Текст книги "Академия семи ветров. Добить дракона"

Еще раз вздохнув, я сосредоточилась и повторила то же самое упражнение, которое стоило аудитории аудитории пожженой мебели, паре адептов бровей, а мне седых волос. Спасибо богам, что блондинка!

Как и в прошлый раз, при попытке зачерпнуть силу точечно и аккуратно и направить ее в нужное русло ничего не выходило. Внутренний свет выжигал тьму, не давая той даже зачаточно сформироваться.

И в этот раз я искренне старалась увеличить напор совсем чуть-чуть, но…

Поток снова взбунтовался, вывернулся из рук, я снова успела перехватить его практически в последний момент, уже зная, что кабинету наставника все равно будет нанесен ущерб, но я, между прочим, предупреждала!

Полыхнуло, как в прошлый раз, но когда я рискнула открыть глаза – вокруг ничего не поменялось. Только дракон с небрежным видом отряхнул ладони.

– Понятно, – только и произнес он, хотя взгляд его при этом как-то неуловимо изменился, а затем он выпрямился, вставая со стола. – Что ж, адептка Релей, когда у вас по расписанию основы темной магии и некромантии, помимо сегодня?

– Еще послезавтра перед обедом.

– Значит, послезавтра перед обедом, а также утром в субботу вы будете заниматься не с группой, а со мной.

– У нас в субботу выходной, – рассеянно ляпнула я просто от неожиданности и такого внезапного перехода на индивидуальное обучение.

– У меня тоже, – ядовито отозвался дракон. – Предлагаете вернуться к вопросу о несдаче промежуточных? – окинул пристыженную меня взглядом с ног до головы и заключил: – Я тоже так думаю. А сейчас присаживайтесь.

И он махнул рукой на диван.

Я пересекла кабинет и опустилась на мягкие подушки. Наставник Алвис сел рядом и продолжил командовать:

– Развернитесь ко мне лицом. И устройтесь поудобнее, спину зафиксируйте. Вам должно быть действительно комфортно, сидеть без движения придется долго. Еще подушек? Уверены? Отнеситесь, пожалуйста, серьезно, а не как с эльфом!

“Злыдень злопамятный!” – от души наградила я наставника еще одним титулом.

Убедившись, что я сижу действительно с максимальным комфортом, дракон попросил, чтобы я протянула руки, а затем подложив под мои локти подушку, и проверив, что руки лежат расслабленно и естественно, наконец пояснил:

– Сейчас мы с вами соприкоснемся кончиками пальцев и будем так сидеть. Я буду рассказывать вам очевидные вещи, а вы будете слушать меня и себя и концентрировать внимание на кончиках ваших пальцев. Больше ничего делать не нужно. Просто расслабиться и слушать. Есть вопросы?

Я отрицательно помотала головой. Было совершенно непонятно, но судя по тому, что уничтожения своей кабинетной собственности силами света наставник не допустил, он, видимо, знает, что делает.

И вообще здорово. Здорово, что он так относится к своим ученикам, даже если сбагрил их старшему адепту, чтобы увильнуть от охотниц за драконьей лапой. Мог бы, наверное, просто проинструктировать Норгиса, что со мной делать, и все… наверняка ведь я не одна такая проблемная?..

– Можете закрыть глаза, если вам так будет спокойнее.

И я тут же воспользовалась этим предложением.

Наверное, поэтому, прикосновение чужих пальцев к моим ощутилось как-то особенно остро. Я вздрогнула и чуть не отдернула руки. Но удержалась. А наставник тем временем заговорил:

– Что отличает мага от разумного существа, лишенного магического дара? Способность использовать внутренний источник силы для того, чтобы формировать ее вовне. Даже необученный маг способен использовать собственную силу для элементарных воздействий на окружающий мир. А в процессе обучения он узнает, как использовать заклинания, ритуалы, заговоры, ментальные практики и прочие подпорки, призванные сформировать поток силы определенным образом, чтобы получить определенный результат.

Наставник говорил спокойно, но не монотонно. Несмотря на то, что говорил действительно об очевидных вещах, о которых нам не считали нужным сообщить даже на вводных лекциях, о которых знали даже те, кто не имеют к магии никакого отношения.

