Текст книги "Ботаники не сдаются"

– Да.

Правда, взгляд все равно в прямом контакте не удержала. Отвела глаза в сторону и нахмурилась, закусив губы. Ой, что же дальше-то будет? Как-то неловко это все.

София Витальевна поднялась со стула и сошла с кафедры. Медленно приблизившись, обошла меня полукругом и остановилась в двух шагах.

– Катерина, я знаю тебя без малого два года, – веско произнесла. – Знаю, как свою лучшую студентку. За это время у меня была возможность познакомиться с тобой, оценить твои способности и ответить себе на интересующие меня вопросы. Как физик с большим опытом педагогической работы я готова любому признать: ты – девушка незаурядных интеллектуальных данных, с уникальным даром усваивать информацию в два раза быстрее обычного человека. А, возможно, и это не предел. Тебе под силу строить уникальные умозаключение и решать сложнейшие задачи, требующие максимального напряжения ресурсов памяти, – она на секунду замолчала. – Ради бога, девочка, скажи: зачем тебе понадобился шалопай Воробышек?

Вот так-так. Я растерялась. Женщина передо мной заинтересованно вскинула бровь.

– Я… Ну, я… – пролепетала.

– Здесь замешано что-то личное? Иван, конечно, видный парень, но он с характером, Катя, и старше тебя. Прежде чем принять решение, мне бы хотелось понять твои истинные мотивы.

– Нет, – я мотнула головой, ощущая, как жар со щек ползет на уши. – Не личное. Точнее, не чувства, София Витальевна, если вы об этом. Честное слово!

Вот уж не хочется выглядеть влюбленной дурочкой перед любимым преподавателем! Только этого не хватало! Как все непросто. Проклятые грымзы. Проклятый спор!

– А что же?

Врать я не умела, только привирать, как уже сказала, а это не всегда помогает. Вот и сейчас под внимательным серым взглядом пришлось отчасти признаться:

– Понимаете, мне нужно кое-кому кое-что доказать. Очень нужно! О большем я рассказать не могу, извините. Но доказать это важно, иначе вся моя учеба уйдет коту под хвост. А я не могу так легко сдаться, даже если глупо попалась. И прежде всего я хочу доказать себе, что моя вера в науку что-то да значит!

– Значит, я не ошиблась, и речь идет о личных амбициях?

Прозвучало как-то грубо, хотя правдиво.

– Да, – я кивнула, и мы, не сговариваясь, обе по– правили очки. – Можно и так сказать.

София Витальевна задумалась, разглядывая меня. Ох, подозреваю, что сейчас женщина сожалела о том, что раньше была куда лучшего обо мне мнения. Кончик носа от стыда поник, и я шмыгнула.

– Ну, раз так, Уфимцева, – важно и с расстановкой проговорила доцент, – тогда, думаю, будет справедливо, если твои амбиции сыграют на руку не только тебе.

– Т-то есть? – я не успела как следует устыдиться, как снова вскинула голову.

– Так и быть, Катерина, я помогу заполучить Воробышка для эксперимента. Репетиторство, надо понимать? С приличным ресурсом времени?

– Д-да, – ну вот, снова пошла заикаться. – Ж-желательно.

– Наверняка Ивана не обрадует мое предложение. Он парень способный, но легковесно относится к учебе. Однако, с ним я справлюсь.

Я не верила своим ушам. Неужели получилось?!

– Спасибо, София Витальевна! Большое вам спа…

– Погоди, Катерина, благодарить! – остановила меня куратор. – Я не договорила. Помогу, но у меня к тебе будет встречное предложение.

И почему это «погоди» меня вдруг напрягло?

– К-какое?

– В конце учебного года, а это уже не за горами, нас всех ждет студенческий фестиваль. Наверняка ты о нем слышала. Где каждый факультет, в том числе и наш, должна будет представить одна танцующая пара. Праздник устраивает лично ректор, будут присутствовать выпускники прошлых лет и гости из мэрии, поэтому отказаться невозможно. Сегодня мы с Сергеем Михайловичем обсуждали это мероприятие и надо же, я как раз остановила свой выбор на Иване, зная, что он увлекается танцами! А вот партнершу ему найти не успела…

Ой! Ой-ой-ой! Это же не то, о чем я подумала? Ведь не то?!

София Витальевна как-то слишком озорно улыбнулась.

