Текст книги "Чистилище"

5

Рим, среда, 23 сентября

Ровно в час дня комиссар Донати на своем «Фиате Темпра» остановился у дома на Виа Каталана, в котором снимал маленькую квартиру Александр Розин после того, как ушел из швейцарской гвардии. Александр уже ждал его возле дома и быстро сел в машину, так что даже следовавший за «фиатом» автомобиль не успел просигналить. Римляне справлялись с хаотичным дорожным движением в своем городе так же искусно, как и нетерпеливо.

К тому же в это время было еще довольно сносно. Донати и Александр выехали из узкого квартала и на Виа Аппиа повернули на юг, в сторону Албанских гор. Утром и вечером, когда городские улицы, переходящие в загородные автотрассы, переполнялись машинами, здесь иногда вообще невозможно было проехать. Именно поэтому Донати и Александр договорились встретиться в обеденное время. Они хотели поехать в Ариччию, чтобы побольше узнать о священнике Джорджио Карлини, которого нашли утопленным в купели его церкви Кьеза-Санта-Мария-делль-Ассунционе.

На небе не было ни облачка, и ничто не мешало полуденному солнцу купать Рим в ярких лучах. Александр опустил солнцезащитный козырек.

– Как проходит ваше расследование, комиссар?

Донати невесело взглянул на него и снова сосредоточился на дороге.

– Не очень. Я роюсь в документах, перебираю показания свидетелей и пытаюсь найти хоть какой-то след, но пока безуспешно. Надеюсь, в Ариччии мы сможем найти что-нибудь.

– Но ведь у нас есть одна улика: крестик, который Елен взяла у синьоры Кильо. Как с ним обстоят дела? Вы уже от дали его на экспертизу?

– Даже больше. Мы разыскали ювелира, у которого в свое время капеллан швейцарских гвардейцев покупал крестики. Он работает в небольшой мастерской недалеко от Ватикана. Ювелир смог точно вспомнить подробности, потому что для него это был относительно крупный заказ. Тем более заказ на выполнение гравировки. Ювелир без каких-либо колебаний опознал крестик: он, несомненно, из тех, которые купил у него капеллан.

– Ну, это уже хоть что-то. Теперь мы знаем, что убийца из швейцарской гвардии. И что этого не мог сделать кто-либо из новичков.

– Ну хорошо, но как это поможет в продвижении расследования? – проворчал Донати, быстро отмахнувшись от паренька, который хотел помыть машину, пока та стояла на красном сигнале светофора. – Мне что, обойти весь Ватикан и попросить каждого старослужащего гвардейца предъявить свой крестик? А у кого крестика не окажется, того нужно взять под предварительный арест?

– Почему нет? Если мы таким образом сможем найти убийцу, то…

– А что делать, если мне десять или двадцать человек расскажут, что они свой крестик заложили, потеряли, продали, подарили или выбросили? Мне их всех, скопом арестовать?

– Возможно, среди них и был настоящий убийца, – ответил Александр, хотя и понимал: комиссар Донати прав.

– Но тоже нет стопроцентной гарантии. В конце концов, хозяином крестика, который подобрала синьора Кильо, может быть не только бывший гвардеец, но и человек, купивший или нашедший его.

– Значит, вы не верите, что владельца крестика, возможно, причастного к убийству священника Доттесио, стоит искать в швейцарской гвардии?

– Ну почему, я уже об этом думал, Александр. Я просто хотел вам объяснить, с какими трудностями связано продвижение дела. Если мы будем принимать сомнительные решения, это нам больше навредит, чем поможет. Но в любом случае такое поведение привело бы только к одному: убийцы тем самым были бы предупреждены и знали бы, что мы вышли на их след.

– Да, если бы мы вышли на их след! – Александр вздохнул и посмотрел вперед, где за развалинами древнего виадука под голубым осенним небом высились зеленые склоны Албанских гор. Там подавали приятное желтоватое «Фраскати» и такие деликатесы как «Кастелли-порчетта», поросенка, зажаренного в духовке с кореньями и пряностями. Там же находился Кастель-Гандольфо, летняя резиденция понтифика, и такие достопримечательности, как Албанское озеро в кратере потухшего вулкана и маленькая церковь, священника которой убили изощренным способом. Все это молниеносно пронеслось в голове у Александра, но, тем не менее, его мысли были о Елене, которая теперь тоже, наверное, путешествовала где-то в горах, только в трехстах километрах севернее. Он не мог этого объяснить, но какое-то тревожное чувство появилось у него в душе. Донати будто прочитал его мысли и спросил:

– А как далеко вы с Еленой продвинулись в расследовании, Александр?

