Текст книги "Ты – Моя Душа"

Глава 5

Гримерный столик качнулся, когда Арина толкнула его бедром, отступая прочь от надвигающегося мужа. Зеркало с яркой подсветкой по краю заиграло их мерцающим чувственным отражением. От дикого Сашиного напора, от безумного блеска его зеленых глаз, Арина даже растерялась. Внутренняя борьба Аверина с самим собой так явно была видна, что на миг ей показалось – он готов ее ударить. За ее нежелание покориться обстоятельствам, за ее стервозную желчь, с которой она противилась, казалось бы, уже решенному расставанию, но больше за то, что несмотря ни на что, он до сих пор ее хочет.

Не позволяя Арине ускользнуть из его жадных объятий, Саша рванул ее на себя и ухватил за волосы на затылке. Вскрикнув от неожиданности, она выгнулась и вцепилась в сильные, широкие запястья мужа, царапая его почти до крови.

От захлестнувших его чувств, какой-то смеси яростной ненависти и одновременно такого же безумного желания, сверкающих в его глазах, Аверин не мог ничего сказать, а только обжигал ее шею и губы частым, горячим дыханием. Он издал болезненный хриплый вздох и не в силах сопротивляться своему мужскому естеству, впился в полураскрытые, такие манящие, такие влажно сверкающие бликами, губы Арины.

Отпустив запястья мужа, руки её скользнули между пуговиц его рубашки и рванули в стороны, обнажая бронзовые вздувшиеся в борьбе мышцы. Саша схватил обеими руками лицо Арины и с новой силой впился в её податливые, мягкие губы. Он целовал её зло, жадно, как можно глубже проникая языком. Он словно задался целью выпить из нее весь воздух. Это не был поцелуй любящего мужчины. Наказывающий, подчиняющий всю ее волю – то был поцелуй карающего дьявола. Аверин словно обезумел. Арина поняла, что в данный момент Саша ее ненавидит, но он не в состоянии отказаться от того, что она ему любезно предлагала.

Одним движением скинув пиджак и сорвав с себя рубашку, муж подхватил хрупкую Арину, прижав её плотнее к себе, рывком поднял в воздух и усадил на гримерный столик, разбросав в стороны коробочки и пузырьки. Издалека она слышала раздавшийся треск. Кое-что даже разбилось. Однако ей было все равно. Вся ее сущность была поглощена той дьявольской игрой, которую она затеяла. Она его не отпустит…

Колени Арины напряглись, сопротивляясь втискивающемуся между ними сильному телу, но ее протест был настолько сильным, насколько необходимо, чтобы ощутить неизбежную покорность необузданному мужскому желанию. Арине крайне важно было доказать ему, что она не легкая добыча. Она хотела немного помучить уже, кажется, вконец обезумевшего Аверина. В его нетерпеливом животном, страстном порыве была настоящая магия, которую создала сама Арина. Ее обдало жарким, пламенным чувством, ей хотелось сию секунду почувствовать его внутри себя. Немедленно!

Тяжело дыша, Саша отстранился от раскрасневшейся Арины и уставился на вздымающуюся под тонкой тканью платья грудь. Соски Арины давно уже отвердели и сильно выпирали сквозь платье, а сама грудь словно стала больше, словно налилась от их страстного противоборства. Отодвинувшись назад, как можно дальше на узкой столешнице, Арина, пользуясь небольшой заминкой, нерешительной паузой, высвободила правую руку и наотмашь влепила мужу пощёчину. За то, что посмел уйти. За другую женщину в его жизни, которая, наверняка его сейчас где-то ждет. За то, что целый год к ней не прикасался! За то, что…

Другой рукой она изо всех сил толкнула Сашу от себя и попыталась снова свести вместе распахнутые перед мужем колени. Но с тем же успехом она могла бы сдвинуть каменную колонну у входа в театр. Голова Аверина лишь немного качнулась в сторону, а сам он от толчка Арины даже не шелохнулся. Она все рассчитала предельно точно.

