Текст книги "Зимний сон малинки"

Янина Логвин
Зимний сон малинки

© Логвин Янина, текст

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

Он шел ко мне – мужчина моей мечты, выплывал из золотого тумана – сильный и красивый, как Бог! На груди блестели капли влаги, широких плеч касались волнистые пряди, а с загорелых бедер вот-вот готово было сорваться белоснежное полотенце.

От такой красоты я млела и все никак не могла шагнуть навстречу. Темные глаза смотрели прямо в душу.

– Маша…

Господи, боже мой! А голос-то какой! Глубокий, чувственный, с бархатными нотками. Толпа мурашек восхищенно ахнула и дружной гурьбой пронеслась по коже.

– Ну наконец-то ты моя!

– Да!

Мы протянули друг к другу руки, золотой туман расступился, и я затаила дыхание. Сейчас, вот сейчас я увижу его лицо и, кажется, кое-что отдам…

Шмяк! В мое собственное лицо прилетела подушка, и чары тут же рассеялись.

– А-а! Маруська! Полундра! Свистать всех наверх! Вставай, соня, мы проспали!

– А? Что? Где?!

Мой принц из снов отступил в туман, а я разлепила глаза и села в постели. Нащупав рукой телефон, поднесла к лицу.

Черный экран даже не мигнул – села батарея. Зато мигнула я, увидев расположение стрелок на настенных часах – семь пятнадцать утра. Сколько?! Это в котором же часу мы с Наташкой легли спать, если она приехала ко мне в десять вечера вся в слезах и с бутылкой мартини? Кажется, около трех. А если учесть, что на работе нужно быть в восемь как штык, то получается…

Нифига не получается.

Я упала на подушку и закрыла глаза…

– Да Машка же, чтоб тебя! Вечером додрыхнешь!

…но тут же взвилась с постели и понеслась по квартире.

Караул! Точно проспала! И это в тот день, когда, можно сказать, решается моя судьба!

– А-а-а! Феякина, я тебя укокошу! Не могла со своим Жорой в субботу расстаться! У меня же сегодня собеседование с новым начальством!

Мимо пронесся такой же лохматый смерч.

– Ну, Малинкина, прости! Я же не специально!

Моя лучшая подруга – Наташка Феякина, с которой мы всю жизнь не разлей вода, уже успела соскочить с раскладного кресла, на котором спала, и унестись в ванную. Правильно! В доме, где живут три человека, а ты гость – свято место надо забивать первым!

Я кинулась к детской, распахнула двери и позвала:

– Малинки! Подъем! Мы проспали! Быстро чистить зубы, умываться и в детский сад! Лапусики, – взмолилась, кидаясь к кроваткам и тормоша деток. Целуя их в заспанные щечки. – Я правда очень и очень опаздываю! И если вашу маму не возьмут на новую работу, то не видать нам новый телевизор, как своих ушей! И вкусняшек не лопать, понимаете?

Дети понимали, да еще как! С вкусняшек и стоило начинать!

Малыши завозились и бусинками скатились с постелей. Затолкались друг об дружку, натягивая колготки.

– Эй, Лешка, это мои, отдай!

– А вот и нет! Мои!

Дашка еще глаза не успела открыть как следует, а уже удивилась, как настоящая маленькая женщина:

– Розовые?!

Розовые колготы Лешка надевать не захотел и отчаянно взвыл:

– Ма-ам! – остановив меня на полпути к туалету.

Да твою ж петрушку! Пришлось бежать обратно и помогать пацану. Заодно и свитерки натянула. Расчесала темноволосые головки, завязала Дашке кисточки-хвостики. Кое-как, конечно, завязала, но опоздание на работу совершенно не способствует наведению красоты! Умница-дочка даже не пискнула.

– Дальше сами! И смотрите мне, носки не забудьте надеть! И комбинезоны не перепутайте! Я проверю!

– Хорошо, мам! – ответили хором и снова затолкались у шкафа.

Мы с Наташкой точно так же толкались в соседней комнате, затем в прихожей, стараясь и сами не перепутать, где чьи колготки и сумки. В итоге в дверях все дружно застряли, чуть не помяв Лешкин пластиковый «Камаз».

