Текст книги "Уязвимость"

Глава 22
Мантры

Ну вот! Порядок в магазине наконец-то наведён. Новая партия книг расставлена по местам – жанрам и форматам.

Я испытываю умиротворение, занимаясь книгами. И даже могу не думать ни о чём и не чувствовать происходящего какое-то время. Книги, их запах, ощущение в руках – это как медитация. Выключает из реальности.

Но вот книги оставлены в покое, и я оглядываюсь. Никто не отменял реальность. Она скоро обрушится на меня. И от этого ужасного ожидания я заторможена и постоянно переспрашиваю людей, не в состоянии с первого раза уловить месседж. Внутри меня разрывает противоречивыми ощущениями. Мой реал и нереал столкнулись. И помехи от столкновения этих совершенно разных по эмоциям частот не дают мне настроиться ни на то, ни на другое.

Мне гадко от мысли, что Стас может нагрянуть в любой момент. И мне больно от происшедшего. Никогда не думала, что так остро буду переживать это. Мне казалось, мы так близки уже к расставанию, что случись любая мелочь – и мы разлетимся в разные стороны, как бильярдные шары. Мне казалось, я готова к этому и легко переживу. Но… Вот случилась не мелочь. И я хочу отлететь от него, но чувствую, что вот так вот запросто не выходит.

Сталкер. Кирилл…

Внутри порхает нежным трепетным чувством от его подарка. От того факта, что он способен почувствовать меня настолько глубоко и дать именно то, что мне нужно. Картина прекрасна, пахлава поражающе лечебна своей сладостью и нежностью, он же… Никогда бы не помыслила, что можно быть настолько поражённой и очарованной совершенно чужим, не знакомым тебе человеком, которого ты даже никогда не видела в лицо, да и не общалась с ним по большому счёту! Который тебя (на секундочку!!) похитил и превратил твою квартиру в «аквариум»! Я не чувствую больше возмущения! Нет, он всё так же вызывает страх и неловкость. Ощущение неадекватности происходящего. И, тем не менее… Спасибо тебе, сталкер, что ты был в этот момент со мной! И что сейчас, думая о том, что вернусь домой, я не болею от своего одиночества, я знаю, что ты за мной присматриваешь, и тебе не плевать.

Я больна… Ну и что.

«Ну и что»!!! Это он так сказал, и я теперь это тоже очень остро чувствую.

НУ И ЧТО.

Я хочу, чтобы он оставался со мной и дальше.

Очередные покупатели выходят. Слышу по перезвону колокольчиков. Но перезвон затягивается, а значит, кто-то зашёл. Поднимаю глаза, чтобы поприветствовать, и так и замираю с открытым ртом. Арина!

– Саша, привет… – разглядывая книги, она идёт ко мне. – Это тебе.

На стеклянной витрине передо мной оказывается большой стакан кофе с трубочкой.

– При-и-ивет… – растерянно тяну я. – Спасибо.

Вот уж кого не ожидала… Во рту пересыхает. Арина очень тесно связана у меня с образом сталкера. Она для меня немножечко он. Часть его. И я растерянно наблюдаю за ней, пока она рассматривает книги.

На витрине лежит раскрытый томик. Арина берёт его в руки, листает…

– Ты читаешь?

– Я…

– Я хочу купить эту книгу.

Достаю для неё с полки такую же.

– Нет. Именно эту.

– Хорошо. Это для Кирилла?

Арина вздрагивает, поднимая на меня удивлённые глаза.

– Да. Это для него, – её взгляд пытливый и внимательный. – Ты плакала…

Открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, но молча захлопываю, как рыба. На глаза наворачиваются слёзы от того, что мне так неожиданно ткнули в больное место. Чувствую, как лицо горит и идёт пятнами. И я просто пожимаю плечами.

– Из-за мужчины? Не смей плакать, – холодно прищуривается она. – У тебя всё хорошо.

