Текст книги "Гибельный дар"

А потом в пространстве, которое он исследовал, вырос голос.

– Вы сами подумайте, сударыня, это все может создать для нас немалые проблемы, – сердито говорил Всеслав.

– Какие именно проблемы, вы считаете, это может создать лично вам? – холодно осведомилась госпожа Оринет.

– Кто может знать? Вы когда-нибудь имели дело с Видящими?

– Разумеется, нет. Каким образом?

– Вот потому мы оба не представляем себе, как именно у них идет развитие.

– А вы уверены, что мальчик именно Видящий? Если это так, то ему надо обучаться не в Уинхалле, а в Энглейе. Полагаю, его туда охотно возьмут, если это так, Видящие сейчас такая редкость…

– Если верить тому, что сообщила родственница мальчика, он не просто Видящий или там маг – он и то, и то сразу.

– Невозможно, Всеслав.

– Мы все знаем историю Ночного мира, нам известно, что это очень даже возможно.

Сомнение госпожи Оринет Илья чувствовал всем своим сознанием. И ее саму – тоже отчетливо ощущал.

– Хорошо, я готова согласиться – маловероятно, – пауза. – Или вы намекаете, что молодой человек имеет отношение к старому Дому Рестер?

– Ну, нет. Мальчишка – чистокровный аурис, как и я. У него в жилах – ни капли ночной крови. Но это же не доказательство того, что…

– Тогда что вас смущает? Он – маг, мы обучаем его магии.

– Он не только маг. Я говорю так не потому, что безоговорочно верю Артемии Самариной, а потому что сам чувствую в энергетике парня что-то необычное. Как бы там ни было, вам, мне кажется, стоит пересмотреть приемы работы именно с ним.

– Моя методика отрабатывалась годами, – сердито отозвалась женщина. – Я обучаю детей уже три столетия и, поверьте мне, знаю о развитии энергетики все, что можно знать. У меня все продумано. Мальчику сперва нужно обучиться держать свой потенциал в узде, а для этого в моем арсенале есть все, что необходимо…

«Господи, да это ж обо мне»! – осознал юноша.

Изумление было подобно удару. Он подскочил на кровати, больше не ощущая ни этой легкой, как морская пена, энергии, ни следа учительницы и мастера, не слыша звука их голосов. Подскочил с колотящимся в горле сердцем, растерянно уставился на дверцы шкафа. Замотал головой, разминая затекшую шею. Голова – необычайно ясная и легкая.

Что это было? Сон? Странно он выглядел. И ощущения совершенно не похожи на сон. Неужели этот разговор действительно имел место? Тогда как он сумел это услышать? Его не оставляла уверенность, что госпожа Оринет и Всеслав разговаривали в здании школы, а не в общежитии… Интересно, почему ее все зовут госпожой, никогда просто по имени?.. Что за ерунда лезет в голову?

Неужели это правда? Он слышал разговор учителей, или нет?

Илья встал с постели, выглянул в коридор. Свет был притушен повсюду, в закутках лежала непроглядная темнота. Здесь было тихо, словно в первосортной гостинице, страшно было шагать по коврам, настеленным здесь и на лестнице – вдруг из-за угла выскочит комендант и прищучит его, что он в неустановленное время шатается где попало.

Однако на пути к кухне никто ему не встретился. Внутри было темновато, рабочий демон, который, похоже, вообще не спал, надраивал одну из плит, но, увидев ученика, невозмутимо оторвался от дела. Он без возражений принес чистый стакан и на выбор – воду со льдом или морс. Юноша выпил и то, и другое. После чего поднялся в холл, где пышные растения в горшках растопыривались в полутьме, и присел в кресло. Смятение его было так велико, что о сне трудно было даже думать.

Но рано утром его ждали занятия по энергоразвитию, потом – уроки, и следовало хоть немного отдохнуть.

Илья вернулся в комнату, снова улегся и против ожиданий почти сразу уснул.