Лифт ждать не стали, с четвертого этажа скатились мячиками. Слава богу, Наташка приехала на машине и, завидев на стоянке ее крошку «Дэу Матиз», Дашка скомандовала:

– На старт, внимание, марш! Кто последний, тот редиска! Ма-ам, догоняй!

– Вот же хитрюга! – возмутилась моя полненькая подруга и старательно заработала пятками, но мы уже и сами неслись к «Дэу»-шке, кто первый.

Детский сад находился от дома на расстоянии в две автобусные остановки. Не очень удобно, но зато сад был хороший, новый, с танцевальным кружком и дежурной группой, и детям нравился. Передав малышей с рук на руки воспитательнице, я помчалась назад к машине, прыгая по снегу и льдистому насту, как горная коза по санной трассе. Вот тебе и первое декабря – зима! Хорошо, что Наташка, как настоящая проштрафившаяся подруга, не бросила меня в беде, а вызвалась подвести до работы. Работала она парикмахером в известном в городе салоне красоты «Бомонд», в самом центре, неподалеку от моего нового офиса, и мы обе надеялись не опоздать.

– Поднажми, Машка!

Едва я добежала до машины и впрыгнула внутрь, как Наташка нажала на педаль газа и сорвалась с места.

– Феечка, ты, конечно, шумахер, – вжалась я затылком в сидение, – но если мы куда-нибудь врежемся, и я не попаду на работу, я тебя прикончу! Ты же вчера больше моего выпила!

– Так я и закусывала больше твоего. Не дрейфь, Малина, у меня есть опыт, а у шанса – семь минут. Домчим! – уверенно вцепилась в руль подруга. – Лучше пристегнись и губы накрась, а то выглядишь, как монашка после ночи тантрического секса.

– Что, так же развратно и дико? – я удивленно и не без надежды на чудо сунула мордочку в зеркало заднего вида.

Нет, ну а что? Не просто же так мне снятся сны странного содержания?

Лицо как лицо. Ну, ресницы не успела накрасить и вьющиеся волосы уложить утюжком. Пришлось скрутить их – густые и длинные – в непослушный пучок на затылке, а сверху нахлобучить шапку. А так очень даже обычно. Пуховичок, платьице (так себе) и дешевенькие сапожки на каблуках. Среднестатистический представитель районного офисного планктона с такой зарплатой, что сумму лучше никому не озвучивать, чтобы люди из жалости не обрыдались. Не звезда. Хм, и даже близко не около.

А ведь когда-то я считалась симпатичной девчонкой. Мальчишки стайками бегали. Но разве могла я смотреть на кого-то, когда у меня был Кирилл?

Ужас! Я ахнула. Достав из сумочки помаду, в панике мазнула по губам, похлопала себя ладошками по бледным щекам и пригладила пальцем брови. И чем я только думала, когда спала, как сурок, до последнего?! Мне же сегодня кастинг на профпригодность проходить! Где внешность – не последнее дело!

– Вот-вот! – подлила в огонь масла Наташка. – Так же разочарованно и уныло!

Ну и ладно! Чем расстраиваться, дуть губы и обижаться по пустякам, пока мы едем, лучше расскажу немного о себе.

Хотя рассказывать-то особо и нечего, но раз уж вы заглянули в мою историю, думаю, мне следует представиться.

Итак, зовут меня Маша Малинкина и живу я в обычном спальном районе крупного областного центра в заурядной маленькой двушке. Мне двадцать четыре года, у меня нет мужа, уже нет работы, но зато есть двое чудесных детей пяти лет. Двойняшки Лешка и Дашка. И знаете, такие у меня карапузы хорошие, вот всем на зависть, что никого мне больше не нужно. Хватит, обожглась. Да так, что до сих пор полыхает. Точнее, чувств-то давно нет, один пепел, а вот жизненный урок остался.

Маленькая двухкомнатная квартира досталась мне в наследство от родителей. Еще шесть лет назад жили мы в ней всей семьей – я, мама и папа. Хорошо жили, дружно, а потом папа умер – сердечный приступ. Утром был человек, а вечером не стало, и остались мы с мамой вдвоем, как две былинки. Я тогда как раз училась на втором курсе университета и собралась было перевестись на заочный, чтобы помочь маме с работой, но оказалось, что помогать нужно мне.

