Текст книги "Хранитель талисманов. II"

Машина стояла совсем близко, двери салона приоткрыты. Колеса взвизгнули, когда Иван дал по газам, и УАЗик с бешеной скоростью выехал на дорогу.

За окном мелькали точки фонарей, а все за ними стало темной стеной.

─ Куда мы едем? ─ охрипшим голосом спросила Елена.

Иван напряженно смотрел сразу во все зеркала.

─ Домой, ─ ответил он. ─ Собираем вещи, и я тебя отвезу в другое место.

─ За нами погоня? ─ женщину затрясло.

─ Да, думаю да. В зале были только двое. А мои следопыты доложили, что группа минимум из шести.

─ Твои следопыты? ─ у Елены противно кружилась голова и сильно тошнило.

─ Да, моя хорошая, ты видела нас, да? Поэтому убежала? Прости.

─ Мне надо пакет, ─ еле выговорила Елена.

─ Можешь на коврик.

Женщина открыла окно, вдохнула холодный воздух и краем глаза заметила три фигуры на дороге позади…

Сердце больно ударило в груди, и оглушенная этим звуком Елена сползла по сидению.

─ Иван, Иван…

─ Вижу, ─ отозвался тот, ─ они уже километров пять за нами.

Елену все-таки вырвало, она прижала к лицу какую-то салфетку.

─ Мы умрем, ─ зашептала она.

Тело стало ватным, безнадежно слабым, и именно в этот момент через окно пассажира впереди, с жутким грохотом выбив стекло, ворвалась морда с желтыми глазами и оскаленной пастью.

А Елена даже не закричала. Наконец, охваченная ужасом, она впала в состояние шока и перестала воспринимать происходящее.

От внешнего удара машина ушла с полосы. На такой скорости полет за пределы дороги был делом одной секунды.

Реакция Ивана была почти мгновенной, но она ушла на то, чтобы молниеносно выброшенный меч вошел в горло твари по самую рукоять. По инерции при резком торможении, уже бездыханное тело выбило лобовое стекло, вылетая в темные заросли. Машина срезала кусты и мелкие деревца и, наконец, с грохотом остановилась, встретив дерево помощней.

─ Догнали? ─ прошептала Елена.

─ Нет, ─ Иван вытащил обоих из машины, ─ этот ждал на дороге.

Он быстро отнес их в заросли, плеснул на одежду какую-то жидкость.

─ Ни звука, слышишь? По запаху вас сейчас не найти.

Елена слабо кивнула. Иван встряхнул ее:

─ Даже если меня убьют, ни звука! Тебя найдут Северсвет и Дарья, запомнила? Они идут за нами, нам продержаться всего несколько минут.

Иван поцеловал обоих и помчался назад к машине. Вернулся к тому моменту, когда три черных волка спрыгнули с дороги. Звук их рычания, даже их шаги, их когти, скребущие по металлу…

Тело Елены разорвала дрожь, когда один из них прошел по крыше покореженной машины и обратился в человека. Даже в этом облике он наводил ужас. Черные, как смола волосы, желтые огоньки глаз, мощная фигура с хищной пластикой.

─ Рилевич, гадский ты выродок, рад тебя видеть, ─ довольно зарычал он.

Елена не могла видеть схватку сквозь слезы. Звук лезвия, рассекающего воздух, словно разрубил ее саму. Одна ее часть едва дышала, задавленная ужасом, а вторая осознавала, что Ивана сейчас убьют!

Она в отчаянии посмотрела на сына. Почему? Почему за ее маленьким мальчиком такая страшная охота? Почему истребляют всех, кто хоть как-то с ним связан?

Елена заставила себя посмотреть сквозь циновку кустов. На Иване уже не было куртки. В складках ткани белой рубашки собиралась кровь и капала на землю. Меч в левой руке, потому что раскроенную правую он держал согнутой в локте, чтобы хоть как-то приостановить потерю крови. Но на черных волков он смотрел без страха, и, несмотря на ясный финал этой схватки, не собирался отступать ни на шаг.

Ощущение присутствия внезапно коснулось Елены. Она успела повернуться и ей тут же зажали рот. Двое ─ парень и девушка. Не надо было долго раздумывать, чтобы понять ─ это не люди! Иссиня-черные волосы девушки обрамляли красивое лицо с желтыми волчьими глазами. Елена успела ринуться всем телом к Никите, но до того, как из ее горла вырвался звук, молодой парень произнес:

─ Я Северсвет.