То, что его отстранили от занятий по магии, стало известно одноклассникам очень скоро. Сергей посмотрел на друга с озабоченным выражением лица, шепотом осведомился, все ли в порядке, и, успокоенный, больше ни о чем не расспрашивал. Лицо у болгарки Искры стало таким, будто она хлебнула лимонного сока, а «оборотники» развеселились не на шутку. За обедом юноше было не по себе – то один, то другой одноклассник из местных вспоминал о нем и поглядывал в его сторону с презрительным любопытством, а кое-кто из особо скучающих отпускал едкое замечание.

Правда, Илью это задевало мало – он весь погрузился в свои мысли, все еще пытался понять, было ли его ночное видение подлинным, или просто приснилось ему. «Проверить несложно, – вдруг подумал он. – Посмотрю в библиотеке, что за Видящие и что за аурис такой, тут-то и станет ясно, придумал я это все, или действительно слышал»…

– Ну что, вещички топаешь собирать? – весело крикнул Ирбал. – А, горе-магуйчик?

– Пошел в баню, придурок, – огрызнулся Сергей.

– Что это ты постоянно за него в разговор лезешь? Он что, не только без магических способностей – но и без языка?

– А о чем ему говорить с таким бледнорожим недоумком, как ты?

Оба повскакивали с мест, вскочил и Илья, хватая друга за плечи, не давая ему рвануться вперед.

– Серега, прекрати, вы сейчас подеретесь, и обоим по башке настучат.

– Да он задолбал уже! Видеть не могу урода…

Краем глаза он заметил, что и Ирбала кто-то придержал, помешал ему кинуться на одноклассника с кулаками.

– Ты со своей загорелой рожей можешь лишь мечтать о том магическом даре, который есть у меня! – крикнул «оборотник» Сергею под ободряющий гул других ребят из местных уроженцев. – Ты следом за своим дружком скоро покатишься отсюда к своим сородичам, от которых магии – как с козла молока! Хоть парой недоумков из Дневного мира станет меньше, – продолжал Ирбал, повернувшись к своим. – Нефиг им тут у нас делать.

– Да пошел он, – бросил Илья Сергею, вставая из-за стола. Есть уже не хотелось.

Зато хотелось проверить свои предположения. До библиотеки он донесся едва ли не бегом, но там пришлось подождать своей очереди. Через несколько минут старик-библиотекарь, строго глядя на юношу поверх очков, принес ему огромный том «Магическая терминология: былое и ныне». Просто для того, чтоб сдвинуть эту книжищу с места, требовалась бы недюжинная сила, если б переплет не снабдили артефактной вставкой, позволявшей ворочать книгу с места на место без особых усилий. Оттранспортировав ее на свободный низенький стол, юноша принялся перелистывать страницы, отыскивая нужные ему статьи.

Статью «аурис» он отыскал быстрее. Та оказалась короткой: «уроженец Дневного, Солнечного или, как его называли в древности, Золотого мира, противоположно понятию аргет – уроженец Ночного, Лунного или, как его называли в древности, Серебряного мира».

«Во как»! – Илья в задумчивости почесал подбородок и принялся листать дальше. Одно предположение уже оправдалось – слова «аурис» он раньше не слышал, а значит, вообразить его не мог. Если оправдается и другое…

В статье о Видящих он довольно быстро запутался. Она оказалась обширной, упоминались такие магические термины, которых он не знал, а отыскивать их в этом же словаре замучился уже через пару минут. Но частности его пока и не интересовали, поэтому, выкинув непонятное, он несколько раз прочел основное. Получалось, что Видящие – разновидность чародеев, в силу личных особенностей использующих в работе с энергиями совсем иные принципы, чем маги (или чем колдуны). Из всех отличий, подробно и заумно описанных здесь, Илья понял лишь, что именно Видящие способны создавать новые магические источники, преобразовывая природные узлы энергии, а также чувствовать магический след, оставленный пропавшим человеком.

