Текст книги "Австро-Венгерская империя"

После смерти Альбрехта I его сыновья, австрийские герцоги Фридрих Красивый и Леопольд, пытались бороться за германскую корону, но неудачно: от нее Габсбургов оттеснили вначале Люксембургу а затем баварская династия Виттельсбахов, глава которой Людвиг IV в 1322 г. разбил Фридриха и Леопольда в битве у Мюлльдорфа. Кстати, выбор Альбрехтом I имен для своих сыновей не случаен: Фридрихами и Леопольдами были многие Бабенберги, представители прежнего австрийского герцогского рода, вымершего в середине XIII века. Называя собственных потомков в честь представителей первого австрийского герцогского рода, Альбрехт хотел символически породниться с Австрией, завоеванной его отцом.

Убийство короля Альбрехта I.

Иллюстрация из «Хроника 95 господ» Л. Штейнройтера. Конец XIV века

XIV век, несмотря на вынужденный уход в тень, однако, не был для Габсбургов потерянным временем. Один из австрийских герцогов, вошедший в историю под именем Рудольфа Основателя, с юных лет отличался бешеным честолюбием. Он мечтал не только о дальнейшем расширении габсбургских владений, но и о возвращении своей семьи на первые роли в империи. Несколько раз, ссылаясь на некие древние традиции и якобы данные прежними императорами обещания, Рудольф присваивал себе титулы, на которые не имел ни малейшего права. Он пытался воссоздать древнее Швабское герцогство и стать его правителем, а когда это не удалось, объявил себя не просто герцогом, а великим герцогом Австрийским – небольшая, но все же ступенька в иерархии титулов, приближавшая честолюбивого Габсбурга к королевскому достоинству.

Вершиной проделок Рудольфа стало «обнаружение» целой серии «древних» документов, в которых выдающиеся монархи прошлого, вплоть до Юлия Цезаря и Нерона, якобы предоставляли владельцам австрийских земель различные привилегии и всячески возвышали их между прочими своими подданными. Подлинность этих творений вызывала сильные сомнения уже у современников, в том числе у императора Карла IV из рода Люксембургов, позднее же была доказана их несомненная подложность. Наиболее искусным образом был подделан действительно существовавший документ – рескрипт императора Фридриха Барбароссы, называвшийся Privilegium minus и датированный 1156 годом. В нем император повысил статус Восточной марки (Австрии), сделав ее герцогством. Фальсификат, получивший название Privilegium maius, представлял собой «исправленное и дополненное» распоряжение Барбароссы, на основании которого Рудольф и присвоил себе титул великого герцога.

Для своих подданных беспокойный и болезненно самолюбивый герцог был, однако, довольно неплохим правителем. Во всяком случае, жители Вены могут быть благодарны Рудольфу хотя бы за перестройку (фактически возведение заново) великолепного собора святого Стефана, одной из главных достопримечательностей австрийской столицы. Историческое же значение недолгого правления Рудольфа – он скончался в 1365 году, не дожив и до 27 лет, – заключается прежде всего в том, что он вновь во весь голос заявил о властных амбициях своей династии. В этом смысле герцога действительно можно считать одним из основателей габсбургского могущества. С фигурой – а точнее, лицом – Рудольфа Основателя связана и одна характерная особенность: на его надгробном изображении заметна деталь внешности, которая станет отличительной чертой очень многих членов династии, – знаменитая «габсбургская» нижняя губа, пухлая и оттопыренная, придающая лицу несколько надменное выражение.

Рудольф Основатель закрепил за Габсбургами заметную роль в империи – заметную, но не главенствующую. Эта роль сохранялась еще за несколькими поколениями рода, пока в середине XV века судьба не улыбнулась одному из педставителей Австрийского дома – Альбрехту V. Этому человеку, чьим девизом было Amicus optima vitae possessio («Друг – лучшее, что можно приобрести в жизни»), удалось после перерыва в 130 лет вернуть Габсбургам германскую королевскую корону (в качестве короля он именовался Альбрехтом II). Девиз, видимо, был обусловлен жизненным опытом: в бурной жизни Альбрехта врагов всегда было больше, чем друзей.

Уже в 1411 году, когда ему было 14 лет, Альбрехта провозгласили совершеннолетним, и он смог выйти из-под опеки двоюродных дядей – Леопольда Тирольского и Эрнста Железного. Впрочем, вместо властолюбивых родственников палки в колеса герцогу начали вставлять представители сословий, только выигравшие от распрей среди Габсбургов. Но вскоре они вынуждены были смириться с новым усилением монаршей власти: Альбрехт V оказался жестким и волевым правителем, к тому же он умел подбирать толковых советников и обзавелся сильным союзником – германским королем (с 1433 года – императором) Сигизмундом Люксембургом. На единственной дочери Сигизмунда Елизавете герцог женился в 1422 году.

