Текст книги "Академия целителей. ДТП для варвара"

Я судорожно огляделась по сторонам. Фуф… Нет, я уже не в Зейлендии. А на самом настоящем варварском перекрестье, в Академии Айливерта Мастгури.

Вот только комната в чем-то слегка изменилась. Я внимательно обвела интерьер взглядом.

Три кресла, хаотично разбросанные по помещению, стол, компьютер… ага…

Попался! Возле плоского, как лист бумаги, монитора притулился сувенирный воин-варвар. Пластиковая игрушка в меховых шортах и унтах, слепленная по образу и подобию скандров.

В руке воителя торчал не меч – скрученная в трубочку плотная бумажка. Я приблизилась к новой детали интерьера, вытащила трубочку, и та развалилась на части. Пришлось собирать листки с пола. Один из них рассказывал про мое расписание. Ничего страшного, вполне обычная нагрузка. Пара лекций, две практики и семинар. Сильно преподов здесь не нагружали, зато платили намного больше, чем в моей Зейлендии. По крайней мере, цифра, выписанная в углу листка и заботливо переведенная в евро, впечатляла… Еще один плюс работы в Академии. Посмотрим, что мне тут еще понаписали.

Другая бумажка содержала длинный список. Мое звание и должность – доцент кафедры исцеления энергией жизни, преподаватель физики и медик на полставки. Ага… Чувствую, здесь и таится подвох. Следующая бумажка оказалась запиской. Размашистые буквы, без завитушек, четкие и даже вполне аккуратные, почти говорили голосом Димара Мастгури.

«Женщина-физик. Мы приехали. Не то чтобы совершенно, в плохом смысле этого слова. Но мы вернулись в родную Академию. Расписанием мы тебя обеспечили. Ты спала, как варвар после десятой бутылки мрагулской настойки, и мы с Шейланой решили не беспокоить тебя понапрасну. Первая лекция у тебя только в час. Успеешь и выспаться, и привести себя в чувство. Кафедра у нас небольшая, но веселая. Заседание завтра в три, после твоей лекции. Вот там с коллегами и познакомишься. Потом легкий ненавязчивый обед в честь твоего прибытия. Постарайся никому ничего не иссушить. Наши мужики к такому непривычны. Могут слишком сильно удивиться. А это грозит разрушением Академии. К вечеру прибудут Эйдигер с женой. Вот я вас там сразу и познакомлю. Турнир Ламара назначен на послезавтра. Готовься к небывалому зрелищу! Ужин на кухне, бургуз в холодильнике. Внимание! Если ты раньше его не пробовала, вначале попытайся откусить хотя бы небольшой кусочек. Если зубы начинают подозрительно шататься, брось это занятие к черту».

Я перечитала записку дважды. М-да, чувствую, завтра повеселимся. А уж послезавтра – тем более. Тогда я еще не ведала, что в Академиях перекрестий любая лекция сравнима с укрощением тигров, любое заседание кафедры – с выступлением пародистов, а чаепитие – с цирковым представлением. Все это мне предстояло познать лишь завтра. Как и новое, опасное, но увлекательное приключение. О нем не догадывался даже сам Димар Мастгури. Да что там Димар – Айливерт даже помыслить не мог. Впрочем, на перекрестьях стоило усвоить одно непреложное правило – здесь никогда ничего не шло по плану и постоянно разражались катаклизмы. Академии защищали окружающие миры, оберегали их от опасных ситуаций и помогали справиться с внутренними проблемами.

Что ж… Ужин так ужин…

Надеюсь, на ужин не мрагулская настойка? Так сказать, в качестве превентивной анестезии. Чтобы потом уже ничего не чувствовать, только уворачиваться от карающего шприца Шейланы, отгрызать каменные куски бургуза, хрустя зубами и скалясь в улыбке…

Кухня развеяла ироничные картинки немедленно.

Стол мне накрыли – настоящую русскую «поляну». Казалось, не для зейлендки старались – для десятка друзей-варваров с женами и детьми за компанию.

