Текст книги "Пропавший корабль"

– Паша, а зачем они нужны? – Клава взяла баночку и попыталась рассмотреть её на свет.

– Они быстро размножаются и живут практически в любых условиях. Самое интересное, что это – побочный продукт наших испытаний, – оживился Паша. – Недавно мы выращивали личинки гипиодиса. И в инкубаторе произошла авария. Вечером, когда там никого из сотрудников нет. Утром приходим – караул! Кислорода в нём ноль. Температура вместо плюс пятнадцати – минус десять. И осталась от нашего гипиодиса зелёная застывшая каша!

– А гипиодис – это кто? – спросил Арс.

– Это крупное насекомое с хоботком. Живёт в Африке. Питается нектаром растений, поэтому активно их опыляет. И при этом совсем не кусает ни человека, ни животных, даже защищаясь. Симпатичное насекомое, – Паша подумал и уточнил: – Симпатичнее майского жука.

Он закончил взбалтывать и тщательно выскреб смесь в кормушку мышам. Затем вытер руки бумажной салфеткой, небрежно бросил её в мусорку, промахнулся, поднял и продолжал:

– Ну вот. Достали мы эту кашу и сбросили в контейнер на утилизацию. Утилизаторы пришли вечером. Контейнер берут, а на них оттуда глаза таращатся.

– Как? – ахнула Тори.

– Молча. Рта ведь нет. Каша за день растаяла, напиталась кислородом и проклюнулась. Контейнер прозрачный, ей света было вдоволь.

– А как отрубился инкубатор? – Женя на Лямбде немедленно подъехал – началось самое интересное.

– Это вообще фантастика, – Паша даже руками развёл. – Просто взял и выключился! И резерв тоже!

Вик многозначительно хмыкнул.

– А мог кто-то… – начал Арс.

– Исключено, – нахмурился Паша. – Камеры и датчики показали, что ночью никого в лаборатории не было. Мы решили – производственный брак. Ну вот, – быстро перевёл он тему, – стали мы изучать эту биомассу, смотрим, а получившиеся существа могут жить хоть с кислородом, хоть без, хоть в темноте, хоть при свете, выдерживают температуру от минус ста до плюс ста пятидесяти. Единственное – в жёстких условиях размножаются плохо. Ну и не летают они, а просто ползают. Типа улиток. Назвали мы их «зеленухи» и решили попробовать на Астрее оставить. Вот, изучаем сейчас.

Клава и Тори поскорее прошли к более приятным обитателям лаборатории. Женя ускакал на Лямбде.

– О, она хоботком всё ощупывает! Вик, смотри! – Арс восхитился зеленухой нарочито громко, даже взял банку в руки и стал смотреть на свет, перекрыв дорогу Вику.

А сам тихо спросил:

– Думаешь, это не случайность?

– Чтобы выключить инкубатор, надо отдать несколько команд на панели. Просто облокотиться на пульт мало.

– Но зачем подстраивать диверсию в лаборатории? Это же не стратегический объект!

– Может, по глупости?

– Арс… Эй, Арс… да не тащи ты меня, пенёк лохматый! – Женя верхом на Лямбде попытался отстать, чтобы послушать, о чём шепчутся Арс с Виком, но Лямбда весело ускакал вперёд, влетел в загон к овцам и сбросил Женю прямо на ворох сена. Овцы испуганно шарахнулись, заблеяли, Женя вылез и начал гоняться по загону за Лямбдой, на ходу вытаскивая из волос сухие прутики. Паша поймал Женю, поставил его рядом с собой, шутливо отчитал Лямбду. За всей этой суетой Арс с Виком успели спокойно поговорить.

– Вы там что копаетесь? – крикнула Тори.

– Хочу Жене на день рождения подарить такого домашнего питомца! – закричал Арс в ответ. – Выбираю самого милого! Такой вонючки у него ещё не было! Сможет в одном аквариуме с тритоном жить!

– Правда? – обрадовался Женя.

– Нет.

Они пошли по лаборатории, но дальше Арс слушал Пашу-бороду вполуха. Интересно звёзды встали, по четыре в три ряда! Это получается, что кто-то испортил инкубатор?

Уже у выхода, когда занятие было закончено, Арс дёрнул Пашу за рукав:

– Паша… а кто мог отключить резерв? Ну, если бы отключил?

