Текст книги "Колумбы иных миров"

Хельги был в бешенстве.

– Даже не надейся! Ты-то в стороне останешься! А я буду вынужден явиться на кафедру и предъявить руководству все твои «земли Разбитых Надежд» и «острова Печали»! Да меня идиотом сочтут! Стыда не оберёшься! Нужны строгие, рациональные названия, отражающие свойства географических объектов!

– Ну, ты тоже хорош! – шла в атаку сильфида. – «Гранитогнейс-мигматитовый скальный массив»! И не выговоришь на трезвую голову!

– Я же не виноват, что он сложен именно гранитогнейс-мигматтом! Вот видишь, у меня цифрой помечено! А вот образец! Типичный гранитогнейс! – демон ткнул пальцем в тот самый остров, где они едва не погибли, а потом извлёк из мешка пестрый обломок. – Я его чудом сохранил!

– Ну, ты иша-ак! – кипятилась дочь сенатора Валериания. – Мало ли, что чем сложено! Закатные острова, к примеру, из чего состоят? Тебе известно?

Магистр Ингрем фыркнул.

– Естественно! Преимущественно деформированными габброидами!

– Вот! – торжествовала девица. – Но называются они – «Закатные», а не «Деформированногабброидные»!

– Конечно! Этому названию тысячи лет. Тогда о габброидах никто представления не имел. Использовали самые простые признаки. На западе – значит, Закатные. Населённые сильфами – значит, Сильфхейм…

Тут в спор вклинился Рагнар.

– Да какого демона они нужны, ваши признаки?! Почему нельзя просто придумать красивое слово? Взять, к примеру, «Арвеи»: ничего не значит, просто хорошо звучит!

– Нет, не просто! Наверняка что-нибудь значит, на каком-нибудь забытом мёртвом языке.

– Почему на мёртвом? – возмутилась Меридит. – На вполне живом, кудианском. «Поднебесные вершины»! «Арао» – небо, «венне» – высота! Могли бы и знать! Кудианский – язык распространённый…

– Вот видите! Что я говорила! – торжествовала Энка. – За основу надо брать самые поверхностные, общедоступные признаки! Чтобы название было понятно простому мореходу! И, по возможности, содержало предупреждение об опасности.

– Да, в этом есть смысл, – вынужден был признать Хельги.

– Ага! – ядовито ухмыльнулся Орвуд. – Пусть будет «Остров взбесившихся эльфов!»

– Этого не хватало!!! Да я у тебя сейчас всю бороду повыщиплю!!! Нечего издеваться над трагедией целого народа!

– Ого! В мире стало одним взбесившимся эльфом больше! – хихикнул демон-убийца.

– Да ну вас! – в сердцах плюнул Аолен, и демонстративно удалился на носовую палубу. Но минуты через три вернулся и заявил, что готов согласиться на вариант «Остров бешеных деревьев» Или лучше «хищных».

– А давайте на латен переведём! Для благозвучия! – предложила Меридит с энтузиазмом. – Получится… получится… О! Остров Карнодриас!

– Дурацкое название, дурацкое!

– Угу! – скептически проворчал подменный сын ярла. – Все староземские мореходы – персоны высокообразованные, и прекрасно знают латен!

И Рагнар был с ним согласен, демон побери!

– Вот-вот! Первую половину они вовсе не разберут, вторую истолкуют так, что на этом острове водятся аполидийские дриады. А после долгих недель плавания даже дриада за женщину сойдёт! Вот они, бедолаги, туда и устремятся, себе на погибель.

Но остальным название понравилось, и менять его ради благополучия безнравственных матросов, никто не пожелал.

– Похоть тоже наказуема! – выразила общую позицию Энка.

И первый из островов, наконец, обрёл своё имя!

Эдуард, через плечо бывшего наставника, разглядывал карту.

– А с этой мелочью что делать? – он указал на целую россыпь точек, обозначающих совсем крошечные, неисследованные островки. – Мы у них ни признаков не знаем, ни образцов нет…

Идея, как ни странно, пришла в голову Ильзе, девушке положительной во всех отношениях, но эрудицией не блещущей.

– Их можно в честь кого-то знаменитого назвать. Например, у нас в Лотте есть бухта Бургомистра Иенссена.

– А чем он так прославился? – заинтересовался любознательный демон.

Ильза равнодушно пожала плечами.

– Да кто ж его знает! Наверное, богатый был. Чем ещё можно прославиться в Лотте?

Рагнару такой принцип понравился.

– Значит остров Отшельника можно таки назвать, в его честь. И голову ломать не надо!

– А мы его оттуда заберём, и не станет там никакого Отшельника! – не разобрал принц.

– Неважно! Бургомистра Иенссена тоже в своей бухте нет, он, поди, помер давно! Зато мы увековечим его имя! Оно того стоит! Столько лет на одном месте просидеть и не спятить! Выдающаяся должна быть натура! – выпалила Энка на одном дыхании.

Увековечили Отшельника, а заодно, ещё целый ряд достойных имён: Макса – он, как-никак, приложил свою руку к делу спасения мира, Лавренсия Снурра, мага Мерлина, колдуна Балдура, его собаки Агнессы… Постепенно, личные имена получили все маленькие островки. Более крупные и значимые объекты назывались, всё-таки, по признакам: «Южный остров», «Скалистый», «Устричный», «Рифовый пролив»…

В конце концов, безымянной осталась лишь некая область, очерченная неуверенным пунктиром.

