Текст книги "Вера Алентова. Москва слезам не верит…"

Одинок я на данном отрезке

«Невидимой нитью соединены те, кому суждено встретиться. Нить эта может растянуться, спутаться, но никогда не порвется», – гласит китайская пословица.

Они уходили не к кому-нибудь, они уходили, чтобы разобраться в себе, уходили туда, где лучше. Оказалось, что лучше просто не может быть. Понять это можно было, только отойдя на некоторое расстояние, посмотрев на отношения так, как смотрят на полотна импрессионистов.

«Мы с Володей стали жить отдельно. Я была счастлива, – рассказывает о том периоде Вера Валентиновна. – Первое время просто на крыльях летала. Мы так устали, так измучились, и вдруг началась какая-то новая, многообещающая глава жизни. Стало легко, радостно, свободно. В то же время в Москве со мной была мама. На няню у нас с Володей денег по-прежнему не было. Пока мы учились и первое время работали, с Юлей сидели все мои коллеги по театру, как мальчики, так и девочки, все Володины друзья из ВГИКовского общежития. Теперь, когда рядом была моя мама, мне стало гораздо спокойнее. Я знала, что с дочерью все в порядке, она накормлена, присмотрена. Это тоже давало определенную свободу. Теперь я могла не мчаться сломя голову с репетиции или премьеры, а, например, пойти в другой театр посмотреть спектакль. О своем решении я не жалела. Я умею отрезать раз и навсегда».

Вера Алентова с дочерью Юлией. 1970 г.

Три с лишним года врозь и вместе, три с лишним года на то, чтобы оглянуться по сторонам и сделать выводы.

«За весь тот период, что родители жили порознь, я ни разу не почувствовала себя обделенной. Конечно, я скучала по папе. И радость от прогулок с ним, совместных обедов, походов на рынок стала гораздо острее, ярче. Папа был праздником, мама – буднями. Но я знала, что любима абсолютно всеми. Правда, время от времени я задумывалась о том, как могло бы быть хорошо, если бы праздник в жизни нашей семьи был каждый день», – вспоминает Юля.

«Только когда я увидела, что дочь очень похожа на Володю, только когда начали поступать предложения руки и сердца от молодых и не очень людей, я поняла – ничего сравнимого с тем, что было у нас с мужем, за эти три года со мной так и не произошло. У нас дома сохранилось много писем, которые мы с Меньшовым писали друг другу, уезжая на гастроли или расставаясь на непродолжительное время. Как-то Володя попросил меня отыскать те из них, в которых он писал мне о Михаиле Ильиче Ромме – мужу это было необходимо для статьи. Я начала искать, с головой ушла в переписку и неожиданно для себя окунулась в ту атмосферу и осознала, что нельзя вот так просто выбросить все, что у нас с Владимиром Валентиновичем было. Ведь когда мы встретились, с нами случилось счастье. И любовь наша – чистая, глубокая, сильная – не умерла, она просто устала».

Много лет спустя уже взрослая дочь Алентовой и Меньшова поставит на сцене Московского драматического театра имени А. С. Пушкина спектакль по пьесе американского драматурга Альберта Гурнея (Герни) под названием «Любовь. Письма». В главных ролях Вера Алентова и Владимир Меньшов. В пьесе есть такие строки: «У нас были сложные отношения. Жизнь развела нас в разные стороны, но мне кажется, на протяжении всей этой жизни нам удавалось что-то давать друг другу». И еще: «В письмах наша сила, наше спасение».

«А потом Володя снимался в Орле, а мы с Юленькой собирались на гастроли. Муж дал мне телеграмму: „Будете проезжать мимо Орла, дай мне знать, я обязательно вас встречу“. Конечно, я и не подумала дать телеграмму. Я считала, что в нашем положении лишние встречи ни к чему. Когда же мы сделали остановку в Орле, Юля, глядя в окно, сказала: „А здесь мой папочка“. Ком встал в горле. Наверное, тогда я впервые поняла, что нас трое. Я не подумала о том, что дочь скучает по отцу. В детстве я была лишена этого чувства, я не знала, что такое папа. А еще я поняла, ужасное это качество – вычеркивать, не дав себе труда подумать: может быть, ты тоже не так уж прекрасна и права?

