Текст книги "Нежная магия Тосканы. Вино, коты и призраки"

Проклятая душа предателя

От Чертальдо до Сиены всего полчаса на поезде или автобусе. Дорога то ныряет с холма в рощу, то снова поднимается над полями. Слева появляются виноградники Кьянти, а справа, над зеленым полем, высятся башни Монтериджони.

«Как башни в короне Монтериджони…» – написал Данте в «Божественной комедии».

Хочешь не хочешь, а Монтериджони на пути попадется, хоть из Сиены во Флоренцию, хоть из Флоренции в Сиену. Со стороны смотрится мощно, посреди зеленых полей и деревьев вырастают башни и крепостные стены.

До Монтериджони от одноименной станции всего 3 километра. Пройтись по полям милое дело, вокруг рощицы, аллейки, луга, оливковые деревья, винные поля, в общем – Тоскана.

Для осмотра Монтериджони хватит часа, если у каждого дома останавливаться, голову задирать, вокруг смотреть, каждую стеночку огладить.

Крохотная такая деревенька, даже Чертальдо по сравнению с Монтериджони – это мегаполис.

В первые и вторые выходные июля в Монтериджони проходит знаменитая Феста Медиевале, или Средневековый праздник.

Входишь в ворота – и ты в Средневековье: предсказатели и хироманты, маги, дворяне, крестьяне, вокруг тебя скачут акробаты, играют старинные инструменты, менестрели поют баллады. Сидят на жердочках нахохленные филины. Феста Медиевале ди Монтериджони считается одним из лучших в Италии средневековых празднеств.

Находясь в Сиенской, так сказать, области, Монтериджони географически относится к долине Эльзы. Городок построен в XIII веке сиенцами как военный гарнизон для защиты от Флоренции, хотя он и пытался играть в независимость от обеих сторон. К 1554 году Флоренция распространила свою власть на эту территорию.

Крохотный городок, окруженный полями, еще и сопротивлялся достаточно долгое время.

С 60-х годов XX века Монтериджони уснул, обычной жизни в нем почти нет, хотя и муниципалитет существует, и люди до сих пор живут, но народа всегда много, и туристы его любят, и паломники, идущие в Рим, до сих пор останавливаются, здесь их ждет постоялый двор.

Внутрь городка ведут двое старинных ворот. Даже в обычный день, проходя через ворота, ты словно проходишь расстояние между прошлым и настоящим.

Сердце Монтериджони – его центральная площадь, пьяцца Рома. На нее выходят дома аристократов, богатых торговцев, романская церковь Санта-Мария Ассунта с очень простым фасадом. В нескольких местах можно подняться на стены для променада с видами на городок и окрестности.

Долго сопротивлялся маленький Монтериджони, долго не могла завоевать его Флоренция. Только к XIV веку ей это удалось. Хроники рассказывают о невероятно длительных блокадах и осадах городка, но ничто не могло сломить дух его жителей, и никакие усилия не помогали завоевать крохотную, но неприступную крепость.

И все же это случилось, в конкретный день, 27 апреля 1526 года Монтериджони сдался. Произошло это из-за предательства капитана Дзети, открывшего дорогу врагу. Пал последний сопротивлявшийся город на пути к Сиене, и вскоре после этого окончательно сдалась и сама Сиена.

Но предательство настолько потрясло округу и обрело такой, как сказали бы мы сегодня, резонанс, что попал город в Дантовы круги ада в «Божественной комедии».

Рассказывают в тех краях, что уводимые в плен флорентийцами жители Монтериджони такие страшные проклятья посылали в адрес предателя, что спустя столько веков так и не успокоилась его душа, и обречена она вечно страдать в муках, заключенная в стенах Монтериджони.

По легенде, существовал секретный туннель между пьяцца Рома в Монтериджони и Сиеной, именно там, в подземном туннеле, бродит неприкаянная душа капитана Дзети.