– А это что такое? А-а! Ты так проклятое место отметил! – сообразил Эдуард.

– Точно! – подтвердил картограф. – Назовём его «Туманность Профессора Перегрина»!

– Дурацкое название, дурацкое!

– Да ну-у! – возразила Меридит немного даже обиженно. – Не стоит! Профессор Перегрин – хороший человек! Что ты против него имеешь?

– Ничего. Просто демонов туман вызывает у меня ассоциацию с экзаменом по теории магии.

Энка пристально уставилась на Хельги с видом лекаря, обдумывающего диагноз, и вынесла горький вердикт:

– Ассоциации у тебя, братец, шизофренические!

– Пиши: «Проклятые Воды» – велел Аолен. – Это место слишком опасно, с ним нельзя шутить!

А гном мечтательно закатил глаза.

– Вот если мы найдём новый континент, и там будут горы, я назову их Новый Даарн-Ол, в честь своей далёкой и прекрасной родины!

– Ну, ты прямо как американец! – заметил демон с откровенным осуждением.

– Почему – как американец?! – Орвуда оскорбило не столько сравнение, ничего ему не говорившее, сколько интонация.

– Им тоже фантазии не хватает, свои названия придумать, вот он и воруют чужие: Новый Йорк, Новый Орлеан…

… Они ещё долго спорили и пререкались, а Меридит смотрела на западный край неба, нежно розовеющий впереди, и думала: «Случись нам и в самом деле открыть новый континент и дело дойдёт до названия – передерёмся, не иначе!.. Скорее бы…»

Третий день после Проклятых Вод.

Сегодня встретили айсберг, огромный. Я видел такие в детстве, в северных водах, когда ходил в море с подменным отцом. Удивительно, как далеко на юг могут заплывать эти ледяные горы!

Айсберги очень опасны. Энка хотела подойти к нему и высадиться на лёд, по её выражению, «размять ноги». Я как раз объяснял ей, почему делать это не стоит, когда он взял и перевернулся! С айсбергами такое случается, если его подводная часть тает слишком быстро и вершина, торчащая над водой, перевешивает.

Волна получилась устрашающая. Счастье, что мы находились на почтительном расстоянии, иначе я не смог бы добавить к глаголу «потонули» наречие «едва»: мы едва не потонули.

Когда же всё улеглось, и Грому больше не грозила гибель, Энка опять привязалась всё с той же идеей! «Не станет же айсберг кувыркаться туда-сюда» – убеждала она. Я стал объяснять, что есть другая опасность – айсберги часто раскалываются. И только я это сказал…

Короче, волна вышла не меньше первой, а меня обвинили в «карканье». Или в «накаркивании»? Меридит пыталась меня оправдать, доказывала, что никакое карканье не способно вызвать столько катаклизмов сразу, это просто забавное совпадение. Да разве можно переспорить родную дочь сенатора Валериания! Она придумала, что раз я грозный и могучий демон, значит и карканье у меня особо мощное и действенное, и велела впредь не делать никаких опасных предположений.

Если так дальше пойдёт, я скоро не смогу и рта раскрыть! Мало мне было Царя Народов! Ох, не зря ли я его вспомнил? Тьфу-тьфу, чур меня, чур, как говорят деревенские бабки!

Пока мы спорили, Рагнар разглядывал то, что осталось от большого айсберга (он раскололся на три крупные глыбы и несколько меньших обломков). И вдруг как заорёт! Мы здорово испугались – Рагнар не Ильза, зря орать не станет!

Зрелище и впрямь было редкостным и страшноватым. На свежем сколе стало видно тело огромного великана, вмёрзшее в прозрачный, как стекло, лёд!

Наверное, это была очень древняя тварь. В наше время великанами считаются уриаши, островные киклопы и северные тролли, а в них росту-то всего метров пять-шесть (метр это примерно шаг). Ещё говорят, будто далеко на севере, у самой Границы Жизни, или даже немного за ней, обитают ледяные великаны турсы. Но их никто никогда не видел, и мне не особенно верится в их существование. Магия магией, а от законов природы тоже далеко не уйдёшь – питаться надо всем! А где за Границами Жизни взять столько еды, чтобы хватило на прокорм целой толпе великанов?

Поэтому я не думаю, что это колоссальное, ростом не менее тридцати метров, существо было сказочным турсом. Скорее, оно принадлежало к тому древнему исчезнувшему народу, чьи мегалитические сооружения сохранились в Староземье до наших дней. Это они построили гигантскую лестницу на Перевале в Безрудных горах, чудовищный Дольмен Предков в Северных Землях (чтобы воспользоваться его мощью, современное спригганское население пришлось бы утроить), каменную стену, сохранившуюся на некоторых участках эттелийского побережья и прочие крупномасштабные объекты, долго считавшиеся природными образованиями…

Мы подошли к айсбергу настолько близко, насколько позволяло благоразумие (а оно у нас зачастую позволяет лишнего!), и долго рассматривали тело. Вот когда я тысячу раз пожалел, что не имею прибора для получения изображений! Обычный рисунок не способен передать всей полноты впечатлений и не может служить достоверным подтверждением увиденного.