– Да кто угодно. Там простой сенсор. Без всякой защиты.

– А оборудование проверяют?

– А как же. Каждый день перед началом работы. С резервом всё было в порядке. Дался тебе этот инкубатор! – неожиданно рассердился Паша.

– Да просто думаю: не лаборатория, а проходной двор! Заходят всякие, а потом установки ломаются!

– Неправда. Доступ в лабораторию строго ограничен.

Арс с Виком переглянулись.

По дороге на занятия к Лоле они снова отстали от всех.

– Нам надо получить запись камер видеонаблюдения, – тихо сказал Арс. – Посмотреть, кто был в лаборатории.

– Думаешь, они этого не сделали?

– Конечно, сделали, – сказал Арс неохотно. – Но знаешь такое понятие – «свежая голова»? Мы можем по-другому всё оценить…

– Так нам их и дали! Да и зачем? Поиграть в сыщиков? – Вик хмыкнул. – Слышал, что Клавина бабка сказала? Выбросят нас ещё до начала полёта, если куда-то сунемся. Много риска для обычной игры. Я не буду.

– Почему для игры? Тебе не кажется, что экспедиция не задалась с самого начала? – раздумчиво произнес Арс. – У Паши вчера внезапно сдохли шесть совершенно здоровых подопытных овец. Нас зачем-то забрали из дома. Надёжная система корабля вышла из строя. Инкубатор сломался. И мама боялась оставлять нас на Земле…

– Мне нужны Женя и… давай, Тори. Выходите вперёд, – Лола показала рукой, куда именно надо выходить, и браслеты-колечки, надетые в немыслимом количестве на тонкие запястья, откликнулись лёгким звоном. – Посмотрите друг на друга и скажите, почему вам сейчас некомфортно разговаривать?

– Потому что разговаривать надо с собеседником, у которого хотя бы мозг есть, – мгновенно отозвался Женя.

– Кто тут пищит? – осведомилась Тори, демонстративно не замечая Женю.

– Ладно, насчёт мозга беру свои слова обратно. Хотя бы глаза. Или нюх. В общем, надо, чтобы существо понимало, что ты с ним разговариваешь. В данном случае это бесполезно, предлагаю не тратить время.

И Женя сел на пуфик.

– Женя, я тебя не отпускала. Ребята, прошу серьёзнее. Любезности оставьте на свободное время. Я понимаю, что вы друг другу нравитесь…

– Нравитесь? – завопил Женя.

– Вот ещё! – фыркнула Тори. – Да мне Пашина зеленуха нравится больше, чем он.

– Чудесно. Итак, почему вам некомфортно общаться?

– Я не люблю кубизм. А Тори – просто портрет работы Модильяни! – съязвил Женя, и Арс покраснел: брат нагло стащил это определение у него, он сам когда-то так сказал, когда Тори, растрёпанная, в измятой одежде старалась отдышаться после битвы с Виком.

– А мне всё время хочется вытереть ему сопли и отправить на горшок, как будто я мать этому карлику!

– Да лучше быть Маугли, чем расти с такой матерью!

– Всё, брейк! Вижу, оба вы мелюзга! – раздосадованно воскликнула Лола. – Нормальный человек за минуту поймёт, это несложно, а вы дурацкими шутками маскируете свою глупость.

Спорщики резко посерьёзнели. Это была молчаливая дуэль: они стояли друг напротив друга и напряжённо думали над ответом, чтобы не дать другому опередить себя. Вдруг в глазах Тори что-то сверкнуло, и Женя тут же закричал:

– Знаю!

Тори крикнула почти одновременно с ним, всего на полсекунды позже. И удивительно: когда Женя начинал кричать, он ещё ничего не знал, а когда заканчивал, ответ уже был у него в голове, хотя слово «знаю» такое короткое!

– Уступим право ответа даме, – решила Лола. – Тори?

– Потому что я девочка, а он мальчик.

– Ерунда! – значительно произнес Женя. – Она выше, а я ниже.