Говорят, что в ночи полной луны на пустых ночных улицах Монтериджони вдруг слышится цокот копыт бегущих рысью лошадей и слышатся стоны и вопли Дзети из его подземной тюрьмы.

Его душа обречена вечно мучиться угрызениями совести, и именно поэтому стал Монтериджони у Данте адским городом, превратившись в средневековую тюрьму для души проклятого предателя.

Так и будут звучать в ночи полнолуния вопли Дзети, потому что никто не рискнет дать предателю то, чего он так жаждет, – прощения.

В четырех километрах от Монтериджони, меньше часа пешком, находится монастырь Abbadia Isola (Церковь-остров). Его еще называют Badia a isola. Это бенедиктинское аббатство основано в 1101 году, в 1376 году также стало крепостью, которая боролась с флорентийцами, затем перешло под управление сиенского аббатства Сант-Эудженио. За время борьбы с Флоренцией аббатство превратилось в маленькую деревню, окруженную крепостными стенами, – борго Изола.

Основан он как семейный монастырь женщиной, некой Авой, вдовой синьора Ильдебрандо Деи Ломбардии ди Стаджия, эти синьоры владели какое-то время Монтериджони. В рождественский вечер специальная процессия начинается на пьяцца Кастелло в Монтериджони и заканчивается в аббатстве.

Из Изолы открывается прекрасный вид на Монтериджони, а местные жители считают это место самым лучшим для велосипедных прогулок, там местность плоская. В аббатстве можно зайти в церковь, посмотреть старые фрески.

В этих местах каждый городок, каждый монастырь готов рассказать незабываемые истории.

Меч в камне

Много веков назад древний рыцарь, устав от войн, вонзил свой меч в камень, чтобы никогда больше не брать его в руки. Так он и умер, встав на колени перед своим мечом. С давних пор в древнем аббатстве Сан-Гальгано у Сиены застыл в камне меч рыцаря.

Это не легенда о короле Артуре. Это легенда, которую почему-то не рассказывают путеводители. И легенда эта оказалась реальностью.

В 1148 году в аристократической сиенской семье родился Гальгано Гуидотти. Родители долго не могли иметь детей и, почти отчаявшись, стали молиться архангелу Михаилу. Вскоре родился Гальгано. Юность свою он провел в веселье, пил вино и развлекался с девушками, но потом повзрослел, стал рыцарем и участвовал во многих сражениях. Он получил то, о чем мечтал, – титул, победы, – но вместе с ними боль и жестокость. Однажды ночью ему приснился архангел Михаил, взял поводья его лошади и повел коня на заросший лесом холм.

На следующее утро Гальгано вскочил на коня, поднялся на холм и, вынув меч из ножен, попытался разбить его о тяжелый камень. Но камень открылся и принял в себя меч почти до половины. Так и остался на вершине холма меч в камне.

Для Гальгано меч стал символом распятия, перед которым он стал молиться. Он оставил семью, раздал деньги и оружие своим воинам. С этого момента у Гальгано началась новая жизнь. Вчерашний воин превратился в отшельника, построившего хижину на вершине холма. Он жил в бедности, исцелял больных и одержимых, появились и ученики.

В 1181 году Гальгано умер. Ученики нашли его, уже похолодевшего, на коленях возле меча. После смерти Гальгано и причисления его к лику святых на месте его смерти стали строить аббатство.

В те времена меч рыцаря благословлялся епископом, играл огромную роль в жизни своего хозяина, и часто при отсутствии распятия или креста рыцари давали клятвы перед воткнутым в землю мечом.

Тогда уже существовали предания об Эскалибуре, хотя некоторые исследователи даже считают историю Гальгано основой для английской легенды.

Разница в том, что история короля Артура началась после того, как он вынул меч из камня, история святого Гальгано началась с момента его отказа от насилия, когда он меч в камень вложил.

Проведенные в современности анализы подтвердили древность меча.

Не сохранилось свидетельств, где находится могила святого. Говорят, что меч стал крестом на его надгробии, что святой Гальгано похоронен под ним. Серия недавних исследований подтвердила, что под камнем есть прямоугольное углубление, но никто не решился вынуть меч и вскрыть камень.