Из-за того, что айсберг перевернулся, труп располагался вниз головой. Лицо его, грубое, некрасивое и заросшее, в приплюснутым носом и выступающей нижней челюстью, было до бровей погружено в воду, а босые грязные ноги оказались поднятыми на многометровую высоту – очень неприятная картина! Одежда на великане была сведена к самому минимуму. Счастье, что тогдашние представления о приличиях, совпадали с современными, и Ильзе с Аоленом не пришлось смущаться (как некогда при виде средневекового тролля). Зато амулетов на нём было великое множество – и на шее, и на запястьях, а тело почти сплошь покрывали татуировки с изображениями магических символов. Некоторые из них имели очевидное сходство с рунами, другие были совершенно незнакомыми.

В общем, это был настоящий аврал! Мы трудились в поте лица – я и Энка делали общие зарисовки, Эдуард, Улль-Бриан и Орвуд копировали символы татуировок, Ильза – изображения на амулетах, Меридит делала подробное словесное описание, Аолен занимался чем-то своим, я толком не разобрал, судовой всем нам мешался советами. Мы почему-то отчаянно спешили, будто чувствовали недоброе! Потому что едва последний из нас отложил карандаш, как вся ледяная глыба пришла в движение. Качнулась пару раз, а затем рухнула, завалилась набок. И потенциальная тема стольких диссертаций и статей с плеском ушла под воду! А мы снова чуть не потопли, третий раз за день!

Должно быть, пройдёт не один месяц, прежде чем весь айсберг растает и тело освободится изо льда. Нас на этом месте к тому времени точно не будет. Какая жалость! Гибнет такой уникальный материал! Ведь описании и зарисовки – это одно, а образцы тканей – совсем другое… Я хотел отволочь его в Староземье через Астрал и там где-нибудь припрятать, до поры до времени. Но Меридит сказала: «Представь, что будет, когда он протухнет!» Я представил и решил не связываться.

Всё! Сегодня больше писать не стану, и так целый роман получился! Ильза зовёт нас есть. Она приготовила особо торжественный, с использованием неприкосновенных запасов, ужин. Как она сама объяснила подобную расточительность, «с горя». Уж не знаю, какое у неё горе? Великана, что ли, жалеет? Очень может быть! Ильза – девушка впечатлительная и чувствительная. Если бы мы с ней принадлежали к одному биологическому виду, или хотя бы к близким, возможно, я бы её тоже полюбил. А может, и нет. Чем дольше я являюсь демоном-убийцей, тем меньше разбираюсь в себе самом.

4 день после Проклятых Вод.

Уже второй день внутренний голос подсказывает мне, что мы находимся примерно на широте Оттона. Спрашивал Меридит – ей кажется то же самое. Энка утверждает, что южнее, ближе к Эттелии. Не думаю, что она на самом деле так думает, просто ищет повод поспорить.

Энка очень любит спорить, даже если совершенно не разбирается в вопросе. Вдруг взялась убеждать меня, что маленькие панцири, которые я извлёк из желудка пойманной вчера камбалы, не могут принадлежать офиурам, потому что у них нет лучей. И продолжала до тех пор, пока мне не попался экземпляр с сохранившимися лучами, и я не ткнул ее носом!

Казалось бы, ну что тебе за дело до моих офиур?! Чертишь свою ратушу, и черти! Так нет! Полчаса убили на непродуктивный спор. В результате я вышел из себя и бессовестно отыгрался на её любимчике Улль-Бриане. Сказал, что его не затем нам поручили, чтобы просиживал палубу и слагал неудобоваримые вирши, и взялся обучать рукопашному бою по кангарской системе тайшан-фа, самой жёсткой из всех существующих. Помню, мне в своё время, на тренировке сломали два ребра. У Улль-Бриана пострадала рука. Сами понимаете, в тайшан-фа трудно ничего не сломать, ведь она именно на это и рассчитана.

Хорошо, что рядом был Аолен. Он исцелил калечного и отругал меня за то, что не соизмеряю усилия. Что верно, то верно, рассчитывать силы я всегда плохо умел, в Дрейде обучают бить только на поражение, а к мирным поединкам почти не готовят. Я уж не говорю о фьордингах. Слава богам, что я не пришиб бедного Улля до смерти – так неловко было бы перед отцом Рагнара! В другой раз, если разозлюсь, не стану его трогать. Лучше поймаю и утоплю судового! Мне думается…

Но о чем именно ему «думалось», читателям, «случись таковым иметь место», узнать так и не пришлось. Фраза осталась незавершённой. Да он и сам забыл, что именно хотел написать, потому что как раз в этот момент на мачту села крупная чайка. Склонила голову набок, глянула вниз сердитым глазом, противно квакнула и улетела на запад.

Рагнар проводил птицу долгим взглядом.

– Земля близко!

Но они даже не подозревали НАСКОЛЬКО близко!

Она выплыла из тумана уже на следующее утро – зелёная, огромная и прекрасная в своей неизведанности. Это был не большой остров, и даже не целый архипелаг. Это был тот самый НОВЫЙ КОНТИНЕНТ!