Но его голос звучал выразительно, хоть и негромко. Кончикам пальцев было горячо от чужого прикосновения. Я где-то слышала что температура тела драконов чуть выше чем у людей. Наверное, от отца? Кажется, это правда…

– Магия нейтральна по своей сущности, но каждый маг имеет свои определенные особенности работы с собственным источником, заложенные наследственностью и природными талантами. И для простоты освоения эти особенности были выявлены, классифицированы и получили собственные названия, как разные типы магии с видами и подвидами. Темная магия, светлая магия, стихийная магия, артефакторика…

Мне начало казаться, что я чувствую чужой пульс. Очень слабо, почти незаметно, но из-за того, что все мое существо было сосредоточено сейчас там, в точке соединения рук, я начинала улавливать. А может быть, мерещится как раз из-за этой сосредоточенности. Разве можно почувствовать чужой пульс на кончиках пальцев?

– …каждому магу доступен любой тип магии. Та самая наследственность и таланты определяют только степень умения, которого он может достигнуть. Однако врожденные таланты это не только возможности, но и ограничения. Например, маг со слабым резервом и без выраженных способностей может быть куда более универсальным, чем маг с огромным резервом и особенным талантом. Другое дело, что первый никогда не откроет для себя возможностей второго. На этом, например, строятся древние магические роды. Поколение за поколением с помощью нужной крови, особых ритуалов, беспрестанных тренировок они выковывают из своих детей магов выдающейся силы. И несмотря на то, что сила эта узконаправлена, зато в своем направлении почти не ограничена.

Он говорит про меня? Или это продолжение общей теории? Все это совершенно точно входит в определение “очевидные вещи”, но… Я не выдержала и открыла глаза. Мне нужно было увидеть, как он на меня смотрит, чтобы понять. И пусть упрекает в потере концентрации, мне все равно!

Мой взгляд встретился с черной бездной, разглядеть за которой хоть какие-то эмоции было совершенно невозможно. Наставник не прервал речь, глядя мне в глаза, но губы дрогнули в полуулыбке.

А может быть, мне показалось…

Я не выдержала и снова опустила ресницы.

Пальцы жгло.

“Каждому магу доступен любой тип магии”.

Почему тогда у меня не получается? Чем я хуже? В чем вообще смысл происходящего сейчас?

Сознание взбунтовалось, но как-то вяленько.

Ничем не хуже, ты просто пока не умеешь.

Наставник говорил уже давно, а я только-только начинала, кажется, не только слушать, но и слышать.

Все, чем я сейчас владею, это не моя заслуга. Это сила моих родителей, сила предков. И обычно в древних родах этой силой владеть учат едва ли не с младенчества. И “младенческих” знаний мне перепало. Но с десяти лет все прекратилось. И теперь я даже элементарно не понимаю масштабов собственной силы.

Голос дракона продолжал звучать, но смысл внезапно стал ускользать. Я чувствовала, что проваливаюсь в какое-то медитативное состояние и единственное, что меня продолжает еще пока что удерживать от полного впадения в транс – это кончики чужих пальцев.

И сила.

Чужая.

Она лилась вовне, обволакивая меня и тая в воздухе.

Темная сила.

И она не просто обволакивала меня, а как будто даже… просачивалась в меня?

И стоило мне это осознать, как я почувствовала, что вот-вот моя собственная сила взбунтуется, и… и мне страшно! Ее так много! А вдруг я не смогу ее остановить?

Судорожно вдохнув, я отдернула руки.

И тут же все прекратилось.

Темные потоки растаяли в воздухе без следа.

Я посмотрела на наставника с опаской, готовясь к выговору за невнимательность, непослушание и еще какое-нибудь “не”.

– Отлично, – вместо этого дракон… улыбнулся. – Просто отлично.

Я нервно облизнула пересохшие губы и спрятала пальцы, на которых чужое прикосновение отпечаталось как-будто навсегда, в кулаки.