Пару лет назад некий неуравновешенный товарищ попытался схватить меч и вытащить, после чего меч накрыли куполом из плексигласа, на всякий случай, как бы чего не вышло.

Древние артефакты лучше не трогать, чем это кончается, мы знаем из голливудских фильмов.

До конца прошлого века меч можно было извлечь, но потом его залили свинцом, опять на всякий случай.

Это история о рыцаре и мече в камне, но не о мифическом королевстве Камелот, а о древних землях Монтесьепи в сердце Тосканы.

Сан-Гальгано находится в 30 километрах от Сиены, в 20 километрах от крошечного городка Колли ди Травале. Вот только общественный транспорт туда почти не ходит, всего один рейс автобуса в день.

Ротонда Монтесьепи, где хранится меч, была построена на вершине холма, рядом с аббатством, между 1182 и 1185 годом, и только в 1218 году началось строительство самого аббатства у подножия холма.

В 1268 году аббатство было освящено епископом Вольтерры. До 1364 года оно процветало, но потом пришло в упадок, в первую очередь благодаря его управляющим типа Джироламо Вителли, который из-за нехватки денег потихоньку распродавал реликвии и даже черепицу с крыши. С 1789 года действующей осталась лишь ротонда, а само аббатство было заброшено и постепенно превращалось в руины.

Но иногда в этих руинах проходят концерты. Дело в том, что у аббатства есть еще один секрет: оно строилось по правилам Священной Геометрии.

Особые геометрические правила в строительстве создавали совершенную гармонию формы и звука, приводя и человека в гармонию с самим собой. Подобные правила существовали в геометрических кодексах Древнего Египта, их использовали масоны при строительстве храмов.

А купол ротонды – это тоже лабиринт, поднимающийся вверх.

Мы не знаем о многих секретах аббатства Сан-Гальгано и, наверное, никогда не узнаем, здание продолжает разрушаться. Оно одиноко и даже пугающе в вечерних сумерках стоит посреди полей.

Но наверху, на холме, в камне покоится меч, который дает надежду на существование и Камелота, и короля Артура. И кто знает, где спит Мерлин, в волшебном лесу Бросельянд в Бретани или в лесах Тосканы, древней земли этрусков, хранящей свои секреты…

Мандариновый сорбет для первого причастия

Однажды утром я проснулась от звона колоколов в церкви нижнего города. Колокола звонили необычно долго, и я выглянула из окна, стараясь рассмотреть, что происходит там, внизу.

Шел дождь, и толпа, собравшаяся у церкви, пряталась под зонтиками. Собственно, это море зонтиков я и увидела сверху, с горы старого города. Может, похороны? Но народ выглядел слишком ярко.

Когда я вышла к завтраку, в замке царила непривычная суета, туда-сюда бегали официанты из ресторана, звенела посуда, горели все люстры в зале. Через некоторое время стал подтягиваться народ из города.

– Что происходит? – поинтересовалась я, увидев непривычно серьезных мальчиков во фраках и девочек в платьях, достойных принцесс. Оказывается, сегодня был день первого причастия для маленьких жителей Чертальдо.

До позднего вечера в зале шло пиршество. Детишки уже давно растеряли свою серьезность, и мальчики во фраках и бабочках радостно носились по лужам за маленькими принцессами.

– Ну что, все? – спросила я Фьореллу, без сил упавшую в кресло у входа, когда уже стемнело.

– Ох, все… – простонала она. – Ели-ели, пили-пили, праздновали-праздновали и наконец подались…

Рецепт

Мандариновый сорбет, Sorbetto al mandarino

Для 6 человек:

• 1,5 кг мандаринов

• 150 г сахара

• 1 яичный белок

• Зерна граната

• Несколько веточек мяты для украшения

• 2 ст.л. мандаринового ликера (или сиропа, если для детей готовим)

Белок взбить в пену.

