Текст книги "Зимний сон малинки"

– Малинкина, так и будешь сидеть?

– А что не так? – не поняла я, отхлебнув из стакана напиток. Облизала губы – м-м, сладко! У Гордеева почему-то странным образом натянулись желваки.

Он встал и достал свою сумку. Расстегнув ее, покопошился внутри и протянул мне футболку.

– Держи. Не думаю, что у тебя есть еще.

Заподозрив неладное, я опустила голову, взглянула на себя… и ахнула. Боров Жека своими ручищами успел распустить мою собственную по швам! И сейчас я сидела перед Гордеевым, нескромно отсвечивая в прорехах той частью бюстгальтера, что граничила с беспределом. Почему-то взглянуть на себя в зеркало после драки – даже мысли не возникло!

– Переоденься, Малинкина, я пойду умоюсь. И закрой дверь на замок, – не глядя на меня, отчеканил Гордеев, взял полотенце и вышел из купе.

Футболки у меня действительно больше не было – факт. Но надевать Гордеевскую – идеально отглаженную и чистую, было неловко. Но не в свитерок же собственный влезать, когда в вагоне плюс двадцать три?

Из одежды у меня оставалось только платье – по-зимнему закрытое. То, в котором я была на собеседовании и которое собиралась надеть на встречу с заказчиком. Не сказать, что фонтан, но для помощницы сгодится. Но как в платье спать-то?

Время шло, чай остывал, и я решила не быть гордой. Сняв изорванную футболку, надела Димкину. Потянула носом у плеча – пахло от футболки приятно. По-мужски пахло. Хм, вот если бы мне утром сказали, что я сегодня буду спать в одежде своего лапчатого босса – ни за что бы не поверила шутнику, а так глупо хихикнула.

Нервы, что ли, после драки шалят?

Вернулся Гордеев, и я свободно вздохнула, убедившись, что лицо у парня чистое, без ссадин и синяков. Он покосился на меня, сел и пододвинул к себе чай. Стукнул несколько раз ложечкой о стеклянные стенки стакана и отложил ее в сторону. И если бы у меня была с собой дорогая закуска, я бы ему ее предложила (из вежливости и женской благодарности: все же вступился за своего инженера!), но закуски не было, и я пододвинула к Гордееву пакет с пирожками.

– Будешь? Ну, если хочешь, конечно.

Гордеев не ответил, но пирожок взял.

Спросил через пару минут:

– Можно мне еще?

– Бери, конечно.

– Сама делала? Вкусные.

– Нет, мама. Я бы не успела. Но я тоже умею, правда.

Вот и зачем сказала? Как будто ему важно это знать.

Через десять минут я уже грустно смотрела на почти пустой пакет, понимая, что, кажется, осталась без завтрака. Интересно, вот когда мой Лешка вырастет, он тоже будет пищу не есть, а заглатывать, как удав? А вдруг это как-то по крови передается?

Мамочки, я же его не прокормлю!

После того, как допили чай и все съели, наконец-то по-человечески поговорили о тендере и заказе, обсудив рабочие моменты. Я показала Гордееву документы и на всякий случай еще раз уточнила позиции, что касается оборудования, сроков заказа и возможных уступок с нашей стороны. Как-никак, конкуренты нарисовались, нужно быть ко всему готовыми. В том числе и к тому, чтобы выглядеть на фоне конкурентов как можно убедительнее.

Время было уже позднее, день выдался сумасшедший, и я зевнула, прикрыв рот ладонью. Гордеев тут же убрал документы в папку.

– Ладно, Малинкина, разберемся на месте, а сейчас давай спать. На часах почти полночь.

– Давай, – согласилась я.

Димка вздохнул, посмотрел на меня с хмурой тоской, и вдруг стянул с себя джемпер, оставшись в одних джинсах. Аккуратно его сложил и потянулся к вешалке, заиграв загорелыми бицепсами и крепкими плечами, а я как зевала, да так и застыла, неприлично распахнув глаза.

Нет, не может быть! Этого просто не может быть! Потому что, хотите верьте, а хотите нет, я узнала этот торс!

И принадлежал он мужчине из моих снов!

Да я бы узнала его из тысячи! Да, сейчас на нем не было капель воды, но был он все таким же рельефным и идеальным! И… и… что происходит вообще?