Кухню наполнял сытный запах мяса на гриле, немного терпкий – шашлыка, пряный – запеченных овощей в сырном соусе. Надо всем витал медовый дух нарезанной дыньки и бодрящий – шиповникового чая. Ломтики мяса в собственном соку могли поспорить только с жареными кусочками птицы, еще теплыми, мягкими и не менее сочными. Золотистый «картофель по-домашнему» теснил поджаренные кабачки с баклажанами. М-м-м… Ну просто праздник живота.

В самом центре стола красовалась тарелка с мясной ляжкой, похожей на ногу крупной собаки. Рядом возвышалась записка-инструкция: «Сюрпри-из! Бургуз не в холодильнике – разогрет и полностью готов к употреблению! Напоминаю! Слабозубым есть не рекомендуется. Но лизнуть для понимания вкуса все-таки можно».

Я почти устроилась за столом, когда заметила, что на приоткрытом окне болтается записка поменьше, развеваясь на ветру бумажным флажком.

«Приятного аппетита, женщина-физик. Если что понадобится, ты знаешь, где я живу».

Послания Димара подписей не требовали.

Бургуза стоило попытаться куснуть хотя бы разок, чтобы понять – каким жестким может быть мясо. Куриные кости рядом не стояли. Я любила погрызть их под настроение, всласть похрустеть мослами и сухожилиями. Бургуз оказался гораздо тверже. Поэтому в итоге я просто лизнула. Мясо как мясо, ничего выдающегося. Слабый кисловатый привкус, немного терпких специй, каких-то трав… Ничего особенного, если ты не скандр. Для них поедание бургуза, видимо, становилось очередной игрой на выживание. Кто остался с зубами – тот и мужик. Без зубов – тоже мужик, значит, пытался.

Остальные блюда оказались выше всяких похвал. Я с наслаждением, неторопливо поела и понежилась в ванной. Там обнаружилась даже моя любимая морская соль с ароматом лаванды, не говоря уже о шампунях-кондиционерах-бальзамах, кремах для лица и тела. Все богатство моей домашней коллекции косметики переехало в просторные шкафчики и на полки.

На зеркале, явно тоже добытом из моей зейлендской ванной, красовалась четвертая записка. На сей раз черным маркером, по диагонали.

«Женщина-физик! Второй раз ты меня сюда затащишь только с последующими постельными утехами. Больше никакого массажа бесплатно. Не забывай! Мой варварский организм не привык к долгому воздержанию, если рядом объект вожделения. Так что следующее испытание постарайся перевести в более целомудренную плоскость. В противном случае, считай, я тебя предупредил. Горилле в период гона бесполезно рассказывать про больную голову и плохое настроение. Пикнуть не успеешь – окажешься в постели. А там у меня все по старинной зейлендской пословице. Когда я с ней, я глух и нем… Если не так запомнил, мне все равно».

Я улыбнулась, потянулась в теплой воде и вспомнила прикосновения Димара… Боже! Вот это было наслаждение! Сильные руки начальника на моих плечах, горячие пальцы, жаркое дыхание варвара. У-ух… Воспоминания вызвали приятное томление где-то внизу живота, тепло и желание снова испытать скандра в таком же ДТП. Со всеми вытекающими последствиями. Включая те, на которые столь «тонко» намекалось черным маркером.

Казалось, вода больше не теплая – горячая, и мне жарко, томно и хочется срочно позвать Димара… В истинно варварской манере постучать чем-нибудь тяжелым в пол и крикнуть так, чтобы зазвенели все окна в общежитии: «Мужчина-медик! Зайди-ка на пару движений!» Приглашать варвара на пару слов выглядело уж совсем несерьезным.

Я неохотно вынырнула из воспоминаний, эйфории и ванны. Быстро помылась и отправилась отдыхать. Как ни удивительно, в сон клонило сильно, хотя покемарила я в автобусе, похоже, на славу. Даже не почувствовала, как варвар нес меня в общежитие. Уверена – Димар лично доставил меня в квартиру. Почему я это знала? Да просто знала.