– Я попытался осторожно возобновить свои контакты в швейцарской гвардии. Это, в общем-то, нелегко, потому что многие мои старые товарищи уже ушли. Но я смог разузнать, что в Борго Пио есть один новый кабачок, который недавно стал неофициальным местом встреч гвардейцев. Он называется «Фаме да Люпи». Сегодня вечером я как раз собирался пойти туда. Блудный сын вернется домой и опрокинет пару рюмок, что-то в этом роде. Надеюсь развязать языки своим старым товарищам.

– А с помощью чего же, если не вина и пива, – рассмеялся Донати. – А Елена? Чем она занимается?

– Наш главный редактор отправила ее в Тоскану. Она должна осмотреть одну маленькую горную деревеньку, Борго-Сан-Пьетро. Антипапа, будучи родом оттуда, какое-то время был там местным священником. Я звонил ей вчера вечером. Она познакомилась в гостинице с каким-то немцем, вернее, полуитальянцем, семья которого жила в Борго-Сан-Пьетро. Елена решила присоединиться к нему и посетить деревню под видом простой туристки.

– Елена всегда умеет помочь, – с признательностью произнес Донати. – Там, наверху, в Тоскане, наверняка приятнее, чем здесь, где имеешь дело с убийствами священников.

– Пока не знаю, – с сомнением сказал Александр. – Как только я начинаю думать о Елене, меня охватывает нехорошее предчувствие. Даже не могу понять почему.

– Да ерунда все это! Вы просто ревнуете Елену к ее новому знакомому. Вам было бы намного спокойнее, если бы вы сами ездили с вашей хорошенькой подружкой по Тоскане. Так ведь?

– Может быть, комиссар.

– Называй меня по имени, иначе я чувствую себя настолько старым, насколько действительно выгляжу. Мы обмоем это бокалом хорошего «Фраскати». А что касается Елены, не переживай! Твоя подруга слишком хитра, чтобы совать свою голову в петлю.

Борго-Сан-Пьетро

Елена быстро огляделась по сторонам. Все больше деревенских жителей собиралось на улице, и среди них появились те четверо мужчин, что поджидали их на стоянке. Тип, который только что стрелял, краснолицый лысеющий мужчина, пытался на бегу перезарядить дробовик.

– В лес! – крикнула она Энрико. – На открытом месте у нас нет ни единого шанса уцелеть.

Энрико кивнул, и они бросились в подлесок, продираясь поближе к деревьям. При этом они даже не обратили внимания, в каком направлении бегут. Для них сейчас важнее всего было успеть скрыться. Они слышали шаги преследователей за спиной, их голоса, треск веток и сучьев.

– Быстрее! – подгонял Энрико свою спутницу, когда она осталась за спиной.

Он обернулся и в ужасе заметил, что Елена осталась лежать на земле. Энрико запаниковал, он боялся не только за свою жизнь, но и за жизнь Елены. Он познакомился с ней только вчера, но она уже для него много значила. Она была женщиной, в которую он мог влюбиться, в которую, возможно, уже влюбился.

Когда он приблизился к Елене, она успела встать на четвереньки и быстро объяснила:

– Всего лишь споткнулась о камень, не беспокойся! Побежали дальше!

Как раз было самое время, чтобы продолжить бегство.

Энрико казалось, что он слышит тяжелое дыхание преследователей. Или это просто кровь шумела в его ушах? Елена и Энрико устремились вглубь леса. Ветви снова и снова больно хлестали по лицу и рукам. Теперь и Энрико упал, зацепившись за корень и разбив до крови колено. Он даже не нашел времени, чтобы очистить рану от грязи. В одно мгновение Энрико вскочил и побежал дальше. Стиснув зубы, он старался не обращать внимания на разбитое колено.