Часть 2

…А было то во времена давние, забытые, да и не в этом мире вовсе…

В краю, где несла свои воды священная Усумасинта, где вставали среди зелёной сельвы белокаменные города, змеились широкие дороги, высились огромные пирамиды – теокалли и храмы с алтарями, омытыми потоками жертвенной крови, – в том краю селились древние и могучие кланы. Люди ица, люди кокомы и шивы звали их. Жили они, виналь за виналем, катун за катуном, и крепла их мощь, и росли города, и не было им равных на континенте ни по силе, ни по богатству и величию…

Но жестокосердная Судьба уже занесла над ними свой меч…

 
…О, люди ица!.. Будьте готовы!
Грозы без дождя будут в небе…
Они идут в одном переходе от вас.
Вы увидите рассвет,
Вы увидите вещую птицу.
Увы! Оплачьте себя, ибо они пришли!..
О, люди ица!
Ваши боги уже не имеют силы…[2]2
  из текста пророчества о конкисте древних майя.


[Закрыть]
 

Но вспоённые свежей кровью, боги не бросили свой народ. Явился в образе бородатого человека змей Кукулькан. Собрал любимых детей своих из Тикаля и Вашактуна, Копана и Ицимте, провёл тайными тропами, что не смертным назначены, отворил огненные врата. И подарил людям новую землю. Обильную, плодородную и мирную, но ЧУЖУЮ. Бог оставил их, и ушёл на восход, уплыл на длинном корабле из змей в далёкую страну Тиллан-Талапсллан…

Время шло, виналь за виналем, катун за катуном. Люди жили – и ждали. И верили: вернётся из-за моря бог Кукулькан, отворит огненные врата, и возвратит им родную землю с её священными реками, белокаменными городам и гробницами предков. И заживут их потомки в вечном благоденствии…

И день настал! Кукулькан вернулся с Востока!

Первым об этом узнал старый рыбак из прибрежного города Тукуапоку. Он встал на заре, чтобы поохотиться с рогатиной в прибрежных тростниках, тех, что севернее устья Ланхо. Но он не дошёл до тростников. Он забыл про рыбу, и рогатину свою, новую, отлично выструганную, потерял, и одежды свои запятнал грязью, пока, задыхаясь от бега, спотыкаясь и падая, добирался до города.

Но он не пошёл в дом свой, чтобы вернуть себе достойный вид. Нет, он бросился через площадь прямо к пирамиде-теокалли. Он пал на колени с криком: «Идёт! Идёт! ОН идёт!!!»

– Кто идёт?! Кого ты видел?! – кинулись к нему люди.

– Кукулькан! – выдохнул старик.

И умер от восторга. Потому что не всякий смертный способен пережить такое счастье – встретить своего Бога лицом к лицу.

Люди ица так и остались в неведении, с чем именно столкнулся бедный рыбак перед смертью. Они устремились к морю – но там было пусто. Они не увидели ни длинного, как змеиное тело, корабля с хищной головой и бело-красным полосатым гребнем, ни длиннобородого Кукульканна, ни свиты его… Только следы, много странных следов – загадочных, ЧУЖИХ. Но длинные языки океана уже слизывали их с песка…

И не один день прошёл, прежде чем люди ица узнали, за что заплатил жизнью их соплеменник.

О том, что Континент обитаем, первооткрыватели узнали, ещё не успев на него ступить. Хорошая глубина позволила подвести драккар к самому берегу. И первым, кого они увидели на чужой земле, было разумное существо!

В том, что оно именно разумное, сомнений быть не могло. На это указывали и одежды белого цвета, и рыболовные принадлежности в руках, и множество амулетов на шее. Но человечью его природу они тогда не распознали. В Староземье не водились люди с такой тёмной, отливающей бронзой кожей, длинными, прямыми и масляно блестящими волосами, собранными наверху в пучок, а главное, с очень своеобразным и колоритным горбоносым профилем.

Осанка у старца была такой величественной, взор – таким гордым, что казалось, будто это не меньше, чем местный король вышел порыбачить на заре с рогатиной. Поэтому особенно странно и неожиданно было наблюдать, как это важное существо сперва ошалело таращилось, потом как-то неловко присев, по-куриному хлопнуло себя ладонями по бокам, издало трагический вопль, пало ниц и простёрло руки на восток. Затем вскочило на ноги и, побросав имущество, бросилось бежать прочь, хромая и спотыкаясь.

– Засветились! – мрачно прокомментировала Меридит. – Вот проклятье! Теперь спокойно не высадимся. Маскироваться придётся.

– И драккар прятать! Вот досада! – вторил брат по оружию.

Улль-Бриан удивлённо моргнул.

– А зачем? Может, здесь живут мирные, добрые существа, и их вовсе не нужно бояться?

Энка назидательно помахала пальцем перед носом «любимчика».

– Запомни, сын мой, и детям своим передай! Золотое правило наёмника: всякое незнакомое существо в незнакомой местности, до выяснения обстоятельств, должно расцениваться как потенциальный противник!