Первого сентября мы отвели дочь в школу и объявили, что отныне будем жить вместе.

Разлука пошла нам на пользу. Если бы мы терпели и дальше, мы в конце концов могли бы окончательно разойтись в разные стороны. Короткая передышка дала нам возможность осмотреться и отделить главное от плевел».

Человек на своем месте

Бельгийскому писателю Жоржу Сименону как-то задали вопрос: «Как вы стали писателем?».

Он ответил: «Я просто писал».

«Мы работали и работаем» – могли бы ответить на сходный вопрос, имеющий отношение к их профессиям, Владимир Меньшов и Вера Алентова.

Рано или поздно жизнь расставляет все по местам. То, что вчера казалось неудачей, со временем приобретает иную окраску.

Скучая по МХАТу в начале творческого пути, страстно желая служить в этом театре, спустя годы Вера Валентиновна заметит:

«МХАТ называли кладбищем талантов. Многие одаренные молодые ребята годами ожидали возможности проявить себя. Будучи студентами Школы-студии, мы регулярно смотрели спектакли Московского Художественного театра. Естественно, не всех артистов студенты любили. Мы видели, что кто-то играет так, как играть нельзя, что многие актрисы уже не подходят по возрасту для той или иной роли, но что мы могли сделать? Корифеи сцены не желали уступать свои роли. Смена поколений происходила болезненно. А ведь что такое актерская профессия? Это постоянное взаимодействие со зрителями. Мне в этом смысле повезло. В Театре имени Пушкина я сразу включилась в работу, начав с такой, например, прекрасной роли, как роль Райны в „Шоколадном солдатике“ Бернарда Шоу».

Ромуальд Вильдан и Вера Алентова в спектакле «Невольницы»

За «Шоколадным солдатиком» последовали «Зыковы», «Дети солнца», «Федра», «Последние дни», «Светит, да не греет».

Столь же радушно, как театральные подмостки, принял Веру Алентову кинематограф. Первый фильм «Дни летные» с участием актрисы вышел в год ее выпуска из школы-студии МХАТ.

Двумя годами позже актриса сыграла медсестру в «Звездах и солдатах», а в 1979 году появилась в восьмисерийной ленте режиссера Константина Худякова «Такая короткая долгая жизнь» в роли Насти Овчинниковой. Взявшись за работу с присущей ей ответственностью, редкая красавица в жизни (зрители поняли это, едва взглянув на Лидию Федоровну в «Днях летных»), на этот раз Вера Валентиновна предстала на экране с зачесанными волосами и оттопыренными ушами.

«Умение меняться, перевоплощаться – это неотъемлемая часть актерской профессии, – говорит актриса. – Это искусство, которым владеют очень немногие артисты, в том числе западные. А может, и умеют, но, судя по фильмам, идут на это единицы. Нас же учили, что актер – это лицедей».

Через пять лет после кинодебюта Веры Алентовой случилось то, о чем когда-то мечтал и на что уже перестал (но втайне, конечно, продолжал) надеяться Владимир Меньшов.

«Какое-то время я жил по инерции, боясь даже подумать о том, что будет, если и с режиссурой у меня ничего не выйдет. И вот как-то мы сидели с моим другом, режиссером Александром Павловским и писали сценарий по рассказу Валентина Катаева „Ножи“. Это была дипломная работа Саши. Павловский тогда выпускался из ВГИКа, и я долго уговаривал его взяться за это произведение. Когда начали подбирать актеров, долго не могли никого найти на роль главного героя. Предложили Никите Михалкову – он не смог. Леонид Куравлев тоже не смог. Когда мы уже находились в нескольких шагах от съемочного процесса, Павловский, вдруг, выразительно посмотрел на меня и сказал: „Ты же артист. Сыграй сам“.

Я начал отпираться. Делал это совершенно искренне, потому что боялся испортить фильм. В итоге согласился. Работа оказалась настолько удачной, что картина „Счастливый Кукушкин“ получила главный приз на фестивале „Молодость-71“».

Кукушкин действительно оказался для Владимира Меньшова счастливым. Именно с него началась долгая и плодотворная актерская карьера нашего героя.

