Электронная библиотека » Яна Розова » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Сожженные цветы"


  • Текст добавлен: 9 июля 2019, 11:20


Автор книги: Яна Розова


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Ира налила борщ в тарелку, положила сметану.

– Ладно, поздно уже, пойду я.

– Спасибо тебе и за борщ, и за разговор, – сказал он.

Он предложил было проводить гостью, но она отказалась, снова сославшись на состояние его здоровья. На прощание Виталий сказал:

– В следующее воскресенье встретимся в церкви, да?

– Да, у тебя телефон есть?

– Нет.

– Ладно, запиши мой номер, вдруг что-нибудь понадобится!

Он записал. Ира вышла на улицу. Ну что же это так пахнет вечерами весенними? Еще ничего не цветет, еще только снег сошел, а воздух – будто молодое вино!


На неделе Виталий не позвонил, но Ира и не ждала. Она действительно дала свой номер только на крайний случай. Если бы он все-таки позвонил и стал болтать о ерунде, ее бы это неприятно удивило.

В воскресенье утром снова похолодало и выпал снег. Несмотря на его пушистую трогательную белизну, он никого не обрадовал – всем хотелось тепла.

В церковь Ира прибежала замерзшая, румяная и оживленная. Виталий уже был там. Они сдержанно поздоровались и всю службу молча стояли рядом. Ира постаралась стать так, чтобы отец Сергий не догадался об их знакомстве.

Виталий снова был бледен, и глаза его казались больными, но не кашлял, стоял очень тихо, дышал ровно. Прислушиваясь к его дыханию, Ира пропустила всю службу.

После причастия, а это в православном каноне мероприятие не быстрое, усталые, они вышли на воздух.

– Хотите есть? – спросил Виталий. – Хочу угостить вас постной выпечкой. У нас на заводе в столовке одна повариха готовит булочки для постящихся. Вкусные!

– Булочки? Ужасно хочу!

К его дому пошли пешком. Теперь они стали много ближе: в реке диалогов обнаружились холодные и теплые течения, подводные камни, водовороты и водопады. Говорить хотелось бесконечно.

– Ира, а у тебя много друзей?

– Было много. – Ей не хотелось вспоминать грустное. – Теперь почти не общаемся. А что?

– Нет, ничего. Только попросить хотел…

– Что?

– Не говори обо мне никому, ладно? У меня такое прошлое, что самому с собой общаться противно. Обещаешь?

Представить себе, с кем бы она могла обсудить свои отношения с бывшим вором и туберкулезником, Ира не смогла. Даже отцу Сергию не доверилась бы – он решит, что она легкомысленная финтифлюшка, мающаяся дурью: в монастырь или на свидание?

– Хорошо, если так хочешь.

– Спасибо.

* * *

С этого последнего воскресенья жизнь Иры круто переменилась: у нее был Виталий. За самое короткое время он сумел проникнуть в ее жизнь настолько глубоко, что без него не мыслился ни один шаг. При этом их чувства еще не переросли дружбу, о взаимном влечении они молчали.

Они старались видеться как можно чаще. В понедельник вместе ужинали, снова у Виталия. Во вторник Виталий взял отгул, а у Иры был всего один урок, и после него они поехали на кладбище. Ира проведала своих, а Виталий показал неухоженные могилы матери, жены и ее ребенка. Ира решила про себя, что, как только потеплеет, она наведет здесь порядок.

После кладбища они зашли в церковь, поставили свечи, отстояли службу и снова ужинали у Виталия. После ужина Ира уехала домой, а Виталий ее провожал.

В среду Ира задержалась на классном собрании. Вечером позвонил Виталий, и они говорили до тех пор, пока у него не кончились деньги на таксофон.

В четверг вдруг резко потеплело, подул редкий для Гродина южный ветер и разогнал облака. После уроков Ира увидела Виталия на остановке, оказывается, он ждал ее, чтобы пригласить погулять. Вечер был чудесный, и она, не скрывая радости, согласилась пройтись.

Разговор снова зашел о работе. Виталий рассказал, что устает после смены страшно.

– Тяжело все-таки! – жаловался он с досадой. – Думаю, я не способен к такой напряженке.

– А к чему ты способен? Везде работать надо, чтобы чего-нибудь добиться!

