Текст книги "Поцелуй ночи"

– Зачем так обобщать?

Я нахмурилась и пошла вдоль дома. Гриша пристроился рядом.

– Это настоящие хищницы, мне ли не знать! – заметил он. – И это отталкивает. Знакомишься с девушкой, она первым делом исподволь или даже впрямую стремится заглянуть в твой кошелек. Я уже думаю, что ценности в нашем обществе сильно сместились и богатый внутренний мир мало кого волнует. Но вот ты не такая. Я это еще вчера понял.

– Да откуда ты знаешь? – усмехнулась я. – Может, и меня интересует только твои финансы.

– Понимаю, ты хочешь, чтобы я отстал, – задумчиво произнес он. – Лада, прошу лишь об одном: давай будем друзьями? А там мало ли! Вдруг ты разочаруешься в своем парне и обратишь внимание на меня. Что скажешь?

Такая настойчивость импонировала. Во мне на минуту проснулось кокетство и желание нравиться кому-то помимо Грега. Но этот порыв тут же исчез. В душе я понимала, что навечно принадлежу только моему любимому.

– Не вижу смысла, – честно ответила я. – Ты зря потратишь на меня время. Лучше найди ту, которая сможет ответить тебе взаимностью.

– Не хочу! – упрямо проговорил он. – Мне нужна лишь ты.

– Короче, я тебя предупредила, а там, как знаешь! – раздраженно сказала я и ускорила шаг.

«Хочет, пусть таскается за мной, – думала я. – Все равно рано или поздно поймет бесперспективность затеи, и отстанет. А сейчас… не драться же мне с ним!»

Обычно последнее время я более резко отшивала парней. Но в данном случае понимала, что терплю присутствие Гриши лишь из-за внешнего сходства с любимым. Возможность видеть его немного успокаивала, вносила хоть какое-то умиротворение в душу. И в то же время я осознавала, что это лишь иллюзия. Но мне было жаль расстаться даже с иллюзией присутствия Грега рядом.

Мы дошли до ближайшего универсама, и я занялась покупкой продуктов. Гриша продолжал ходить за мной. Он был мил, болтал на самые разные темы, смешил меня и не заводил никаких разговоров о любви. И скоро я расслабилась. Подхватив пакеты, он последовал за мной и в цветочный магазин.

– У вас сегодня какое-то семейное торжество? – предположил Гриша, наблюдая, как я старательно выбираю цветы. – Ты, смотрю, и торт, и шампанское купила. А сейчас еще и букет. День рождения?

– Любопытной Варваре нос оторвали, – рассмеялась я.

– Прости, – прошептал он и поник.

«Все-таки я не права, – мелькнула мысль, и я почувствовала угрызения совести. – Нагрузила парня тяжелыми пакетами, да еще и ехидничаю».

– Это ты прости за резкость, – виновато проговорила я, расплачиваясь за букет мелких кустовых роз. – Просто у мамы сегодня важная встреча у нас дома, понимаешь?

– А, ясно! – вновь заулыбался он. – И ты должна присутствовать?

– Даже не знаю, – задумчиво ответила я. – Мне кажется, мама хочет, чтобы я познакомилась с одним человеком. А вот потом я уже буду лишней.

– Тогда может, прокатимся куда-нибудь вечерком? – предложил он. – Во сколько вы собираетесь?

– Около семи. Но я даже не знаю…

– У нее завелся хахаль? – грубовато спросил Гриша. – В этом дело?

– Наверное, – нехотя ответила я.

– Ты ведь, кажется, упоминала, что родители в разводе, – быстро заговорил он. – И хорошо, что она себе дружка нашла! Чего женщине одной жить? Это неправильно, природа этого не терпит. И ты должна быть рада за мать.

– А я и рада! – сказала я. – Но как по-взрослому ты рассуждаешь.

– Мне уже двадцать, если ты помнишь, – заметил Гриша. – И я вовсе не такой балбес, каким кажусь. Так что не думай!

– Да я вообще о тебе не думаю, – засмеялась я. – Созвонимся ближе к вечеру.

Гриша проводил меня до подъезда и даже хотел занести пакеты в квартиру, но я отклонила это предложение. Он не стал настаивать и ушел. На прощание я пообещала позвонить в любом случае.