– Не торопитесь вставать, переведите дух, придите в себя. Прошел почти час, хоть вы, наверняка, этого и не заметили.

Час?..

Не может быть!

Целый час наставник Алвис растрачивал силу ровным потоком только для того, чтобы я ее заметила и испугалась, и при этом даже не вспотел?

Хотя… если приглядеться.

Сам дракон вставать тоже не торопился и даже глаза прикрыл, вдыхая медленно и неспешно, как будто восстанавливал сбитое дыхание.

И все равно!

Час!

Нет, драконы определенно жулики!

Зависть мешалась во мне с восхищением и благодарностью. Я еще не понимала, зачем он делает то, что делает, но теперь почему-то была уверена, что так надо.

Я осторожно разжала кулаки и повела плечами, тело и правда было немного деревянным, но, вроде как, пришло в себя.

Наставник, следивший за мной из-под полуприкрытых ресниц, произнес:

– Если хорошо себя чувствуете, то можете идти, и встретимся послезавтра. Одно условие: пожалуйста, не пытайтесь пока что тренироваться в темной магии самостоятельно или с чьей-то помощью.

– Хорошо, – я поднялась. – Спасибо, наставник.

Я выпорхнула из кабинета на крыльях воодушевления.

Будет мне “отлично” по темной магии и пусть ловчий отряд выкусит. Главное только, чтобы не мою голову.

Опаздывая на следующую лекцию и погрузившись в мечтания о том, как я стану супер-темно-светлой ведьмой, я едва не налетела на адепта Норгиса.

Старший придержал меня за плечи, оглядев сверху вниз смешливым взглядом.

– Милдрит. Как прошло занятие?

– Ой! Замечательно, – я расплылась в ответной улыбке. – Уверена, что скоро смогу вернуться в аудиторию и вам, адепт Норгис, не придется больше переживать за сохранность академического имущества и чужих бровей!

– Вне аудитории ты вполне можешь обращаться ко мне на “ты”. Мы все же равны. И я рад это слышать. Скажи, если чем-то могу помочь.

– Наставник Алвис запретил мне пока что без него что-то делать, но спасибо за предложение!

– Что ж, значит, мне не повезло и придется искать другой повод встретиться, – подытожил парень, подмигнул мне карим глазом и…

Я поняла, что он только сейчас выпустил мои плечи. Улыбнулся в ответ на мою растерянность и зашагал дальше по коридору.

Так.

Подождите…

Подождите!!

Мне показалось, или ко мне сейчас проявили, как бы это сказать, симпатию?..

Ну вот скажите, откуда мне это знать? Мой круг общения всегда ограничивался семьей и прислугой. Даже жених и тот был семья, хоть и дальняя.

Мне нужен переводчик с нормального на язык бедной запертой всю жизнь в четырех стенах девушки.

Беатрис!!..

Я скатилась дальше по лестнице, сияя от того, как интересно у меня тут в Академии все получается.

Но попалась мне не Беатрис.

К сожалению.

А у этой дамочки я вряд ли буду спрашивать совет по отношениям.

Одна из темных (как ее там? Кэсси? Келли?..) со своей то ли подружкой, то ли прислужницей подошла ко мне возле аудитории как будто невзначай. Вцепилась в локоть, и тот мгновенно онемел. Я, с трудом сдержав порыв полыхнуть так, чтобы у нее пальцы вместе с заклинанием поотваливались, спокойно подняла на нее глаза.

По-хорошему, мне нечего противопоставить девице из темного рода. Но правда в том, что ей нечего противопоставить мне. Двое уже вон напротивопоставлялись.

– Скажи-ка мне, Милдрит, – голос у девицы был, тем не менее, слаще меда. – А почему это наставник Алвис вдруг с тобой индивидуально занимается? И с чего бы вдруг после этого занятия ты светишься, как новый медяк?

“Сама ты медяк”, – обиделась я. – “А я золотко!”.

– А почему бы тебе это не спросить у наставника Алвиса? – внесла я контрпредложение. – Моим словам ты все равно не поверишь. И руку отпусти, а то отпор я дать, может, и не смогу, зато подать жалобу ректору не постесняюсь, а мы обе уже знаем, как он к членовредительницам относится, да?