«Володя был трудолюбивым студентом, ответственным, эрудированным, культурным. Много читал. В общем – работяга! Вот за эти качества его и ценил Ромм, – вспоминает Александр Павловский. – Помню, мы, студенты, на дух не переносили иностранные языки, а Володя шпарил по-французски так, что от зубов отскакивало».

В 1972 году в прокат вышел фильм Алексея Сахарова «Человек на своем месте», в котором Владимир Валентинович исполнил роль молодого председателя колхоза Семена Боброва, в энтузиазм и обаяние которого не влюбиться просто невозможно. Интересно, что «Человек на своем месте» был снят по сценарию Валентина Черных (сценарий которого отчасти станет основой для ставшего всенародно любимым фильма «Москва слезам не верит»).

Окончивший институт и отработавший по распределению в Ленинграде три года Семен Бобров возвращается в родное село и ничтоже сумняшеся предлагает свою кандидатуру на пост председателя. Мечта Семена – возродить умирающее хозяйство, построив в селе современный животноводческий комплекс.

«В 1971 году меня пригласили сняться в картине „Человек на своем месте“. Съемка стала для меня серьезным испытанием. Длилась она чуть более двух месяцев, и все это время я был занят на съемочной площадке. И это на „Мосфильме“, куда, как казалось, вход мне заказан. Более того: вместе со мной работали Анастасия Вертинская, Лев Дуров, Армен Джигарханян – сплошь звезды советского кино. Быть среди них на позиции главного героя – колоссальная ответственность».

После первых удачных киноработ роли посыпались как из рога изобилия: матрос Мартьямов в фильме «Соленый пес», Клим Авилов в «Последней встрече», Иван в картине «Мои дорогие», мастер Рябов в «Ар-хи-ме-ды!», Меншиков в «Сказе о том, как царь Петр арапа женил».

Владимир Меньшов на съемочной площадке фильма «Человек на своем месте». 1972 г.

«Однажды на гастролях в Германии директор „Мосфильма“ Николай Трофимович Сизов спросил, какие у меня планы, и я проговорился, что хотел бы стать режиссером. Видимо, Николай Трофимович кому-то об этом сказал, и мне стали предлагать сценарии, плохие сценарии. И вдруг среди всей этой макулатуры я обнаружил сценарий „Розыгрыша“ Семена Лунгина».

К тому моменту драматург, сценарист Семен Львович Лунгин уже написал сценарии, по которым были сняты такие фильмы, как «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен», «Внимание, черепаха!» и др. «Розыгрыш», написанный Лунгиным, несколько лет пролежал на киностудии «Мосфильм».

«Это было лучшее из предложенного и все-таки совсем не то, что мне хотелось, – рассказывает Владимир Меньшов. – Очень хорошо запомнил ночь накануне съемок. Я бродил по кухне, курил и корил себя за то, что иду против себя, потому что это совсем не тот материал, о котором я мечтал. Думал, что завтра я пойду к руководству и откажусь. Что меня удержало?

Каково же было мое удивление, когда я услышал восторженные отзывы в коридорах „Мосфильма“ и увидел реакцию зрителей на вышедший фильм. На долю исполнителя роли Игоря Глушко шестнадцатилетнего Димы Харатьяна выпала такая оглушительная слава, что он не знал, что с ней делать».

С высоты лет вчерашний школьник, а ныне народный артист РФ Дмитрий Харатьян уверен: то, что с ним произошло, – испытание, посланное свыше.