Выглядела я, должно быть, в этот момент полнейшей идиоткой, потому что Димка вдруг посмотрел на меня озадаченно и, вскинув бровь, спросил:

– Малинкина, с тобой все в порядке?

– А? – я с трудом оторвала взгляд от груди парня и уткнулась в карие глаза.

– Такое чувство, что ты никогда не видела раздетого мужчину.

Я по-прежнему туго соображала. Как такое может быть? Как он мог пробраться в мои сны? Ведь это же невозможно!

– П-почему, видела.

Темный взгляд Гордеева сузился, а ухмылка вдруг стала злой:

– До сегодняшнего дня я в этом не сомневался.

– Т-то есть?

Димка молчал, я тоже. Так и ехали, покачиваясь, глядя в глаза, пока он не спросил:

– Малина, у тебя что, кроме Мамлеева никого не было? Пять лет ведь прошло.

– Нет.

На самом деле прошло больше – почти шесть. Да и с Мамлеевым-то у нас два раза всего было – и не самых удачных. Но… Э-э, это в чем я сейчас призналась? И кому?!

Непонятное наваждение схлынуло, и я пришла в себя.

Эй, он что, совсем опупел о таком спрашивать? Смеяться надо мной вздумал? У него-то уж точно опыта хватает! То он с Леночкой хороводится, то с блондинкой обнимается. Я уже молчу про невесту! А Малинкина, значит, не нужна никому? Годится только чтобы кофе принести?!

Я вскочила с сидения, натянувшись струной.

– Малина, ты чего? – поднял глаза Димка.

– А ничего! Иди ты, Гордеев, со своими вопросами знаешь куда…

– И куда же?

– В жопень! Какое тебе дело вообще, был или нет?! Сначала он меня в первый раз видит, потом я, оказывается, дура, потом юбка моя ему не нравится и пирожки…

– Ну, почему? Пирожки мне очень даже понравились.

– А еще про личную жизнь ему расскажи! Не сомневался он! Да пошел ты в тридесятое, сноб! И футболку свою забери, обойдусь как-нибудь!

Видимо, злость во мне вскипела не на шутку, потому что я, не думая, стащила через голову футболку и швырнула ее в лицо парню.

Швырять было недалеко, и предмет одежды повис на голове Гордеева тряпкой. Что самое главное – не аккуратно повис, и меня это страшно порадовало.

Я стояла, уперев руки в бока, когда Гордеев стянул с головы футболку и ошарашено уставился на мою грудь. Моргнул оторопело, совсем, как я пару минут назад. И судя по тому, как он на эту самую грудь уставился – раздетых женщин Димка тоже никогда в своей жизни не видел. А ведь я, не в пример ему, всего лишь полуобнажилась!

Бюстгальтер на мне был кружевной (для особых случаев, девочки поймут. Например, в баню пойти, а вы что подумали?) и гарантию, что через белое кружево ничего не видно, я дать не могла. Но стыда не чувствовала, только обиду. На, получай! Еще посмотрим, как Малинкина никому не нужна.

Гордеев обкусал губы, медленно моргнул и сглотнул.

– Послушай, Маша, я не хотел…

– Ах, значит, уже Маша? Да, у меня никого не было, и нечего тут отсвечивать ухмылочками! Но не потому, что я гожусь только на то, чтобы прислуживать тебе и твоей Петуховой, а потому что сама не хотела, понял? Много вас – дятлов, а я, может быть, принца жду. Единственного и неповторимого, и дождусь! А теперь спокойной ночи, Казанова! Радуйся, что у тебя были!

Развернувшись, расправила простынь, сбросила тапки и гордо возлегла на свое спальное место – как Клеопатра в саркофаг. Закутавшись по шею, отвернулась к стене и затихла. Хватит, насмотрелся! Полежав с минуту, вспылила про себя: Нет, вы только посмотрите на него – смешно ему! Да я первые три года засыпала на ходу с малинками на руках, так уставала! Какая уж тут личная жизнь!

Гордеев сидел долго. А потом вздохнул, встал, звякнула пряжка ремня – раздевается он там, что ли? – скрипнуло сидение, и свет погас. Застучали мерно колеса под сенью зимней ночи. Замелькали вдоль дороги фонари незнакомой станции.