Даже с поднятыми щитами я ощутила ее бешенство. Демонстративно помедлив, она все же выпустила мой локоть.

– Странно, что ты такое придумала? – и снова тон ее был легким и искренне удивленным. Великолепное владение интонациями, я бы поаплодировала, да у меня рука теперь болит. – Я просто хотела узнать, может быть, ты бы подсказала, как можно попасть на подобные занятия.

– Родиться светлой, – от души выдала я совет и, демонстративно повернувшись к девице спиной, поспешила к своей компании.

По поводу того, чтобы не нажить врага, мне беспокоиться судя по всему уже поздно, так и смысл перед ней стелиться?

Однако от сверлящего взгляда в спину было как-то очень не по себе.

Глава 6

Надеждам адептов на живого эльфа в преподавателях не суждено было сбыться. Конечно, они и мертвого нам пожалели, что уж о живом говорить!

Хотя после того, что рассказал мне наставник Алвис, я подозревала, что эльфы ни живые, ни мертвые с обнаглевшими драконами, покусившимися на святое, больше никаких дел иметь не хотят. Вся надежда разве что на какого-нибудь второго бунтаря вроде того, что сейчас покоится в мертвецкой академии. Но такие бывают раз в столетие, мне точно не застать.

Так что сюрпризом в преподавательском составе оказался не эльф и даже не дриада, а обычный человек. Что само по себе, конечно, было необычно.

Эллина Оскуро, старшая дочь рода, высокая, умопомрачительно красивая, с непривычным миндалевидным разрезом глаз, черным шелком волос и королевской осанкой. Она присутствовала в Академии формально в качестве приглашенного специалиста для возрастающего количества родовых магов. А неформально в качестве претендентки номер какой-то там (лично я уже сбилась).

Именно ее назначили принимать у нас отработку, решив, очевидно, что Норгису такое ответственное дело доверить нельзя. И, честно признаться, я была уверена, что делать она это будет с тем же высокомерием и презрением, с которым смотрели на нас остальные представительницы ловчего отряда, но нет.

Радушием от темной, конечно, и не пахло, но и досады от необходимости выполнять недостойную работу я не чувствовала. Мы трудились в мертвецкой под ее началом уже третью неделю и, несмотря на то, что последствия нашего нашествия были устранены в первые же два дня, она все равно находила чем нас занять, да еще и так, что это было удивительно интересно и познавательно.

Если дракон и ее отвергнет, то будет самдурак, чесслово!

Хотя сегодня напоследок мы занимались крайне необразовательным делом – отдраивали до скрипа и стерильной чистоты абсолютно весь рабочий некромантский инструмент и делать это нужно было ручками, потому что инструмент был сплошь и рядом с артефактными модификациями и к магии, на него направленной, относился с большими капризами.

Видимо наставница Эллина хотела таким образом напомнить, что мы тут все же провинившиеся, а не получающие на халяву дополнительные образовательные часы.

Думалось под это занятие, кстати, легко, хотя думы сегодня у меня были мрачные.

А виноваты в этом были мужчины.

Да все! Поголовно!

В первую очередь, конечно, Норгис, потому что целоваться не умеет, во вторую – наставник Алвис, потому что умеет! Хотя нет, он в первую! Потому что если бы он высоко планку не задрал, я бы, может, и на Норгиса в итоге согласилась.

Иррациональная обида на белый свет бурлила внутри, я прокручивала в голове свое первое в жизни свидание, торжественно состоявшееся буквально вот какой-то час назад, и бухтела от этого еще больше.

Беатрис тогда подтвердила, что иначе поведение старшекурсника истрактовать однозначно нельзя. Симпатия имеет место быть, пункты к исполнению намечены, так чего тянуть! Норгис, судя по всему, тоже так считал, потому что при следующем нашем пересечении один на один не стал ограничиваться намеками и просто предложил прогуляться как-нибудь после занятий.

Время, правда, мы нашли не сразу, среди отработок, занятий по темной магии и общей непривычной учебной нагрузкой, в которой я еще и отставала от многих, оказалось не так-то просто выделить время на личную жизнь, но я смогла! И чего ради?