– Если бы я смог в свое время поступить в институт, – мечтательно, совсем без обиды ответил Виталий, – я бы поступил на гуманитарный факультет. Ну вот где ты училась?

– На историческом.

– Вот! И я бы там учился! Я люблю историю. Романы исторические люблю, фильмы про все такое, древнее. Про рыцарей и турниры.

– Средние века необыкновенно интересное время!

– Да? – Он стал похож на ее учеников – такой же галчонок с открытым клювом, в который она положит червячка знания. – А что там тебе интересно?

– Да вот хоть религия. Мне интересно было в свое время, почему у нас, в России, церковь не превратилась в такого же спрута, как в Европе.

– И как, выяснила почему?

– Мне кажется, да.

– А что ты читала?

Ире так нравился этот разговор, что она не заметила, как изменился тон собеседника.

– Я читала разные исследования ученых, монографии, обращалась к источникам. Буллы папские, письма тех времен, «Молот ведьм»…

– Что это?

– Это, как бы сказать, учебник для инквизиторов. Мы в институте даже шабаш на Вальпургиеву ночь организовали…

– Смотри, – перебил ее Виталий, указывая на небо. – Луна такая яркая! Неужели завтра похолодает опять?

Тема разговора сменилась. Вдруг – как всегда бывает при интересном разговоре – Ира поняла, что они уже пришли к «Лермонтовскому». Виталий, не спрашивая ее, открыл дверь, и они вошли в знакомую прихожую. Ира уже привыкла к особому холостяцкому запаху этой квартиры, он ей даже нравился теперь. Она спросила о продаже квартиры, а Виталий сказал, что раздумал продавать.

– Почему?

– Планы изменились… Ты не ругай меня, ладно? Понимаешь, я был в таком отчаянии, что думал продать квартиру, деньги отдать на церковь, а сам… Ну, помнишь, мы говорили…

Виталий прятал глаза. Ире вдруг стало мучительно жаль его бедную, заплутавшую душу, она подумала об одиночестве, о выборе своего пути, о сомнениях, терзающих каждого из нас. И она была такой: отчаявшейся, без маяков в открытом море.

Ира обняла его, а когда захотела отстраниться, Виталий не отпустил. Его губы коснулись ее шеи. Она повернула лицо навстречу этим милым губам…

* * *

В следующее воскресенье Ира вошла в ладанный сумрак под белеными сводами храма. Ире хотелось улыбаться всем, желать счастья. Она верила, и вера привела ее через испытания к счастью.

Виталий стоял на своем любимом месте – возле иконы святого Иоанна Предтечи. И вновь пламя свечей отражалось в его глазах, и на щеках играл румянец, и губы были плотно сжаты. Они поздоровались одними глазами.

Ира прекрасно понимала, что совершила грех, и очень серьезный грех, предавшись любви в Великий пост. Она искренне раскаивалась в грехе, но совершенно не сожалела о содеянном. На то мы и православные, чтобы грешить и каяться! Бог простит нам это, он все про нас знает.

После службы они гуляли, разговаривали, пили чай в кафе на площади, и мир царил в ее душе. Только вот Виталий был каким-то нервным.

– Что с тобой? – не выдержала она.

Он поднял на нее глаза полные слез. Это было так неожиданно, что Ира испугалась.

– Дорогая моя, любимая, я не хочу с тобой расставаться!

– Да о чем ты?

– Я должен уехать…

Она не верила своим ушам – Бог снова испытывает ее.

– Ирочка, меня нашли прежние дружки. Они считают, что я должен им, так как оказался виноват в том, что нас менты загребли. Понимаешь, я тогда…

– Это не важно. Что ты собираешься делать?

– Они хотят от меня очень много денег.

– Давай продадим твою квартиру, будем жить у меня!

– Нет, намного больше.

– Тогда и мою.

– Они возьмут деньги и придут снова. Мы не сможем заплатить, и они убьют меня. Это страшные люди!

– Так что же ты собираешься делать? – повторила он свой вопрос, уже почти плача.

– Я должен бежать.

– Я с тобой.

– Это опасно, Ира! Я не смогу тебя защитить.

– Мне все равно.

