Текст книги "Ассирийцы. Покорители народов"

Чем же больше всего Месопотамия обязана шумерам? Если искать простой ответ на этот вопрос, то следует сказать, что в качестве наиболее характерной черты менталитета шумеров необходимо назвать стремление к порядку, причем этот термин следует понимать в широком значении. Порядок в управлении государством был необходим в тех географических условиях, в которых жили шумеры, – нужно было укрощать реки, создавать систему орошения полей. В то же время упорядоченное отношение шумеров к окружавшей их реальности продолжало развиваться: характерное для них стремление к систематизации распространилось на все аспекты их существования, на каждое явление и все наблюдения.

Велись списки, или регистры, полей и городов, различных слоев общества и городских храмов. Существовали перечни божеств, как великих, так и малозначимых, тщательно составленные исходя из того, какое положение занимал тот или иной бог или богиня; списки имен, включая не только использовавшиеся, но и те, которыми люди могли быть названы теоретически; перечни предметов, составленные на основании того, из какого материала был изготовлен тот или иной артефакт – дерева, глины, различных металлов, камня и т. д.; списки специальных юридических терминов (справочники); перечни лингвистических форм и письменных знаков, классифицированных на основании различных признаков.

Подобные тексты появились еще на заре истории Междуречья и накапливались на протяжении столетий, являясь результатом кропотливой работы, проведенной учителями и учениками. Также мы знаем о существовании комментариев. Хотя они не относятся к числу научных произведений в современном значении этого слова, они представляют собой попытку суммировать опыт и результаты наблюдений и классифицировать полученные данные, попытку сформировать картину окружающего мира. Сочетание характерного для шумеров стремления к порядку и предприимчивость, привнесенная в Месопотамию пришедшими из пустыни семитскими народами, отчасти стали причиной необычной стойкости, свойственной этой цивилизации.

Иммиграция в Месопотамию жителей пустыни, позволившая прийти к власти аккадской династии, снова усилилась после падения Ура в 1955 г. до н. э. Жившие в пустыне племена, тиднум, или амореи (ср.

с. 41), создали на территории Междуречья новое государство. В области, расположенной к востоку от Тигра, также возникли государства, находившиеся под властью амореев. Примерно до 1700 г. до н. э. наиболее влиятельными городами были Исин и Ларса, в связи с чем данную эпоху называют периодом Исина– Ларсы.

Подобно царям Аккада, перенявшим письменность, которой пользовались жившие в Месопотамии шумеры, когда аккадцы пришли в Междуречье, правители Исина и Ларсы также стали использовать клинопись. В оставленных ими надписях на аккадском, а нередко и на шумерском языке отразились все аспекты культуры Месопотамии. Эти семитские народы признавали, что во многом обязаны тем, кто жил здесь в шумерский период. Письменная традиция сохранялась в храмовых школах; переписывались литературные произведения, составлялись каталоги их заглавий; в своды законов вносились изменения, чтобы привести их в соответствие с шумерским образцом; исследовались математические и астрономические проблемы.

В школы при крупных храмах посылали обучаться не только тех юношей, которые впоследствии должны были стать жрецами или писцами в государственных канцеляриях, но и сыновей чиновников, нередко занимавшихся там изучением клинописи и записанных ею литературных произведений. К этому периоду (или, возможно, чуть более позднему времени) относится письмо, которое некий Иддин-Суэн, обучавшийся в подобной школе, отправил своей матери Зину. В этом тексте, написанном на вавилонском языке и датирующемся XVIII в. до н. э., отразились те черты человеческой природы, которые остаются неизменными на протяжении тысячелетий.

«Скажи Зину: так говорит Иддин-Суэн.

Да сохранят тебя целой и невредимой боги Шамаш, Мардук и Илабрат ради меня.

Одежды других мальчиков становятся лучше год от года. Ты каждый год делаешь так, чтобы мои одежды были все более скромными. Делая мои одежды более скромными и малочисленными, ты обогащаешься. Хотя шерсть в нашем доме используют подобно хлебу, ты делаешь так, чтобы мои вещи стали хуже.