Союз с императором заставлял Альбрехта хлопотать о ликвидации церковного раскола. Он поддержал решения Констанцского собора, покончившего с «великой схизмой»[12]12
  Многолетний раскол в католической церкви в конце XIV – начале XV вв. В этот период церковь возглавляли двое, а некоторое время даже трое соперничающих пап.


[Закрыть], и признал избранного собором единого папу Мартина V. Вскоре после этого австрийский герцог начал борьбу с чешскими протестантами – гуситами, принесшую ему репутацию «бича еретиков». В 1420 году Сигизмунд и его католические вассалы, в том числе Альбрехт V, организовали первый крестовый поход против гуситов, но их усилия не увенчались успехом. Гуситам удалось создать мощную регулярную армию, которая раз за разом наносила сокрушительные поражения цвету европейского рыцарства. Католическая Европа вынуждена была начать переговоры с упорными еретиками. Представители гуситов приехали на Базельский собор, и вскоре были выработаны условия для компромисса. Император Сигизмунд был признан королем Чехии.

Незадолго до смерти Сигизмунд начал готовить передачу власти своему зятю. В 1437 году Альбрехт был провозглашен королем Венгрии, а год спустя – германским («римским») королем. С Чехией вышло сложнее: часть гуситского дворянства и представители других сословий, помня давнюю враждебность Альбрехта к их вере, выдвинули своего кандидата – польского принца Казимира Ягеллона. Габсбургу снова пришлось взяться за оружие. Обладая неплохими полководческими способностями, он нанес противнику поражение и стал немедленно готовиться к новой военной операции – против турок, чье влияние на Балканах непрерывно возрастало. Однако выступить в очередной крестовый поход Альбрехту было не суждено: в октябре 1439 года он заболел холерой и умер в Венгрии. Сын Альбрехта и Елизаветы Люксембургской, Ладислав Посмертный (Postumus), родившийся через несколько месяцев после смерти отца, сохранил чешскую и венгерскую короны. За маленького короля, однако, правили могущественные вельможи: в Чехии – Иржи (Георгий) из Подебрад, в Венгрии – Янош Хуньяди, в Австрии (ведь Ладислав был и австрийским герцогом) – его родственник Фридрих III (см. ниже). Ладислав одновременно подавал большие надежды и вызывал немалые опасения, будучи юношей талантливым, но избалованным. Однако в 1457 году в возрасте 17 лет он умер в Праге незадолго до собственной свадьбы. Как показали исследования его останков, проведенные в 80-е годы XX века чешскими специалистами, причиной смерти молодого короля стала, очевидно, скоротечная лейкемия. Проживи Ладислав дольше, вполне вероятно, что центральноевропейская империя Габсбургов возникла бы уже в середине XV века. История, однако, решила иначе: Австрийскому дому, вновь устремившемуся к вершинам власти, пришлось подождать еще 70 лет.

Между тем в 1440 году новым римско-германским королем был избран Фридрих III, сын Эрнста Железного, одного из австрийских герцогов начала XV века. Тот факт, что курфюрсты быстро и без особых проблем проголосовали за Фридриха, который не был харизматической личностью, свидетельствует о значительном авторитете, которым уже тогда пользовались Габсбурги. Впрочем, новый король (с 19 марта 1452 года, после коронации в Риме – император) за полвека своего правления сделал немало для падения этого авторитета. В историю Фридрих вошел не выдающимися деяниями, которых не совершил, а удивительным везением, которое помогло ему пережить всех своих врагов.

Император непрерывно с кем-то враждовал, причем все время находился в роли слабой, пассивной, защищающейся стороны. В 1461 году младший брат, Альбрехт VI, не имевший собственных значительных владений, попытался отобрать у Фридриха Австрию. Император, запертый в крепости, согласился на мир на условиях, выдвинутых братом. Но через несколько месяцев Альбрехт умер от чумы, и Фридрих восстановил свою власть в Австрии. Однако его уже ждал новый, еще более сильный враг – венгерский король Матиаш Корвин[13]13
  Corvinus (лат.) – ворон.


[Закрыть] из рода Хуньяди, чьи войска стали то и дело вторгаться во владения императора. В 1485 году Корвин собрал войско и взял Вену; император бежал в Линц. Лишь через пять лет, когда Матиаш умер, сыну Фридриха Максимилиану удалось вернуть австрийскую столицу. Старый же император мог пополнить список умерших врагов еще одним именем.