Мама пришла чуть раньше, в половине седьмого. Я находилась в своей комнате. Услышав, как хлопнула дверь, устремилась в коридор. И тут же поняла, что мама не одна.

«Значит, они пришли вместе! – удивилась я. – Может, это кто-нибудь с ее работы? Какой-нибудь врач».

Я пригладила волосы, попыталась унять волнение, навесила на лицо вежливую улыбку и открыла дверь в коридор. И застыла, увидев отца. Я просто не верила своим глазам. Как он тут оказался? Я решила, что это ошибка, возможно, мама случайно с ним встретилась, а он навязался в гости. Но увидев смущенное и, как мне показалось, испуганное лицо мамы и пышный букет в ее руках, опешила. Неужели она пригласила именно его? Но зачем?

Я не общалась с отцом более полугода, просто не хотела ничего о нем знать. И вот он здесь. И мало изменился. Ухоженный, успешный, импозантный, уверенный в себе и красивый. Мне всегда казалось, что они не подходят друг другу. Мама была самой обычной женщиной, выглядела как простая домохозяйка, а за последнее время еще и непозволительно располнела.

– Здравствуй, дочка, – радостно проговорил отец.

Но я хорошо его знала и сразу поняла, как он напряжен. Я промолчала, он нахмурился и как-то беспомощно глянул на зардевшуюся маму.

– Лада, понимаешь…, – сбивчиво заговорила она, – мы с папой решили начать все заново. Так получилось. Ты уж пойми нас, детонька…

– И не будь ребенком, – добавил отец и улыбнулся мне одной из своих фирменных обаятельных улыбок.

Но на меня это уже не действовало. Я испытала прилив жгучей ненависти.

– А тем девушкам, которые по твоей милости оказывались в публичных домах Гонконга, ты тоже это говорил? – злобно поинтересовалась я.

И увидела, как дрогнуло его лицо.

– Лада! – вскрикнула мама. – Ты несправедлива! Все это в прошлом. Отец давно во всем раскаялся.

– Это он тебе такое сказал? – усмехнулась я. – А ты и поверила!

– Ну прости! Прости ты меня! – умоляюще заговорил он. – Я хочу, чтобы все было как раньше.

– Как раньше?! – взвилась я. – А ты возьми и представь, что твою дочку вот так же продают в публичный дом и всякие мерзкие похотливые уроды используют как кусок мяса…

– Лада, прекрати! – закричала мать и закрыла лицо руками.

Но я уже выскочила из коридора. Залетев в свою комнату, схватила сумку, покидала в нее документы, первые попавшиеся вещи, натянула джинсы и футболку, зачем-то потрогала кулон Грега, постоянно находившийся у меня под одеждой, сжала губы и вышла из комнаты. Родители переместились в гостиную и с тревогой на меня смотрели.

– Ты куда? – удивилась мама.

И я увидела, как слезы увлажнили ее широко распахнутые глаза.

– Давай поговорим! – встрял отец.

Но я и слушать не стала и, опустив голову, прошла мимо них в коридор.

– Лада! – позвали они вслед в один голос, но я мгновенно покинула квартиру.

Выбежав из подъезда, помчалась, сама не зная куда.

– Эй, погоди! – услышала крик за спиной.

Но в смятении даже не обернулась. Слезы застилали мне глаза, и я практически ничего не видела.

– Это предательство! Она предала меня, – бормотала я в отчаянии. – Как она могла?!

Кто-то схватил меня за локоть, и я резко обернулась, уверенная, что это отец. Я хотела нагрубить, и тут увидела растерянное лицо Гриши. От неожиданности я уткнулась ему лбом в грудь и разрыдалась.

– Господи, солнышко, что случилось? – испуганно заговорил он, гладя меня по голове, по плечам. – Я никому не дам тебя в обиду. Пойдем!

Он взял сумку из моих рук и повел меня за угол дома. Затем усадил в машину, но я продолжала плакать и даже не спросила, как он тут оказался и куда мы едем.

Гриша остановился возле какой-то многоэтажки. Но я не смотрела по сторонам. Мне казалось, что мой мир рухнул в одночасье. И я впала в беспросветное отчаяние. Гриша помог мне выйти из машины. Его квартира находилась на первом этаже. Когда он закрыл двери и включил свет в коридоре, я без сил опустилась на пуфик, стоящий возле вешалки, и уткнула мокрое лицо в ладони. Он начал расшнуровывать мои кроссовки, но я не прореагировала.