– Ира… – Его глаза, блестевшие от слез, казались Ире яркими, как драгоценные камни. – Это слишком великий дар для такого неудачника, как я! Но если ты решилась…

– Решилась! Будь что будет! Я люблю тебя!

– Ира… Тогда ты должна исчезнуть тайно. Придумай что-нибудь, соври, чтобы все думали, будто ты уехала одна. Обо мне – ни слова!

– Я скажу всем, что ухожу в монастырь.

Она очень обрадовалась этой идее – как хорошо звучит! Пусть все крутят у виска, мол, Ира совсем спятила! И никто не догадается…

– Тогда так, – решил Виталий. – Завтра ты увольняешься, а послезавтра мы уезжаем.

* * *

Через два дня, двадцатого марта, в восемь часов Ира стояла на остановке возле своего дома. Сегодня у них с Виталием – последнее свидание перед отъездом.

– Семечки! Семечки! – противно гнусила у Иры за спиной алкоголичка Ларка.

Она жила в соседней квартире – Ирин антипод, падшая женщина во всей своей красе: с молодым, но мятым лицом, намазанным дешевой косметикой, с худым, но дряблым телом, упакованным в яркую грязную одежду. Пока трезвая – злыдень, когда пьяная – душка.

– Здравствуй, соседушка! – услышала Ира. Ларка пребывала в своей пьяной ипостаси.

Ира раздумывала, стоит ли ей здороваться с ней, когда рядом остановилась большая серая иномарка.

На подъехавший автомобиль Ира внимания не обратила, но дверь со стороны пассажира открылась, и она, узнав водителя, улыбнулась, пожала плечами и села в машину. Домой Ира больше не вернулась.


З. А.

«Умерла первая ведьма, относящаяся к типу Сатурна».

Часть вторая
Марс

НОВЫЙ ПОДЖОГ ЦЕРКВИ.

ОБВИНЯЮТСЯ САТАНИСТЫ

В дежурную часть Гродинского управления государственной противопожарной службы МЧС России по Хлебному району вчера поступило сообщение о возгорании церкви. На этот раз пожар возник в храме Спаса Преображения села Ивановского, центре Хлебного района. Специалисты считают, что причиной возгорания послужили бутылки с зажигательной смесью. Как рассказали в пресс-службе УГПС, огонь уничтожил деревянный храм почти полностью. Возгоранию была присвоена высшая категория сложности.

Можно с уверенностью сказать, что церковь в Ивановском, как и храм Успения в Гродине, подожжены злоумышленниками. Возможно, это дело рук сатанистов, следы деятельности которых находят жители многих окрестных сел, в основном на кладбищах и в уединенных местах. Прокуратурой области возбуждено уголовное дело по факту поджога. Ведется следствие.

А. Маловичко Газета «Алхимик» от 22 июня

15 мая – 22 июня

– Незачем браться за то, на что мозгов не хватает! – донеслось до Гели.

Следом хлопнула дверь кафедры истории и культурологии.

Оказалось, Вика Петренко, местная звезда, сообщила свое мнение о Гелькином провале перед ректорской комиссией и, на свое счастье, удалилась. Геля была в таком состоянии, что если бы Вика не ушла сама, то была бы побита ногами!

Кристально чистая злость, обвальная, разрушительная, поглотила Ангелину Черкасову. Она вскочила с места и великолепным броском запустила в кафедральную люстру четырехстраничным кирпичом «Основ культурологии». Люстра, имевшая три рожка из непрозрачного стекла, приняла удар самой сердцевиной и, мигнув, выдержала его. Зато завкафедрой Михаил Терентьевич Корытников не выдержал:

– Ангелина Николаевна! Что вы себе позволяете?

Сотрудники тоже зашуршали, выражая осуждение и некоторое злорадство. Еще бы! Ах, Гелечка! Ах, какая умница! Ах, какой папа у нее умник! Всю кафедру облагодетельствовал: купил в кабинет альбомы по искусству. Сделаем Гелечку за это старшим преподавателем, несмотря на то что кандидатская у нее на нуле, а годиков уже тридцать два! Ту же Вику и потеснили, да еще кое-кого, кому сейчас Гелькин провал и ее детская выходка окажутся на руку.