Сын Аддадиддинама, отец которого работник моего отца, [только что получил?] два новых набора одежды, но ты постоянно беспокоишься только об одном комплекте для меня. В то время как ты родила меня, его мать усыновила его, но то, насколько его мать любит его, аналогично тому, как сильно ты не любишь меня».

Сведения об истории царств Исина и Ларсы и об исторических событиях, которые привели к возвышению Вавилона и единоличной деспотической власти Хаммурапи, мы черпаем из клинописных текстов, обнаруженных во время раскопок в Месопотамии, проводившихся начиная с конца XIX в. Но только более поздние археологические исследования позволили судить о том, что происходило в Ассирии, северной части Месопотамии, и областях, расположенных в районе северного участка Евфрата, к северу от Сирийской пустыни. За это мы должны быть благодарны французским археологам, исследовавшим город Мари (в настоящее время Телль-Харири), находящийся на берегу Евфрата, недалеко от Дейр-эз-Зора, что на сирийской стороне границы с Ираком. Здесь в 1935 г. были найдены архивы царей Мари, состоявшие примерно из 20 000 клинописных текстов, среди которых множество писем (более 600 из них были опубликованы французскими и бельгийскими ассириологами).

Важный центр, расположенный на пути из Южной Месопотамии в Северную Сирию, Мари с самого начала имел большое значение. Даже до воцарения представителей аккадской династии, по крайней мере, единожды город был захвачен шумерским правителем. Мари был включен в состав Аккада, а позднее стал частью державы последних царей Ура. Следовательно, на протяжении нескольких веков до начала периода Исина – Ларсы Мари находился под сильным влиянием высокоразвитой культуры Месопотамии, хотя сами его правители носили семитские имена. Мари являлся важным, возможно, важнейшим плацдармом пришедших из пустыни племен, говоривших на семитских языках, и стал базой для их последующего проникновения на территорию Междуречья. Правитель Исина Ишби-Эрра, захвативший в 1955 г. до н. э. Ур, происходил из Мари и сумел подчинить Исин с помощью своего состоявшего из амореев войска. Из писем, найденных в Мари, мы узнаем о том, кем были местные правители, первым из которых стал Яггидлим. После него царствовали его сын Яхдунлим и внук Зимрилим (примерно 1716–1695 до н. э.).

Семитский народ, амореи, успевшие расселиться по всей Вавилонии, полностью ассимилировались с потомками шумеров и тех семитских племен, которые поселились в междуречье Тигра и Евфрата задолго до прихода туда амореев. Во время царствования таких правителей, как Хаммурапи (1728–1686 до н. э.), вавилонская держава занимала территорию не только Месопотамии, но и пограничных регионов на востоке, Мари на Евфрате, Ассирии с городами Ашшуром и Ниневией на севере, на берегу Тигра, а также части горного региона к востоку от Ассирии.

Однако источники того времени, на основании которых были сделаны эти выводы, написаны в стиле, нехарактерном для правителей Аккада. Тексты, составленные по приказу вавилонских царей, крайне редко являются достоверными источниками. Следуя шумерской традиции, цари Вавилона, наоборот, стремились казаться благодетелями и защитниками своих подданных. В покоренных городах они восстанавливали храмы и выступали в качестве защитников местных культов; они тщательно следили за состоянием оросительной системы и предпочитали, чтобы их называли отцами страны и пастырями народа. Основными источниками по истории Месопотамии в правление вавилонских царей являются многочисленные надписи, в которых перечислены перестроенные и возведенные заново храмы и стены городов, а также письма, где цари обсуждали с правителями различных областей административные вопросы. Опубликовано более тысячи подобных писем, датированных временем правления вавилонской династии, но в музеях Ближнего Востока, Европы и Америки хранится в несколько раз больше аналогичных источников, которые до сих пор так и не были изданы.

