Книга: Маленький Лорд - Юхан Борген

Вилфред Саген, как выразился о нем дядюшка, из молодых да ранний. И это проявляется и внешне, в поведении, и в его внутренних монологах. Его детство, с одной стороны, беспечное: барчук из богатой семьи, у которого есть велосипед и прочие радости жизни (роман начинается 1912м годом). С другой стороны, у Вилфреда нет отца, а мать очень уж хочет видеть в нем “Маленького Лорда”, а не личность. И мальчик словно раздваивается: с родными он играет роль умницы и паиньки, а вне их поля зрения старается жить совсем иначе, и ни с кем не делится своими истинными мыслями.

И все потому, что они желают ему добра, чересчур усердно желают ему добра. А он должен платить им за эту любовь. Только не своей любовью. Не любовью Вилфреда. А любовью вообще. Так и с матерью. Он должен питать к ней сыновнюю любовь, не свою, а сыновнюю любовь вообще.

Роман в итоге довольно тяжелый и вязкий, поскольку в основном автор сосредотачивается на мыслях и истинных желаниях Вифреда, которые тот зачастую вынужден подавлять. Подростковый бунт выражен довольно своеобразно, поскольку Вилфред – умный юноша, и его размышления бывают довольно зрелыми. Сети, в которых он барахтается, опутывают и читателя, и в книгу погружаешься против собственной воли.

Обрывается книга буквально на полуслове, в лучших традициях мыльных опер. И в душе теперь неразбериха: интересно, чем закончится хотя бы эпизод, начатый в последней главе, но и не хочется снова барахтаться в этих сетях и биться в стекло сувенирного яйца, тем более что там Первая мировая на носу. Очень уж повествование берет за душу.

Не могу сказать, что книга очень уж понравилась, но не жалею, что прочитала. Написано талантливо.

Автор великолепно отразил внутренний мир героя, его анализ других людей, его продуманные ходы, чтобы добиться своего, неспокойный характер мальчика. В конце мы видим, что Вилфред убегает от мошенников, заманивших и ограбивших его. И хоть в этой ситуации он жертва, но мы четко видим, что бежит юноша от себя.

Второй роман трилогии «Темные источники» описывает судьбу уже совершеннолетнего юноши. Вилфред живет самостоятельной жизнью. Его женщина – вовсе не представительница его круга, а из мира доступных дам. Вилфред, с детства занимавшийся музыкой, старается развивать свои художественные и писательские навыки. Но здесь на первое место выходит не сюжет, не история жизни, а сплошные психологические метания человека. Сложно быть внутри них, сложно увидеть их причину. Взрослый юноша не расстается с тенью отца, его беспокоит существующий где-то брат. А мир вокруг слишком сильно меняется. Идет Первая Мировая Война. Люди ограничены в продуктах питания. Но это не касается ни юноши, ни его семьи. А вот изменения в обществе на лицо. Садовник, например, уже занимается своим садом в свое удовольствие, а достаток получает другим способом. Аристократы уходят на второй план, и это Вилфред не очень принимает, хотя почти все свое время проводит в самом низу общества.

В самый гадкий момент, когда его приятели-преступники его поймали и потребовали вернуть украденное, на миг появляется Мириам, девушка из прошлого, с которой он учился музыке. Именно она как видение появится и в конце романа, когда герой опять будет куда-то бежать. Именно Мириам появится в третьем романе трилогии «Теперь ему не уйти». И даже часть повествования будет идти от ее имени. Мириам – еврейка, а в мире Вторая мировая война. В стране начались гонения, и она стремится перейти границу.

Сам Вилфред помогает людям перейти границу. Так он ищет себя.

...значит, правда, что куда ни глянь — все прогнило, значит, в каждом механизме имелось свое ненадежное звено. И правда, в силу того, что сам он был ненадежным звеном во всех цепях, куда вставляла его жизнь, он стал играть спасительную роль посредника... Он невольно улыбнулся этой мысли — один в ледяном царстве: кто он, падший ангел? Пусть так!..

Одновременно он дружит с немецким офицером Морицем. Он называет его своим братом, так как они схожи. А для людей во время войны это уже измена. Мориц совершает самоубийство. Приближается конец войны. Заканчивается роман опять тем же побегом героя. Но после победы его неоднозначные связи ему не простят. И револьвер опять выстреливает...

Не было бы войны, прожил бы Вилфред счастливую цельную жизнь? Не думаю. Здесь дело не в окружающем мире. Герой за свои сорок с небольшим лет пообщался с разными людьми, его бросало из одного пламени в другое. Вот его мысли о своем родном брате

уж одно смутное это родство пугало меня. Оно делало меня сентиментальным... словом, он угрожал моему одиночеству — ты же знаешь, я хотел, чтобы оно было полным...

Слишком много самоубийств схожих по характеру людей. Одна сплошная психопатия. Сопереживать герою не хочется. Вот что говорит о нем Мириам, любившая его с детства

И ведь я знала, что безупречная правильность его черт, пронизывавшая весь его облик гармония скрывали недобрый, беспокойный дух. .. Да он и вообще глумился над чем угодно, даже над музыкой, которую боготворил, над всем искусством, которому поклонялся. Одновременно боготворил и глумился.