– Вот тапочки, – мягко произнес Гриша, – правда, они мужские, но это ничего. Хочешь умыться?

Я подняла на него глаза. Его лицо покраснело, он выглядел взволнованным и смотрел на меня с явной жалостью. Я молча кивнула.

– По коридору налево, – пояснил он. – Сейчас принесу чистое полотенце.

Когда я вышла из ванной, то практически успокоилась. Гриша позвал меня на кухню. Я увидела, что он заварил чай и выложил на стол коробку конфет. Сев напротив него, сделала глоток. Чай был зеленым, с каким-то лимонно-мятным привкусом, который мне понравился.

– Я добавил мелиссу, – пояснил Гриша. – Она успокаивает нервы.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я.

– Что все-таки произошло? Ты меня напугала! Я приехал к твоему дому, подумал, что по-любому тебе незачем мешать матери и лучше нам прогуляться. Я уже хотел позвонить, и вдруг ты выскочила из подъезда с таким лицом, словно за тобой сам черт гнался!

– Не обращай внимания, – нехотя ответила я. – Это так… семейные неурядицы… Тебя это не должно интересовать.

– Извини, – сказал Гриша и взял мои задрожавшие пальцы.

Он легко сжал их и заглянул в глаза. Но я молчала. Мне совершенно не хотелось откровенничать с этим малознакомым парнем, к тому же я мучительно размышляла, как быть дальше. Возвращаться домой не имело смысла.

«Где мне ночевать? – раздумывала я, прикидывая варианты. – Может, в гостиницу поехать? Может, к Лизе?»

Но мне не хотелось сейчас общаться даже с ней. Я допила чай и решила, что могу просто снять квартиру на пару суток. А когда приду в себя, то подумаю, как мне быть дальше. Я была настолько взвинчена, испытывала такую боль, что постаралась просто забыть о произошедшем. Я вынула смартфон и вошла в Сеть.

– Что ищешь? – поинтересовался Гриша, с любопытством на меня глядя.

– Домой не вернусь ни за что… потом объясню. Хочу квартиру снять, – сухо ответила я. – На сайтах недвижимости полно объявлений.

– Хочешь арендовать? – задумчиво проговорил он и достал айфон из кармана джинс.

– Хочу, – подтвердила я.

– Момент, – сказал Гриша и набрал номер.

– Подожди! – попыталась я его остановить, но он приложил палец к губам, потом заулыбался и быстро заговорил: – Лех, привет! Слушай, ты еще не сдал свою квартиру? А…, тетка твоя этим занимается… Ну понятно! Что?.. Есть тут у меня хороший клиент. Да так, девчушка одна знакомая. С предками поругалась и хочет жить самостоятельно… Не знаю, сейчас спрошу…

– Лада, мой друг интересуется, кредитоспособна ли ты, – сказал он. – Ты уж извини за такой вопрос, но сама понимаешь. Леха в Канаду на год уезжает… по работе. А квартиру решил сдать. Но рейс у него уже завтра утром.

И он посмотрел на меня, отодвинув айфон от уха. По правде говоря, я растерялась от такого предложения, хотела снять квартиру всего на пару суток.

«А может, это к лучшему? – лихорадочно соображала я. – Почему бы мне и не согласиться, раз так удачно все складывается. Я хочу пожить одна. А мать пусть там сама разбирается! Не желаю при всем этом присутствовать, да и вообще общаться с ними обоими».

– Да, у меня есть деньги, – после паузы сказала я. – А сколько он хочет и за какой период?

– Сама договаривайся, – улыбнулся Гриша и передал мне трубку.

Алексей оказался, судя по голосу и манере общения, весьма приятным парнем и цену он запросил приемлемую. Он хотел получить деньги сразу за полгода вперед, но меня это мало волновало. Грег в свое время открыл на мое имя счет в банке, средства у меня имелись и немалые. Я привыкла пользоваться ими по своему усмотрению, и уже давно деньги не считала, снимая с карточки столько, сколько мне было нужно. Квартира Алексея оказалась тут же на Коломенской, и мы договорились, что я сейчас посмотрю ее, и если все устроит, то сразу оплачу.

