Книга: Тайна Кутузовского проспекта - Юлиан Семёнов

Убийство Зои Фёдоровой и вообще её судьба — трагическая, перемолотая в жутких жерновах репрессий, — становится своего рода путеводной нитью. Автор разматывает её, но не просто ведёт по следственно-историческому лабиринту, а постоянно обращает наше внимание на то, что нас на этом пути окружает.

Перед читателем предстают без прикрас исторические личности, такие как Сталин, Берия, Брежнев, Андропов, Суслов, Щёлоков и многие другие. И сама Система — именно так, с большой буквы. Чудовищная Система и её бесчеловечные законы. И, отчасти, вся панорама нашей истории, раскачивающейся между тиранией и смутой.

Понятно, что автор хотел высказать свои мысли об этом и убийство знаменитой и любимой народом актрисы стало для него… не хочется говорить — поводом, но чем-то вроде этого, чтобы предложить свои размышления читателям. Этим книга, безусловно, ценна. Она, написанная тогда, когда "наконец стало можно", — теперь один из памятников эпохи.

И как же жаль, что она так тяжело читается… Очень-очень жаль. В отзывах и рецензиях многие ругают её, и я понимаю — почему. Мы теперь привыкли к совсем другому стилю изложения — более лёгкому, более художественному.

Здесь же — сухой до хруста, почти что газетный стиль. Не говоря о том, что в тексте много документов — если не реальных, то выполненных "под реальные" — бюрократический стиль, через который почти невозможно продраться, в полной красе! Да, читать реально тяжело.

И может быть, отчасти правы те, кто считает, что главный герой слишком уж идеализирован. Но можно взглянуть и с другой стороны. Надо признать, что в то время люди с идеалами встречались куда чаще, чем теперь. В наше время в них уже не верят, как в мифических персонажей, но они всё же встречались!

Что могу сказать в итоге… Если бы это была книга современного автора, я бы поставила три звездочки — нейтральную оценку, и то — только из уважения к труду и серьёзным размышлениям автора. Потому что сейчас о таком тексте можно сказать — нечитаемо.

Но Юлиана Семёнова оценивать у меня вообще рука не поднимается. Оставила бы без оценки, да хочется хоть немного разбавить оценки негативные. Поэтому от меня — четыре звезды.

Но те, кто откроет книгу — я вас предупреждала:) Продраться через этот роман действительно тяжело. Однако я рада, что познакомилась с ним.

И несколько цитат для знакомства:

О державе болею, не о себе… — Между прочим, «держава» происходит от слова «держать», «не пускать», «обуздывать». Есть такая пословица из русской сказки: «Жил-был татарский державец…» А державец — это хан, владелец, султан… Это понятие к нам от татаро-монгольской оккупации пришло — «держава-то»… Аккуратней с ним обращайтесь…

У нас ведь так алчно читают не оттого, что мы какие-то особые, просто нечем себя занять. В бизнес не пробьешься, кругом запреты, индустрии развлечений до сих пор нет и в помине, рестораны плохи, дороги, а решишь пойти — места не сыщешь, в одном Париже кафе и ресторанов больше, чем во всем Советском Союзе. У нас принято бифштекс брать с водкой, а у них можно с чашкой кофе весь день просидеть за столиком; такого б клиента наши официанты в сортире утопили… Туризм? Нет его. Дансинги для молодежи? Раз, два — и обчелся… Вот и читают…

Ведь прав был. Появились другие развлечения, и титул самой читающей страны мира мы потеряли.

— Что вы почувствовали, когда вас привезли во внутреннюю тюрьму? — Стыд, — ответила Федорова без раздумий и, утерев глаза пальцами, вновь поворотилась к нему. — Что? — Стыд… — Это когда вас раздели, обыскивая? — Да нет… Женщины к этому иначе относятся, мы ж к гинекологу ходим, такая доля… Мне за все стало стыдно… За то, что меня — артистку, которую знает народ, могли затолкать в машину и упрятать в тюрьму… За то, что бессловесная женщина в советской военной форме полезла пальцами… Зачем? Искала, не спрятано ли там чего? Те, кто меня брали, знали, что и одеться-то не успела толком… разве не могли ей об этом сказать? Стыдно стало за то, что нет у нас людей, а только истуканчики, которые следуют не мысли и сердцу, а одной лишь инструкции. Стыдно стало за тот мертвящий запах карболки и затхлости, убогий запах извечной, привычной нам несвободы… За вас мне было стыдно — за то, что мучили меня, зная, что я ни в чем не виновата… Достоевского почитайте… У него все про это сказано… За страну стало стыдно…