«Меня стали узнавать на улицах, письма приходили мешками буквально каждый день. У кого угодно крыша поедет. Меня спасла заниженная самооценка. Я хотел одного – спрятаться. Понимал, что я не Игорь Глушко, музыку сочинять не умею, что все произошедшее со мной – стечение обстоятельств, везение, удача. С другой стороны, я любил петь, играл на гитаре, руководил вокально-инструментальным ансамблем в пионерском лагере. Моя знакомая Галя Стовбунская знала, что я хорошо пою, поэтому, собираясь на кинопробы „Розыгрыша“ – она мечтала стать актрисой и решила рискнуть, – предложила мне поддержать ее и съездить на „Мосфильм“. На киностудии нас с Галей сфотографировали. Я сыграл, спел, и меня утвердили. Уже потом Владимир Валентинович Меньшов рассказал мне, что перед ним на столе лежали две стопки фотографий: в одной были фото тех, кто выбыл из кастинга, в другой – тех, кого надо было еще попробовать. Меньшов перекладывал мою фотографию из одной стопки в другую. Он не знал, какую роль мне предложить. В итоге предложил главную. После выхода на экраны „Розыгрыш“ стал культовым фильмом конца семидесятых годов. Его смотрели и пересматривали, несмотря на то, что тема картины не нова – отношения отцов и детей, учеников и учителей. Тем не менее картина пришлась ко времени, а мир изменился для меня 11 января 1977 года – на следующий день после того, как „Розыгрыш“ увидели зрители».

«Львиная доля успеха „Розыгрыша“ – заслуга Евгении Никандровны Ханаевой, – уверен Владимир Валентинович. – Во время обучения в школе-студии, видимо, надеясь на светлое будущее, я завел тетрадку под названием „Актеры, с которыми я хотел бы работать“. В списке была Евгения Никандровна. Но вот какое дело, перед началом съемок сценарий „Розыгрыша“ прочитала народная артистка Лидия Смирнова, и очень ей захотелось сыграть Марию Васильевну Девятову, классного руководителя 9-го „Б“.

Я, начинающий режиссер, не имел права голоса, но сделал пробы с обеими актрисами. Евгения Ханаева переиграла Лидию Смирнову настолько, что кто-то из руководства, увидев пробы, шутливо предположил, что я решил таким образом подставить Лидию Николаевну».

«Розыгрыш» – это своего рода зеркало. Зеркало школьной жизни и жизни вообще. Есть здесь свой лидер Олег Комаров, готовый на все ради достижения цели («Любое стоящее дело требует от человека поступиться чем-то. Иногда даже достоинством»), есть думающий романтик Игорь Глушко, угрожающий одним только своим мировоззрением пошатнуть авторитет лидера в глазах одноклассников («Почему вы пугаете нас жизнью? „Жизнь покажет, жизнь проучит!“ Если только худшего ожидать, то так и будешь всю дорогу ходить с насупленными бровями. А я уверен, все у нас будет хорошо. Всегда. А когда человеку хорошо, он песни поет, стихи сочиняет»), есть она, Тая Петрова, – «юродивая», невольно заставляющая учащенно биться, пусть и в силу восприятия каждого, сердца обоих и являющая собой предмет насмешек местных красавиц.

Владимир Меньшов за работой.

«Долгое время я был наивным провинциалом. Слишком много потратил душевных сил на восторги перед чужими талантами»

(Владимир Меньшов)

Вот как охарактеризовал героиню Натальи Вавиловой писатель и режиссер Михаил Левитин в статье «Знакомьтесь, Наталья Вавилова» («Советский экран», № 13, 1980):

«В сложной ситуации, с которой столкнулся 9-й „Б“, Тая Петрова, героиня Н. Вавиловой, занимает определенную и недвусмысленную позицию. Тихая, застенчивая Тая выражала в разворачивающемся конфликте идею бескомпромиссной преданности правде и справедливости. Таю можно было легко обмануть, но заставить лгать или подличать – никогда!»

Герои уже не «на нижнем уровне детскости, а на верхнем уровне взрослости», и конфликт у них вполне взрослый.

Близкими, понятными, вызывающими симпатию получились персонажи, сыгранные Олегом Табаковым (любящий отец, чья житейская философия так отличается от житейской философии сына, призывающий подумать: «Ты к своей цели идешь – как мостки через болото перебрасываешь. Ну добежишь ты до своей цели раньше всех, и что? Обернешься однажды назад, что увидишь? Беговую дорожку?»), Евгенией Ханаевой (искренне интересующаяся жизнью своих учеников, прислушивающаяся, принимающая, предостерегающая), Зиновием Гердтом (ироничный, подтрунивающий над подопечными Карл Си-гиз-мун-до-вич) и, конечно, девятиклассниками московских школ, которые, по словам режиссера, наполнили съемочную площадку искренностью, задором, энергией, превратили все недостатки сценария в его достоинства.