– Ангелина Николаевна! – повторил Корытников, но теперь с отеческими интонациями. – Вы успокойтесь, сядьте! Мы тут все свои! (Геля оглядела ханжеские рожи вокруг себя и показала в злой улыбке белые клыки.) Вам давно пора за ум взяться. Где ваши публикации? Где глава для методического пособия? У ваших студентов самые плохие знания по предмету, на ваших лекциях сорок процентов непосещаемости!

Геля молчала. Ее трясло от этих разборок, ее тошнило от патернализма этого толстого козла. Притом она боялась открыть рот, потому что знала – если откроет, то пыхнет на коллег синим пламенем и будет поливать их огнем, пока не испепелит вчистую.

Задрав нос, она встала, молча прошествовала к выходу. Потом картинно остановилась, обернулась на бывших теперь сотрудников, демонстративно громко хмыкнула и вышла в коридор, треснув дверью.


Избалованная в детстве бабушкой и воспитанная без капли любви отцом и матерью, увлекающаяся идеей из-за красоты ее звучания и отрицающая непреложные истины, холодная и порывистая, ласковая и жестокая, Геля относилась к тому типу людей, которые никогда не взрослеют по-настоящему. В ней нелогично сочетались детская безответственная шаловливость, подростковый максимализм, девичья мечтательность и скрытая жестокость самки, потерявшей своего детеныша.

Неудивительно, что – выражаясь фигурально – ее носило по бездорожью самых разных идей. В институте, переживая лучшее время своей жизни, она увлеклась феминизмом, а следом объявила себя лесбиянкой. Надо признать – для того времени это звучало смело, что Гелю заводило, – до тех пор, пока слова не приходилось подтверждать делом.

По окончании розового периода Геля воспылала интересом к оккультизму. Научилась гадать на картах и предсказывать судьбу. Следом загорелась идеей ехать на Кубу, помогать последнему в мире социалистическому государству отстаивать себя в мире капитала. Затем последовал тихий период чтения и осмысления ницшеанства. Окончив истфак, Геля уехала в археологическую экспедицию, раскапывавшую курганы в Монголии. Из экспедиции Черкасова вернулась беременной, виновник ее положения заявил, что их роман был ошибкой. Из чистой злобы Геля пошла на аборт, а уже на следующий день жестоко раскаялась – убийство ребенка стало страшным потрясением, перевернувшим ее мир.

После аборта Геля словно бы завяла: она много читала и почти не выбиралась из кровати. Понаблюдав за ней, отец решил, что дочери надо работать, и пристроил ее на кафедру культурологии педагогического института.

Геля смирилась.

Постепенно она возвращалась к себе настоящей, попутно осознавая, что сидит по уши в болоте. Ненастоящие интеллигенты неискренними голосами воспевали несуществующую высокую культуру Гродина. Геля предчувствовала свою ментальную гибель. Спасаясь, она стала игнорировать работу, а теперь провалилась на комиссии, что означало – ждать повышения и прибавки к зарплате не стоит.

Пришло решение уволиться.

Незадолго до комиссии потерпела крах и личная жизнь Гели – ее парень ушел к другой. Объяснил так: она беременна, и мне надо на ней жениться. Гелю поразило, что он встречался одновременно с двумя девушками, а Антон объяснил, что виноват, влюбился в обеих и не мог выбрать. И вот – выбор за него сделала судьба. Ледяная волна обиды, ненависти и бессилия затопила Гелю.

Ее озлобление росло. Светка была замужем, у нее росла дочь, Наташка вышла замуж и родила сына, Сонька тоже воспитывала наследника. Слушая рассказы подруг о детях, встречая по дороге счастливых мамаш с их отпрысками, Геля убеждала себя, что родительское самодовольство отвратительно.

Еще больше ненавидела Геля влюбленные пары. Она осматривала каждую, мысленно придираясь, растаптывая девушку или парня или обоих: у этой бабы слишком толстые ноги, у этого парня торчат уши! Пытаясь сопротивляться темной стороне, Геля одергивала себя, со временем все реже.

Вскоре Геля почти прекратила встречаться с подругами – отчасти по собственному желанию, отчасти потому, что и они стали сторониться ее. Она пугала их, хоть признаваться в этом подруги не намеревались.