Я лежала, глядя на бегущие тени, и вспоминала школу. Димку, Феечку, Кирилла… Как давно, и вместе с тем недавно это было. И ведь ничего не вернуть назад. А может, Гордеев прав, и я действительно дура? Неудачница, которая наивно верила в любовь?

– Спишь, Малина?

Фиг ему. Не стану отвечать.

– Не отвечай, я знаю, что нет. Да, у меня были, но не потому, что я Казанова.

– То есть как это?

– А вот так. Иногда легче себе соврать.

Странное признание, непонятное, с тем и заснули. Не разгадала я мысленный ребус Гордеева. А утром…

* * *

Засыпала я, повернувшись к стене лицом, а проснулась – отвернувшись затылком. Щеку расплющило об подушку, рука свисала вниз, а простынь спустилась до подмышек. Как всегда, распущенные волосы лезли в нос и в рот. Еще не открыв глаза, я почувствовала, что Гордеев не спит.

В памяти пронеслись события прошлого вечера и наша ссора. Все, что я наговорила Димке и как себя вела.

Я что? И правда стояла перед своим начальником в полупрозрачном бюстгальтере?! Рассказывая о том, что жду мнимого принца? С ума я, что ли, сошла? И ведь не пила ничего.

Вдруг стало очень стыдно. Так бывает, когда хочется повернуть время вспять и кое-что подправить из собственных промахов. Просто чтобы выглядеть не так нелепо.

Я осторожно приоткрыла глаз. Гордеев сидел, одевшись в знакомый джемпер, и смотрел в телефон. Точнее, уже на меня.

– Пора вставать, Малинкина. Через два часа приезжаем.

Я попыталась напрячь память.

– А сейчас который час? – спрятав руку под простынь, саму простынь натянула до подбородка.

– Почти одиннадцать.

– Сколько?!

Вот если бы сверху моего спального места была полка, как в плацкарте, я бы сейчас в нее запросто влетела головой – так стремительно подскочила. Как я могла столько спать? Я же никогда не сплю дольше восьми!

Быстро стянув с вешалки свитерок, влезла в него, прикрываясь простынею. Спустив ноги вниз, надела тапочки, взяла с полки зубную пасту, щетку и, косо поглядывая на Димку, встала и выглянула в коридор – там было тихо. Схватив полотенце, побежала в туалет умываться, а когда вышла, увидела, что Гордеев уже не таращится в телефон, а стоит в проходе и смотрит в окно.

– Пойдем, Малинкина.

– Куда?

– Завтракать в вагон-ресторан. Есть хочу. Я тебя уже три часа жду.

– Э-э, я не могу. У меня яблоко есть.

– Это за счет фирмы. Спишу на командировочные расходы.

– А-а, ну тогда пошли, – не стала я спорить, логично рассудив, что довод убедительный.

Есть и правда хотелось. Жаль, расчесться не успела. Ну да ладно. Хватит и того, что из нас двоих Гордеев выглядел, как с иголочки, даже побриться успел.

Ели молча, не глядя друг на друга. Как и ожидалось, Димка с завтраком справился быстрее, но не ушел – сидел, поглядывая в окно, пока я доедала. Спросил, что еще хочу. Я ничего не хотела, сырники и кофе меня вполне устроили, и Гордеев рассчитался с официанткой.

До прибытия в город оставалось всего ничего – чуть больше часа, а мне еще требовалось привести себя в порядок и позвонить маме. В купе при Димке разговаривать было неудобно, но, едва я вышла в коридор, из соседнего купе выглянул Жека с пластырем на носу… Ой! Я тут же запрыгнула назад.

– Кто там? – спросил Гордеев.

– Н-никого, – еще не хватало, чтобы они с этим боровом снова сцепились.

– Не выходи, Малинкина, без меня, сказал же! – сердито буркнул Димка.

– Да я позвонить хочу.

– Вот и звони здесь!

Глупость какая-то. Не вагон повышенной комфортности, а поле военных действий и стратегически оправданных решений. Пришлось звонить при Гордееве и обсуждать с мамой, как дети спали, что ели и по какому поводу ссорились. А потом и им повторить, чтобы вели себя хорошо, потому что у мамы работа, а у бабушки нервы не железные. А еще… ну, конечно же, что я их люблю и скучаю.

– Гордеев, у нас сегодня будет встреча с представителями заказчика? Все-таки воскресенье.