А потом еще записками разразился. Чтобы проснулась и не заскучала. Мужчина с чувством юмора, способный носить женщину на руках и на плече сколько угодно, увернуться от карающей иглы Шейланы и сделать массаж лучше любого дипломированного специалиста… Такими кадрами не разбрасываются.

Но ДТП я ему все равно устрою. Придумаю нечто забористое и посмотрю, как Димар справится с задачей. Пусть докажет серьезность намерений. Желания скандра и все остальное я вполне в автобусе прочувствовала. Но это лишь вершина айсберга.

С этими мыслями я отправилась в царство Морфея. Наверное, даже он на этом перекрестье мускулист, брутален и отпускает варварские шуточки. Не удивлюсь, если и песочный человечек здесь ростом под два метра и при встрече назовет меня «женщина-физик».

Глава 5
Медицина – дело темное. Особенно когда имеешь дело с темной материей

Раньше думалось – разбудить меня в пять утра под силу разве что соседу с перфоратором, который радостно приветствует новый день попыткой повесить очередной шедевр авангардизма. Например, кухонный шкафчик, чьи дверцы, открываясь, упираются в пол и стену, позволяя даже просунуть руку и наугад нащупать содержимое. Ну а чего хотят покупатели мебели для среднего класса, которую собирают пьяные дворники в промежутках между пошивом китайской обуви из корейской картонной искусственной кожи? Кризис… Все меньше хочется творить, все больше вытворять…

Ан нет! Скандры удивлять не переставали.

Я вскочила с постели как ужаленная, потому что невесть откуда, примерно из района потолка, громыхнул трубный глас Айливерта Мастгури. Наверное, ректор построил бы даже мертвых, не говоря уже о вампирах, зомби и Франкенштейнах. Никакого дневного сна, если Айливерт уже бодр и весел! Пора на войну, то есть на работу!

– Всем внимание! Темная материя движется на соседнее перекрестье, к Спецфаку всех перекрестных академий. На место она прибудет где-то через неделю. Остановить такой огромный сгусток не способен даже Езенграс, мой коллега из Академии Войны и Мира. Хотя управлять темной материей – его главный магический дар. Колдуны одного измерения постарались – начудили. Пытались разместить мелкие сгустки темной материи в одну ловушку. Короче говоря – горе от ума. С мозгами всегда так. Либо они есть, либо их нет. Причем одно не сильно отличается от другого. Потому что умные существа зачастую совершают гораздо большие глупости, чем недалекие и несмекалистые – этим не хватает таланта и воображения совершить нечто уж совсем нелепое и разрушительное. Но я отвлекся. Короче! Академия! Слушай мою команду! Ой, объявление, конечно же, объявление… У нас осталось меньше недели спокойной жизни. Новички – осваивайтесь, начинайте преподавать. Старички, насладитесь спокойствием и благоденствием. Через пять дней выдвигаемся. Едем в командировку. Всех медиков рекрутируем на место происшествия. Пострадавших может оказаться немало. Эвакуировать нам Спецфак некуда. Да и смысла нет. Похоже, сгусток нацелился на энергетику того перекрестья. Увезем народ – и темная материя последует за ним. Пострадает больше существ, чем ожидается сейчас. Будем вытаскивать травмированных практически с поля боя, – теперь в голосе Айливерта отчетливо прорезались ностальгические нотки. Словно он не о страшных событиях рассказывал, а делился очередными походными байками. – Занятия не отменим! Даже не надейтесь! Война войной, а учеба по расписанию! Студенты останутся с самыми слабыми магами выполнять задания своих преподавателей. Преподаватели с сильными способностями обязаны эти задания выдумать. Причем так, чтобы студенты ломали над ними головы несколько дней, лучше – неделю, а потом пошли в медблок чинить мозги. Я все сказал… Ах да! Доброго утра, Академия! Поздравляю с новым походом… Ой, с новым рабочим днем!