Елена замерла. Девушка улыбнулась ей, оскалив белоснежные клыки:

─ Свои, Леночка.

Парень отвел руку:

─ Сиди тихо.

И оба поползли вперед. Елена вытянула вслед голову, но они уже исчезли из виду. Оборотни, окружившие Ивана, не торопились убивать его, наслаждались моментом сполна.

─ Ну, где же вы? – Елена всматривалась в стену голых кустов.

Она неосторожно подалась вперед, попав рукой на какую-то ветку. Едва слышный шорох мгновенно развернул оборотней. Синего пятна пальто было достаточно, чтобы все понять. Забыв об Иване, они ринулись к Елене.

В кустах полыхнула вспышка, и огромная собака с белыми лапами, ничуть не меньше волков, врезалась в одного из них. С другой стороны поднялась черная волчица и прыжком догнала другого, но третий…

Елена застыла, понимая, что им не убежать. Оборотень прыгнул точно к Никите. Конечно! Ведь целью всегда был он!

Но голос Ивана вдруг наполнил воздух, словно гром, и произнесенные слова, будто сорвали печати всех измерений. Даже время остановилось, подчинившись неведомой силе. Ослепительно-яркий свет окутал Никиту, став очертанием огромного волка, закрывшего ребенка собой. Из его пасти вырвался рев. Этой звуковой волной несколько ближних деревьев вырвало с корнем, а третий зверь рухнул на землю оглушенный, из его пасти брызнула кровь. Призрак растаял в сиянии в ту же секунду, и Елена подхватила Никиту, крепко прижав к себе.

─ Как ты, как?.. ─ она заглянула в его глаза, ожидая самого худшего, но сын был спокоен. Елена даже встряхнула его: – Мальчик мой!

─ С ним все хорошо, ─ раздалось за спиной.

Женщина обернулась. Иван стоял рядом, опираясь на меч. В разрывах ткани его рубашки виднелись глубокие порезы, наполненные кровью, но заметив полный страха взгляд Елены, он ободряюще улыбнулся:

─ Выживу, моя хорошая, не бойся.

Подошел Северсвет. Вновь в человеческом облике он был почти голый, лишь в тонкой черной ткани, едва закрывающей тело, но его это не смущало. Он протянул женщине стеклянную баночку, на сей раз с чем-то густым и белым.

─ Лучше не рисковать. Давай, Лена, первая помощь за тобой, мы машиной заняты.

Иван расстегнул ремень, которым на спине крепились ножны меча, снял рубашку, забрал лекарство из рук женщины:

─ Да ладно, я сам.

Елена смотрела на него со смешанным чувством.

─ Ты давно сражаешься, ─ сказала она.

Это был не вопрос. Молниеносная реакция, такая переносимость боли, жестокий бой.

Иван взглянул на нее, кивнул:

─ Можно сказать с рождения.

Елена смотрела, как он наносит мазь тонким слоем, и прямо на глазах белая пленка стягивается внутри раны, склеивая края порезов.

─ Кто ты, все-таки? – прошептала она.

Иван закрыл баночку, протянул Елене:

─ Это очень хорошая мазь, от всех ран, возьми.

─ Ответь мне, ─ настойчиво произнесла она, ─ неужели я не должна знать?

─ Я действительно брат Ярослава.

─ Четвероюродный, ─ Елена покачала головой.

Она посмотрела на тела черных монстров, под которые Северсвет уже копал яму. Огромная собака очень быстро углублялась в землю, орудуя лапами не хуже бура.

─ Машина выживет! ─ крикнула Дарья из-под капота. ─ Северсвет, потянем?

Черная волчица и собака легко вернули машину на дорогу. Иван, закончив на себе перевязку, сел за руль.

─ Все по местам, – распорядился он.

Елена молчала обратный путь. Так много хотелось понять, но любая попытка сосредоточиться, чтобы сформулировать вопрос, приводила только к повторению перед глазами картин сегодняшней ночи. Она и не заметила, как оказалась у дома. Когда поднялись в квартиру, Северсвет весело спросил:

─ Нам полагается ужин?

─ Завтрак, ─ хмыкнула Дарья.

