Текст книги "Из Индии с любовью"

– Стоп! Какой еще лягушатник? Что за дверь? – перебил его Торопов.

– Ну, когда мы домой не попали, пошли к соседям, помнишь, я тебе рассказывал, семья из Сибири рядом живет? Так вот, их тоже, как назло, дома не оказалось, в Россию улетели, а этот гад, ну, слуга их или сторож, фиг его знает, даже дверь нам не открыл, да еще и хозяевам звонить отказался, – пожаловался обиженный супруг.

– Так. Плохо, конечно, но терпимо. Еще кто?

– Потом мы к Стасову поехали, но его тоже дома не оказалось. Прямо как сговорились все!

– Ты думаешь?

– Да нет. Это я так, к слову.

– Кто такой Стасов?

– Приятель наш. Мы с ним здесь познакомились, случайно, буквально на улице. Тоже наш, русский, уже лет пять живет в Ницце.

– И чем занимается?

– Да ничем. Он ученый какой-то, в начале перестройки на совместном предприятии работал, какое-то открытие сделал, теперь на дивиденды живет. У него здесь квартира своя. Обычно он никуда из Ниццы не выезжает, а тут – даже странно, почему мы его не застали. Надо будет завтра позвонить, вдруг он вернулся?

– Не надо. Никому не звонить, ни с кем не встречаться! Хорошо бы вас вообще в Сен-Тропе перевезти или еще куда-нибудь.

– В Париж! – вклинилась Вероника.

– В Марсель! – предложила я.

– Но без паспортов это сделать сложновато, – задумчиво проговорил Николай Степанович.

– А ты нам фальшивые сделай, – предложил Ползунов.

– Экие вы лихие! А не боитесь в кутузку загреметь за такие делишки? – насмешливо поинтересовался фээсбэшник.

– А что такого? Раньше ведь можно было?

– Тогда была другая ситуация. А сейчас – никакого беззакония. Сидите тихо, никуда не высовывайтесь.

– Лично я согласна на это только при одном условии, – твердо заявила Вероника, скрестив на груди руки.

– Каком еще условии? – вздохнув, посмотрел на нее Торопов.

– Верните мне мои вещи!

– Какие вещи? – растерялся он.

– Те, которые остались на вилле. Мне надоело ходить в чужих обносках! И потом, мне нужны деньги!

– Зачем? Я же сказал – не выходить из пансиона.

– Не знаю, зачем. Пусть будут! А вещи просто обязательно! – И для убедительности она притопнула ножкой.

– Надеюсь, не все? – насмешливо спросил Николай Степанович.

– А правда! Коль, давай съездим на виллу. У меня там деньги в сейфе. И вещи возьмем. А? Что мы, как нищие, побираемся?

– Мне было бы спокойнее, если бы вы сидели голые и босые, и желательно – без денег. Так от вас меньше неприятностей.

– Это, конечно, чудесно, но все же, как бы нам туда попасть? – И я загорелась перспективой оказаться дома, хоть ненадолго.

– Ладно, что-нибудь придумаем.

– Ура! – повскакивали все с мест, готовые немедленно помчаться к родному дому.

– Не так быстро. Сначала надо посмотреть, что там за система. А уж визит мы туда нанесем часов в пять утра, когда все законопослушные граждане изволят почивать в теплых кроватках.

– О’кей! А можно с вами прокатиться, посмотреть, как там и что? – запрыгал Денис.

Торопов только молча покачал головой. Видно, мы его уже крепко достали.

– Сидеть дома, дальше садика не выходить. Стасову не звонить. Разберемся, что там за ученый миллионер.

– Да никакой он не миллионер, так, на жизнь хватает.

– Разберемся, – строго повторил шеф и вышел.

Мы остались сидеть в комнате, не зная, чем бы заняться.

Глава 12

В пять утра тихо, медленно, словно группа инфицированных подопытных слизней, мы спустились вниз и уселись в машину, одолженную Тороповым у Колет.

– Боже, какая рань! И кому только пришло в голову тащиться туда ни свет ни заря? – проныла, зевая, Вероника.

– Недовольные могут выйти, – зло отозвался Торопов.

В машине установилась мертвая тишина. Ехать хотели все.

Оказавшись возле виллы, мы чуть не прослезились. Дом, милый дом!