Другим важным источником по истории Вавилонии является система летосчисления, «датировочные формулы». В Вавилонии события датировали не по году правления того или иного царя, а в связи с важными событиями. Таким образом, каждый год был назван по тому событию, которое власти посчитали наиболее примечательным. Вавилонские писцы разработали систематизированные перечни датировочных формул для царствования каждого правителя. Ознакомившись с фрагментом из датировочных формул Хаммурапи (1728–1686 до н. э.), читатель поймет, что важными считались военные, социальные и религиозные события.

1. Год, в который Хаммурапи стал царем.

2. Год, в который он принес в страну справедливость[3]3
  Речь идет об издании царского эдикта, согласно которому в течение года отменялись определенные налоги и подати. Возможно, также была предоставлена отсрочка по платежам. В истории Вавилона известно несколько подобных эдиктов, в частности недавно был опубликован указ, датированный примерно 1550 г. до н. э.


[Закрыть].

3. Год, в который он сделал в Вавилоне трон для бога Нанны.

4. Год, в который он построил ограду вокруг святилища Гагии.

7. Год, в который были завоеваны Урук и Исин.

9. Год, в который был вырыт канал «Хаммурапи богатство (страны)».

14. Год, в который он подготовил в Вавилоне трон для богини Инанны.

22. Год, в который [была изготовлена] статуя «Хаммурапи – царь справедливости».

35. Год, в который по приказу Анума и Энлиля он уничтожил стены вокруг Мари и Малгии.

37. Год, в который с помощью Мардука он победил армии из Туррукума, Какмума и страны Субарту.

42. Год, в который он построил стену на берегах Тигра, по высоте не уступавшую горам, назвал ее «Береговая стена бога Шамаша» и возвел стену вокруг города Рапикума на берегах Евфрата.

При помощи подобных формул, как правило сильно сокращенных, датировались деловые документы, такие как контракты, документы, подтверждающие передачу права собственности, и т. д. Названия годов часто бывают единственным источником информации о деятельности вавилонских царей и способом датировки связанных с нею событий.

Вавилонские цари – представители династии, к которой относился Хаммурапи, и последующих, включая касситскую (с. 42), – считали себя преемниками шумеров. Традиция не прерывалась, если не считать новой миграции из пустыни, которая началась в Месопотамии в конце 2-го тыс. до н. э. с появлением на ее территории арамеев и продолжалась на протяжении всего 1-го тыс. до н. э. Эти племена, следуя примеру аккадцев и амореев, переселившихся из Аравийской пустыни в города, стоявшие вдоль рек, создали на побережье Средиземного моря и в Северной Сирии свои собственные государства. Однако в Вавилонии и Ассирии они полностью переняли месопотамскую культуру и перестали отличаться от семитов, поселившихся в Междуречье ранее.

На протяжении 1-го тыс. до н. э. арамейский, один из восточносемитских диалектов, стал основным разговорным языком в Месопотамии, вытеснив вавилонский и ассирийский. Но вплоть до 612 г. до н. э. в Северном Междуречье письменным языком оставался ассирийский. Усложнение общественной структуры можно проследить только по появлению на клинописных табличках, тексты на которых записаны на ассирийском языке, арамейских имен и употреблению в сложных случаях арамейских слов и письма.

Некоторые исследователи предположили, что арамеи аналогичным образом проникли в Южную Месопотамию. Существует вероятность того, что нововавилонские цари (ср. с. 44) могли похвастаться арамейским происхождением, но при этом тяготели к славному прошлому Вавилона и предпочитали употреблять письменные формы, характерные для текстов времен Хаммурапи. Были архаизированы даже символы, использовавшиеся в их надписях, вследствие чего они стали походить на тексты, написанные на тысячу лет раньше.

Постоянное наступление народов из Аравийской и Сирийской пустынь превратило Месопотамию в область с семитоговорящим населением. Когда в 633 г. н. э. арабские племена, принеся с собой новую религию, превратили Ирак в исламскую страну, в нем стали говорить на новом семитском языке. До сих пор арабский остается официальным языком страны. Однако в некоторых регионах Ирака небольшие группы населения до сих пор говорят на диалектах арамейского, сохраняя таким образом последний язык из тех, на которых жители Междуречья разговаривали в древности. При этом сохранилось лишь несколько вавилонских и ассирийских слов, как правило связанных с выращиванием финиковых пальм. Не стоит забывать, что посредством арамейского языка эти выражения сохранялись на протяжении двух тысячелетий.