Здесь особо подчеркивалось, что человек может быть либо магом, либо колдуном, либо Видящим, и объединить в себе способности двух и уж тем более всех трех разных категорий было невозможно. Почему именно, понять оказалось сложно, однако речь явно шла о разных видах физиологического энергообмена. Перечитав объяснение раз десять, Илья сделал вывод, что это как, например, с разными профессиями – если у тебя нет одной ноги, тебе не стать чемпионом мира по бегу, а если нет половины пальцев, вряд ли ты сможешь работать сборщиком микросхем или там ювелиром. То есть дело здесь не в усидчивости или способностях – в данных от природы возможностях, которые либо есть, либо нет.

«Мы все знаем историю Ночного мира, нам известно, что это очень даже возможно», – вспомнил Илья слова Всеслава. Интересно, на какой пример из истории он намекал… В задумчивости юноша вернул том библиотекарю и направился вниз, на урок черчения. Все, что он узнал, следовало обдумать. Хотя теперь, когда он убедился, что ночное видемние не было плодом его воображения, а действительно подслушанным разговором… Может быть, конечно, он частично что-то домыслил, но ощущения подсказывали – от себя он ничего не добавил.

Это успокаивало…

У чертежного кабинета Илью окликнул Санджиф.

– А, привет, – спокойно приветствовал юноша и охотно подошел.

– Я хотел тебе сказать, что далеко не все мои соотечественники разделяют мнение Ирбала, Ферранайра и их приятелей на уроженцев твоего мира, – с озабоченным видом произнес отпрыск знатного рода. – Далеко не все.

– Да я не собирался обобщать…

– И еще хотел извиниться, что так подставил тебя с этим пособием. Я как-то не подумал, что ты решишь сам заниматься, не посоветуешься с учителями… Наверное, мне следовало предупредить.

– Да я сам виноват. Своя голова на плечах есть… Все нормально, – Илья вопросительно поднял бровь. – Мастер тебе выговаривал?

– Нет, он просто уточнил, мои ли это пособия. Ну, и сказал, что потом сам их мне вернет. Понимаешь, они довольно дорогие, да дело даже не в этом… Это штука из семейного архива, отец может полюбопытствовать, где… Ну, ты понимаешь.

– Ого! Магический антиквариат?!

– Вроде того.

Они заулыбались оба, и разговор стал более легким, более свободным.

– Кстати, не только ведь тебе корректируют процесс обучения, – сказал Санджиф. – И не только мне. У многих при обучении возникают проблемы… У многих есть свои особенности, как и у тебя, так что не надо слушать Ферранайра с Ирбалом, они просто ничего не понимают в этом деле… Кстати, хочешь покататься на виверне?

– Э?

– Ну, на моей виверне хочешь покататься? Со мной, конечно, не в одиночестве.

– Ух, ты!.. Да, конечно, здорово…

– Как считаешь, есть смысл пытаться предложить подобную прогулку и твоему другу Сергею тоже?.. Ты спроси его, пожалуйста, и скажи, что я рад буду видеть и его тоже.

– Ладно.

Уроки промелькнули очень быстро. Вычерчивая схему детали алхимического перегонного куба, юноша обдумывал увиденное и услышанное ночью, пытался припомнить свои ощущения и понять – что же такое все-таки происходило с ним ночью? Пожалуй, даже и неважно, как именно следует назвать это. Если есть возможность что-то услышать и узнать, ею стоит воспользоваться. А выдумка это или нет – все равно станет ясно.

Откалывая готовый чертеж, юноша покосился на Мирним за столом неподалеку – та аккуратно укладывала инструменты в готовальню. Заметив его взгляд, вопросительно приподняла бровь, и он решился подойти.

– Так как насчет послезавтра?

– Знаешь, думаю, все-таки не выйдет, – с некоторым сожалением в голосе (но, впрочем, это могла быть лишь вежливость) ответила девушка.