Сколько времени прошло? Три, пять или десять минут? Он не знал этого, пока не нашел пару секунд, чтобы взглянуть на часы. Да это и не было важно теперь, когда речь шла о жизни и смерти. Не говоря ни слова, прерывисто дыша и кашляя, они бежали через лес, то и дело нагибаясь, чтобы не задевать сучья и низко нависшие ветки. Немного погодя лес перед ними поредел, стало светлее.

На бегу Энрико показал рукой вперед, где деревья росли не так густо, и, тяжело дыша, прокричал:

– Может, там мы сможем бежать быстрее!

– Но наши преследователи тоже.

Вокруг становилось меньше деревьев. Все чаще попадались странные на вид строения: хижины, фундаменты которых обросли травой и мхом. Они, должно быть, стояли здесь не сколько столетий, сопротивляясь лесу. Энрико заметил входы в хижины, но в них не было ни одного окна.

– Что это? – спросила Елена.

– Понятия не имею. Но мы можем спрятаться в одной из них.

– Тогда мы окажемся в ловушке. Наши преследователи наверняка обшарят все эти хижины.

Когда Энрико осмотрелся, было уже слишком поздно. Преследователи показались на опушке леса и увидели беглецов· они не сбавляли скорости, так что теперь Елена и Энрико были в этом лесу, как в ловушке.

– Они догнали нас! – выдавила из себя Елена, в ее голосе чувствовалась паника.

– Назад! – тихо прошептал Энрико и, схватив ее за руку, потащил через бесконечный лабиринт каменных хижин без окон.

– Пойдем медленно, не распаляя их.

Преследователи выстроились полукругом и стали постепенно приближаться к Елене и Энрико.

Елена покачала головой.

– В этом нет смысла, Энрико. У нас единственный шанс – поговорить с ними.

Оба остановились, потому что следующий шаг был напрасной тратой сил. Может быть, Елена права и они смогут найти слова, которые утихомирят гнев жителей деревни? Энрико надеялся, но не верил в это. В глазах людей, окружавших их, можно было прочитать лишь одно – жажду расплаты. Vendetta del sangue – кровная месть. Полетели первые камни, но попали в странную хижину рядом с ними. Елена и Энрико быстро пригнулись. Энрико больше беспокоился о тех людях, в руках которых были дробовики, а не камни. Мужчины из Борго-Сан-Пьетро наверняка были неплохими стрелками. Огнестрельное оружие служило не только украшением домов. Здесь с ружьями выходили на охоту в большие леса, где едва ли можно было встретить представителя властей.

Краснолицый мужчина, который уже стрелял в них, выступил на пару шагов вперед и прицелился. Напрасно думал Энрико, как ему поступить, чтобы спасти Елену. Мужчина был уже слишком близко, а рассеивание выстрела дробовика было слишком велико. Им оставалось только ждать, когда дробь пронзит их. Взгляд Энрико натолкнулся на взгляд краснолицего, и у мужчины дрогнул уголок рта. Трудно сказать, был ли это знак напряжения или триумфа. Они, наверное, никогда об этом не узнают. Энрико в упор смотрел на противника и ждал, когда его палец нажмет на спусковой крючок.

Вместо этого деревенский житель медленно опустил ружье и разочарованно взглянул на Елену и Энрико. Нет, Энрико не мог не заметить, что мужчина из Борго-Сан-Пьетро смотрит куда-то мимо них. Все жители деревни смотрели в эту точку, и на лицах многих отразилось такое же разочарование, как и у мужчины с дробовиком.

Елена и Энрико медленно обернулись. В десяти метрах за их спинами на крыше полукруглой хижины появилась странная фигура и протянула руки навстречу людям. Жесты этого человека показались Энрико то ли пугающими, то ли властными.

Мужчина был старым, очень старым. Там, где его худощавое лицо не покрывала серо-белая борода, виднелись бесчисленные морщины. На нем была простая крестьянская одежда, вещи его выглядели очень изношенными, будто никто о нем не заботился. Босые ноги были обуты в кожаные сандалии.

– Не делайте зла этим двоим! – крикнул он жителям деревни хриплым старческим голосом. – Разве вы забыли заповедь Господню? Не убий!

– Они сами преступили эту заповедь, – возразил кто-то из толпы. – Всего лишь несколько минут назад они убили Бенедетто Кавара.

– Даже если они это сделали, у вас нет никакого права судить их. Бог им будет судья на том свете, а здесь ими займутся органы правосудия.