– Вы оба правы. Девочка-мальчик – это мне в голову не приходило, наверное, потому, что у обитателей других планет не всегда различишь, кто девочка, а кто мальчик, да зачастую и вообще никаких мальчиков-девочек нет. А вот выше-ниже – это важно. Тот, кто выше, – в выигрышной позиции, потому что он смотрит сверху вниз, получается, что он сильнее. Итак, если вы хотите доверительный разговор, постарайтесь встать вровень с собеседником. Если вам надо подавить противника, будьте выше, чем он…

– На дерево залезть, что ли? – пробурчал Женя.

– Коротышка, – прошипела Тори.

– Тумбочка, – охотно отозвался Женя.

– Садитесь. Итак, кроме жестов, для общения с инопланетянами важно использовать положение тела в пространстве.

Последним в сегодняшнем расписании был Гена. Учились замечать внезапную атаку противника. И уж на что, казалось, были внимательны, но то и дело пропускали нападающий синий луч, так что к середине занятия все выдохлись, а их одежда покрылась синими пятнами в местах касания луча.

– Так нечестно! – пропыхтел Вик. – От этого луча увернуться невозможно.

– Думаешь? – удивился Гена. – Смотри.

Он встал в центр зала, снова дал команду лучу, тот через секунду выстрелил откуда-то сверху, но Гена увернулся, затем отпрыгнул от луча из-за тренировочной груши, перепрыгнул нижний луч, и по мере того, как он уворачивался, луч бил всё чаще, потом их стало несколько, а под конец ребята уже не понимали, кто побеждает, потому что лучи сверкали, как будто их выпускали автоматными очередями, а Гена практически слился в белое пятно, которое быстро и хаотично перемещалось в пространстве. Он взвился под самый потолок в немыслимом прыжке, перевернулся в воздухе… И вдруг всё остановилось. Прозвучал сигнал победы. Гена, тяжело дыша, снова стоял в центре зала. На его одежде не было ни одного синего пятна. У ребят вырвался вопль восторга. Гена улыбнулся:

– К концу наших тренировок вы должны уметь почти так же.

– И прыгать так? – недоверчиво спросил Женя.

– Прыгать – нет, – с некоторым самодовольством ответил Гена. – Это мой фирменный прыжок. Я не знаю ни одного человека, который повторил бы его.

– Гена, я готова тренироваться дополнительно, – заявила вдруг Тори. Брат с сомнением покосился на неё, но сделал шаг вперёд, как бы подтверждая и своё согласие.

– Будут силы – позанимаемся. На сегодня хватит, – Гена повернулся к раздевалке. Ребята смотрели на него с обожанием.

– Гена, а зачем нам это? – спросил вдруг Арс.

– То есть как – зачем? – удивился Гена.

– Ты дурындей, что ли? – Тори готова была наброситься на Арса, чтобы защитить Гену. Только что человек продемонстрировал удивительные возможности, и после этого кто-то осмеливается его критиковать?

– Нам сказали, что на новой планете мы только поможем взрослым по мелочи, – тон у Арса был подозрительно скучный, как будто он доказывал теорему Пифагора.

Гена развернулся, внимательно оглядел притихших ребят.

– Я думал, Паша вам объяснит. Ну, попробую, как умею. Прежде всего, вы такие же участники экспедиции, как и все остальные. Что вы заладили: не дают, не пускают? Как маленькие. Кто вам должен дать? Куда пустить? Вы сами должны понять: дети остались в прошлой жизни. Не делайте себе скидку на возраст, и его перестанут замечать. Не годы делают человека нужным, а поступки. Вас сейчас, может, пугать не хотят, может, ещё что, поэтому и говорят, что вы так, вроде мебели. Мне кажется, это неправильно, мы с Пашей спорили… И высаживаться вам придётся, и задания выполнять разные. Хорошо бы не опасные. А кто знает, как оно повернется? Так что готовьтесь к полноценной работе.

– И с пиратами драться будем? – Женя обрадовался.

– Не пираты страшны, их ещё и наплодиться-то не успело, – серьёзно сказал Гена. – Страшны обитатели планет. Те, кого мы знаем, непредсказуемы. Всё время, когда высаживались предыдущие экспедиции, они были тихие. А чего кричать: люди прилетели, походили, посмотрели, улетели. А вот когда инопланетяне поймут, что мы у них свои порядки наводить будем, тогда и посмотрим. Гостю и вы пирог на лучшем блюде подадите, а если он блюдо об пол грохнет да на ваше место усядется? А? Вот и они так. Вдруг у них аллергия на наши растения начнется? Или они придутся по вкусу кроликам? Или им кислород не подходит? Или мы температуру начнем снижать, а они и вымрут все?