– Много уроков?

– Да, многовато…

– Но, может быть, тогда встретимся в воскресенье в городе? Мы могли бы вместе погулять. Хочешь?

Мирним смотрела на него с любопытством.

– Ладно… Давай встретимся. Я не против.

– Здорово! Тогда, может, согласишься заодно показать мне, где и куда можно пойти в Уинхалле? – обрадовался Илья. – И мы могли бы посидеть в кафе.

– Согласна.

Приободренный, юноша смахнул в рюкзак готовальню и карандаши. Радость немного портили соображения финансового плана. Например, куда бы в воскресенье отвести девушку? Свои деньги он одолжил Абло Динн-Бегу, на карточке осталась сущая ерунда, рубина три с мелочью. В принципе, наверное, в дешевом кафе на эти деньги можно угоститься… Или нет? Если он банально и неинтересно протаскает ее по городу или – хуже того – согласится посидеть в кафе на ее деньги, она больше никуда с ним не пойдет и будет права. Надо бы сперва все разузнать, чтоб не сесть в калошу.

Наверное, деньги можно у кого-нибудь занять. Но об этом в любом случае надо думать заранее. У кого? У Сергея? Ему тоже нечего тратить или одалживать. Значит, у кого-нибудь еще… Может, у Федора? По крайней мере, у него впереди есть немного времени, чтоб отыскать какой-нибудь выход.

Илья нахмурился и поспешил на следующий урок, в кабинет обществоведения, где учеников ждал Бохадан – рослый, ширококостный мужчина с густой, будто запущенный сад, шевелюрой. Уроженцы Дневного мира, аурисы, попросту именовали его Богданом – им так было привычнее. Учитель охотно отзывался на это имя, был терпим, хоть и не слишком добродушен, и весьма настойчив. Он полагал, что уж законы обоих миров выпускники хорошей школы должны знать не хуже, чем таблицу умножения.

Под его суровым взглядом усердно занимались и внимательно слушали. Некоторые вольности на уроках школьники тоже позволяли себе, но лишь в тех рамках, которые не мешали учебному процессу. Бохадан очень умело держал своих подопечных в узде, не давал им распускаться, но и напрягать излишне не стремился. Рассказывал он образно и живо, может быть, поэтому его предмет отлично усваивался даже не самыми усердными школьниками.

На этот раз речь на уроке пошла об императорской власти. Учитель развернул добытое где-то родовое древо семейства, правившего в Ночном мире на протяжении нескольких столетий, прикрепил к доске. Водя яшмовой указкой по огромному листу, он рассказывал, как основатель этого рода принял корону из рук своего приемного отца, предыдущего правителя, а позднее затеял войну, которая столетие спустя привела к объединению королевств Оборотного мира в единую Империю.

– Это прекратило междоусобные войны, – пояснил Богдан, похлопав рукой по большой карте Ночного мира. – И сделало наш мир единым. Надо признать, что императорский Дом правил с перерывами. На протяжении почти двухсот лет высшая власть над миром магии постоянно переходила из рук императоров в руки королей Дневного мира. И происходило это именно тогда, когда лорды-чародеи не желали жить в мире, затевали междоусобные войны.

– Но тамошние правители, полагаю, недолго были способны держать под своей властью нашу родину, – заметил Ферранайр с самодовольным видом. По нему сразу можно было понять – в преимуществах своего происхождения он уверен неколебимо. – Куда им…

– Власть правителя зависит не от того, в каком из двух миров он родился, а в умении править, в уме и характере, – отрезал учитель. – Здесь же все было понятно и очевидно. На уроках истории вам еще расскажут об этом. Как бы там ни было, каждому государственному строю – свое время. Императорская власть была хороша в свое время, она сыграла свою роль. Теперь настало время совета лордов здесь и парламентов (как бы они ни назывались) на Дневной стороне. Того, что называется демократией, хотя, строго говоря, ею не является.