– А договор у нотариуса? – все-таки уточнила я. – Правда, я никогда квартиры не снимала, но слышала, что делается именно так.

– А тебе он нужен? – спросил Алексей. – Мне вообще-то нет. Друзья Гриши – мои друзья. А ему я доверяю, как самому себе. Если все устроит, то бери ключи и живи себе спокойно. Ты ведь москвичка, как сказал Гриша, так что проблем, думаю, не будет.

Закончив разговор, я отдала айфон улыбающемуся Грише и растерянно на него посмотрела. Все произошло так быстро, что я не могла прийти в себя.

– Итак? – заулыбался он еще шире. – Что порешили?

– Через два часа он подъедет, и мы пойдем смотреть квартиру, – сообщила я.

– И она у него классная! – радостно произнес он. – Тебе должно понравиться. Он и ремонт всего полгода назад сделал. Мы с Лехой вообще-то в одном классе учились, – добавил Гриша. – Это один из моих лучших друзей. Вот как все удачно складывается. Он с этой квартирой уже с месяц мается, все никак сдать не может. То какие-то восточные люди с рынка звонят, то студенты хотят на троих снимать, то вообще темные личности бандитской наружности. Леха уже отчаялся, решил уехать, а ключи тетке своей оставить, чтобы она клиентов искала. Не так-то это просто сдать квартиру в Москве приличным людям.

– Спасибо тебе, – неуверенно сказала я. – Но я и не думала на такой срок… Но все что ни делается – к лучшему!

– Вот именно! А захочешь, то всегда можешь домой вернуться.

– Не захочу, – хмуро ответила я.

– Дело твое. А сейчас, может, тебе стоит прилечь и отдохнуть?

Я с любопытством на него посмотрела. С трудом представляла, как я улягусь в незнакомом доме. Но Гриша выглядел искренним.

«Какая забота! Неужели он и правда так сильно влюбился?», – подумала я и направилась в гостиную.

– Можешь отдыхать в спальне, – заметил он, идя за мною по пятам. – У меня широкая и удобная кровать.

Но я не ответила.

Зайдя в гостиную, остановилась в нерешительности. Затем подошла к книжному шкафу. С детства мама внушала мне, что если я хочу узнать о человеке, то стоит просто посмотреть книги, которые он читает. И я машинально начала изучать полки. Книг, к моему удивлению, оказалось много. Большой шкаф занимал почти полстены и был доверху забит самыми разнообразными изданиями. Мое внимание привлекли три полки, плотно заставленные книгами о вампирах. Я невольно вздрогнула и обернулась, глядя на улыбающегося Гришу.

«Что происходит? – напряженно размышляла я, пристально глядя в его голубые безмятежные глаза. – А может, я оказалась в какой-нибудь ловушке? Может, просто общительный паренек Гриша вовсе не тот, за кого себя выдает? Вдруг я в логове вампиров? И сейчас еще явится его друг».

Видимо, мое лицо сильно изменилось, потому что Гриша приблизился и участливо спросил:

– Да что с тобой, Лада? Ты так побледнела! Неужели все еще переживаешь из-за матери? А может, передумала снимать квартиру и хочешь вернуться домой? Так не проблема! Сейчас Лехе отзвонюсь и все отменю.

Я вздрогнула и пришла в себя. Тревожащие меня предположения показались настолько необоснованными и даже глупыми, что я начала улыбаться, удивляясь разгулу собственной фантазии. Да мало ли кто в наше время увлекается вампирской литературой! По-моему выходило, что все фанаты подобных историй должны быть непременно вампирами. Мне стало смешно, я почувствовала облегчение. Я понимала, что взвинченные нервы явились причиной необоснованных опасений. К тому же Гриша излучал здоровье. Его глаза блестели, щеки пылали румянцем, он был, что называется, кровь с молоком. Ни один вампир так не выглядел.

– Не обращай внимания, – сказала я и открыла шкаф. – Все в порядке. И не нужно ничего отменять. Я не передумала.

– Хорошо, – ответил он, с любопытством наблюдая, как я достаю книгу Лорел Гамильтон «Лазоревый грех». – Ты любишь ужасы? В этой книжке сплошной трэш! Какой-то обезумевший вервольф. Но я читаю такие вещи с удовольствием.