— Слава, мы начали полгода назад… С разгульной демократии начали: «никакой табели о рангах, все равны, делаем общее дело, единомышленники, человека ценим по конечному результату труда…» Все, как полагается… И — понесло! Шофер начал учить журналиста, как писать. Стенографистка дает советы художнику, как верстать номер, бухгалтерия: «так — нельзя и эдак нельзя, а здесь не велит инструкция» … А — как можно? Ты мне это скажи, я ж на хозрасчете, самофинансировании и полнейшей окупаемости! И — пошла родимая расейская свара: а почему он такую премию получил?! я ему не подчиняюсь! а по какому праву его послали за границу, а меня — нет?! Равенство?! Э-э-э, Славик, нет, до равенства мы еще должны расти и расти, пьянь гению не ровня, исполнитель созидателю не пара…

Да, я за то, чтобы взорвать наши ужасные тюрьмы, пропахшие вековым ужасом карболки, крови, затхлости, и построить Цивилизованные помещения для тех, кто преступил Закон. Разные люди его преступают, по разным причинам, да и государство сплошь и рядом повинно в том, что граждане встают на стезю зла: когда мир незащищенных бедных, которых не тысячи, а многие десятки миллионов, соседствует с миром упакованных, — о социальной гармонии говорить преступно… К милосердию надо взывать, с Богом идти к каждому, кто оказался за решеткой… К каждому? К тому, кто растлил пятилетнюю девочку тоже? Или готовит убийство беспомощного старика? Меня всегда упрекали в гнилом либерализме, но растлителей я бы сажал на электрический стул. Американцы народ верующий, богобоязненный, но безжалостно сажают зверей под ток и — правильно делают. А мы считаем, что, если режим в колониях будет унизительно-беспощадный, это остановит тех, кто освобождается. Не остановит, ожесточит еще страшней, убьет все человеческое…

Рокоссовский однажды сказал, как отрезал: «Недоучившийся поп пытался командовать нами, профессионалами армии». История повторилась: такой же недоучка от религии — Михаил Андреевич Суслов, — предавший самоё доброту учения Христова, затолкал в марксистские догмы те огрызки нравоучения, которые позволяли ему и его присным, клянясь народом (в первую очередь русским, самым, пожалуй, многострадальным, если не считать тех, на кого обрушился геноцид, — карачаевцев, балкарцев, крымских татар, немцев Поволжья, греков, калмыков, турок, чеченцев, ингушей, да и прибалтийские республики с западными регионами Украины испили горькую чашу), манипулировать понятием, требуя от людей убежденной веры в то, что дважды два есть пять, а высшее счастье жизни составляет тотальная несвобода.

Вспоминая обязательные политзанятия, нудные лекции пропагандистов, на которых он сидел, надев черные очки, чтобы не заметили, когда уснет (почти все, кстати, приходили в темных очках, не один умный), он поражался тому, какой гигантский вред приносили обществу эти обязаловки, во время которых все спокойно внимали обязательной лжи, внешне принимая ее как правду — так и рождалась государственная шизофрения, раздвоение, а то и просто расщепление (как лучины) общества: в кабинете — один человек, с женой на кухне, включив радио, — другой, на собрании — третий, у начальства — четвертый, во время разбора очередной «персоналочки» — пятый…

— Неужели вы упустите возможность приобрести справочник железных дорог? — продолжал между тем Ястреб. — Да, он прошлогодний! Но что сейчас так ценится, как старая книга?! Через пять лет она станет уникальной и ее у вас купят в любом букинистическом за десятку! — А на хрена эти справочники? — снова пробурчал старик. — Езжай на вокзал, становись в очередь и прей. В России справочникам верить нельзя, мы — непредсказуемые…

Ожидал побольше о творческой среде. Увы, такого не было, вместо театра немного о писательстве, вернее о варианте литературного рабства.

Не понравилась негативно-депрессивная риторика произведения. Как понимаю, для времени написания она приемлема, для кого-то является ободряюще-мотивированной. Мне скорее хотелось "пролистывать" размышления о многострадальности, рабстве, системных гнилостях и тому подобном.