– Думаю, Катя, вы с Воробышком составите чудесную пару и достойно представите наш факультет! Крокотуха будет просто в восторге от этой мысли! Ты у него давно в любимицах.

Я оторопела, раскрыв рот. Нет, ну не могла же я ослышаться?

– Что?! Но, постойте, – забормотала. – Как это? Я не могу, София Витальевна, я не справлюсь! Да я вообще танцевать не умею, мне всегда было некогда учиться! Пожалуйста, скажите, что вы пошутили!

Раз моргнула. Два моргнула. Женщина неожиданно подошла ближе и обняла меня за плечи.

– Не скажу, – мягко качнула головой. – Ой, Катерина. Готова поспорить на свои закрашенные седины, что у тебя отличный слух!

Ну, вообще-то да. И, кажется, даже голос имеется. Во всяком случае, так говорил мой преподаватель сольфеджио в музыкальной школе, которую я закончила по классу фортепиано на «отлично». Но я никогда не любила музицировать, потому что моей настоящей страстью всегда были книги и числа.

– Так почему бы вам с Иваном не обменяться знаниями? – предложила женщина. – Так будет честно и поможет твоему эксперименту! Танцы, это не менее захватывающая наука, чем физика. Поверь мне, девочка! Я тоже когда-то была молодой.

– Э-э, да?

– Ну, конечно!

Удивительно. Никогда не слышала, как София Витальевна интеллигентно смеется.

Я вышла из аудитории, вытащила следом рюкзак и захлопнула за собой дверь. Вздрогнула, прижавшись спиной к деревянной панели.

Ну, все! Баста, карапузики! Закончились шутки!

Теперь Воробышек меня убьет!

Вы никогда не задумывались над тем, как странно устроен мир? Наш с вами обычный мир, в котором один случайный фактор, способен изменить все? Ну ладно, может и не все, но совершенно точно что-то очень значимое и важное.

Вот живет себе человек. Ест, спит, учится, радуется жизни. Увлекается девушками, танцами и наверняка спортом, иначе откуда такая фигура? Живет радостно и спокойно, будучи твердо уверен в том, что он хозяин своей судьбы. Преспокойно себе существует в удобном социуме и даже не предполагает, что один бестолковый уникум уже нарушил рисунок в его созвездии, и что отныне часть жизни этого человека будет заключена во мне. В Кате Уфимцевой, единственной и неповторимой ботанше. Кошмар, скажете вы? И будете абсолютно правы! Кошмар!

Бедный Воробышек. Бедная я. Бедные звезды, вынужденные все это лицезреть!

– Катюша? Что-то ты поздно идешь со школы. А чего такая хмурная? Двойку, что ль, получила?

Я открыла дверь в подъезд своего дома и прошлепала грустным осликом Иа мимо высунувшейся из окошка консьержки. Да-да, в нашем жилом комплексе «Седьмое небо» вполне себе работали две пенсионерки, сменяя одна другую, следя за «Велосипедной» и «Колясочными» комнатами, расположенными на нулевом этаже, и сторожа большую красную кнопку с надписью «Охрана». Им можно было доверить ключи от квартиры, вещи и даже ребенка, при условии, что тот не кусается. Одна из них, Зина Петровна, знала меня еще со времени детского сада, но все никак не могла привыкнуть к тому, что я выросла.

– Здравствуйте, Зина Петровна. Что-то вроде того, – я угрюмо буркнула в ответ и прошла к лифту.

– А-а. Ну, это бывает, – с сочувствием в голосе отозвалась женщина. – А ты дневник родителям не показывай, авось пронесет! Я вон тоже, случалось, в школе двойки получала и ничего, – она хохотнула. – Теперь вот получаю пенсию и зарплату! И ты будешь, какие твои годы!

Я вздохнула, вошла в лифт и нажала на кнопку нужного этажа.

– Хорошо, Зин Петровна, не покажу.

