Текст книги "Приключения поваренка Бублика"

Юлия Галанина
Приключения поварёнка Бублика
книга шестая

Пояснилка

Карта Акватики очень простая: справа налево течет река, сверху горы и снизу горы, а у левого края карты, – море. Река называется Мерон, а море – Западное.

И недалеко от впадения Мерона в Западное море стоит славный город Акватика, жители которого верят, что произошли от рыб, и поклоняются Великому Торакатуму – богу-сому.

Акватика – город-королевство, управляется она королём, король живет в замке.

А поскольку для акватиканцев их Акватика – лучшее, единственное в своём роде место на земле, они пишут так: Город управляется Королем. Король живет в Замке.

Королевский Замок расположен в сердце Акватики: Цитадели.

А вот что является сердцем самой Цитадели, – тут мнения расходятся. Ведь помимо замка там есть и Гарнизон, и Ристалищное Поле, и подвалы с казной, и архив Города, и еще много-много чего.

Например, Замковая Кухня… Кто посмеет сказать, что она не важна?

Глава первая
На кухне

“Хорошо тому, кто родился Гонцом, Оружейником или Меченосцем… – мрачно думал Бублик, стоя с ножом в руке. – Если твой отец Меченосец и дед был Меченосцем и прадед, то ты, конечно, можешь стать Вышивателем Знамён, если захочешь, но зачем быть кем-то ещё, когда можно стать Меченосцем?…

А если отец повар, и дед повар, и прадед, и прапрадед… И мама, и бабушка, и прабабушка, и прапрабабушка… И дяди, и тёти и все, буквально все родственники – повара и поварихи…”

– Тот начинает свой путь с поварёнка, – вздохнув, вслух сказал он.

Но из-за гомона, стоящего на Замковой Кухне, его никто не услышал.

Шкворчали толстодонные чугунные сковороды, бурлили пузатые, похожие на бочки, кастрюли, глухо стучали ножами повара, разделывающие мясо, птицу и рыбу.

Бублик ещё раз вздохнул и понес нарезанный репчатый лук (целую гору лука в глубокой миске) Главному Повару, который, словно полководец битвой, командовал приготовлением жаркого.

Обычно Бублик смотрел на жизнь веселее, но когда режешь лук, трудно не прийти в плаксивое настроение. Да и не только в луке было дело…

В последнее время Бублику на Замковой Кухне приходилось несладко. А временами – так и вовсе горько. Примерно, как сейчас.

К своему удивлению миску с луком до Главного Повара Бублик донёс благополучно.

Главный Повар одобрительно нахмурился, (посторонний человек подумал бы, что он страшно разозлился) и белые кусочки лавиной посыпались в глубокую сковороду с кипящим золотисто-зелёным маслом, где они сразу покрылись пузырьками, зашипели и запротестовали, превращаясь из белых сначала в прозрачные, а потом в золотые квадратики.

Бублик понёс обратно опустевшую миску.

Он шагал по длинному проходу между двумя рядами разделочных столов, за которыми повара и поварята резали, лепили, смешивали, размешивали и делали ещё тысячу с лишним дел, превращая продукты в еду.

Бублик старался идти прямо и независимо, держа голову высоко поднятой. Поэтому не заметил, как из-под одного стола высунулась длинная ручка поварёшки, загнутая на конце. Высокий черноволосый поварёнок, действуя ручкой, как крюком, поймал Бублика за ногу и резко дёрнул.

Поддетый за щиколотку Бублик упал плашмя, металлическая миска с грохотом заскакала по каменному полу Замковой Кухни, перекрывая своим шумом даже гомон, царящий вокруг.

Высокий поваренок радостно усмехнулся, вернул поварёшку на место и принялся деятельно чистить яблоки для пирога, словно он и не отрывался от этого занятия.

Бублик в кровь разбил коленку о каменный пол и сильно прикусил язык. Он с трудом встал и, хромая, догнал миску.

Все кругом смеялись. Никому и в голову не пришло, что Бублика даже тошнит от боли. И все были уверены, что он растянулся на полу из-за собственной неуклюжести.

Бублик добрался до своего места и опустился на трехногий деревянный табурет. Колено отчаянно ныло, язык во рту неудержимо увеличивался, как увеличивается тесто в кипящем масле, раздуваясь из тонких лепестков в пухлые подушки. Казалось, язык не просто распухает, но и раскаляется.