– Бывает, что и меня тянет почитать что-нибудь в этом роде, – нехотя ответила я. – Смотрю, тут у тебя целая коллекция вампирских романов. Есть и Стокер, и Райс, и Майер.

– Я обожаю все, связанное с вампирами и тому подобным, – признался Гриша. – У меня и фильмов полно!

– Вот как, – задумчиво сказала я, листая книгу.

Потом поставила ее на полку и села на диван. Гриша устроился рядом.

– И почему тебе нравится именно это направление? – спросила я.

– Сам не знаю! Еще в школе увлекся. Даже на тематических сайтах сутками зависал. Да и сейчас, бывает, захожу.

Он вдруг смешался, словно наговорил лишнее, и замолчал. Я внимательно посмотрела на его опущенный профиль и длинные трепещущие ресницы. Все-таки Гриша был очень красив, и меня неожиданно потянуло к нему на физическом уровне. Он это, видимо, тут же почувствовал, поднял голову и глянул мне в глаза. Его лицо выглядело растерянным, словно он о чем-то мучительно размышлял. Но увидев, что я не свожу с него глаз, обаятельно улыбнулся и взял меня за руку.

– Ты удивительная девушка, – вкрадчиво заговорил он. – Я просто голову теряю в твоем присутствии! Никогда раньше со мной такого не происходило. Может, я люблю тебя?

– Глупости! – сказала я и отодвинулась. – Это тебе только кажется. И мы договорились больше эту тему не поднимать. Чего ты опять завелся?

– Извини, – грустно сказал он и пересел на край дивана. – Но я словно что-то почувствовал, что-то исходящее от тебя… какое-то пробуждение эмоций… в мою сторону.

– Это тебе показалось, Гриш! Какие эмоции? – быстро заговорила я. – Я так устала за сегодня. И хочу лишь одного – быстрее устроиться на новом месте.

– Ладно, не буду больше надоедать тебе своими чувствами, – удрученно произнес он. – К тому же скоро Леха подъедет.

Гриша встал и подошел к книжной полке.

– Знаешь, у меня есть очень редкие издания, буквально раритеты, – сказал он уже другим тоном, и я начала расслабляться.

Я приблизилась к нему. Он открыл шкаф и перебирал книги.

– Роман Брэма Стокера, вообще-то его звали Аврахам, о графе Дракуле вышел в свет в тысяча восемьсот девяносто седьмом. Но в Росси роман появилось лишь в девятьсот тринадцатом. Издал его Корнфельд в Питере. И у меня имеется это издание! – хвастливо добавил он и вытащил том в кожаном переплете.

– Да ладно! – не поверила я и взяла книгу.

Внутри оказалась оригинальная издательская обложка. Я осторожно перелистала страницы, поглядывая в текст с буквой «ять».

– Впечатляет, – сказала я и вернула ему раритет.

– Это еще что! – с воодушевлением заговорил Гриша. – У меня есть настолько редкое издание, что я с трепетом с него пылинки сдуваю.

Он достал книгу, показавшуюся мне самиздатовской, настолько дешевым выглядел картонный пожелтевший переплет с плохо пропечатанным названием.

– «Варни – вампир», – прочитала я. – Первый раз слышу.

– Неудивительно! – сказал Гриша. – История изначально появилась в середине сороковых годов прошлого века в ста девяти еженедельных частях. Затем была собрана вся рукопись и напечатана как единая книга, аж на восемьсот страниц. Это был первый роман о вампире. Британский писатель Джеймс Малькольм Раймер, жил в девятнадцатом веке. Именно он создал сэра Фрэнсиса Варни – главного персонажа «Варни-вампир, или Праздник крови».

– Так это было что-то типа журнальной версии? – спросила я. – Ты упомянул еженедельные части. Тогда многие так писали и этим зарабатывали на жизнь.

– Ну да, типа развлекательного воскресного чтения для добропорядочных британцев. Но экземпляры слабо написанного романа Раймера редко сохранялись. Журналы просто выбрасывались. Книга вышла анонимно, и много позже установили подлинное авторство. Ее невозможно было достать в течение многих десятилетий, но две перепечатки опубликовали в семидесятых. Книга и по сей день остается вне печати.