Уже на площадке у своей квартиры остановилась и зажмурилась, желая забыть весь сегодняшний день, вместе с провалившимся хитроумным планом по завоеванию Воробышка. Который на самом деле оказался вовсе и не планом, а силками, в которые я сама же и угодила. А как неплохо все начиналось! Можно сказать – отлично! Даже перед парнем получилось не сплоховать! И что за глупость взбрела в голову Софии Витальевне? Ведь мудрая же женщина! Ну какая из меня танцовщица? Только родной факультет подведу! Одно дело занятия с Иваном за закрытой дверью, где я еще могла надеяться запудрить Воробышку мозги интеллектом, и совсем другое – танец с ним, на глазах у всего университета! Да я от одной мысли о том, что окажусь перед всеми с самым завидным парнем факультета и проиграю в сравнении с любой его подругой, уже готова провалиться сквозь землю! А если он меня еще и возненавидит (а он меня обязательно возненавидит, как только узнает, кого ему навязали, недаром просил молчать о фонтане), то считай, что грымзе Снежане с подружками неимоверно повезло!

Остается надеяться, что Воробышек не согласится. Ну не настолько же он глуп?

Я вошла в квартиру, сбросила куртку, повернулась… и с удивлением уставилась на троицу, стоящую у стены вверх ногами на руках – папу, Ляльку и Костика.

– Эй, – сдвинув очки к переносице, опустила рюкзак, – а что тут происходит? – И воскликнула уже более осознанно, оправившись от удивления: – Пап, ты с ума сошел? Что за трюки, у тебя же давление!

Было видно, что непросто всем троим, но мужественно ответил папа, почесав большим пальцем правой ноги свою левую пятку.

– Не боись, Катюха! Перед тобой будущие космонавты! Мы с Лялькой на занятиях по йоге эту стойку уже два месяца тренируем! Теперь вот и Костю решили научить!

– Оля считает, что у меня закрыты чакры, и нужно их открыть, – виновато пояснил Котэ, стоя вверх тормашками.

– Вот именно! – поддакнул папа. – Смотри, как здорово у нас получается! Идем на рекорд в две минуты!

Следом за мной в квартиру вошла Светка, вернувшись с работы, и тоже удивленно уставилась на троицу, сбрасывая с ног легкие сапожки на каблуках.

– Привет, народ. Ого, ничего себе! Пап, да ты молоток! Кать, – обратилась ко мне, – а что здесь происходит? У нас что, теперь в семье вместо двух чудиков – трое?

За столько лет Костик нам стал почти родным, и я пожала плечами.

– Кажется, Свет, идет урок йоги.

Судя по запаху тушеного мяса и свежего салата, который долетал из кухни, мама усердно готовила ужин, и чем тут занимаются будущие покорители космоса – знать не знала! Иначе бы быстро прекратила это безобразие. Бедный подопытный Котэ мужественно всхлипнул.

– Итак, до открытия чакр осталось десять секунд, – торжественно объявил папа. – Девять секунд… восемь…

Светка взяла меня за руку и потянула за собой:

– Пошли, Кать! Пап, – оглянулась, заметив, как натужился родитель, – ты только сразу все чакры не открывай, ладно? А то как пальнёт! Помни, что рядом Костик!

Но поравнявшись с младшей, вдруг остановилась и строго взглянула на ее оголившийся живот.

– Лялька! Ты что наделала? Тебе мало девяти дырок в ушах и одной в брови, так ты себе еще и пуп проколола?! – спалила она контору младшей, а вместе с ней и все нераскрывшиеся чакры. – Тебе кто разрешил, паршивица? Мама видела? А завтра ты что себе проколешь? Язы…

– Лучше молчи, Светка! – я одернула сестру. – Ты же знаешь Ляльку!

Прокол был недавним, с едва отошедшей корочкой. Но сережка в виде камушка и маленькой летучей мыши смотрелась эффектно, даже я засмотрелась.

Вся компания дружно повалилась на пол.

– Какой пуп? Где пуп? – занервничал папа, приподняв над лысиной пятую точку. – Ольга! А ну отвечай родителю! – о давлении и сосудах он и сам помнил, а потому не спешил подниматься.

– Пап, – пискнула младшая, замерев в той же позе «горки». Костик благоразумно пристроился рядом, оттопырив тощий зад. – Так ты же мне сам разрешил!

– Когда это?

– Когда разговаривал по телефону со своим менеджером! Я тебя спросила, а ты ответил: «Иди, Ляль, и делай что хочешь, только не мешай!». Ну, я и сделала. Све-ет! – Олька оглянулась поверх плеча и посмотрела на сестру. – А ты не знаешь, проколоть язык – это больно?

