Текст книги "Великолепная шестерка: Божий промысел по контракту. Час «Д». Шестеро против Темного. Тройной переплет (сборник)"

– А если ребенок вырастет и не захочет становиться жрецом, может быть, ему по нраву быть воином, поэтом или ювелиром? – неподдельно возмутилась Элька. – Он будет всего этого лишен только по прихоти какой-то птички, пусть даже птички весьма симпатичной и разумной? Заперт в четырех стенах?

– Он волен стать, кем захочет и где захочет. Его обучат избранному ремеслу, и для служителя Зигиты Храм дарует любую работу, которая придется ему по душе, – спокойно отозвался Гарсидо, искренне не понимая возмущения девушки.

– Разумно, – великодушно одобрил Гал работу богини.

– А если он хочет не только работать, но жить полной жизнью, иметь семью, любовь, наконец даже детей? – не унималась Элька, провоцируя, поддразнивая Гарсидо, пытаясь выцарапать из-под маски-оболочки жреца кусочек его настоящего.

– Жизнь в храме интересна, я не променял бы ее ни на какую другую, думаю, потому Зигита и выбрала меня, так же как избрала и остальных своих служителей, – снисходительно улыбнулся Зидоро юной горячности, на мгновение позабыв, что разговаривает с посланцами богов. – А что касается детей и любви, богиня этого отнюдь не запрещает. Ребенок, признанный жрецом своим, считается законным, это честь для женщины. Если мать нуждается, храм поможет ей деньгами.

– Да, – заинтересовался Рэнд, глаза парня заблестели. – У тебя, как я погляжу, весьма выгодная профессия. И почему я не родился в Кантерре? Мне только сейчас начало казаться, что мое истинное призвание – служение божеству.

– Словом, я на свою жизнь не жалуюсь. – Стоило Зидоро лишь ухмыльнуться, и сразу все наносное спокойствие и благодать исчезли с его породистого властного лица.

«Ястреб! Ну точно, ястреб, – удовлетворенно подумала девушка, любуясь его ухмылкой и хищным носом. – Немало девиц, похоже, от него голову теряло».

На очередном перекрестке движение застопорилось окончательно. Какой-то слишком торопливый возчик столкнулся с телегой, груженной свежими фруктами фаар, двигавшейся в противоположном направлении. Повозки сцепились колесами, и груз фаар опасно накренился. Часть фруктов посыпалась на мостовую, и, словно в костер плеснули керосина, суета и затор десятикратно усилились. В относительно мирный концерт из зазывных криков лотошников, понуканий кучеров и веселого говора толпы вплелась какофония других звуков. Визг и задорные крики кинувшихся подбирать спелые фрукты фаар уличных мальчишек, ругань возниц пострадавших повозок, ржание испуганных лошадей, повелительные выкрики стражников, пытающихся навести порядок, и зубоскальство прохожих – все это коснулось ушей посланцев богов, сопровождаемых жрецом во дворец. Кучер был вынужден остановить коляску, ибо двигаться в царившем бедламе не было никакой возможности.

– Да уж, а я-то думала, что пробки на дорогах – эксклюзивное изобретение урбанистических миров, – хмыкнула девушка, привставая в коляске, чтобы разобраться, в чем дело. – Какое жестокое разочарование! Патент оказался липовым! А вам тут явно гаишников не хватает.

– Кого? – переспросил любопытный Рэнд.

– Это такие специальные люди, которые следят за движением на улицах и регулируют его, указывая, кому ехать, а кому подождать и пропустить, – ответила Элька. – А если кто-то с кем-то столкнулся, решают, кто виноват.

– А-а, – кивнул вор, – у нас этим стража занимается, если народу на улицах невпроворот. Только толку от этого немного, все равно свалка и все недовольны.

– Когда это люди бывают довольны работой тех, кто призывает их к порядку? – хмыкнула Элька. – Не слушают, а когда чего-нибудь случается, все равно мент… то есть стража самой виноватой оказывается.

Гал молча кивнул, соглашаясь с этой несправедливостью жизни.

– Совершенно верно, мадемуазель, – подтвердил и маг, – такова противоречивая человеческая натура.

