Текст книги "Капитан"

Глава 13

Джульетта остановилась у края палубы, держась рукой за леерный канат. Ветер дул в лицо, развивал волосы. Она достала из кармана сарафана маленький продолговатый стеклянный пузырёчек пробников духов. Она ещё раз посмотрела на них, держа на своей ладони. Этот изящный аромат стал ей безразличен. Она швырнула его за борт. Сделав кувырок в воздухе, он плюхнулся в воду.

– И чем это мы море засоряем? – спросил Даниил, подойдя к ней сзади.

– Ничем. – ответила она, не поднимая головы. Она смотрела на волны и чувствовала, что ей ни капельки не жаль этих духов. А ведь ей они так понравились, она хотела похвастаться и показать их маме, а с получки купить флакон этих духов в виде сердечка.

– Почему вышла из каюты? Я не давал разрешения.

– Мне уже лучше. Температуры нет. – отвечала Джулия, даже не повернув головы.

– Ну и что. Это не показатель. У тебя постельный режим на три дня. Ступай в каюту. Или хочешь осложнение заработать?

Она обернулась и посмотрела на боцмана. Он был строгим, но в тоже время добрым, придирчивым, но справедливым. Он давал указания и требовал, чтоб их выполняли.

– Хорошо. Я уже ухожу. Только… – она задумалась, стоит ли говорить ему или нет.

– Что? – спросил боцман. Он смотрел на неё простым открытым взглядом, что промолчать Джульетта просто не смогла.

– Там… капитану плохо.

Боцман застыл, словно его поразило электрическим током. Он не сводил с девушки глаз, надеясь, что это была шутка с её стороны, но видя её серьёзный взгляд, медленно попятился назад, а потом и вовсе рванулся бегом в грот, чуть не сбив выходящего оттуда матроса. Тот отскочив в сторону, отдав честь. Он промчался по лестнице, по коридору и без стука влетел в каюту.

Рамиль сидел на кровати. В левой руке он держал кортик, обращённый лезвием к себе. Даниил замер в дверях.

– Не надо. Рами. – тихо произнёс он.

Морской кортик – штука коварная. Его лезвие острее бритвы, сделанное из высокопрочной стали, заточенное с обоих сторон. Один лёгкий взмах и он войдёт в тело, как нож в масло, как входит спортсмен в воду при прыжке с вышки. Ну, а если ещё повернуть хоть на пол-оборота вокруг своей оси, то шансы спасти равны нулю. Выхватывать кортик силой тоже глупо. Вероятность нарваться на острое лезвие было 100%. Это понимал Даниил и поэтому стоял, не сводя глаз с кортика в его руках.

– Дай мне его. – попросил он, шагая медленно к капитану. – Дай, я его уберу.

Капитана лихорадило мелкой дрожью. Он ещё секунду смотрел на кортик, а потом протянул руку Даниилу и разжал кулак. Кортик свободно лежал на его дрожащей ладони. Даниил взял его.

– Что случилось? – спросил он. Капитан мотал головой. – Тогда зачем ты его взял?.. Что значит просто посмотреть? Можно подумать, ты его раньше не видел.

Рамиль опустил голову, пряча глаза от Даниила. Тот сел рядом и обнял его за плечи.

– Хочешь, пореви, легче станет. – сказал Даниил. – Если эта девушка навивает воспоминания, то ноги её больше не будет в этой каюте. Я тебе обещаю.

Рамиль посмотрел на друга и отрицательно замотал головой.

– Хочешь сказать, что она тут ни при чём?.. Тогда чего раскис?.. Зачем она приходила сюда? Что сказала? – расспрашивал боцман. Капитан молчал, опустив голову. – Я его уберу в стол.

Боцман поднялся, взял ножны, лежащие рядом и сунул в них кортик. Он дошёл до стола и убрал кортик в стол. Он посмотрел на капитана. «Вам повезло, – звучали слова невропатолога в голове у боцмана, – пострадала правая половина тела, ударил бы инсульт в правое полушарии, парализовало бы левую сторону, а там сердце. Движение постепенно восстановиться, а кашу можно есть и левой рукой».