Вчера, когда поварята сдавали еженедельный летний экзамен, компот Бублика оказался солёным, а суп – отвратительно сладким. Главный Повар, лично принимавший супы и компоты, ничего не сказал, лишь пошевелил бровями и поставил жирный минус в зачётную книжку.

Бублик знал, что в суп насыпали сахару, а компот посолили Перец и Батончик. И подножку сейчас подставил тоже Перец. И в тёмной кладовой его позавчера толкнули в ларь с мукой они же. И табурет сиропом вымазали поза-позавчера.

И Бублик прекрасно знал, почему они это делают. Из зависти.

Когда для поварят с Замковой Кухни закончились каникулы, и началась обычная кухонная жизнь, Бублик рассказал другим поварятам, каким захватывающим у него получилось начало лета, когда он вместе со своими друзьями, юными Гонцами и внуком Оружейника, искал в Лабиринте похитителя людей.

Рассказ страшно разозлил Перца и Батончика – стерпеть, что кто-то из поварят провёл лето лучше, чем они, эти двое не смогли. И начали исподтишка изводить Бублика всем, чем только можно.

Силы, как водится, были неравны, – Перец был выше Бублика на голову, а Батончик не только выше, но ещё и толще в два раза.

И они никогда не сталкивались с Бубликом в открытую, делая мелкие и крупные пакости за спиной, нападая в темноте кладовых и подвалов Кухни или портя его работу.

Если бы об этом узнал кто-нибудь из друзей Бублика, грустить пришлось бы Перцу и Батончику. Но Бублику гордость не позволяла признаться, что его обижают. А пока он думал, как же самому справиться с обидчиками, росло количество синяков и шишек на его теле. Сегодня список пополнился коленкой и языком.

А язык между тем так распух, что во рту уже не осталось свободного места. И отчаянно болел.

– Сходи-ка ты до лекаря! – вдруг услышал Бублик над своим ухом бас Главного Повара. – А то сидишь, как вертел проглотил. Тётушка Гирошима сегодня здесь, в Аптекарском Огороде ковыряется. Понял?

– Да… – с трудом выдавил шёпотом Бублик, слез с табурета и пошёл из кухни, мечтая превратиться во что-нибудь, у чего нет языка, а значит и нечему болеть.

Почему-то на ум первым приходил медный колокол, хотя у колокола-то как раз язык имеется, и немаленький.

* * *

Тётушка Гирошима, самая искусная травница и костоправка в Акватике, делала ревизию на грядках, разбитых в закутке между Замком и стеной Цитадели и (попутно) с удовольствием наводила ужас на Смотрителя этих грядок.

С незапамятных времен, на случай войны и осады, в Цитадели был разбит Аптекарский огород, где на грядках и клумбах вместо капусты и морковки росли целебные травки, из чьих цветов, листьев, стеблей и кореньев можно было сделать лекарства.

Тётушка Гирошима по просьбе Короля изредка заглядывала в Аптекарский огород, чтобы проверить, всё ли там в порядке.

И каждый раз, по мнению тётушки Гирошимы, порядка в огороде не было.

Вот и сейчас она безжалостно перечисляла недостатки.

– Мало света, много зданий, мало места!!!

– Да-да, – покорно кивал головой унылый Смотритель. – Но что же делать… Стена мешает, – мы же в крепости.

– Убрать, раз мешает! – категорично махнула рукой тётушка Гирошима. – Будь я Смотрителем… – с нажимом в голосе добавила она.

Смотритель и так не сомневался, что окажись завтра на его месте решительная лекарша, каменную крепостную стену, окружавшую Цитадель, со всеми её зубцами, бойницами и переходами безропотно бы сломали и построили новую на таком расстоянии, которое не мешало бы расти травкам на опекаемых тётушкой Гирошимой грядках.

Он с тоской озирался по сторонам, прикидывая, как бы сбежать и спрятаться, и первым увидел тихонько бредущего к огороду Бублика.

– Госпожа Гирошима! – обрадовался Смотритель. – К вам пациент!

Тётушка Гирошима оторвалась от грядок и из-под ладони посмотрела туда, куда он показывал.

Вот кто даже издали понял, что Бублику плохо. Она бросила лопатку, которой подкапывала растения, и поспешила ему навстречу. Подхватила под руку и помогла дойти.

Посадив поварёнка на каменную скамью у источника, из которого поливали Аптекарский огород, тётушка Гирошима, наскоро сполоснув руки, сразу же занялась сбитой коленкой.