А разве не проводили исследования, смогут они жить в наших условиях или нет? – ужаснулся Арс.

– Проводили. Но… как бы это сказать… В общем, ни одного настоящего астрейца мы не изучали. Смоделировали по биохимическому составу. Вроде в лаборатории модель чувствовала себя нормально. Но то модель… Мы даже не поняли, что это такое – пузыри. Мыслящие они или нет. Дружелюбные или нет. Паша говорил, они со временем и пространством обращаются намного лучше нас, потому что ты его поймал, в контейнер посадил, а он – оп! – и уже плывёт спокойно дальше, а контейнер пуст… Хотя я не учёный, в этом не разбираюсь. А кроме того, пузыри – это только известные нам обитатели. Но поверьте моему опыту, – он многозначительно посмотрел на Клаву, – где есть хоть какая-то жизнь, там всё непредсказуемо. Я не трус, я боец. Но при мысли об этих пузырях и у меня мороз по коже…

После занятий ребята направились к Марсию обедать. Хотя Арс гораздо охотнее перекусил бы в любом другом месте. Как только они сели за столик, Тори на него напустилась:

– Ты что! Думаешь, ты умнее всех? Такому человеку задаёшь идиотские вопросы!

И вдруг выступила тихая Клава:

– Виктория! Твоя наивность, если не сказать больше, переходит все границы. Ты и в самом деле не поняла, зачем он спросил?

Тори опешила, но лишь на секунду:

– Да он просто бесится, что сам так не может!

– Чушь, – неожиданно жёстко ответила Клава, и глаза её потемнели до фиалкового. – Гена – единственный человек, которого можно разговорить и который может нам рассказать больше того, что нам положено знать. Арсений его спровоцировал.

Арс удивлённо рассматривал Клаву. А она не так проста, как кажется. Но Клава уже снова притихла и безразлично смотрела на аквариумных рыб, кажется, жалея, что вообще заговорила. Глаза её опять стали ясными. В тихом омуте?.. Арс вспомнил слова своей бабушки-биолога: «От осинки не родятся апельсинки». У такой жёсткой Капы-Апы совершенно точно не могла ходить во внучках мямля и слезокапка. Что же такое Клава? Ещё одна загадка. В этой экспедиции вопросов, похоже, намного больше, чем ответов.

– И что такого сверхъестественного мы узнали? – не сдавалась Тори.

– Мы знаем, что у взрослых нет чёткого плана, что мы должны и чего не должны. Нам надо придумать, чем мы можем быть полезны и предложить свою помощь. Это раз, – сказал Арс, который любил всё систематизировать. – Два – опасности есть, и немаленькие. А вдруг на этой планете живёт кто-то, о ком никто не знает? Ну и эти… пузыри… Надо Пашу попросить, пусть нам хотя бы их модель покажет. Три – у нас появился друг из взрослых, которому можно доверять. А это уже много.

– Ну что, Покорители Вселенной… или как вас называть? – за их спинами бесшумно возник Марсий. – Как занятия? Я посижу с вами?

Он придвинул стул к их столику.

– Да так… идут… – уклончиво ответил Арс.

– О, мы сегодня изучали историю Астрея – так интересно! – начал Вик. Он рассказывал обо всём, что происходило в Школе, прямо соловьём заливался, не обращая внимания на Арса, который делал ему страшные глаза и пытался дотянуться ногой под столом. Кончилось тем, что Арс случайно пнул Тори, та взвыла, а Марсий неискренне удивился:

– Что с вами? Вам плохо? Нервный тик? Мятный коктейль с чабрецом, сейчас сделаю – как рукой всё снимет.

– Да нет…

Конечно, этот проклятый космостраж понял, что Арс ему не доверяет.

– Вы, кстати, задумывались о том, что русский язык – это огромное количество парадоксов? Например, вы, молодой человек, ответили мне «да нет» в смысле отрицания. Тогда при чём здесь «да»? Могли бы просто сказать «нет».

– Не задумывался, но мне кажется, моё «да» смягчает «нет», – ответил Арс.