Труднее всего было, конечно с драккаром. Где такую махину спрячешь? А дробить силы, оставляя на борту караульных, не хотелось. Береговая линия была довольно сильно изрезана, и Рагнар предложил найти укромную бухту, оставить корабль там. Но Хельги категорически не согласился: какое бы хорошее укрытие ни нашлось, оно не может считаться надёжным, ведь местные жители знают свою землю лучше пришельцев. Он сам нашёл решение, причем, достойное истинного демона! Обнаружил в собственном астральном поле нить, ведущую прямиком в Оттон! В своё время он, на всякий случай, примотал к кнехту на пристани локоть, но потом начисто об этом позабыл. И вот, случай заставил вспомнить.

В Астрале не существует понятие «время». То, что в физическом мире занимает недели и месяцы, в магическом пространстве происходит мгновенно. Оттонцы были совершенно потрясены, когда у причала возле королевского флагмана прямо из ничего возник тот самый северный корабль, на котором ушёл в путешествие сын короля! Первые их мысли были самыми мрачными. Гром сочли призраком, а Рагнара и его друзей – погибшими.

Хотели нести во дворец трагическую весть, но, слава богам, не успели. На резную волчью голову, украшающую нос корабля, кряхтя и охая, взгромоздилось маленькое неприятное существо неведомой породы, и принялось орать удивительно громким для своего размера голосом: «Эй, эй, олухи! Да, да, это я вас зову! Что стали, как кони перед оковой! Живо ко мне!» – и размахивать белым свитком.

Это оказалось письмо! Да такое, что люди сломя голову бросились во дворец – каждому хотелось первым доставить радостное известие.

«Здравствуйте, дорогие папаша и мамаша, Ваши Величества! – гласило послание. – Пишет вам из дальних странствий любящий сын Рагнар. Бизмерно щаслив сообщить. Мы не посрамили чести рыцарства и исполнили наказ! Радуйся, отец, радуйся, мать! Новый континент найден, и мы в эту пору стоим на его благословенной земле по колено в болоте. Мы там прячемся от потенциального противника.

Одна незадача – спрятать окаянный драккар нам негде, больно здоров и демаскирует. Посему Хельги, будучи демоном великим и могучим, переправил его к вам на постой, для пущей сохранности. Одним богам ведомо, когда в нём вновь возникнет нужда. Посему уповаю: любимые подданные наши позаботятся, чтобы был он в полном снаряжении и надлежащем порядке. Особо пусть обратят внимание на провизию, давно я копчёного окорока не едал! О! Вспомнил самое главное! Там на кормовой палубе, в зелёных ящиках лежит страшное оружие из чужого мира – мы раздобыли по случаю. Посему, пуще, чем от огня, берегите корабль от гремлинов! Мага приставьте, что ли! И пусть глядит в оба! Ежели хоть один ствол кто понадкусит – голову с него сниму, да и прочим любимым подданным спасибо не скажу.

Засим, до свидания, дорогие родители, чтоб вам не болеть! Буду держать вас в курсе дел наших посредством грозного и могучего демона. Ежели таковой опять не перепутает собственные части тела…»

Дальше следовала некая закорючка, призванная изображать шикарную подпись с росчерком. Да, миновали те времена, когда Рагнар считал, что «простая благородная галочка – вот подпись рыцаря». Теперь он стал личностью образованной и научился гордиться этим.

– Молодец! – похвалила Меридит. – Только «безмерно» пишется через «е».

– Учту, – важно кивнул грамотей. И столь энергично взмахнул рукой, что едва не зашиб собственного нежного родственника.

Упомянутое в письме «болото», строго говоря, таковым не являлось. Это был небольшой, очень мелководный заливчик, густо заросший тростником – именно сюда направлялся с рогатиной злополучный рыбак. Окружающий ландшафт более всего напоминал побережье Гиблого моря, с одной только разницей. Кровососущих тварей здесь летало вдвое больше, и были они вдвое злее своих староземских сородичей – хотя, может быть, это просто казалось, с непривычки. Потому что Северные земли в отношении насекомых были тоже не подарок. Во всяком случае, одно другого стоило. Воздух дрожал от непрестанного мелькания крошечных тел, звенел на одной ноте, гадко и тоскливо.

Если бы не «потенциальный противник», разгуливающий по берегу на расстоянии полусотни шагов, в количестве нескольких десятков, и внимательно изучающий следы высадки пришельцев, Ильза уже давно бегала бы и махала руками. А ещё лучше – прыгнула бы в море с головой. Но враг был совсем рядом, и бедная девушка стоически сносила жгучие укусы, вцепившись зубами в кулак, чтобы не завизжать то боли и омерзения.

Первой не выдержала Энка. Не потому, что была менее выносливой, просто не видела повода, терпеть такие мучения.

– Вы как себе хотите, а ухожу! Я не скотина на пастбище, чтобы кровососов кормить!

– Но как же противник? – напомнили ей. – Вдруг нападёт?

– Ерунда! Перебьём всех! – отмахнулась девица. – Не так уж их и много.

Аолен завёл было разговор о невинно загубленных жизнях, но сильфида не желала слушать.

– Если невинные, пусть не лезут. А я не намерена погибать заживо ради их благополучия!.

С этими словами она поднялась в полный рост и сделала шаг вперёд. Друзья невольно затаили дыхание, но ничего не произошло, потому что как раз в этот момент туземцы, как по команде, развернулись и пошли прочь от берега. Первому контакту цивилизаций состояться в тот день было не суждено.