Пока Иван укладывал Никиту, Елена собрала на стол, и через несколько минут все сели кухне. Тихо гудело радио, готовясь проснуться. Ведь было уже утро. Елене казалось, что она никуда не уезжала. Отчасти потому, что ее не было дома всего два часа.

Ощущение нереальности подогревали полуголые оборотни, смаковавшие чай с конфетами, запах крови Ивана, их разговор…

─ Место подготовлено, ─ рассказывал Северсвет. ─ Город местного значения. Квартира в центре, возле стоянки службы такси. Здание старого образца, стены толстые, окна и дверь уже заменили. Пуленепробиваемый тройной стеклопакет. Я сам пробовал пробить. Только трещину сделал.

─ И плюс там лесопосадки вокруг отличные, охране будет где обращаться и прятаться, ─ добавила Дарья и посмотрела на Елену: – Ты их видеть не будешь, как и никто. Но сама будь на виду.

Иван кивнул:

─ Да, моя хорошая. Мы, конечно, за последний год поняли как тебя быстро находить, но лучше, если ты нам поможешь и сократишь это время до самого минимума, хорошо?

Елена утвердительно кивнула и спросила:

─ Кто спас Никиту?

Белый волк был самым непонятным из происходящего, уже хотя бы потому, что он был призраком. Северсвет и Дарья переглянулись, тоже вопросительно посмотрели на Ивана. Хотя в их взгляде читался чисто практический вопрос. Тот пожал плечами:

─ Чего смотрите? Я и сам не знал, что он ответит. Это был единственный шанс…

Он задумался:

─ Я им воспользовался в полном отчаянии. До Никиты никому из нас было не успеть.

─ Берегини будут удивлены, ─ сказал Северсвет, ─ ответ хранителя во внешнем мире ─ это новость.

Иван взглянул на притихшую Елену.

─ Это был хранитель белых волков Бимир, ─ сказал он. ─ Ярослав был из этого рода, как и твой сын, соответственно. Я тоже имею в себе частичку этой крови, поэтому Бимир ответил на мой призыв о помощи и спас сегодня Никиту. Но это действительно невероятно, потому что уже двести лет живых хранителей нет. И никому за это время не посчастливилось видеть этого духа.

─ Похоже, берегини совсем не зря поручили тебе это задание, ─ сказала Дарья. – Не мне судить о важности жизни твоего племянника, но появление Бимира говорит о многом.

─ Берегини? ─ переспросила Елена.

Иван не хотел вдаваться в лишние подробности, но все же сказал:

─ Верховная берегиня ─ что-то вроде президента, только полномочий у нее побольше будет.

Он усмехнулся:

─ Представляешь, какое у меня важное задание?

Елена достала сигарету, закурила.

─ Я пока не понимаю ничего, ─ сказала она, ─ но это, потому что я в шоке, когда пройдет, я подумаю. Только ты мне проясни. Белые волки или хранители, это оборотни?

─ Конечно.

─ И что, Ярослав мог?..

─ Не мог, ─ Иван покачал головой, ─ и Никита тоже не может, об этом не волнуйся.

Он засмеялся:

─ Не будет так, что зайдешь в комнату, а там белый волчонок носится.

Елена сделал глубокую затяжку. Немного полегчало. В открытую форточку внезапно влетел сокол. Иван протянул птице руку, внимательно посмотрел в глаза и кивнул:

─ Все, дорога проверена, поехали.

В восемь утра Елену привезли на работу, к обеду она была уволена по собственному желанию. Раньше отъезд проходил в быстром темпе без процедур. Елена предпочитала заводить новую трудовую книжку на каждом месте, боясь потерять ценные минуты. Но сейчас, рядом с Иваном и двумя оборотнями она не торопилась.

К вечеру этого дня они преодолели пятьсот километров и въезжали в другой город. Старинное здание в центре оказалось великолепным сооружением для весьма небедных владельцев. Елене даже было стыдно сюда заезжать.

Но вещи уже внесли, Северсвет и Дарья пошли переодеваться, а Иван, посадив ее на кухне, сказал:

─ Мне пора. Часто видеться не получится. Наверное, в следующий раз я появлюсь совсем не скоро. Но ты всегда знай – рядом с тобой охрана, за тобой наблюдают. Сама будь настороже. Охранников своих не ищи, этим ты их засветишь, и еще… расскажи Никите. Подумай сама как.