Хотя началось все неплохо…

Мы шли по парку, парень улыбался и шутил, и болталось с ним легко…

– …Меня, между прочим, из-за вас тоже наказали.

– Тебя наказали не за нас, а за плохое чувство юмора!..

Солнечные блики сквозь листву, теплый ветерок, легкий поцелуй…

И ни-че-го.

Ни дрожи по позвоночнику, ни учащенного сердцебиения, ни острого разочарования от того, что оно закончилось.

Острое разочарование от Норгиса, впрочем, присутствовало.

Что ему стоило целоваться чуток получше!

Что вот мне теперь делать?

На индивидуальных занятиях с драконом у меня от одного того факта, что мы теперь соприкасались уже не кончиками пальцев, а ладонями целиком, внутри все сжималось, губы пересыхали и начинало воздуха не хватать. Значит, дело не во мне, а в Норгисе!

А так было бы хорошо, и галочку поставить и искать далеко не надо…

А драконы подлые.

Задурят девушкам головы своей повышенной температурой тела, а мы потом страдай.

* * *

Вот всем были хороши наши отработки, но какое счастье, что они закончились!

Мне очень хотелось невоспитанно отвести от себя руки, растопырить пальцы и сказать “Фу-у-у!”. И не делала я этого не из-за воспитания, которое я успешно победила, а потому что это было немного нечестно и полностью бессмысленно.

Нечестно – потому, что ответственная темная еще в самый первый раз выдала нам всем, провинившимся, балахоны из плотной черной ткани, грубые, но добротные. Назвала их “защитной униформой некроманта”, и строго требовала в помещениях мертвецкой находиться только в них, а при работе с образцами и всякими… материалами, обязательно надевать еще и защитные фартуки и перчатки. Так что на самом деле и руки, и одежда у нас всех были чистыми.

А бессмысленно – оттого что от запаха мертвецкой одним “Фу-у-у!”, пусть даже самым искренним, не отделаешься!

– Ну, что? По комнатам, а потом – в купальни?

Слова Дейва мы встретили радостным галдежом: походы в купальни после освобождения из мертвецкой успели стать приятной традицией. Мы даже пробовали брать с собой свертки с запасной одеждой на отработки, но идея оказалась провальной. Алхимическая вонь, плохо поддающаяся бытовым чарам, пропитала запасные вещи с тем же успехом, что и основные.

К себе я заскочила буквально на минутку. Подхватила сумку с приготовленной сменкой, уточнила у соседки:

– Беатрис, ты в купальни идешь?

– Иду! Заодно лабораторную по алхимии сделаю!

Она подхватила ящик с чем-то разноцветным, мерцающим и даже, кажется, переливающимся, и мы покинули комнату.

* * *

Купались мы, ужас сказать, все вместе.

То есть, не такой уж и ужас: приходили-то все вместе, и уже в купальнях расползались по разным бассейнам, юноши в одну сторону, девицы в другую, а немочь бледная – туда, где бассейны питали водные жилы, не пересекающиеся с энергетическими.

Я решительно погрузилась в бассейн с самой горячей водой (“Милдрит, тебе нельзя!”, бе-бе-бе!), она обхватила меня, захлестнула с головой на короткий миг, чтобы потом выпустить. Пристроив голову на бортик, я наслаждалась аж пять минут – а иногда я даже целых шесть минут этого удовольствия себе позволяю!

Потом вспоминала о здравом смысле (“Милдрит, тебе нельзя!”, бе-бе-бе!) и перебралась в через два бассейна в третий. Там вода была благоразумной, безопасной для моего здоровья, безрадостной температуры, так что я промыла волосы, и пока они впитывали щедрый подарок Беатрис из костяной баночки размером с половину конской подковы, но ценой в полноценного коня, я быстро, но тщательно смыла с себя вонь мертвецкой. Повторно промыла волосы, аккуратно отжала их, и, завернувшись в полотенце, позвала на помощь:

– Де-воч-ки-и-и!