Я помню растерянное лицо мамы и по-житейски спокойное бабули – она у нас по жизни командир, дед ее до сих пор слушается.

– Мам, поверить не могу. А люди-то что скажут? – и вопрос этот своей маме задала не я. – Ведь восемнадцать лет только. Обожглась и считай вся жизнь наперекосяк. Эх, был бы жив Петя, он бы этого Кирилла заставил жениться!

– Я не хочу!

– Цыц, Маруська! – а это уже бабушка. И снова к маме:

– Тебе не все одно, что скажут?! Иные люди, как худые собаки: не придумают, так сбрешут! Маруся наша первая, что ли? Ты в каком веке живешь, Люська? В двадцать первом! Здесь каждый сидит за своим забором. Почешут языками и забудут. А Машка, если сейчас уговоришь ее, тебе после не простит! Видишь, как рогом уперлась: рожать буду. Да и не сирота она у нас. Мы с дедом поможем. Девчонка она ладная, все равно одна не останется. Твоя бабка нас после войны шестерых подняла без кормильца. И ничего, все людьми выросли. А тут одно дитё – вырастим, Люсь! Дед вон уже слезу довольную пустил – внучка-то единственная и любимая.

Но детей оказалось двое – настоящий сюрприз. Я помню, как боялась выйти из кабинета УЗИ и признаться маме. Все топталась у порога. А когда вышла, мама только охнула и руками рот прикрыла: что тут поделаешь? А бабуля выдала: «Ну так не шестеро же, Люська! Не реви, поднимем! Это в Машке наша кровь взыграла. Я ведь тоже из двойни»

В общем, на заочный я все-таки перевелась и институт закончила. Кое-как, но диплом инженера получила. Четыре года прожила в деревне, наведываясь в город на сессии да праздники, а год назад и вовсе вернулась с детьми. Ну, не в деревне же их растить? А тут и мама вышла замуж за Николая Ивановича и переехала к нему в соседний спальный район.

У бабушки, конечно, хорошо, но детям общение нужно – сад, кружки, школа. Лешка у меня настоящий мужичок – дай волю, он бы с дедом в его стареньком жигуленке и жил вместе с удочками, а Дашка – маленькая барышня. Ей танцы подавай и подружек с куклами.

Любознательные они, мои ягодки-малинки. И ведь похожи на меня – тоже синеглазые и улыбчивые. Правда, головки потемнее, но тут уж ничего не поделать – разве с природой поспоришь?

А вот с человеком можно. Даже нужно. Особенно с тем, кого раньше любил, а теперь… Нет, не ненавидишь, а просто до такой степени он тебя разочаровал однажды, что перестал существовать. Словно его ластиком из жизни стерли – фьють! И Чистое место! И можно жить дальше почти припеваючи.

Еще бы работу хорошую получить!

Да и вообще, время прошло и полегче стало – душа, если и не отогрелась, то оттаяла. Снова научилась людям в глаза смотреть. Вон, даже сны странного содержания сниться стали. Перины там всякие и мужчина в золотом тумане с бесстыжими намеками. Как будто ему в этом тумане только Маруси для полного счастья и не хватает!

Эх, но до чего же хорош!

«Дэу»-шка взвизгнула тормозными колодками и остановилась у высокого офисного здания, клюнув носом.

– Приехали! – рявкнула Наташка. – Вылезай, Малина!

А когда я выскочила из салона и понеслась к широкому крыльцу, Феечка открыла дверцу, высунулась вслед и заорала:

– Удачи, Машка! Чтоб тебе на новом месте отработать лет так двести! Ни пуха! К черту! Но пасаран, подруга! – затрясла над головой кулаком. – О-оле, оле-оле-оле-е-е, Маруська чемпион! Ки-ия! Банзай! Ура-а-а! Вань-суй!!

– Кто-о?! – я споткнулась и заскользила на льдистой корке каблуком. Ноги чуть не разъехались в повороте. – Чего куда суй?!

Спешащий ко входу народ тоже заспотыкался и раззявил рты.

– Феякина, с ума сошла?! – я зашипела и незаметно покрутила у виска пальцем. – А ну, кыш отсюда, алкашня!

Наташка нырнула в машину и виновато вякнула: «Ну все, я поехала». И умчалась.