Выжать сок из мандаринов в кастрюлю.

Добавить сахар и поставить на средний огонь. Периодически помешивать. Как только закипело – сразу снять с огня. Охладить, добавить взбитый белок и ликер.

Все осторожно смешать деревянной ложкой, чтобы белки не окислились, и поставить в морозилку, чтобы начало замерзать. Когда слегка подмерзло, сформировать шарики.

Это можно сделать либо специальной ложечкой-нуазетницей, либо обычной столовой ложкой, идеальной формы не требуется. Иногда шарики не формируют и сорбет подается просто в вазочках, как мороженое, но мне кажется, что оранжевые шарики создают сами по себе праздничное настроение.

Перед подачей на стол шарики, выложенные в форму, посыпать зернами граната и украсить мятными веточками.

Римские истории и рецепты

Где бы ты ни был в Италии – впечатления никогда не будут полными без Рима. Железнодорожное сообщение сейчас налажено так хорошо, что скоростным поездом от Болоньи до Рима всего два часа, от Флоренции – полтора.

На самом деле Рим маленький. Все достопримечательности можно обежать за день, чтобы поставить галочку и отметиться. Но стоит ли так приезжать в Вечный город? Только со временем, не спеша, он начнет открывать свой настоящий облик.

Музеи, галереи, знаковые места – Рим бесконечен. Сколько бы ты ни приезжал, каждый раз открываешь и узнаешь что-то новое.

В незнакомых городах мне нравится по улицам побродить, атмосферой проникнуться, найти любимые места – «свое» кафе, «свою» скамеечку. Хочется пожить в незнакомом месте какое-то время, обсуждать новые пирожные в кондитерской, выбирать сыр в лавке у знакомого уже продавца, знать, что тебя ждет столик в любимом кафе или владелец овощного магазинчика, улыбаясь, уже готов положить в пакет твой любимый салат.

– Вам помидоры сегодня для чего? На салат? – интересуется знакомый продавец на рынке. И если на салат, то помидоры положат крепкие, слегка недозрелые, а вот если на соус – они будут сочными и зрелыми. А продавец в фармации на углу рад пококетничать… именно так город раскрывается по-настоящему.

Улочка Лукки

Мой Рим – это переулочки вокруг Кампо деи Фьори, набережная у моста Сикста, шум апрельского дождя в окне старинного палаццо, где туго открываются ставни, сохранившиеся с XV века.

Это сыр, оливки, римские колбасы из соседней лавки и утренний кофе на пьяцца Фарнезе. Это дракончики Ватикана и черные коты на страже ватиканских дворцов.

Маленькие пекарни-форно вокруг пьяцца Фарнезе и потрепанная жизнью пожилая пара, играющая на контрабасе и аккордеоне танго у Санта-Мария-ин-Трастевере.

Римские таксисты – отдельный разговор.

В один из наших приездов на лице пожилого водителя читалась мука: везя иностранцев, итальянец должен был молчать, это ж страшное дело, почти невозможное! Минут через десять я сжалилась и спросила, как погода в Риме в эти дни. О, какое счастье проявилось на лице водителя!

С этой минуты и до самого отеля, то есть последующие минут тридцать, он не замолкал ни на секунду, мы узнали о погоде как в эти дни, так и за предшествующую неделю, нам были рассказаны истории про каждый третий дом, парк и улицу, попадавшиеся на нашем пути.

Чтобы не расстраивать пожилого таксиста, мы перестали узнавать виды за окошком и делали большие глаза:

– Ну надо же! Да что вы говорите!

Особое удовольствие – ужин на террасе небольшой квартирки под звон колоколов на ближайшей колокольне. Каждые вечер мы любовались на птичью драку в синем небе: колокольню облюбовали огромные и жирные римские чайки, а на территорию посягали местные вороны – зрелище было впечатляющее! От вороны, сидящей на спине чайки в полете и пытавшейся ее клевать на лету, до прилета остальной банды под вопль обиженной чайки:

– Наших бьют!!!