– Вот видите! – ворчала Энка. – Не судьба! Нечего было и прятаться! Из-за вашей дурацкой осторожности мы сами на себя не похожи!

Она не без удовольствия косилась на Хельги. К чужеземному яду у подменного сына ярла привычки не было, и разнесло его не меньше остальных.

– А ты и рада! – укорил тот.

– Конечно! Не всё только нам страдать!

– Между прочим, ты первая настаивала на осторожности, – с обидой напомнил Улль-Бриан. – Я самого начала говорил, что местные жители добрые и мирные…

Нашёл с кем спорить! У сильфиды в любой ситуации наготове был ответ, и не обязательно логичный.

– Они не добрые и мирные. Они просто нас не заметили. Это разные вещи, не путай!

Первый день на новом континенте.

Уж и не знаю, какими словами принято выражать столь необычные эмоции, поэтому ограничусь констатацией свершившегося факта. МЫ ЕГО ОТКРЫЛИ!!!

Впечатлений слишком много, описать всё сразу невозможно.

Но первое, на что обращаешь внимание, – здесь очень жарко и очень сыро. Воздух такой влажный, что чувствуешь себя словно в оранжерее для южных растений – такая есть во дворце у Рагнара. Понятно, что насекомым в здешнем климате раздолье, хуже чем у нас в Северных землях. (По крайней мере, МНЕ хуже.) Но и другой, менее зловредной живности великое множество. Я делаю описания в полевом журнале и не стану дублировать их на страницах дневника. Скажу только, что, судя по расцветкам, по крайней мере, половина здешних обитателей должна быть смертельно ядовита! Лягушки ярко-голубого цвета! Или жёлтые, с огромными, выпученными как у сехальского геккона, глазами! Или красные, с мохнатыми ногами! И водятся они на деревьях! Уму непостижимо! А уж какие здесь цветы, какие бабочки – вообще молчу! Чтобы передать их красоту, нужно быть эльфом или поэтом, а лучше – и то и другое вместе! Может, у Аолена или Улль-Бриана это получится, а мне не дано, не стоит и пытаться.

А вот деревья мне не показались особенно эстетичными. На них слишком много всевозможных эпифитов, что вызывает неприятные ассоциации с Чернолесьем. Хотя, наверное, я сужу субъективно.

Но не стану больше вдаваться в натуралистические подробности – эта тема неисчерпаема. Нельзя объять необъятное, как говорит Энка, если хочет казаться мудрой. Потому перехожу к непосредственному описанию событий.

Сразу по прибытии, мы видели туземцев. Кто они такие, мы не поняли – не похожи ни на кого. Но не изменённые. Магии у них меньше, чем у Рагнара. И вообще, в Астрале они скорее напоминают Макса, нежели уроженца Староземья: нет чётких контуров, лишь крошечное размытое облачко. И вот что самое интересное! Все они с ног до головы увешаны амулетами. Уж на что славятся пристрастием к защитной магии южные сехальцы и орки – и то, столько на себя не навздевают! Так вот, ни в одном из их амулетов МАГИИ НЕТ НИ СЛЕДА!

Эдуард предположил, может, это просто украшения, вроде дамских? Он человек, для него расстояние было слишком велико, но я-то точно видел: это были именно амулеты, с символами и письменами. Всё как положено, только без магии! Странно, странно!

Завязывать с туземцами знакомство мы пока не стали. Решили сперва разведать, что к чему, какой у них нрав. Не хотелось бы начинать исследование новых земель с кровопролития.

Примерно в полутысяче шагов от побережья, на холме обнаружился город, по староземским меркам, довольно большой. Чтобы лучше разглядеть его, мы поднялись на вершину соседнего, незаселённого холма. Просидели на ней примерно час, пока Энка чертила планы и разглагольствовала о своеобразии архитектуры – она и вправду была очень необычной. Город, по крайней мере, центральная его часть, не стоял на земле, а громоздился на чём-то вроде гигантской прямоугольной каменной платформы, явно рукотворной. Посредине высилась ступенчатое пирамидальное сооружение, очень большое. Оно служило постаментом для более скромной постройки, вероятно, культового назначения (так предполагает Энка).

Теперь я вспомнил – мы уже видели подобное, с Лавренсием Снурром. Он тогда сказал, что место плохое, пахнет злом. Это настораживает.

На разведку мы отправились большой компанией, будто паломники во храм: Меридит, я, Энка и Ильза с Эдуардом. Остальные согласились остаться в засаде. Вообще-то, мы собирались идти втроём, люди в темноте плохо видят, что от них толку? Но Ильза сделала вид, что хочет плакать. А взять её и оставить Эдуарда – совершенно невозможно, сразу начинается выяснение отношений: кто из них лучший воин, кто в каком поединке победил, вспоминаются старые школьные обиды, дело едва не доходит до драки. Энка говорит, мы их распустили. Но ведь они уже взрослые люди, не можем же мы им указывать, как себя вести? И неважно, что мы сотники, а они – простые воины. Звания имеют силу только при найме. Взять, к примеру, Рагнара – он вообще полководец, но разве мы его слушаемся?…

В город мы пробрались в сумерках, без всяких затруднений. Кое-какая охрана нам встретилась, но мы легко отвели ей глаза – когда на жертве нет специальных амулетов, сделать это проще простого.