А я вздохнула, сняла с плеча сумку, поправила шапку и потопала к проходной.

«8:00»

Ой! Не потопала. Побежала!

Здесь снова следует сделать маленькое отступление, чтобы разъяснить вам, как я, без году неделя инженер, оказалась в этом новеньком здании компании «ГБГ-проект» (Гарант Бизнес Групп проект) – высоком, красивом и неприлично современном. С центральным лифтом, как в голливудских фильмах, вертушкой, буфетом, спортзалом для сотрудников, пропусками и охраной на входе.

Господи, неужели на свете есть счастливые люди, которые не носят с собой на работу термоски?! Оказалось, что да!

Так вот, когда я год назад вернулась из деревни со своими малинками, я твердо знала, что мне нужна работа. Время прошло, дети подросли, а значит, пришла пора самостоятельно встать на ноги. В школе я училась неплохо, всегда была сообразительной, и желание самореализации, конечно, на время утихло, но по-настоящему никогда меня не покидало.

Однако встать на эти самые ноги и найти работу оказалось не так-то просто. При всём выборе вакансий и предложений никто не стремился брать в штат неопытного сотрудника, да еще и с малолетними детьми. А в центре занятости перспективы прозвучали такие, что, честное слово, захотелось снова уехать в деревню, залезть в огород, и закидать эти перспективы коровьими лепешками.

И ходила бы я так еще долго и нудно, обивая пороги и посматривая в сторону центрального рынка (ну а что? Не устроюсь по специальности, пойду апельсинами торговать! Не я первая, не я последняя!), если бы с работой не помог Николай Иванович – новый мамин муж.

Вообще-то Николай Иванович мужик добрый. Папу он мне, конечно, никогда не заменит, но к маме относится хорошо, к детям тоже, без дела не сидит – он автомеханик с тридцатилетним стажем. Мама с ним за последний год так расцвела, словно вторую молодость обрела! А мне чего еще надо?

Бабуля посмотрела на их свидания и махнула рукой: «Да пусть себе вошкаются, перезрелки! Зато тебе, Маруся, свобода».

Ну, а я что? Я согласна: пусть.

Специальность у меня непростая, но интересная: «Гидравлические машины, гидроприводы и пневмоавтоматика». Инженер-гидравлик я. Университет у нас по этой части в городе имелся очень серьезный, а предприятия и вовсе с громкими именами, известными на всю страну, со словами «газ» и «нефть» в корне. Не знаю, чем я думала, когда подавала в этот университет документы, но скорее всего влюбленной головой, потому что учиться в нем оказалось непросто, в программе преобладали технические предметы, и поступали на специальность в основном мальчишки.

Так вот, я продолжаю. Выхлопотал мне отчим по своим каналам место инженера в небольшой частной организации «СНиПТехПромГаз». Почему газ, за год работы я понять не смогла, как и ни разу не увидела в лицо гендиректора, но имя фирмы звучало солидно (чего не сказать о зарплате и премиях), а в моей трудовой книжке появилась первая гордая запись об официальном трудоустройстве.

Штат отдела состоял из восьми человек, располагался в старой конторе, и занимались мы тем, что оформляли проектную и эксплуатационную документацию частным лицам (это для отчета налоговой), а на самом же деле отслеживали тендерные предложения на рынке спецоборудования. Выискивали информацию о подрядах, об участниках, конкурентах и условиях. Можно сказать, под сенью неприметной конторы занимались неявным профессиональным шпионажем, а затем сливали информацию конкурентам.

Нет, конечно же, информацию сливали не мы – сотрудники фирмы, а тот самый гендиректор, которого никто из нас в глаза не видел. Но все мы люди взрослые и всё понимали. И потом, если не ради заработка на конкурентах, то напрашивается вопрос: ради чего все это существовало?

Но, как говорится, на каждого хитромудрого умника найдется умник еще мудрее. А на каждую спину – свой ивовый прут. И руки возмездия дотянулись-таки до «СНиПТехПромГаза» и перекрыли последнему вентиль на вход и выход. В конце концов настал тот день, когда мы вышли на работу, а наш ведущий инженер Жанна Арнольдовна Девятко, женщина обстоятельная и серьезная, собрала весь отдел и голосом Левитана объявила:

– Девочки, я должна вас всех расстроить! Нас с вами упраздняют и сливают!