– А чем является? – с видом воплощенной дотошности спросила Искра. – Что у нас за государственный строй?

– Аристократия, или оптимат. Что у нас есть аристократия в исконном своем значении? Аристократия – это республиканская форма правления, при которой верховная власть в государстве принадлежит высшим привилегированным классам общества, которые либо правят одни, либо при содействии остальных классов. В основе аристократии лежит идея, что управлять государством должны только лучшие, избранные. Критерии избранности могут быть различными – либо знатность происхождения, либо размеры и род имущества, либо место, занимаемое в структуре государственного управления, либо нравственное, религиозное превосходство, уровень образования, воинская доблесть. Да что угодно. Важен смысл. Уже позднее аристократией стали называть привилегированный класс общества, обладающий той самой властью, о которой мы с вами говорим. Это чтоб вы не путались в терминологии… Да, Ирбал?

– Но разве современная конституционная монархия не подходит под определение «аристократия»? Правит-то все равно парламент или совет лордов, а монарх, получается, играет роль президента.

– В какой-то степени вы правы, конечно. Однако форма монархии, имеющая место в Англии, то есть ситуация, при которой король или королева царствуют, но не правят, едва ли ужилась бы в Ночном мире. Очень многое зависит от ментальности, от традиций народа. Точно так же, как в России президент все больше и больше начинает смахивать на монарха, как бы он ни назывался и какие бы ограничения ни были наложены на него конституцией. Мы говорим о фактической стороне.

– Но ведь у монархии есть несомненные преимущества.

– Все верно, – согласился учитель. – Особенно в том случае, если общество в силу традиций, ментальности или своих нужд расположено именно к подобной форме правления. Вообще в стране, которая слишком велика для того, чтоб ее жители действительно могли собираться вместе и сообща решать все проблемы, подлинная демократия в принципе невозможна. Возможны либо оптимат, власть избранных, либо монархия. Тот или иной ее вариант.

– А для Ночного мира? – жадно спросил Ферранайр.

– Опять же – либо оптимат, либо монархия. Но! – и я хотел бы особо подчеркнуть это «но» – то, что когда-то вне всяких сомнений пошло на пользу стране, сейчас запросто может окончательно развалить ее и уничтожить.

– Это как?

– А вот так. Я так понимаю, вы имеете в виду набирающую силу партию роялистов, которые стремятся к тому, чтоб преобразовать аристократию в автократию? Но единственный путь к этому лежит через изнурительную и долгую гражданскую войну. Тем более долгую и тем более изнурительную, чем дольше отдельные представители этой партии будут решать, кто именно станет новым императором. Даже если бы прежний оставил наследника, войны было б не избежать. А уж теперь… Впрочем, мы отвлеклись от темы. Я лишь хотел донести до вас причины, по которым роялистская партия объявлена вне закона. Пусть совету лордов не удается править Ночным миром безупречно, однако они, по крайней мере, прилагают все усилия, чтоб дело не дошло до войны.

Бохадан развел руками, оглядел притихший класс и кивнул.

– Откройте учебник на странице двенадцать. Прочтите параграф, а потом мы с вами обсудим оптимат, его особенности, достоинства и недостатки. И правовую практику, которая с неизбежностью порождает этот строй.

– Но если роялистская партия объявлена вне закона, почему же она продолжает существовать? – спросил Илья.

– Видите ли, можно запретить деятельность, но взгляды – невозможно. Любое публичное роялистское выступление противозаконно и карается по закону. Что вас еще интересует? Читайте параграф учебника.

Юноша мельком взглянул в сторону Ирбала – тот смотрел на него высокомерно и одновременно с напряжением.

Но почти сразу отвернулся.