– Но ты ее сумел достать, – заметила я.

– Говорю же, я фанат! – с гордостью заявил Гриша.

Я с любопытством на него посмотрела. Его лицо раскраснелось, глаза горели, видно было, как он воодушевлен.

– Думаю, что и ты не обо всех авторах знаешь, – заметила я, решив его раззадорить еще больше.

– Обо всех! – заявил он. – Говорю же, с детства увлечен этой темой. И у меня собраны практически все издания о вампирах.

– А Рубиан Гарц? – спросила я, начиная волноваться.

Это имя я услышала от Грега. Гарц считался поэтом-вампиром. Грег до своего превращения тоже писал стихи, но потом утратил дар, и судьба Гарца чрезвычайно волновала его.

Гриша улыбнулся и начал рыться на полке. Я с нетерпением ждала. По правде говоря, казалось невероятным, что он может знать о таком персонаже. И вот он достал толстый, сильно потрепанный том.

– Думала, не знаю? – довольно проговорил он и раскрыл книгу. – Сейчас найду!

– Но это что у тебя? – поинтересовалась я, заглянула ему через плечо и придержала страницу, которую он хотел перевернуть.

 
Но перед этим из могилы,
Тебе придется выйти в мир.
И как безжалостный вампир,
Под кровлю приходить родную,
Высасывая кровь живую
 

Своих же собственных детей…, – вслух прочитала я.

– Байрон, – пояснил он, – стих написан в тысяча восемьсот тринадцатом… А вот какие интересные строчки. Это мало кому известный Генрих Август Оссенфельдер, немецкий поэт, живший в первой половине восемнадцатого века.

И Гриша продекламировал нараспев:

«Ну погоди, Кристианочка, ты не станешь меня любить, я тебе отомщу и сегодня токайским вином упьюсь до состояния вампира. Ты будешь сладко дремать, и я высосу пурпур твоих свежих щек. Как ты испугаешься, когда я тебя поцелую, поцелую, как вампир…»

– А что это за сборник? – спросила я.

– Редкое издание прошлого века, называется «Темная вечность». Можно сказать, это антология вампирской поэзии, – довольно пояснил он. – Тут практически собрано все. Вот, кстати, и знаменитая баллада Вольфганга Гете "Коринфская невеста". – Гриша перевернул страницу и уткнулся в текст. – Я раньше безумно любил эту балладу, наизусть знал! – пробормотал он. – Думаю, ты тоже про нее слышала. Вот местечко! Класс! – И он прочитал с выражением:

 
Знай, что смерти роковая сила
Не смогла убить мою любовь:
Я нашла того, кого любила,
Из него я высосала кровь.
Враз покончив с ним,
Я пойду к другим – Я пойду забрать жизнь чужую вновь!
 

Я внимательно посмотрела на его взволнованное лицо. Никак не могла предположить, что Гриша настолько серьезно увлечен подобной темой. Я заметила, что он возбуждается все сильнее, видимо, эти стихи его заводили.

– Тут даже есть «Метаморфозы вампира» Бодлера, – после паузы, во время которой он переворачивал страницы, сообщил Гриша. – Ты знаешь, что когда ему удалось опубликовать "Цветы зла", он вынужден был изъять их, потому что цензура сочла аморальными и непристойными подобные стихи.

– Все это очень интересно, – ответила я. – Но ты отвлекся. Я же спрашивала про Гарца.

– Да-да, – пробормотал он, – помню, он точно здесь был. Поэтому я и достал именно этот сборник. Жаль, что он без оглавления. Ага, вот же! – радостно сказал он. – Тут три его стихотворения.

– Дай-ка я гляну, – попросила я и взяла у него книгу.

Стихотворения были мне неизвестными. В сборнике, который подарил мне Грег, таких не имелось. Особенно меня поразило первое.

 
Любовь сыграла с нами шутку злую
Соединила нас назло и вопреки…
Я человеком стал. Но берега реки
Навечно разделили нас… Тоскую…
Тянусь к тебе… но пустоту целую.
Река – века! К тебе не перейти…
 

Прочитав стих, я задумалась. Смысл этих строк ускользал от меня, хотя все, кажется, было предельно ясно. Гарц написал, что он стал человеком.