– На самом деле – нет. Но я не хочу это обсуждать.

– А ты попробуй, иногда помогает.

– Ты чужой мне человек!

– Чем ты определяешь степень близости?

– Чем… Не знаю… Степенью… ммм… открытости, доверия. Открытости и доверия ко мне.

– То есть, я стану тебе близкой, если доверю тебе что-то личное?

Пожимаю плечами, не понимая, из какой логики мы попали в эту точку разговора.

– Я в теории… – неуверенно бормочу в ответ.

– Тебе легче доверять человеку своё личное, если ты знаешь нечто личное о нём?

– Возможно…

Зачем она это всё спрашивает?

– Тогда выстрел дуплетом. Из одного ствола по твоему доверию, а из второго – по твоему ощущению, что у тебя всё плохо. Хочешь?

– Ну, попробуй…

– Когда мне было столько, сколько тебе сейчас, я уже три года была в рабстве.

– В каком смысле?…

– В самом настоящем, Саша, – её глаза приближаются к моим. – Без всяких романтических интерпретаций. В чужой стране.

– Сексуальном?… – открываю я рот.

– В том числе.

Мы зависаем глаза в глаза, и я вижу, чувствую, что она не врёт! Что внутри у неё ещё не зажило! И в моей голове звенит от ужаса чувствовать это.

– Достаточно откровенно для близости?

Я хлопаю на неё глазами, пытаясь осознать и представить то, что она сейчас сказала. Получается плохо…

Арина отстраняется, словно стирая тот коридор из внутренних переживаний, что вдруг установился между нашими взглядами. Вдох поглубже. Её ноздри нервно вздрагивают… Слегка грубоватая усмешка…

– Поверь мне, у тебя ВСЁ хорошо! Чем не можешь наслаждаться – выкинь. И расслабься… Позволь себе наслаждаться остальным!

Шокированно молчу.

– Хочешь в бассейн? – как ни в чём не бывало.

– Нет, спасибо.

– Почему?

– Устала…

– Массаж? У меня есть отличная массажистка!

– Арин, не надо, правда! Я очень благодарна ему за заботу, но использовать так тебя – это уже перебор какой-то. Он тебе платит, чтобы ты со мной немножко «подружила»?

Лицо Арины застывает, она саркастически ведёт бровью и фыркает от смеха, кусая губы, чтобы не захохотать.

– Ладно, – берёт себя в руки. – Пей кофе, пока не остыл. И больше не смей плакать. Иначе чья-нибудь голова будет откушена.

– Чья?… – распахиваю я в ужасе глаза.

– Главное, чтобы не наши с тобой! – весело подмигивает мне Арина, оставляя купюру на витрине. Забирает мою книгу. – Пока, Саш…

– Пока… – растерянно смотрю ей в спину.

Делаю глоток кофе. С макадамией… Откуда ему знать такое?!?

Но это больше не пугает меня. Мне просто приятно, чёрт возьми. Стас до сих пор не в курсе, какой кофе я пью. Хотя я говорила ему раз десять. Он ни разу не принёс мне его вот так, просто проезжая мимо…

После визита Арины плакать действительно больше не хочется. Я хочу домой. Повесить картину, включить музыку и доесть пахлаву с чаем. У меня действительно ВСЁ в порядке. Жизнь продолжается. Несмотря на маму, Петра, Стаса, Арину и сталкера. А во многом – благодаря последним двум. И спасибо им за это. Да, неадекватно. «Ну и что»… Отличная мантра для моей сумасшедшей реальности.

Достаю ещё одну книгу и погружаюсь в неё.

Вечером закрываю магазин и выхожу с чувством предвкушения. Он обещал позвонить. Намеренно блокирую все попытки мыслям о Стасе влиться в мои внутренние переживания. Нет. Не хочу. Выкинуть всё, чем не наслаждаюсь. Я хочу научиться так. Но мне не удаётся попрактиковать этот совет. Развернувшись, я сталкиваюсь с тем, кого намеренно выкидывала целый день.