Ворона в тот вечер быстро ретировалась, после чего, с удовлетворением от просмотренного воздушного боевика, мы отправились спать.

Вы думаете, «то как зверь она завоет, то заплачет как дитя» Пушкин писал про вьюгу? Нет, он писал про римских чаек!

В доме была хорошая звукоизоляция, уличный шум вообще не мешал, но мы быстро поняли, в каких целях у нас двойной стеклопакет плюс ставни… Как только стемнело, возникло ощущение, что мы в джунглях: душераздирающие вопли котов гигантских размеров (судя по мощи звука) сменялись хохотом гиен и странным гортанным то ли карканьем, то ли кашлем, то ли воплем. Это были римские чайки! Никогда и нигде, даже на море, я не слышала таких громких и мерзких звуков, да еще в такой богатой палитре. Пришлось окошки закрыть.

– Вы посильнее нажимайте, когда закрываете ставни, – сказала хозяйка квартиры в день приезда. – Эти здания раньше принадлежали Ватикану, собственно, все запоры с XV века и остались.

Говорят, что лучший кофе в Риме – на пьяцца Ротонда.

Еще спят туристы, только открываются кафе, потихоньку подъезжают кароцци с отдохнувшими за ночь лошадьми, и вот двое мужчин с усилием раздвигают огромные двери Пантеона.

Заходишь – и никого вокруг. Встаешь под купол, на светлый круг на каменном полу, запрокидываешь голову – и понимаешь, что ты лишь песчинка по сравнению с вечностью.

Именно в этот момент, в пустом зале Пантеона под куполом, через отверстие в котором проникают первые лучи солнца, я поняла смысл слов «Вечный город» – Citta Eterna.

– Наконец-то домой, – выдохнул незнакомый мужчина в соседнем ряду в самолете, только что усиленно запихивавший пакеты и баулы в отделение для багажа. – Хоть поем по-человечески, так надоело это тесто!

Обидно стало за Рим. Так богата, разнообразна, вкусна его кухня, стоит всего лишь перелистать странички меню с картинками в любом из ресторанов на заполненных туристами улицах. И даже пиццу можно купить не с прилавка супермаркета, порезанную треугольничками, а в открывающейся лишь в пять вечера пиццерии, где готовится она на дровах в каменной печи.

Сальтимбокка алла романа – медальоны из телятины с беконом, причем отбиваются они уже обернутые в бекон, покрытые пленкой целлофана, так бекон вбивается глубоко в медальоны, что делает их очень сочными.

Артишоки по-римски, отваренные в смеси воды и оливкового масла и начиненные чесноком и травами, или по-еврейски, «алла джуда», обжаренные в оливковом масле со специями.

Ньокки алла романа – картофельные клецки по-римски, запеченные в соусе бешамель – вот самые типичные блюда римской кухни, встречающиеся на каждом шагу и известные во всем мире.

Есть блюда, очень популярные в Риме, но менее известные, которые порадуют любого «уставшего от теста» мужчину, например coda alla vacchinara – бычьи хвосты, которые более четырех часов тушатся в томате с неожиданным добавлением какао и кедровых орешков, что придает соусу великолепный изысканный вкус, или abbacchio scottadito – бараньи отбивные на решетке, очень «мужская» еда.

Спроси любого, более-менее знающего итальянскую кухню, какая паста самая популярная в Риме, и он сразу ответит – спагетти карбонара, давно завоевавшие все рестораны итальянской кухни в России, чуть более продвинутый человек вспомнит букатини алл’аматричиана, в оригинале – в соусе из томатов и свиных щечек. Именно букатини, узкие длинные полые трубочки, идеальны для этого соуса, так как лучше всего его впитывают.

Однако есть еще одно, менее известное, но очень римское блюдо в этой категории, это «качо и пепе», caccio e pepe, паста в соусе из сыра с черным перцем.