Глава 3
Феномен Ассирии

А) Древнейшая Ассирия

В северной части Месопотамии семитоговорящие племена поселились на берегах Тигра. Среди них были выходцы из пустыни, кочевники из Эль-Геджиры, которые обрели здесь, примерно в 60 милях (около 100 км. – Пер.) к югу от современного Мосула, дом и уже в 3-м тыс. до н. э. возвели город Ашшур. Вплоть до конца VII в. до н. э. он оставался религиозным центром страны; на протяжении длительного времени он также являлся ее политической столицей. Город носил то же название, что и верховное божество, которому поклонялись эти семитские племена, и земли вокруг него называли землей Ашшура. Отсюда используемый нами термин «Ассирия», унаследованный от греческих историков и путешественников. Называя население страны ассирийцами, мы используем слово, связанное с их собственным самоназванием.

В глубокой древности Ашшур оказался под влиянием шумеров, хотя в то время они еще не расселились здесь. Ашшур был включен в состав Аккадской державы, когда та достигла своего апогея. Во время правления Третьей династии Ура город также находился в зависимости от своего южного соседа. В надписи, найденной в Ашшуре, приведено имя местного правителя – Зарикум. Он был «вассалом» Амар-Суэна (около 1998–1989 до н. э.), третьего представителя этой династии. Согласно ассирийской письменной традиции – царскому списку, сохранившемуся в двух копиях, – в древности ими правили семнадцать царей, живших в палатках. Таким образом, ассирийцы признавали, что их правители, как и они сами, некогда были кочевниками. Племена, поселившиеся в Ассирии около 2000 г. до н. э., вероятно, были одной из ветвей амореев-мигрантов, другие ветви которых обосновались в Мари и Вавилонии.

Диалекты аккадского, на которых говорили в Ассирии, несколько отличались от характерных для Вавилонии. Однако связи и различия между южными и северными аккадскими диалектами, а также языком аккадского периода (древнеаккадским) до сих пор не были достаточно изучены. Если бы мы больше знали о соотношении диалектов аккадского, мы могли бы делать выводы об исторических событиях – переселениях семитских племен и их общих сородичей. Однако в настоящее время имеющиеся в нашем распоряжении сведения недостаточны.

Под властью Третьей династии Ура, пользуясь ее защитой, Ашшур превратился в значимый торговый центр. Ассирийские купцы организовали фактории в нескольких важных городах Малой Азии. Сообщество ассирийских торговцев, живших в Канеше (современное поселение Кюльтепе), примерно в 150 милях (примерно 240 км. – Пер.) к югу от Анкары, активно обменивалось импортными и экспортными товарами с торговыми домами Ашшура. Из Канеша в Ашшур поставляли металлическую руду, добытую на рудниках Анатолии, а из Ашшура в Канеш поступали готовые металлические изделия и ткани. Об этой активной торговле, продолжавшейся на протяжении жизни нескольких поколений, нам известно из архивов, состоящих из нескольких тысяч клинописных табличек. Помимо того что благодаря им мы знаем об истории торговли, данные тексты являются важнейшим материалом для изучения древнеассирийского диалекта: они относятся к периоду, которым датируются лишь несколько надписей, найденных в самом Ашшуре.