Елена нахмурилась:

─ Я подумаю.

Иван кивнул:

─ Твое право.

─ Может, и не скажу.

─ Тоже твое право.

Иван обнял ее:

─ Все, моя хорошая, мы поехали.

Елена удержала его в объятиях.

─ Постой, ─ улыбнулась она, ─ сейчас наберусь духу тебя отпустить.

Иван засмеялся, постоял еще немного, пока Елена слушала звук его сильного сердца, прижавшись ухом к груди.

─ Спасибо, ─ наконец сказала она. ─ Хотя это не то слово, чтобы выразить всю мою благодарность.

Уже идя к двери, Иван улыбнулся:

─ О чем ты? Вы же моя семья.

Елена проводила всех, помахав рукой с крыльца дома отъезжающей машине. Когда вернулась в квартиру, села возле Никиты. Сын еще спал, и она наклонилась над ним, рассматривая его лицо. Спокойное, безмятежное. Хорошо не знать об опасностях, которые грозят тебе каждый день. Можно жить, не прячась и не боясь.

«Зачем тебе знать»?

Елена вздрогнула от этой мысли.

«Чтобы оглядываться всю жизнь, видеть кошмары»?

Она погладила сына, поцеловала в лоб. Никита что-то мяукнул во сне.

─ Нет, ты не узнаешь, ─ прошептала Елена. ─ Пока, а может и никогда. Я сделаю все, чтобы ты не узнал. У тебя будет хорошая, достойная жизнь, пойдешь в школу…

Как давно она не могла позволить себе помечтать. Ведь каждый день был всего лишь еще одним и к вечеру мог оказаться последним. Незачем думать о будущем. Но сейчас…

Сейчас за окном зажегся вечерний свет, и шумящие деревья вдруг стали невероятно красивыми в тихом ночном ветре. Волшебное чувство – знать, что кто-то там, за этими окнами наблюдает за тобой, заботится о тебе и хранит от всех невзгод.

Елена обняла Никиту, накрылась пуховым одеялом и наконец заснула, забыв обо всем.

Глава 2

Наши дни

Воздух Огатора мягко дрогнул. Тревожно всколыхнулась листва. В чаще леса блеснула вспышка, и резкий звук неприятно разорвал тишину спящего леса.

─ Это он? – оборотни переглянулись.

─ Да.

Кое-кто зарычал:

─ Задрал он своими выпендрежами из внешнего мира.

Между деревьями на узкую просеку выехала машина.

─ Эта груда железа называется ниссан? – спросил кто-то.

─ Нет, просто машина.

─ А что за надписи тогда, пас… пас… фаиндер.

─ Это ты задрал своими вопросами! Спроси Таркора! – раздраженно бросил Туран, поднимаясь. При этом покачнулся.

Голова разламывалась после удара, едва не разрубившего череп. Кровяная корка слепила волосы с кожей и трескалась при любом движении. А он уже десять раз за последний час доложил данные разведки. Можно было и между собой поделиться! Так нет же, надо каждому, вновь прибывшему командиру групп разъяснить отдельно, что захоронений вокруг Темника нет, расчлененные тела нигде не висят, зато реют алавийские флаги. Пленных много, но все в стенах под охраной. Ничего больше узнать не удалось. Вся округа кишит патрулями.

После рейда к городу его и так передергивало от алавийских знамен на башнях, так что объяснять надписи на железке сейчас было выше его терпения.

Погасив слепящие фары, внедорожник остановился у пеньков. Многочисленные выходы с тропы не прошли для него даром. Краска на бортах ободрана, бампер помят, зеркала сбиты.

Таркор вышел из машины. Туран давно его не видел – с момента наступления. В обороне Темника первый помощник повелителя не участвовал по какому-то особому распоряжению, так что сейчас выглядел намного лучше чем присутствующие.

Таркор оглядел их со всем вниманием. Оборотни оправились от ранений после битвы за свой город, но вид все равно был потрепанный. Теперь у них не осталось места для восстановления сил. Вокруг огромная территория, полная врагов.

─ Нас мало, господин, ─ поклонился один из командиров оборотней. ─ Трудно передавать послания нашим группам. Мы слишком рассредоточены.