Николай Степанович вынул из сумки какое-то хитрое устройство, помудрил с электронным замком и сигнализацией, и минут через пять мы проникли на родную землю. Подошли к дверям и уперлись носом в обычный замок.

– Это что такое? – бесцветным голосом вопросил Торопов.

– Замок, – равнодушно ответствовал Василий.

– Я вижу, что замок, – не менее равнодушно заметил Торопов. – А откуда он здесь?

– Я поставил, – зевая, пояснил муж.

– А я почему о нем ничего не слышал?

– В смысле?

– В смысле? Ты его откроешь?

– Нет, конечно! – искренне возмутился мой муж.

– А кто?

– Кончай дурака валять! – проснулся наконец Василий. – Ты, конечно!

– Ну, это вряд ли. На всем побережье не найдется ни одной порядочной виллы, которая запирается таким допотопным механизмом.

– Точно! Я этот замок в Питере, в «Строймастере» купил.

– Ну так вот. Я специалист по иным системам, а не вор-домушник. Так что живо в машину, пока соседи не проснулись и нас не почикали! – скомандовал Торопов.

– Ну уж нет! – заверещало недовольное семейство. – Вот так, не солоно хлебавши?! Сейчас мы что-нибудь придумаем!

И мы забегали вокруг дома. Если опустить рабочие подробности, уже через полчаса план был разработан. На втором этаже нашлась одна чудом не закрытая форточка. После долгой ругани и торговли решили, что я, как самая молодая и ловкая, а точнее, дурная и достаточно стройная, залезу в нее и открою дом изнутри. К тому же, эта форточка вела в мою личную ванную комнату. План был выполним благодаря широкому балкону, окаймлявшему весь второй этаж. Влезть на него, и дело в шляпе.

После бесконечной ругани и препирательств Василий оперся о колонну, поддерживавшую балкон, Денис встал ему на плечи, я взгромоздилась на Дениса. Ну просто цирк шапито! В общем, на балкон я забралась благополучно. Просунула руку в форточку и открыла ее настежь. Подтянулась, просунула голову, руки, плечи и… застряла. Какой идиот придумал, что, если пролезет голова, протиснется и все остальное? Ни фига! Застряло! Все остальное намертво застряло! Я подергалась, повертелась и, наконец, истошно завопила. Снизу завопили в ответ. Дело затягивалось. Время шло, наиболее ранние пташки из соседних домов могли повылезать на свои балконы в любую минуту и увидеть, как целая банда штурмует соседнюю виллу. Машину, к счастью, удалось закатить в гараж. Там Василий отечественных замков не устанавливал. Со мной дело обстояло хуже.

После получасовой ругани, криков и взаимных оскорблений – надо знать наше сицилийское семейство – Денис каким-то образом забрался на балкон и без предупреждения вылил на меня два литра машинного масла, позаимствованного у Колет. От неожиданности я огласила округу таким нечеловеческим криком, что мои родственники попадали на асфальт от страха, как при обстреле. С этим истошным воплем я влетела в ванную, чудом не раскроив себе голову об унитаз. Пылая от возмущения, залитая от подмышек до пят жирной вонючей дрянью, я сразу полезла под душ. Благо, вот он, родимый, под рукой! Еще через полчаса, счастливая и благоухающая нежными ароматами, я спустилась и открыла дверь бушевавшему в немой ярости семейству. Немой, потому что громко орать они боялись. Открыв дверь, я сразу же попыталась ее захлопнуть, но не успела: хитрый Василий успел втиснуть в щель свой башмак. Быстро оценив ситуацию, я развернулась и что было духу понеслась наверх. Влетела в свою комнату, повернула в замке ключ и села на кровать, переводя дыхание. Любимые родственники, как морские волны, накатывали на дверь. Слава богу, она выдержала! Минут через двадцать, когда им надоело колошматить и орать и все разбрелись по комнатам, я принялась за сбор вещей.

Через пару часов мы все сползли вниз, сгибаясь под тяжестью чемоданов и сумок. Торопов все это время спокойно смотрел в гостиной телевизор.

– Собрались? – спросил он, не оборачиваясь. – Ладно, сейчас все в машину покидаем… – И повернулся. – Мы на какой машине приехали? – задал он какой-то нетипичный вопрос. Телевизор, что ли, пересмотрел?