Пощечина вывела мужа из нерешительного бездействия, которое вот-вот могло остудить, или даже загасить бушующий в комнате пожар. Саша схватился за зеленое платье и дернул его вниз. Тонкие бретельки изящного легкого сарафана лопнули, и ткань стремительно полетела вниз, обнажая красивую, манящую грудь с призывно набухшими сосками. Арина попыталась прикрыться, подхватить предательски ускользающую ткань, но мужчина смахнул её руку в сторону и стал жадно мять упругий бюст. Наклонившись, он припадал то к одному соску, то к другому, покусывая и втягивая их губами.

Она громко застонала, схватила мужа за волосы, то оттягивая, то сильнее прижимая его к своей роскошной груди. Рука Саши скользнула между раздвинутых коленей Арины, и пальцы его стали поглаживать внутреннюю поверхность бедра, пытаясь добраться до самого основания. Заерзав, Арина словно бы старалась помешать мужчине, но ее ноги при этом раздвигались все шире. Саша, наконец, уцепился за кружевной край трусиков и, скомкав его в кулаке, рванул вниз. В сжатых пальцах мужчины остались только полоски безнадёжно испорченной кружевной ткани, а Арина, вскрикнув, попыталась ещё раз ударить мужа, но он, отбросив в сторону разорванные трусики жены, без труда перехватил руку Арины и сдернул ее со столика.

Арина машинально подхватила уже совсем сползающее с неё платье, но сильные мужские руки развернули её лицом к зеркалу. Она почувствовала, что высвободившийся член Саши плотно втиснулся между ее ягодиц, и эта восставшая плоть через несколько мгновений неизбежным, сладким толчком войдёт в её тело, в её намокшее, пульсирующее от желания влагалище. Выронив из пальцев край сползающего платья, Арина покорно подалась вперёд, туда, куда направляли её руки мужа. Наклонилась, легла грудью на гримёрный столик, не переставая ощущать яростный жар дыхания возбужденного до предела мужчины.

Эта минутная слабость, покорность своему мужчине нужна была ей только за тем, чтобы сейчас же схватиться с ним в новой яростной битве чувственного удовольствия. Арина завела руку за спину и, схватив твердый, напряженный член Александра, сама направила его к влажному жаркому входу. Подавшись тазом, она насадилась на мужской орган и услышала протяжный стон Саши, который, запрокинув голову, наслаждался этим таким знакомым, но всегда таким волшебным проникновением.

Не давая мужу опомниться и не переставая двигаться вперёд-назад, Арина выпрямилась и, закинув руку за голову Александра, притянула его к себе, заставляя его плотно-плотно прижаться к её гибкой тонкой спине. Ловко извернувшись, она стала целовать мужа, то и дело покусывая его за мочку уха.

– Ты – МОЙ, Аверин, только МОЙ! – шептала Арина, пока он продолжал с силой вдалбливаться в нее на полной скорости. Она чувствовала, что только в момент их близости, когда Саша внутри нее, он полностью принадлежит ей. Ей одной. Когда его мускулистые сильные руки блуждают по ее стройному телу, только тогда он не принадлежит своей работе, клиентам, другой женщине, а только Арине. Невероятное чувство единения, когда они полностью сливаются, врастают друг в друга, соединяясь в одно неделимое целое на каком-то молекулярном уровне. Это после, как только муж покинет ее тело, он снова будет принадлежать целому миру. Снова отдалится, станет холодным, мудрым и расчетливым. Таким далеким.… А сейчас, когда Арина ощущает его член внутри себя, она – хозяйка положения.

– А если я не хочу больше быть твоим? – зло прошептал Аверин, не выходя из нее и не снижая скорость своего чувственного напора. – НЕ ХОЧУ!

Какой же он всё-таки наивный дурак!

– Ты перестанешь им быть, только если я сдохну, Аверин! Только когда я умру… – с придыханием отвечала Арина, получая неописуемое удовольствие от его сильных толчков внутри. Саша поддался чувствам и зарычал ей на ухо. От горечи, злости и бессилия. Как же она обожает выпивать его редкую злость до конца, до последней капли, как обжигающую горло текилу, когда несколько рюмок горючей жидкости, приправленной солью и лимонным соком, заставляют улетать в сладкое поднебесье.