Согласно дошедшим до нас свидетельствам, Фридрих III был странным, эгоистичным, мелочным и неприятным человеком. При этом он отличался большой наблюдательностью, желчным юмором и даже склонностью к философии, о чем говорят сохранившиеся фрагменты записей императора, которые он вел на протяжении всей жизни. Как и положено чудаку, Фридрих оставил после себя загадку, над смыслом которой билось не одно поколение историков. Это знаменитый «габсбургский ребус» – набор букв А Е I О U, считавшийся одно время зашифрованным девизом самого императора. Им Фридрих помечал свои книги, документы и даже возведенные здания. Достоверной расшифровки этих букв не существует по сей день. Некоторые историки полагают, что А Е I О U – лозунг династии Габсбургов, завещанный Фридрихом потомкам. В этой связи возникли две версии – немецкая и латинская: Alles Erdreich ist Oesterreich Untertan или Austria est imperare orbi universo. Значение обеих фраз практически одинаково: «Пусть Австрия правит миром».

Впрочем, не исключено, что эти версии навеяны позднейшей историей Австрийского дома, во времена же Фридриха III, когда Габсбурги еще не достигли настоящих вершин славы и могущества, загадочные буквы могли означать и что-нибудь более прозаическое. Существовало много комических и даже издевательских тол кований А Е I О U: Alles Erdreich ist Oesterreichs Unglueck («Весь мир – причина несчастий Австрии») или – в связи с небывало удачной брачно-династической политикой Габсбургов – Alle Erbinnen in Oesterreichs Verfuegung («Все наследницы в распоряжении Австрии»). Фридрих, несомненно, задумывался над тем, как обеспечить будущим поколениям Габсбургов привилегированное положение среди европейских монархов. В 1486 году он добился избрания своего сына Максимилиана германским королем. С этого времени такая практика – избрание преемника еще при жизни государя – стала у Габсбургов постоянной. В то же время неумелая, вялая политика Фридриха привела к тому, что за время его правления империя стала совсем эфемерной, а самостоятельность немецких князей – почти ничем не ограниченной. Да и мог ли пользоваться авторитетом император, уступивший венграм даже столицу собственных родовых владений?

К падению своего престижа стареющий Фридрих III относился с поразительным равнодушием. Последние годы жизни он провел в Линце, поручив ведение государственных дел Максимилиану и занимаясь своими, как сказали бы сегодня, хобби – садоводством, алхимией и астрологией. Всю жизнь император как одержимый пытался найти способ превращения неблагородных металлов в золото, но это ему не удалось. Ему вообще мало что удавалось. Судьба не отказала Фридриху лишь в одном своеобразном удовольствии: пережить всех своих врагов.

Мария, дочь последнего герцога Бургундского Карла Смелого, погибшего в битве с грозной швейцарской пехотой в 1477 году, была одной из самых желанных невест Европы. В наследство от предков Марии досталась настоящая мини-империя, включавшая в себя обширные и плодородные районы нынешней северо-восточной Франции (собственно Бургундию, значительную часть Лотарингии и Эльзаса), а также Франш-Конте, Фландрию, Эно, Брабант – в общем, практически всю территорию современных Бельгии и Нидерландов. Жители этих земель отличались трудолюбием и бережливостью, что принесло владениям бургундских герцогов славу богатейших земель Европы.

Основными претендентами на руку Марии Бургундской стали дофин Карл, сын французского короля Людовика XI, и Максимилиан, сын германского императора Фридриха III. Однако французскому принцу было только 7 лет, и 20-летняя Мария предпочла Габсбурга, который тоже был моложе ее, но лишь на два года. К тому же значительная часть подданных герцогини, в первую очередь жители богатых фламандских городов, были решительно против французского господства. В августе 1477 года Максимилиан прибыл к невесте в брабантский Гент. Там и был заключен первый из серии браков, благодаря которым в конце XV – начале XVI века возникла габсбургская империя.

Супружеская жизнь Максимилиана и Марии складывалась довольно счастливо, у них родились двое детей – Филипп и Маргарита. Супруги подходили друг другу: Мария Бургундская, по свидетельствам современников, была привлекательной, веселой и неглупой женщиной, габсбургский принц характером тоже не походил на своего угрюмого и вялого отца. Позднее историки назовут Максимилиана «последним рыцарем»: в эпоху, когда средневековые традиции уходили в прошлое, он, казалось, служил их олицетворением. Галантный кавалер, неплохо для своего времени образованный человек, писавший аллегорические поэмы и оставивший нечто вроде политических мемуаров, Максимилиан был в первую очередь воином. За неполных 40 лет он провел 25 военных кампаний. Именно при этом императоре началось противостояние Габсбургов и Франции, борьба двух держав за гегемонию в Западной и Центральной Европе, продолжавшаяся с небольшими перерывами до второй половины XIX столетия.