– На «Ситроене С-5». Ты что, забыл?

– Я – нет. Но, похоже, вы забыли. – Мы недоуменно переглянулись. – У нас нет самосвала, – выразительно глядя на наш багаж, раздельно произнес он.

Мы огляделись. Похоже, каждый из нас считал, что у других, кроме ридикюля, ничего с собой не будет. Вколотить все имущество и нас в придачу в одну машину представлялось совершенно невозможным делом.

– Объем вещей сократить втрое, – приказал наш командир.

Спорить с очевидным не стала даже Вероника. Молча мы потянули свои чемоданы обратно наверх.

Еще через час все было собрано как надо и загружено в машину. Уехать нам, правда, не удалось. На дворе уже был разгар жаркого солнечного дня. Пришлось нам отсиживаться в доме до глубокой ночи, если не сказать, до раннего утра. Хвала небесам, нашлась кое-какая еда в виде консервов и полуфабрикатов, иначе мы бы не протянули так долго. Дети залезли в Интернет, мужики смотрели спортивный канал, а я почитала книжечку и даже немного подремала. Ночью, уже переходившей в раннее сумеречное утро, мы тихо выбрались из дома, предварительно постаравшись уничтожить все следы своего пребывания, выкатили из гаража машину, а мотор завели, уже оказавшись за воротами. В пансион нам удалось пробраться незамеченными, у Торопова имелся ключ. Проснулись мы только к обеду и несказанно удивили хозяйку, появившись за столом словно бы из ниоткуда. Что бы она ни подумала, никаких комментариев от нее мы не услышали.

Глава 13

Торопов улетел, строго-настрого запретив нам какую-либо самодеятельность. Будь его воля, он бы приковал нас наручниками к кровати и приказал Колет носить нам еду в номер. Особенно его беспокоило наличие у нас денег – теперь уж точно не угадаешь, какая дурь придет нам в голову.

И он был абсолютно прав.

Не прошло и двух дней после его отлета, как Василия посетила свежая мысль.

– Знаешь, я тут все перебирал, прикидывал в уме разных людей: кто же мог так крупно на меня ополчиться?

– Ну?

– Лет пять тому назад я готовил большую сделку с немцами. Переговоры шли чуть ли не год. Сумма была такая внушительная, что о готовящемся контракте знал только узкий круг посвященных.

– А что, могли украсть?

– Что украсть? – не въехал Ползунов.

– Ну, деньги.

– Какие?

– Ты что, издеваешься?! Сам сказал, сумма была большая, поэтому вы никому ничего не говорили.

– Тьфу ты! С тобой спятить можно! Сумма контракта, которую мы должны были получить, если все состоится. А скрывали, чтобы конкуренты не пронюхали! Дубина.

– Сам ты дубина, – надулась я.

– Так. Ты слушать будешь или нет?

– Да.

– Тогда помалкивай. Так вот. Когда все уже было на мази, немецкая сторона вдруг начала юлить: то текст договора им не нравится, то формулировка не устраивает. Тянут, короче. Дело ясное, вклинился кто-то третий. Поскольку сделка готовилась в обстановке секретности, знал о ней лишь очень ограниченный круг сотрудников. Мои орлы поработали и вычислили продажную шкуру. Дальше – дело техники. Короче. Мой давнишний конкурент, Борька Гуревич, решил нам все сорвать и сам с немцами завязаться. Ну да ничего. Я его так откатал, что ему пришлось все имущество продать и на родину вернуться.

– Это куда?

– В Краснодарский край. Он там подвизался по земельным вопросам. Помню, как народ ржал над ним. Так навернуться! Ржали, ржали, а потом выяснилось, что Олимпиаду решили в Сочи устраивать. И получилось, что Борька слаще всех устроился. Он сейчас от олимпийского пирога такие куски оттяпывает, что у других только слюни текут.

– Ну и какие выводы? Зачем ты ему понадобился, если у него и так все хорошо?

– Да обычная месть. Он теперь может себе это позволить.

– Ну, позвони тогда Торопову.

– Это еще зачем?

– Пусть он проверит.

– Да зачем я его дергать буду? Пусть он свои версии проверяет.

– Это ты к чему?

– Да к тому, что с Борькой я и сам могу отношения выяснить.