Арина резко развернулась и толкнула уже несопротивляющегося Аверина на небольшой диванчик в гримерной. Она тут же вскочила сверху, оседлала колом вздыбленный член, нанизав себя до самого его основания. С силой прижав, буквально втиснув лицо мужа в свою шикарную, пышную грудь, Арина запрыгала, загарцевала, страстно и безудержно двигая тазом. Её трясло от накатывающего возбуждения, от предчувствия, предощущения финального взрыва. Ей казалось, что его член проникает в неё так глубоко, что никто и никогда не был настолько заполнен любимым мужчиной, никто и никогда не испытывал и не дарил такое небывалое наслаждение.

Саша схватил колышущиеся груди жены и страстно, до сладкой боли, всасывал то один то другой сосок, кусал их, вбирал в себя, мял сильными пальцами нежную упругость. Бёдра девушки дрожали от напряжения, Арина всё ускоряла темп, ощущая, как быстрее и быстрее стучит твёрдая как камень, головка члена обо что-то внутри, порождая потрясающие, изумительные волны, которые набегали и набегали, росли и наливались мощью.

Арина почувствовала, как Аверин напрягся. Она всегда очень тонко ощущала тот самый момент, когда её мужчина должен был освободиться от небывалого напряжения, от сладостной пытки и излиться в нее, заполнить все ее естество горячим семенем. И всегда это предощущение оргазма мужчины заставляло выросшие уже до самых небес гигантские волны удовольствия обрушиться.

Схватившись за Сашу, Арина запрокинула его лицо и слилась с ним в сладком поцелуе. Ее тело еще несколько мгновений раскачивалось в заданном темпе, но скорая развязка была уже неизбежна. Арина оторвалась от мужа и закричала, содрогаясь в сладком бурлении оргазма. Она кричала, вцепившись в плечи мужа, погружая в его налитые мышцы свои длинные ногти, сливая свой крик восторга с его почти животным рычанием, чувствуя, как он изливается в нее горячими толчками, заполняя её собой…

Ох, уж этот его взгляд. Слегка насмешливый, немного надменный, который толкает придушить и поцеловать одновременно. Всю душу из нее вымотал за тринадцать лет. Саша пытался восстановить дыхание после их сумасшедшей гонки. Арина запустила руку в его жесткие волосы, сидя на его коленях, перебирала пальцами черную шевелюру. Ей стало так хорошо и спокойно. Только находясь в его жарких объятиях, она ощущала себя защищенной. Все у них наладится. Все будет хорошо. Надо просто немного подождать и все образуется. Теперь Арина была в этом твердо уверена.

Внезапно Саша резко отвел ее руку от своего лица. Его поплывшие от недавнего наслаждения циничные глаза вдруг обожгли ее ледяным презрением. Что-то изменилось. В одно мгновенье. Она медленно отстранилась от мужа, осторожно вглядываясь в его нахмуренное лицо. Вопреки всем ее надеждам, сдвинутые брови Аверина не предвещали ничего хорошего. Он бережно снял ее со своих колен и усадил рядом. Сам же начал торопливо натягивать на себя брюки и искать разодранную Ариной почти в клочья рубашку. В глаза Аверин старался ей не смотреть.

– Что не так, Саш? – нерешительно спросила Арина, забившись в угол дивана и обхватив себя обеими руками, словно прикрываясь от неизбежного нападения.

– Мне пора. Твою машину подгоню завтра, – отрезал Аверин, безуспешно пытаясь застегнуть оставшиеся немногочисленные пуговицы на своей рубашке. Теперь он уперся глазами в пол. Он чертыхнулся сквозь зубы, заметив, что оторванные Ариной пуговицы рассыпались по полу. – Думаю, к завтрашнему утру будет готова, – буркнул Саша на автомате.

Арина дернулась как от пощечины. Она почувствовала себя обычной дешевкой, которой воспользовались и решили выкинуть за ненадобностью. Хотя, чего она ожидала от бессердечного холодного идиота? Арина догадалась, что Аверин жалеет о том, что поддался на ее страстную провокацию. И теперь ругает себя за то, что между ними только что произошло. Арина Аверина могла стерпеть многое в своей жизни и, что таить, немало пережила. Но такое она терпеть не намерена…

– Благодарю за заботу, – процедила Арина, подскочила с дивана, зло стянула висевший на вешалке длинный халат и стала натягивать его на обнаженное тело.