После падения Третьей династии Ура (1955 до н. э.) в торговле с Малой Азией стали принимать участие новые независимые цари Ассирии. Теперь они защищали караванные пути, соединявшие Ашшур с Канешем и проложенные через степь Эль-Геджира и перевалы в Таврских горах. Правившие в то время ассирийские цари подчеркивали освобождение от власти Южной Месопотамии, принимая имена, ассоциировавшиеся с традициями Аккадского царства. Так, примерно в XIX в. до н. э. в перечне правителей появились Саргон (Саргон I Ассирийский) и Нарамсин. Ассирийские торговые колонии в Малой Азии в правление Саргона I достигли апогея своего развития. Однако из-за возросшего влияния хеттов в Малой Азии Ассирия около 1770 г. до н. э. потеряла их. О политической жизни страны в последовавший за этим период мы знаем немного. В списке ассирийских царей содержатся следующие сведения о том времени:

Шамши-Адад, сын Ила-Кабкаби, отправился,

когда [царем Ассирии был] Нарамсин,

в Кардуниаш [то есть Вавилонию].

Когда Ибни-Адад занимал должность лимму[4]4
  В отличие от Вавилонии, где события датировались по датировочным формулам (см. с. 67), ассирийцы называли каждый год в честь чиновника, который (на его протяжении) занимал должность лимму. Сохранились практически целые перечни, в которых ассирийские писцы перечисляли имена чиновников-лимму. Благодаря этим спискам «эпонимов» мы можем более или менее точно датировать события ассирийской истории.


[Закрыть],

Шамши-Адад пришел на север из Кардуниаша;

он захватил город Экаллатум и на протяжении трех лет проживал в Экаллатуме.

Когда Арамат-Иштар занимал должность лимму,

Шамши-Адад пришел на север из Экаллатума,

свергнул Эришума [царя Ассирии], сына Нарамсина [Ассирийского],

взошел на трон (сам) и правил на протяжении 33 лет.

Вместе с Шамши-Ададом на территорию Ассирии проникли амореи, способствовавшие началу взаимодействия страны с такими могущественными городами-государствами, как Исин, Ларса, Вавилон и Мари, обязанными своим возвышением сородичам амореев, поселившимся в Южной Месопотамии.

Правление Шамши-Адада относится к 1748–1716 гг. до н. э. Следовательно, на протяжении двенадцати последних лет своего царствования он был современником Хаммурапи (1728–1686 до н. э.). Так как четверо ассирийских царей, правивших позднее, также носили это имя, его принято называть Шамши-Ададом I.

Обнаружение архивов Мари (см. с. 65) позволило получить более подробную информацию о правлении Шамши-Адада, тем самым дополнив скудные сведения царских списков. Теперь мы можем делать выводы о том, кем был этот правитель, – о его происхождении, личности и необычной карьере.

Там, где Евфрат с севера огибает Сирийскую пустыню, после 2000 г. до н. э. возникло несколько небольших государств. Их население в основном состояло из полукочевых амореев или тех амореев, которые отказались от кочевого быта и поселились в стоявших вдоль реки городах и рядом с ними. Мы уже говорили о Мари – одном из важнейших подобных городов (с. 65), который на протяжении 3-го тыс. до н. э. во время экспансии вавилонских царей находился в зависимости от месопотамских правителей. Всего примерно в 30 милях (около 50 км. – Пер.) выше по течению Евфрата стоял менее крупный город, Терка, столица небольшого аморейского царства. Отец Шамши-Адада, Ила-Кабкаби, правил этим городом около 1760 г. до н. э. При этом отношения между правителем Терки и представителем аморейской династии, царствовавшим в Мари, были более чем прохладными. Хотя между Ила-Кабкаби и Яггидлимом, который в то время был царем Мари (ср. с. 66), был, вероятно, заключен мирный договор, он был нарушен, и между Теркой и Мари началась война, которая велась с переменным успехом. В одном из писем, найденных в Мари, сын Шамши-Адада описывает сложившиеся в то время условия так, как сам понимает их. Текст относится к периоду после захвата Шамши-Ададом власти в Ашшуре. Интересующий нас фрагмент выглядит следующим образом:

«В моей семье нет грешившего против бога: они все хранят клятвы, принесенные [именем] бога. В древние времена Ила-Кабкаби и Яггидлим поклялись друг другу хранить мир. Ила-Кабкаби не согрешил [то есть не нарушил клятву] перед Яггидлимом; наоборот, Яггидлим согрешил против Ила-Кабкаби».