Из-за присутствующего шума порой плохо улавливал происходящее :(

Однако согласен с одной из рецензий, что произведение даёт повод при желании узнать побольше об описываемых реальных лицах (но не в рамках данного произведения)

Любопытно будет узнать о положительных сторонах произведения. Несколько семей показывали и как они преодолевали трудности жизни - это да, но при этом опять же всё в мрачных тонах и скорее получался вариант, когда жизнь ломалась, что к общему негативному восприятию добавляется, потому что не хватает противовеса (мне не хватило, уверен, что на самом деле он присутствует)

Аннотация: Полковник Костенко расследует загадочное убийство известной актрисы Зои Федоровой.

Так вот, ответственно заявляю: верить здесь стоит только именам собственным, другими же упомянутыми выше словами книгу можно охарактеризовать лишь с огромной натяжкой. Детективом тут, конечно, слегка попахивает (убийство актрисы Зои Фёдоровой - реальный факт), но львиная доля всего материала по сути посвящена экскурсам в историю нашей многострадальной страны с конкретным заходом на личности, начиная с Ленина и Троцкого и заканчивая Брежневым и Горбачёвым. Причём подано всё это в виде кратких разрозненных зарисовок, вклинивающихся в текст буквально каждые пять страниц, и приправленных размышлениями главного героя на заданную тему. Чем-то напоминает кухонные посиделки времён горбачёвской гласности. У меня есть смутные сильные подозрения, что современный читатель, взяв эту книгу в качестве детектива, пусть даже милицейского, очень удивится. Как минимум. Или будет жутко расстроен, как это произошло со мной.

Ясно одно - это совершенно точно не та книга, с которой стоит начинать знакомство с Юлианом Семёновым, автором знаменитых романов, по которым сняты такие культовые советские фильмы, как "Семнадцать мгновений весны", "ТАСС уполномочем заявить", "Петровка, 38" и т.д.

"Тайна Кутузовского проспекта" срывает покровы с искалеченных судеб, в которых само собой мелькают то МГБ, то уже КГБ, а то и ЦК КПСС; подвалы, пытки, расстрелы, ссылки, наблюдение, а ещё алчность, честолюбие, непомерные амбиции. И лейтмотив всей этой музыки:

Потому что в каждом был страх! Разве можно без страха жить?! Только страх совесть и хранит...

Расследование тоже клочковатое, с недомолвками и массой имён. Очень неудобно отслеживать происходящее. В общем, книга оставила гнетущее впечатление своей тематикой, стилем, языком, ну и несоответствием заявленному. Поэтому под конец выжму из неё солнечный лучик, это старый английский анекдот (или притча), рассказанный одним из героев:

- Джон, вот ты рафинированный, истинный интеллигент, скажи, как и мне стать таким же? - Надо закончить Оксфорд. - Я закончил! - Не тебе - дедушке!

Так уж вышло, что ранее я не читала Семенова. Прочитав «Тайны…» я осталась в полном недоумении, где же живые естественные персонажи, все эти люди блеклые и невнятные. Присутствуют говорящие головы, которые что-то пытаются внушить читателю. Автор не стремится рассказать нам о людях, которых он вывел в книге. Его цель рассказать о системе, которая была в СССР, о сталинских, можно сказать сссровских, приемах подавления воли и собственного я человека, о тюремных и лагерных методах работы с населением и т.д. и т.п. В этом Семенов, скорей всего, и видит тайну Кутузовского проспекта, Ведь главные лица доперестроечной страны именно там и жили .

Брежнев, Андропов и Щелоков жили на Кутузовском проспекте, в одном доме и одном подъезде – на третьем, пятом и седьмом этажах.

Видно, что книга была создана на сломе эпох. Автор писал о том, что наболело, что он переосмыслял годами, о том, что раньше высказать не мог. Наконец-то он оформил свои мысли в печатном слове. Это последняя книга Семенова. И такое ощущение, что он хочет рассказать о том что думал, что переосмыслил, о чем узнал, что выстрадал за последние несколько лет, когда появилась хоть небольшая свобода у писателей, писать, что хочешь, а не, то, что требует партия. Тем более был страх, что перестройка это «глоток свежего воздуха», а система снова может вернуться назад и тебе снова закроют рот. Я тут писателя понимаю. Но как читатель я была разочарована.

Это совсем не детектив. На одну главу расследования, несколько глав просто разнообразных размышлений. Лишь одна треть книги посвящена настоящему расследованию, все остальное авторская интерпретация событий жизни «советских вождей» и народа, которым они руководили. Сквозь нагромождение мыслей и текста почти невозможно продраться. К сожалению, мне было совсем не интересно.