Иногда она вспоминала, как хорошо было им пятерым…


Студенты в коридоре сновали косяками и поодиночке, со всех сторон Геля слышала «Здрасте!», а ответить не могла – горло сдавил спазм. Пытаясь успокоиться, подошла к окну, глубоко вдохнула и выглянула на улицу.

Взгляд случайно упал на припаркованную к обочине крутую иномарку. Гладкие блестящие бока машины радовали взгляд. Геля представила себе, как она садится в кожаные кресла такого вот авто и уезжает из этой жизни – навсегда!

Вдруг из машины Гелиной мечты вышел хорошо одетый молодой мужчина.

«С таким уехать было бы вдвойне приятно!» – решила Геля.

Он обошел автомобиль и распахнул дверцу перед… Викой Петренко!

Геля стиснула зубы. Она помнила кафедральные сплетни о том, что муж Вики – бизнесмен, владелец цеха по производству колбасы. Петренко недавно купили новую квартиру в центре, 150 квадратных метров роскоши, отдыхают по два раза в год за границей. И у них есть ребенок!

«Почему одним – все, а другим – ничего?» – Злость сменилась жалостью к себе.

Нацепив темные очки (надо же, она не забыла на кафедре сумку!), Геля покинула здание института. Идти домой не имело смысла. Там была мать, которая только и ждала повода запилить дочь до смерти.

Она побрела по городу в отупении, нахлынувшем после приступа злобы. Чтобы протянуть время, зашла в ЦУМ, купила лак для волос и ненужную губную помаду. Совершенно случайно набрела на ювелирную мастерскую, вспомнив, кстати, что у нее сломался замочек на золотой цепочке.


В маленьком помещении у окошечка для приема заказов собралась очередь в несколько человек. Первой стояла пожилая женщина, просившая отполировать ей крестик. Увидев старинный православный крест, Геля вспомнила Иру Китаеву.

За старушкой стояли мужчина и женщина – парочка! Мужчина был симпатичный, черноволосый и стройный, женщина – молодая блондинка. Судя по их неброской, но дорогой одежде, купленной явно не на гродинском вещевом рынке, вкус и деньги у парочки имелись.

Геля отвела от них завистливые глаза. А они уже демонстрировали приемщице драгоценности.

– Эти серьги мы уже носили в ремонт, но нам сказали, что здесь ничего поделать нельзя, – томно комментировала женщина. – А это кольцо мне муж на годовщину свадьбы подарил, но оно большое. Можно его уменьшить?

– Покажи еще цепь, – сказал муж. – У нас ребенок, три года. Порвал ее.

Геля передернулась: опять! У всех – деньги, дети… Ох, как тошно!

Она отвернулась и встретилась взглядом с парнем, занявшим очередь за ней. Лысый, с нарочитой небритостью на лице и карими глазами – нагловатыми, но выразительными. Непонятно с чего, он усмехнулся и подмигнул. Геля возмущенно отвернулась.

Тем временем парочка, нахваставшись своей нехилой житухой, направилась к выходу. Драгоценности они забрали с собой, не удовлетворившись сервисом мастерской.

Геля уже шагнула к окошечку, когда неожиданно почувствовала прикосновение к своему локтю. Обернувшись, увидела лысого.

– Девушка, помогите мне!

И властно потянул за собой.

Не успев опомниться, Геля оказалась на улице. Гадкая парочка стояла посередине тротуара. Блондинка еще держала в руках замшевый мешочек с безделушками.

– Отвлеки мужика! – тихо скомандовал лысый.

И тут она все поняла.

Геля подошла к мужу блондинки, предварительно нащупав в сумке гладкий длинный цилиндр.

– Извините, можно вас спросить? – произнесла она и, когда мужчина повернулся, направила струю лака для волос прямо ему в глаза.

Несколько секунд мужик стоял не шевелясь, а потом заорал от боли. Его жена тоже повернулась к Геле. Воспользовавшись заминкой, лысый вырвал из рук блондинки замшевую сумочку и рванул прочь. Геля успела брызнуть лаком и в рожу блондинке, а потом бросилась следом за лысым, радуясь, что на ней сегодня свободные брюки и кроссовки.