Промыла ранку, сорвала прямо с грядки какое-то растение, приложила к ссадине его длинные тёмно-зеленые листья и забинтовала выуженным из украшенной оборками цветастой сумки полотняным бинтом.

– Рот открой! – скомандовала она.

Бублик послушно, хоть и с трудом, открыл рот, – и даже у тётушки Гирошимы, много повидавшей в жизни болячек, глаза удивлённо округлились:

– Великий Торакатум! Скажи “а-а-а-а”.

Бублику очень хотелось, чтобы “а-а-а-а-а” за него сказал Великий Торакатум, потому что вместо “а-а-а-а” у него получилось непонятное “ы-ы-ы-ы-ы”.

– Всё ясно, – мрачно произнесла тётушка Гирошима, повернулась и пошла между грядок, отыскивая нужную ей травку.

Споласкивая блестящие зёленые листья в струйке воды, которая вытекала изо рта каменной рыбки и падала в выложенную разноцветной галькой чашу, она сказала:

– С таким “а” тебе придётся помолчать недели две-три. А то и четыре, если не пять. Пока отёк не спадёт. Подойдёшь вечером ко мне домой, я дам тебе настойку, будешь полоскать рот. А пока держи во рту эти листья, – будет не так больно. На.

Бублик неохотно положил на раскаленный язык крохотные шершавые листики. Они пахли зимним утренним ветром и на вкус были холодные, как льдинки. Во рту тоже стало прохладно, и боль утихла.

– Пойдём-ка, я скажу пару слов вашему Главному, – повела Бублика обратно на кухню тётушка Гирошима.

– Ну и что? – равнодушно сказал Главный Повар, когда услышал, что Бублик не сможет говорить почти месяц. – Руки-то у него остались. А еду, слава Великому Торакатуму, не языком готовят. До конца его смены ещё час, так что он вполне успеет почистить горох для рагу.

Бублик пошёл к своему столу, где его уже ждала горка зелёных стручков, из которых надо было извлечь горошины.

В глазах наблюдавших за ним и перемигивающихся при этом Перца и Батончика плескалось затаенное, но полное удовлетворение.

Глава вторая
У короля

В Цитадели было много главных.

Главный Повар считал Замковую Кухню самой важной частью Акватики.

Ну посудите сами, во-первых, она кормила Короля и королевский двор, во-вторых – все три роты Королевских Меченосцев, в третьих – давала пиры и обеды гостям Города, в четвертых… (Что же в четвертых, Главный Повар никак не мог придумать, хотя упорно пытался каждый вторник после обеда.)

А Главный Мажордом так не считал. По его мнению, Главный Повар слишком задавался, и от его кухни было больше копоти и гама, чем пользы. И свое мнение он охотно доводил до ушей всякого, кто желал его слушать.

А Главный Казначей считал, что от Главного Повара и Главного Мажордома сплошной расход, никаких доходов не хватит. И выдавал деньги Главному Повару и Главному Мажордому очень неохотно, морщась и кривясь при этом, словно лимоны без сахара ел.

Что же об этом думал Король никто не знал, – потому что Король молчал себе в тряпочку, занимаясь своими делами и делами Акватики.

* * *

То, что долгое время придется быть немым – это еще полбеды, понял Бублик, когда проголодался. Как бы за это время с голоду не умереть, вот в чем беда.

Неделю Бублик питался молоком через трубочку, потом, когда язык немножко уменьшился, жидкой кашицей с чайной ложечки.

Теперь он молча стоял за своим столом на кухне и молча чистил морковь, лук, свеклу и редьку, пытаясь придумать, как же поставить на место Перца и Батончика.

Ничего не придумывалось. Может, лук мешал, а может, морковь. Единственное, что приходило в голову, – это вызвать Перца на дуэль и изящно прикончить, треснув поварёшкой по лбу.

Но для этого надо было взять несколько уроков фехтования у Непобедимого Забияки (бойца Бетта Спленденс, за которого Бублик всегда болел на турнирах), а он на поварёшках сражаться не умел.

Биться же на шпагах Перец бы наотрез отказался, не стоило и бумагу на вызов тратить.

Как-то утром, когда Бублик в очередной раз изобретал планы отмщения, на кухню пришёл Главный Мажордом, хотя для обеда было ещё рано, а для завтрака слишком поздно…

Вид у Мажордома был загадочный, если только может быть загадочным вид у человека, похожего на бочонок, облачённый в пышные коричневые одежды, украшенные красными лентами.