– Здравствуй, Саш…

Внутренности сжимаются, и меня мгновенно сводит. Все подаренные мне мантры – и Арины, и сталкера – вдруг перестают работать. И мне уже не «ну и что», и я не могу ничего «выкинуть».

– Нет! – поднимаю я ладони. – Не говори со мной. Не трогай меня! Меня больше не существует.

– Я понимаю… – закрывает он глаза. – Но нам надо поговорить.

На его щеках снова пятна.

– Мне – нет!

– Надо, – он хватает меня за руку.

– Не смей прикасаться!

– Этот разговор состоится в любом случае!! – рявкает он. – Я хочу немного взрослости, Саша! Поговори со мной!

– Не хочу я!

– Давай… – тащит он меня к открытой дверце машины. – Не устраивай на улице скандал. Мы просто поговорим!

Я оказываюсь внутри. Он блокирует мою дверцу. И я рвано дышу, пытаясь погасить чувство тошноты.

– Разные вещи случаются в жизни, Саша! Люди должны разговаривать.

«В какой момент с тобой случилось это откровение?! – хочется проорать мне. – Ты не говорил со мной два года, чёрт тебя дери! Только выговаривал!»

– Давай поговорим.

– Не могу.

– Тогда будешь слушать. Мне есть, что сказать, – зажмуривается он болезненно. – К тебе или ко мне?

– Просто выпусти!

– Нет! Пока не поговорим – нет. К тебе или ко мне?

– В кафе! Или здесь, в машине.

– Нет, Саша, нет! Это долгий разговор.

– Да господи!! Что в нём долгого?!?

Но Стас настроен решительно, и я вижу по его непривычно перевозбуждённому лицу и широким зрачкам, что он не в себе. Он не отстанет. И либо я сорвусь в истерику, либо…

Не могу допустить, чтобы это всё происходило под камерами. Но и не ощущаю в себе сил, чтобы остановить это как-то. А биться при нём в истерике я не хочу!!! Никаких больше от меня чувств не будет. Надо пережить разговор. И я переживу.

– К тебе…

И мы едем. А я кручу в голове спасительные мантры двух совершенно не знакомых мне людей, которые вдруг неожиданно наполнили смыслом мою жизнь.

Глава 23
Нервный срыв

Останавливаемся перед подъездом Стаса. Он открывает мне дверь, подаёт руку. Не хочу прикасаться… И я молча сижу в машине, пока он не делает шаг назад. Выхожу сама. Замираю. Поднимаю глаза к его лоджии.

– Мне противно туда идти… – вырывается у меня.

– Да, – сглатывает он тяжело. – Я понимаю. Хорошо.

Отыскивает в кармане ключи и идёт в другую сторону:

– Пойдём.

– Куда?

– Мой друг с семьёй уехал. Оставил ключи. Там поговорим. Это близко…

На улице подморозило. Осторожно иду рядом с ним.

– Давай руку, скользко.

– Нет.

– Дай мне руку! – он насильно перехватывает мою руку. – Я не чумной!

– Ты хуже…

Но его пальцы больно впиваются в мою кисть, и я не могу вытянуть её. И вырываю руку только в подъезде. Квартира на первом этаже. Чужая дверь… Чужой запах внутри… Пусть лучше чужой. Здесь пахнет уютом, немного детьми…

Я позволяю ему снять с меня пальто. Прохожу в зал, сажусь на диван. Ну всё… Главное, чтобы быстро. И чтобы не касался меня.

Он молчит, хмурится. Собирается мыслями.

– Сашенька… – не поднимая глаз.