– Да что ты? И как же? Придешь к нему в офис и спросишь: не ты ли, друг, меня грохнуть решил по старой памяти?

– По-твоему, я уже собственный зад самостоятельно скоро вытереть не смогу! И вообще, катись ты под свой каштан, носки вязать, – гаркнул он, тыча пальцем в сторону двери.

Ах так! Я встала и гордо двинулась к выходу. Молча шваркнула дверью о косяк и протопала к лестнице, громко стуча каблуками. Потом сняла туфли и на цыпочках вернулась обратно. Согнувшись пополам, я приложила ухо к двери и замерла не дыша.

– Добрый день. Говорит Ятревский, из аппарата президента. С Борисом Михалычем соедините… Как в отпуске? Он мне срочно нужен! Как я могу с ним связаться? Будет проще, если вы мне его мобильный номер дадите. Он знает мои координаты, – со злостью рявкнул муж, и я тихонько побежала к лестнице.

Выйдя на улицу, я прогулялась пару кварталов до магазинчика «Все для рукоделия» и приобрела пару мотков мягкой пушистой пряжи и спицы. Когда муж вышел из пансиона, я сидела под каштаном и вязала шаль. Носки вязать я не умею.

– Он в отпуске, – сказал муж кусту пионов. – Но ничего. Я его, голубчика, и так найду! Мне говорили, он дом купил в Испании, на побережье. Даже место называли, да я забыл.

– Гм.

– Можно позвонить кому-нибудь, уточнить.

– Гм.

– Что ты все гмыкаешь? – вновь начал раздражаться муженек.

– Петли считаю.

– Ну ладно, не злись. Да брось ты это вязание!

– Не хочу. Очень успокаивает нервы.

– Да? Может, и мне заняться? – сунул он нос в мое рукоделие.

– У тебя не выйдет, – посмотрела я на его пальцы-сардельки.

– Фиг с ним. Я говорю о Борьке. Надо выяснить, где у него дом, и смотаться туда.

– Во-первых, ты – покойник.

– Какой еще покойник?!

– Новопреставленный. Звонки отменяются. Во-вторых, он может быть где угодно, хоть на острове Пасхи.

– А вот и нет. Он ленивый. Валяется небось у бассейна и жрет целыми днями. Видела бы ты его будку. Я рядом с ним – худышка.

– Допустим. Но что ты собираешься делать? Купить бронежилет, напихать в карманы гранат, вооружиться базукой, раскраситься а-ля коммандос и нагрянуть к нему в дом? Припереть к стене и душевно так поинтересоваться: не ты ли, милый друг, возжелал порешить меня со всем семейством?

Василий вскочил и, бросив мне на ходу «Сам разберусь!», потопал в дом. Через минуту я пошла за ним.

Сняв на лестнице туфли, я снова припала ухом к скважине.

– Алло? Коль? Алло? Это я, Василий! Алло? Ползунов, говорю! Алло! – надрывался муж. – Да что за фигня! – пыхтел он.

Я заглянула в глазок: он стоял у окна и злобно тыкал в кнопки телефона пальцем. Через пару минут раздался удар, и изо рта моего супруга излился фонтан нецензурных выражений.

Я понеслась вниз по лестнице.

Минут через двадцать, когда Василий снова выполз из дома, я уже связала половину шали.

– Не могу дозвониться до Кольки, связь пропала.

– Ну, позвони еще раз, попозже.

– Не могу, телефон глючит. Дай твой.

Я вынула из кармана свой мобильник и протянула мужу.

– Найди мне его телефон, – сунул он мне его обратно.

– Откуда он у меня?

Перед отъездом Торопов сам забил все свои телефоны в ползуновский мобильник, я их, естественно, не скопировала.

– Посмотри в своем.

– Не могу. – Василий высыпал на лавочку кучку лома, недавно бывшего его телефоном.

– Купи новый и вставь старую «симку».

– Точно!

Он выгреб из кучки мелкого мусора сим-карту и пошел к воротам. Мусор пришлось убирать мне.

Следующие два дня Василий честно старался дозвониться до Торопова, но тот как сквозь землю провалился.

– Ты как хочешь, а я больше ждать не намерен, – раздраженно заявил мне муж на третий день.

– А что ты намерен сделать?

– Поеду сам и все выясню.

– Интересно, как?