После такого «доброго утра» слабонервные могли и коньки отбросить. Айливерт орал так, что у меня зашумели лампы на потолке и даже кровать немного скрипнула. Но что самое удивительное – птицы за окном продолжали выводить мелодичные трели, не обращая на громогласное объявление ни малейшего внимания. Или у них сразу уши заложило? Я бы не удивилась. Где-то на соседней крыше самозабвенно орали коты, будто рассказывали друг другу стихи на своем языке. Зверушки местные, похоже, вполне ассимилировали. Теперь дело за малым – за мной. И вот только я так подумала, как ассимиляция навалилась со страшной силой, буквально налетела ураганом.

В общежитии мгновенно стало шумно и весело. Только теперь я поняла – если варваров разбудить, спокойствия не жди. Во всяком случае, не до следующей ночи.

– Мы едем на войну! Где моя швабра! – громыхнул низкий женский голос с верхнего этажа.

– Всегда знал, что ты ведьма! – ответил низкий мужской и добавил: – Ой, ой, ой! Моя ведьмочка-а-а… Ты такая страстная, когда злишься…

Раздался грохот, звон бьющейся посуды и победный мужской крик:

– Люблю, когда ведьмы такие несговорчивые!

Страстные стоны и возня тонко намекали, что соседка опровергла это утверждение напрочь. Оказалась очень даже покладистой и сговорчивой. Слева кто-то принялся ошалело бить в барабан – во всяком случае, звуки очень напоминали барабанную дробь для строевой подготовки.

– Не трогай эту кастрюлю! Там еще есть еда. На вот! – послышалось замечание высоким женским голосом.

– И это ты называешь едой? – удивленный мужской возглас перекрыл барабанную дробь. – Там же еще неделю назад от отравления погибли все тараканы!

– Они погибли не от отравления, а с горя…

– Не-ет! Они покончили с собой, чтобы никогда больше не пробовать твои кулинарные шедевры… Признаюсь, и меня порой посещают такие мысли… Но потом я вспоминаю, какая ты страстная после кулинарных подвигов. И как любишь меня, когда ем твою бурду… ой, еду, еду…

Барабан на секунду замолк, будто от удивления, и зазвучал громче прежнего.

– Еще одно слово, и это станет твоим головным убором! – предупредили всерьез. – На несколько дней, пока в медблоке не распилят. Я вобью тебе уважение в голову вместе с кастрюлей.

Послышалось бурчание, и барабан явно сменили – теперь он громыхал намного более звонко. Судя по всему, перспектива распилки кастрюли прямо на голове соседа не вдохновила совершенно.

Кто-то справа смачно грохнулся, наверное с кровати, и выругался так, что барабанщик сбился с ритма, а страстные крики резко оборвались.

– Эй ты, дятел! – послышалось сверху недовольным, хрипловатым мужским голосом любителя «ведьмочек со шваброй». – Продолжай, но в нормальном темпе! А то все удовольствие испортил.

– А ну всем прекратить! Если воздух не очистится от ваших бессмысленных децибелов, я прочищу вам уши и мозги так, что вторые вытекут из первых серой грязной струйкой! Если они там, конечно, есть!

Этот голос и варварский юмор я не узнать не могла. Из нижней квартиры вовсю командовал Димар Мастгури.

И, конечно же, он не мог не вспомнить про меня этим прекрасным академическим утром.

– Женщина-физик! – на все общежитие прокричал Димар. – Не нервничай, спокойно вставай и собирайся на работу! Ничего страшного! Темная материя пожирает магию и энергию. Ерунда на подсолнечном масле! Как говорят у вас в Зейлендии. Если надо, зайду, потру спинку, утешу.

Только что в общежитии воцарилась глубокая, почтительная тишина. Но последний возглас не дал соседям ни малейшего шанса избежать утечки мозгов из ушей.

Сверху женским голосом вскрикнули:

– Вот видишь! Нормальные мужчины вначале моют свою женщину, а только потом используют ее по назначению.

– Это когда их не тычут швабрами во все места. Теперь я понимаю, почему воительниц на Руси называли «поленницы». Они, наверное, поленом в мужей тыкали, – парировал мужской. – Какой же любовник останется нормальным после такого удара по самому ценному?