– А мальчиков? – резонно поинтересовался единственный мужчина в коллективе Юрка Шляпкин, двадцативосьмилетний холостяк. – Извиняюсь, куда?

Жанночка вздохнула и уже нормальным тоном добавила:

– И мальчиков туда же. Через отдел кадров и, как вариант, по собственному желанию на выход. Я только что узнала, что с первого декабря нашу организацию ждет официальное слияние с компанией «ГБГ-проект».

Что?! Вот это новость!

На последних словах мы все замерли, словно голодные мыши при появлении кота с куском сыра во рту. И вроде бежать надо, но еще неизвестно, кто кого – всем кушать хочется! Нет, оно-то понятно, и дело это обычное – мелкую фирму проглотила более крупная рыба. Но твою ж зеленую петрушку! Рыба-то оказалась зубастая и набитая красной икрой. Вот нафиг мы ей?

«ГБГ-проект» – шутка ли! Да они на работу инженеров из-за границы приглашают! Все лучшие тендерные предложения, все лучшие проекты за последние пять лет – их! Уж нам ли не знать? К ним устроиться почти нереально! И теперь, значится, фирму они проглотили, а нас куда? На биржу?!

– А еще варианты есть? Кроме как «по собственному»? – нервно кашлянул в кулак и возмутился Юрка. – Что за фигня вообще? И почему распускают персонал? Между прочим, мы здесь все квалифицированные инженеры, а не покурить пришли. Плюс, у народа праздники впереди! Елка, баня, Новый год. Да у меня договор на эксплуатацию в разработке, заказчиком уже аванс оплачен! Нет, я не согласен самоустранятся. Пусть и персонал забирают, им что, жалко? Каких-то несчастных восемь человек! Я слышал, там зарплата – …сот условных единиц! Если что, я и курьером поработать готов.

В этом месте глаза у всех засверкали – у кого от зависти, а у кого от слез. Я вспомнила свою наличность в кошельке и совсем раскисла. Это что же, получается, мне снова работу надо искать?! Перед глазами встал рынок и апельсины.

Жанна Арнольдовна покусала губы, поправила прическу, подергала сумочку, взяла, да и закурила прямо на месте. Смачно так затянулась, выпустив дым из ноздрей.

И Юрка закурил. И девчонки. А я посмотрела… и с горя яблоко схватила – стала грызть.

– Ребята, я вас всех уважаю, все вы у меня молодцы, а потому не стану скрывать, – призналась Девятко. – Перспектива получить работу в «ГБГ-проекте» все же есть, но шанс невелик!

– То есть? – напрягся Юрка.

– Я говорила с их главным. Они не отказываются взять наших инженеров, но…

– Но? – выдохнули мы хором.

– Готовы взять троих. И только в новый отдел! К штату сотрудников компания подходит очень требовательно, так что кастинг на профпригодность нас ожидает серьезный!

Вот потому я и бежала сейчас сломя голову в новое здание, перепрыгивая через ступеньку и протискиваясь сквозь народ, спешащий на работу. Я очень, просто очень-очень боялась опоздать! И не важно, что еще вчера при мысли о собеседовании у меня тряслись поджилки и потели ладони. Сегодняшнее утро просто не оставило времени сомнениям!

Собеседование назначили на восемь утра, и на наш удивленный вопрос: «Почему так рано? Да еще и в понедельник?» Жанна Арнольдовна ответила: «Потому что люди в «ГБГ – проекте» не воробьев по веткам считают, как некоторые, а работу работают. Будут они тратить на нас свое пиковое время. Кому не нравится, может не приходить. Да и вообще, откуда я знаю?»

– Здравствуйте! Я из «СНиПТехПромГаза»! Можно мне временный пропуск, пожалуйста? – обратилась я к суровому с виду охраннику. И улыбнуться не забыла. – А вы не знаете, наши уже все пришли?

– Не знаю, – буркнул в усы мужчина, даже не заметив моей улыбки. Вот что значит серьезная фирма!

– А, ну и ладно. Извините. А мне куда?

– А вам куда сказали?

– В кабинет технического директора!

– Значит, на третий этаж, – махнул он рукой, – там располагается руководство. Можете воспользоваться лифтом. Постойте, девушка!