– Сам разберусь.

– Безусловно. Только как ты туда доберешься? Не говоря уж о том, куда.

– Самолетом, поездом, пароходом.

– Милый, у нас нет паспортов! – выразительно посмотрела я на него.

– Елки! – хлопнул себя по лбу незадачливый детектив. – А что же делать?

– Слушай, ну что за спешка? Объявится твой Колька со дня на день.

– Да уж какая спешка, когда нас дважды грохнуть хотели! – забегал он по номеру, размахивая руками.

– Ну, хорошо. Допустим, ты поедешь, но только со мной. Одного тебя я не отпущу.

– Я что, маленький, с мамой за ручку ходить? Так ты меня и в офис провожать начнешь.

– Интересно, где бы ты сейчас был, если бы не я? Тихо разлагался бы в Швейцарских Альпах или на французских виноградниках удобрял бы собою почву?

– Все, уговорила. Но Денис и Вероника остаются здесь. И деньги у них надо отобрать.

– Да, уж это – конечно.

– Чушь это все, паспортов-то нет! – плюхнулся он на кровать, сдуваясь, как воздушный шарик.

– Ничего. Достанем.

– Как? – безнадежно спросил он.

– Есть идея.

Глава 14

На следующий день, дождавшись, когда все обитатели пансиона отбудут по своим делам, проглотив сытный завтрак, мы приступили к осуществлению моего плана.

Василий, нацепив на лицо свою самую очаровательную улыбку – этакий милашка Шрек, – отправился очаровывать Колет. Следить, чтобы она не покидала гостиную.

А я, прихватив за стойкой портье ключ от нужного мне номера, отправилась добывать Ползунову паспорт.

Поднявшись на второй этаж, я огляделась, подошла к нужной двери и, повернув ключ в замке, проникла в чужой номер. Прикрыв за собой дверь, я внимательно осмотрелась. Где может быть паспорт? Славный месье, которого я решила ограбить, походил на Василия возрастом, комплекцией и немного – лицом. Он никогда не ходил при мне в пиджаке, а следовательно, имело смысл поискать в шкафу. Если там висит пиджак, то паспорт наверняка во внутреннем нагрудном кармане. Во всяком случае, именно туда его положило бы большинство мужчин.

Я распахнула дверцы. Пиджак! Белый, льняной. Паспорт лежал в кармане. Я вынула документ, поправила вешалки, вышла и закрыла за собой дверь.

Дело заняло ровно три минуты.

– Класс! – оценил мои труды муж. – Купим мне такие же очки в металлической оправе, голову прикроем панамой, и дело в шляпе! Вот только что делать со вторым паспортом?

Да, похожих на меня гражданок в пансионе не проживало, а грабить на стороне было страшно.

– Это не единственная проблема.

– Да? А что еще?

– Если ты заметил, паспорт принадлежит гражданину Франции.

– И что с того?

– Вася, а ты не подумал, что ты предпримешь, если таможенник тебя о чем-то спросит?

– Елки-палки! – хлопнул себя по лбу необразованный миллионер. – И что делать?

– Не знаю.

Мы оба подперли щеки кулаками и замерли, глядя в окно.

– Слушай, – ожил через пятнадцать минут Василий, – а что все-таки с твоим паспортом делать?

– Да есть у меня паспорт, – отмахнулась я.

– То есть как?! – вытаращился на меня милый муж.

– Ты помнишь, сколько у нас паспортов было, когда мы с тобой впервые путешествовали?

– Нет. Штуки четыре… три.

– Вот именно. Некоторые мы даже не использовали толком. Поэтому, когда Торопов велел нам их сдать ему, я один не нашла. Все обыскала – нету! Тогда мы решили, что я его просто потеряла. Согласись, немудрено в такой катавасии. А домой приехала, стала вещи разбирать в спокойной обстановке – и нашла его в кармане ветровки. Лежит себе спокойненько. Естественно, я его выбрасывать не стала, а оставила на память.

– А здесь он как очутился?

– Когда я вещи собирала, сунула его в сумку, чисто автоматически.

– Ты представляешь, что бы началось, если бы тебя на таможне с двумя паспортами засекли?

– Говорю же, я сделала это чисто автоматически и тут же забыла о нем. Вот если бы я везла его специально и все время о нем думала, тогда бы меня точно засекли.