– Ой, не смеши меня! – захихикал женский голос. – Самое ценное у тебя совсем не там. А в зу-бу-гу…

Кому-то очень удачно заткнули рот. После чего сосед справа гаркнул в окно:

– Да ла-адно тебе! – и бабахнул в кастрюлю так, что два жука столкнулись на бреющем полете и принялись выделывать мертвые петли в воздухе. – Мы знаем, что самое ценное у тебя в тумбочке! Любимая дубинка отца. Именно после удара этой штуковиной по лбу твой мозг перестала ценить даже жена… И главное – ладно бы в походе, во время схватки с превосходящими силами противника ты получил это увечье… Дубина упала со стены во время предыдущего объявления ректора…

– Ничего-ничего. Зато жена очень ценит другие мои органы! – нескромно сообщил сосед сверху и горько разочаровал притихшую в ожидании сального окончания публику. – Зубы, например. Только с моими железобетонными зубами можно пробовать любимое печенье дражайшей супруги после того, как твоя жена дала ей пару уроков кулинарии… Бургуз рядом не стоял. Ой! Ой! Это же голова-а!

– Ну что, получил по темечку тортом изготовления любимой спутницы жизни? – поинтересовался Димар. – Главное, не выроните его после драки. Такую дыру в нашем общежитии придется магией заделывать. А вообще – всем цыц! Собираться на работу. И никакой паники!

И не важно, что никто паниковать и не собирался. Напротив, кажется, местные восприняли объявление ректора, как средневековые вельможи приглашение на королевский бал. То есть как возможность скрасить серые академические будни приятным и веселым членовредительством. В общежитии стало почти тихо. По крайней мере, орать перестали все до единого. Но шумные сборы соседей продолжились, как и возня наверху. Барабан ударил в последний раз, и звон кастрюли известил о том, что музыкальный инструмент благополучно стал украшением пола.

Я встала и отправилась в душ. Помылась, надела брюки с трикотажной блузкой, на случай, если придется куда-то бежать, что-то перелезать и вообще вести самый обычный варварский образ жизни, вошла на кухню и… обомлела.

За столом восседал Димар Мастгури собственной персоной. Белая футболка обтягивала его атлетический торс, красиво очерчивая мощные грудные мышцы. Хорош, ничего не попишешь… На лице скандра застыло самое невинное выражение. Наверное, так смотрит котяра после того, как умял всю хозяйскую колбасу, нарезанную к приходу гостей. На столе дымилась яичница с беконом и большая тарелка с бургузьими ляжками. Чайник с горячим чаем упоительно пах чабрецом, а блюдце со спелыми грушами – медом с кислинкой. Свежий, ароматный батон с хрустящей корочкой окончательно лишал трезвости мысли.

Я проглотила слюну. Димар демонстративно положил мне на тарелку два глазка яичницы, себе – десять, и широким жестом предложил:

– Садись, не стесняйся. Чувствуй себя совершенно свободно.

Тот факт, что вообще-то здесь моя квартира и стесняться должен кое-кто другой, а именно – незваный гость, начальника не смущал совершенно.

С минуту я медлила, решала, что сейчас важнее – вкусно и сытно позавтракать или дать понять Димару, какому варвару на моей кухне не место. Во всяком случае, уж точно не в роли «приглашающей к завтраку стороны».

Сердце возмущенно заколотилось в ушах, но желудок заглушил его неприлично громким урчанием. Кажется, мои органы тоже не остались равнодушными к дикому обаянию местных варваров. Только каждый по-своему.

Скандр правильно оценил диспозицию. Хитро прищурился, откинулся на спинку стула и многозначительно обвел взглядом накрытый стол. Меня разрывали на части противоречивые эмоции. Хотелось как следует отчитать Димара за нахальство и вторжение в мою частную собственность. Ну пусть и не в собственность, и, может, даже не в частную – общую, раз уж тут общежитие. Но все-таки… Все внутри закипало при мысли, что он вот так вот будет врываться сюда, как к себе домой. То записки оставить, то хозяйку дома принести-унести, то собрать мои вещи, то покормить завтраком-обедом. В общем, по любому благовидному поводу… И даже без такового.