– Арина…

– Иди к черту, Аверин! – зашипела она и, поддавшись вспыхнувшей злости, замахнулась, собираясь влепить ему очередную пощечину. – Мудак!

Саша успел ее остановить, перехватив ее руку у своего лица. Они оба глядели друг на друга с такой бешеной, ослепляющей, неистовой яростью, ровно с той силой, с которой буквально несколько минут назад занимались любовью. Оба молчали, безмолвно обзывая друг друга последними словами.

– Просто интересно, сколько раз ты со своим “красавчиком” опробовала этот диванчик? – первым «сдался» Аверин. Было заметно, что он с большим трудом пытается обуздать свою ярость, придавая голосу небрежный тон. Его ноздри расширились от неописуемой злобы, которую он испытывал к ней. Арина опешила. Всегда сдержанный и отрешенный, Саша никогда не опускался до дешевых выяснений отношений. Обычно это Арина славилась в их семье приступами грозной ревности и бурными истериками. Но не Саша… – Удобно было? Нигде не жало? Ноги не затекали?

От неожиданности его злостных нападок и о, Господи! – ревности, Арина потеряла дар речи. Это же настоящая сцена ревности в исполнении господина “Мне все равно и давно на тебя плевать!” Аверин ее ревнует! Впору танцевать победную цыганочку с выходом. Тринадцать лет ждать от бесчувственного чурбана хоть какого-то проявления чувств и дождаться, наконец, находясь на грани развода. Ну почему сейчас? Она не знала, то ли ей расхохотаться, то ли попробовать влепить ему очередную за сегодняшний день пощечину. Арина глупо таращилась на мужа, приоткрыв рот от немого шока, и беспомощно хлопала пушистыми ресницами. Если бы он устроил ей подобную выволочку год назад! Если бы он хоть как-то показал ей, что ему неприятен другой мужчина в ее жизни, то ни о какой интрижке с Творческим речи бы не шло. Никогда. Ну почему он тогда отверг ее? Почему допустил, что она поддалась другому?

– Забудь. Сейчас это уже не важно! – отрезал злой на себя за несдержанность Аверин и отшатнулся от нее. Арина стояла прижатой к стене и не могла пошевелиться. Одно его слово тогда, Арина бы никогда ему не изменила. От него требовалось лишь одно проклятое слово… Саша абсолютно прав. Теперь уже поздно «бить посуду», она и так уже разбита вдребезги. Арина шумно сглотнула от ядовитой горечи осознания, что у них могло сложиться все совершенно иначе, если бы Аверин решил ей открыться. Она была согласна на любое проявление его чувств: любви или ненависти, ярости или нежности, ей было все равно. Главное, что имело для нее значение: это должно было исходить от Аверина. Год назад она потеряла любую надежду, что он ей откроется. Он так наглядно демонстрировал свое полное безразличие, что у нее почти не осталось надежды, что он ее любит. А главное: веры...

– Знаешь, Аверин, я, конечно, не была тебе порядочной супругой, но оскорблять себя не позволю. То, что я с ним спала еще не означает, что я разрешала себя трахать по всем подворотням кому ни попадя, – ответила Арина, высоко подняв подбородок. – Слишком берегла кристальную репутацию своего супруга. Так что, умерь свой пыл, Отелло! В этом священном месте, – она глазами указала на гримерную, – согрешила я только с тобой. Кстати, благодарю покорно, – Арина приложила руку к груди и склонилась как на поклоне зрителям после окончания спектакля, – ты исполнил одну из моих многочисленных сексуальных фантазий, – она хитро улыбнулась и, как ни в чем не бывало, спросила: – Так когда тебя ждать в следующий раз?

Аверин напоминал тигра присматривающегося к добыче и готового в любой момент прыгнуть на нее и разорвать в клочья. Он всматривался так пристально, будто просвечивал на рентгене.