– Ладно. Провезла. Но ведь ты сама говорила Кольке, что твой паспорт на яхте остался и документов у тебя нет?

– Ну да. Не было. Не таскала же я его с собой все это время? Он на вилле лежал, в комоде. Когда Колька меня спрашивал, его при мне не было. А потом он появился. И хватит мне голову морочить! Ты что, недоволен, что у меня документы есть?

– Доволен. Ну, ты Лиса Патрикеевна! Колька тебя явно недооценил.

– По этому поводу я расстраиваться не собираюсь, – ухмыльнулась я.

Глава 15

К вечеру дорожные сумки были собраны, деньги у детей изъяты. Недовольным чадам мы соврали, что едем по приказу Торопова на опознание.

– Ты им веришь? – скептически сморщив нос, спросила братца Вероника.

– Я что, похож на осла? – вопросительно приподняв брови, ответил ей братец.

Излишней наивностью младшее поколение, похоже, не страдало.

– Чушь, – отрезал Василий строгим голосом. – Мы вернемся через пять дней. Может, раньше.

Это было правдой. Поскольку господин Ксавье, чей паспорт мы позаимствовали, собирался отбыть куда-то через шесть дней.

Оставалось решить маленькую проблему. Как Василий пересечет таможню с французским паспортом? Мой был выдан на имя Лаймы Вайкуле, гражданки Латвии.

– Идея! – подскочила я на кровати в три часа ночи.

– А-а? – подпрыгнул и испуганный Ползунов. – Что? В чем дело? – завертелся он в кровати.

– Я придумала!

– Что ты придумала? – уставился на меня в темноте не проснувшийся до конца муж.

– Мы замотаем тебе горло, обмажем тебя вьетнамским бальзамом, чтобы глаза слезились, вручим тебе пакет с лекарствами и накормим тебя клубникой, так, чтобы у тебя сыпь пошла по всему телу и насморк начался! – У мужа на нее с детства аллергия. – К тебе ни один таможенник подойти не захочет, а заодно и ко мне!

– Ну, ты даешь! Если я с тобой не спячу, то, надеюсь, все же доживу до счастливой старости. А вообще, ты гений. Давай спать.

И это все? А где восторги по поводу моей изобретательности? Где пылкая благодарность? Где?! Уснула я глубоко оскорбленной.

Наутро Василий все же оценил результат моих мозговых усилий и съел полкило клубники, нахваливая мою сообразительность. Я сгоняла в аптеку, приобрела разных склянок, спреев и таблеток, сложила их в прозрачную косметичку. Замотала горло Ползунова ватой и бинтами. Получился толстенный ошейник. В его карман я сунула бальзам «Звездочка». И мы отбыли на вокзал.

– Не вернетесь через пять дней – мы настучим дяде Коле, – пообещала напоследок Вероника.

– Не будете звонить каждый день – мы позвоним дяде Коле, – внес свою лепту и Денис.

– С них станется, – кряхтя и обливаясь потом, пробубнил Василий, залезая в такси.

Поездка прошла успешно. В поезде – а именно этот транспорт мы выбрали, в самолете слишком строгий паспортный контроль, – мы гордо восседали, окруженные пустыми местами. Никто не захотел сидеть рядом с потным, покрытым красной сыпью, безостановочно сморкавшимся Василием.

– Я чувствую себя прокаженным, – недовольно гундосил он.

– Помалкивай. У тебя же голоса нет.

Правда, на границе он изменил свою точку зрения. Таможенники шли по проходу, проверяя паспорта и любезно беседуя с пассажирами.

Дойдя до наших мест, оба офицера затормозили в нерешительности. Желая им помочь, я с радостью протянула господам таможенникам наши паспорта.

Отнюдь не торопясь взять документы из моих рук, один из таможенников робко поинтересовался, не заразен ли мой попутчик.

– Нет-нет. У него простая ангина. Выпил слишком много ледяной колы, сидя на жаре, – отрапортовала я заранее выученной фразой.

Василий, решив мне помочь, прохрипел что-то нечленораздельное.

– Мне кажется, мадам, вам лучше сойти с поезда и обратиться к врачу, – твердо предложил второй таможенник.

Ну вот! Еще не хватало!