– Совершенно верно! – обрадовался Марсий. – А теперь о главном, – он резко сменил тон, глаза его стали холодными и опасными. – Вечером после закрытия приходите сюда.

– Зачем? – подозрительно спросил Арс и поёжился. Он увидел то, о чём подозревал раньше: не может космостражем быть милый, улыбчивый человек, а значит, добродушие Марсия – всего лишь часть образа.

– Нужно. Кто трусит, может остаться у себя. Да, и так, чтобы вас никто не видел.

И Марсий быстро, даром что прихрамывал, отошёл от их столика.

Глава шестая
Исчезнувшая экспедиция

– Я буду тренироваться с Геной дополнительно. Кто со мной? – Тори села на кровать к брату. Часов в восемь девчонки не выдержали и пришли к мальчишкам. До закрытия кафе оставалось ещё два часа.

– Да ты в него влюбилась! – ухмыльнулся Вик.

– Дурак! – Тори попыталась лягнуть его ногой, но тот увернулся.

– Сама дура! Я тебя насквозь вижу и мысли твои читаю! Я ж твой близнец, твоя точная копия! – дурачился Вик.

– Балбесина! – Тори выдернула из-под него подушку и попыталась его придавить.

– Точно влюбилась! – прохрипел довольный Вик из-под подушки.

Женя возился c Бобусом – он придумал, как ещё его усовершенствовать, и теперь осталось только запихнуть щипчиками мельчайшую деталь на место, но она вела себя, как живая, уже несколько раз падала на пол, и приходилось долго и нудно искать её, ползая на коленках по холодным серым плиткам.

Клава присела на кресло рядом с кроватью Арса.

– Можно?

Арс держал в руках какую-то бумажную книгу и не обратил на Клаву никакого внимания. Он был весь поглощён чтением. Клава, не стесняясь, рассматривала его. Обычно невозмутимый и спокойный, Арс был сам на себя не похож: напряжённо вглядывался в текст, и глаза его то расширялись, то прищуривались, брови то взлетали вверх, то хмурились, он кусал губы.

– Что читаешь?

– «Историю космических экспедиций», – он поднял глаза на девочку.

– Это так увлекательно?

– Нет… Ещё немного – и расскажу.

И Арс снова уткнулся в книгу, нимало не беспокоясь о том, что это может быть невежливо.

Через пять минут он оторвался от чтения, обвёл глазами комнату, мысленно возвращаясь в неё, и потрясённо показал всем книгу, раскрытую на первой странице:

– Народы! Посмотрите, что я нашёл – не поверите!

Клава быстро взглянула и нахмурилась. Вик посмотрел, но ничего не понял:

– Что ты имеешь в виду?

– А вот что! – Арс ткнул пальцем в надпись на первой странице. – Это книга из здешней библиотеки. Помните, Паша говорил, что у них принято оставлять последнюю прочитанную перед вылетом книгу. И надписывать: кто читал, какая экспедиция, куда вылетел. Я прошерстил половину шкафа. Я знал, что искать. Но всё равно, когда наткнулся, сам себе не поверил.

– Да что хоть там? – нетерпеливо воскликнул Женя и уже приготовился обидеться на то, что ему не хотят объяснить.

Арс перевернул надпись к себе.

– «Семнадцатого июня такого-то года. Экспедиция “Астрей-два”. Корабль “Агни”. Капитан Степан Игнатов»! – в голосе Арса был неприкрытый триумф.

– Это и есть… – начал Женя, но Арс его перебил:

– Да! Это та самая экспедиция, о которой Паша не хотел говорить. Помните, я спросил, наша экспедиция – вторая к Астрею? И Паша ответил на это «почти». Почему он не хотел о ней говорить? Но даже не это важно! Тут ещё вот что! – он вытащил прозрачный матричный лист, который был между страниц. Такие использовались после компьютеров, но перед изобретением голографических айспов. Назывались эйрпейдж. Нажмёшь – на листе вся информация, как на компе, но места он занимает мало и почти не разряжается. Сейчас на листе светился текст.

– И что это? – Клава неумело пыталась прикинуться равнодушной, но актриса из неё была отвратительная. Впрочем, Арс упивался открывшимся знанием и ничего не заметил.