Преодолеть языковой барьер тоже удалось, причём, совершенно случайно. В какой-то момент я подумал, что толку от нашей вылазки, если мы не понимаем ни слова? И брякнул с досады: «Вот если бы мы знали их язык!». Короче, всё вышло, как тогда, с Максом. Я в который раз замечаю: моя демоническая сущность чаще проявляется, когда этого совсем не ждёшь. Можно сколько угодно высказывать пожелания, но если делаешь это намеренно, по заказу, они ни за что не исполнятся. А если сдуру, чисто риторически, обмолвишься – может, и повезёт. (Хотя, это ещё смотря что считать везением. Не все мои обмолвки оказываются столь полезны, как последняя.) Какой-то я случайный демон! Недоразвитый, что ли? Ну, да у других и такого нет!

Довольно долго мы крались по широким городским улицам, прячась в тени построек, каменных, прямоугольных, с плоскими крышами. При желании, мы могли бы зайти в любой из домов. Запоров на дверях не было, как и самих дверей. Магической защиты – тем более. Над входами красовались некие символы, нарисованные краской или выбитые в камне. Возможно, предназначены они были именно для защиты, и жильцы домов искренне верили в их силу, но на самом деле это были не более чем странные картинки.

Кое-какая магия в городе всё же присутствовала, но основным его обитателям не принадлежала. По тёмным углам копошились мелкие существа вроде наших боггартов или домовых гоблинов. Порой, они нас замечали, но тревоги не поднимали.

Мы перебирались от дома к дому и подслушивали. Значение слов понимали – смысл не всегда: в нашем языке не находилось аналогий. Особенно когда дело касалось еды. Одним богам ведомо, что за дрянь едят эти твари! Ни за какие блага мира не согласился бы попробовать! Меня от одного запаха тошнит! А вот Эдуард сказал, что «пахнет резко, но аппетитно»! Кто бы мог подумать, что у нас с ним столь разные вкусы!

Суммируя и сопоставляя услышанное, мы смогли сделать три основных вывода.

Первый – эти существа называют себя людьми, и, вероятно, таковыми и являются, не смотря на экзотическую внешность. Впрочем, и не таких видали! Достаточно вспомнить чернокожего дядьку с косичками из мира Макса. Давно известно: людям как биологическому виду присуще большое морфологическое разнообразие. В этом они могут сравниться только с собаками.

Второй вывод: они ждут пришествия какого-то змея. Он, судя по всему, их бог, и кто-то из-за него уже помер.

И третье, самое неприятное: похоже, здесь существует практика кровавых жертвоприношений, и очередная процедура назначена на ближайшее утро. Её ждут если не с нетерпением, то, по крайней мере, с интересом.

Больше ничего вразумительного выведать не удалось, рассказывать нечего. Велик соблазн заняться бытописаниями, но, во-первых, наблюдений слишком много, в голове уже всё перепуталось, во-вторых, моё время подходит к концу, сейчас меня на посту сменит Аолен, и я стану спать. К слову, здесь, на вершине холма, насекомых на порядок меньше, есть шанс проснуться живым.

Второй день на новом континенте.

Сегодня чуть свет нас растолкала Энка – смотреть жертвоприношение. Я очень разозлился, потому что намерений таких не имел. Вид жертвенных быков, баранов или, там, чёрных петухов, меня совершенно деморализует, и она это прекрасно знает. Самым лучшим для меня, в этом случае, было бы всё проспать.

Но очень скоро выяснилось, что речь идет не о бедных быках и баранах, а о людях, и это в корне меняло дело. Злиться я перестал (да простят меня все знакомые люди).

Местоположение наше было самым выгодным – с вершины холма отлично просматривался храм на вершине пирамиды (Энка не ошиблась, вот что значит хороший архитектор!) и все подступы к нему. Можно было разглядеть всю сцену в подробностях. Одна беда – для человеческого глаза расстояние оказалось слишком велико, и нас замучили расспросами. Тогда Меридит достала свою двойную подзорную трубу из другого мира, и, кто хотел, мог смотреть в неё по очереди.

В какой-то момент, чуть не силой выцарапав прибор из лап Рагнара, я тоже им воспользовался, чтобы рассмотреть самые мелкие детали и подробности, оказавшиеся совершенно тошнотворными. А в целом ритуал был затяжным и унылым. На площади у пирамиды толпился народ. Откуда-то изнутри жрецы вывели жертв в количестве трёх человек, все мужского пола. Жертвы были почти голыми, а жрецы – очень колоритными: чёрная одежда, расшитая красными псевдомагическими символами, волосы сваляны в безобразные колтуны, будто у сехальских нищих, рожи злющие – нарочно такую не состроишь, глаза белые и бешеные. В Аполидии я видел людей, привыкших жевать пыльцу конопли или вдыхать дым маковой соломки. Они становятся от этого хуже, чем пьяные. Кажется, здесь не обошлось без чего-то подобного. Не похожи были жрецы на нормальных.