Илья с нетерпением ждал окончания недели. Он устал от презрительных или сочувствующих взглядов, и дни отдыха превратились в дни нервного ожидания – когда же наконец его снова допустят до занятий. От Искры, активной и назойливой, ему труднее всего было прятаться. Девушка преследовала его недовольными взглядами и укоризненными замечаниями все три дня, пока он вновь не явился на занятия по медитации.

Заметив его среди учеников, ждущих, когда госпожа Оринет откроет дверь и позволит им войти к себе в класс, Искра кинулась к нему со свирепым выражением лица и написанной на лице готовностью требовать и добиваться. И тут уже от нее не удалось бы отвертеться ни при каких обстоятельствах.

– Теперь-то ты понимаешь, что должен по-настоящему стараться?! – шепотом осведомилась она, косясь на «оборотников», не слышат ли они. Они, разумеется, слышали.

– Ты когда-нибудь от меня отвяжешься? Тебя, вроде как, назначили старшей среди девчонок, вот девчонками и занимайся, – не выдержал юноша.

– Да, я староста, уже поэтому учебные дела класса – мои дела.

– Не слишком ли много ты о себе воображаешь? У нас, если ты помнишь, есть и собственный староста.

Искра выпятила губы, но здесь ей нечего было вообразить.

– Раз ты так настаиваешь, я действительно с ним поговорю, – и, развернувшись, ушла.

– Ага, вперед! – подбодрил ее Сергей. – Пусть старается. У нас старшим был назначен Санджиф. Я тебе говорил, он из знатной семьи, а таких всегда стараются выдвигать вперед. В Оборотном мире так принято… Ну, я тебе рассказывал. И Богдан сегодня все очень подробно объяснил… Аристократия, блин…

Илья с огромным удовольствием наблюдал за меняющимся лицом бойкой одноклассницы, пылко изложившей Санджифу свои претензии и явно услышавшая в ответ не то, что ожидала. Строгий профиль отпрыска благородного дома стал еще строже, и ему хватило пары коротких фраз, чтоб утихомирить девушку – та отошла от него в сторону с раздраженным, но вместе с тем пристыженным лицом. Оставалось лишь гадать, как однокласснику-аргету это удалось.

Сергей ткнул друга в бок.

– Ты сумрачный какой-то, задумчивый. Не позволяй ты этой финтифлюхе портить тебе настроение. Она просто заносчивая дура.

– Да я о другом… Мне снова вспомнился тот разговор Ферранайра и его дружков в коридоре.

– О праздновании Дня императора? И что?

– Ну, Ирбал еще намекал, что кроме празднования тут затевается еще что-то.

– Что именно?

– Он не сказал. А если и сказал, то не рядом с кухней, а подальше, поэтому я не слышал.

Сергей пожал плечами.

– И что? Брось, ну что тут может затеваться? Ты же сам слышал от Богдана, что деятельность роялистов незаконна. Им стоит только трепыхнутся, их сразу прижучат. Особенно если предварительно они устроят тут пышные празднества. Кстати, что бы там ни говорили, я б не отказался посмотреть. Говорят, это всегда очень яркое зрелище.

– Так, получается, несмотря на запреты и законы, празднества все-таки проводятся?

– Ну, понятное дело… Не каждый год, конечно, но периодически такое случается. И не всякий раз получается найти, кто именно все это затеял. Но одно дело – праздники, шум всякий, зрелища, а другое – затеять что-то более серьезное. Ирбал наверняка просто пыль пускал в глаза.

– Сегодня, когда я спросил у учителя насчет законов, он смотрел на меня… скажем так, очень напряженно. Словно догадывался, что я случайно оказался рядом, когда он разговаривал об этом с друзьями, и услышал что-нибудь лишнее.

– Ты просто напридумывал себе. Брось, чтоб так напрягаться из-за подобных пустяков, нужно и самому быть роялистом, причем активным. Ты думаешь, там кому-нибудь нахрен нужен четырнадцатилетний школьник? Среди приближенных лорда Ингена – люди чрезвычайно серьезные.