– Лучше уж мы возьмем дело в свои руки! – заявил один из мужчин и поднял железную арматуру над головой. – Только тогда мы будем уверены, что они понесут достойное наказание.

Односельчане поддержали его нарастающими криками, и толпа придвинулась еще ближе. Кто-то снова бросил камень, который, описав дугу, упал между Еленой и Энрико.

– Стойте! – громко крикнул старик, так что даже Энрико удивился. – Вы что, прихвостни чертовы? Вы хотите возложить вину на себяи ваших детей до скончания веков? Подумайте, что будет значить для ваших семей и всей деревни эта месть!

Очевидно, его слова подействовали. Люди остановились и начали спорить друг с другом. Энрико хотел уже облегченно вздохнуть, как тут в воздухе пролетел еще один камень, размером с кулак, и попал Елене в левый висок. Она мгновенно упала, будто сраженная молнией, и осталась неподвижно лежать у его ног. Он бросился на колени, склонился над ней и увидел, что левая часть ее головы залита кровью.

Ариччия

– Заперто, – разочарованно заметил Александр, подергав входную дверь церковного портала.

– Зачем держать церковь открытой, если теперь в Ариччии нет священника?

– Но в отчете ведь говорилось о каком-то церковном служке, – сказал Стельвио Донати. – Я надеялся встретить его здесь.

– Давайте мы сначала немного осмотримся! – предложил Александр и указал на улицу, по которой праздно шатались туристы, разглядывая витрины. Прохладный воздух в седловине между двумя долинами привлекал в эти жаркие дни множество людей.

– В одном из этих магазинчиков мы точно сможем узнать, куда подевался служка. И, возможно, зайдем в какой-нибудь бар, где отметим наш переход на «ты» бокалом хорошего «Фраскати».

– Нужно видеть только хорошее в любой ситуации, – подмигнув, ответил Донати, закрыл припаркованный возле церкви «фиат» и пошел вместе с Александром вдоль по улице. Его неуклюжая походка привлекала любопытные взгляды, но комиссар старался не обращать на это внимания. Наверное, за многие годы, которые Донати ходил на протезе, он к этому давно привык.

Не успели они чуть отойти от церкви, как возле них, скрипя тормозами, остановилась машина. Из нее выскочили двое мужчин в полицейской форме. Это был патрульный автомобиль. С грозным видом они преградили дорогу Александру и Донати. Один из полицейских отрывисто пролаял:

– Кто такие? Что вам здесь нужно?

Донати улыбнулся мужчине:

– А сами-то вы кто? И что вам здесь нужно?

Полицейский, который заговорил с ними, был высокий, с угловатым черепом и выдающимся вперед подбородком, что придавало ему вид Щелкунчика. Он смутился, неуверенно переглянулся со своим молодым напарником, а потом положил правую руку на кожаную кобуру, в любую секунду готовый выхватить пистолет.

– Мы – полиция, поэтому вопросы задаю я!

– Ну, если профессия для вас является столь важным критерием, то я тоже имею право задавать вопросы, – небрежно ответил Донати и расстегнул пиджак, чтобы достать удостоверение.

Щелкунчик выпучил глаза и схватил Донати за руку.

– Стоять! Что это значит?

– Хочу показать вам документы. Вы же только что спрашивали меня, кто я такой.

– Хорошо, но только медленно.

Донати кивнул и вытащил служебное удостоверение, которое, взяв кончиками пальцев, чуть ли не ткнул в нос Щелкунчику. Тот, не веря своим глазам, рассматривал документ.

– Polizza criminelle! Вы… вы из криминальной полиции Рима!

– Я знаю.

– Почему вы сразу не сказали об этом? – с упреком произнес Щелкунчик и, как полагается, отдал честь. – Старший инспектор Марселло Трасатти и начальник полицейского поста в Ариччии Фабрицио Полани к вашим услугам, комиссар.

– Большое спасибо, Трасатти. – Донати спрятал документы. – Похоже, полиция Араччии – самая быстрая служба.

Трасатти принял комплимент и гордо кивнул.

– Жители оповестили нас, что кто-то отирался у церковного портала. После убийства дона Карлини мы, конечно, проявляем повышенное внимание. Фабрицио и я тут же бросились в патрульную машину и примчались сюда, чтобы проследить за порядком.