– Забудь её. Выбрось её из головы. – сказал боцман и снова подошёл к Рамилю. – Разве это так трудно? Ведь она тебя не любит. Не нужен ты ей. Наверняка она сейчас о тебе даже не вспоминает. Ведь знала она, что ты в больнице, но время за полтора месяца она так и не нашла, чтоб прийти.

Рамиль понимал, что боцман прав, если рассуждать и верить здравому смыслу, но вот сердце говорило обратное. Сердце рвалось к ней, к его Джульетте, которую он любил и не хотел ни с кем делить. Он снова и снова готов был её прощать.

Раскрывая рот, капитан произнёс, правда без звука, свою излюбленную фразу: «Я её люблю».

– Кого, Рамиль?! – заорал в бешенстве Даниил. – Определись кого ты любишь: человека, который изменяет тебе с другими мужчинами или её тело? Не нужен ты ей, зачем унижаться?! А женское тело и резиновая кукла может заменить. Забудь её или я выбью её из твоей башки!

Капитан вскочил на ноги. Они смотрели друг на друга, как два разъярённых быка.

– Ну, давай! – прочитал Даниил по его губам.

Даниил сделал шаг назад и виновато опустил голову. Не сможет он ударить капитана, не потому что он его друг, просто это не положено по уставу. Их судьба сама свела: он перешёл с пассажирского парохода, а капитан пришёл с военного корабля после переквалификации. Это были два абсолютно противоположных человека как по характеру, так и по темпераменту. Но подружились, нашли общий язык, научились не замечать недостатки друг друга и не ругаться по пустякам. Это была простая, но настоящая крепкая дружба.

– Извини, я погорячился. – извинился боцман и только сейчас заметил, что капитан стоит сам без опоры и поддержки.

«Значит может, когда захочет». – мелькнула у него мысль в голове и он вспомнил слова доктора при выписке из стационара: «Жалость в этом деле не помощник. Продолжай общаться с ним так, как общались всегда. Заставь его действовать. Дай ему поверить в себя. Разожги в нём интерес к жизни. И всё будет хорошо».

Даниил сделал ещё шаг назад и поманил его рукой к себе. Капитан тоже заметил, что стоит сам, но ноющая боль пронзила правую ногу и он сел обратно на кровать.

– Сделай хоть шаг. Ты сможешь. Всего один шаг. Ну, вот же моя рука. Я подхвачу, если что. – упрашивал боцман, но все уговоры были напрасны.

Капитан мотал головой. Нога заныла. Казалось, что её разрывают на кусочки.

– Нога? Сильно болит? – спросил Даниил, подошёл и сел рядом. – Начинай ходить. Пробуй. Ты сможешь. – с какой-то нежностью и заботой он посмотрел на капитана. – Хочешь на палубу?.. Нет. Может тогда вечером после ужина?.. Тебе сейчас что-нибудь нужно?.. Я тогда пойду.

Даниил вышел из каюты. Совесть не давала покоя. Он чувствовал свою вину в том, что произошло с другом. Никто конечно не мог всего этого предвидеть, но предчувствовать трагедию было не сложно. Заметь он раньше перемены в поведении Рамиля, вмешайся в этот замкнутый круг и разорви он эти цепи, история могла закончиться по другому. Но он всё предоставил Рамилю, решив, что он сам во всём разберётся и сам всё решит.

***

Даниил позвонил в двери. Дверь открыл Рамиль, но не сразу, а только после третьего звонка.

– Не хорошо друзей забывать. Почему в гости не приходишь? – с порога набросился он на Рамиля, забыв даже поздороваться. – Ты, чего такой бледный? Заболел?

Рамиль вернулся в комнату, Даниил вошёл за ним. Тот метался по комнате, не находя себе место. Он то скрещивал руки на груди, то убирал в карманы спортивных брюк.

– Да что с тобой стряслось?.. Что-нибудь дома? – пытал его Даниил.

Рамиль сел на диван, обхватив голову руками, глядя в пол.

– Плохо мне, Даня. Не могу я так больше. Я наверно схожу с ума. Я постоянно хочу её видеть. И чем больше я её вижу, тем ещё больше хочу.

– Ты сейчас это о ком говоришь?