Сводит. Моё тело сводит. По нему идут мурашки омерзения, и уши закладывает. Степень гадливости от того, что он сделал, сейчас зашкаливает. За два года я ни разу не удосужилась услышать это «Сашенька», но стоило всплыть его измене, и он говорит это. Нет, я вижу, что его самого трясёт от всего происходящего, и он не циничен сейчас. Но увольте меня ради Бога от выражения уже давно не ожидаемых нежностей после такого! Обнимаю себя за плечи, пытаясь эмоционально заблокироваться.

– Я тебе… изменил, – сглатывает он. – Не надо ничего говорить. Я буду сам говорить. Это было в первый раз. Но не один раз. В смысле… Других женщин у меня не было. Только эта. Она… Тогда… Когда я увёз тебя на тот ебучий кастинг… Я решил для себя, что это точка между нами. Меня перекрыло. Мне захотелось придать ускорения и весомости своему решению, чтобы пути назад не было. И через пару дней появилась она. Настойчивая, яркая, развязная, дерзкая, помешанная на сексе…

– Мне неинтересно, – закрываю глаза.

– Послушай!!

Он замолкает на пару минут.

– Мы были нетрезвы, и закрутилось… Не потому, что она мне очень понравилась. А назло тебе. Потому что она – твоя полная противоположность. И внешне, и внутренне. Мне всегда не хватало от тебя… – он замолкает, кусая губы, – заинтересованности во мне. Отдачи. А тут я получил сполна, и это вскружило голову.

– Ты мог просто сказать. Я бы тебя не осудила. Но ты сделал по-другому. И мне противно…

– Я не мог. Несмотря на то, что она появилась, ничего не изменилось. Мои чувства не изменились. Я насытился и понял, что тянет меня всё равно к тебе. Что я не могу… Не могу поставить эту долбаную точку. И мне нужна именно ты. Просто чуть больше тебя. Чуть проще. Ближе. Без всех твоих замашек. Разве ты не понимаешь, почему так случилось?! – рявкает он.

– Ммм… То есть, это я виновата? Ладно. Можно, я пойду? – встаю я.

– Сядь!! – рявкает он, толкая меня в кресло.

И я плюхаясь туда, немея от неожиданности. Поднимаю на него шокированные глаза. Желваки ходят на его лице. Глаза бешенные. Таким я его не видела.

– Я знаю, что сделал недопустимое. Я осознаю!!! Я это уже остановил. Иди сюда, – дёргает меня за руку и тащит в другую комнату. Растерянно упираюсь, но он даже не замечает. Пальцы до боли стискивают моё предплечье.

– Посмотри.

И я смотрю. Детская. Жёлтенькая… Нежная… Две кроватки. Колыбелька и вторая – как тыквенная карета из сказки про Золушку.

– Ты видишь? – задыхается он.

– Вижу, – шепчу испуганно. Меня всегда приводило в ужас и фрустрировало проявление мужской агрессии. И я растеряна. Не понимаю, что происходит…

– Я хочу ТАК. С тобой. Разве этого мало?!

Отрицательно качаю головой. Нет. Не с тобой. Не хочу!!!

– Саша!!! – он встряхивает меня за плечи. – Очнись! Ты понимаешь, что я говорю?

– Да.

– Просто, блять, веди себя как нормальная женщина, и у нас будет всё!

– Нет, – беззвучно шепчу я, зажмуриваясь.

– Эта измена… Это херня, понимаешь?! Это просто срыв. Так бывает. И такого больше никогда не будет! Я обещаю! – его голос дрожит и срывается то на шёпот, то на крик. – Я не могу тебя отпустить. Я нуждаюсь в тебе. Я люблю тебя… Неужели так сложно меня… понять!! – рявкает он мне в лицо.

Сползаю вниз по стене на корточки, съёживаясь и закрывая ладонями лицо.

– Не хочу…

– Есть в тебе сердце?!? – вколачивается его кулак в стену где-то надо мной.

Сердце тебя моё теперь интересует? А зачем оно тебе понадобилось? Положить туда что-то? Нет… Опять взять. Взять оттуда для себя прощение за измену. Вот и всё. Не хочу!