– А то! Тут описания каких-то опытов, статьи о воздействии на корабль внешних условий – ясно, что эйрпейдж принадлежал капитану. Всё строго по делу. А один файл называется «Подготовка». Там всего несколько страниц. Технические подробности… так… это не интересно… и вот самое главное. Читаю!

Женя бросил Бобуса, Тори слезла с подушки, из-под которой выбрался покрасневший и взлохмаченный Вик.

Арс поднял эйрпейдж, чтобы было удобнее, и начал громко, с выражением читать вслух:

– «Дневник уже на “Агни”. Жаль. Хотел перед отлётом записать свои мысли и чувства. Придётся тащить с собой ещё и эйрпейдж. Ну, ничего, запишу и возьму. Может, это хорошо – будет дублировать айсп. А то эти новые разработки… Не люблю их».

– Перо ему и бумагу, что ли? – фыркнула Тори.

– Пергамент! – поддакнул Женя.

– Да тише вы! – прикрикнул Арс и продолжил: – Сейчас самое главное! Вот: «Могу себе признаться, что мне страшновато. Не за себя, нет. Я боюсь за нашу экспедицию. “Нуску” нормально добрался до Астрея. А потом такая авария, что просто в голове не укладывается. Как? “Нуску” – самый современный, защищённый корабль. Таких в мире всего три, по числу экспедиций: “Нуску”, “Агни” и достраивается “Сварог”».

– Ой! Наш «Сварог»! – Тори прижала ладони ко рту.

– Да! – Арс многозначительно на всех посмотрел и продолжил: «Команда “Нуску” едва смогла набрать нужные образцы с Астрея, как отказали все системы жизнеобеспечения корабля. Ласточка отказался от выполнения задания и стартовал назад к Земле. Его обвиняли в малодушии, но это было правильное решение. Резервные системы запустили с трудом, их мощностей еле хватило, чтобы дойти до Земли. Однако я представляю, чего стоило ему это решение. Поступлю ли я так же, если что? Не знаю. Я, скорее всего, пойду до конца. Даже если погибну. “Агни” более универсален, чем “Нуску”. И – суеверие, конечно, но как бог огня Агни до сих пор почитается, а те, кто поклонялся Нуску, давно умерли. В общем, у нас шансов больше. Не понимаю: экспедиции так тщательно планируют, а столько сбоев! И ещё эти угрозы… Сумасшедший какой-то? Возможно. И всё же хорошо, что Алке с девочками, пусть на время, дали охрану. Завтра старт. Нет, не возьму я эйрпейдж. Пусть лежит здесь. Если с нами всё будет нормально, потом заберу. А если с экспедицией что-то случится… Дорогие потомки! Продолжайте осваивать космос! Чего бы вам это ни стоило! Это самый важный путь развития человечества! Степан Игнатов, капитан экспедиции “Астрей-два” программы “Колонизация космоса”, корабль “Агни”».

Дети молчали. Арс тоже не знал, что сказать.

– Все эти экспедиции засекречены, – начал Вик. – Мы, обычные люди, ничего про это не знаем. Получается…

– Получается, – подхватил Арс, – что была уже не одна экспедиция по колонизации, как нам рассказывают, а две. Но зачем скрывать? Что такого серьёзного случилось на «Агни»?

– Если этот Игнатов-Копатов не забрал свои записульки, значит, он не вернулся, всё просто, – пожал плечами Женя.

– Погиб? – Вик почесал затылок, что означало самые напряжённые размышления, как будто этим жестом он пытался наморщить мозги, чтобы они лучше думали.

– Мама говорила папе… я случайно слышал… – покраснел Арс, но не сказать не мог. – Я, правда, не подслушивал. Ну, не специально. По крайней мере, в первую минуту… Короче, дочь капитана Игнатова как-то странно погибла, и мама сказала, что боится за нас, детей. Оставлять нас на Земле боится. А здесь он пишет, что ему кто-то угрожал. Угрожал так серьёзно, что его жене и детям дали охрану. Кто мог угрожать космолётчику и зачем?

Казалось, в окно влетел холодный ветер. Стало невесело, даже страшно. И вместе с тем удивлённый Арс ощутил какой-то задор. Экспедиция обернулась неожиданной, взрослой и серьёзной стороной. Они играли – надо признаться – в то, что будут делать что-то важное и нужное. А теперь им и в самом деле надо это важное сделать. Для начала разобраться, что же здесь происходит.