24 марта 1482 года Максимилиан и Мария отправились на охоту. Лошадь герцогини понесла и сбросила всадницу. Травмы оказались тяжелыми, началось внутреннее кровотечение, и три дня спустя 25-летняя женщина скончалась. Для Максимилиана это означало не только личную трагедию, но и политическое поражение, поскольку, в отличие от супруги, он не пользовался большой популярностью у своих новых подданных. Герцогом Бургундским провозгласили маленького сына Максимилиана и Марии, Филиппа (позднее прозванного Красивым), однако отцу ребенка в регентстве было отказано. Борьба между Максимилианом и мятежными городами Нидерландов и Фландрии продолжалась до 1494 года, когда старший Габсбург официально передал сыну власть над этими провинциями.

К тому времени закончилась (впрочем, ненадолго) война с Францией, вспыхнувшая после брака Марии и Максимилиана. Примерно половина земель, принадлежавших некогда Карлу Смелому, отошла к Франции, другая – большая часть современных Нидерландов и Бельгии – досталась Габсбургам. Умер Фридрих III, и курфюрсты без особых проблем признали верховную (хоть и весьма формальную) власть Максимилиана над «Священной Римской империей». Чуть раньше воинственному Габсбургу удалось отбить

Вену у венгров. Дочь Максимилиана Маргарита, помолвленная с новым французским королем Карлом VIII, пережила неслыханное унижение после того, как Карл, отвергнув ее, заключил брак с Анной Бретонской, что позволило присоединить Бретань к французским владениям. Обида, нанесенная Францией Габсбургам, была двойной, поскольку вдовец Максимилиан сам рассчитывал жениться на Анне. После этого борьба с Францией окончательно стала делом жизни императора, который неоднократно говорил о французах как о «старых и естественных противниках нашего дома».

Бургундское наследство, полученное Габсбургами в результате брака Максимилиана I и Марии, заключалось не только в территориальных приобретениях. Своеобразной частью этого наследства стал орден Золотого Руна, основанный в 1429 году бургундским герцогом Филиппом Добрым. Орден, знак которого представляет собой золотого барашка на ленте, носимой на шее, был основан как некое мистическое крестоносное братство «новых аргонавтов», призванных отправиться в поход за легендарным золотым руном, под которым в данном случае подразумевался Гроб Господень[14]14
  Tanner M.The hast Descendant of Aeneas. The Hapsburgs and the Mythic Image of the Emperor. New Haven & London, 1993. Pp. 146–161.


[Закрыть]. Бургундские герцоги были главами ордена Золотого Руна и единственные обладали правом приема в него новых рыцарей. После гибели Карла Смелого, когда мужская линия бургундского рода пресеклась, орден стал габсбургским. В XVI веке, после разделения династии на австрийскую и испанскую ветви, возникли и два ордена Золотого Руна, во главе которых стояли соответственно германский император и испанский король. Орден стал олицетворением притязаний габсбургского дома на лидерство в христианском мире, веры Габсбургов в то, что непременно сбудется предсказание библейского пророка Даниила о четырех царствах, на смену которым придет царство Божие: «И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно» (Дан. 2,44). Последним из земных царств должна была, по представлениям Габсбургов, стать их собственная империя.

Знак ордена Золотого Руна, прикрепленный к центральному звену-огниву

* * *

События конца XV – начала XVI века, когда благодаря серии династических браков Габсбурги за пару десятилетий стали самой могущественной династией христианского мира, были столь ошемляющи, что вполне закономерно сформировали у членов Австрийского дома убеждение в собственной избранности. В то же время эти события можно считать наградой за умелую династическую политику Максимилиана I, который целенаправленно связывал членов своей семьи брачными узами с представителями царствующих домов Европы.