«Розыгрыш» стал путевкой во взрослую творческую жизнь не только для Дмитрия Харатьяна, но и для Евдокии Германовой, Натальи Вавиловой, Андрея Гусева (исполнивший роль Олега Комарова актер уже успел сняться до этого в пяти картинах, но настоящая слава пришла к нему после работы с Владимиром Меньшовым). Не меньше самого фильма полюбились зрителям прозвучавшие в «Розыгрыше» песни, написанные композитором Александром Флярковским на стихи Алексея Дидурова. Самой известной и любимой из них стал «Школьный вальс» (он же «Прощальный вальс», он же «Когда уйдем со школьного двора… »). Зрители, как это часто случается, были уверены, что поет сам Дмитрий Харатьян. Пластинки с песнями раскупались, как горячие пирожки. Тут-то и выяснялось, что исполнители – Вячеслав Киселев и ВИА «Добры молодцы». Работа в «Розыгрыше» стала одной из самых успешных работ Вячеслава, а исполненный ансамблем вальс оттеснил «Школьный вальс» Дунаевского и Матусовского («Давно, друзья веселые, / Простились мы со школою»). Отныне на выпускных вечерах во всех школах страны стало звучать обнадеживающее:

 
Для нас всегда открыта в школе дверь,
Прощаться с ней не надо торопиться.
Но как забыть звончей звонка капель,
И девочку, которой нес портфель.
Пускай потом ничто не повторится,
Для нас всегда открыта в школе дверь.
 

Композитор Александр Флярковский рассказывал, как однажды увидел в подземном переходе уличных музыкантов, исполняющих «Прощальный вальс».

«Ну вот, похоже, я стал знаменитым», – подумал, улыбнувшись Александр Георгиевич.

Сорок лет прошло с момента выхода «Розыгрыша» на экраны, но и по сей день в социальных сетях можно прочитать:

«Талантливый режиссер. Прекрасный фильм. Чудесная музыка. Великая страна».

«Мне 47 лет. Я смотрела „Розыгрыш“ Владимира Меньшова неоднократно, но каждый раз, когда я пересматриваю картину и слышу „Школьный вальс“, у меня дрожит сердце». «Моя мама работала учителем математики в школе. „Розыгрыш“ и звучащий в фильме вальс напоминают мне о маме».

«Розыгрыш» был удостоен приза ЦК ВЛКСМ «Алая гвоздика» как лучший фильм для детей и юношества; в 1977 году на фестивале в Риге картина была отмечена премией за лучшее исполнение женской роли (Евгения Ханаева) и специальным дипломом за сценарий (Семен Лунгин). Режиссер Владимир Меньшов, оператор Михаил Биц и актриса Евгения Ханаева стали лауреатами Государственной премии РСФСР имени Н. К. Крупской.

В 1977 году картина заняла десятое место в советском прокате по посещаемости. Она пользовалась огромной популярностью у молодежи.

Евдокия Германова, Дмитрий Харатьян и Владимир Меньшов спустя много лет после съемок фильма «Розыгрыш». 2000-е гг.

Журнал «Советский экран» за 1978 год. На обложке – фотография Владимира Меньшова и анонс – «Бабочки, летящие по городу». Посвященная режиссеру статья, написанная кинокритиком Аллой Гербер, заканчивается словами: «В фильме „Розыгрыш“ есть песня о том, как вдруг по городу полетели бабочки. Вот так и Меньшов – деловой человек, способный увидеть бабочек в городе… И закричать, как кричали в песне его мальчишки: „Бабочки летают! Бабочки!“».

Москва слезам не верит

«Пятидесятые годы. В столичном общежитии живут три восемнадцатилетние подруги, приехавшие из провинции. Целеустремленная и сдержанная Катерина, недобрав баллов при поступлении в институт, работает на заводе. Стеснительная Антонина трудится маляром на стройке. Самоуверенной и веселой Людмиле Москва представляется лотереей, в которой она должна непременно выиграть. Проходит двадцать лет. Судьбы девушек складываются именно так, как предполагает характер каждой из них».