Между тем фактом остановки движения тут же к своей выгоде воспользовались продавцы товаром вразнос. Протиснувшись через поток прохожих с поистине фантастической ловкостью и быстротой, они мгновенно начали азартно предлагать всякую всячину подневольным кандидатам в покупатели, дабы успеть урвать до темноты еще пару-другую монет. К коляске высшего жреца прибилось сразу несколько торгашей понаглее. Зидоро повел бровью в сторону посланцев, но, поскольку те с явной благосклонностью отнеслись к потенциальному развлечению, прогонять лотошников не стал. Поняв, что им дозволено говорить, торговцы разошлись вовсю. А посланцы искренне забавлялись, поскольку основная атака торговцев пришлась на коляску со стороны Гала, и того моментально изрядно перекосило от галдежа. Черноволосые смуглые люди весьма напоминали сейчас птичий базар. Воин ненавидел всю эту шатию и старался по возможности забыть о том, что во Вселенной, где живет он, водится эта приставучая компания. Ему лично они обычно никогда не докучали: всегда было достаточно просто холодного взгляда или еле слышного предупреждающего рыка, чтобы даже самые настырные из приставал оставили его в покое. Но теперь везение Гала кончилось, и он вынужден был слушать.

– Не желают ли сеоры предложить сеорите освежиться?

– Лучшая ароматная вода для сеоров и прекрасной дамы, очень стойкие запахи, цветочные «Томная роза» и «Ветреная лилия», фруктовые «Фаар в меду и ванили», лесные «Голос ветра», «Кружение листьев» – самые модные в осеннем сезоне!

– Сладости, сладости! Медовые конфеты и пастила!

– Прекрасные шарфы-бабочки – слава Кантерры!

– Капельку лучшего вина из погребка дядюшки Педросио, чтобы сеор не был столь хмур? – Гал после этого «соблазнительного» предложения отчего-то нахмурился еще больше. – Чтобы румянец заиграл на щечках прелестной сеориты?

– Четки для десятидневного круга молитв святой Зигите и ее свите!

– Еще горячие, только что запеченные плоды фаар! Будете жалеть, если не отведаете! Прошу недорого, всего треть ильеро!

В руках пухленького крепыша был целый противень с деревянными палочками, на которые было наколото разом по три небольших, чуть сморщенных от жара плода знаменитых фруктов Кантерры. От противня шел наисоблазнительнейший сладкий и одновременно тонкий аромат, от которого ноздри таких сластен, как Рэнд, Лукас и Элька, невольно зашевелились. Побывать в Ильтарии и не попробовать самого популярного в этих краях лакомства – нет, этого они позволить себе не могли! Лукас потянулся за кошельком, и вот уже все, кроме решительно отказавшегося от сластей Гала, принялись уплетать еще теплые вкуснейшие плоды, напоминавшие персик и яблоко одновременно. Мири и Максу заботливая компания переправила их долю через Связиста. Не отказался от лакомства даже Зидоро.

– О-м-м, вкуснотища, еще бы горчички, – щурясь от удовольствия, задумчиво протянул Рэнд, пробуя свою долю плодов. – И пожалуй, гвоздики с тмином!

Элька поперхнулась от такого сногсшибательного заявления и едва не выронила фаар на пол, Гал среагировал еще быстрее, чем девушка поняла, что ее палочка вообще падает, он почти автоматически подхватил ее и снова вручил Эльке.

– Не смей говорить при мне таких ужасов, а то я тоже спать не буду, – фыркнула она, назидательно погрозив Рэнду пальцем.

– Это что ж? Тебе можно меня пугать, а мне тебя нельзя? – тут же возмутился Фин, припомнив их недавнюю перепалку в храме по поводу злополучного рукоро-куби.

– Разумеется, – нахально улыбнулась Элька, уписывая лакомство, и заключила с видом победительницы: – Я девушка – существо слабое, хрупкое, беззащитное и нервное. Вот как начну ночами орать да вас всех будить, тебе же хуже всех придется, комнаты-то ближайшие, первым и оглохнешь!

– Ну к тому времени я уже буду глухим от собственных испуганных криков, так что ничего не услышу, – беспечно хихикнул Фин и прикупил у торговца еще пару палочек с плодами.