Но я уже развернулась и неслась к лестнице…

– Спасибо, я пешком!

Пока не впечаталась лбом в чье-то плечо.

– Эй, осторожнее! – сумочка выпала из рук, и пришлось наклониться. Оглянулась вслед мужчине, который только что прошел мимо, направляясь через красивый вестибюль к лифту. Точнее, пролетел. Весь со спины важный и дорогой, как гусь. И даже пропуск охране не предъявил.

Интересно, если бы я была в вечернем платье и при параде, он бы задержался, чтобы мне помочь?

Эх, и что за утро такое сумасшедшее? Все торопятся, бегут.

Я тоже повернулась и поспешила к лестнице, на ходу снимая шапку и расстегивая пуховик. Вот попой чувствую, именно в такие моменты в жизни и случается что-нибудь особенное!

Все-таки желание улучшить свое материальное положение – сильнейший стимул для человека! «8:02» утра, а наши уже все собрались в широкой приемной «ГБГ-проекта» и сейчас топтались у кабинетов начальства, пока секретарь – девица неопределенного возраста с бешеными кудрями на голове, не выдержав, встала из-за стола и не рассадила всех гуськом вдоль стеночки. Еще и шикнула строго, оглядев гоп-компанию взглядом курицы-наседки: потише, мол. Ишь, разгалделись!

А как не галдеть, когда тут судьба, понимаешь ли, висит на волоске? А вокруг такая перспектива, что смотришь и понимаешь: вот оно, будущее! И новый телевизор, и вкусняшки, и отдых у моря. А ты стоишь на станции «Зюзюкино» в растянутых трениках, держишь ногу на педали старого велосипеда, и смотришь, как мимо пролетает новенький экспресс «Вена-Париж». Э-эх!

Еще раньше Жанна Арнольдовна объяснила всем, что разговаривать с нами пожелал сам технический директор. Что на собеседовании будут присутствовать парочка ГИПов (главных инженеров проектов), начальник отдела кадров и секретарь генерального. Но на деле народу оказалось вдвое больше. Во-первых, под приемной мы прождали почти два часа (уж не знаю, зачем они нас к восьми согнали), а во-вторых, мы узнали, что на десять у технического назначено важное совещание (странные люди!). Вот под это совещание нас мимоходом и стали приглашать в кабинет по одному.

Я как раз заглянула в туалет, когда, вернувшись, обнаружила отсутствие Жанны Арнольдовны. По шепоткам наших поняла, что в кабинете технического народу прибавилось.

– Началось, Машка! Девятко вызвали! Интересно, долго они ее будут му… – но договорить Шляпкин не успел.

Наш бывший ведущий инженер вышла из кабинета белая, как стена, обвела всех трагическим взглядом, и жестом велела заходить следующему.

– Ну, как? – мы с Юркой припали к бывшей начальнице, пока наши девчонки ринулись в бой. – Вас взяли?!

– А черт их знает, давно я так не волновалась. Курить хочу! – только и сказала Арнольдовна, подошла к столу секретарши, сгребла из вазы горсть леденцов и потопала себе к лестнице.

Ну, ясно же: стресс у человека. Мы с Юркой дружно показали изумленной девице в кудрях зубы, переглянулись и снова уселись у стеночки. Затопали носками сапог о пол – правым-левым; правым-левым, пока дверь снова не открылась.

– Ну, чего там? Что сказали?! – спросила я у Валечки Галаниной, когда та, вся пунцовая и взмокшая, вышла из кабинета и привалилась приличной попой к двери.

– Фу-ух! – закатила глазки. – Сказали, что позвонят.

– И все? – я разочарованно подняла брови.

– Угу, – девушка виновато улыбнулась. – Кажется, я их не впечатлила.

– Ты-то?! – раззявили мы со Шляпкиным рты.

Валечка проработала в «СНиПТехПромГазе» пять лет. Инженером она слыла не ахти каким, но девушкой была милой и симпатичной, а главное, с такой впечатляющей грудью шестого размера, что даже я сейчас уставилась в ее покрытое пятнами, «дыщащее» декольте.

А Юрка и вовсе сглотнул.

Ну, все! Спета моя песенка, как пить дать! Если я до этого еще тряслась и переживала, то тут перестала. Что мой один год стажа против пяти Галаниной? О груди вообще промолчу.