«Неужели ему удалось выполнить условия поверья и он прошел обратное превращение? То-то Грег не мог найти его. Если он вновь стал человеком, то давно уже прожил отпущенный ему земной срок и благополучно скончался в свое время, – размышляла я. – Но когда это произошло, вот вопрос. Да произошло ли вообще? Гарц пишет, что стал человеком, но вдруг это всего лишь поэтическая метафора. Как бы узнать поточнее?»

– Лада, эй! – тихо позвал Гриша. – Ты буквально зависла. Или на тебя такое сильное впечатление произвели стихи этого Гарца?

– Произвели, – ответила я. – Сильно написано.

– Да ничего уж такого особенного, – сказал Гриша. – Я даже удивлен, о чем можно так глубоко задуматься. Нет, все-таки ты неординарная девушка! Сколько раз я пытался заинтересовать своих подружек этой темой, но никто особо и не слушал. Но ты! Недаром я сразу в тебя влюбился. Почуял родственную душу…

Гриша придвинулся. Я ощутила волнение от его дыхания, от его горящего взгляда и вида полураскрытых губ, словно ждущих поцелуя.

– Опять ты за свое, – заметила я и слегка отодвинулась.

В этот момент раздался звонок в дверь.

– А вот и Леха, – недовольно проговорил Гриша и пошел открывать.

Через пару часов я осталась одна в моем новом жилье. Мы быстро договорились с хозяином, все уладили, и он уехал. Гриша, правда, рвался остаться со мной, но я отклонила его настойчивые просьбы.

– Ну хорошо, – наконец, согласился он, – я ухожу. К тому же живу рядом, так что если вдруг…

– Конечно, сразу позвоню тебе, – охотно пообещала я. – Можешь, не сомневаться. И большое за все спасибо!

Когда за ним закрылась дверь, я в первую минуту ощутила, как навалилась усталость, вызвавшая чувство безысходности. Но решила не распускаться, а начинать устраиваться на новом месте. Квартира понравилась мне с первого взгляда. Алексей недавно сделал ремонт и обустроил ее, как он мне сообщил, по своему вкусу. Планировка была стандартной – две комнаты, кухня. Все выдержано в черно-белой гамме. В гостиной стояли диван и кресло черного цвета. На полу, покрытом белым ламинатом, лежал ковер в черно-белую клетку. Подушечки в такую же клетку громоздились в углу дивана. Возле кресла находился весьма оригинальный журнальный столик. Он состоял из огромного куска серого гранита, на котором крепился стеклянный круг. На столике раскрыли черно-белую шахматную доску, с аккуратно расставленными фигурами. Напротив дивана на стеклянной подставке возвышался черный телевизор. Возле него вдоль стены расположился стеклянный стеллаж, плотно заставленный дисками с фильмами и музыкой. Портьеры были из плотного серебристо-серого материала. Мне отчего-то сразу понравилась эта серо-бело-черная гамма. Возможно, она соответствовала моему настроению. Я оглядела гостиную, подхватила свою сумку и отправилась в спальню. Там сохранялись основные цвета интерьера, но гамма была намного светлее. Даже кровать оказалась белого цвета, как и коврик на полу, а вот шторы – черными. Я положила вещи в шкаф, затем тщательно вымылась и нырнула в постель. Уснула мгновенно.

Утром открыла глаза и вначале не поняла, где я. Потом все вспомнила и тут же помрачнела. Меня вдруг начали терзать угрызения совести за то, что я даже не попыталась вчера объясниться с мамой. Смартфон я так и не включила. И она наверняка звонила мне.

«Господи, она не знает, что и думать! – мелькнула мысль. – И чего я веду себя, как маленькая? Могла бы поговорить с ней».

Я села и взяла смартфон с прикроватной тумбочки. Хотела уже включить, но задумалась. Мне стало вдруг так противно на душе, что совершенно расхотелось звонить и выслушивать стандартные объяснения. Мне казалось, я заранее знаю все, что она мне сейчас скажет. Но почему, почему мама не могла понять меня? Я вспомнила разрыв с отцом, всю ту боль, которую мне пришлось перенести. И ведь все это происходило на ее глазах. Когда я выяснила о его темном прошлом, то откровенно обо всем с ней поговорила. И мама подтвердила, что причиной развода стала именно эта история. Она так и не смогла тогда принять и понять его. Так что же изменилось сейчас? Неужели родители думали, что я спокойно приму их решение снова сойтись и буду жить с ними в одной квартире? Я сжала виски пальцами и замерла. Потом положила смартфон на кровать и отправилась в ванную.