Загадочное исчезновение в пространстве палочек с запеченными фруктами, отправленных оставшимся на хозяйстве членам команды, не прошло незамеченным окружающими, но торговцы на диво легко отнеслись к такому маленькому чуду. От тех, кто едет с высшим жрецом, небось можно ожидать чудес и позаковыристей, чем от заурядных магов из бродячих цирков или перебравших студиозов из Университета магиков. Чего пугаться? Не еретики какие-нибудь, раз сам высший жрец Зидоро – человек строгий и весьма почитаемый – с ними якшается. Пусть колдуют, чего пожелают, лишь бы покупали товар и платили полновесные ильеро. Гвалт еще больше усилился.

– Какая вкуснятина, интересно, а у нас в саду фаар случаем не растут? А то бы на костре можно было печь, – озадачился Рэнд.

– Я не видела, – признала Мири, за несколько дней успевшая познакомиться если не с каждой травинкой нового дома, то уж с каждым деревом и кустом точно.

– Жаль, надо бы исправить, – тут же встряла Элька и обратилась к жрецу: – А из чего выращивают эти ваши фаар: семечки, косточки, черенки?

– Деревья вырастают из косточек плодов, – гордо улыбнулся Зидоро, – только растут фаар лишь в Ильтарии. – Их пробовали в других странах выращивать, но приживаются очень плохо, а если все-таки вырастают, то плоды дают мелкие и кислые, кроме того, первый урожай надо ждать не меньше десяти лет.

– О, полагаю, насчет времени созревания и кислоты мадемуазель Мирей, возможно, что-нибудь придумает, – эдак с задумчивой надеждой предположил расчетливый Лукас.

– Можно попробовать, только сначала косточки достаньте, – сдалась под давлением эмоций сладкоежек добросердечная эльфийка.

Находчивый Рэнд тут же принялся действовать. Быстро обшарил глазами запрудившую улицу толпу, привстал и метнул палочку от фаар куда-то влево и лихо присвистнул. Куда угодил снаряд, сидящая Элька не заметила, зато уже через несколько секунд у локтя вора появилась взлохмаченная голова худенького пацаненка. Фин перебросил в его пальцы мелкую монету и шепнул: «Достань десяток косточек фаар, получишь втрое больше». Белозубая улыбка стала ответом, пацан мгновенно растворился в толпе, а еще через считанные мгновения, вряд ли больше чем минуту-две, вернулся с кульком. Рэнд вертанул в пальцах монетки, мальчишка отогнул краешек пакета, показывая темные глянцевитые бока косточек (все, что осталось от стибренных и употребленных с воза фруктов), денежки взвились в воздух, кулек шлепнулся на колени вора, и пацаненок вновь исчез в людском водовороте. Произошел сей бартерный обмен феерически быстро и почти незаметно для большинства окружающих.

– Ловко, мосье, – оценил Лукас, пока вор переправлял добычу домой, к эльфийке, тут же принявшейся распаковывать и перебирать совершенно одинаковые для непосвященных темно-коричневые косточки, но вся компания была готова спорить, что для Мирей эта мелочовка разнилась так же, как цвета в радуге. Наверное, эльфийская целительница уже вела с «растительными младенцами» некий мысленный диалог.

– Да-а-а, ловкость рук и никакого мошенничества, – согласилась Элька. – Только профессиональные навыки!

– А то, – самодовольно хмыкнул Фин и принялся с новым усердием изучать ассортимент навязчиво предлагаемых торговцами товаров.

– Шарфы-бабочки! Только взгляните! Умоляю, сеоры и сеорита! – сильнее всех своих товарищей по ремеслу завопил один представитель не менее древней, чем эскорт услуги, профессии, и столько призывного отчаяния было в голосе торговца, что, казалось, не взгляни служители богов в его сторону, и горячий ильтаррийский хлопец повесится на своих же собственных шарфах в ближайшей подворотне.

– А это – действительно гордость Кантерры, цех наших ткачей строго хранит секрет их изготовления, – тихо, чтобы не усугублять ажиотажа, заметил Гарсидо, слегка кивнув в сторону лотка с легкими, переливающимися всеми цветами радуги полосками ткани, едва завидев которые умерла бы от зависти любая бабочка.

– Хочу такой сувенир! – безапелляционно заявила Элька и пальчиком поманила парня с шарфами. – Где мой кошелек?