Сегодня трудно, почти невозможно поверить в то, что фильм, снискавший любовь миллионов советских и российских зрителей, переведенный почти на все языки мира, покоривший публику более чем сотни стран и принесший режиссеру мировую славу, был прохладно и даже зло принят кинематографической элитой еще на стадии сценария.

«Уважаемые люди, чье мнение для меня имело вес (такие как, например, кинорежиссер Ян Фрид и сценарист Юлий Дунский), друзья, коллеги всячески отговаривали меня от работы над картиной, – вспоминает Владимир Меньшов. – Мне говорили: не надо, Володя, не снимай ты это. Очередная бытовая мелодрама, каких много. Даже жена, Вера, прочитав сценарий, сказала: „Ну и мура!“».

Нужно было определенное мужество для того, чтобы пойти против всех и заявить: «А мне нравится!».

Многолетний опыт настаивать на своем, добиваться во что бы то ни стало, упрямо идти к цели, режиссерское и человеческое чутье сделали свое дело.

«Работая над фильмом „Москва слезам не верит“, Володя в какой-то степени был как одинокий бегун на длинную дистанцию, – рассказывает Вера Алентова. – И до съемок, и во время съемочного процесса у этой работы было мало поклонников. Людям не нравился сценарий, не всем нравились роли. Да что там! Даже родная жена воспринимала происходящее без особого энтузиазма. Володе было невероятно тяжело!

Дело в том, что я всегда высоко ценила талант Владимира Валентиновича и хотела, чтобы он взялся за идеальный сценарий. Тем более до этого он снял прекрасный фильм „Розыгрыш“. И сама не хотела сниматься потому, что всегда очень строго подходила к выбору сценариев. Смолоду я столкнулась с очень хорошим материалом. Моя первая большая роль в театре была в спектакле по пьесе Бернарда Шоу „Шоколадный солдатик“, потом были „Зыковы“ Горького. Это высокая литература. Того же мне хотелось в кино».

Справедливости ради стоит отметить, что оригинальный текст сценария «Дважды солгавшая» Валентина Черных и тот же сценарий, переделанный Владимиром Меньшовым, заметно отличаются один от другого. Вполне возможно, что режиссер и сам оставил бы произведение без внимания, если бы не…

«Я его понимала прекрасно с самого начала. И я удивлялась, почему остальные не понимают, не видят, что он талантлив…»

(Вера Алентова)

«Единственное, что привлекло меня в сценарии – замечательный ход, когда главная героиня Катерина заводит будильник, засыпает в слезах, а просыпается уже будучи успешной женщиной, будит взрослую дочь. Я даже сначала подумал, что пропустил несколько страниц, но потом меня осенило: это же так похоже на нашу с Верой жизнь. Позже, снимая фильм, я вложил в него весь свой опыт, приобретенный за годы жизни в Москве».

Сценарий советского кинорежиссера, драматурга и сценариста Валентина Черных «Дважды солгавшая» был написан за 19 дней и занял третье место на конкурсе сценариев о Москве. Вдова Валентина Черных, кинодраматург Людмила Кожинова, вспоминала: «Идея фильма появилась в начале семидесятых годов. У Валентина был замысел написать пьесу „Дважды солгавшая“ – о женщине, которая сначала соврала одному мужчине, выдав себя за богатую москвичку, а потом, когда сделала карьеру, обманула другого, побоявшись сказать, что она директор фабрики».

«Конечно, обидеть Валентина Черных я ни в коем случае не хочу, – говорит Вера Алентова, – потому что первым, как известно, было слово, и сценарий стал своего рода толчком для создания фильма. Но не могу при этом не сказать, что многое в сценарии Меньшову пришлось доделывать, досочинять, какие-то сцены переписывать заново потому, что когда Володя обратился к Черных, тот сказал: „Дерзай сам, а я лучше напишу что-нибудь новое“. Вот Володя и дерзнул. Когда фильм вышел в прокат, нас приглашали в разные страны. Поехали мы и в Испанию. „Москва слезам не верит“ пользовалась там сумасшедшей популярностью. Для того чтобы увеличить количество сеансов и, соответственно, получить больше прибыли, прокатчики сократили фильм, который шел два часа двадцать минут, до полутора часов. Настригли отрывков и кое-как их слепили. Я была ужасно возмущена. Конечно, разразился скандал. На показе присутствовала королевская семья, но, кроме того, на показ пришел испанский режиссер и сценарист Карлос Саура, который в том же году номинировался на „Оскар“. Приз дали не ему, а Меньшову. Что Саура мог подумать, увидев состряпанное прокатчиками безобразие? Именно в тот момент я поняла, каким мог бы получиться наш фильм, если бы мы снимали его строго по сценарию Черных».