Нет, грудь-то у меня тоже имелась, своя собственная, и такая, что показать не стыдно. Но в том-то и дело, что Валечка свою показала, а разговора за дверью хватило на три минуты. И пусть я в конторе трудилась за двоих, брала работу на дом и, по словам Арнольдовны, обладала редким видом интуиции – конструктивной… Надо уметь смотреть правде в глаза. Не нужны мы им здесь, и все тут!

Осталось только техническому узнать из моего резюме о детях, и потопает Малинкина прямым маршрутом на выход.

– Машка, иди уже! Мы вдвоем остались, – Шляпкин вздохнул и подтолкнул меня к двери.

– Юр, а может, лучше ты? Что-то мне уже и не хочется.

Юрка приосанился и пробурчал.

– Не дрейфь! Я тебя с тыла прикрою, как мужик!

Мужик был тощим, мелким, с цыплячьим кадыком и жидким хвостиком. Но зато челюсти сжал у-у-ух! Настоящий тореадор! Ему бы красную тряпку в руки да острую пику, и можно запускать к техническому.

Я вдруг представила эту картину и нервно хихикнула. А, была ни была! Что я, в конце-то концов, теряю?

– Ну, если как мужик… Тогда пошла я, Шляпкин! – посмотрела на своего вчерашнего коллегу и хлопнула Юрку по плечу: – Ладно, ни пуха!

Ого! Народец-то в кабинете и впрямь подсобрался. Да и сам кабинет размером, как вся наша контора. За длинным рабочим столом сидели человек двенадцать. Во главе, надо понимать, сидел сам технический директор (простыми словами – главный инженер всего «ГБГ-проект») – солидный такой дядька лет пятидесяти с двумя подбородками и в очках. А впрочем, они все здесь выглядели солидно – даже две дамы. Но я не стала их рассматривать.

– Здравствуйте! Можно? – для приличия секунду потопталась у порога и вошла. Встала аккурат на середину ковра.

– Здравствуйте, девушка. Как ваша фамилия? – спросил важный дядька, листая папку-скоросшиватель, надо понимать, с подборкой резюме. – Вы что же, к нам сразу после университета?

Блиин, убью Наташку! С Жориком на пару! Вот что значит отсутствие вменяемой прически и макияжа!

– Не совсем. Университет я закончила два года назад, в фирме «СНиПТехПромГаз» проработала инженером год. А фамилия моя Малинкина.

– Малинкина, значит… – дядька наконец-то нашел мое резюме и пробежал по нему взглядом. Вздернул удивленно кончик брови, прежде чем поднять на меня глаза.

Все ясно. Прочитал про моих малинок. Я продолжала смотреть на директора, решив, что мне стыдиться нечего. Можно подумать, дети – это приговор.

Да! Они у меня есть! И, между прочим, не болеют никогда!

Ну, практически никогда. Не считая простуды, соплей и разных вирусов.

Тут я решила не сглазить и трижды сплюнула про себя. И все три раза на лысину технического. Тот, словно почувствовав, достал носовой платок и утерся. Взглянул с легкой укоризной – я даже покраснела слегка. Вспомнив малышей, обещанные вкусняшки и телевизор, выдохнула, уверенно озвучила свою специальность и стала перечислять боевые заслуги. Ну, не покурить же я сюда зашла?

– …Занималась разработкой и оформлением эксплуатационной документации, а так же участвовала в проектах, которые вел отдел.

– Основной профиль вашей работы за последние месяцы?

Врать не стала:

– Изучала тендерный рынок. Его характеристики, основных участников, предложения и пошаговые схемы участия в коммерческих торгах – в основном спецификацию интересных проектов и эффективность закупок.

– Так сказать, консолидировали закрытую информацию?

– Не всегда закрытую, но да. Можно и так сказать.

– А если я спрошу вас непосредственно о проектировании?

– Я отвечу, что мне это очень интересно! – тут же нашлась.

– Скажите, Мария, если взять во внимание весь ваш коллектив, кого бы из своих сотрудников вы рекомендовали нам взять на работу? Назовите двоих, пожалуйста.

Я подумала и ответила:

– Девятко и Шляпкин. Они лучшие.