В чемодане лежал утюжок для волос и косметичка, и сейчас я соображала, по какой шкале готовности мне себя собрать. Раз уж я, считай, второе лицо представителя «ГБГ-проекта», то следовало соответствовать. Правда, присутствие Димки смущало.

– Не думаю. Сегодня по плану расселение в гостинице и подготовка к завтрашней презентации. Я от тебя, Малинкина, требую полного погружения в тему. Любая информация по тендеру должна отскакивать от зубов, сама понимаешь. Тебе придется держать внимание, и держать убедительно. С группой заказчика мне одному не справиться.

– Ого, – впечатлилась я.

– Не ого, а серьезный бизнес и высокие ставки. Завтра с утра у нас по плану выезд на объект – это одно из заявленных к нам требований. Увидим воочию производственные мощности, настроение заказчика, и решим на месте, куда и как лавировать. Я надеюсь на тебя, Малинкина.

Ага, понятно. Значит, у нас есть короткая передышка перед броском «кобры».

Отдавать конкурентам тендер я не собиралась. Мне нужна премия! Главное, мысли направить в нужное русло и собраться.

Расчесавшись, завязала низкий хвост, подкрасила глаза и губы, делая вид, что меня не смущает задумчивый взгляд Димки.

Ох, надеюсь, он не жалеет в эту самую минуту, что здесь я, а не Игорь. Кстати, нужно будет позвонить Буряку и спросить, как там его нога. Ну и рассказать руководителю группы, как дела у нас. Вряд ли Игорь сам рискнет беспокоить Гордеева.

Вчерашний вечер мы с бывшим одноклассником больше не вспоминали, словно не было между нами позднего разговора. Поезд остановился, мы вышли на станции, и Димка помог мне спустить чемодан. Поймал такси и во время поездки к гостинице сидел впереди и все время вел телефонные разговоры. Незнакомая девушка тоже ему звонила, и я слышала, как Гордеев, дважды сославшись на занятость, прекращал разговор. Не грубо, но непреклонно отключался.

Интересно, это Леночка или кто-то другой? То есть, другая?

Хотя, с чего бы мне это было интересно знать? Смотри-ка ты лучше, Малинкина, в окно!

Нет, все-таки как же приятно ощущать себя частью солидной компании! «ГБГ-проект» не экономил на сотрудниках, и поселились мы в самой большой гостинице города, где располагались два ресторана, спортивный и конференц-залы и даже имелся собственный подземный паркинг.

Милая девушка на ресепшене, увидев нас с Гордеевым у стойки, улыбнулась приветливо острыми клычками (Димке, конечно же, улыбнулась. Видимо, я на нее впечатления не произвела) и предложила гостям номер-люкс на двоих.

– Так же можем предложить вам эксклюзивный пентхаус с джакузи под открытым небом. Вид на ночной город сделает ваше пребывание у нас незабываемым!

– Нет, спасибо, у нас деловая поездка, – сухо ответил Димка, и за его излишне поспешным ответом мне показалось, что он скрыл смущение. – У нас заказаны два отдельных номера. Вот документы…

Да нет, точно показалось. Потому что, когда мы подошли к нашим соседним номерам, Гордеев сказал хмуро, остановившись у двери, которую передо мной открыла горничная. Глядя не на меня, а на часы.

– Малинкина, я сейчас на несколько часов уеду по делам. Где твой сотовый?

И руку протянул: дай, мол, аппарат. Ну, я послушно завозилась в сумочке и вложила телефон в ладонь Гордеева. И только потом опомнилась.

– А зачем?

Но Димка уже включил его и вбивал в набор порядок цифр. Через секунду в кармане его пальто отозвался мелодией айфон.

– Чтобы запомнить твой номер и не отвечать, если я буду занят, а тебе вдруг придет в голову допекать меня звонками.

– А?

– Держи! – вернул телефон и ушел.

И что это было? Я не поняла, с чего у него настроение-то испортилось?

Гостиничный номер мне понравился. Ух, если здесь все так стильно и уютно, то что же говорить о люксе? Двуспальная кровать, раздвижной шкаф, телевизор, красивый интерьер и портьеры. Светлый ковер и напольные бра. Довольно просторная ванная комната. А что самое удивительное – тишина. Квадратные метры полнейшей тишины, которая после ночи в поезде и привычного домашнего щебета моих малинок ощущалась, словно спрятавший меня от мира колпак.