Прохожие шарахались в разные стороны, обворованная парочка, уже не такая сладкая, как прежде, вопила на все голоса. Геля почувствовала такой мощный выброс адреналина, что даже засмеялась. Как будто ей двенадцать лет и она вместе с приятелями ворует яблоки в саду злой соседки!

Лысый бежал не в полную силу, а так, чтобы за ним успевала его помощница. На ходу кивнул ей – направо, скорее! – и свернул за угол. Она повторила его маневр, чуть не врезавшись в роскошную тачку, стоявшую прямо за поворотом. Резко затормозив, Геля разглядела вишневый двухдверный «мерседес», спортивный кабриолет с откидным верхом. В это чудо автомобилестроения ловко вспрыгнул ее партнер.

– Быстрее, заскакивай сюда!

Геля перебралась через закрытую дверцу со стороны пассажирского сиденья, упав в нагретое солнцем кресло. Получилось легко, будто не в первый раз.

Парень одобрительно улыбнулся, кабриолет, взревев, как дикий застоявшийся зверь, рванул с места.


Вишневый «мерседес» летел по полуденному Гродину, пыльному, затоптанному и заплеванному городишке, где никогда не случается чудес. Геля слегка обалдела от ветра, скорости, от мелькания машин, но больше всего – от сознания того, что едет в роскошной тачке и все ее видят.

Она глянула на лысого, сидевшего рядом и щурившегося от яркого солнца. Он поймал ее взгляд, жестами велел открыть бардачок и поискать там темные очки. Геля выполнила его просьбу, достав весьма дорогой и стильный оптический прибор. Передала его лысому и, стараясь перекричать уличный шум, ветер и рычание мощного мотора, громко спросила:

– Куда едем?

Водитель, спрятав веселые глаза за темными стеклами, так же громко ответил:

– Увидишь!

Вообще-то следовало вернуться на бренную землю и спросить саму себя: ты поняла, что только что участвовала в ограблении? Но Геле не хотелось этого делать, точнее, она уже все осознала и судить себя не собиралась. Если привычный мир отверг ее, то она станет на другую сторону! Вот ее новая форма протеста, и, если честно, давненько она не протестовала!

В мечтах Геля уже видела себя, окруженную дерзкими романтиками преступного мира, шикарно и вызывающе одетую, крутую до беспредела. Она – с мужчинами, которые не боятся ректорских проверок! Они живут как ветер, прожигают жизнь в кутежах, катаются по миру – беспечные, жестокие и самоубийственно удачливые.

– Эй! – услышала Геля голос своего спутника. – Ты спишь?

– Нет!

– Есть хочешь?

– Да!

Вишневый мерс нагло пересек встречную полосу, распугал пешеходов и выскочил на тротуар. Геля увидела вывеску нового, но уже модного ресторанчика с забавным названием «Золотой каплун». Здесь лысый остановил машину, поднял черную кожаную крышу.

В зеркальном зальчике, где соседствовали нарочито грубо сколоченный деревянный бар и столики в стиле ампир, а также копченая осетрина и водка подпольного розлива, лысый уселся за столик у окна и небрежно кликнул официантку. Геля заняла место напротив него, оглядывая обстановку ресторана и исподтишка рассматривая посетителей – представителей некрупной плутократии и чиновников среднего размера.

Новый приятель Гели не стал интересоваться вкусами своей дамы, а сразу заказал салат из свежих овощей, мясную солянку, шашлык и бутылку красного сухого вина. Ожидая заказа, закурил, но, когда Геля потянулась к его пачке, осадил ее:

– Не люблю, когда бабы курят!

Десяти мужикам из десяти она велела бы заткнуться, но лысый, похоже, был одиннадцатым. Она оправдалась перед собой: надо быть благодарной человеку, который наказал самодовольную парочку из ювелирной мастерской.

– Слушай, – сказала она, когда принесли заказ и оба выпили по бокалу вина за знакомство. – Почему ты решил, что я сделаю то, о чем ты попросил?

– Разве я просил?.. Ладно, не обижайся. Ты смотрела на них, будто хотела съесть!

– Ерунда, – смутилась Геля. – Просто у меня неприятности сегодня. Достали все!

– Все? И что все тебе сделали?

– Ой, да считают себя самыми умными! А как тебя зовут?