В остальной Италии, не исключая и тосканскую Сиену, это блюдо готовят «как положено», с сыром качокавалло, давшим название блюду, это мягкий сыр из коровьего или овечьего молока, слегка напоминающий сицилийскую скаморцу, слово «кавалло» – «конь» – оказалось в названии сыра потому, что дозревает он подвешенным за грушевидные головки на шесте, как всадник на спине лошади. Но римляне настолько ценят и любят свой твердый овечий сыр пекорино романо, что не готовы променять его на южные варианты. Поэтому «качо и пепе» в римском варианте готовят именно с этим сыром, что облегчает нашу задачу. Ведь найти твердый овечий сыр на рынке или в фермерской лавке теперь не сложно.

Рестораны римского гетто

Улочки Рима

В переулках Рима

Приготовим?

На 400 г спагетти нам нужно всего 100 г твердого овечьего сыра.

Отварить спагетти, но по их готовности слить воду так, чтобы они остались влажными. Немного воды оставить на случай, если паста окажется суховата.

Посыпать тертым сыром и большим количеством свежемолотого черного перца, все хорошенько перемешать и немедленно горячими подать к столу.

Если получилось суховато, лучше долить немного воды.

Угораздило нас однажды остановиться в римском гетто. Это всего несколько переулочков, убегающих от пьяцца Маттео, или площади Черепах, tartarughe, как называют ее сами римляне.

Это один из самых очаровательных, настоящих, уютных и камерных уголков Рима, где он совсем другой, не дохристианский, не католический, не средневековый, не открыточный – здесь Рим, оставшийся в ностальгических старых фильмах.

В узких улочках по-деревенски стоят скамеечки и стульчики, здесь днем провинциально сидят у своих лавочек и крошечных галерей их владельцы, разложены на стареньких уличных прилавках потрепанные книжки и открытки из антикварной лавочки, запылилась дверь картинной галереи.

И какие запахи тянутся из кондитерских, где выложены на прилавки умопомрачительные кошерные пирожные! Это слово – «кошерный» – молоко, еда, кулинария – встречается часто на улице Портика Оттавии, куда любят приходить на ланч римляне. Среди эскалопов с белыми грибами, артишоками и потрошками в сыре пекорино здесь затесались заведения с чисто еврейско-римскими блюдами.

Здесь три минуты ходьбы до площади Арджентина и три минуты ходьбы до Тибра и Понте Теверина, пять минут пешком до Капитолия, но именно здесь чинно гуляют шикарно одетые бизнесмены в черных кипах, а вечером тихо звучит откуда-то из старых двориков скрипочка.

Здесь на стенах вместо традиционных граффити можно прочесть: «Венеция! Молодые евреи Рима не забыли, что ты сделала!»

Но это – Рим. Это тот Рим, который уходит, который почти уже ушел, из переполненных туристами ресторанчиков Трастевере и засыпанной мусором вечерней Кампо деи Фьори.

Здесь круглые дворики под синим небом увиты растениями в кадках и завешаны сохнущим бельем, здесь просыпаешься от запаха свежесваренного кофе и звука открываемых ставень, а вечером с маленького балкончика заплывает в дом аромат дорогих сигар, и ты засыпаешь под красивый баритон, который так прекрасно говорит на идеальном английском, это к пожилой даме в соседней квартире заходит на кофе перед сном английский знакомый тех же преклонных лет.

А под ногами, на булыжной мостовой таблички с именами и датами жизни тех, кто жил здесь во время Второй мировой войны, вот только даты смерти у всех одинаковые – 1944 год. Отсюда из этих домов уводили римских евреев.

Здесь с наступлением темноты не встретишь ни одного туриста, но чинно рассаживаются на скамейках вдоль улицы пожилые синьоры в черном с неизменной ниткой жемчуга на шее. А потом саксофон с виа дель Портико Оттавия заглушает прекрасный старый блюз с виниловой пластинки и наша пожилая соседка, подпевая ему хриплым голосом, вдруг кричит через весь дворик:

– Ах, простите, синьори, я не помешала? Приятного вечера, синьори! Завтра днем с ее балкона потянется восхитительный запах какого-то блюда, лишающий силы воли и заставляющий так же кричать через узкий дворик-колодец:

– Синьора, вы готовите что-то потрясающее, пожалуйста, расскажите, что это!