– Её зовут Джульетта. – Рамиль встал с дивана и снова стал ходить, сжимая руки в кулак, чтоб унять дрожь. – Мы познакомились неделю назад. С тех пор я сам не свой. Раньше со мной такого не было.

– Здорово она тебя зацепила. Походу ты парень влип. И кто она такая?

– Я мало что о ней знаю. Но… дело даже не в этом. Я делать ничего не могу. Все мысли о ней. И с этим я ничего не могу поделать. Ни спать, ни есть, ни стоять, ни сидеть. Ноги сами меня несут к ней. Вчера я отдал все деньги, что получил за плаванье.

– У-у-у. Плохи твои дела. Назад их походу уже не вернуть.

– Да, причём тут деньги! – взорвался Рамиль, что его не понимают. – Дело не в деньгах. Попросит ещё, я и ещё дам ей. Она словно имеет надо мной какую-то власть.

– Походу тогда это не любовь, а приворот какой-то получается. – проговорил Даниил.

– Не говори ерунды! Это полная чушь, я в это не верю.

– Тогда чего ты дрожишь?

– Не знаю. Тело бьёт как при похмельном синдроме. – ответил Рамиль.

– Ты пил?

– Нет.

– Ты в зеркало себя видел?

– Видел. И что? Мне от этого не легче. Я люблю её. Она мне очень нравиться, но она мне врёт. Это меня и бесит. Она уже сама не знает, где ложь, а где правда. – продолжал говорить Рамиль, прохаживаясь по комнате. – Она… она вертит мной, как хочет, а я ничего не могу сделать. Я даже возразить ей не могу, настоять на своём. Она только посмотрит и я… я готов упасть к её ногам. Что мне делать, Даня?

– Может для начала горячего чаю? Я не могу смотреть, как ты весь дрожишь.

– А если по существу?

– Ну, я бы хотел посмотреть на эту красотку, по которой такой мужик сохнет.

– Тебе смешно? – обиделся Рамиль. – Я же серьёзно. Я даже родителям письмо написать не могу! Ты не поверишь, я свой домашний индекс забыл. Напрочь вылетело из головы. Каждый вечер сажусь писать и… ни строчки не написал. Не знаю, что писать. Раньше со мной такого не было.

– Ну, а что тут думать. – сказал Даниил. – Пиши коротко и ясно: «Дорогие родители! Женюсь! Ждите в гости с молодой супругой. И подпись: Ваш преданный сын Рамиль».

Рамиль засмеялся. Так он свои письма никогда не подписывал. Уже сидя на кухне за чашкой чая, Даниил расспрашивал друга о Джульетте, о её семье.

– Слушай, а она у тебя восточными религиями не увлекается?

– Да не знаю я.

– А ты узнай! Тебе на что глаза даны? Посмотри, приглядись, может дома стоят какие-то статуэтки, спроси в конце концов. Проведи своё спец. расследование: кто у неё подруги, не посещает ли какую-нибудь секту, что смотрит по телевизору, какую предпочитает слушать музыку, а главное познакомься с её родителями. Если увлекается магией, спиритизмом – бросай её!

– Опять ты о своём! Люблю я её, просто люблю!

– А чё (что) орать-то. Любишь – иди к ней. Беги к ней быстрее горной лани, в смысле, быстрее автобуса. – сказал Даниил и рассмеялся. Он обнял его по-дружески, похлопал по плечу. – Не переживай. Всё утрясётся, перебесится. Самое страшное, когда влюблённость проходит, а остаётся привычка. Пошли письмо писать. С ума родителей не своди, волнуются же.

Письмо получилось коротким и каким-то сухим. Конечно, там не было ни слово о девушке Джульетте и уж тем более ни слово о свадьбе. Даня поклялся, что письмо и без индекса может дойти до адресата, Рамиль ему поверил и заклеил конверт.

– Можно тебя спросить? Ты бывал у неё дома? – спросил Даниил.

– А что?

– Нет, не подумай, что я лезу в твою личную жизнь. Мне нет дела, чем вы там занимаетесь, просто хотел дать тебе один маленький дружеский совет: никогда не ешь и не пей у малознакомых людей. Ты не знаешь, что нашептывалось над этим стаканом воды.