Помощь явилась немедленно, чтобы в шесть рук напасть на мои волосы и неизбежно победить.

Моё участие в процессе не только не требовалось, но еще и порицалось, так что я молча жмурилась и только иногда тихонько попискивала, если спасительницы очень уж увлекались игрой в куклу.

– Беатрис, – позвала я, учуяв тонкий (и незнакомый) аромат масла, нанесенного на мои волосы.

– Да-да?

– А что скажет твой муж, если узнает, что теперь оплачивает уход за волосами сразу двум кудрявым девушкам?

– Скажет, что это налог на тишину, – невозмутимо отозвалась подруга, не прекращая увлеченно прочесывать мои волосы.

Так… Так. То есть, тогда, во второй день нашего знакомства, она не шутила, и концепт “болтовня как тайное оружие” действительно работает?

Подруги же, успевшие привыкнуть к моей полной беспомощности в бытовой магии, уже даже не хихикали, а просто высушили меня, не дожидаясь, пока я попрошу.

– Спаси-и-ибо! – сделала я щенячьи глазки.

– Идем уже, – отмахнулась Тэва, и Иллирия хихикнула на мои кривляния.

Обычно тут и начиналось самое интересное: после купания мы все, нарядившись в длинные, по щиколотки рубахи, такие же плотные, как некромантские мантии, только белые, мы всей компанией сползались куда-нибудь к одному бассейну, и, по официальной версии, дышали каким-то жутко полезным здешним воздухом – а на мой взгляд, просто предавались безделью под благовидным оправданием.

Сегодня оправданий для безделья было даже больше, чем всегда: сегодня мы помогали Беатрис с лабораторной по алхимии.

– Идемте в преподавательские купальни! – скомандовала она, подхватывая таинственно мерцающий ящик. – Там удобнее всего будет, самый высокий разброс температур и магической насыщенности воды.

– А разве адептам туда можно? – насторожился Дейв, даже в купальной безразмерной рубахе умудряясь выглядеть мужественно.

Илька, поддергивая свою рубаху так, чтобы не путалась в ногах, и подкалывая его заклинанием, как булавкой, хихикнула:

– После отработок в мертвецкой он стал так почтительно относиться к правилам и запретам!

– Да нет никакого запрета! – нетерпеливо отмахнулась Беатрис. – Там на дверях заклинание стоит, как экзамен: открыл – молодец, можешь проходить, не открыл – катись отсюда, птенец, рано тебе еще ко взрослым.

* * *

– Ненавижу алхимию! – бормотала Беатрис, переходя от бассейна к бассейну.

– Ну, не делай тогда ее пока, – предложил Дейв. – Все равно завтра выходной.

Беатрис сурово засопела, возясь с очередной колбой. Зачерпнув из бассейна воды, она налила ее в колбу так, чтобы та была заполнена до половины, накапала туда бесцветной жидкости…

Мы с ребятами разбрелись по купальне, с комфортом устроившись на бортиках бассейнов. Я выбрала бассейн с самой низкой концентрацией магии, но с самой высокой температурой, и болтала в нем ногами, с интересом наблюдая, как выполняются лабораторные по алхимии на втором витке.

Беатрис закончила колдовать (в прямом и переносным смыслах) над колбой, поместила ее в бассейн, закрепила чарами, бдительно следя, чтобы уровень жидкости в колбе совпадал с уровнем воды в бассейне, а горлышко было направлено строго вверх, и только потом ответила Дэйву:

– Именно поэтому я делаю ее сегодня – не хочу портить выходной день!

За стеной, в купальне для адептов, стало шумно. Туда, судя по всему, ввалилась развеселая толпа адептов, а может, даже две.

Кто-то подергал дверь, отделяющую общие купальни от драконовских, обнаружил, что она заперта не заклинанием, а изнутри, и значит, занята. Разочарованный выдох был слышен хорошо даже через двери, а вот последующие бурные обсуждения – уже хуже. Так, белый шум из мешанины возбужденных голосов.

Подойдя к бассейну, бортик которого облюбовала я, подружка сурово скомандовала:

– Ноги!