– Ты прав, конечно, – вынужден был согласиться Илья.

Он удивлялся сам себе – с чего, в самом деле, ему пришла в голову такая странная мысль? И почему в сознании упорно живет уверенность, что если не в выводах, то в общем и целом он не ошибся? Ведь элементарная логика подсказывает – Серега абсолютно прав. Однако его слова почему-то не убеждали.

Даже когда учеников пригласили в класс, и Илья привычно уселся на передней парте, он продолжал думать о разговоре одноклассников-аргетов в коридоре близ кухни. Может быть, поэтому ему далеко не сразу удалось сосредоточиться на странице пособия, где квадраты, круги и треугольники образовывали сложную запутанную структуру, которую нужно было суметь воспринять в объеме. Остановившаяся рядом с ним госпожа Оринет с тревогой во взгляде уточнила, хорошо ли он себя чувствует, и не нужно ли ему еще пару дней отдохнуть. Илья заверил, что он находится в отличной форме и заставил себя сосредоточиться на задании.

А после урока в голову полезли уже совсем другие мысли. У юноши была уверенность, что, читая статью о Видящих, он что-то пропустил, и, если бы прямо сейчас не нужно было идти в столовую, рванулся бы прямо в библиотеку, читать и перечитывать. А может быть, взял какую-нибудь другую книгу, где подробно описаны возможности Видящих, все то, что они способны делать и чем отличаются от магов? Свойственны ли им видения? И почему они выглядят так странно?

Нужно поскорее во всем разобраться, потому что если самому не удастся, то придется идти за помощью к мастеру. Но тогда не останется возможности окольными путями узнавать то, что от него пытаются скрыть. Интересно, кстати – зачем им что-то скрывать от него? Сказали б честно: «Ты бездарь, если не напряжешься, хрен тебе, а не диплом мага», или, к примеру: «У тебя хорошие способности, но, блин, сам видишь – работать над собой все равно надо».

После полдника юноша поднялся в комнату, чтоб переодеться для занятий по верховой езде, взялся было за мобильный телефон, чтоб переложить его из кармана в карман, и тот вдруг затрясся в его руке. «Родители»? – удивился Илья. Но номер был незнакомый.

– Приветствую! – зазвучал в трубке голос Динн-Бега. – Я не вовремя?

– Нет, все отлично… Я сейчас свободен.

– Ну и хорошо. Между прочим, в воскресенье в клубе «Древо-меч» будет мой бой. За него я как раз получу деньги, с которых надеюсь вернуть долг хотя бы одному из вас двоих. Да, и я обещал провести тебя в клуб, так что часам к четырем подходи к служебному входу, тебя пропустят.

– Слушай… Я буду не один, с девушкой – это возможно?

– Без проблем. У вас будет место в закутке, там вас никто не увидит. Это кстати, потому что, насколько я знаю, ученикам Уинхалла не разрешают посещать подобные клубы. Твоему приятелю я тогда добуду контрамарку на следующее представление. Или же он сможет посмотреть бой из-за кулис, там тоже все отлично будет видно. Ты его спроси, как он предпочтет.

– Скажи, а в том клубе дорого стоят напитки и еда?

– Хм… Ну, смотря какие. Часть напитков и закусок подаются бесплатно… Что понятно, если учесть стоимость билетов… Ну, ты понимаешь. Можешь просто не брать платное меню, – Динн-Бег чем-то пошуршал в трубке. – Понимаю, это я оставил тебя совсем без денег. Но проблема решаема. Ведь хоть какую-то часть долга, но я непременно переведу тебе сразу после поединка. То есть всяко до того, как ты соберешься уходить из клуба и оплачивать счет. Так что ни о чем не волнуйся, все будет.

– Да уж, – с облегчением ответил Илья, прикидывая, согласится ли Мирним пойти смотреть бой.

По крайней мере, это вариант, который не стыдно предложить девушке.