Я обошла свои временные апартаменты, не спеша разложила вещи, разделась и приняла душ. Вдоволь согревшись под горячей водой, высушила волосы феном и постояла у окна, за которым продолжался снежный день. Вернувшись к кровати, упала на нее, раскинув руки.

Давно я не ощущала себя так свободно, как будто вновь принадлежу лишь себе. Как будто сейчас сорвусь с места и побегу с Наташкой гулять. До чего же непривычное чувство.

Уютная постель обволокла теплом, морской пейзаж на стене умиротворял, глаза закрылись, и я уснула. А когда проснулась, поняла, что скучаю. Что не хочу больше такой тишины. И свободы не хочу. И как там мои ягодки-малинки поживают без мамы?

Часов в пять раздался телефонный звонок – я как раз яблоко догрызла и решила спуститься в магазин за булочкой – проголодалась жуть!

– Алло?

– Малинкина, это Гордеев, – раздался серьезный голос Димки. – Зайди ко мне, пожалуйста, мне нужно тебе кое-что сказать.

– Э-м, хорошо, сейчас.

Мне показалось, или он чем-то взволнован? Но на работе приказы начальства не обсуждаются, Гордеева я знаю сто лет, и я пошла в соседний номер.

Димка открыл сразу, я даже постучать не успела.

– Входи, – пригласил внутрь, полоснув странным взглядом, и сам вошел за мной в комнату.

В номере пахло свежеприготовленным кофе. Нет, не так. В его номере офигенно вкусно пахло кофе! Я невольно втянула носом воздух.

– Ты обедала? – спросил Гордеев, когда я заметила на столе две чашки с напитком и тарелку из ресторана с закусками – канапе на шпажках с рулетиками из мяса и сырные булочки.

– Нет еще.

– Садись, я тоже не успел – всего пять минут назад вернулся, – пояснил Димка и кивнул на новую папку с документами, на которой лежала флешка. – Давай перекусим, нам с тобой предстоит еще кое-что обсудить.

Садиться было не очень удобно, но Гордеев уже выдвинул для меня стул, и я вновь напомнила себе, что он мой начальник и мы в командировке. А значит, и обстановка у нас здесь исключительно и сугубо рабочая.

– Спасибо.

– Не за что, – официально расшаркались.

– А что на флешке? – я размешала в чашке сахар, пригубила напиток и сунула канапешку в рот. И то, и другое показалось безумно вкусным.

– Сначала поешь, потом поговорим. Мне нужно подумать.

Думал Димка долго, я тоже – благо, тишина способствовала. До тех пор, пока кофе и булочки не закончились. Тут уже Гордеев достал ноутбук, и мы приступили к работе.

На флешке оказалась информация – подробная заявка-предложение на тендер от нашего конкурента «Реформ-строй». Со всеми позициями, сроками, сметой и гарантиями на поставку сложного оборудования с их стороны. Если честно, сомнительной сметой, учитывая, что укомплектовывать новое производство мы собирались по схожей схеме, и знали цену на товар от каждого производителя. И в этих документах-предложении от «Реформ-строй» она существенно разнилась с нашей.

Сказать, что я удивилась – значит ничего не сказать.

– Не понимаю, где им удастся раздобыть аналоги?

Я рынок предложений год плотно изучаю и не нашла ничего похожего. Они не смогут укомплектовать заказ на такую сумму в эти сроки и с такой сметой, это какая-то фикция! Выйти на тендер к новичкам с предложением, которое противоречит логике!

– Моя логика мне подсказывает, что мы упускаем что-то важное, – задумался Димка, – или недооцениваем конкурента. Чтобы перейти дорогу «ГБГ-проекту», надо быть очень самонадеянными. Давай еще раз посмотрим по нашим поставщикам, изменились ли предложения, и подумаем, как завтра провести презентацию, чтобы при всех не самых выгодных моментах тем не менее выглядеть убедительнее.

– Давай!

Я принесла свой ноутбук, и мы засели за напряженную роботу ещё часа на три. А когда закончили, и я поднялась со стула, чтобы уйти к себе, Гордеев вдруг сказал, кашлянув в кулак:

– Малинкина, какие у тебя планы на вечер?

