослый человек, который протянет руку и скажет: «Пойдем за мной! Ты мне доверяешь?» А открытый и искренний ребенок ответит: «Конечно, доверяю!»

Меня расстраивают и в то же время пугают неприглядные, неулыбчивые, суровые и даже озлобленные лица у некоторых учителей. Среднестатистический учитель – это женщина средних лет, чаще всего одинокая, с мрачным взглядом на действительность, которая считает, что по какой-то причине жизнь повернулась спиной, а не лицом. Она каждый день открывает глаза и думает: «Опять нужно идти на работу, опять видеть этот орущий класс». И вот эту свою социальную и личную неустроенность она срывает на детях. ЧУЖИЕ дети безумно ее раздражают. Если она так не любит себя – как же она может «доброе и вечное» нести детям?

Поэтому, на мой взгляд, нужна определенная система преподавания, поэтому психологи должны работать и оказывать психологическую помощь (в том числе и учителям), а не просто числиться в школе!

Многие учителя говорят: «Мол, я работаю так, как мне платят!» А я уверена в том, что профессиональный человек будет одинаково классно выполнять свою работу вне зависимости от того, сколько ему платят. Все потому, что он действительно любит свою профессию.

В прогимназию я отдала младшего сына по рекомендации. Там все было замечательно – и директор, и программа обучения, но нам не повезло с учителем. У нее было такое лицо, будто бы перед работой на ее голову кто-то выливал ушат помоев. Я сначала думала, что, может, у нее проблемы в семье, может, плохо себя чувствует. Но время шло, а выражение ее лица не менялось. Она всем была недовольна – то наши дети шумят, то встают из-за парт посреди урока, то не слушают ее, то переглядываются друг с другом, то играют… «Ваш ребенок безобразно себя вел, я выставила его из класса», – говорила она безапелляционным тоном. Я пыталась объяснить ей, что шестилетнему ребенку физически сложно усидеть за партой 45 минут, что у них еще нестабильная психика.

Однажды во время урока я подошла к классу и стала прислушиваться, что происходит за закрытой дверью. Если бы вы слышали, каким тоном эта учительница говорила с маленькими детьми: «Вы должны/ Я вам сказала/ Я требую/ Только попробуйте этого не сделать/ Я приму меры».

Я стояла и думала: «Боже, на какой страшный ад я и другие родители обрекли своих детей – им приходится каждый день находиться в состоянии колоссального психологического прессинга!»

Стараниями плохого учителя школа может превратиться в тюрьму, а ученики – в малолетних заключенных. Я дождалась окончания урока, подошла к учителю и сказала, в каком потрясении пребываю от услышанного. «Вам нужно идти работать на кирпичный завод, чтобы из форм выливать одинаковые кирпичи. Дети не кирпичи. Из них не сложить идеально ровную стену. Это личности, которые нужно развивать и искать к ним подход», – выпалила я. На что она прошипела: «Знаете что, у меня этих ваших личностей 22 человека. И если я к каждому буду искать подход, меня на всех не хватит. Понятно?»

Опасность заключается в том, что эти люди свою «мировую» злобу выливают на детей.

Я знаю одно – приказами, шипением, устрашением ничему научить нельзя! Дети чувствуют, как к ним относятся. Именно из-за подобного отношения ребенок вдруг может сказать: «Я не хочу учиться/ Я не пойду в школу/ Я ненавижу все это». Ребенок не пойдет туда, где ему плохо. Поэтому, чтобы научить ребенка чему-то, нужно создать условия, чтобы ему было хорошо.

Моему старшему сыну тоже однажды не повезло с учителем. Когда я пыталась что-нибудь сказать преподавателю Клима по русскому языку, она всегда говорила: «Заканчивайте мне читать лекции по воспитанию детей. У меня времени нет. Я хочу закончить свой рабочий день. К тому же мне еще нужно борщ сварить, эти идиотские тетради проверить, а завтра новую тему этим дебилам объяснить. За 25 лет мне уже все это осточертело!» На мое предположение обратиться к психиатру учительница ответила:

«Знаю я вас, молодых мамочек. Любите своих детей дома. А мы тут не для того, чтобы их любить, а для того, чтобы учить!»

Да и к тому же далеко не все преподаватели действительно учат детей. Как мы видим по роликам в интернете, многие из них предпочитают задать задачку детям, а в это время играть в телефоне или выкладывать фотографии в социальные сети.

Я всегда говорила родителям, что не нужно уповать на школу. Не нужно думать, что школа – это пункт приема, куда детей можно сдать. Всегда рассчитывайте на себя!