– Нет. Благодарю. Мы уже были у врача, а сейчас нам надо в Испанию.

Василий, как назло, ожил и, дико вытаращив глаза, замотал головой, издав недовольный рев для пущей убедительности.

Таможенник, отступив еще на два шага, уже в приказном порядке потребовал, чтобы мы сошли с поезда и отправились к местному доктору.

Остальные пассажиры горячо его поддержали. Мы в растерянности переглянулись. В глазах мужа читалась дежурная фраза: «Вечно ты напортачишь!» – обращенная, естественно, ко мне.

– Он не заразный. Просто у него нет голоса, – использовала я все свои наличные познания в английском языке. – А это – аллергия на клубнику. В ресторане нам подсунули клубничный торт вместо вишневого. – Я вытащила из сумки «Кларитин», демонстративно влила Василию в горло полбутылки и стала ждать, когда на него подействует лошадиная доза препарата.

Таможенники терпеливо стояли рядом, закрыв носы платками. Минут через пять обильный насморк у Васи прекратился. Глаза его вновь обрели нормальный цвет и перестали слезиться, бальзам «Звездочка» немного выветрился. Таможенники с облегчением убрали платки. Пассажиры расслабленно вздохнули.

Еще через пять минут у Васи явственно побледнела сыпь. Голос, к счастью, к нему не вернулся.

– Хорошо. Вы можете ехать, – так и не проверив наши паспорта, кивнул пограничник и двинулся дальше. Напарник последовал за ним с явным облегчением.

На испанской границе о нашей паре, похоже, все были уже оповещены, поскольку, брезгливо взяв наши паспорта руками в перчатках, служители таможни тут же сунули их нам обратно и заторопились куда-то по проходу. Но Василию все это было фиолетово в крапинку. Двести миллилитров «Кларитина» вырубили его напрочь. Когда поезд подъехал к нужной станции, недалеко от Таррагоны, он продолжал храпеть. Щипки, хлопки и укусы в состояние нормы его так и не вернули. Поэтому, как только поезд затормозил, я кликнула в окно двух носильщиков и, заплатив им двойной тариф, велела погрузить любимого супруга на багажную тележку и доставить его на вокзал. Кряхтя под тяжестью бесчувственного тела, бедолаги носильщики сгрузили его в зале ожидания на скамью и, получив приличные чаевые, удалились. Я осталась охранять эту храпящую тушу.

Время шло, Ползунов спал. Я его щипала, толкала, шипела ему в ухо, подносила к нему звонящий мобильник – все без толку. Наконец я уронила голову на руки и безучастно уставилась на опостылевшее мне панно на противоположной стенке. Парочка семилетних головорезов затеяла в зале игру в войнушку.

Автоматчик засел в соседнем проходе, а его противник в три прыжка преодолел открытое пространство и, спрятавшись за нашими креслами, вел заградительный огонь. Наконец, решившись на прорыв, он высунулся из-за Васиного плеча со своей пушкой наперевес и… как грохнет прямо в ухо отключившемуся олигарху!

Василий вскочил с воплем «Ложись!» и плашмя кинулся на пол, прикрыв голову руками. Я благодарно улыбнулась ребенку и сказала: «Thank’s». Малыш секунду хлопал глазами, потом заревел и бросился к маме.

Я пнула Василия ногой: «Добро пожаловать на испанскую землю!»

Таксисту я велела доставить нас в недорогой отель.

Выгрузив нас возле ничем не примечательного семиэтажного здания, такси уехало. Мы вошли в небольшой чистенький вестибюль и, подойдя к стойке портье, попросили обычный двухместный номер. Номеров не было. А чего мы, собственно, ожидали? Разгар сезона.

Вручив портье десятку, я попросила дать мне список двух-, трех– и четырехзвездочных гостиниц и принялась их планомерно прозванивать под недовольное шипение моего толстого тунеядца.

К счастью, количество гостиниц было ограничено, но, к несчастью, мест в них не было. Я вновь подошла к портье, положила на стойку еще одну десятку и спросила, нет ли у него знакомого риелтора?

Через час мы осматривали типовую однокомнатную квартиру, чистенькую, с большой лоджией и всем необходимым. Расстояние до моря нас не волновало. Оплатив неделю проживания, мы простились с риелтором по имени Августо и наконец опустили на диван наши усталые организмы.