– Арина, будь добра, подпиши документы о разводе и закончим на этом, – процедил сквозь зубы Саша. Его небрежный тон резанул по нервам. Он ей не поверил. Ну и зря. В этот раз она говорила совершенно искренне. С Даником она встречалась у него на квартире и никогда на публике. Арина честно выполняла наставление своего мужа, узнавшего о вероятной измене жены: она всячески старалась не марать имя Аверина.

– Обязательно… – ну уж нет, она не поддастся и уж точно не отступит. Теперь она точно знает: неважно, что именно испытывает к ней Саша, но он к ней неравнодушен. Она сдохнет, но не отпустит его. – Аверин, к твоему сведению вечер понедельника у меня совершенно свободен. В театре выходной, ты же знаешь. Только захвати с собой ужин.

– Да ты… просто… нечто, Арина! – выдохнул Аверин, в глазах которого одновременно засверкали злостью и странным... восхищением. Он зло поджал губы, схватил пиджак с пола и направился к выходу из небольшой гримерной.

– Устанешь от борща и котлет, ты знаешь, где меня найти… – победоносно выпалила Арина ему в спину. – Привет поварихе!

– Она – врач, – буркнул он, шаря по карманам пиджака, видимо проверяя наличие бумажника и ключей от автомобиля.

– Да, она идеальная, я уже поняла, – хмыкнула Арина, удобно усевшись на злосчастный диванчик. – В понедельник. В девять, Аверин. Я хочу мексиканскую кухню.

– Арина, мы разводимся. Не обнадёживай себя. Я больше не приду, – рявкнул Саша. Он как оголенный провод, готовый в любой момент шарахнуть электрическим разрядом в двести двадцать вольт. Довела она таки мужика.

– Ну, это большой вопрос, кто из нас себя обнадеживает. Заметь – тщетно, – усмехнулась Арина и запрокинула ногу на ногу. Она стала медленно поглаживать оголившуюся стройную ногу, выглядывающую из-под халата. Аверин замер и неотрывно проследил за ее чувственным движением. Заметив ее поднятую бровь, он попытался оправдаться:

– Это ничего не значит. Чистая физиология. – Он упер руки в бока и теперь напоминал обиженного ребенка, застуканного за просмотром мультиков вместо выполнения обязательного домашнего задания.

– Н-да, Аверин. Мне все-таки удалось тебя испортить, – Арине стоило больших трудов не расхохотаться. Он вопросительно подняла бровь, не поняв ее намека. – Раньше ты себе не врал, – уточнила она.

– Как же я тебя ненавижу! – выдохнул он и стукнул кулаком в стену. От бессилия. Он прикрыл глаза и шумно задышал, пытаясь вернуть себе самообладание. Арина ему вот ни капельки не сочувствовала. Не все же ей одной беситься в их браке! Пусть до последней капли прочувствует, каково ей было страдать от его холодной бесчувственности все эти годы!

– Боже… Александр! Да от такой ледниковой глыбы как ты это почти признание в любви! Я польщена! – она позволила себе легкий смешок. – Имей в виду, в следующий раз я хочу, чтобы сверху был ты, – она кокетливо опустила глаза.

– Следующего раза не будет, – он упрямо настаивал на своем. Однако они оба понимали, что будет и следующий, и еще один… и еще… Кто-кто, а уж Арина постарается.

– Ваше заявление, господин адвокат, звучит крайне неубедительно. Вы плохо подготовились к сегодняшнему заседанию. Придумайте более весомые аргументы, – с  некоторой долей злорадного садизма добавила она.

– Стерва! – прошипел Аверин.

– Саша, осторожней! Еще парочку подобных выпадов в мою сторону и я поверю, что ты меня любишь! – грудным голосом пролепетала Арина. – А теперь извини, мне надо готовиться к спектаклю, – сказала Арина, поднялась с дивана и вытолкала злого как черт и слегка опешившего от ее внезапной смены настроения Аверина из собственной гримерки, закрыв дверь прямо перед его носом. Арина все четко спланировала. Мужчину стоит не только баловать и распалять. Так же его необходимо дозированно отталкивать, убегать от него, заставляя гнаться за собой.

Закрыв за ним на ключ, она прислонилась спиной к двери, прикусила губу и подняла глаза вверх. И неистово зашептала непонятно кому:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста,… пусть он в меня влюбится... пусть снова станет моим!