– Называй меня Лис.

– Что? Почему?

– Моя фамилия Лесничий. С детства все звали Лисом. Считают, что я хитрый.

Ел он изящно и споро, привычно обращаясь с ножом и вилкой.

– А тебя как зовут?

– Геля, Ангелина.

– Какое красивое имя! Выпьем за твое боевое крещение, Ангелина!

– Лис, а можно один вопрос?

– Валяй!

– Кто ты?

– Я свободный человек. Во всех смыслах. Я знаю, ты скажешь, что быть абсолютно свободным невозможно, что раз я вожу машину, то должен подчиняться правилам дорожного движения и так далее. Но факт остается фактом, я свободен. И в этом смысл моего существования.

– Только быть свободным? А зачем? Чтобы делать что?

– Свобода сама по себе ценность.

– Не важно, что ты делаешь, чтобы быть свободным?

– И это верно. Я не циничен, я просто так живу.

«Очень интересно, – подумала она. – Как бы не влюбиться».

Лис поднялся.

– Ну что, пошли?

– А платить?

– Мы только что говорили о свободе, – насмешливо напомнил он, направляясь к выходу.

Геля поспешила следом.

Официантка, не ожидавшая такого простого и наглого фортеля, бросилась за ними.

– Эй, молодые люди, – закричала она во все горло. – А кто заплатит?

Лис только ускорился, а Геля внутренне замерла.

– Саша, скорее! Здесь ушли и не заплатили!

Геля так и не узнала, как выглядит этот Саша и чем бы он помог бедной официантке, потому что едва она юркнула на свое место в кабриолете, как стремительный Лис рванул «мерседес» вперед. Одновременно он опустил верх автомобиля, и ветер, ударив Гелю по лицу, выдул начисто любые переживания.


– Куда теперь?

Лис лукаво покосился на нее, ничего не ответив.

Вишневый автомобиль снова катил по городу, провожаемый восхищенными, заинтересованными, завистливыми, мечтательными взглядами гродинцев. Геля жадно ловила их, наслаждаясь реваншем. Сейчас бы встретить Вику! Та бы лопнула от зависти! Ее колбаснику такая тачка и не снилась!

Она видела, что Лис чуть улыбается, расслабленно откинувшись на удобном кожаном сиденье. Его длинные ноги с трудом помещались в отведенном пространстве, локти лежали на коленях, руль в кожаной оплетке он придерживал кончиками пальцев.

«А он ничего. Никогда бы не подумала, что бритый череп может выглядеть так эпатажно!»

Себя Геля тоже считала «очень даже ничего». Она была маленькая, но ладная. Любила носить брюки, потому что обладала плоским животом и ягодицами совершенной формы, могла запросто не надевать бюстгальтер – ее грудь была естественно упруга и приподнята. Жаль, что сегодня она одета «на работу» – при полной сбруе, иначе ее соски, превратившиеся от ветра в два маленьких розовых бутончика, уже обозначились бы под трикотажем кофточки. Геля встряхнула пушистыми каштановыми кудрями и пожалела о размазанном после беготни и еды макияже.

«Мерседес» уже покинул город. Он мчался по загородной трассе вверх, на самый гребень окружавших Гродин возвышенностей. Кожаные сиденья уже нагрелись. Ветер не охлаждал, а только больно резал глаза, лицо и правое плечо. Лысая голова Лиса покрылась блестящими капельками.

Минут через пятнадцать они свернули на проселочную кривую и раздолбанную дорогу, по ней «мерседес» въехал на вершину одного из холмов. Здесь Лис остановил кабриолет, развернув его капотом к обрыву. Вокруг царили тишина и пустота.

– Выходи!

Геля вылезла из машины, прихватив сумку. Лис обшарил бардачок, вытащил из-под водительского сиденья борсетку, открыл ее, порылся, закрыл, передал Геле. Полез в багажник, вытащил оттуда кожаную куртку, надел ее, обшарил карманы, снял и тоже отдал своей спутнице. Достал канистру с бензином, расплескал бензин по салону, канистру кинул назад в багажник, закрыл его. Уперся ладонями в зад машины и стал подталкивать ее к краю обрыва.

– Что ты делаешь? – испугалась Геля.

– Сталкиваю машину вниз.