– А вы? – и такой взгляд из-за очков подленький, с хитрецой.

Все ясно. Отбрить решили. А сейчас, видимо, ждут начала шоу «Ну, возьмите меня!». Что ж, каждый развлекается по-своему. Видать, ради самоутверждения инженеров «ГБГ-проект» нас всех сюда и позвали. Смешные мы для них.

А вот и фигушки вам! Я поправила волосы и вздернула подбородок.

– А я стану лучшей. Скоро! Мне просто нужно время, – ответила, и платьице простенькое нервно на боках поправила.

– Слышал, Дима? – мужчина цокнул по столу колпачком дорогой ручки. – Не только за границей есть самоуверенные инженеры. Как видишь, у нас их тоже хватает. Х-ха, – он хохотнул, – скоро, значит. Я бы сказал, Малинкина, что такими темпами добывания секретной информации вы скоро станете хакером, а не инженером!

Скорее всего, я бы прямо тут же ушла. Нет, ну ясно же, что уже конец фильма. Если бы не услышала сбоку от себя громкий хмык. Пренебрежительный такой и обидный.

Это что еще за важная шишка?

Я нахмурилась и повернулась, приготовившись держать удар… Но вместо этого удивленно воскликнула, увидев за столом бывшего одноклассника:

– Димка Гордеев?! Ты, что ли?! – я не видела парня почти шесть лет, с тех самых пор, как он, окончив первый курс университета, уехал учиться за границу, и почему-то обрадовалась. – Димка, надо же. Ничего себе, как ты возмужал! – удивилась. – И волосы отрастил. У тебя же всегда был ежик!

Рядом недовольно откашлялась секретарь генерального, и я очнулась. Объяснила:

– Извините. Просто я не ожидала встретить здесь, в главном офисе «Гаранта», своего одноклассника.

– Дмитрий, неужели вы знакомы с этой девушкой? – спросила одна из важных дамочек, с ухмылкой глядя на мою глупую улыбку.

Мы-то? Ну, конечно знакомы! Неужели не понятно по моей довольной рожице?! Еще как знакомы! Фух! Даже от сердца отлегло. Апельсины исчезли, и перед глазами снова замаячило счастливое будущее, в которых сидим мы – я и мои малинки – перед широченным телевизором и уплетаем горы сладостей!

Вот сейчас Димка скажет, что да, и меня… они меня…

Ой, а вдруг они меня сейчас и правда на работу возьмут?!

Гордеев невозмутимо отвернулся и воззрился на технического и дамочку.

Я улыбалась. За плечами порхали крылышки…

– Нет. Первый раз вижу.

Крылышки схлопнулись, подбородок отвис, а улыбка прокисла.

– Что? Как в первый раз? Дим, ты чего? Это же я, Малинкина! – изумилась. – Мы же с тобой всю начальную школу за одной партой сидели. Ты мне еще списывать не давал и обзывал Малиной!

Верите, я растерялась. Конечно, прошло целых шесть лет, и многие из наших одноклассников раздобрели, как, например, Родик Яшин, или похудели, как Олька Кизилова, но все равно остались своими ребятами. Ну, не настолько же сильно я изменилась за это время, чтобы меня нельзя было узнать? Я не поправилась (не считая стратегических мест), не сменила цвет волос, даже стрижку не сделала! Тогда почему?

Гордеев вскинул руку, дотянулся до графина и невозмутимо наполнил водой высокий стакан, демонстрируя на запястье блеск дорогих часов и белоснежную манжету рубашки. Выпил медленно, так и не взглянув на меня. Компания за столом затихла и навострила уши, а я…

А я поняла, как нелепо выгляжу со стороны, и почувствовала, что стремительно краснею. И не только от стыда.

Ах ты ж га-ад. Гусь перепончатый. Индюк павлинозадый. Но как же неприятно разочаровываться в человеке.

А впрочем, разочаровываться ли? Мы никогда и не были друзьями, а теперь уже точно не будем. Люди меняются, а вот Гордеев нет. Как был в школе гордецом и снобом, так им и остался!

– Действительно, ошиблась, надо же, – заставила себя натянуто улыбнуться честному собранию. – Теперь вижу: нет, не Гордеев, и даже ни разу не Димка. Видимо, от волнения показалось.