Глава 6

Король и королева вечера… Дмитрий Орлов со своей обворожительной супругой вошли в просторный банкетный зал, битком набитый представителями городской элиты.

Джентльмены в строгих элегантных костюмах не упускали случая завязать новые перспективные знакомства, которые в будущем помогут преумножить их и так не малое состояние. Дамы в роскошных платьях от известных дизайнеров перешептывались, обсуждая наряды друг друга. Шампанское лилось рекой, приятная джазовая музыка расслабляла, от сияния дорогих драгоценностей жен, дочерей и любовниц известных бизнесменов и политиков можно было ослепнуть. В целом благотворительный вечер, организованный с целью сбора средств для лечения детей больных лейкемией располагал к тому, чтобы незамедлительно достать чековую книжку и отписать кругленькую сумму на меценатство.

Залюбовавшись ослепительно красивой парой только что вошедшей в зал, Арина даже немного подзабыла главную цель ее сегодняшнего визита. Высокий статный Дмитрий, необычайно сексуальный и непростительно богатый, с явной гордостью вел за руку свою супругу Юлию. Эффектная блондинка с безупречной фигурой выглядела великолепно в своем облегающем белоснежном платье от Armani.

К ним тут же устремились все взоры присутствующих и раздались восторженные аплодисменты. Ведущий благотворительного вечера созданного Орловым фонда для детей больных лейкемией горячо приветствовал главных организаторов.

На жену Дмитрия откровенно пялились. Кое-кто с заискивающей учтивостью, а другие с явной завистью. Еще бы! Юлии удалось отхватить в мужья одного из самых богатых холостяков в стране, что уже могло казаться сказкой. А учитывая ее запятнанную репутацию в прошлом, сущей небывальщиной.

Завистники зря старались пронзить ее острыми взглядами. На окружающих Юле было плевать с высокой колокольни. Она в открытую флиртовала с мужем, а проходя мимо присутствующих, своей счастливой голливудской улыбкой добивала злопыхателей. Сучью натуру этой стойкой блондинки одними лишь злобными взглядами не проймешь. Юлю вообще мало что по жизни заботило. Кроме, естественно, Дмитрия Орлова.

Арина подала жест Юле и та проворковала что-то на ушко своему горячо любимому супругу. Они подошли к ней, и Дима начал осыпать женщин комплиментами:

– Боже, я ослепну от такой красоты, – учтиво поцеловал он руку сначала Арине, а потом своей супруге. – Милые леди, нельзя же быть настолько потрясающими! У всех мужчин в этом зале случится сердечный приступ. Вы пожалейте нас, красавицы! – наигранно взмолился Орлов. В его присутствии любой женщине сложно было оставаться холодной, губы тут же расплывались в ответной улыбке этому обаятельному мерзавцу с хитрым прищуром.

– Дима, прекрасный прием, – приветствовал олигарха подошедший Аверин. Как Арина и предполагала, он был не один. Олеся Полякова как истинная “хорошая девочка” сопровождала его на вечере. На ней неплохо сидел ярко-голубой брючный костюм от Prada. Судя по смущенному виду врача педиатра, которая то и дело нервно дергала жакет, наряд ей выбирал Аверин. И, естественно, его оплатил. – Это...

– Дима, прошу тебя, давайте вы обсудите рабочие вопросы до того, как гостей усадят за стол. Сегодня вечер посвящен самому главному в жизни – детям, – Юля бесцеремонно прервала Аверина, который собирался представить им свою повариху. Орлов, видимо не посвященный в закулисные дела своей обожаемой супруги, не понял, что происходит и, согласившись с супругой, увел Аверина обговорить какие-то дела.

Неловкое молчание повисло среди трех оставшихся женщин. Арина ощущала себя как рыба в воде в щекотливых ситуациях и не испытывала ни малейшего стеснения. Учитывая злые языки театралов, невольно учишься выживать среди ядовитых змей. И если Арина долгие годы работала в театре и привыкла к различным, неудобным конфузам и щекотливым ситуациям, то Олеся выглядела весьма растеряно. Она явно боялась взглянуть на расстреливающую ее взглядом Арину и ее глаза забегали по сторонам. Н-да, не сильный игрок. Арина с Юлей заговорщически переглянулись.