─ Кто еще пришел на зов? ─ спросил Таркор.

Он знал обстановку лучше других, так что перешел сразу к делу.

─ Аркаиды в километре от катакомб, как ты велел, – ответил командир.

─ Работы начаты?

─ Да. Какие будут указания?

Таркор окинул оборотней внимательным взглядом.

─ Вы лучшие воины, сражались до последнего, не отступая, – произнес он. – Но ваша задача еще не выполнена.

Туран знал, что скажет первый слуга повелителя. Как и все. Они все этого ждали.

─ Мы должны вернуть нашу землю.

На минуту лесную поляну сковала тишина. Таркор знал, что возражений не будет. Они проиграли, позорно бежали и потеряли все. Теперь смысл жизни всех, кто выжил ─ убить!

─ Мы готовы, господин.

Таркор кивнул:

─ Всем отрядам собраться возле входной шахты в катакомбы. Без прямого указания не спускаться.

Оборотни переглянулись.

─ Что ищем?

Довольная улыбка тронула губы Таркора:

─ Смерть Алавии.

Шумная городская ночь светлела. И утро, как всегда началось с крика самой резвой пенсионерки с первого этажа:

─ Сережа! Не води под моими окнами свою собаку! Она гадит!

─ Людмила Петровна, здесь гадит не только она! Ваш сыночек Вася все углы пометил!

Имелся в виду сорокалетний младший сын, вечно не доносивший домой естественные выделения.

─ На себя посмотри! А меня оскорблять не смей, я тебе в бабушки гожусь!

─ Слава богу, на большее вы уже не сгодитесь!

─ Ах…

Последовала пауза, пока пенсионерка думала что ответить. Дверь подъезда в это время хлопнула. Никита улыбнулся:

─ Он уже ушел, Людмила Петровна, ты опять опоздала.

Вопли бабульки продолжались на весь дом.

Никита поднялся, пошел умываться. Спать уже не придется. Как же он скучал по тишине рассвета над полем, когда края мира тонут в синей дымке уходящей ночи, а небо уже полнится прозрачным светом и белая луна превращается в небесного призрака.

Дом просыпался, все больше гудя. Над головой заговорили громкие голоса. Раздраженный мужской, конечно матом и нервный женский.

─ Ну, вас! ─ Никита посмотрел в потолок. ─ Семь утра, суббота, обалдели совсем?

Но громкость разговора нарастала. Хлопнула дверь, и быстрые шаги помчались по лестнице вниз. Наташа. Пока отчим – вечно с похмелья, разговаривал с мамой – вечно пьяной, девочка убегала.

Никита отрыл дверь, окликнул ее. Наташа остановилась, обернулась.

─ А, ты… ─ хмуро приветствовала она соседа. ─ Я гулять.

Девочка застегнула старую куртку, собрала темные волосы в короткий хвост, сильно потерла глаза.

─ Стой, ─ с нажимом в голосе сказал Никита. ─ Не уходи.

─ Отстань, чего ты лезешь вообще?! ─ девочка разрыдалась и убежала.

Никита сам громыхнул дверью. Ну, как так можно? С каких пор все так изменилось? Или всегда было таким?

Два месяца, проведенные во внутреннем мире, заставили его напрочь забыть о том, что здоровый пьяный мужик может позволить себе ударить тринадцатилетнюю девочку. Свою, пусть приемную, но дочь.

В первый день, когда он только приехал в эту квартиру, бабушки поймали Наташу с сигаретой в руках в подъезде, отчитали, как могли, отвели к отчиму. На глаза у всех он влепил девочке подзатыльник. Никита стоял этажом ниже. Когда увидел, что происходит, поднялся наверх и сломал отчиму нос. Хотел сломать еще что-нибудь, но началась трагедия. Выскочила жена с криками, Наташа убежала на улицу, а бабульки, чтоб их… Решили, что они не причем, еще и замечание Никите сделали: надо, мол, держать себя в руках, это отчим по-отцовски.

По-отцовски… Козел!

Полдня мама убеждала его, что он был не прав, это дела семейные и влезать в них не стоит. Никита не стал с ней спорить, пообещал, что больше не будет, но присматривать за девочкой так и не перестал. Да и вообще! Дела семейные! Тараканы мигом перебежали в его квартиру. Жрать то хочется, а наверху остались только вонючие ботинки отчима, остальное пропили. Ребенок бледный от голода, одета в джинсы с дырками даже зимой. Семейные дела у них. Отговорки!