Я обернулась на пороге, задумавшись:

– Да особо никаких, а что?

– Может, пойдем прогуляемся перед сном, пока время есть? Лично я в этом городе первый раз, а ты?

Чего сделаем? Я опешила. Надеюсь, хоть рот не раскрыла.

Нет, сама-то я могла прогуляться. Походить, посмотреть на город – почему нет? Но с Гордеевым?! Хотя… если рассудить логически, то, похоже, он здесь кроме меня тоже никого не знает.

– И я н-не была.

– Здесь кинотеатр под боком – в квартале всего. Давай в кино сходим? На этот раз у меня нет билетов и, пожалуй, былой уверенности тоже, – Гордеев вдруг встал, сунул руки в карманы брюк и… улыбнулся. – Но я рискну тебя пригласить.

– Меня? – да закрой ты уже рот, Машка! Блин, какая обалденная у него улыбка!

– Да. Знаешь, не хочется допустить ошибки во второй раз, – он достал руку из кармана и не очень уверенно провел ладонью по волосам, на секунду скрыв прямой взгляд. – Маша, не согласишься ли ты провести со мной вечер? Буду очень рад твоему обществу.

Он будет рад? Я не могла понять, шутит Гордеев или нет.

– Гордеев, ты сейчас серьезно говоришь?

Он удивился:

– Вообще-то да. А что?

И если бы это был не Димка, я бы усомнилась. Но Гордеев никогда не делал того, чего не хотел. И шутить, насколько помню, не умел, в отличие от брата. В свое время именно шутками меня и покорил весельчак Кирилл.

А может, он прав, и нам стоит отвлечься? А может, они бы с Игорем тоже сходили в кино? Чем еще занять себя в скучный вечер двум парням в командировке?

– Маша?

Я пожала плечами:

– Ну, хорошо, давай сходим. Я только оденусь, ладно?

Кинотеатр оказался красивым и фильм интересным. Только я почему-то все время отвлекалась на высокую фигуру Гордеева у плеча. Странно это. А еще язык словно онемел. Вот уж не думала, что я такая молчунья, но все равно прогулка вышла немного натянутой.

От ресторана я отказалась, и мы зашли в кафе. На Димку косились девушки, и было непривычно думать, что он сейчас со мной – как будто я занимала чье-то место. Да и вел он себя… уж слишком преданно, что ли, как для простого компаньона на вечер. По сторонам не смотрел, не отходил, никому не улыбался. Впрочем, даже мне. Возможно, переживал о завтрашней встрече?

– Знаешь, Дим, спасибо, – сказала я, грея ладони о края чашки с чаем, – мне понравился вечер. Я ведь в кино сто лет не была. Сейчас дети подросли, наверное, можно их уже и на мультфильм сводить. А то пока были маленькими, с ними не очень-то усидишь – то кушать они хотят, то пить. Они у меня такие непоседы. Мы только один раз были в цирке и на елке в прошлом году, а до этого четыре года прожили в деревне. Извини, – спохватилась, – тебе, наверно, не очень интересно слушать.

– Почему? Интересно. Ты хорошая мама, Маша.

– Думаешь?

– Мне так кажется, – Димкины глаза сверкнули, и мы оба посмотрели в свои чашки.

– Не знаю. Может быть.

– И все такая же… – он, не договорив, сжал губы, и я спросила:

– Какая?

Гордеев не ответил. Подождал, пока я допью чай, доем шоколадный маффин с черной смородиной, подозвал официанта и рассчитался.

– Я отдам тебе с зарплаты.

– Брось, Маша, я же тебя пригласил.

Назад в гостиницу возвращались молча, сунув руки в карманы пальто. А возле дверей номера я вдруг вспомнила.

– Дим, ты ведь, кажется, собирался мне что-то сказать, но так и не сказал.

– Да, собирался, – не стал отрицать Гордеев.

– И что же?

Димка повернулся и нашел взглядом мои глаза. Ответил не сразу:

– Маша, я узнал, кто будет на встрече представлять интересы конкурентов.

Он напрягся, лицо заострилось. Я, почуяв неладное, тоже напряглась, уже понимая, что услышу сейчас что-то не очень приятное. Но все равно к новости оказалась не готова.

– И кто?