Глаза Лукаса и Фина тоже разгорелись при виде пестроты на лотке. Все-таки парни были изрядными франтами и не могли упустить случая приобрести вещицу пооригинальнее.

– Слово леди – закон! – Фин извлек из какого-то тайника свою и Элькину наличность.

– Выбирайте, прелестная, как нежный цветок, сеорита, достойные сеоры! У меня самый лучший товар во всей прекрасной Кантерре! – затараторил молодой парень, весь обвешанный знаменитыми шарфами, обжигая Эльку восхищенным взором черных глаз.

Девушка нагнулась к лотку и, покопавшись в груде легких, как пушинки, и столь же мягких шарфов, вытянула один цвета вечернего неба, а следом другой, особо приглянувшийся ей нежно-бирюзовый, мерцающий серебряными и – что удивительно – темно-синими искрами. Восхищенно вздохнув, Элька тут же повязала второй шарфик на голову, посчитав, что он будет изумительно гармонировать с прочим ансамблем, а первый убрала в сумочку.

Торговец восхищенно закатил глаза и прищелкнул языком, оценивая вкус покупательницы, а может быть, рассчитывал подвигнуть ее на продолжение покупок. Поняв, что дама свой выбор сделала, парни с неменьшим энтузиазмом нырнули в лоток с товаром и принялись подыскивать что-нибудь для себя. Рэнд вытянул нечто широкое, излюбленно-контрастное, с охристыми и голубыми тонами, а Лукас присмотрел для себя изумрудный шарф, расшитый золотыми цветами: если верить «Дорожному атласу», именно так должны были выглядеть цветки фаар.

– Можно и мне шарфик? – раздался слышимый только четверым застенчивый голос отвлекшейся от «мысленного диалога» с флорой Мири. – И ароматную воду «Фаар в меду и ванили».

– Не можно, а нужно! Лукас, уважь даму по части парфюма, а я пока шарфиками займусь. Этот подойдет? – Элька решительно вытянула длинный винно-красный шарфик с золотистым кантом и узором темной зелени.

– Да! – Судя по восхищенному вздоху, эльфийка осталась довольна.

– А это Максу, – разохотившись, Элька снова начала перебирать шарфики и достала еще один, по странному капризу красильщиков как две капли воды походивший и по цвету и по орнаменту на амебообразную футболку Макса, которую тот надевал накануне. Вселенные получили еще одно доказательство того, что даже самые идиотские идеи могут свободно перемещаться из мира в мир, выбирая подходящую для проникновения голову.

Для порядка поторговавшись, – процесс доставил немалое удовольствие Рэнду, Лукасу и самому продавцу, темпераментно утверждавшему, что сеоры разоряют его несчастных детей, которых, судя по молодости парня, еще не было и в проекте, – компания расплатилась за шарфики. Видя, что более покупки сеоров не интересуют, торгаши переключились на поиск других жертв.

Пока мужчины развлекались, внимание Эльки привлек голос, выбивавшийся из общей волны уличного гама своей жалостливой, какой-то беспомощно-потерянной интонацией:

– Где же они? Куда они делись? Вы не видели? Если я не смогу их найти, барон так рассердится! Где они?

– Что, интересно, он потерял? – задалась вопросом девушка, выделив из толпы обладателя голоса – долговязого юношу в темных брюках, светлой рубахе с небрежно зашнурованным воротом и изящных очках – типичного умника-интеллигента по виду. Очкарик метался от одного прохожего к другому, только что за грудки не хватал, и приставал с одними и теми же странными вопросами. От него отмахивались и смеялись. Судя по безумным глазам и странному поведению, парень явно тронулся умом.

– Опять, – только вздохнул Зидоро, качнув головой. – Бедняга Рохин. Он личный библиотекарь барона Касиса Дигоре Тормальского. Похоже, юноша слегка не в себе после того, как библиотеку барона постигла та же участь, что и прочие собрания страны. После королевской она была, пожалуй, лучшей в Ильтарии частной коллекцией. Касис Дигоре гневлив чрезмерно, и, боюсь, на голову Рохина Ледаса обрушилось немало сочных проклятий, когда барон узнал о случившемся. Мне говорили, что юношу уже заставали в последнее время в подобном состоянии. Его сестра и мать очень встревожены, но к целителям душ пока обращаться не хотят, в надежде, что молодой здоровый организм возьмет свое и все образуется.