В другом письме, составленном позднее, говорится о том, что Ила-Кабкаби удалось разрушить стену, окружавшую Мари или находившуюся рядом с городом. Однако, с другой стороны, нам известно, что позже Мари напал на Терку, а Яггидлим сместил Ила-Кабкаби с престола и включил город в состав своего царства. Терка оказалась в зависимости от Мари, а Ила-Кабкаби и его семья были вынуждены бежать из страны. Вся имеющаяся в нашем распоряжении информация указывает на то, что они нашли убежище в Вавилоне. О Шамши-Ададе, который тогда был еще очень молод, в ассирийском царском списке сказано, что «когда Нарамсин был царем Ассирии», он «отправился в Кардуниаш». Позднее, уже став царем Ассирии, Шамши-Адад приказал вырезать собственную надпись, где вместо древнеассирийского языка, на котором составлялись тексты царей Ашшура, правивших до него, использовался вавилонский диалект. Данный факт также свидетельствует о том, что во время пребывания в Вавилоне Шамши-Адад проникся искренней любовью к его языку и культуре. Можно предположить, что, будучи сыном иноземного правителя, он посещал одну из вавилонских школ, подобную той, из которой Иддин-Суэн отправил жалобу Зину (с. 65), где юноши из знатных семей изучали шумерский и вавилонский языки, а также литературу.

Нам неизвестно, сколько Шамши-Адад пробыл в Вавилоне, и ни в одном источнике не сказано, как ему удалось собрать войско, с помощью которого он сумел выступить против Экаллатума. В ассирийском царском списке говорится лишь о том, что он захватил город, расположенный примерно в 30 милях (около 50 км. – Пер.) к югу от Ашшура. Позднее, когда он занял ассирийский трон, Экаллатум стал одним из важнейших центров в южной части его царства. Захват города, вероятно, стал возможен, так как на стороне Шамши-Адада было войско из аморейских наемников, с удовольствием принимавших участие в подобных предприятиях, надеясь на богатую добычу, которую они получали, грабя захваченные города. Возможно, Шамши-Адад получил в Вавилоне финансовую поддержку от заинтересованных лиц, которым было выгодно ослабление ассирийского влияния в северных провинциях. Однако это только гипотеза. Мы можем быть уверены только в том, что Шамши-Адад, проведя три года в Экаллатуме, готовил нападение на Ашшур, северную столицу, и именно оттуда выдвинулся в поход. Захватив сердце Ассирийской державы, он низверг правящую династию и в 1748 г. до н. э. провозгласил себя царем Ашшура.

Шамши-Адад тотчас же решил найти религиозное обоснование своего вступления на престол. В духе правителей Вавилона он заявил, что на трон Ашшура его призвали Анум и Энлиль, древние шумерские боги, считавшиеся защитниками царей. Уподобляясь царям Аккада, он принял титул «царь всего мира», а на победной стеле, вырезанной его скульпторами, правитель тщательно имитировал тот героический стиль, который привнесли в месопотамскую эпиграфическую традицию Саргон и Нарамсин. Вавилонские цари никогда не пытались придерживаться этого стиля. В Ашшуре новый правитель построил грандиозный храмовый комплекс, посвященный богу Энлилю. Постоянные заявления Шамши-Адада о том, что именно Энлиль передал ему власть над Ассирией, нашли свое отражение в выборе названия для новой столицы, основанной им на севере Месопотамии, к западу от Тигра, – Шубат-Энлиль, «жилище Энлиля». Местонахождение города до сих пор неизвестно. Его руины, вероятно, находятся под одним из многочисленных холмов, возвышающихся над степью Эль-Геджира, между притоками, впадающими в Евфрат с севера. Шамши-Адад постепенно перевел большую часть своей администрации в Шубат-Энлиль. Возможно, город было проще защищать во время нападений с юга и востока, так как он располагался вдали от Тигра и старых военных маршрутов.