– Я не знаю, что задумал Марсий, но есть одна вещь, которую… которая… Или он расскажет, или… Лучше я, – Клава оставила в покое пол, который тщательно изучала до этого, и посмотрела прямо на Арса. – Бабушка не просто так берёт меня в экспедицию. Она мне обещала. Полгода назад на Астрее пропали мои родители.

Клава обращалась к одному Арсу, словно остальных в комнате и не было.

– Как пропали? – растерялся Арс.

– Они работали по программе колонизации с самого её начала. Были в первой экспедиции на «Нуску». А когда полетели второй раз… «Агни» успешно добрался до планеты, пошёл на посадку и… исчез. Просто пропал с экранов. Спутники зафиксировали тепловую вспышку, но был ли это взрыв – неизвестно. На Астрее они происходят и самопроизвольно. Камеры, которые вели корабль, вышли из строя. Когда настроили камеру со спутника и приблизили изображение, не обнаружили ни корабля, ни обломков.

Повисла пауза.

– Их искали? – почему-то хрипло спросил Вик.

– Некем. Я требовала, чтобы отправили ещё одну экспедицию, с поисковым оборудованием: тепловизорами, мыслевизорами, сканерами местности.

– А мыслевизоры – это что? – влез Женя.

– Это приборы, которые ищут активность разума вокруг. Они определяют, животное рядом или разумное существо.

– Такой очень пригодился бы Бобусу, – задумчиво пробормотал Женя.

– И что? – поторопила Клаву Тори.

– А ничего. Космический совет никого на поиск «Агни» не послал. Не было кораблей. «Нуску» получил серьёзные повреждения, его не восстановить. Он отправлен на карантин, а потом пойдёт в музей космоистории. Послать «Сварог» – а на чём полетит третья экспедиция? Новый корабль строить долго. Решили, что поисками займется следующая плановая экспедиция. Наша.

– И ты сдалась! – вскочил возмущённый Вик. – Да за это время там…

– Я сдалась? – Клава посмотрела на него холодно. – Я писала. Требовала. Устроила голодовку у дверей Министерства космоса. Связывалась с учёными и экспедициями других стран. Наконец чуть не угнала корабль.

– Как?!!

– Руками. Придумала план, подружилась с капитаном, говорила, что хочу, глядя из кабины управления на имитацию звёзд, вспоминать родителей. Несла полную чушь. Капитан жалел меня и разрешал иногда приходить на корабль. Мне открыли вход. Как-то я залезла на него ночью, когда никого не было, вбила в автопилот координаты Астрея. И спряталась. Рано утром вошёл помощник капитана. Я на него набросилась сзади, нейтрализовала шокером, свалила, привязала к креслу, приложила его ладонь к панели управления – тогда ещё не ввели сканирование лица. Координаты были, корабль сразу же включился и приготовился взлететь к Астрею.

Клава замолчала. Компания во все глаза глядела на неё.

– Ну? Дальше, дальше! – поторопил Женя.

– А дальше всё просто. На корабле иногда оставались ночевать мастера – он ведь ещё не был доделан. Один из них как раз допоздна тестировал системы и заснул в гостевой каюте. От вибрации корабля проснулся, вышел… с ним я уже не справилась, огромный был. Мне здорово влетело. Бабушка кричала, капитан Кон считал, сколько раз я могла погибнуть только по пути к Астрею, остальные тоже… хороши.

– И капитан Кон был? – удивилась Тори.

– Конечно. Это же был «Сварог». Они его как раз к экспедиции готовили… В общем, они кричали, а я упрямо стояла на своём: всё равно украду корабль. И всё равно попаду на Астрей. Тогда Марсий сказал…

– А Марсий зачем там?

– Он входит в Главный космический совет. Марсий сказал: «Она от своего не отступится. И сама глупостей наделает, и вы дёргаться будете. Возьмите лучше её в экспедицию». Все закричали, а потом замолчали. И бабушка сказала: «Возьмём только под честное слово, что ты будешь тише воды, ниже травы, никуда не лезть, ни в какие авантюры не ввязываться и строго выполнять все приказы капитана».