«Пусть как хотят, – размышляла я, расчесывая волосы, – только меня в это не втягивают. У меня своих проблем полно! Еще не хватало новых. Неужели они думают, что мы снова заживем одной счастливой полной семьей? Бред! И как мне надоели мои длинные русые волосы!» – неожиданно резко поменялось направление моих мыслей.

Возможно, психика так среагировала и переключила мое внимание. Но я мгновенно зациклилась на волосах. Я перебирала их пальцами, приподнимала пряди, изучала цвет и отчего-то раздражалась все сильнее. Я никогда не носила другой прически. Длинные волосы заплетала в косу, или поднимала их в хвост, или носила распущенные.

– Вот возьму и отрежу коротко! – сказала я и даже начала улыбаться. – А потом уеду из Москвы куда-нибудь на юг… У меня все-таки каникулы! Чего я тут застряла? Грег все равно сейчас в монастыре.

Я вспомнила его мертвенно бледное, застывшее лицо и с трудом сдержала слезы. Но старательно отогнала это видение и тряхнула волосами.

Я вышла из ванной и решила позвонить Лизе. Как только смартфон загрузился, сразу пришло несколько СМС от мамы. Но я поджала губы и даже не стала их открывать. Набрав номер Лизы и услышав ее бодрое: «Ладка, салют!», я заулыбалась.

– Ты сейчас где? – спросила я.

– В салоне, – ответила она.

– А ты говорила, что на каникулах хочешь отдохнуть, – заметила я.

– Просто тут работка неплохая подвернулась, – ответила Лиза. – И салон мне нравится. Не все же в учебке пенсионеркам химию делать! Пора о приличном месте подумать. Слушай, мне твоя мать вчера просто обзвонилась. Ты куда пропала-то? – торопливо добавила она. – С тобой все в порядке? Ты вообще где?

– Так, в одном месте, – уклончиво ответила я. – Лиз, а можно я к тебе сейчас приеду? Хочу стрижку сделать.

– Чего?! – прыснула она. – Ты же всю жизнь с длинными! Этакая девица-краса, длинная коса…

– Вот решила, – упрямо ответила я. – Но если не хочешь, я сейчас в первую попавшуюся парикмахерскую зайду.

– Еще чего не хватало! – рассердилась она. – Там тебя подстригут… в первой попавшейся… Записывай адрес.

Салон оказался неподалеку от метро «Серпуховская». Когда я вошла в зал, то сразу увидела Лизу. Ее кресло находилось возле окна. Она укладывала феном волосы пожилой полной женщине. Заметив меня, Лиза улыбнулась и подмигнула. Глядя на ее оживленное румяное лицо с красиво подстриженными в короткое каре каштановыми волосами, яркими карими глазами, я невольно тоже улыбнулась. От Лизы веяло неистребимым оптимизмом, она всегда жила легко и в свое удовольствие. Закончив укладку, Лиза выключила фен. Клиентка встала, оглядела себя в зеркало и довольно заулыбалась.

– Я быстренько перекурю, – сказала Лиза мастеру, работавшему рядом с ней. – А потом у меня стрижка! Так что следующую, по очереди, можете себе взять, если свободны.

– У меня по записи, – сообщила мастер.

– Ага, – неопределенно ответила Лиза, подхватила меня под руку, и мы вышли на улицу.

Лиза расстегнула синий форменный халатик и закурила.

– Жарко, сегодня, да? – сказал она, пуская дым из ноздрей и поднимая лицо вверх. – Вот бы на пляж! Но у меня смена до восьми вечера.

– Жарко, да, – согласилась я. – Ну так что, Лиз, подстрижешь? Хочу коротко. Да и цвет бы поменять. Может, в радикально черный?

Лиза глянула на меня изумленно и прыснула. Поперхнувшись дымом, закашлялась. Едва отдышавшись, начала пристально изучать мое лицо.

– Слушай, подруга, ты что-то бледная, – констатировала она. – Ах да, совсем забыла, ты же с матерью повздорила. Из-за чего, кстати?