– Н-да. К ним обратись разок – клеймо на всю жизнь получишь, – согласилась Элька с опасностями лечения нервных болезней.

– Прекрасно! Первый свидетель преступления! – оживился, только что ладошки не потер, Лукас и предложил: – Так давайте, не тратя времени даром, побеседуем с сеором Рохином.

– Если сможем, а то, судя по виду парня, у него основательно, как говорит Элька, крыша поехала, – со вкусом процитировал Рэнд понравившееся высказывание. Приподнявшись так, что оказался в подозрительной близости к ушам Зидоро, Фин снова, на сей раз куда громче, чем пареньку-добытчику косточек, заливисто свистнул, правда, кидать ничего не стал, зато крикнул: – Эй, Рохин! Дуй сюда!

Высший жрец, видать, имел нервы и барабанные перепонки покрепче Рэндовых, поэтому лишь едва заметно дрогнул. А сеор Ледас на свое имя отреагировал мгновенно, повернув голову в сторону позвавшего. В каких бы заоблачных далях ни витал рассудок библиотекаря, видно, какие-то крупицы здравого смысла и память о собственной личности у Рохина еще сохранились. Протолкавшись к коляске, юноша устремил взгляд, полный надежды, на спутников, Зидоро и пылко спросил:

– Вы их видели? Вы знаете, куда они исчезли?

– Чувствуется, веселенькая у нас выйдет беседа, – скривился Рэнд, убедившись, что «крыша» сеора уже не только поехала, но и успела отбыть в далекие дали.

– Пожалуй, нелишним было бы перед разговором привести юношу в чувство, – нахмурился Лукас, припоминая наиболее подходящее заклинание.

– Возьмите масло астеи, проясняющее разум, – вмешавшись в разговор, с деловитой уверенностью опытного целителя предложила Мирей, слышимая только четверке. – Смажьте виски и губы юноши. Если дело в том, что его рассудок немного помутился от переживаний, масло должно помочь.

В ладонь Эльки осторожно опустился небольшой хрустальный фиал с нежно-голубой густой, как средство для мытья посуды, жидкостью.

– Проверим! – с энтузиазмом маньяка-естествоиспытателя заявила Элька и умильно попросила Гала: – Подержи-ка жертву, чтоб не дернулся ненароком и очки не разбил. А то небось о пользе закапывания масла астеи в глаза информации у медиков не имеется.

– Не имеется, – с тихим смешком охотно подтвердила Мири и все-таки прибавила: – Но лучше не капать.

Гал подхватил все еще ждавшего ответа на свой вопрос Рохина под мышки, играючи втащил в коляску, поставил опешившего юношу перед собой, но из рук не выпустил. Встряхнув, Элька шустро раскупорила фиал и мазанула изящной влажной пробочкой-бутоном по вискам и губам подопытного безумного кролика. В воздухе заструился аромат звонкой свежести с морозными нотами и привкусом арбуза. Элька мысленно облизнулась и тут же пообещала себе поклянчить у Мирей это средство, дабы использовать в качестве парфюма. А пока, закупорив и упрятав флакон на всякий случай в сумочку, – кто знает, сколько еще умалишенных на дороге попадется, – девушка всмотрелась в лицо Рохина, цепко удерживаемого воином в неподвижном состоянии.

– Все! – решив, что дело сделано, дала отбой режиму усиленного сдерживания Элька и присела.

Гал тут же небрежно разжал руки. Сеор Ледас часто-часто заморгал, тряхнул головой, глубоко вздохнул, качнулся и почти повалился на сиденье коляски, только чудом не оказавшись на коленях у Эльки. В последний момент девушка успела шарахнуться в сторону, придвинувшись почти вплотную к жрецу, и тихонько захихикала, представив, как мило выглядела бы с таким великовозрастным дитятей на ручках. Спустя несколько секунд после помазания взгляд юноши прояснился. Потирая виски, он в легком замешательстве моргал, не в силах сообразить, как и где он очутился.

– Эй, парень, как твоя крыша? – весело уточнил Рэнд.

– Моя крыша? – недоуменно переспросил Рохин, интеллигентно поправляя указательным пальцем очки на переносице. – Что вам за дело до протечек в кровле моего поместья, сеор? Вы мастер-кровельщик?