– Вы знаете, это замечательно, что вы помогаете больным детям, – чуть ли не заикаясь от смущения, похвалила Полякова Юлино детище. Арине даже стало ее немного жаль. У нее на лице было написано, что она готова провалиться от стыда. – Я хотела вам сказать, что вы совершаете прекрасное дело.

– Я тоже хотела вам кое-что сказать, – перебила ее Юля с улыбкой аллигатора, ни на секунду не проникшись хвалебной, но нескладной речью Олеси. – У женщин, которые спят с чужими мужьями, рано или поздно начинаются проблемы с яичниками. Поверьте, я знаю. Самой не раз приходилось лечиться. Главное, не забывайте проверяться. А то мало ли, – угрожающе Юля приблизилась к Олесе, которая невольно отшатнулась от ее напора. – Мужики спят со шлюхами, часто даже не с одной, но редко кто из них окончательно уходит от жен. Жизненная статистика показывает, что процентов девяносто возвращаются обратно. Об этом я также осведомлена не понаслышке. Мой вам совет: не забывайте периодически проверяться на венерические заболевания. А так же следить за здоровьем яичников. Все же вы уже не девочка, – жена олигарха Орлова забила последний гвоздь в гроб окончательно униженного врача-педиатра Поляковой. Женщина раскраснелась, в ужасе глядя на Юлю, потом тихо извинилась и, развернувшись, быстрым шагом пошла прочь.

– Слабачка, – вынесла вердикт явно довольная собой Юля, отпивая шампанское, – совершенно не умеет держать удар. Интересно, а “папочке” пожалуется? И что Аверин в ней нашел?

– Утешение. И отдых от такой стервы, как я, – точно подметила Арина. Выводы о сопернице она сделала. Однако не могла согласиться с подругой. Что-то в бледной моли хоть и в костюме от Armani Поляковой настораживало Арину. В ней проскальзывало какое-то второе дно. Хотя возможно из-за ревности она не могла объективно оценить соперницу.

– Дорогая моя, стервозность для женщины не порок, а благодетель, – возразила Юля. – А как по-другому? Хочешь выжить, рви когти. Арина, она ему скоро надоест, – подбодрила ее подруга.

– Откуда такая уверенность? Вдруг ему понравится блеклость тихой серой мышки?

– Я твоего Аверина знаю слишком много лет, Арина. Она, конечно, теплая, уютная, домашняя, но!… Саша как мужик – слишком правильный, что ли. Ему станет скучно. А ты, моя дорогая, всегда дарила ему всплеск бурных эмоций и придавала яркость жизни.

– Ага, только, кажется, слегка переборщила. Я его достала, Юль.

– Наберись терпения. Веди себя мудро, и он вернется, – заявила уверенная в своей правоте подруга. – Этим “влюбленным голубкам” даю месяца три. Максимум.

– С чего ты взяла?

– По цвету ее костюма. Она же не сама его выбирала.

– При чем здесь цвет?

– А при том, дорогая моя, что он ярко голубой. Прямо под цвет твоих глаз. Аверин не прогадал: ты бы в таком шикарно смотрелась. Все по Фрейду. Но я тебе скажу, у тебя стальная воля! – восхитилась Юля. – Если бы я с Димой увидела другую бабу, я бы ее на части растерзала! Хорошо держишься. Прямо горжусь, Аверина!

– Так у меня выхода нет, – ответила Арина и ухмыльнулась. – Ну что, добиваем блаженную?

– А то, – хмыкнула Юля и кивнула администратору, чтобы ведущий пригласил гостей пройти к накрытым столам. Орловы утянули Аверина со спутницей к своему столику. Рассадкой приглашенных занималась сама Юля, и к столику Орлова были допущены лишь шесть избранных пар. Среди них был министр финансов, несколько столичных бизнесменов, крупный банкир Давид Ройтман и “восставший из пепла” серьезный мужчина Борис Акулов. Все были с супругами.

Арина специально выдержала нужную паузу, чтобы все уселись. Вот теперь настал ее феерический выход.