Рамиль вскочил на ноги.

– Опять ты о своём! Даниил, может хватит!

Даня спокойно поднялся с дивана.

– А, что я такого сказал? Я дал тебе совет. Это просто совет, а не приказ. Но ты прислушайся к нему, если не хочешь совсем потерять разум.

Глава 14

После ухода боцмана, капитан остался в каюте один, один со своими мыслями и переживаниями. «Может Даня и прав. Не уже ли после всего, что случилось, я по прежнему хочу её видеть? – терзал себя мыслями Рамиль. – Зачем?.. Чтоб получить ответ на свой вопрос: разве я мало давал денег? Зачем она со мной так?.. Она опять соврёт. Выкрутиться как всегда. Придумает что-нибудь… Но всё же я хочу её видеть. Ну почему?.. Нет у меня к ней ненависти. Не её, а себя я ненавижу. Не забыть мне её никогда».

Рамиль закрыл ладонью глаза. Он видел себя окрылённым и счастливым. Забросив письмо в почтовый ящик, он бежал на остановку. Тридцать минут на автобусе с мыслями о ней, быстрым шагом по дорожке мимо белых одноэтажных домиков и вот та самая калитка и кусты вишни. Он постучал в знакомые двери.

– Открыто, входите. – послышался женский голос из-за двери.

Он влетел на кухню и замер: незнакомая женщина крошила овощи на разделочной доске, а на плите что-то варилось.

– Добрый день. – поздоровался Рамиль.

– Здравствуйте. – ответила женщина, посмотрев на гостя. – Вас зовут Рамиль? Проходите, мне о вас Джулия рассказывала.

– А Джульетта дома?

– Она ушла минут десять назад.

– Я бы встретил её на остановке. Но её там не было.

– Значит она не поехала в город. Может к морю пошла. Я думаю она скоро вернётся, подождите её. Да вы присаживайтесь, не бойтесь, я не кусаюсь. Похоже, она вас ждала. Всё утро ходила от одного окна к другому. Вы, не обидитесь, если я продолжу готовить? Хочу потушить овощи, сделать овощное рагу.

– Конечно, конечно. – сказал Рамиль.

Он присел на стул и смотрел на эту милую, добрую, простую русскую женщину. Тёмные волосы были прибраны в рогалик и заколоты шпильками. У неё были загорелые и натруженные руки. Это была простая сельская женщина. Дочь на неё не походила.

– У вас с Джулией голоса одинаковые. – проговорил Рамиль. – Я решил, что мне отвечает Джульетта. Если бы я вас вместе встретил на улице, никогда бы не подумал, что она ваша дочь. Она походит на отца?

– Скорее на его мать.

– А с отцом она часто видится? – спросил Рамиль.

Женщина посмотрела на гостя и отрицательно покачала головой.

– Он умер когда ей было четыре года.

Рамиль обомлел. Он замер с каменным выражением лица. «Соврала! На родного отца наговорила. Зачем?.. А какую трогательную историю выдумала». – мелькнула мысль в голове и Рамиль опустил голову.

– Простите, я не знал. – проговорил он.

– Да что вы. Вы то здесь причём. Давно это было. Я его очень любила. Он в море с рыбаками попал под грозу. Пришёл ночью уставший, промокший. Я не спала, всё ждала его. А к утру поднялась температура, озноб, кашель. Ему поставили диагноз пневмония. Болезнь быстро его скрутила, хотя он был далеко не слабым человеком. – рассказывала женщина, продолжая готовить. Рамиль смотрел на неё и внимательно слушал. – Он так хотел жить и боролся за неё. Он любил жизнь, но ещё больше он обожал свою дочь. Николай чувствовал, что не выкарабкается. Я помню его глаза. Джульетту я отвезла к своей тётке. Через три дня Николая не стала. После похорон нам пришлось сказать Джульетте, что её папа уехал далеко. Поначалу она ждала его, спрашивала о нём. Видимо ей не хватало мужского внимания, так как она постоянно бегала с мальчишками, была хулиганкой, полным сорванцом, даже дралась. Соседка постоянно жаловалась, что моя дочь бьёт её сына. А привести в дом другого мужчину я не смогла. Когда-то мы с Колей мечтали, что у нас будет много детей, не получилось. Теперь осталось мечтать о внуках.