Что именно Светка ответила младшей, я уже не услышала. Потопала на кухню к маме – чмокнуть в щеку и сказать, что я дома, а после ушла в свою комнату. Забравшись на кровать, надела наушники, закрыла глаза, распласталась звездой, и целый час просто наслаждалась музыкой из плеера, давая хаосу мыслей осесть в голове. А когда этот час прошел, решительно встала и подошла к зеркалу в полный рост, встроенному в дверцу раздвижного шкафа, чтобы как следует себя рассмотреть.

Когда мисс «Университет» с подружками сравнила меня с Дуней-гастарбайтер, у которой нет ни фигуры, ни лица, а из одежды имеются только черепашьи очки, клетчатые рубашки и джинсовые комбинезоны – она отчасти сказала правду. Я действительно никогда не обращала внимания на свою фигуру и не стремилась стать красивее, а в одежде выбирала удобство и простоту. Достигнув определенных высот в учебе, изучая языки или часами размышляя над научными парадоксами, в жизни я предпочитала быть неприметной. Считая трату времени на такую ерунду как макияж и прическа – неоправданно лишней. Но в одном они все же ошиблись. Я была знакома с понятием «мода», а мой отец никогда и ничего не жалел для своих дочерей. Так что все мои рубашки и джинсы имели на себе логотип известного английского бренда, специализирующегося на одежде для тинэйджеров, и не каждой семье этот бренд был по карману. Да, все прочно, удобно и практично. Тепло и комфортно, из лучших тканей. И до сегодняшнего дня меня это вполне устраивало.

Я расстегнула широкие бретели комбинезона и спустила его к ногам, оставшись в рубашке. Медленно расстегнув пуговицы на груди и запястьях, сняла и ее с плеч. Перешагнула через одежду, оказавшись в носках и белье. Носки мешали, вдруг захотелось увидеть свои ступни голыми, и я избавилась от них. Решив идти до конца, сняла бюстгальтер, оставшись перед зеркалом в одних хлопковых бикини серого цвета. Вытянула руки по швам.

Ну вот, Катя Уфимцева, теперь ты можешь видеть себя настоящую, не спрятанную за мешковатой одеждой. И эта Катя, как видишь, и правда ничего особенного собой не представляет. Обычная девчонка, каких тысячи. Отнюдь не страшила, но тощая и без огонька. Без того самого огонька, который разжигает взгляды парней, заставляя их оборачиваться и смотреть девушке вслед. Вот как они смотрят вслед Агнии Корсак.

Да, вроде бы длинные и ровные ножки, аккуратные ступни. И даже, оказывается, есть талия. Но нет бедер и, увы, почти нет груди. Точнее, она-то есть, вот только ей бы размер побольше. Даже странно, что до сегодняшнего времени меня это ничуточки не волновало.

Под ярким потолочным светом лицо казалось слишком бледным и сосредоточенным, а скулы заостренными… Я распустила косу и встряхнула головой, позволив своим длинным густым волосам цвета светлого шоколада почувствовать редкий миг свободы. Ну вот, уже лучше, еще бы очки снять.

Напольные весы у стены не удивили и показали мне родной вес в сорок семь килограммов. Мало. Даже при моем среднем росте очень мало, чтобы из ниоткуда взяться груди и бедрам. Окончив критический осмотр, я закрутила на макушке из волос крендель, надела домашнюю плюшевую пижаму, села за стол и достала ноутбук.

– Кать! – постучалась в дверь мама и подергала ручку. – А почему у тебя закрыто? Доча, иди ужинать, мы уже чай допиваем!

– Сейчас приду, мам! – отозвалась в ответ. – Сейчас я так приду, – пообещала себе, – что мало не покажется!

Я открыла файл и рассчитала свой индекс массы тела по формуле самой простой эмпирической зависимости. Показатель оказался минусовым, но не критичным, что уже хорошо. Если правильно рассчитать количество потребляемых калорий, то уже через месяц, или чуть больше, я смогу увидеть собственные попу и грудь! Эврика! Вспоминаем первый закон термодинамики, который гласит, что внутри закрытой системы энергия всегда сохраняется, и спешим восполнить потребность в энергии с лихвой!

Слишком просто, скажете вы? А вот и нет. Почему? Да потому что у нас еще есть и второй закон термодинамики, и вот он уже говорит нам о качестве сохраняемой энергии. Которую организм мудрым образом распределяет, пустив лучший ресурс на свой рост и восстановление, а отработанный – лежать бесполезным грузом. И если я не хочу, чтобы мои химические процессы дали сбой и вместо попы я получила кучу проблем, мне необходима физическая нагрузка!