И я послушно убрала их, порозовевшие и распаренные, из воды, не переставая с огромным любопытством следить за тем, что делает соседка – пока любопытство не прогрызло себе путь наружу, и не вырвалось с вопросом:

– Беатрис, а что это в колбах? И для чего оно.

– Терпение! – отмахнулась она. – Я сейчас закреплю последнюю и все объясню, заодно и отрепетирую доклад. Будете моей тренировочной аудиторией.

– Странно, – пробормотал Шед. – Вот уж не думал, что тебе, для того чтобы болтать, потренироваться нужно…

Дейв самым невоспитанном образом радостно заржал. Беатрис свирепо засопела, и невидимые кулаки сжали ткань рубашек на обоих парнях и дернули.

Дейв, как более тяжелый, отделался легким испугом, а вот Шед слетел на каменный пол, судя по короткому воплю – копчиком.

Встав на ноги, он совсем было собрался возмутиться, но наткнулся на четыре девичьих взгляда – воинственный от Беатрис, заинтересованные от нас с Илькой, и укоризненный, от Тэвы – и сдулся.

Поднял примирительно руки:

– Ладно, ладно! Был не прав, признаю…

И улегся обратно на бортик.

Беатрис убедилась, что все мы являем собой бурное внимание (кроме Дейва – тот так и валялся с закрытыми глазами). И начала:

– Итак. В этих колбах находится смесь… Так, названия я не помню, потом выучу… В этих колбах находится смесь из магического индикатора, фиксатора цвета и стабилизатора алхимической реакции. В качестве среды, в которой протекает реакция, мною была использована…

– Кхм-кхм! – подал голос Дейв, который растянулся на бортике бассейна, как сытый, а оттого довольный всем миром, и особенно собой, кот.

– В качестве среды, в которой протекает реакция, нами была использована, – послушно поправилась Беатрис, – вода из бассейнов в академических купальнях с различным уровнем магического насыщения.

Она сбилась с уверенного лекторского тона и тревожно посмотрела на нас:

– Ну, как? Солидно звучит? Да? Индикатор, который называется… называется… нет, не помню, потом посмотрю! Вступает в алхимическую реакцию с магически насыщенной водой.

– Эссенция багровника? Флоресцентия? Хелатин? – предположил Дейв.

– Да! Хелатин! Хелатин вступает в алхимическую реакцию с магически насыщенной водой, что проявляется в изменении цвета жидкости в колбе. На тридцатой секунде алхимической реакции наложенные на колбы чары активируют реактив-стабилизатор под названием… – Беатрис выжидательно замолчала, с надеждой глядя на Дейва.

– Их много. Какой именно использован в твоем случае, не угадаешь.

Подруга обреченно вздохнула:

– Потом выучу… – и вернулась к тону докладчика. – Чары активируют стабилизатор алхимической реакции, под воздействием которого протекание реакции прекращается, и в дело вступает реактив-фиксатор, который всем вам известен под названием “потом выучу”, а тем, как его принято называть в алхимических кругах, я даже не буду пытаться перед вами блеснуть. В результате всех этих мучений у нас получится краситель-концентрат, используемый в алхимии для самых различных целей.

– А почему ты колбы поместила в бассейн? Оставила бы на бортике, так же удобнее, – простодушно поинтересовалась я.

– Потому что смесь индикатор хелатин реагирует не только на концентрацию магии, но и на температуру, – по прежнему не открывая глаз, ответил вместо Беатрис Дейв.

– Именно! – просияла на это уточнение Беатрис. – Цвет, получившийся в каждом конкретном случае, зависит от насыщенности воды магической энергией, интенсивность цвета – от температуры среды. Таким образом, моя лабораторная работа, в результате исследования реакции Торго-Калегора, позволит нам узнать сочетание магической насыщенности и температурный режим каждого бассейна в академических купален, для чего нужно лишь сравнить полученные цвета с таблицей Торго-Калегора!

У дверей снова затеялась какая-то возня.

– Эй, там, кажется, не преподаватели, – пропыхтел кто-то, и подергал дверь. – Эй! Впустите нас!

– Занято! – слитно и злобно в две глотки рявкнули парни.