– Нет, – хихикнул Фин, от души наслаждаясь комичной беседой, – я по другим делам большой мастер.

– Простите великодушно. – Наконец библиотекарь огляделся по сторонам, узнал жреца Зигиты и сообразил, что в коляске со служителем церкви простые рабочие не разъезжают, и растерянно признался: – Кажется, некоторое время я неважно себя чувствовал и не припомню, имел ли честь быть представленным вашему обществу. Светлого дня, высший жрец Зидоро. Не могли бы вы оказать мне эту услугу?

– Сдается мне, ваше чудодейственное средство, сеорита Элька, оказалось необычайно эффективно, – довольно и не без облегчения констатировал жрец. – В светлый час посланный Зигитой Рохин встретил вас.

– Спасибо Мирей, нашей целительнице, – не приняла незаслуженной похвалы ни себе, ни тем более какой-то богине девушка.

А Зидоро обратился к обретшему рассудок юноше:

– Рохин, эти сеоры – Лукас, Гал, Рэнд и сеорита Элька посланы Советом богов в ответ на наши молитвы, дабы вернуть исчезнувшие книги. Сейчас мы направляемся во дворец. Ты очень поможешь нам, если коротко расскажешь все, что знаешь о происшедшем.

– Боюсь, что мне известно немного, – снова поправив очки на переносице, расстроенно вздохнул юноша с хрупкой психикой. – Дней… да, ровно двадцать пять дней назад я зашел вечером в библиохранилище, чтобы отобрать заказанные бароном на утро книги. Все было тихо, никто, даже слуги, не входил и не выходил из помещения. Я немного поработал, выписывая из каталога названия, потом прошел к шкафам, протянул руку, чтобы снять с третьей полки «Историю Венеграских сражений» Винтеро Альзарига. А тут – пуф! И все! – беспомощно развел руками Рохин. – Они исчезли! Барон был просто в бешенстве, когда я ему рассказал. – Плечи, нос и, кажется, даже уши юноши удрученно поникли, являя крайнюю степень скорби по пропавшим раритетам.

– Пуф? – задумчиво переспросил Лукас, вычленив из рассказа наиболее важную для себя информацию.

– Именно, – печально подтвердил библиотекарь, взмахнув длинными черными ресницами, и развел руками. – Пуф!

– Очевидно, было применено заклинание телепортации, – уверенно и почему-то с удовольствием констатировал маг.

– Если одновременно не пошел дурной запах, то ты прав, – хмыкнул ехидный Рэнд.

– Но кем? – в очередном приступе крайнего волнения, таком, что Элька снова принялась нашаривать в сумочке драгоценный флакончик целительного снадобья, воскликнул Рохин, не обращая внимания на шутку вора.

– Это нам и предстоит выяснить, сеор. И смею вас заверить, мы приложим для этого все усилия. Возможно, после посещения королевского дворца нам придется навестить библиохранилище барона Дигоре, – успокаивающе ответил Лукас, заодно подкидывая небольшое задание Рохину, чтобы у того поменьше времени осталось на самобичевание и переживания. – Будет неплохо, если вы известите о наших планах своего работодателя.

Пока шел разговор, инцидент с затором на дороге был исчерпан, движение восстановилось, и коляска смогла продолжить свой путь, к вящему облегчению Гала. Воин чувствовал, что у него, спокойно выносившего шум многодневных сражений, уже начинает пухнуть голова. Кроме того, мужчину настойчиво терзали жуткие подозрения, что еще немного, и шутница Элька, отвлекшись от печального повествования Рохина, ради развлечения купит Эсгалу шарф не менее дикой расцветки, чем бедолаге Максу, да еще и не отстанет, пока не повяжет на шею.

Исцеленного и окрыленного новой надеждой на возвращение книг, а следовательно, и милости хозяина, озабоченного текущими делами Рохина высадили на углу улиц Монтефиро и Таранкон прямо у особняка сурового барона. Оставшаяся часть дороги до королевского дворца была преодолена без недоразумений и на удивление быстро. Видно, в небесной канцелярии или несколькими этажами ниже сочли, что план по дорожным происшествиям в Кантерре выполнен, и сделали перекур.