– Отпусти меня.

Присаживается рядом. Отрывает мои руки от лица.

– Нет, – в его глазах какое-то сумасшествие. – Ты будешь здесь. Со мной. Пока не придёшь в себя. Пока не услышишь меня. Не поймёшь. Пока не примешь меня. Пока не примешь моё предложение, Саша.

– Я хочу домой.

– Нет, я сказал!

Он достаёт опять ту коробочку с кольцом. Заламывает пальцы под мой тихий вскрик и со злостью насаживает кольцо на безымянный, сдирая мне кожу на костяшке.

– Вот так! Только попробуй снять! Теперь вставай…

– Не трогай, – отмахиваюсь от его рук. Ему плевать, он рывком дёргает меня за плечи наверх.

– Свари мне кофе.

– Не… хочу я…

Голос срывается, я начинаю задыхаться.

– Свари мне кофе! Потом мы будем готовить ужин. Мы будем ужинать. Мы ляжем спать! Мы будем заниматься сексом. Мы проснёмся вместе… – его голос тоже срывается на каждой фразе. – Будет теперь так. Ты… Ты, Саша… – отрицательно качает головой. – Иди, вари кофе.

– Я не буду!!! – со слезами кричу на него. – Не смей меня трогать!

Тащит на кухню. Нас обоих трясёт от эмоций. И я начинаю плакать, не в силах сдержаться. Он никогда так ко мне не прикасался. Неужели у него нет никакого другого способа, чтобы выразить свои чувства? Только так?? Он швыряет меня на стул. Нарочито грубо. Я чувствую, что ему хочется размазывать меня, прессовать, чтобы пробить на эмоции.

Мой телефон звонит в сумочке. Господи… Господи!!! Это, наверное, Кирилл!

Стас срывается, вытаскивает его.

– Да! Кого? Сашу?! – с ненавистью и издёвкой. Поднимает на меня яростный взгляд. – А Саши больше на этом номере нет. И не будет. Чего?!.. – с отвращением оскаливаясь.

– Положи мой телефон! – рявкаю я, поднимаясь на ноги.

Но он швыряет его в стену рядом со мной. Пластик разлетается, и я опять съёживаюсь, рефлекторно пряча лицо. Подлетает и втрамбовывает меня в стену, схватив рукой за подбородок:

– Ты трахалась с ним?!

– Не смей… – бью по его рукам и лицу, – так… трогать… меня!!

С рычанием впечатывает в стену сильнее. Перехватывает мои руки своей, а второй больно сжимает бедро так, что колготки рвутся под его пальцами. Я чувствую, как выстреливают «стрелки» вверх и вниз. И просто рыдаю, пока его руки так грубо и с ненавистью касаются моего тела. И когда от беспомощной истерики уже начинаю задыхаться, он вдруг прижимает меня к себе, и я чувствую, как он отчаянно кричит в мою кожу, а его руки становятся ласковыми.

– Прости… Прости меня… Прости… Саша…

Всхлипывая, опять прячу в ладонях лицо. Что это?? За что?? Почему это происходит!!?

Подхватывает на руки. Кладёт на кровать. Выключает свет и ложится рядом.

– Я люблю тебя… – руки гладят мои трясущиеся плечи. – Прости меня.

И я выпадаю в прострацию, равнодушно лёжа в его объятьях. Чувствую себя изнасилованной. Всё болит. И тело, и глубоко внутри.

– Прости…

Время идёт… Он молчит… Я молчу… Часы на стене тикают… Моё лицо высыхает… Я опустошена. Его пальцы поглаживают кольцо, и мой безымянный, который саднит. Я почти не чувствую. Я почти ничего не чувствую. Пусть это закончится. В какой-то момент меня выключает.

Просыпаюсь я от боли в теле. Всё ломит, всё горит. Стас сидит напротив и смотрит на меня. Присаживаюсь.