Бюджет, выделенный на картину, был весьма скромным: 550 тысяч рублей. Актерский коллектив подбирался со скрипом.

«Были такие актеры – сложившиеся, знаменитые, которые не желали работать с молодым, как им казалось, малоопытным режиссером, были те, кого приглашали сыграть в сцене у Дома кино, но они отказались, потому что сниматься в девятисекундном эпизоде было ниже их достоинства, – улыбаясь, рассказала в одном из интервью народная артистка РСФСР Татьяна Конюхова. – А я согласилась. И очень благодарна Володе. После выхода на экраны фильма „Москва слезам не верит“ имя Татьяны Конюховой, то есть мое имя, стало брендом!» В сцене с лестницей славы были задействованы Леонид Харитонов, Иннокентий Смоктуновский, Георгий Юматов. Снимали эту сцену поздней осенью, хотя в сценарии было лето. В перерывах между съемкой артисты кутались в теплую одежду, но как только звучало: «Мотор!», шубы и куртки падали на землю.

«К Георгию Александровичу Юматову я относился с особым трепетом, – рассказывает Владимир Валентинович. – Общение мое с ним было кратким – на съемках фильма и потом, случайно пересекаясь, здоровались. Не думаю, что это был человек с душой нараспашку. Его заметно мучила алкогольная зависимость. По крайней мере, даже когда мы снимали картину, я видел, что ему все время хочется выпить. Но он держался, время от времени перебивая это свое желание пивом…»

На роль Катерины Тихомировой Владимир Меньшов приглашал Ирину Купченко, Маргариту Терехову, Наталью Сайко. Претендентками на роль Тоси были Нина Русланова, Наталья Андрейченко, Галина Польских.

Многим именитым актрисам сценарий не нравился, кого-то режиссер забраковал сам. Так, по мнению Меньшова, Наталья Сайко совершенно не смотрелась рядом с Алексеем Баталовым, а Галине Польских и Нине Руслановой режиссер в итоге предпочел Раису Рязанову.

«Конечно, мне нравилась роль Людмилы, конечно, мне нравилась роль Катерины, но я понимала, что если меня и возьмут, то только на роль Тоси», – вспоминает актриса. В роли Людмилы руководство «Мосфильма» рекомендовало режиссеру попробовать Анастасию Вертинскую, Жанну Болотову, Валентину Титову. И снова – отказ, снова не то. Оказалось, к лучшему. Ведь согласившаяся играть Людмилу ныне народная артистка РФ Ирина Муравьева стала настоящим украшением фильма.

Афиша к кинофильму «Москва слезам не верит». 1980 г.

«Для меня прочитать сценарий или пьесу – это мука, – признается артистка. – Му-ка! А этот – взапой! Как интереснейшую сказку».

Отчаявшись найти актрису на роль главной героини, Владимир Меньшов предложил пройти пробы Вере Алентовой. И хотя сценарий ей не понравился, показался плоским, даже пошлым, с поставленной режиссером задачей она справилась блестяще.

На момент съемки актрисе исполнилось 36 лет. Она должна была сыграть Катерину в молодости и двумя десятками лет позже.

«У Веры оказалось очень счастливое в этом смысле лицо. Она смогла быть и двадцатилетней, и сорокалетней. То же самое можно сказать об Ире Муравьевой (29 лет) и Рае Рязановой (35 лет)».

Гошей мог стать Виталий Соломин, Олег Ефремов, Леонид Дьячков.