Чувствуется, что в герое сидит что-то темное, но направлено оно на самого Вилфреда. И автор прекрасно передал внутренние метания человека, который не нашёл ни места, ни покоя в жизни лишь из-за своего внутреннего врага.

Вилфред скорчил гримасу. Эти люди задавали вопросы изнутри своего мира, а ответа ждали с другой планеты. Ну можно ли ответить на подобный вопрос?

И норвежец Юхан Борген написал великолепно! Я вообще не помню ни одной книги про то, что творится в душе подростка, кроме, пожалуй, Джером Д. Сэлинджер - Над пропастью во ржи . Но то совсем другая история, охватывающая очень короткий промежуток времени. За Маленьким Лордом Вильфредом Сагеном мы наблюдаем несколько лет с небольшими экскурсами в прошлое. И не только наблюдаем, но и участвуем в его жизни, помогаем ему вместе с автором принимать решения. Знакомимся с нашим четырнадцатилетним героем на пороге дома, в который стекаются гости, а он их встречает, стоя в гостиной. Маленький ангел, который готов каждому подарить улыбку и ласковое слово, настолько хорошо его воспитание. Но он уже подросток, а продолжает жить в мире, в котором к нему относятся как к маленькому ребенку. Живет вместе с матерью, которая закрывает глаза на всё, что ей не нравится и не хочет расстаться со своим сокровищем. Существует в том самом стеклянном яйце, которое никак не хочет треснуть и выпустить птенца в мир. Но, кроме дома, существует и другая жизнь, пугающая, манящая и дразнящая, в которую хочется сорваться, вырваться, броситься в омут, чтобы в любой момент выплыть и вернуться в свой рай. И как тут чувствительной душе удержаться? Совершенно верно, не удержаться, душе приходится раздвоиться, чтобы существовать в каждом из миров. И не просто существовать, но и получать то, что хочется и не быть обруганным.

Потому что он знал то, о чем не подозревали ни мальчишки, ни тетки, ни дяди, ни мать: он знал немало таких слов. В его голове бродило немало таких мыслей. У него была еще одна жизнь – такая жизнь, вовсе не похожая на ту, какую они себе рисовали.

Очень тонкий психологизм автора с самого начала заводит пружину души читателя и она скручивается, сжимается, чтобы в один момент лопнуть, выстрелить. Но, к моему сожалению, я в какой-то момент упустила эту пружину, у меня произошел фальстарт и мне стало не интересно, потому что я увидела самое главное: мальчик не подлец и не мерзавец, как пытался показать автор в начале, он не притворщик. Он просто не представляет, как ему жить и существовать, в то время, когда у него внутри происходит борьба между дружбой и злостью, честью и апатией. И в такие моменты хочется пожалеть, что мальчика не отдали в английскую школу, где он смог бы развиться в соответствии со своими годами, окруженный сверстниками с разными характерами. Возможно, вышло бы что-то другое из мальчика, но это была бы уже совсем другая история. А, возможно, её вообще бы не было.

Книга оказалась ровно тем, чего я от нее и ожидала - полна жизни и внутренней борьбы. Но впервые предисловие к советскому изданию оказало плохую услугу - в нем рассказано, что происходит во всей трилогии и потому я не буду продолжать читать продолжение, тем более, что с моей точки зрения, роман вполне закончен.

Не в меру проницательный и никогда не теряющий присутствия духа, Вилфред Саген с раннего детства испытывает горькую потребность самоутвердиться, а вкусив однажды сладость превосходства над другими и подстрекаемый честолюбием, уже не может совладать с жаждой насилия. В какой-то момент маска становится его второй натурой, и в стремлении к вожделенному одиночеству он воздвигает между собой и окружающим миром невидимую стену, живя будто внутри игрушечного стеклянного яйца, в котором идёт снег. «Неуютная действительность», впрочем, продолжает бесцеремонно вторгаться в маленький мир героя, нарушая хрупкое равновесие в его душе.

Придёт день и Вилфред осознáет, что «источник разочарования» был в нём самом, но сможет ли он выбраться из своей внутренней тюрьмы, а выбравшись — не окажется ли «крабом без панциря»? И не настигнет ли его возмездие за все дурные поступки, что он совершил?

Сказать, что роман прекрасен, значит ничего не сказать. В моих глазах это просто шедевр в прозе. Первое, на что обращаешь внимание, — авторский слог: красивый, насыщенный образами и в то же время невероятно лёгкий, скользящий, не содержащий, при всей своей пышности, ни одного лишнего слова. И это напрямую касается второй особенности романа, так не характерной для классики: он написан в той форме третьего лица, которую принято называть third person limited, т.е. текст от лица «всевидящего автора» отсутствует в принципе, а всё, что читатель знает, видит и ощущает, максимально ограничено тем, что знает, видит и ощущает наш герой. По сути, большая часть текста — это несобственно-прямая речь. Как только меняется фокальный персонаж (достаточно много времени, например, уделено матери главного героя, фру Саген, предпочитающей жить в мире «уютной лжи») — тут же меняется и само мировосприятие, психология и, как следствие, стиль повествования.