– Я люблю вашу дочь. Я искренне её люблю. – проговорил Рамиль, словно чувствуя себя виноватым перед этой женщиной.

– Если ваши чувства взаимны, я не буду препятствовать вашему союзу.

– Вы сомневаетесь в моих чувствах?

– В ваших нет. Просто моя дочь сложный и не простой человек. Порой я сама не понимаю, что она хочет. У неё быстро меняется настроение и так же быстро меняются и чувства: сегодня любит, а завтра уже не любит. Дочь моя ходила в садик в одну группу с соседским мальчиком. Его зовут Женя. Ведёшь её из садика, так она всю дорогу только и говорит: а Жека то сказал, а Жека это сделал. Она его Жека вместо Женя звала. И воспитатели говорили, то они вместе ходят, водой не разольёшь, а то раздерутся, при чём она его долбит вплоть до синяков. В первом классе учительница их почти сразу рассадила за разные парты, за то, что она ударила его портфелем по голове.

Рамиль рассмеялся. Да, это она могла бы запросто, в этом он не сомневался. И с ним она временами бывает ласковой, нежной, а если что не по ней, тут же взрывается и становиться не приступной, как скала.

Женщина продолжала развлекать гостя болтовнёй, боясь, что молчание затянется и гость встанет, и уйдёт. А этого ей не хотелось. Он мог бы стать для её дочери хорошей парой, о другом зяте она и не мечтать не могла. Она продолжила свой начатый рассказ.

– А однажды она прибежала с улицы и закрылась в своей комнате. Я её зову, а она не выходит. Что-то думаю здесь не так, знать опять что-то натворила. Так и есть. Вскоре приходит соседка со своим сыном и с порога давай орать на весь дом: «Ты, только посмотри, что твоя дочь Женьке сделала?!» А он стоит, глаза опустил и лицо платком прикрывает, а платок в крови. Оказалось она ему нос разбила. Ну, позвала я Джульетту, она вышла, сказала, что нечаянно мячиком. Женька стоит молчит, только носом шмыгает. А я то вижу, что дочь врёт, не играли они в тот день в футбол и мяч она не брала. Соседка ещё минут пять шумела, угрожала, что пойдёт в милицию жаловаться, но покричав, забрала сына и ушла. Чем она ему в лицо съездила, за что, я так у неё и не узнала. Женя дней пять в школу не ходил. Лицо распухло, под глазами синяки, куда с таким лицом пойдёшь? Ведь в школе засмеют, если узнают, что ему так от девчонки досталось. А им тогда уже лет по одиннадцать было. Вот и пойми её: то ли дружат они, то ли вражда у них, то бьёт его, то сама же к нему бежит. – обед был готов и, как гостеприимная хозяйка, она предложила гостью. – Кушать хотите? Давай я вам положу.

– Нет. Спасибо. Я не хочу. – отказался Рамиль, вспомнив наказ друга.

Они продолжали общаться на кухне, где он узнал для себя много нового и интересного о Джульетте. Джульетта вошла бесшумно, как бы тайком и быстро направилась в свою комнату.

– У нас гость. – окликнула её мать.

Джулия обернулась. Глазки у неё блестели, на щеках был румянец и улыбка расплылась на лице.

– Рами! Как здорово, что ты пришёл! – она бросилась к нему на шею и поцеловала в губы.

Рамиль растерялся. Она была выпившая и от неё разило вином. Такой он её не видел и ещё больше почувствовал себя здесь лишним. Она подмигнула стоящей за его спиной матери, подхватила его за руку и потащила в свою комнату, при этом умело оправдываясь.

– Представляешь, тут такое дело, моя самая лучшая подруга Надя уезжает завтра в Германию. Насовсем, понимаешь? Вот с ней я просто посидела в баре часок, выпили бутылочку винца. Может мы теперь больше никогда не увидимся. Ну, разве это преступление? Ну, прости, да я пьяна.