Самой многообещающей из этих брачных комбинаций оказался двойной брак его детей, Маргариты и Филиппа, с Хуаном и Хуаной – детьми «католических величеств», основателей единого испанского государства Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского. Если испанскому принцу и его семье судьба не благоприятствовала – дон Хуан, его жена и маленький сын умерли один за другим в течение нескольких лет от болезней, – то брак Филиппа Красивого и Хуаны Кастильской положил начало габсбургской «империи, над которой никогда не заходит солнце». При этом сам по себе этот союз был сущим несчастьем: Филипп, судя по всему, и после женитьбы не чурался общества других женщин, Хуана ревновала, что расшатывало ее от природы нестабильную психику. В 1506 году Филипп, ставший к тому времени соправителем жены в качестве короля Кастилии, простудился и умер, после чего несчастная вдова окончательно повредилась рассудком и была по приказанию отца, Фердинанда Арагонского, ставшего регентом Кастилии, изолирована в замке Тордесильяс. Там королева в полной изоляции провела еще почти 50 лет своей трагической жизни. Сохранились сведения о том, что приставленная к Хуане стража грубо и жестоко обращалась с больной женщиной. Ни король Фердинанд, ни старший сын Хуаны Карл не сделали практически ничего, чтобы облегчить участь несчастной. Она умерла в 1555 году в возрасте 76 лет, войдя в историю как Хуана Безумная.

Тем не менее брак Хуаны и Филиппа Красивого стал для Габсбургов действительно благословением Божьим. Дети этой четы носили самые разнообразные европейские короны: Карл и Фердинанд стали германскими императорами; старшая дочь Элеонора вышла замуж за португальского короля Эммануила, а затем – за Франциска I Французского; другая дочь, Изабелла, стала супругой короля Дании и Швеции Христиана II; Мария пошла под венец с Людовиком Ягеллоном, королем Венгрии и Чехии; наконец, младшая, Екатерина, родившаяся уже после смерти отца, стала королевой Португалии, выйдя за Жуана III. Союз габсбургского принца и кастильской принцессы имел и другие, менее приятные последствия: психическая болезнь Хуаны в той или иной форме передалась некоторым ее потомкам. Тяжелые депрессии, которыми страдал в конце жизни Карл V, странности поведения его внука Рудольфа II, к концу жизни полупомешанного, наконец, острый психоз, жертвой которого стал внебрачный сын Рудольфа Юлий Австрийский – все это, скорее всего, были проявления «кастильского наследства».

Тем временем Максимилиан I продолжал бороться за гегемонию в Европе. В последние годы XV века центр боевых действий переместился в Италию, куда с огромной армией вторгся Карл VIII Французский. Началась эпоха итальянских войн, продлившихся с перерывами 60 лет. Усилия Максимилиана, впрочем, были не слишком успешными. Почти все его военные победы были на редкость бесплодными, а поражения, наоборот, катастрофическими. Гораздо более удачно складывались династические комбинации императора[15]15
  Хотя Максимилиан не короновался в Риме, папа в 1508 г. позволил ему именоваться «избранным германским императором»; с тех пор до самого конца «Священной Римской империи» ни один ее монарх не был коронован по средневековому обряду главой католической церкви.


[Закрыть]. В 1515 году в Вене состоялась двойная свадьба: Фердинанд, младший внук императора, был обручен с Анной Ягеллонской, дочерью Владислава II, короля Венгрии и Чехии, а сын последнего Людовик пошел под венец с императорской внучкой Марией. Так породнились две самые могущественные на тот момент династии Центральной Европы. В скором времени оказалось, что и от этих браков выиграли исключительно Габсбурги: в 1526 году, после гибели 20-летнего Людовика Ягеллона в битве с турками при Мохаче (Венгрия), Фердинанд унаследовал чешскую и венгерскую короны, которые оставались у Габсбургов до 1918 года. Tu felix Austria nube. Ну а старший из императорских внуков, Карл, еще раньше стал как германским императором, так и испанским королем. В число его владений входили Австрия и другие земли Габсбургов в Центральной Европе, а также Нидерланды, Неаполь, Сицилия и Испания с ее быстро расширявшимися колониальными владениями в Америке.

Так Габсбурги окончательно превратились в самую могущественную династию христианского мира. На западе их владения кольцом окружали Францию, что послужило причиной новых столкновений между двумя державами. На востоке Чешское и особенно Венгерское королевства становились главным бастионом христианской Европы, которой все сильнее угрожали турки, завоевавшие Балканы. «Закономерно, что выбор истории пал на Габсбургов, – отмечал российский историк Тофик Исламов, – ибо в сложившихся условиях им одним было под силу осуществить дело объединения и, что немаловажно, устойчиво обеспечить в качестве императоров Священной Римской империи военно-политическую поддержку оказавшемуся в беде региону (Центральной и Юго-Восточной Европе. – Я. Ш.) со стороны Германии»[16]16
  Исламов Т. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI–XIX вв. // Новая и новейшая история. 2001. № 2. С. 20.


[Закрыть].

Именно эти два направления, западное и юго-восточное, французское и турецкое, стали главными во внешней политике Габсбургов в XVI, XVII и начале XVIII столетия.