А Илька вдруг неожиданно выдала глубокий, сладострастный и удивительно развратный стон.

По ту сторону двери кто-то икнул.

По эту сторону – кое-кто (все) выпучил глаза.

Я зажала рот обеими руками, чтобы не расхохотаться в голос.

– Э-э-э… Ну, мы пойдем. Не будем вас… э-э-э… отвлекать. Мешать, – донеслось до нас со стороны общих купален.

– А-а-а! А-а-а-а! – выкрикнула в ответ Илька.

Получилось у нее вполне себе благодарно, на мой взгляд.

Я зажала себе не только рот, но и нос, потому что смех рвался через него наружу хрюканьем.

Тэва занималась тем же, что и я, Шед катался по бортику бассейна, дрыгая ногами и рискуя плюхнуться в воду. Дейв перевернулся со спины на живот, и беззвучно трясся, уткнувшись лицом себе в локоть.

Беатрис смотрела на нас, как на опасных сумасшедших.

Я хотела сказать ей, что мы хоть и сумасшедшие, но безопасные – и от смеха не могла.

Это, почему-то, смешило еще больше.

Беатрис махнула на нас рукой, и, не дожидаясь, пока мы успокоимся, пошла вдоль бассейнов, надолго задерживаясь у каждого.

Жидкость в колбах из прозрачного стала самых разных цветов. В том бассейне, возле которого сидела я, например, колба стала глубоко изумрудного цвета.

В каждую колбу Беатрис поочередно опускала какую-то палочку, потом шарик на цепочке. Инструменты были, очевидно, артефактами, потому что Беатрис смотрела на показания, и, прикусив кончик языка от старательности, записывала результаты в таблицу лабораторного исследования. Потом окунала в окрашенную жидкость кисть и делала напротив соответствующей записи цветной мазок.

– И какая в этом польза? – не скрывая скепсиса, спросил Шед, успевший отсмеяться.

– Скажешь тоже, – отмахнулась подруга. – Пользы он от лабораторной работы адептки второго витка захотел! Особенно от моей…

– И неправда, – не удержалась от укора я. – У тебя очень пристойная отметка по алхимии, я же видела!

– Да, – мрачно согласилась Беатрис. – Из-за того, что я терпеть ее не могу, мне приходится прилагать к алхимии больше усилий, чем к другим предметам. Неудивительно, что это дает результаты.

Я вздохнула, подивившись странному выверту чужой логики, но сказать ничего не успела: за дверями снова послышалось:

– Парни, они нас надули! Они там… не это самое, а алхимию учат!

– Так, а ну пустили нас быстро! – рявкнул еще один голос. – Нашлись еще, самые умные!

– Зависть – зло! – огрызнулся Шед.

– Подите прочь! – величественно резюмировала Илька.

Беатрис покачала головой, и постаралась сгладить впечатление:

– Сейчас-сейчас! Мы почти закончили уже!

Но за дверью, кажется, только еще сильнее разозлились.

Дернули раз-другой. Зловеще выдали:

– Ну, всё. Вы сами напросились!

А в следующее мгновение вода в бассейнах внезапно вышла из берегов и окатив нас, сидящих на бортиках с головой, ухнула обратно.

Вскрик Беатрис был полон ярости и возмущения.

За дверью радостно заржали, и, кажется, ушли.

Чего это она? Рубашку высушить – минутное дело…

А в следующий момент я увидела, чего.

Вызванная обидчивыми адептами волна перевернула колбы, и жидкость из нее неспешно распространялась красочными клубами.

Мой хрип был исполнен ужаса: отчислят! В этот раз точно отчислят!

– Что… что делать? – Бормотала подруга, расширенными глазами следя, как вода в бассейнах приобретает насыщенные цвета. Очень нарядные, очень.

– Среди вас есть водник? – свирепо рявкнула Беатрис.

– Земля, – мрачно откликнулась Тэва, созерцая происходящее.

Дейв был ничуть не веселее:

– И я Земля.

– Огонь, – буркнула Иллирия.

– Тьма, – голос Шеда был полон извинения неизвестно за что.