Я училась в 30-й спецшколе. У нас была невероятная учительница по английскому языку – молодая, активная, интересная девушка, которая только-только вернулась из Англии и обожала свою работу. Каждый ее урок был для нас праздником: она играла на фортепьяно, мы пели, разучивали стихи, а за свои старания получали от нее «сладкие» оценки, с которыми всем классом пили чай (кстати, этот прием премирования учеников маленькими конфетками я взяла у нее на вооружение). Многие учителя фыркали – мол, развлекает, а не учит детей. Но мы были счастливы! Мы чувствовали себя веселыми, любимыми. Я не припоминаю ни одного момента, когда бы она попыталась детей насильно чему-то научить. Но, к сожалению, наше счастье длилось недолго – всего год. Когда в сентябре мы узнали, что она больше не работает в школе, то грозились даже бойкотировать уроки!

Но самым потрясающим учителем для меня был отец (Владимир Владимирович Александров – отчим Яны. – Прим. ред.). Он со своими тремя высшими образованиями, своим терпением и добротой давал мне все то, что я не получала в школе – папа преподавал, когда у меня было время между съемками.

Помню, что мне никак не удавалось одолеть правильные и неправильные числа. Но после того как он придумал легенду, что правильные числа – это Красная армия, а неправильные – это враги, я стала решать задачи!

Никогда мои школьные учителя не думали, что троечница Поплавская будет учиться в Щукинском училище на повышенную стипендию, станет академиком российского телевидения, будет награждена медалями и орденами, и что самое интересное – станет преподавать.

Я сама никогда не предполагала, что стану учителем. О том, что такое будущее меня ждет, я узнала от своего институтского педагога по сценической речи Натальи Ивановны Холиной. Она была очень суровым педагогом. Устав от ее бесконечных: «Нет, Поплавская, мне не нравится», я спросила у нее напрямую, почему она ко мне придирается. На что она ответила: «Девочка моя, кому многое дано, с того очень много спрашивают. У тебя удивительные речевые возможности, поэтому я из тебя вытрясу всю душу!»

Я рычала, я фыркала, не желала ходить на занятия. Потом все же я поняла, как она улыбается за этой суровостью, как роняет похвалу, потом услышала комплименты. Она сказала: «Моя дорогая, попомни мое слово, ты будешь очень хорошим педагогом, у тебя потрясающие задатки!» Я тогда засмеялась и не поверила ей.

Когда я стала преподавать, всегда вспоминала слова еще одного своего учителя – Юрия Васильевича Катина-Ярцева. Он говорил, что глупые люди самоутверждаются на своих учениках, а умные и любящие радуются, когда у их воспитанников получается лучше, чем у них самих.

Летом этого года я и целая команда специалистов ездили в Якутию отсматривать для проекта Илзе Лиепы талантливых детей. Скажу честно, людям там живется тяжело. Но у них потрясающая жажда к учебе и ко всему новому. Вместо четырех часов в день мы работали по восемь-девять, потому что они просили: «А расскажите еще это, а покажите еще это». Да я готова работать с двойной и тройной нагрузкой, когда вижу, насколько детям это интересно и нужно! Они постоянно пишут мне в соцсети, благодарят. Для меня как человека и педагога – это такое счастье, когда можешь не забрать, а отдать!

В какой-то момент, когда я поняла, что я не бегу на работу, что «хвост трубой» не стоит, я честно себе сказала, что в преподавании нужно сделать перерыв (в свое время я преподавала в МГУ, Школе телевидения «Останкино», МИТРО, в частных школах).

За те четыре года, что я отдыхала от преподавательской деятельности, я написала программу, придумала новые образовательные системы и сделала проект в детской государственной библиотеке. Вместе с директором Российской государственной детской библиотеки Марией Александровной Веденяпиной мы сделали бесплатную мастерскую чтения для детей и их родителей. Я учу риторике, учу правильно говорить и читать. Пока я была в Якутии, ребята присылали мне видеоматериалы, как они готовятся к чтению Пушкина на книжной ярмарке на Красной площади. Мы были счастливы!

Так же, как я когда-то неслась на лекции к Василию Семеновичу Лановому, сейчас я несусь в свою мастерскую чтения. Я очень люблю своих детей, и они очень любят меня. А если они любят меня, то они точно будут учиться.

Профессия – это брак. Брак бывает по расчету, бывает от безвыходности, а бывает по любви. Так вот, профессия педагога – это брак по любви. Разумеется, изумительные преподаватели, учителя от бога есть, но их мало. Посмотрите, сколько снято советских фильмов про учителей. У этих людей с профессией был брак по любви, поэтому и их воспитанники вырастали потрясающими людьми и становились гордостью своей страны!