Итак, подсчитываем калории, увеличиваем норму вдвое, сжигаем лишнее и получаем на выходе три тысячи энергетических единиц и получасовую утреннюю пробежку в пять километров приличным темпом! Каждый божий день ради груди! И в дождь, и в слякоть, и в…

Я захлопнула крышку ноутбука и встала.

Чертов, Воробышек! Будут тебе танцы! На что только не пойдешь, чтобы тебя влюбить!

* * *

Из одного телефонного разговора:

– София Витальевна?

– Да, это я. Здравствуй, Валентина.

– Здравствуйте! Рада вас слышать. Неужели мой Ванька снова что-то натворил?

– Ну, кроме того, что Иван до сих пор не закрыл хвосты по прошлой сессии, пока все относительно спокойно.

– Ох, я с ним поговорю, София Витальевна, обещаю! Так неудобно! Взрослые мальчишки, с ними никакого сладу!

– Понимаю. И я к тебе, Валентина, как раз по этому поводу и звоню.

– Слушаю вас.

– Валя, как ты смотришь на то, что с твоим Иваном дополнительно позанимается девочка? До летней сессии осталось не так уж много времени, думаю, ему самое время подтянуть предметы. Девочка очень ответственная, чрезвычайно умный ребенок. Лучшая ученица факультета! Честно говоря, общение с Катериной стоит трех репетиторов, и я смела ей порекомендовать твоего сына. У Кати собственный научный эксперимент, она полна энтузиазма поработать с отстающим студентом, и я больше чем уверена, что эти занятия пойдут на пользу обоим.

– Зная вас, только положительно!

– То есть я могу надеяться на твое авторитетное слово, если оно вдруг понадобится?

На том конце связи рассмеялись.

– Ох, София Витальевна, иметь взрослых сыновей непросто.

– И я знаю это, девочка, как никто другой! – в ответ тоже послышался смех. – У самой двое!

– Конечно, вы можете целиком на меня рассчитывать! Если что, я Илью подключу и Женю! Рома моих мальчишек слишком балует.

– Вот и хорошо, Валентина. Значит, договорились! Буду держать тебя в курсе.

– Спасибо, София Витальевна!

POV Иван

– Нет! София Витальевна, нет! Только не это! Чушь какая-то! Я не согласен, чтобы со мной занималась какая-то мелочь! Ну где это видано, мы что, в школе? Да чему она может меня научить? Я лучше сам!

– Предложение не обсуждается, Воробышек, и точка!

– Но какое же это предложение, если оно не обсуждается? Тогда это приказ!

– Именно. У тебя, Ваня, было достаточно времени, чтобы самостоятельно исправить положение дел с предметами. Но я не заметила ни одного усилия с твоей стороны. Нет ни реферата, ни проекта, ни одной самостоятельной работы. Надеюсь, ты понимаешь, что если провалишь и эту сессию, то можешь смело идти в деканат и забирать документы? Здесь тебе не детский сад, здесь учатся вполне взрослые люди, которые, в большинстве своем, уже знают к концу четвертого курса, чем собираются занимать в жизни. Вот ты можешь мне ответить на этот вопрос?

– Конечно, могу! Я… я просто еще не решил окончательно.

– Вот именно, что не решил! В общем, мы с твоей мамой поговорили…

Что?!

– С кем? Я не верю своим ушам! Трындец!

– Пожалуйста, Иван, следи за своим языком! Я помню Валентину еще студенткой и очень хорошего о ней мнения! Мы поговорили и решили, что занятия с Катей пойдут тебе на пользу. И скажи спасибо Уфимцевой, что она согласна тратить на тебя свое время.

– Но, София Витальевна, так нечестно! Это и есть детский сад!

– Поживем, увидим. Я бы некоторых своих студентов и в ясли отправила, обучиться первичным навыкам общения в обществе. Вот закроешь летнюю сессию без хвостов, там и посмотрим!

Я стянул со стола сумку, собираясь уходить. Сегодня куратор по части мозгового штурма превзошла даже свою последнюю лекцию о парадоксе Гиббса.

– Погоди, Иван, – остановила меня преподаватель. – Это еще не все.