И главная особенность — это, конечно, та самая, досконально, до самых мельчайших подробностей проработанная психология героев. Возрадуйтесь, читатели-интроверты интуитивного типа (INTJ и их «собратья по несчастью» INFJ), при чтении романа вы будете плакать от восторга (не в буквальном смысле, конечно, хотя кто знает…), что наконец кто-то написал книгу о вас! (Кстати, некоторые рецензии только уверили меня в правильности догадки). Вы давно хотели узнать, что же творится в душе героя INTJ (и есть ли у него в принципе «душа»)? К вашим услугам — все ключевые особенности психологии Вилфреда, «увиденные» его собственными глазами, «прочувствованные» и «осмысленные» им самим.

[Далее следует небольшой разбор когнитивных функций, не слишком интересный большинству читателей, не интересующихся темой. Можете смело переходить к предпоследнему абзацу.]

Не скажу, что подобные герои редко встречаются в литературе (порой, пожалуй, даже чаще, чем в жизни). Но обычно они выступают в роли антагонистов — «всемогущих злодеев» вроде профессора Мориарти. И почти никогда — в роли протагониста (тут на ум приходит разве что профессор Селдон Айзека Азимова). Герой INFJ же зачастую рисуется авторами как карикатурная «мать Тереза» — ср. того же князя Мышкина. Иными словами, «обычный» человек очень редко может «найти себя» в каком-то из этих образов. Почему я вообще выделяю (и объединяю) именно эти два типа в контексте романа, если Вилфред относится только к первому? Потому что автору удалось убедительно показать ключевую особенность этой пары, отличающую её от всех остальных, — то, что исследователями когнитивных функций впоследствии будет названо интровертной интуицией (Ni). Дело в том, что она, в отличие от остальных когнитивных функций, лежит в области подсознания и трудно поддаётся описанию для тех, кто сам с ней не знаком. В отличие от «обычного» («сознательного») мыслительного процесса, когда вся логическая цепочка «лежит на поверхности» и позволяет проследить «движение мысли», интровертная интуиция, ведя «обработку данных» скрытно, в поле подсознания, «выдаёт» уже готовый результат как будто бы «из ниоткуда», поэтому иногда сложно бывает ответить на вопрос «откуда ты это знаешь?» — ты просто «знаешь», и всё. Можешь «предвидеть» события, видеть людей «насквозь» и т.п. Борген так убедительно иллюстрирует эту «интуицию», «предчувствие» и даже сны, что у меня не осталось сомнений, что либо он сам принадлежал к одному из двух типов, либо глубоко изучал психологию и нейропсихологию, как минимум на полвека, если не больше, опередив ведущих специалистов в этой области (не себя ли, в таком случае, он изобразил в роли гениального психолога, помогшего Вилфреду пережить невроз и травмирующий опыт прошлого, приведший к немоте).

Как знаком этот дух противоречия, протест — и в то же время стремление замуроваться, «уйти в себя», а также защитный механизм в виде попыток всё предусмотреть, «спланировать» возможный исход событий и т.п. Разница между этими двумя типами заключается в том, что INFJ обязательно нужен кто-то, с кем можно поделиться очередной «гениальной» идеей (связка Ni+Fe), в то время как INTJ меньше всего хочет посвящать кого-то в свой «план», а вместо этого просто идёт и воплощают его в жизнь (Ni+Te). INFJ отчаянно нуждается в лучшем друге, в то время как INTJ всего лишь «готов терпеть» союзников — до той поры, пока они не оказываются у него на пути и не мешают приводить замысел в исполнение. И уж конечно, INFJ, прекрасно видя все людские слабости, вряд ли опустится до манипуляций (разве что в стремлении сделать мир лучше — для всех), в то время как INTJ, самый независимый из всех типов личности, не постесняется никаких методов, чтобы сделать мир удобнее — для себя.

Конечно, не стоит записывать Вилфреда (а вместе с ним и других INTJ) в злодеи. Часть своих «дурных» поступков он совершает вовсе не из желания намеренно причинить кому-то вред, а скорее из чисто исследовательского любопытства. Другие особенности его поведения объясняются детскими психологическими травмами, влиянием окружения и т.п. Способен он и на искренние порывы души (более того, именно этого-то он в тайне и желает — быть самим собой) — но только в компании тех, кто никогда не притворяется. Как дальше будут развиваться события (не забываем, что мир стоит на пороге Первой Мировой войны) и что в итоге станет с главным героем, узнаем из следующих книг трилогии.

За неимением на руках издания в бумаге слушала аудиокнигу. Уверена, что даже тот, кто не проникнется содержанием, не сможет не отметить великолепное исполнение Семёна Янишевского — настолько артистично и проникновенно он читает текст!