Мать отвернулась к окну. Она то знала, что дочь сейчас врёт, но промолчала. Надя с родителями и правда уехали в Германию на постоянное место жительства, но это было больше года назад. Какой-то двоюродный дядя по отцовской линии прислал им визу и они всем семейством уехали в Цюрих.

Джульетта втолкнула его в свою комнату. Она вся светилась от радости. Она была, как ребёнок, которому только что дали конфету. Какую-то лёгкость, беззаботливость, веселье излучала она, что, глядя на неё, Рамиль забывал обо всём. Она прижалась к нему, страстно осыпая его поцелуями, пытаясь стащить с него футболку.

– Ты, с ума сошла! Там же твоя мать на кухне. – прошептал он, останавливая её действия.

– Она не войдёт.

– Я так не могу.

– А я тебе помогу. – проговорила Джульетта и прильнула к нему, лаская руками его пах.

Рамиль отринулся от неё, держа её руку в своих рука, пытаясь заглянуть ей в глаза, чтоб увидеть хоть каплю совести.

– Зачем ты мне врёшь? – спросил он. – Про родного отца зачем такое придумала? Думала, я никогда всей правды не узнаю?

– Ты пришёл, чтоб мне устраивать допрос? Может лучше делом займёмся? Я очень соскучилась по тебе.

– Не ври мне больше, я тебя умоляю. – взмолился Рамиль. – Если не хочешь что-то говорить, не говори, только не ври. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Не надо стараться быть лучше или чем-то особенной. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Я хочу доверять тебе.

– Хватит! – крикнула она, отбросила его руки и отвернулась, сделав обиженное лицо.

Рамиль обнял её сзади, целуя её волосы, вдыхая пленительный аромат духов.

– Я хочу, чтоб ты стала моей женой. – сказал он.

– И где мы будем жить? – спросила она.

– У меня.

– У тебя есть своя квартира? – она обернулась. – И мы будет там жить вдвоём?

– Нет, вчетвером. Ты родишь мне сына и красавицу дочку.

Джульетта рассмеялась. Она смеялась от души, запрокидывая голову.

– Почему ты смеёшься? – спросил Рамиль, глядя на её весёлый смех и улыбался. Он снова простил её. Да и какое сейчас это имеет значение кто был у неё первым, главное она будет его женой и матерью его детей.

Она продолжала смеяться. Какое нелепое предложение. Если бы он предложил ей свою любовь тогда в 18 лет, то она была бы самая счастливая девчонка в их районе, а теперь в 22 года это предложение звучит скучно и обыденно. Жить только с одним мужчиной, быть ему верной и любящей женой, ждать его из плаванья, сидя дома возле окна, на это она теперь не согласно. Променять свободу на золотую клетку – это не для её.

Она подошла к магнитофону и поставила кассету. Она повернула колёсико, добавляя громче звук. Она посмотрела на Рамиля и стала медленно расстёгивать пуговицы на блузке, подходя к нему всё ближе и ближе. Он следил за каждым её движением, как заворожённый. «Нет. Не надо. Не надо». – говорил он сам себе. Сказать это вслух он не мог, язык отказывался это произносить.

Очередной шлягер Филиппа Киркорова звучал на кассете. Музыка заполняла собой всю комнату, заглушая скрип кровати и прерывистое дыхание.

 
«… Я люблю тебя Марина!
Всё сильней день от то дня.
Без твоей любви, Марина,
Этот мир не для меня.
Наши встречи так не долги.
Расставанье впереди.
Разлетимся, как осколки
И попробуй-ка найди!»
 

– Ещё. Давай! Ещё! – стонала и требовала Джульетта, отдавая ему себя.

Быть униженной, растоптанной вовсе не походило на её сильный и волевой характер. Через слёзы обиды, она смогла заставить себя подняться с земли и жить дальше, затаив в сердце месть. Она старалась забыть об этом. Видно так уж вышло, что первым мужчиной в её жизни стал не Рамиль, который был нежен и искренье её любил, а соседский мальчишка, позволил позабавиться, надругаться над её невинностью. Но теперь она властвует над мужчинами! А за свою боль, страдание и унижение она отплатит ему той же монетой. За это нельзя простить, это не забывается.