Иван не допустил бы мысли, чтобы в его княжестве так обращались с детьми. Если кто такое услышит, князь приедет и посреди ночи, чтобы лично лицо расквасить непорядочному отцу семейства.

Но Наташа была только верхушкой айсберга. Постоянная ругань соседей, непонятные претензии по любому поводу и даже без него, сплетни и такая поражающая бесчувственность к другому человеку просто убивали.

Через несколько дней после приезда Никита увидел толпу соседей, которые что было дури вопили друг на друга из-за грязного подъезда. Стены оплеваны, бычки валяются! Основной претензии бабушек отвечала молодежь: «на это есть уборщицы» и «мы деньги платим».

Никита вернулся домой, взял ведро и тряпку. Его никто не замечал еще минут сорок. Парень за это время вымыл стены и полы, вытряс соседские коврики, выгнал кошек погулять, чтобы не успели отделать подъезд. Реакция людей на это все была достойная: «тебе заняться больше нечем?» Примерно так.

Никита посмеялся, забрал все мыльные принадлежности и ушел домой. Такой глупости он еще не встречал. Хотя, задумавшись об этом вечером перед телевизором, понял, что ошибается. Конечно, встречал. Просто успел забыть об этом. Внутренний мир воспитывал человека совсем по-другому. И мирная жизнь в уважении к самому себе и окружающим была обыденностью – все равно, что чистить зубы утром и собираться на работу. Неужели соседи разругались бы из-за того, что у кого-то гудят старые трубы, потому что давно пора сменить краны? Собрались бы все вместе, спросили что и как, и сразу бы все сменили. Но в этом мире мощный мат сопровождал все переговоры.

Через неделю Никита перекопал клумбу, натаскал кирпичей, побелил их, уложил в красивые бордюры. Просто так, что бы возле дома была ухоженная территория, а потом занялся покраской лавок. Делать ему действительно было нечего. Он был в отпуске, так сказать. Больше его, конечно, привлекал их дом в лесу. Уже начался месяц май, грязь и лужи подсохли, так что лучше было бы там повозиться, хоть окна вставить. Но мама наотрез отказалась отпустить Никиту. Простой переезд в другую квартиру обговаривался всю зиму и только по весне Елена справилась со своим страхом, разрешив сыну уехать в соседний квартал.

Мерно водя кисточкой по доске, Никита вспомнил свой приезд. Иван одолжил ему свою машину, сам не поехал – побоялся. И не зря. Никита долго уговаривал маму отказаться от идеи сбросить дорогущий внедорожник Ивана со скалы, хотя и понимал ее чувства.

Обстоятельства его исчезновения давали Елене все основания полагать, что именно Иван виноват во всем. После получения его посылки и обещания приехать, она вернулась домой, а там полный бардак. Все разбито, на улице полиция обнаружила отпечатки колес разных машин, лужу крови Никиты, волчью шерсть и следы огромных лап.

Вот и пойми. Масла в огонь подлил один из сотрудников полиции. Оценив объем крови на земле, он в присутствии Елены сказал, что ни один человек не выживет после такой потери. Мама упала в обморок, а Никита в то утро был уже на выходе из тайного коридора Рилевы вместе с Иваном.

Через два месяца он заехал во двор теплым осенним деньком и увидел амбарный замок на двери. Окна так и скалились острыми краями разбитых стекол. В саду ветер шелестел желтыми оградительными лентами. Заброшенность дома удивила только отчасти. Было понятно, что жить здесь она не могла.

Никита отправился в городскую квартиру. Вошел, открыв дверь своим ключом. Мама сидела за столом, даже не повернулась на звук. С ней две подруги с работы, на столе водка и фотография сына.

─ Мам! ─ окликнул ее Никита.

Подскочили все. Елена развернулась, едва не упав вместе со стулом. Сколько надежды было в ее взгляде. Она хотела увидеть сына, только его одного, боясь разочароваться, но…

Получив пощечину в самый первый миг встречи, Никита кивнул:

─ Заслужил.

А потом прижал маму к себе, дав ей порыдать, уткнувшись в грудь.