Внутри разливалось предательское тепло от мысли, что Димар позаботился… Я вот понятия не имела – что приготовить. Нет, я знала, что еды в холодильнике навалом, но надо же еще сообразить, приложить усилия. А тут – все уже готовенькое, дымится, источает по всей кухне аромат специй и поджаренного мяса. Черт! Обо мне никто так не заботился!

Обычно мои мужчины наведывались утром на кухню с одной лишь целью – проинспектировать холодильник в поисках готовых блюд и возмутиться, если их нет. Как же! Он встал, даже, возможно, помыл голову раз в три месяца, а поляна еще не накрыта!

Приятные ощущения спорили с возмущением. Сердце билось неровно и часто, волнение накатывало удушливыми волнами. Я совершенно растерялась, и варвар, конечно же, поспешил на помощь. Как супермен, только не в красных трусах, а в плавках с какой-нибудь палицей впереди. Наверняка. Почти сто процентов.

Просто в отличие от героя комиксов, инопланетного эмигранта, Димар знал, что белье следует носить под брюками и лосинами, а не поверх одежды.

– Женщина-физик! Чего застыла? Не в силах преодолеть естественный восторг моими природными талантами? Или стесняешься? Не смущайся. Все-таки это твоя кухня!

Вот тут он явно перегнул палку. Тепло я ощущать почти перестала, даже желудок забыл о том, что его ждет чудесная яичница с беконом. В висках запульсировало, жар бросился мне в лицо, сердце заколотилось уже без особого волнения и восхищения. Скорее с яростным возмущением.

Я подбоченилась, фыркнула и процедила:

– Давай сразу договоримся, мужчина-медик, заведующий кафедрой, научный руководитель и варвар в одном лице! Да-да! Вот так длинно и пафосно! – добавила, заметив, что Димар приподнял брови. – Считай, это такие зейлендские почести. Последние почести… если ты понимаешь, о чем я. Если не прекратишь врываться сюда когда заблагорассудится. Запомни! Заходить в мою квартиру можно только с моего согласия и разрешения. Заранее договорился, подошел к двери, поднял кулак и осторожно постучал. Это называется проявить уважение к хозяйке дома, чтобы та не применила свой дар иссушения к незваному гостю. Возможно, она оценит и откроет. Если нет – развернулся и отправился дальше. Ясно?

Димара моя речь не смутила абсолютно, не разозлила и не раздосадовала ни капли. Он хмыкнул, закинул ногу на ногу и придвинул к себе тарелку.

– А теперь, если ты довольна тем, что я выслушал возражения, можно даже сказать – проникся… до глубины желудка… ой, души, души, ешь, пока не остыло, – с невозмутимым видом изрек варвар.

И вот тут я закипела окончательно. Схватила сковородку и собралась надеть ее кому-то на голову, по примеру бравой соседки с ее кастрюлей, барабаном и мужниным шлемом одновременно. Но меня внезапно прервали. Внезапность – второе имя скандров с перекрестий миров. Это я поняла еще вчера. Поэтому почти не удивилась, только вздрогнула от неожиданности и со звоном уронила сковородку на пол.

– Дима-ар! Надеюсь, мы турнир не отменяем? Не можем же мы сражаться с темной материей, не показав Гвенду, кто тут мужчина, а кто сальф?

Голос Бармалея из поезда я узнавала так же легко, как и зычный бас Димара. Голоса скандров, их незабываемый юмор и трепетное отношение к своим женщинам забыть не получалось. Первое – из-за шока, остальное – от восхищения. Кажется, Шейлана называла «малого» Ламар.