Я вздохнул и обернулся, изумленно глядя на доцента, все еще надеясь, что в ней заговорит совесть. Но, как всегда, в бесстрастном лице «каменной» Софии не дрогнул ни один мускул. И мать еще говорила, что в молодости она была строже?

– Как не все? – я ухмыльнулся. – Еще не все?! Неужели у фокусника в шляпе остался еще один живой кролик? Меня ждет новый сюрприз? Ну, давайте же, удивите меня, мисс волшебница!

Да, своей последней репликой я явно перегнул палку, но только потому, что был не на шутку зол! К черту мне сдалась эта физика с философией! Если честно, я надеялся утрясти все вопросы с помощью презентов и старосты. Пока не получалось, но я не терял надежды.

– Тогда уж «мэм», Воробышек, – поправили меня, – иначе выходит, что ты мне льстишь. Что же касается кролика… – невероятно, я не верил своим глазам, но София Витальевна усмехнулась. Оставив в покое ручку и журнал, она полностью повернулась ко мне. – Пожалуй, попробую! Я собиралась тебе напомнить об участии в фестивале от нашего факультета. И о баллах, которые собираюсь, закрыв глаза, добавить на экзамене в твою зачетку. Честно говоря, ты всех нас здорово выручишь, Ваня. Я слишком стара для этих молодежных мероприятий.

– Я же дал согласие, София Витальевна. Осталось найти пару. Да это вообще не проблема! Мне все равно с кем! – ну, хоть что-то приятное. – Вау! Так речь идет о карт-бланше на экзамене? Круто!

Рано радовался.

– Не совсем. Речь идет о Катерине, Иван. Ты уже дал согласие, а вот она – нет. И я хочу, чтобы ты ее уговорил. Девочке не помешает немного отойти от ученой жизни и запомнить студенчество во всех красках. Слишком уж она зациклена на теориях и теоремах. Да и к тому же, так ты сможешь отблагодарить Катю за репетиторство. Уроки танцев в ответ на уроки физики, что может быть справедливее?

Я моргал, глядя на куратора, не в силах поверить, что она говорит всерьез. Это невозможно. Ведь это невозможно?

– Справедливее? О, нет. София Витальевна, скажите мне, что я сплю! Меня что, самого обложили, как кролика? Или заказала скрытая камера? Я стал главным героем нового ток-шоу? Скажите же мне, наконец, в чем фишка? И я, быть может, посмеюсь вместе с вами.

Куратор вдруг снова стала серьезной и непроницаемой. Отвернувшись к столу, принялась заполнять в журнале цифрами новую графу.

– Можешь считать это моим приказом, Воробышек, – сказала непререкаемым тоном. – Да, я склонна верить, что общение с Катериной пойдет тебе на пользу. Но прежде чем ты уйдешь и соберешься найти Уфимцеву…

– Да никого я не собираюсь искать!

– …прежде, чем ты найдешь Катерину, хочу напомнить, что, несмотря на всю браваду, она всего лишь восемнадцатилетняя девчонка. Поэтому, Иван, предупреждаю, – София Витальевна повернулась и приставила палец к моей груди. – Чтобы и волосинки не упало! Помни что она – стратегическое будущее твоей страны! И я сейчас ни капли не шучу.

– София Витальевна!

Куратор, уже было отвернувшаяся, снова строго взглянула поверх очков.

– Так мы договорились насчет экзамена, Иван, или нет?

Думаю, моим ответом мэм-волшебнице стала громко хлопнувшая дверь.

Твою *запикано* …ать!

– Эй, Птиц! Привет! Я хотел…

– Не сейчас, Саня!

– Ой, привет, Вань! А ты…

– Извини, солнце, в следующий раз!

– Воробышек! Подваливай к нам! Мы сейчас всей толпой идем в оnline-кафе. Хотим затестить новый функционал к Warcraft! Говорят, что вышел отличный программный аддон[11]11
  Аддон – дополнительный функционал к компьютерной программе или игре, повышающий функциональность, дающий дополнительные возможности и т. п.


[Закрыть]!

– Рад бы, парни, только мне тут кое-кого убить надо. Позже встретимся, если не посадят!

Черт, и откуда в коридорах столько народу! Как елок в лесу! Через каждого второго пробираться надо!