– А ты?

– А по мне не видно? – Клава в упор посмотрела на Вика. – Раньше мама говорила: «Если Клавы не слышно, значит, она или дом поджигает, или свалилась откуда-то и зализывает раны». Заживлялка у нас в доме была на всех полках, чтобы быстрее достать, когда понадобится. Папа мне сделал вот такую штуку, – девочка вытянула из-под ворота футболки граненую фиолетовую колбочку размером с палец, которая висела на тонкой цепочке. – Это флакончик заживлялки. Чтобы всегда при мне был. Вот так… – она вздохнула и сникла. – Но мне очень нужно было попасть в эту экспедицию. Иногда, чтобы сдержаться и продолжать быть тихой, я начинаю про себя считать углы ближайшего предмета, потом следующего и так далее. Помогает. Закипишь, посчитаешь предметов пять – и уже остыла.

Клава опустила голову.

– Мы найдём твоих родителей! – подскочил к ней Женя, который органически не мог выносить страдания слабого пола.

– Надеюсь, – вздохнула она. – Но, судя по настрою взрослых, нас даже из корабля не выпустят.

– На их план мы придумаем ответный план, – решительно сказал Арс. – Значит, у нас есть уже несколько целей. Первая – найти родителей Клавы. Вторая – поймать как можно больше обитателей Астрея. Третья… третья – вернуться домой. Судя по всему, и это не так просто.

– А зачем нас тогда берут, если это опасно? – спросил Вик.

– Этот корабль – верх совершенства. Выдерживает практически всё. Команда – из самых тренированных и проверенных людей. В космосе нам с ними безопаснее, чем на Земле без родных. Так бабушка говорит, – сказала Клава. – И… у капитана Игнатова была дочь. Десяти лет. Её похитили, а через месяц убили. Требования никакие официально не выдвигали: просто сначала украли, а потом труп подбросили на крыльцо его дома. Демонстративно. Полиция это дело так и не раскрыла. Но говорят, это могло быть связано с экспедицией. Бабушка считает, какой-то выкуп всё-таки требовали, но не с матери, которая осталась дома с девочкой, а с отца, когда он летел к Астрею. Но какой? Что мог дать космолётчик?

– Итак, было уже две экспедиции, – подытожил Арс. – Одна прошла с проблемами и только оставила груз. Вторая не вернулась вообще и не сделала ничего. Мы – третья… Весело.

Арс осёкся. Какой-то звоночек неясно тренькнул в голове. Что-то было с этим связано. Но что?

– Это ерунда, не притягивай за уши! Тебе просто очень хочется, чтобы твой эйрпейдж оказался важной штукой, а не записками нервного придурка. Да и записок, собственно, нет – так, несколько слов, – вдруг холодно сказал Вик. Арс уставился на него. А Вик продолжил:

– Мнительным в космосе не место. Чушь это. Если бы всё было так, как ты нафантазировал, то нас никто не взял бы. Экспедиции сложные, отдельные сбои могут быть. А второй корабль живёт спокойно на Астрее и в ус не дует – сломалось у них что-то, они и начали осваивать планету раньше. А что ещё делать?

Клава сердито откинула непослушную прядь волос со лба:

– Если бы корабль был цел, его засёк бы спутник.

– Ты просто завидуешь, что не ты такой умный, – вступился Женя за брата.

– Да было бы чему завидовать! – Но тут Вик по напряжённому молчанию ребят понял, что его не туда заносит, и поправился: – Я только призываю не увлекаться романтическими бреднями и включать голову. А то будем искать врага там, где его нет, и прохлопаем важное. Мы должны войти в историю как активные участники экспедиции, прославиться делами, а не игрой в «Казаки-разбойники» на космическом корабле.

– Ты – лично ты, – холодно подчеркнула Клава, – можешь делать что угодно. А у меня задача одна. Вы что, и в самом деле думаете, что вам доверят сделать что-то важное для науки? Вы будете кормить зеленух. Загружать унимат в голограф. Подавать и приносить инструменты. Вам будут говорить: молодцы. Но только чтобы сделать приятное. Как малышу, который нарисовал тыкву и говорит, что это вы. Я не играю. Я делаю. И все ваши детские разговоры и обсуждения мне просто смешны.