– Я тебе кофе сварил.

Трогаю отёкший вывернутый палец, кольцо не снимается.

– Не трогай его, сказал!

– Я хочу уйти, – не поднимаю глаз.

– Нет. Мы будем здесь.

– Сколько ещё?

– Ты выйдешь за меня?

– Нет.

– Мы будем здесь, пока твой ответ не изменится.

Глава 24
Защита

Сумасшедший, изматывающий день течёт…

Тихо. Мы больше не разговариваем. На стене тикают часы. Я не могу ни есть, ни пить. Внутренности свело в тугой ком. Кислорода не хватает, сколько ни вдыхай. Голова тяжёлая. Забившись в угол на диване, я просто жду, пока это закончится. Стас сидит напротив и смотрит на меня. Не первый уже час. И мне под его взглядом неуютно и неприятно. Я стараюсь не смотреть ему в глаза. Он словно сошёл с ума. Я боюсь провоцировать…

Его телефон звонит. Он выключает, не глядя, и откидывает его в сторону. И продолжает сверлить меня взглядом. Через какое-то время срабатывает сигнализация на его брелке от машины. Выключает. Но она срабатывает снова. Зло оскалившись, снова выключает.

Машинально разминаю ноющий палец. Лицо подрагивает от болезненных ощущений.

– Я тебя поранил?

Хмурюсь, не глядя на него. Пересаживается ближе. Тянет мою руку. Рефлекторно сопротивляюсь, прижимая к себе. Но чувствую, что это опять запускает в нём агрессию и с большим трудом расслабляю руку, позволяя ему забрать её в свои.

– Блять… Я не хотел. Извини.

Срывается с места, приносит мокрое полотенце, обматывает мою руку. И держит так. Внутри меня растерянность и страх. Я не знаю такого Стаса. Знаю совсем другого. Этот неадекватен, да. Но по-человечески он мне импонирует больше. Это ненормально на фоне всего происходящего, я понимаю. Что-то со мной, видимо, не так. Его красивое лицо перестает мне казаться пустым и циничным. Но в тот же момент я чувствую, что между нами уже ничего не может вернуться в прежнее русло. Ни при каких обстоятельствах. И вот эта новая версия тоже не случится. Всё происходящее – агония.

Он снова подтягивает меня ближе, прижимает к себе. Я не сопротивляюсь. Укладывает на диван. Со стоном вжимается лицом между моими лопатками.

– Как тебя пробить? Я не знаю… Есть ли там вообще что-нибудь? Внутри тебя? Что-нибудь тёплое?

Я пытаюсь сделать усилие над собой и снять наработанную за эту пару лет броню. Наработанную, чтобы не раниться об его пустоту и поверхностность. И у меня не выходит. Я не могу. Я закуклена. И больше того – не хочу. Мне очень хотелось всегда открыто проживать свои чувства к нему. И вот он – этот момент. Но я больше этого не хочу. Мне это не надо. И я равнодушно лежу. Не к нему равнодушно. За него мне больно. Меня больше не трогают мои невостребованные чувства, которые вдруг перегорели после этого короткого замыкания.

С самого начала наших отношений он был отстранён, держал дистанцию. Любое проявление мною глубины не вызывало у него ничего, кроме изжоги. А сейчас, когда изжога на проявление чувств началась у меня, ему вдруг это понадобилось. Как странно… Мои цветы завяли без этой воды, а его только распустились… Но и им теперь судьба завянуть. Воды во мне нет для них. Мы никак не можем синхронизироваться. Ни в чём.

– Саша… Я хочу простоты… Хочу семьи… Тепла… Женщину в своём доме… Я тебя люблю. Эта измена… Это – ничто. Слабость. Глупость. Я стал только сильнее чувствовать, что мне нужна ты. И всё. И то, что я сразу не тормознул это… Я не знаю. Инерция какая-то… Слишком настойчивая женщина… А я – идиот.