– Кирилл Мамлеев. И если бы я знал, что он здесь будет, я бы тебя с собой не взял.

Наверное, я застыла, потому что Димка осторожно позвал:

– Маша?

– Да?

– С тобой все хорошо?

Я посмотрела на него – он ждал ответа. От этого ответа зависел завтрашний день. Зависело будущее Димки и его отдела. Выгодный контракт для «ГБГ-проекта». А еще… моя собственная карьера, а значит и благополучие моих детей.

Ну уж нет, Мамлеев давно стал прошлым, чтобы его случайное появление в моей жизни могло меня дезориентировать!

Все ли со мной хорошо?

– Да, со мной все в порядке. Я справлюсь. А он знает?

– Думаю, обо мне знал с самого начала. А вот насчет тебя – уверен, что нет.

Димка смотрел с сомнением. Не знаю, о чем он думал, но новость ему не нравилась, и я его понимала. Когда-то мы с Кириллом были не разлей вода. Когда-то я поступила в один с Мамлеевым университет, чтобы именно с ним быть рядом.

Когда-то. Пока однажды все не изменилось, и я не поняла, что ошиблась. И в человеке, и в чувствах.

Нет, сегодня я точно не собиралась возвращаться в прошлое и мешать личное с работой. Что было, то было, а выяснять отношения я никогда не любила.

– Гордеев, я уже не та Маша, какой была в школе. Тебе достаточно знать, что мы команда. Я постараюсь сделать все, чтобы контракт был наш, обещаю.

Не знаю, поверил ли Димка, но кивнул:

– Хорошо, Малинкина. Тогда спокойной ночи?

Я обернулась на пороге номера.

– Спокойной ночи. И спасибо за кино.

Но когда осталась одна за закрытой дверью – расстроилась. Я хорошо знала Кирилла, не хуже, чем Гордеев, чтобы понимать, почему Димка колебался, сомневаясь во мне. Если Мамлеев почувствует слабину, он не упустит шанса. Нащупает и продавит, лишь бы получить свое. Любым путем победить. Именно так он и добивается всего в жизни – используя слабые места людей.

Вот только Димка зря сомневался. У меня есть преимущество: теперь я об этом знаю.

* * *

Проснулась рано. Учитывая то, что по договоренности с заказчиком мы должны были явиться на предприятие к девяти часам утра, а Гордеев не позволял себе опаздывать – уже в начале девятого, позавтракав в номере, я стояла в холле гостиницы собранная и готовая к работе. И пусть платье на мне было обычным и простым пуховичок, волосы я тщательно распрямила до последней волосинки, подкрасила глаза и губы, постаравшись не переборщить с косметикой.

– Привет…

– Доброе утро, Малинкина!

Увидев меня, Димка сухо поздоровался и, расточая аромат уверенности и морозной свежести, направился к стоянке такси, а я поспешила следом. Сейчас передо мной снова был мой начальник, а не бывший одноклассник, с которым мы вчера ходили в кино и сидели в кафе, и я постаралась не забыть о субординации, стуча за ним каблуками.

В такси сидела натянуто, мыслями сосредоточившись на презентации, и когда мы подъехали к проходной завода, была полностью сосредоточена на цели. Старалась не отставать от Гордеева, невольно восхищаясь его способностью держать себя с людьми на гордом расстоянии. В дорогом костюме и пальто, простоволосый и до журнального хруста идеальный, он знал себе цену и заставлял других с этим считаться.

– Здравствуйте. Я Дмитрий Гордеев, «ГБГ-проект». У нас назначена встреча с генеральным директором.

Как всегда, ни одного лишнего слова.

– Да, конечно, нас предупредили. Сейчас вас проводят. Саша, выпиши пропуск на территорию…

Завод располагался в получасе езды от города и оказался большой промышленной зоной с новыми цехами и перспективами, чему способствовали зарубежные инвестиции и громкие имена партнеров. Обо всем этом нам по дороге к офисному зданию рассказал мужчина по имени Владлен, заместитель начальника того самого цеха, на который был заявлен тендер и который предстояло укомплектовать. И судя по тому, как уважительно он в разговоре ссылался на своего отсутствовавшего начальника – Мамлеев нас опередил, завладев вниманием последнего.