В надписи из Ашшура, известной во множестве копий на алебастровых дощечках, Шашми-Адад перечисляет свои титулы, строительные работы, проведенные по его приказу в Ашшуре, и осуществленные им завоевания:

«Шамши-Адад, царь всего мира, который построил храм бога Ашшура, кто в распоряжении бога Ашшура, кто любит его, укрепил страну между Евфратом и Тигром, тот, чье имя боги Анум и Энлиль произнесли за великие подвиги, (которыми он превзошел) царей, правивших до него.

Храм Энлиля, который построил Эришум, сын Иллушумы, был разрушен, и я приказал убрать его. Храм Энлиля, моего владыки, прекрасную часовню, величественное сооружение, местопребывания моего господина Энлиля, прочно стоящий, возведенный трудом строителей, я построил в своем городе Ашшуре. Храму я дал крышу из стволов кедра. В помещениях я установил двери из кедра, украшенные серебром и золотом. [Под фундаментом] стен храма [я положил] серебро и золото, ляпис-лазурь и карнеол [в качестве закладных подношений], и я окропил фундамент кедровым маслом, маслом лучшего качества, медом и маслом. Храм Энлиля, моего господина, я установил прочно и назвал его Э-ам-куркур-ра[5]5
  Э-ам-куркур-ра – шумерская форма названия, которое Шамши-Адад повелел перевести на аккадский (бит рим мататим).


[Закрыть] (что значит) «Дом дикого быка страны…»

Тогда я получил в своем городе Ашшуре дань с царей Тукриша и царя верхней страны. Я установил стелу (на которой было) мое благородное имя, в земле Лабан на побережье великого моря».

Говоря о том, что он взимал дань с правителей Тукриша, области к востоку от Тигра, и с царя «верхней земли», вероятно местности в Северной Сирии, Шамши-Адад стремится, чтобы его признавали правители всех стран от гор Загроса до побережья Средиземного моря, «великого моря». Вероятно, Лабан следует отождествить с Ливаном, откуда Шамши-Адад, очевидно, привозил кедровое дерево, использовавшееся в качестве строительного материала в храме Энлиля в Ашшуре.

Во время завоеваний в землях, расположенных к востоку от Ассирии, Шамши-Адад не забыл Терку, город, откуда он был родом, и откуда Яггидлим и Яхдунлим, правители Мари, изгнали его семью. С самого начала он, вероятно, планировал вернуть Терку, осуществив ответный поход против Мари. В его официальных надписях, по крайней мере тех, которые известны нам, не сказано, когда была осуществлена эта кампания. О том, что поход действительно имел место и что он завершился успешно, свидетельствуют документы из архива Мари, найденные французскими археологами (с. 65). Большая часть этих писем, посвященных вопросам внешней политики и управления государством, относится к периоду, когда и Мари, и Терка находились под властью ассирийцев. Тот, кто читает эти письма, переносится во времена, когда Шамши-Адад правил страной из Ашшура и Шубат-Энлиля, а два его сына, Ишме-Даган и Ясмах-Адад, были его наместниками в Экаллатуме и Мари соответственно, в период ассирийского владычества в Мари.

Опубликованные письма из архива Мари можно подразделить на несколько групп: 1) почти 150 посланий от Шамши-Адада Ясмах-Ададу; 2) около 100 писем от Ясмах-Адада его брату Ишме-Дагану, а также некоторые ответы последнего; 3) большое число писем, адресатами и отправителями которых являются чиновники, жившие в городах и областях, находящихся рядом с Мари, причем некоторые из этих посланий относятся ко времени правления Шамши-Адада, другие – к периоду царствования Зимрилима. К примеру, в распоряжении исследователей имеются 84 письма от некоего Кибри-Дагана, управляющего Теркой, назначенного Зимрилимом, адресованных канцелярии в Мари. Ни в Экаллатуме, ни в Шубат-Энлиле раскопки не проводились. Очевидно, что в ходе археологического изучения этих городов будут открыты архивы, аналогичные обнаруженному в Мари, возможно даже гораздо более представительные, благодаря изучению которых мы сможем дополнить сведения, содержащиеся в письмах из Мари. То, что там были найдены послания, отправителем которых являлся Ясмах-Адад, вероятно, свидетельствует о существовании практики написания сообщений в двух экземплярах, один из которых хранился в канцелярии, из которой это письмо отправляли.