Начальник привстал, выглянул в окно, подмигнул мне и проорал на весь двор:

– Конечно же, проведем! Как ты мог усомниться? Это здорово поднимет дух нашего войска перед походом. Тьфу ты! Наших медиков перед поездкой. А теперь иди к жене, порадуй ее известием. Мне тут пока сковородкой угрожают. Должен же я, как уважающий себя варвар, позволить женщине хоть раз огреть себя кухонной утварью? В их Зейлендии это, видимо, самое сильное проявление любви и страсти! Слышал, тамошние знойные красотки встречают мужей скалкой по лбу, солеными огурцами в зубы и телепередачей о том, как почистить желчный пузырь народными методами и при этом не загреметь в больницу. Есть у них такие шоу с закодированным названием. Например, Малахов и крестик рядом с фамилией. Мол, хана вам, дорогие телезрители. Машины с красным крестом надолго станут вашим основным транспортом. Врачебный эксперимент – он на то и эксперимент, чтобы затем посчитать выживших и решить, сколько раз проводить его на территории противника. Да и вообще – какое же лечение без жертв? Врачи могут заскучать и сменить специализацию. На палачей, например! Вот тогда уже количество жертв будет гора-аздо больше!

– Да-а-а! – согласился Ламар с мечтательными нотками в голосе. – Вот когда Слася роняет на меня… кухонный чан весом в десять кило…

Он замолчал. То ли не мог вспомнить ничего после падения чана на голову, то ли утонул в чудесных грезах. Димар подмигнул мне еще раз, уселся на место и развел руки в стороны.

– Давай, женщина-физик! Удиви силой своей страсти! – предложил так спокойно, словно я собиралась его расцеловать.

М-да… Придется наказать скандра как-то иначе. Вот только как? Мне срочно нужно придумать очередное ДТП. Слишком уж Димар ведет в счете. Еще немного, и он объявит нас мужем и женой, не спрашивая моего согласия. А потом – массаж в ванной и переселение варвара в мою квартиру. Или наоборот. Мое переселение в квартиру к варвару на его мощном плече и массаж в ванне. Несущественно. Суть одна и та же.

Вот уж дудки! Не на такую напал. Я посмотрела, куда улетела сковородка. Она мирно покоилась возле стола, недвусмысленно указывая ручкой на дверь. Будто тонко намекала, что кому-то неплохо бы выйти, постучать с другой стороны и войти только с моего разрешения. Умная тут кухонная утварь, любо-дорого поглядеть.

Димар невозмутимо наблюдал за тем, как я ищу тот самый предмет, которым собиралась его ударить. Не удержался – подвинул сковородку ногой, и ручка повернулась в мою сторону.

– Вот видишь! Игра в бутылочку при помощи сковородки удалась! – внезапно выпалил скандр, подскочил, подхватил меня, уронил на свою руку и… поцеловал. М-м-м… У меня колени подогнулись, в голове поплыл сладкий туман, связные мысли куда-то испарились. Губы Димара – настойчивые и нежные одновременно, – бешеный стук его сердца под моей ладонью, что оказалась на груди варвара, жаркое дыхание и близость сильного мужского тела… Я совершенно потеряла ощущение реальности. Желудок перестал сжиматься, урчать, требуя наконец-то познакомить его с чудесной глазуньей с беконом поближе. Кажется, остальные мои органы проголосовали против такого расклада.

Димар целовался, как ни один из моих любовников. Пылко, страстно, ласково, будто и не варвар из дикого племени – древний вампир, что от нечего делать обучался любовной науке. Внизу живота стало тепло и томно, легкие спазмы напомнили, что меня уже очень давно не любил настоящий мужчина. Только те, кому не жалко почистить желчный пузырь каким-нибудь зверским народным методом. Например, водкой с уксусом. Хотя… возможно, от такого дикого шока органы очищались сами, во избежание… так сказать… Есть же еще подсолнечное масло с уксусом и горьким перцем…

И только мозг, почти не задействованный в страстной сцене, отравлял приятные минуты назойливым напоминанием. Счет уже пять – один в пользу Димара. Еще немного – и будет шесть – один, потому что я сдамся на милость победителя. Выброшу белый флаг… то есть позволю уложить себя на белую простынку в постель и делать все, чего только пожелает скандр.