– Дело не в ней, Стас. Я тебе её прощаю. Но на этом всё между нами. Если бы вот это всё случилось год назад… Полтора года… У нас был бы шанс. Но теперь его нет. Мне пусто от тебя.

Это очень больно говорить.

– Замолчи, Саша… – его рука ложится мне на горло. Придушивает. Я дёргаюсь – рефлекторно и от страха. Но он сразу отпускает. – Замолчи…

Молчу. Мы снова засыпаем…

И просыпаюсь я уже в полной темноте. Трогаю свой палец. Отёк немного спал. С усилием стаскиваю кольцо. Стараясь не разбудить Стаса, кладу его на стол. Телефон даже не пытаюсь искать. Рассыпался на кусочки… Тихонечко одеваюсь. Забираю сумку и, прикрыв дверь в комнату, кое-как справляюсь с замком на входной. Выбежав на улицу, вдыхаю поглубже. Лицо полыхает! Во дворе никого… Сколько сейчас времени, интересно? Машинально иду в сторону остановки мимо дома Стаса. Там его тойота. И я сразу понимаю, что с ней что-то не так. Накренена на одну сторону. На левое переднее колесо. Останавливаюсь, присаживаюсь, приглядываясь в свете фонарей. Колесо пробито, и глянцевый литой диск весь помят, словно по нему… Приглядываюсь внимательнее. Обойму выпустили! Кошмар… Кто это сделал? Зачем? Машина припаркована аккуратно и никому помешать не могла. Проезд свободен.

Иду дальше. Никакие маршрутки уже по улицам не ходят, да и машин и прохожих очень мало. Значит, уже ночь. Ловлю такси.

Рефлекторно поднимаю глаза к своим окнам. Теперь всегда делаю так, когда подхожу к дому. Уверена, что сталкер позвонил бы мне, если бы там были «гости», но телефона у меня теперь нет.

Захожу домой, включаю свет. Он не включается. Лампочка перегорела? Скидываю пальто и сапоги. Сердце судорожно колотится в груди. Я ищу причину этому и не могу найти. Она летает где-то на подкорке, как бабочка в стеклянной банке, и бьётся о прозрачные стенки. Что такое?…

Захожу в комнату. Щёлкаю опять выключателем.

– Света не будет.

– Боже!!! – подпрыгиваю я на месте.

– Я его отключил.

– Господи… – хватаюсь за сердце, пытаясь отдышаться.

Моя «бабочка» вырывается наружу – запах!! Ну, конечно. Его запах я почувствовала уже в коридоре!

– Вы напугали меня!! – срывается мой голос.

– Ты напугала меня сильнее, – в его голосе сталь, как тогда, когда он требовал объяснений о том, что у меня случилось.

В комнате тьма кромешная. Тяжёлые портьеры плотно задёрнуты. Но я различаю его силуэт. Он приближается… Внутри всё сжимается от животного страха. Делаю шаг назад, вжимаясь спиной в стену. Он идёт медленно, уверенно, как хищник. Ближе… Ещё… Рука ложится на стену рядом со мной. Я снова чувствую то самое давление. От шока зажмуриваюсь. Мои ноздри тревожно вздрагивают. За запахом парфюма таится другой… Мне хочется простонать от того, как тяжело и пронизывающе он пахнет. Моё тело в истерике. Подождите… Или это экстаз?

Я ощущаю, как рядом со мной в стену медленно, но весомо припечатывается кулак. Волоски на коже становятся дыбом.

– Я. Потерял тебя. На сутки.

Пауза. Весомая. С тонну. Она давит на меня.

– На сутки!! – рявкает он неожиданно. – Я испугался… Когда меня что-то пугает, я веду себя… неразумно.

– Извини… – шепчу я в шоке.

– Это больше не должно повториться.

– Ладно…

Господи, все сошли с ума?