«Как-то вечером я увидел по телевидению фильм Иосифа Хейфица „Дорогой мой человек“ с Алексеем Баталовым, – вспоминает Владимир Меньшов. – У меня мелькнула сумасшедшая мысль: а почему не он? Алексею Владимировичу было под пятьдесят, по сценарию – мне нужен был ровесник моей жены – артист мне не подходил, но я все равно отправил Баталову сценарий. Алексей Владимирович очень вежливо отказался».

Тогда Меньшов предложил роль Гоши Вячеславу Васильевичу Тихонову. Артист принял предложение сниматься. Когда все уже было готово к съемочному процессу, глубокой ночью в квартире режиссера раздался телефонный звонок. Звонил Баталов: «Я еще раз прочитал сценарий. К черту все эти дела. Давай снимать!».

«Работать с Алексеем Владимировичем было одно удовольствие, он уже тогда был звездой „высокого полета“. Правда, внешне актер это никак не демонстрировал, но стоило Баталову появиться на месте, съемка шла более организованно. Все старались соответствовать артисту. Я же перед ним, если честно, робел», – вспоминает Владимир Валентинович.

«Роль Гоши – моя самая любимая работа в кино, – признавался Алексей Владимирович. – Все эпизоды фильма рождались на глазах. Например, роль вахтерши общежития в сценарии прописана не была. Володя Меньшов пригласил великолепную Зою Федорову и придумал, как она смешно говорит по телефону „хэллоу“, как встречает Катерину из роддома. В те годы актеры не любили брать дублеров и рвались все делать самостоятельно. Для сцены с дракой режиссер пригласил настоящих самбистов, которым никогда прежде не приходилось сниматься в кино. На очередном дубле спортсмен не рассчитал удар и со всей силы перешиб мне кадык. На несколько недель я оказался в больнице, лечил горло и восстанавливал голос». Что касается Вячеслава Тихонова, он мог бы появиться в фильме и в роли Володи – женатого любовника Катерины, но артист не согласился, аргументировав это так: «Мне зрители до сих пор не могут простить, что я Наташу Ростову бросаю».

Все, конечно, помнят, что роль Володи в итоге досталась Олегу Павловичу Табакову. И конечно, все помнят откровенную сцену встречи Володи и Катерины, которая в производстве была гораздо откровеннее.

«Домогательства моего героя были более зримыми, – рассказывает Олег Павлович. – Точка развития любовной страсти, которую прерывала теща, была более высокой».

«Свидание главной героини с любовником мне хотелось сделать более плотским, – рассказывает Владимир Меньшов. – По сценарию герои раздевались, бросались друг на друга, Табаков оставался в трусах, Вера – в комбинации. Ничего, в общем, крамольного, но у худсовета эта сцена вызвала бурю гнева. Директор „Мосфильма“ Николай Трофимович Сизов говорил мне, что не хочет объясняться с вышестоящим начальством.

„Вот пойду я к Гришину (первому секретарю Московского горкома партии), а он мне скажет: опять у тебя на экране любовью занимаются“.

Правда, Сизов употребил другое слово. Более точное.

Прошло какое-то время. Я уезжал из Москвы, а когда вернулся, встретил в коридоре Николая Трофимовича.

– И как отреагировал Гришин? – спросил я Сизова.

– Да ла-а-адно, – махнул он рукой. И добавил: – Брежнев в восторге.

Говорили, что Леониду Ильичу фильм очень понравился. После этого нас оставили в покое».

На съемочной площадке фильма «Москва слезам не верит». 1980 г.

Казалось бы, даже там, где проблем не должно было возникнуть, они возникали.

Вот и актрисе Наталье Вавиловой, снявшейся у Владимира Меньшова в фильме «Розыгрыш» в роли ученицы 9-го «Б» Таи Петровой и утвержденной на роль Александры в фильме «Москва слезам не верит», на этот раз родители запретили сниматься.

«Наташа тогда училась на курсах при МИДе, – вспоминает Владимир Валентинович. – Родители решили, что учеба важнее. Я узнал об этом накануне съемки и пребывал в шоке. Вместе с Алексеем Баталовым поехали мы к Наташе домой, и, конечно, когда родители увидели известного артиста на пороге своей квартиры, они, во-первых, едва не упали в обморок, а во-вторых, отпустили дочь на съемочную площадку».