Я млела и плавилась в объятиях Димара, а мозг тем временем вел активную подрывную деятельность. И достучался-таки до характера, чувства противоречия, феминистских взглядов и гордости. Все вместе они усиленно надавили мне на психику. Я едва дышала, плохо соображала, но все-таки поняла – пора заканчивать с ласками варвара, возвращать его в реальность и бросать в ДТП. Вот только фантазия резко отказала. Слишком увлеклась, представляя, что сделает со мной Димар в постели. Решила не поддерживать остальные нездоровые чувства, вредные черты характера и уж тем более мозг, который собрал такую коалицию против естественных женских радостей.

Но рассудок сдавать позиции не собирался. Еще ни один мужчина за последние десять лет не покорял меня вот так сразу, нахрапом. А Димар уже опередил всех предыдущих моих кавалеров как минимум на три корпуса.

Жаль только, стоящих мыслей в голову никак не приходило. Очередные грезы о том, чем продолжится наш с Димаром поцелуй, будоражили и волновали.

За неимением хороших идей я поступила так, как поступали студенты, не выучив предмет перед экзаменом, но пытаясь создать впечатление, что знают гораздо больше, чем кажется преподавателю. Прикидывались, что не в силах выразить восхищение физикой – ее невероятные законы и потрясающие формулы лишили бедолаг связности речи.

Я прервала поцелуй с Димаром и выпалила ему в лицо:

– Так! Давайте не будем торопиться, господин варвар. У меня осталось несколько очень важных испытаний как раз для такого, как вы. Вот перекушу, восстановлю силы, проведу лекцию, погуляю на обещанной вечеринке и… сразу примусь за испытания…

Скандр ловко поставил меня вертикально, окинул лукавым взглядом, в котором ясно читалось – Димар обо всем догадался. Просто давал мне фору. Как истинный мужчина и победитель, снисходительно отнесся к поверженному сопернику. Особенно если это женщина со сковородкой для игры в бутылочку.

Пока я судорожно пыталась отдышаться, Димар устроился на прежнем месте. Вид у него тоже был, прямо скажем, возбужденный. Глаза горят, дыхание учащенное, щеки пылают, даже волосы немного вздыбились. Но вел себя скандр так, словно ничего не случилось – ничего особенного. Так, обычный завтрак перед стандартным рабочим днем в Академии тока и шока.

Скандр взял вилку и начал неторопливо уплетать яичницу. Взглядом предложил и мне последовать примеру. Раз уж ничего более приятного нам этим утром не светит. Я выдохнула, демонстративно поправила одежду и уселась за стол.

Яичница мгновенно завладела моим вниманием. Желудок победоносно заурчал – видимо благодарил мозг в меру своих скромных способностей. Я отломила хрустящий кусочек хлеба, мазнула маслом и принялась за трапезу.

Самое поразительное – мы поели в почти спокойной обстановке. Ну как в спокойной? За окнами по-прежнему орали коты, будто выясняли, у кого громче голос и сильнее легкие. Сверху то и дело доносились стоны и восклицания. Соседи собирались на работу без спешки, вначале опробовали всю Камасутру, а заодно изобрели несколько новых поз.

Справа раздавался смачный хруст – похоже, неутомимая кулинарка снова кормила супруга чем-то бронебойным. Отважный варвар ел, не жаловался, только время от времени восклицал:

– Ой! Какое интересное новое блюдо, раскрашенное в новомодном зейлендском стиле непонятной мазни, которую они называют экспрессионизмом! Ах, это не блюдо? Это что, тоже ломоть пищи? Такой вот твердый, заскорузлый и больше похож на кусок бетона? Ну ладно, мы и не такое видали… едали…

Когда моя тарелка опустела, а бургузьи ляжки Димара превратились в гору костей, в окно влетел незнакомый предмет. Не то чтобы совсем незнакомый. Просто я с трудом представляла, как ЭТО могло пересечь кухню и вонзиться прямиком в разделочную доску – она очень удачно висела на стене, как мишень.

Димар улыбнулся, подошел к шприцу литра на два, дернул его вниз до гулкого дребезжания и покачал головой.

– Опять прогульщики пытаются избежать своевременной расплаты… ой, своевременного лечения, конечно же!