– Мы тут, собственно, тоже из-за этого убийства. Мы надеялись осмотреть место преступления. Разве в церкви Ариччии нет служки?

– Конечно, есть. Это синьор Квести. Мы ему сказали, чтобы закрывал церковь, а то зевак тут много ходит, могут стереть следы. Мне попросить, чтобы церковь открыли для вас, комиссар?

– Вы просто читаете мои мысли, старший инспектор.

Синьор Квести, маленький нервный мужчина, которого это убийство явно вымотало, почти не умолкая ни на секунду, рассказывал о каких-то злых силах, выступающих против Церкви. А когда он хотел открыть боковую дверь, у него так задрожали пальцы, что Трасатти пришлось помочь ему вставить ключ в замок. Донати, видя, в каком состоянии находится служка, сказал ему, что он может подождать возле церкви, и Квести был ему безмерно благодарен. Полицейские из Ариччии провели Александра и Донати к купели, достаточно большой, так что в ней действительно можно было захлебнуться. Если, конечно, силой окунуть туда кого-нибудь.

– А кто нашел тело? – спросил Александр.

– Синьор Квести, – ответил Трасатти и пояснил, почему так издерганы нервы церковного служки. – Когда дон Карлини не пришел на ужин, приготовленный синьорой Квести, служка отправился в церковь, чтобы позвать священника. Квести обнаружил Карлини перегнувшимся через край купели. Сначала Квести думал, что Карлини что-то обронил в купель. Но наш пастор был мертв.

Они снова вышли на улицу, где стоял служка со сжатыми от бессильной ярости кулаками.

– Кто же такое сотворил, комиссар?

Донати серьезно взглянул на него.

– Это, синьор Квести, самый главный вопрос.

Александр и Донати обстоятельно побеседовали с полицейскими и со служкой, но в деле ничего нового не появилось, ничего, что могло бы указать на убийцу. Поэтому они наконец приземлились под зонтиком в ближайшем баре и заказали два бокала «Фраскати».

Пока они ждали вино, Донати сказал:

– Способ убийства несколько другой, хотя и не менее чудовищный, чем в случае с Джованни Доттесио. Но все же у обоих убийств один почерк. Убийцы действовали быстро и последовательно, будто их заранее хорошо проинформировали об условиях, в которых находится жертва. Оба раза они проникли в церковь незамеченными, совершили убийство и ушли. Прямо как посыльный: отдал пакет и тут же снова сел в свою машину.

– С той лишь разницей, что посыльного, как правило, замечают, – хотя бы получатель посылки.

– Да, верно, Александр. Я бы рискнул предположить, что наши убийцы не аматоры. Нужно немало потренироваться, чтобы действовать так по-солдатски дисциплинированно.

– Да, как солдаты швейцарской гвардии, – согласился Александр.

Вино наконец подали, и они чокнулись, чтобы за великолепным напитком ненадолго забыть об убийствах. Но Александру так и не удалось расслабиться. Он все время думал о Елене. И необъяснимое чувство беспокойства и тревоги росло в его душе.

6

В окрестностях Борго-Сан-Пьетро

Елена все еще неподвижно лежала на земле, которая под ее головой окрасилась в красный цвет. Рана сильно кровоточила. Энрико по мобильному телефону позвонил в полицию Пеши и все им сообщил, ему обещали послать в горы врача скорой помощи. Теперь ему ничего другого не оставалось, как ждать. Елена находилась в бессознательном состоянии, но так, наверное, было лучше для нее самой. Он опустился рядом на корточки и неотрывно глядел на нее. Несмотря на то что в душе у него все болело от одного вида Елены, лежащей неподвижно на земле, он все равно не мог отвести глаз. Лишь изредка Энрико посматривал на жителей Борго-Сан-Пьетро, опасаясь очередной вспышки гнева. Но, казалось, первая безудержная ярость немного улеглась. Видимо, свою роль в этом сыграл авторитет таинственного старика. Или камень, который попал в Елену, немного образумил их. Вероятно, они поняли, что человеческая жизнь может быстро угаснуть и им придется жить с виной в сердце. Старик опустился рядом с Еленой с другой стороны и легко погладил ее по голове. Энрико боялся, что неосторожным прикосновением старик может навредить Елене, ухудшить ее состояние, поэтому он предостерег мужчину.