Да где же она? Где эта глазастая пигалица? Я потрудился даже расписание группы посмотреть, чтобы ее поймать. Прибью мелочь! Плевать на страну и собственное будущее, поймаю зубастого очкастика и запихну в тот фонтан, откуда достал!

Ладно, может, и не я ее оттуда достал, но именно я запихну!

Мокрая майка, значит? Кумир? Героя ей подавай? Может, она меня перевоспитать вздумала? Кто их знает, этих ботанш-зубрилок с их буйными фантазиями! Взялась не пойми откуда на мою голову – катастрофа на роликах, до сих пор с видео нашего падения в фонтан половина университета ржет! Вбила себе в голову чушь о любви и романтике, и давай глазами хлопать, как мартышка на звезду упоротого индийского блокбастера! Сначала «Три кита», потом засаду у туалета устроила, теперь дурацкая идея с репетиторством… Какое-то странное стечение обстоятельств получается! Нет, кажется, без хорошей инъекции антипатии не обойтись. Пришла пора развенчать героя!

Ну, наконец-то! Она! Направляется навстречу, чудо с лямками. Пыхтит носом в пол, видимо, витая в облаках из формул. Отлично! Даже руки потер от предвкушения скорой расправы и ускорил шаг.

– Эй, Уфимцева! Привет!

Точнее, направлялась. Увидев меня, остановилась как вкопанная, хлопнула испуганно ресницами за стеклами огромных очков, развернулась, словно постовой у пограничного столба на ать-два, и потопала себе в обратную сторону. Быстрее потопала, еще быстрее… Побежала, только рюкзак запрыгал за спиной…

– А ну стой, Зубрилка! Кому говорят!

Ну, бегать я тоже умею.

– Стой, не уйдешь! – заскользили оба на повороте, затопав по коридору.

Только вот как-то странно она бежит – на ровных ногах. Господи, эти ботаники точно не от мира сего! У них что, отсутствуют суставы? Впереди же лестница, убьется еще, слепошарик!

Я прыгнул и поймал Уфимцеву за косу. Схватив за талию, прижал к себе.

– Ага! Попалась, Очкастик! Сказал же, что от меня не уйдешь!

И получил локтем в бок.

– Ай! Пусти, дурак! Больно же!

Коса оказалась густой и длинной, не то что девчонка в моих руках – невысокая и тощая. Я был так зол, что пообещал:

– Еще чего! И не подумаю!

Она воинственно задергалась, но вдруг обмякла и запросто сказала:

– Ну и ладно. Держи, Воробышек, если тебе так нравится! Я все равно никуда не спешу, могу и повисеть.

Чего?

Я живо стряхнул ее с рук, но не отпустил, развернув за рюкзак к стене.

– Дурак? – спросил сквозь зубы, глядя в худенькое лицо с точеными скулами. – Как, уже не герой для местной газеты? Отлично, Уфимцева! Вижу, что до тебя дошло! – и сразу же перешел к делу: – Это что еще за ерунду вы с Софией выдумали с экспериментом? Какая к черту программа для отстающих? Я тебе что, подопытный кролик?

Она не струсила, как я надеялся. Только сжалась слегка под моим взглядом.

– И ничего мы не выдумали, очень даже хорошая программа. А ты еще скажи, что не отстающий?

– Да я нормальный! – возмутился. – Такой, как все! Без тебя со своими делами разберусь! Нарисовалась тут, – сердито оглядел девчонку, – пятый класс, штаны на лямках! Дорасти сначала до эксперимента, а потом практикуй, поняла? Не могла кого-нибудь другого в фонтан свалить, благодетельница?

Ну и наряд. Ей правда есть восемнадцать? А на вид больше пятнадцати не дашь.

Зубрилка вдруг тоже сердито насупилась. Поправив очки, вскинула подбородок.

– Да? А почему же до сих пор не разобрался? Если бы ты был, как все, то не сидел бы сейчас с двумя хвостами по простейшим предметам и угрозой вылета! Как будто и сам простейшее! И чтоб ты знал, некоторым, – она, сморщив нос, оглядела меня косо с ног до головы, – всей жизни не хватит, чтобы до меня дорасти. – И постучала пальцем по моему лбу с намеком.

– Но ты, Очкастик! Выбирай выражение!

– А они у меня всегда заканчиваются, когда я вижу перед собой такую самовлюбленную квазиморду!

– Квази…Чего?!

– Ой!