– Прошу прощения, но вы заняли мое место, – проворковала Арина, сладко улыбаясь врачу Поляковой, севшей рядом с Сашей. Олеся растерянно посмотрела на нее, не понимая, что она имеет в виду. Арина глазами указала на табличку с ее фамилией. – Аверина – это я. Была, есть и буду. А ваше место точно не здесь. Поищите его за другим столом, – объяснила она. Олеся побледнела, потеряно посмотрела на рассаженных гостей, которые бросали на нее снисходительные взгляды. В поисках помощи она беспомощно взглянула на Сашу, увлечённо беседующего с Орловым.  Зря, конечно. Аверин не будет устраивать публичных скандалов и этой бедной овечке не поможет. Арина все рассчитала верно. Устраивать бурные выяснения отношений, когда вокруг полно его реальных и потенциальных клиентов, муж не будет. Так что его драгоценнейшей Олесе придется выкручиваться самой. Саша небрежно взглянул в их сторону и вернулся к разговору. Осознав, что от мужчины поддержки ждать бесполезно, Олеся медленно поднялась из-за стола, от смущения нервно поправляя прическу. Арина приблизилась к ней и прошептала:

– Даже не надейся. Моего мужа получишь только через мой труп.

Олеся шумно сглотнула. Пулей подлетевший по приказу хозяйки вечера, официант увел Олесю и усадил за столик неподалеку. Арина же победоносно заняла свое законное место рядом с Авериным.

– А без этого нельзя было обойтись? – тихо процедил недовольный муж.

– Саша, ну я же не виновата, что Юля с такой дотошностью занимается рассадкой гостей, – невинно пролепетала Арина, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой, и повернулась к официанту, выбирая напиток.

– Арина, я же сейчас могу встать и сесть с ней.

– Аверин, я с тобой прожила тринадцать лет. Совесть имей! У нас же уговор – не позорить друг друга. А ты приперся со своей шлюхой и выставляешь ее напоказ. Выполняй свое же условие! Я ему до последнего следовала. Твоя очередь, – развернувшись к нему, прошипела Арина и по-свойски на правах законной супруги затянула его галстук потуже. Она кокетливо ему подмигнула и взяла бокал шампанского. Аверин же… зло отшвырнул тканевую салфетку с колен и бросил ее на стол. Затем резко подскочил с места и направился прямиком к столику проклятого врача Поляковой.

– Вот же сволочь, – процедила сквозь зубы, сидевшая рядом Юля.

Арина не могла выдавить ни звука. Она смотрела на уходящего от нее мужа. Он демонстративно присел на свободный стул рядом с Олесей, положил руку ей на талию и что-то прошептал на ухо. Олеся рассмеялась, ласково запустила руки в Сашины волосы и слегка взъерошила их. Именно этот ее жест такой собственнический и трогательный, такой интимный, разбил все Аринины надежды…

Арина наблюдала за романтичной идиллией двух счастливых любовников. Аверин глядел на безупречную Олесю с сердечной теплотой и щемящей нежностью. Никогда, ни разу за все их тринадцать лет совместной жизни, Саша не смотрел на нее, Арину, так же. Где-то вдалеке послышался раскатистый грохот, сопровождающий молнию во время грозы: то были звуки дребезжащих черепков ее разбитого брака.

Несмотря на чрезмерную самоуверенность, на вопиющее самомнение и гордыню, в этот момент Арине хватило мужества признать, что Аверин больше не её… Саша, такой родной, самый близкий человек – уже ей не принадлежит… Что бы Арина не делала, как бы его не заманивала, какую бы уловку не придумывала, муж к ней не вернется. Впредь не будет его идиотских, раздражающих шуточек над ее несносным характером, его надменного сурового взгляда, когда она в очередной раз сделала то, что ему не по нраву. Арина никогда снова не взлохматит черные как смоль волосы беззаботно спящего рядом мужа, не дотронется до едва заметных первых морщин, появившихся от напряженной работы, не уткнется ночью носом ему в теплую подмышку, внезапно проснувшись от очередного кошмара. Потому что в прошлую их встречу Аверин не солгал: он больше к ней не придет!..