Я не ошиблась. Когда мы вошли в здание, в холле уже стояла группа людей. Гордеев шел впереди, я за ним, поэтому мне не удалось рассмотреть всех сразу. За упитанной спиной Владлена и широкой Димки меня тоже не приметили, и это дало возможность увидеть Кирилла первой. И заметить, как он впился в Гордеева взглядом, едва увидел.

Всего две секунды, но они сказали мне об их отношениях больше, чем я знала до сих пор. Раньше я никогда об этом не задумывалась. А сейчас показалось странным, что пусть не родные, но близкие по крови братья так очевидно недолюбливают один другого. Я не могла видеть лица Гордеева, но напряжение в плечах одноклассника мне подсказало, что я не ошиблась, и взгляды равноценны.

В центре группы стояли четверо мужчин и две девушки – яркая блондинка в светлом дорогом пальто, и красивая шатенка с рыжеватой копной волос в темной шубке. Шатенка держалась чуть в стороне. Прижимая к груди тяжелый портфель, она поглядывала на Кирилла, из чего я догадалась, что они вместе. В моей сумочке тоже был блокнот, но и только. Все остальные документы, материалы по презентации и ноутбук лежали в кожаном портфеле Гордеева. Впрочем, мне он его не доверил.

– А вот, друзья, и «ГБГ-проект» прибыл! Рад вас видеть у нас на заводе, Дмитрий Александрович! – вышел вперед один из мужчин. – Ждали вас, как дорогого гостя. Эльвира уж изволновалась вся, но я был уверен, что вы не подведете. Хотя погода у нас нынче нелетная, а дела не терпят. Бизнес превыше всего!

– Взаимно, Михаил Викторович. Да, вы правы, дела требуют решения, их откладывать нельзя. А нарушать обещания противоречит моей человеческой этике и профессиональной этике нашей компании. Рад видеть вас и ваших коллег!

Сверкнули белоснежные манжеты, и Гордеев протянул ладонь для рукопожатия. Сначала поздоровался со средних лет мужчиной (еще моложавым, но с седыми висками), а затем и со всеми остальными скрестил руки, даже с Мамлеевым.

Вперед шагнула блондинка. Она мне показалась знакомой, но где я ее видела раньше, вспомнить не смогла. Заинтересованные светлые глаза скользнули по Димке, и на губах появился намек на улыбку.

Она вдруг подняла руку костяшками вверх и задержала ее ровно настолько, чтобы я успела рассмотреть кольцо с крупным камнем и задаться вопросом: неужели гордец Гордеев сейчас эту руку облобызает, и я это увижу? Офигеть!

Но нет, он лишь аккуратно пожал пальцы женщины, а вот на улыбку не поскупился.

– Доброе утро, Эльвира Павловна. От вас, как всегда, не оторвать глаз – сама элегантность. Не ожидал, что вы решите присутствовать на презентации.

В ответ на слова Гордеева женщина полуобернулась и улыбнулась мужчине с седыми висками.

– Слышал, господин Ольховский? Вот и Миша не ожидал, – посмотрела на него с упреком. – Правда, Миша? – И снова обратилась к Гордееву: – Не знаете, Дмитрий, и почему все мужчины норовят списать женщин со счета, в то время как этот счет женщинам принадлежит?

Я все еще стояла позади, но удивилась: и чего это все так замерли?

Ого! Так вот кто, оказывается, здесь та самая акула, на которую необходимо накинуть сачок!

Кирилл не спускал с пары взгляд – значит, я не ошиблась.

– Не имею представления, Эльвира Павловна. С вами невозможно не считаться, – выкрутился Димка, а Господин Ольховский натянуто рассмеялся.

– Это правда, Эльвира, иначе бы мы не увидели в нашем обществе таких красивых девушек. Дмитрий Александрович, не познакомите нас со своей спутницей? Это ваш секретарь? Похоже, даже в этом «Реформ-строй» и «ГБГ-проект» сегодня решили посоперничать.

Вот не знаю, как шатенка, а лично я напряглась. Не люблю подобные шутки. Похоже, тендер обещает быть веселым.

Гордеев обернулся.

– Конечно. Но вот личным секретарем, Михаил Викторович, я в отличие от своего коллеги не обзавелся. Это Мария Малинкина, младший инженер нашей компании. Очень перспективная девушка и хороший специалист. Именно она сегодня представит вам наше предложение и проведет презентацию.