Когда она наконец проплакалась и оглядела сына, удивлению не было предела. Телосложение, цвет волос и глаз, даже цвет кожи стали совсем другим. Изменилась походка, став легкой и бесшумной. Если раньше Елена слышала, как он вставал ночью и топал по дому, теперь он проплывал мимо нее, словно вампир из старых фильмов ужасов. И конечно волшебный рисунок…

Софья нанесла его на спину Никиты в Рилеве. Все оборотни носили на себе знаки своего рода. В тонкие линии надрезов заливалась золотая или серебряная краска и рисунок мягко поблескивал. Елена еще несколько недель разглядывала эту красоту и пыталась узнать что это.

Никита не сказал. Как не сказал и ничего о том, что с ним произошло, немного жестко запретив об этом спрашивать. А как можно было рассказать, что он теперь оборотень? Как рассказать, что его кровь была отравлена, и он излечился в тот момент, когда смерть отнимала самых близких его друзей? Может, стоило рассказать о долине Синевы, утопающей в черных водах Озер Мрака и храме-усыпальнице, где вечным сном уснула Арнава? Или о том, как он воткнул в сердце Скарада меч-талисман?

Было и еще одно, о чем не мог сказать Никита. Мысли о погибшем Вулавале не давали ему покоя. Пока он гостил в Рилеве, Софья часто рассказывала о землях белых волков. По ее словам они опустели, и сейчас заросли дороги и тропы, ведущие к городам белого княжества. Уже давно никто не знает что стало с ним. И Никита захотел узнать. Его род начался на той земле много веков назад и погиб, защищая ее. Иногда приходит время вернуться к началу.

Он опустил кисточку с этой мыслью, огляделся. Майское небо предчувствовало ночь, мягко темнея. Вредные соседки вышли на улицу, посмотрели на покрашенные лавки, сразу загалдели, что сесть поговорить некуда.

─ Зато завтра будете сидеть на новых лавочках, ─ усмехнулся парень, ─ сегодня поплюете семечки дома.

Бабульки обиделись, а Никита пошел домой. Дождался темноты с нетерпением, выглядывая посмотреть сколько окон погасло через каждые пять минут. Сбросил одежду и вышел на балкон. Второй этаж совсем не высокий, если ты волк-оборотень.

Он шагнул с перил, обратился в воздухе, и еще минуту таился в кустах, а потом тихо выпрыгнул в ночь. По пустынным улицам, освещенному множеством фонарей парку, вдоль мелкой речки, протекающей через город, спящим стройкам с кранами, одетыми в гирлянды желтых огней, белый волк бесшумно мчался, забыв о людях, их надуманных проблемах и обо всем мире до самого утра…

Катакомбы, когда-то пустые, тихо гудели. Костров не жгли, чтобы не привлекать внимание. Едва слышно стучали молотки. Звук и свет глушился специальными шатрами, возведенными вокруг входов.

В коридорах шла работа. Очень давно, когда Озера Мрака еще сверкали чистыми водами, обитатели подземного княжества Дизей строили свои города. Великолепные сооружения в толще земли. На сводах огромных пещер сияли сферы альтана, сменяя ночь и день, по улицам текли чистые реки подземных вод и в садах сверкали кристаллы, рассаженные жителями вместо цветов. Над сводами потолка дизейцы всегда делали еще один уровень – верхний этаж, где располагали верхушку обзорной башни. Ее основание стояло на фундаменте города, труба башни проходила через всю его высоту и самая верхняя площадка могла подниматься над поверхностью земли, словно гигантский перископ.

На глубине пятидесяти метров оборотни и сурваки раскапывали створки огромных ворот. Широкий коридор, ведущий с поверхности, упирался в них.

Аркаиды были здесь же, но работе предпочитали презрительное созерцание. Их командир Дикад не торопился подчиняться приказам Таркора, так что едва тот спустился в подземный зал, аркаид встретил оборотня соответствующим вопросом:

─ Как ты выжил, подранок? Хотя нет – это не важно. Кто назначил тебя главным?

─ Скарад, – ответ Таркора был лаконичен.

─ Повелитель должен был сказать об этом всем командирам, – прорычал Дикад.

─ Уж не ты ли решаешь, что должен был делать повелитель?

─ Но и не ты!

─ Что ж, ─ Таркор усмехнулся. ─ Тогда уходи. Если у тебя есть свой план, мог бы не приходить на зов.