– Я знаю, – тихо ответил тот, не сводя глаз с Елены.

Казалось, что кровотечение немного уменьшилось, и Энрико от этого полегчало. Он напряженно думал над тем, что он может сделать для Елены, но в голову ничего не приходило. Чтобы немного отвлечься, Энрико спросил у старика, как того зовут.

– Меня? – Казалось, он задумался, припоминая собственное имя. Наконец он нерешительно произнес· – Меня называют Анджело.

– Я хотел бы поблагодарить вас, Анджело. Без вашего вмешательства, – он взглянул на Елену, – без вашего вмешательства нас обоих, наверное, убили бы.

– Убивать – это неправильно, – ответил Анджело. – Ни виновного, ни невинного… – Из его уст эта фраза прозвучала так, будто он долгое время заучивал ее наизусть.

– Мы оба невиновны! – настаивал Энрико.

– Я знаю.

– Вы знаете об этом? Откуда?

Анджело едва заметно улыбнулся.

– Я чувствую это.

Энрико указал на большую каменную хижину.

– Вы здесь живете?

– Да.

– В этой… В этой лачуге?

– Это дома для мертвых.

– Вы хотите сказать, что это гробницы?

– Да, гробницы.

– А кто здесь похоронен?

– Люди из народа, который жил в этих горах многие столетия тому назад. Этруски.

Энрико попытался узнать побольше об этом человеке, но ответы старика были односложными, разговор не клеился. Энрико впал в состояние, похожее на летаргию. Очнулся он лишь после того, как услышал пронзительный звук сирен, разорвавший тишину леса и быстро приближавшийся. Еще никогда в жизни Энрико не радовался вою сирен.

Какой-то джип прогремел по непроходимой местности и остановился в пятидесяти метрах, потому что дальше проезда не было вообще. Женщина лет пятидесяти, с короткой стрижкой, в очках с толстыми линзами и в роговой оправе, подбежала к ним, держа в правой руке медицинский чемоданчик. Энрико помахал ей. Врач опустилась на колени и пробормотала свое имя:

– Доктор Риккарда Аддесси. – Она осмотрела Елену и сказала: – Очень тяжелое состояние. К счастью, кровотечение остановилось. Как вы это сделали?

– Я этого не делал, – ответил Энрико и вспомнил, как старик гладил Елену по голове. – Если кто-то и может это объяснить, то только Анджело.

– И где же этот Анджело?

Энрико хотел позвать старика, но, осмотревшись, никого не обнаружил. Анджело исчез. Подбежали два санитара со сложенными носилками. Их «скорая» была не такой мощной, как внедорожник доктора Аддесси, поэтому они оставили ее подальше. Пока они осторожно клали Елену на носилки под пристальным вниманием врача, появились мужчины в полицейской форме в сопровождении священника.

– Это же пастор Умилиани! – закричала какая-то женщина в толпе. – Это в его церкви произошло убийство, которое совершил вот этот! – Она указала на Энрико.

Тут же раздались голоса других прихожан, которые тоже обвиняли Энрико в убийстве бургомистра. Энрико был рад, что санитары увезли Елену. Если со стороны деревенских жителей снова поднимется волна гнева, она будет в безопасности, если так вообще можно сказать при ее теперешнем состоянии.

– Тихо! – Упитанный полицейский крикнул так громко, что тут же воцарилась тишина и все взгляды с любопытством обратились к нему.

– Этот чужак не убивал вашего бургомистра. Вы преследовали двух невиновных.

Снова разгорелась словесная перепалка.

– Вранье!

– Откуда вы знаете?

– Младший сын Кавара видел этих двух у тела!

– Полиция покрывает чужаков!

– Я никого не покрываю! – решительно ответил полицейский. – Все, что я говорю, правда. И я знаю это, потому что через несколько минут представлю вам убийцу. Он ждет нас γворот деревни.

– Кто он?

– На чьей совести жизнь Бенедетто Кавара?

– Покажи нам настоящего убийцу, если ты действительно его поймал!

Полицейский повернулся чуть в сторону и посмотрел на священника.

– Пастор Умилиани признался, что это он убил бургомистра Кавара.

Голоса смолкли, и удивленные жители в ужасе уставились на священника.