– Зачем?

– Слишком заметная тачка, надо избавиться. Геле было жаль красавца, доставившего ей столько удовольствия, но она взялась помогать Лису, догадываясь о подоплеке его решения.

Когда задний бампер исчез за редким бурьяном, Геля и Лис остановились на узкой обочине. Авто скатилось метра на четыре вниз и застряло в густых кустах. Лис чертыхнулся и полез вниз к кабриолету.

Спустившись к машине, он достал из кармана зажигалку и небольшой предмет вроде коробочки. Геля видела, как вспыхнул голубой огонек внутри салона – это загорелся разлитый бензин. Лис добрался до капота, приподнял его и немного поколдовал там. Потом быстро полез по склону, цепляясь за пучки сухой травы и камни, но не вверх, а в сторону. Геля догадалась, что автомобиль должен загореться – и если Лис поползет к дороге, то его пятки поджарятся.

Инстинктивно Геля шагнула назад, и вдруг раздался оглушительный взрыв. Словно в замедленной съемке она увидела, как над дорогой всплыл искореженный вишневый капот и рухнул на то самое место, где она только что стояла.

Сердце в груди забилось, а колени ослабели.

– Эй! В тебя крышкой не попало? – донеслось до нее.

– Нет, я успела отойти!

– Прости, что не предупредил.

Лис уже стоял на дороге рядом с ней, отряхиваясь и размазывая по влажной лысой макушке пыль. Он столкнул ногой теперь уже бесформенный пласт вишневого металла.

– Наверно, бежать надо? – спросила Геля, отдав Лису борсетку и куртку из багажника.

– Да, надо. Пойдем, я знаю короткую дорогу через лес. А здорово гагахнуло! Смотри-ка, машинка работает!

– Что еще за машинка?

– Да так. Купил несколько для своих… друзей.


До города они добирались не меньше часа. На конечной остановке сели в пустой автобус, приехали в центр, зашли в пивной ресторан на площади Революции.

Первым делом Геля спряталась в туалете. Глянув на отражение в зеркале, ужаснулась своему усталому виду. Отряхнула пыль с одежды, умылась, накрасила губы новой помадой и тогда почувствовала себя вновь готовой к приключениям.

Лис уже заказал пиво, креветок, раков, соленых орешков и сухариков. Он тоже умылся и выглядел вполне довольным жизнью. Геля не могла не отметить, что из всех сидевших в пивнухе мужиков Лис самый классный.

Геля спросила:

– Так ты проводишь каждый день?

– Понимаешь, у моей жизни есть две стороны. Внешне кажется – я только и делаю, что катаюсь на чужих тачках, граблю неприятных тебе баб и философствую о свободе. Но это не так. Я здесь, в Гродине, чтобы помочь своим друзьям. Парни они идейные, крутые, я для них на все готов!

– Что за идеи?

– Хорошие идеи, правильные. Ты веришь в то, что мы все созданы для счастья?

И Геля, имевшая высшее историческое образование, изучившая не меньше сотни разновидностей этих идей и отлично знавшая, чем обычно кончаются разговоры о всеобщем счастье, ответила:

– Да!

– Значит, мы единомышленники. Ты где живешь?

– У родителей.

– Что? Сколько тебе лет?

– Нет, просто они считают…

– При чем тут они? Ты решаешь! Значит, так, сегодня – ко мне, а завтра я найду тебе жилье. Своим скажешь, что будешь теперь снимать квартиру и жить отдельно. Что у тебя за отношения с ними?

– Так себе…

Под его требовательным взглядом Геля начала рассказывать о непонимании, об унизительной необходимости отчитываться за каждый шаг, за каждую копейку, о разговорах с мамой, когда за двадцать минут тебя успевают двадцать раз унизить, о неизменном отцовском недовольстве.

– Ничего, – сказал Лис. Он взял ее руку в свои шершавые ладони и улыбнулся, подмигнув. – Все изменится. Познакомишься с моими друзьями, будешь на мир другими глазами смотреть!

– Ты террорист какой-нибудь?

– Я не анархист в вашем смысле слова: ваши бетонные мозги не возьмет никакая бомба.

Он посмотрел ей в глаза, чуть улыбаясь уголками губ.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации