Текст книги "Наколдованная любовь"

– Ни фига себе игрушки! Да он меня едва не удушил, уголовник! Он небось сидел, твой Арагорн! Да и другие…

– Мой Арагорн не сидел, он просто вошел в роль, мы как раз репетировали битву с орками! Вот и увлеклись немножко! Так что пока, увидимся на лекции, – сердито отрезала Оля, подхватила Ламара под руку и потянула за собой с места только что чудом не совершившегося преступления. «Леголас» без особой просьбы покатил за девушкой, буксирующей рыцаря, тележку с продуктами, а Коренус, прихвативший с полочки еще одну коробочку с соблазнительным рисунком-печеньем, пошел следом. Инга, которой, к счастью, не перевели уничижительных речей таравердийца о ее модной фигурке, разочарованно сделала ручкой колоритной группе. Игорь скрипнул зубами и чуть ли не силком поволок свою девушку в противоположную сторону, выбирать пиццу.

У полок с молочными продуктами Оля притормозила. После отравленного молока жутко хотелось кефира. Да и пакетик сгущенного молока следовало прихватить. Покосившись на магистра, обнимающегося с печеньем, девушка сделала мысленную поправку: два пакетика. Тут ее тронула за рукав низенькая седенькая старушка:

– Деточка, какая дата на кефирчике?

– Свежий, сегодняшний, бабуля, – вежливо ответила Оля.

– Спасибо, дай бог здоровья, деточка, тебе и твоим родителям, – поблагодарила старушка, опуская пакет в корзинку, к городской булочке и махонькому кусочку колбаски.

– Спасибо, – тихо отозвалась девушка, отводя взгляд и смаргивая навернувшиеся слезы.

Старушка посеменила дальше, Ламар и Коренус во все глаза пялились на стеллажи с тортами, а Аш, неожиданно оказавшийся рядом, едва слышно спросил:

– Почему тебе больно? Из‑за того парня?

– Нет, все в порядке, – возразила Оля, надеясь, что чужак прекратит расспросы.

– Врешь, кобылица, – хмыкнул сейфар, даже не думая отступать.

– Да, не все в порядке, только я ничего поправить не могу, даже если хочу этого сильнее всего на свете, – прошептала девушка, нервно покусывая палец. – Моим родителям уже не нужны пожелания здоровья…

– А, вот ты из‑за чего. Все умирают, – философски рассудил Аш, небрежно похлопав по плечу спутницы. – Моя мать умерла, когда я еще в колыбели лежал… Тела тленны, зато души теперь в ладонях богов и звезды – глаза их – следят за тобой и твоими деяниями. Повесели их на славу, чтобы не заскучали!

Таких оригинальных слов утешения Оле слышать прежде не доводилось, она вытерла платочком нос и через силу улыбнулась:

– Мне легче, спасибо. Я давно не плакала, думала, уже не буду, все-таки почти два года после катастрофы прошло, а тут вдруг…

– Можешь купить мне в награду соленых орехов. Тут есть? – предложил Аш, тень странной заботы исчезла из глаз, сменившись ироничными искрами.

– Есть, – уже по-настоящему улыбнулась девушка. – Тебе каких?

– Я тоже хочу орехов, возлюбленная моя невеста! – громогласно заявил Ламар, насытившись созерцанием тортов и признав их, к вящему прискорбию Коренуса, неподходящей для похода едой…

Распихивая по пакетам содержимое тележки, Оля не один раз удивилась, как среди нужных продуктов оказалась куча всякой белиберды, но не допрашивать же с пристрастием магистра и рыцаря, за каким хреном им понадобились жвачка, чупа-чупс, нож для разделки мяса и пачка презервативов. Хотя зубную щетку, девушка точно видела, положил Аш.

Кассир так глазела на ролевиков, обступивших Олю, что, давая сдачу, едва не обсчиталась на полторы тысячи в пользу покупательницы. Да и очередь, ожидавшая оплаты массы покупок, не возмущалась, наблюдая за компанией как за бесплатным цирком. Одна малявка, в своем зимнем комбинезончике походившая на красный шарик, даже подергала Коренуса за мантию и категорически потребовала:

– Дядя-клоун, покажи фокус!

Маг опасливо покосился на мелкую, сложил руки каким-то особым образом и выпустил из ладоней стайку бабочек, запорхавших по залу. Пока народ восхищался трюком, Оле удалось нагрузить спутников покупками и почти по-тихому слинять в аптеку. Там посетителей было на порядок меньше. Только одна дотошная полная старушка досуха выжимала продавщицу на предмет тонкостей обращений с глюкометром. Вторая обитательница фармацевтического приюта счастливо скучала за стеклом.

Оля быстро нагрузила ее работой, выпалив на память список из дюжины лекарственных препаратов от дротаверина с лоперамидом до йода, актовегина и бинтов. Покосилась на Ламара, и количество затребованных бинтов увеличила на один нолик справа, а потом, вспомнив про бродяжью жизнь, прикупила еще пилочку для ногтей и маникюрные ножнички. Коренус же ненавязчиво выклянчил дорогущий набор ароматических масел, жутко необходимых для каких-то могущественных колдунских экзерсисов.

Запасец летних денег, отложенных из ежемесячной дядюшкиной помощи, поуменьшился где-то на четверть, но Оля не жалела. Пройтись с таравердийцами по супермаркету было здорово! И вообще, все было бы совсем замечательно, если бы Ламар перестал называть ее невестой и твердить о скорой свадьбе. Она бы, наверное, даже не отказалась, чтобы такой мужчина поухаживал по-настоящему. Или все-таки нет? Оля симпатизировала ему, вспоминая, как он надевал кольцо на палец, целовал руку или тряс за грудки Игоря. А вот когда услужливая память прокручивала картинки из серии «Ламар и тараканы» или «Ламар, жрущий пиво», уровень общеламаровской симпатии мигом скатывался куда-то к району плинтуса.

Наконец последняя покупка заняла свое место в пакете, и тяжелогруженые всякой всячиной странники между мирами двинулись к порталу. Тут, как обычно, очень вовремя Олю посетил животрепещущий вопрос:

– Магистр, а наши вещи не исчезнут, как тогда случилось с чемоданом?

– Нет-нет, дорогое дитя, – пропыхтел маг, получивший по справедливости свою долю груза, оказавшегося куда весомее заколдованного мешочка на спине. – Объяснить так, чтобы понял несведущий в магии, сложно, но причин несколько. Во-первых, предметы будут перемещаться через портал не посредством заклятия зова, а через телесные прикосновения…

– Хватит, Коренус, мы поняли, – прервал Ламар, волочивший добрую половину всех покупок с такой легкостью, как если бы ему в руки дали связку воздушных шариков. Рыцарь никогда не любил лекций на темы, не касавшиеся оружия и сражений. Главное, еда попадет в живот, а не рванет мимо рта или тем паче из глотки!

– Интересно, как там? Еще горит? – почему-то шепотом спросила Оля и невольно поежилась, вспоминая стену пламени, подступающую к окну.

Сейчас, как ни старалась, она не могла заметить портала, открытого где-то поблизости от камер хранения. К счастью, магистр путь назад видел превосходно, и, как ни странно, Оле показалось, что Аш тоже его видит.

– Нет, как я и говорил, только горячие угли. А теперь подержи-ка, мой друг, – Коренус бесцеремонно вручил Ламару свою ношу и начал водить руками по воздуху, то ли что-то ощупывая, то ли что-то сплетая.

– Настька, гля, пантомиму показывают! – гаркнул над ухом Оли чей-то пропитой или просто простуженный голос.

Девушка против воли подпрыгнула, или уж, правильнее будет сказать, напрыгнула на магистра. Вес покупок придал дополнительную силу разгону, и остановиться Оленька не смогла, так и продолжила падать в незримый портал, увлекая вперед Коренуса, торопливо произносящего последние слова заклинания. Аш и Ламар, столкнувшиеся из‑за попытки удержать девушку, синхронно последовали за первопропаданцами.

Ну, сразу следует сказать, что магистр доказал свою славу великого мага! Хотя Оля, к примеру, была бы ничуть не против, если бы Коренус оказался немного менее великим. Все руины «Жирного гуся» теперь покрывал толстый, как шоколад на батончике «Марс», слой свежего льда, сверху барабанил град, который за пределами пожарища превращался в проливной дождь.

Магистр, Оля, Аш и Ламар пытались выпутаться из общей куча-малы, сообщая о своем видении ситуации с разной степенью красноречивости. Оная зависела от уровня воспитанности, помноженной на болезненность ушибов, полученных при тесном контакте друг с другом и силами стихии.

Обледенелый край фиолетовой мантии показался девушке совсем не вкусным, когда она выплюнула его изо рта. Зато самого мага чувствительно приложило по голове сразу всеми сумками Ламара, а тяжелый меч воина угодил Ашу прямо под дых.

Ладно хоть град калибром с крупную смородину продолжался не более пары минут и быстро сменился дождем, струи которого от всей души отхлестали несчастных любителей иномирного шопинга.

– Коренус… – смахнув с глаз налипшие пряди и подняв на ноги невесту, рыцарь сделал такую многозначительную паузу, что над ее заполнением можно было не фантазировать. Совершенно ясно было, что Ламар имел в виду сердечное «многоуважаемый магистр», а вовсе не «шарлатан недоделанный». – Ты это… убрать можешь?

– Сейчас-сейчас, – торопливо отозвался маг, ища на поясе что-то нужное.

Как показала практика, одно «сейчас» равнялось двум минутам с хвостиком. Ливень перестал хлестать через пять минут, сменился редкими каплями, а потом и вовсе прекратился.

Налетевший порыв ветра, может, и был теплым, но в промокшей одежде показался Оле, не злоупотреблявшей процедурами закаливания, пронизывающе-ледяным. Она сразу начала мелко дрожать от холода.

Сейфар не стал ждать прекращения обильных осадков, и пока Коренус, виновато пыхтя и отфыркиваясь от заливающейся в рот водицы, выколдовывал приемлемую погоду, прошвырнулся по окрестностям с целью рекогносцировки. А может, Аш отправился в обход пожарища нарочно, чтобы выйти из зоны поражения.

– Вот мы и на месте, – завершив-таки обряд отзывания дождя, улыбнулся неунывающий маг и поднялся с колен.

– Причалили, – мрачно резюмировал возвратившийся разведчик. – Вокруг никого, даже всех животных девка прочь увела, от коров до гусей. Подвода настолько нагруженая ушла, что след размыть не успело.

– Хорошо, что звери не пострадали! И все залило так, что больше не загорится, – оптимистически выдала Оля и чихнула.

– Огонь нам воистину более не грозит, милая дева, в отличие от простуды. Пожалуй, переодеться в сухое необходимо! – заботливо заметил Коренус, фиолетовая ночнушка которого облепила плоть, как вторая кожа монстра-мутанта. Магистр уже развязывал ремешки своего «миниатюрного» мешочка, ища смену белья.

– Ступай, там пустой сарай, – подсказал девушке сейфар, указывая на длинное строение слева, которое не пострадало от пожара, поскольку находилось в тройке метров от аномально-ровной окружности, выжженной пламенем.

Оля благодарно улыбнулась и, прихватив рюкзачок, осторожно заскользила по мокро-ледяному пепелищу «Жирного гуся». Мужчины направились левее, к местности, не затронутой основными ударными силами огненной и водной стихий.

Запах мокрой сажи бил в нос. Впрочем, когда тут пахло более неприятно: вчера, когда трактир был цел, или сейчас, девушка не сказала бы наверняка. Может, сегодня было даже лучше. Во всяком случае, к противному запаху гари примешивались ароматы умытых дождем травы и земли, а не пригоревшей пшенки и мочи.

Массивный засов на двери в хлев был откинут, дверь заскрипела, впуская гостью в пустующий сарай. Тут оказалось на удивление светло, не столько из‑за длинных горизонтальных окошек под потолком шириной в одну доску, сколько из‑за второй декоративной двери. Вернее, это отверстие лишь поначалу казалось таковым. Скорее всего, когда начался пожар, животные забеспокоились. А один весьма крупный член рогатого коллектива так стремился наружу, что снес часть стены, проложив грудью дорогу к свободе. Очертания массивного тела запечатлелись в виде художественного контура, образовавшегося на месте вышибленных досок, хоть сейчас годились для выставки скульпторов-альтернативщиков.

Расположившись слева за дверью, девушка стала расстегивать пуговички замерзшими пальцами настолько быстро, насколько у нее получалось. Хорошо все-таки, что джинсов в рюкзаке осталось две пары, а кроссовки не успели промокнуть. Сменив одежду, Оля попробовала кое-как обтереть волосы запасной футболкой, и пошла к выходу.

«Надо же, даже сюда нанесло пепла и сажи!» – успела подумать девушка, пнув кроссовкой грязную солому, в которой блеснуло что-то красное.

Видно, сработал сорочий инстинкт, присущий большей части женского пола. Оля нагнулась, разгребла руками грязное сено и вытащила находку. Блестящий, красненький, похожий на дольку мутировавшего мандарина, камешек. Пальцы аккуратно подцепили находку и поднесли к лицу. В глаза ударила алая вспышка, и мир исчез.

Реальность вернулась к ней от звонкой оплеухи, ожегшей щеку. Голова дернулась, жесткая вонючая солома уколола кожу.

– Может, водой брызнуть? – предложил знакомый голос Аша больше с исследовательским интересом, чем с сочувствием. – У порога подходящая лужа есть.

Осознав, что все труды по переодеванию в сухое пойдут прахом, а еще одних запасных джинсов у нее нет, Оля тут же подскочила с пола. Заботливый Ламар, приводивший ее в чувство методом физического воздействия, от которого горело лицо, придержал невесту за плечи.

– Милое дитя, вы занедужили? – по-отечески вопросил Коренус, не успевший внести свою лепту в приведение девушки в чувство. Он как раз закупоривал какой-то флакончик, благоухавший вдохновеннее сортира, в котором сдох скунс.

– Нет, это все камень, – пожаловалась Оля и поглядела вниз, выискивая красную дольку. Но той под ногами не оказалось. Девушка присела на пол, намереваясь поворошить солому.

– Ты споткнулась о камень, возлюбленная моя? – догадался Ламар, умиляясь девичьей неловкости.

– Не споткнулась, наклонилась поднять, а потом… – Девушка растерянно замолчала, потерла избитое лицо. Легкое похлопывание драконоборца едва не привело к возникновению синяков. И ведь не скажешь ему, еще обидится, или что-нибудь с теми странными чарами случится… Чары! Ну, конечно! Туман с воспоминаний о недавних событиях как ветром сдуло. Оля отскочила от грязной соломы на пару метров. Эх, видел бы ее сейчас физрук Николяша, чего только не выдумывавший, чтобы невысокая и неспортивная студентка сдала-таки нормативы по прыжкам!

– Точно, о камень стукнулась. Головой! – прокомментировал Аш движения Ольги, а Ламар и Коренус многозначительно промолчали, кажется, они начинали разделять мнение случайного компаньона по передрягам.

– И ничего я не стукалась, – обиделась девушка на нелепые подозрения и сразу перестала бояться. – Я переоделась, а когда шла к двери, увидела его.

– Привидение быка? – с легкой ехидцей уточнил сейфар.

– Красный камешек, маленький, я его подняла, и… – Олю аж передернуло, слова приходилось почти насильно выдавливать из груди. – Я теперь знаю, кто нас поджог. Тут мужчина был, работник. Он узнал, что Ламар вчера с той женщиной уходил, что ее хозяйка посылала, и рассердился жутко, потому что сам на ней хотел жениться. Он задумал поджечь трактир. А камешек в кошельке на груди висел. Вот так все и получилось. Огонь запылал стеной у «Жирного гуся», и тот человек сам тут же загорелся. Он весь за миг сгорел. Я когда подняла камень, все это, как в кино, увидела. Только теперь не знаю, где камешек искать…

– Очень странное явление! Быть может, речь идет о спонтанном возгорании, вызванном вложением желания в магический артефакт, связанный с огненной стихией? Необходимо отыскать этот предмет! – теребя бородку, пробормотал маг и принялся усиленно разглядывать пол. Ламар присоединился к поискам, не испытывая, в отличие от невесты, ни малейших моральных страданий из‑за того, что приходится теребить солому, смешанную с пеплом незадачливого убийцы.

Оля вздохнула и развела руками. Вдруг сейфар перехватил кисть ее правой руки и объявил:

– Вот она, потеря.

Серый родовой перстень с зеленым камнем претерпел некоторые изменения. Теперь в оправе, накрепко сплавившись друг с другом, сидело два камешка: зеленый и красный. Последний явно уменьшился в размерах, но форму и цвет сохранил. Оля сразу поняла, что это именно тот злодейский камень-поджигатель, неведомо как попавший в оправу. Девушка подняла умоляющий взгляд на магистра, с минуты на минуту она ожидала стихийного воспламенения. Жар прокатывался по телу вперемешку с волнами ледяного озноба. Очень хотелось верить, что это всего лишь банальный страх, а не зловещее заклятие, вступившее в действие для того, чтобы превратить в сажу и пепел еще нескольких людей и кучу строений. Тогда всем мужчинам лучше было бы бежать от нее подальше, как от бомбы с часовым механизмом. Но никто из них даже не тронулся с места.

Коренус взял ручку Оли в свои пухлые ладошки. Пальцы гладили красный камешек, губы беззвучно шевелились, бормоча что-то. Потом он резюмировал:

– Совершенно очевидно, древний артефакт, связан со стихией огня. Увы, я не в силах проникнуть в глубины его структуры и узнать истинное предназначение. Но не тревожься, милая девочка, камень погружен в дрему. На краткий миг его вырвала из сна ярость прежнего носителя и частицы магии, бродившие у того в крови.

– А вдруг он снова решит проснуться и все пожечь? – опасливо уточнила Оля. Больше всего на свете хотелось сорвать с пальца злополучный перстень, бросить его подальше и дать деру. Удерживало только то, что она обещала не волновать безумного Ламара, да и Коренус, кажется, ничуточки не беспокоился из‑за огненного камня.

– Ты, милая, идеальный носитель для столь опасного предмета, в силу того, что лишена злости, способной пробудить камень раньше той поры, когда он найдет свое истинное место и предназначение, – заключил маг, явно весьма довольный тем, что под боком оказался замечательный объект для научно-магических изысканий. – Во всяком случае, вероятность этого крайне мала…

– А если все-таки он… – Оля сглотнула комок в горле и тайком подергала перстень. Тот, зараза, сидел, как влитой, и сниматься совершенно не собирался. Кажется, эта функция для аксессуара невесты магической конструкцией предусмотрена не была.

– Я укрою тебя в объятиях, и мы сгорим вместе в неистовом пламени любви, жизнь моя! – по-рыцарски предложил Ламар, подтверждая предположение бедняжки касательно невозможности расставания с фамильным кольцом, удостоверяющим помолвку, а заодно и мнение о психическом состоянии заколдованного жениха.

– Да не переживай, кобылица. Если что, палец и сломать можно, тогда снимется, – тихо шепнул Аш в утешение.

Что странно, такое садистское предложение Олю действительно успокоило. А никаких сомнений в том, что «добрый» сейфар окажется способен на мелкий акт членовредительства, у девушки не возникло.

– Ну а сейчас у нас есть более важные дела, чем беседа о спящей магии камня, – резюмировал магистр.

– Это какие? – почти в панике переспросила Оленька, натурально побоявшись сообщения о близящемся Армагеддоне.

– Разумеется, позавтракать, – просиял маг и, подавая пример, направился из сарая, гордо повествуя о гигантской лепте, внесенной мужской частью компании в важнейший процесс. – Наш новый знакомый уже развел костер, а я поставил на огонь маленький котелок с водицей. Покушаем, а там и решим, куда путь держать…

Костер действительно был разложен за сараем с таким расчетом, чтобы сотрапезники обращали свой взор на простирающуюся впереди туманную громаду леса, а не на пепелище. Рядом, вместо стульев, лежало несколько крупных чурбаков. Над огнем уже побулькивала вода в котелке, размеры которого вполне соответствовали «маленькому мешочку», в который тот помещался. В таких казанах, насколько помнила Оленька, обычно готовили плов на семью из десяти и более человек.

Решительно оттерев троицу от костра и припасов, девушка взялась кухарить. Самым быстрым и сытным завтраком, особенно полезным при переохлаждении организма, всегда считалась куриная лапша. В казан полетели морковка, картошка, две банки цыпленка в собственном соку для сотворения бульона, потом лапша и наконец куски двух куриц-гриль. Запахи, витающие над котлом, заставили мужчин шумно сглатывать слюну, а их желудки требовательно заурчали.

Через пятнадцать минут суп был готов, хлеб нарезан, варево распределено по порциям. У каждого путешественника в вещах оказалась своя посуда, а себе Оля купила в магазине пластиковую миску. После десятка ложек лапши в прикуску с еще теплой булкой из спаровской пекарни жизнь уже не казалась мрачной. А чавканье, восхищенное мычание и трепетные взгляды, попеременно бросаемые магистром и рыцарем в предвкушении добавки то на деву-кулинарку, то на котелок, почти окончательно примирили Оленьку с таравердийской реальностью. Даже Аш, опустошив миску, выдал прочувствованное:

– Вкусное варево, кобылица!

И настроение мигом ухнуло вниз. Девушка обиделась и в сердцах бросила:

– Будешь обзываться, я больше готовить для тебя не стану! Всухомятку ешь, и пусть у тебя гастрит будет!

– Обзываться? – вздернув вверх бровь, бесстыже изумился сейфар и облизнул ложку так невозмутимо, будто не видел за собой никакой вины.

– Лошадью, – пояснила рассерженная повариха, отворачиваясь от неблагодарного хама.

– Милая дева, наш сотрапезник вовсе не думал оскорбить тебя, – заулыбался магистр, накладывая себе добавки и помешивая варево, чтобы чуток остыло. – Припомни, я рассказывал вчера о Семерых. Сейфары тоже поклоняются Семерке, но считают, что боги не сходили на Вердану в человеческом обличье. Первый был львом с орлиными крылами, вторая прекрасной белой кобылой с тремя хвостами, третий – змеем с головой филина, четвертый – гирадом, пятый – белым котом с красной гривой, шестой – волком о восьми лапах, седьмая – махейлом, меняющим шкуры. Для сейфара назвать девушку кобылицей – значит, назвать ее симпатичной девушкой, потому что Вторая покровительствует девам.

– Ой, – пораженно выдохнула Оля, виновато потупилась и начала оправдываться: – Извини, Аш, я не хотела тебя обидеть, я не знала, что у вас так. Хочешь козинаков, это почти как орехи, только сладкие.

Сейфар от материального эквивалента извинения отказываться не стал, а, похрустев первой плиточкой, задумчиво произнес:

– Неплохо. Ты больше ни за что извиниться не хочешь?

Вся компания рассмеялась, и мир был восстановлен. А Оля вспомнила-таки о своем ночном обещании и поведала таравердийцам:

– Аш тоже к Камню истины собирался, потому и нам помог, чтобы проводили.

– Он доказал свою полезность, – проронил Ламар. Одной рукой рыцарь сливал в миску последние капли лапши, второй держал выуженную оттуда куриную ножку, обсасывал мясо и хрустел хрящами. – В лесу, если хозяйка правду говорила, сейфар может пригодиться. Только пусть скажет, зачем пьяным притворялся?

– Трактирщица не лгала, в Фодаже сейчас всякое встретить можно, в одиночку бродить опасно, – задумчиво согласился новый член команды, высыпая из пакетика на ладонь завалявшиеся сладкие семечки и отправляя их в рот. – А пьяным я прикидывался, чтобы ни она, ни вы с пустыми расспросами не лезли.

– А кто такие сейфары? – спросил девушка, чтобы опять не влипнуть в какую-нибудь историю из‑за недопонимания ситуации и ненароком не обидеть хорошего человека. Аш ведь за полдня, вернее, полночи знакомства уже успел спасти им всем жизни по два раза, пусть поначалу и не собирался вмешиваться.

– Сейфары, дорогое дитя, носители древней крови, дающей им силу сражаться с опасными тварями, чуять и убивать их. Сейчас подобных нашему спутнику в Таравердии и в Веспане осталось немного, ибо даже в семье сейфаров дитя не всегда наследует талант родителей. В последние пятьсот лет их все меньше и меньше, а причины того неизвестны, – почему-то немного помолчав, будто подбирая слова или пытаясь что-то обойти в разговоре, поведал Коренус и слишком нарочито углубился в изучение выданной ему порции десерта из печенья и козинаков.

– Значит, поэтому у него уши острые, а у вас обычные, круглые? – догадалась Оля и передала прожорливому рыцарю, следящему голодными глазами за невестой, половину своей порции козинаков и все печенье. Доза в два укуса исчезла в утробе жениха.

– Да, – коротко ответил Аш и, закончив трапезу первым, отправился к корыту у уцелевшего колодца мыть котелок.

– Сейфары немного странные, милая дева, но польза от нашей встречи возможна немалая. – Коренус сочувственно похлопал Олю рукой по колену. – Им по обету, чтобы не утратить силы, нельзя лгать. Потому они могут казаться грубыми, но безжалостны лишь к тварям.