– Повернись.

Мне даже в голову не приходит ослушаться. Я разворачиваюсь лицом к стене.

– Подними руки.

Неуверенно отрываю от груди руки, поднимаю вверх. Зачем? Его пальцы, едва касаясь моей кожи, поднимают подол платья и тянут его вверх. С меня снимает платье сумасшедший. Сталкер. Маньяк. Что делают в таких ситуациях? Пока я ищу хоть один рабочий алгоритм, как это остановить, платье уже летит в сторону. Очень аккуратно он отрывает мои руки от груди и кладёт их ладонями на стену.

– Вот так…

– Что Вы делаете? – бормочу я.

– Защищаю то, что мне дорого.

– А?…

Снова чувствую его пальцы. На поясе колготок. Он тянет их вниз. Но стринги не трогает.

– Всё хорошо… – голос уже спокойный и опять убедительный. – Это для твоей безопасности.

Всё хорошо? Едва ли… Если взглянуть на эту ситуацию со стороны! Но… Если он говорит… Уж лучше верить ему! Всё равно ведь у меня нет никаких способов это остановить. Что будет дальше? Секс???

Я опять вдыхаю окруживший меня запах. Секс… Протеста внутри не чувствую. Нет, на поверхности он, конечно, есть. Моё возмущение зашкаливает! Но внутри… Между бёдер пульсирует горячим. Я переживу этот чёртов секс. Однозначно. Уверена, что даже получу удовольствие. Если это максимум, что мне грозит, то я это переживу. А предпринимать что-то буду, когда он уже уйдёт отсюда. Если захочу. Я – больная на голову женщина! Но эта концепция меня успокаивает.

Его большой палец вдавливается мне в ягодицу под тоненькой резиночкой стрингов, совсем её не прикрывающей. Он массирует найденную точку.

– Будет немножко больно… Потерпи.

Ещё не осмыслив сказанное, вздрагиваю от ощущения чего-то холодного там, где секунду назад был палец. Резкий щелчок – и я с воплем подпрыгивают от болевой вспышки в этом месте! В глазах темнеет, я судорожно пытаюсь дышать.

– Всё-всё-всё… – успокаивающе шепчет он, вжимая меня в своё тело. – Всё… Сейчас пройдёт.

Губы скользят по моему голому плечу.

– Что ты… сделал?!

– Теперь я тебя не потеряю. Всегда буду знать, где ты.

– Что?!? – начинаю рыдать.

Разворачивает. Утыкается своим лбом в мой.

– Я обещал тебе защиту.

– Ты больной… – сквозь всхлипы шепчу я. Ягодица пульсирует от боли.

– Ну и что.

Перехватывает моё лицо руками, и вдруг я чувствую его горячие, терпкие губы. Он не нежничает. Целует сразу глубоко, настойчиво, по-хозяйски, словно съедая меня. Мои колени подкашиваются, и где-то в затылке разрывается бомба. Всего-то секундочек пять… Но у меня ощущение, что он остановился за секунду до того, как я должна была кончить. И мне хочется преданно и жалко поклянчить у него ещё немного… Немного ещё…

Отпускает, делая шаг назад. Я ошарашенно стекаю по стене вниз. Молча уходит. Дверь хлопает. Тут же включается свет.

Отдышавшись, встаю и бегу. Не закрывать дверь, нет! Я лечу на балкон, чтобы посмотреть на него. И я вижу! Вижу знакомый силуэт, отходящий от двери моего подъезда. Лица, конечно, не видно. Как жаль… И я смотрю ему в спину, провожая взглядом. Ягодица пульсирует. Опять… А пока целовал, я её не чувствовала! Прикасаюсь пальцами. Под кожей крошечная, едва ощутимая горошинка.

Меня пометили как собаку, чтобы не потерялась?! Очуметь… Все сошли с ума.

И я первая в этой психопатичной очереди!