Глаза за очками внезапно оторопело раскрылись, и девчонка часто-часто захлопала ресницами. Отступила опасливо на шажок назад.

– Э-э… Т-то есть я не это хотела сказать! – снова странно улыбнулась, как напустивший в штаны Щелкунчик. – Точнее мордочку! Нет, не пойдет? Ладно, тогда мордашку. Мордусик? Неужели рыльце? – изумилась. – Что, снова не то? О! Няшку! Точно, самовлюбленную няшку! Нет, ну ты, Воробышек-то, не наглей! Я же не знала, что ты такой капризный!

Я стоял, не зная, что мне делать. То ли смеяться в голос, а то ли рычать от злости. Что вообще происходит? Такого чуда, как эта Зубрилка, в моей жизни еще не было.

– Уфимцева, признайся, тебе что, жить надоело?!

– Н-нет, – она замотала головой. И, главное, искренне так. Вот смотришь и действительно веришь, что не надоело.

– Тогда зачем ты всю эту лабуду с репетиторством придумала? Ведь это твоя затея, не отрицай!

– Моя! – не стала отпираться мелочь. – Просто помочь хотела. Ты же меня спас! Вот и я решила спасти тебя от вылета из универа. Типо, око за око. Тьфу! – она виновато хохотнула. – То есть долг платежом красен и все такое.

– Чего?!

– Ну, ты ведь все равно Мерзлякину философию без подготовки не сдашь, – Уфимцева шмыгнула носом и пожала плечами. – Ведь не сдашь?

И снова улыбнулась, как Щелкунчик.

– Ваня, ты извини, что я тебя дураком обозвала. Я же говорила, что больше собак боюсь только злых парней. Да я вообще думала, что ты обрадуешься, а ты вдруг рассердился! В общем, ты не дурак, Ваня, ты только кажешься. А на самом деле… Ой! Эй! А ну, пусти, Воробышек! Ты что делаешь?!

Все, с меня хватит! Я схватил девчонку за шиворот и поволок по коридору. Не хватало еще, чтобы какая-то малявка надо мной потешалась!

– Ты куда меня тащишь?

– В «Три кита».

– Зачем?

– К фонтану.

– Зачем?

– Топить! – прорычал. – Надоела ты мне, Зубрилка! Лучше сразу от тебя избавиться, а то я уже и сам начинаю верить в судьбу!

Мелочь возмутилась:

– Между прочим, это ты меня нашел, а не я! Как миленький! Кто-то вообще собирался меня не видеть!

Я продолжал идти, и ноги девчонки уперлись в пол.

– Э-э-эй, Воробышек! Ты с ума сошел?! Шуток не понимаешь?!

Из аудитории вышел пожилой преподаватель истории и удивленно на нас уставился.

– Молодые люди, что здесь происходит? – важно спросил. Наверняка это чудо, что у меня в руках, и у него в любимицах.

Пришлось Уфимцеву отпустить и прижать к боку. Крепко, чтобы не сбежала.

– Да так, Василий Юрьевич, решаем личные дела.

– А вы могли бы их решать где-нибудь за стенами университета? Здесь все-таки учебное заведение. Здравствуй, Катенька!

– Здра…

– С радостью!

Но на лестнице все же стряхнул с себя Уфимцеву и зажал испуганного Очкастика в углу.

– Ладно, живи, мелочь, но с условием! Сейчас ты пойдешь к Софии, – я приставил палец к аккуратному носу, – и скажешь ей, что передумала со мной заниматься. И что терпеть меня не можешь! Иначе я тебя сам покусаю, как дог! Поняла?

– Нет.

– В смысле? – я изумленно уставился на упрямую девчонку с косой, как у школьницы, которая лежала на ее плече и за которую страшно хотелось дернуть. Сейчас щеки Уфимцевой пылали так же ярко, как мои. – Что, повтори? – не поверил своим ушам.

– Я никуда не пойду и не стану ничего говорить Софии Витальевне.

Мне пришлось медленно выдохнуть, чтобы не взорваться.

– Почему?

– Ну, считай: на то у меня есть личные причины, – нахмурилась она.

– Надеюсь, тебе не взбрело в голову, пока ты охлаждалась в фонтане, что ты… что мы с тобой…

Уфимцева поправила очки и захлопала ресницами, вновь превратившись в глупого Щелкунчика.