Рецепт

«Пьяная курица» с белыми грибами по рецепту старой сицилийской синьоры в римском гетто

Нам понадобится:

• 1 курица

• 200 г свежих белых грибов

• 1 луковица

• 2 картофелины

• Полрюмки граппы – итальянского виноградного самогона

• Бутылка белого сухого вина

• 100 г копченого окорока или грудинки без жира

• Пара зубчиков чеснока, пара веточек петрушки и веточка розмарина, куриный бульон, соль, перец по вкусу, оливковое масло

Разрезать курицу на порционные кусочки. Вымыть и нарезать небольшими кусочками белые грибы.

Обжарить курицу, потом слить масло и аккуратно по чуть-чуть смочить кусочки курицы граппой. Дать чуть-чуть полежать, «вдохнуть», respirare – как сказала синьора – граппу.

Теперь залить вином, добавить веточку розмарина, тушить около получаса на медленном огне под крышкой, чтобы соус загустел.

Обжарить слегка в отдельной сковороде на медленном огне в оливковом масле порезанный кусочками окорок, измельченную петрушку и раздавленные ладонью зубчики чеснока, добавить грибы и тушить все вместе 20 минут.

Добавить все к курице, налить бульон так, чтобы покрыть не полностью, и добавить порезанные на кусочки картофелины.

Тушить все вместе 2 минуты на сильном огне и затем 20 минут на медленном, постоянно помешивая. Картофель быстро станет мягким и придаст густоту соусу.

Мы поднимались в полночь на Капитолий и смотрели на форум внизу, нереальный в легкой подсветке в черноте римской ночи. Однажды мы встретили там рассвет, смотрели, как просыпаются солнце и Рим.

Кроме нас на площади был третий, пожилой монах-францисканец из Храма Неба – Аракоэли, он стоял и смотрел на светлеющее небо, и вдруг за мгновенье вышло солнце и брызнуло яркими лучами вокруг, и старый монах непроизвольно прикрыл рукой глаза.

Эта картина осталась одним из ярких римских впечатлений – только солнце, старый монах и замерший вокруг безлюдный Капитолий как символы Вечного города.

Когда спускается ночь, и зажигаются фонари, и рассаживаются по скамеечкам пожилые синьоры в гетто на виа Реджинелла, открывается Бартаруга на площади Черепах, где в неожиданных для старых зданий модерновых вспышках неоновых огней коротают свой вечер католические священники.

Здесь, в Гетто, весело обыгрываются названия: бар-багет-гетто превращается в ресторанчик «Ба’гетто», а бар-черепахи (тартаруге) превращается в «Бартаругу».

Еще горят огни маленькой галереи на улице, но все реже встречаются прохожие на Ларго Арджентина, и выходят в город римские коты.

В прошлые приезды, когда еще не запрещалось кормить их прямо на площади, я кормила их антипасто, ну не кошачьим же кормом кормить римских котов! – и они сбегались, вальяжно выходили, тревожно выглядывали, потом деликатно брали из рук кусочки колбасы.

Однажды вышел из-за мраморной вазы одноглазый и трехлапый огромный кот и сел неподалеку, внимательно поглядывая на меня.

«Пришла на нашу Арджентину? А где «пиццо» – подношение боссу?» – читалось в его взгляде. И я подошла и положила лично к его лапам большой кусок прошутто.

Так прошло несколько дней, и однажды пришло время расставаться. Медленно выезжало наше такси с Арджентины, а вокруг сновали римляне и туристы, и рассаживались на свои места бомжи, и спрятались до следующей луны римские коты.

Но неожиданно в этом беспорядочном движении образовалось пустое пространство.

В нем, на освещенной солнцем брусчатке, сидел большой темный кот и смотрел нам вслед.

Рим говорил: «До свидания!»