Захват Мари Шамши-Ададом стоил Яхдунлиму жизни. Об отдаленных последствиях этого события сказано в письме, адресованном Кибри-Даганом Зимрилиму:

«Скажи моему господину: так говорит Кибри-Даган, твой слуга.

С (богом) Даганом и Икруб-Илем все хорошо; с городом Теркой и (всей) областью также все хорошо.

Кое-что еще. В тот же день, когда я отправляю это мое письмо моему господину, жрец-муххум Дагана пришел ко мне и сказал мне следующее: «Бог повелел мне: поторопись обратиться к царю с сообщением о том, что необходимо организовать заупокойную трапезу для духа Яхдунлима». Это сказал мне жрецмуххум, и таким образом я передал сообщение моему господину. Да поступит мой господин так, как посчитает необходимым».

(Слово «этиммум», которое здесь переведено как «дух», возможно, больше соответствует латинскому manes, которое обозначало душу покойного. Вавилоняне верили, что умершие живут в загробном мире, араллу, в виде теней, питаясь пылью и глиной. Это была «земля, откуда никто не возвращался», «дом, вошедшие в который были лишены света», где умершие были «одеты, подобно птицам, в перья вместо одеяний». Это был дом, в котором «пыль лежит на двери и засове». Так загробный мир описан в мифе о сошествии Иштар в обиталище покойных. В эпосе о Гильгамеше герой получает возможность поговорить со своим умершим другом Энкиду. Бог загробного мира Нергал разверзает в земле дыру, «едва открыл он ее, дух (этиммум) Энкиду вышел, подобно дуновению ветра, из обиталища мертвых. Они обняли и поцеловали друг друга. Они обменялись вопросом и ответом и оплакали друг друга», и Гильгамеш спросил:

– Скажи мне, друг мой, скажи мне, друг мой, об устройстве загробного мира, который ты видел.

Энкиду отвечал:

– Я не скажу тебе о нем, я не скажу тебе о нем. Но если я расскажу тебе об устройстве загробного мира, который я видел, ты сядешь и зарыдаешь.

– Того, кто умер внезапной смертью, видел ли ты?

– Я видел его. Ночью он лежит на своем ложе и пьет чистую воду.

– Того, кто пал в битве, видел ли ты?

– Я видел его. Его отец и мать поддерживают его голову, и его жена проливает по нему слезы.

– Того, чье тело было брошено в степь, видел ли ты?

– Я видел его. Его душа не находит покоя в загробном мире.

– Того, духу которого некому делать подношения, видел ли ты?

– Я видел его. Остатки из кувшина, крошки от куска, отбросы с улицы – вот что он ест.

Таковы представления, заставившие Зимрилима учредить культ в честь духа своего отца Яхдунлима по прошествии нескольких лет, на протяжении которых, будучи в ссылке, он не мог делать необходимые подношения.)

Объектами мести Шамши-Адада, направленной против династии, свергшей его отца с престола, стали сыновья Яхдунлима, которых вывезли из города и предали смерти. Лишь одному из них, Зимрилиму, удалось избежать этой судьбы и скрыться. Позднее, когда ему показалось, что настал удобный момент, Зимрилим сумел покончить с правлением ассирийцев в Мари. Из письма Шамши-Адада к Ясмах-Ададу мы узнаем о судьбе дочерей Яхдунлима:

«Юные дочери Яхдунлима, которых я доставил тебе, эти дочери теперь выросли: […] они стали взрослыми женщинами и […] привези их в Шубат-Энлиль, где они будут жить в принадлежащем тебе доме. Их будут учить пению, а когда ты прибудешь сюда […]»[6]6
  Лакуна в тексте возникла в результате повреждения клинописной таблички. Автор разделяет сожаление читателя: аккадские источники всегда обрываются на самом интересном месте.


[Закрыть].