Они пели и колотили в барабаны так громко, что звук долетал даже до нас. Окажись я возле них – наверняка оглох бы! Но зрители недовольства не выражали, только неприятно подёргивались в такт. Жертвы под конвоем, еле переставляя ноги, поднимались с уступа на уступ, при этом каждый раз обходили всю огромную постройку кругом. Смотреть было скучно до зевоты, но представляю, каково приходилось этим несчастным тварям! Врагу не пожелаешь! Наконец, они взгромоздились на самую макушку. Там, перед храмом, стоял большой каменный постамент – алтарь… Доводилось мне на таком лежать, ох, доводилось! Как вспомню – мороз по коже!

Но мне в своё время повезло куда больше, чем нынешним жертвам. Их по очереди валили на алтарь, служители культа висли на их руках и ногах, так что тела выгибались дугой. А самый эффектный, видимо, главный жрец (его одежда была не чёрной, а красной), кривым тёмным ножом вспарывал грудную клетку, прямо пальцами выдирал сердце и клал на золотое блюдо перед статуей божества. Статуя стояла у самого входа в храм, и вид имела очень абстрактный – не сразу разберёшь, где какая часть тела. Блюдо же было таким большим, что Орвуд так и подскочил. Он всегда очень бурно реагирует на золото. Интересно, это его личное качество, или общая черта гномьего народа?

Трупы жертв столкнули вниз, они кувырком скатились к подножию, оставив за собой широкий кровавый след. Какие то люди подобрали их и унесли. Жрецы перестали завывать, зрители разошлись, а мы очень чётко осознали, что заводить знакомство с горожанами нам совершенно не хочется.

И вообще, мы как-то не продумали один важный вопрос. Ну, открыли новый континент – а дальше что? Обойти его кругом, вдоль берега, чтобы составить карту? На это могут уйти долгие месяцы, если не годы. Заняться изучением местной природы? Масштабы слишком велики, глаза разбегаются! Не знаешь, за что хвататься, с чего начинать. Методики нет!

Почему я не догадался узнать у Макса, как поступали первооткрыватели в его мире? Тот же Колумб, к примеру. Макс показывал его портрет – важный такой дядька, солидный. Уж наверняка знал, что нужно делать, как себя вести. Меридит говорит: «За чем дело стало? Сгоняй и спроси». Но я стесняюсь вторгаться в чужую жизнь, не имея на то самой крайней необходимости. Мне очень редко удаётся выбрать подходящий момент для перемещения, и я каждый раз попадаю в неловкие ситуации. Однажды даже… впрочем, нет! Тот эпизод огласке не подлежит! А мы постараемся пока обойтись своими силами.

День, начавшийся со зрелища столь неприятного, прошёл мирно и с пользой. Я планомерно описывал и зарисовывал окружающую флору и фауну. Складывается впечатление, что видовое разнообразие одного здешнего холма богаче целого староземского региона, такого к примеру, как Срединные земли. Не говоря уж о землях Северных!

Остальные всесторонне изучали город: планировку, архитектуру, бытовые особенности и тому подобное. Жаль, среди нас нет квалифицированного этнографа. Вечером опять спускались вниз, бродили по окраинам, подслушивали, что могли… Меридит начала составлять словарь. В общем, работы непочатый край. Но завтра мы с этого холма уйдём, сидеть на одном месте надоело.

Третий день на новом континенте.

У меня просто нет слов!!! Я давно подозревал, что у гномов беда с головой, но не настолько же!!! А Рагнар каков! Рыцарь!! Оплот нравственности и морали!!! Ему-то как ума хватило?!

У Орвуда в королевском замке Оттона есть целая ванна, отлитая из чистого золота! Плюс, доля клада! И всё ему кажется мало! Это ли не признак помешательства?! Аолен даже название для его болезни придумал – аурофилия! Покуда мы клали силы на алтарь науки, этот псих втайне вынашивал свою патологическую идею! И Рагнара подбил, вот что удивительно! После этого, какой спрос с Эдуарда и Ильзы?

Не иначе, у всех троих приключилось временное помутнение рассудка! Или это Орвуд обладает даром внушения! А может, они чего-нибудь съели или понюхали? Я, конечно, предупреждал об осторожности, да разве за всеми уследишь? Или у них от яда местных насекомых крышу снесло – не знаю. Но только на трезвую голову подобную глупость придумать невозможно!

Короче, Орвуд уговорил их УКРАСТЬ ЖЕРТВЕННОЕ БЛЮДО!!! И они согласились!!! И даже вечера дожидаться не стали, так прямо и пошли средь бела дня! Вообразили себя боевыми магами, ослы сехальские! Решили всему городу глаза отвести!

И ведь отвели, вот что самое главное! До самого верха пирамиды успели добраться, колдуны доморощенные! Энка заметила, что творится, когда они уже перед храмом стояли!..

«Они» потом и сами удивлялись, что на них нашло. Затея Орвуда вдруг показалась очень разумной и даже благородной: почему бы, в самом деле, не сделать пакость жестоким жрецам? Тем более, местные жители так легко поддаются на простейшие магические приёмы, и значит, никаких затруднений не предвидится. Отвод глаз – первое, с чего начинается обучение боевой магии, эту тему даже Ильза успела пройти. Вчетвером они справятся. Придут, возьмут и уйдут восвояси с богатой добычей…