─ Я пришел не на твой зов, ─ зарычал Дикад, ─ а всего лишь узнать, что ты задумал.

─ Я выполняю то, что велел повелитель, – произнес оборотень – Если хочешь быть частью этого, собери сопли и объединим усилия, если нет – пошел вон.

Дикад молчал, а Таркор обвел взглядом других аркаидов.

─ Моя задача найти древнее оружие и использовать его против Алавии, ─ сказал он. ─ Такова последняя воля повелителя.

Оборотень показал раскрытую ладонь. В ней лежала каменная печать, с впаянными в поверхность золотыми пластинками. Дикад подошел к Таркору вплотную, внимательно рассматривая рисунок и надписи на этой вещице.

─ Ключ от башни Дизея, не делает тебя новым повелителем, ─ выдавил он в лицо оборотня.

Таркор улыбнулся. Нет, аркаида он убьет. Позже, когда тот станет не нужным, а пока оборотень произнес:

─ Тогда сражайся с Алавией сам. Хотя,.. в последней схватке погибли тысячи твоих воинов, а после полугода противостояния, наш враг все также силен. И все больше углубляется в нашу землю, словно нож в тело.

Лицо Дикада свирепело.

─ Скоро убьют последнего аркаида, – сказал Таркор, – и тебе будет более не кем сражаться.

─ Мы их вышвырнем!

─ Как? ─ спросил оборотень.

─ Затаимся на время, ─ зарычал Дикад. ─ Они пустят в ход отряды оборотней и людей, и мы перебьем их по одному.

Таркор засмеялся.

─ Если кто-то хочет играть в партизан, я не держу, ─ произнес он, обведя всех взглядом. ─ Проваливайте в смерть! И расскажите повелителю, как вы предали его. Но кто хочет выполнить его волю и стереть стены Алавии в пыль, те оставайтесь и присягните на верность мне.

─ Не раньше, чем я увижу что этими воротами, ─ прорычал Дикад.

Таркор рассек свое запястье когтем, подставил под струйку крови ложбинку печати. Капли впитались без остатка и словно в часовом механизме, золотые пластинки на поверхности втянулись внутрь, поворачиваясь вокруг себя. В то же мгновение массивные ворота с грохотом раздвинулись, таща за собой клубы пыли, и исчезли в стенах. Противоположные стены огромного помещения едва угадывались, но через минуту оборотни выложили факелами пол, и все пространство озарилось неровным золотым светом.

Пустота. Здесь ничего не было, разве что замысловатые рисунки покрывали всю видимую взгляду поверхность стен, пола и потолка. Дикад зарычал:

─ И это все? Таркор!

Оборотень уже не обращал на него внимания. Он двинулся вдоль стены, рассматривая надписи.

─ Ну? ─ аркаид впадал в бешенство. ─ И где твое оружие? Чем мы сокрушим Алавию? Воздухом этой комнаты?

Таркор остановился, вытер пыль с рисунка, поднес ближе факел. Его неспешность раздражала Дикада и поэтому оборотень не торопился.

─ Ты помнишь князя Бимира? ─ спросил он.

– Да. И что?

На лице Таркора расплывалась улыбка по мере того, как взгляд скользил по давно оставленным инструкциям. Белые волки осторожничали. Несмотря на то, что Огатор был подвластен берегиням, оставленные ориентиры были зашифрованы. Но рисунок карты находился в идеальном состоянии, и это был лишь вопрос времени.

Дикад хмыкнул:

─ Это слишком старая легенда, что бы быть правдой.

Он тоже вперил взгляд в стену.

─ Бимир должен был оставить в подземном городе оружие. Как оно выглядит никто не знает, как работает тоже. Никто это не проверял. Уж не это ли оружие ты ищешь здесь? ─ с издевкой спросил аркаид. ─ В обзорной башне?

Таркор его не слушал. Первоначальные инструкции на стене сводились к одному ─ ничего работать не будет без солнечного света и нужной крови. Но после стольких лет механизмы башни уже рассыпались на железные опилки, просто так поднять эту площадку к небу не удастся.

Дикад, еще повякав, наконец начал соображать на что он смотрит.

─ Что дальше? ─ произнес он. ─ Если эта карта действительна, ее не запустить без крови избранной берегини.