– К Королю вас! – сообщил он Главному Повару так любезно и предупредительно, что ясно читалось: “Просто так Король не вызовет, не иначе, как для нахлобучки, хи-хи…” – С рецептами!

Главный Повар нахмурился ещё сильнее – а это было почти невозможно, ибо он уже насупился, только завидев Главного Мажордома на пороге кухни. Теперь же его густые кустистые брови почти лежали на багровых щеках.

В оставшуюся между бровями и щеками щёлочку он осмотрел поварят и неожиданно ткнул пальцем в сторону Бублика:

– Ты, сходи за книгой!

Золотой ключ шмякнулся на стол Бублика между тазиком с очистками и тазиком с овощами.

Бублик вытер руки, снял фартук, взял ключ и пошёл в каморку Главного Повара, где в особом шкафу хранилась под замком главная драгоценность Замковой Кухни: книга рецептов.

Она была такая толстая, что ширина и высота у неё были почти одинаковыми. На обтянутых кожей крышках переплёта красовались медные уголки. И больше половины рецептов в книге начинались со слова “Королевский”. “Королевский бульон”, “Королевская запеканка”, “Королевское жаркое”. Даже сухари, которые сушили на кухне после пиров из зачерствевших булочек, назывались гордо “Королевскими сухариками”.

Бублик обхватил книгу рецептов обеими руками, прижал к животу и не без труда вынес на кухню.

Там поварята, путаясь и мешая друг другу, одевали Главного Повара в праздничную парчовую хламиду с широченным бобровым воротником. Недовольно сопя, Повар осмотрелся в стальной блестящий противень вместо зеркала и собственноручно надел на себя тяжелую нагрудную цепь с медалью, на которой была изображена Золотая Поварёшка – главная награда для любого повара Союза Королевств.

– Мальчик у вас что-то хиленький, – заметил, глядя на Бублика с книгой, Главный Мажордом, очень раздосадованный уверенным видом Главного Повара.

– Зато не болтливый! – отрезал Главный Повар. – Ну, пойдёмте.

И он решительно вышел из кухни, громко топая и воинственно шевеля бровями.

Бублику пришлось догонять Главного Повара почти бегом, и это было трудно, ведь книгу тянуло к земле, как хороший булыжник. Бублик надеялся, что со стороны не очень заметно, как ему тяжело.

Главный Мажордом шёл подчеркнуто размеренным, неторопливым шагом, чтобы не потерять достоинства.

И сильно отстал.

* * *

Король ждал в рабочем кабинете, и не один, а с кучей народу. В глазах рябило от нагрудных знаков, цепей и брелков.

На мгновение Главный Повар (а за ним и Бублик), замерли на пороге.

Среди незнакомых лиц Бублик с удивлением увидел тётушку Гирошиму в её обычном цветастом платье с оборками, так не подходящем ко всем этим брелками и рубиновым звёздам, и стал гадать, по какому поводу собралась настолько разношёрстная компания.

Главный Повар выпятил грудь ещё сильнее, что бы медаль с Золотой Поварёшкой бросалась в глаза, и неторопливо вошёл в кабинет, внимательно осматривая всех из-под нависших бровей.

Важно раскланялся с присутствующими и пошёл к двум свободным креслам у овального стола, оставленным для него и Главного Мажордома.

Бублик из последних сил нёс за ним рецепты.

Главный Повар одной рукой взял у него книгу, другой буквально поднял за шиворот и посадил опешившего поваренка в глубокое кресло. Книгу же рецептов с таким размахом приземлил на стол, что столешница возмущённо загудела. И плотно впечатал себя в другое кресло.

Для Главного Мажордома места за столом не осталось. Это была маленькая месть со стороны Повара.

– Ну что ж, раз все в сборе, начнём! – сказал Король.

Опоздавшему Главному Мажордому пришлось идти за табуретом, поставленным в углу для поварёнка, и нести его к столу.

У Мажордома был вид человека, который предпочёл бы, чтобы его немедленно казнили, но только с соблюдением всех прав и привилегий должности.

Бублик, чья макушка в колпаке еле виднелась над столешницей, стал боязливо оглядываться, прикидывая, как же сбежать отсюда.

Соседкой справа у Бублика оказалась тётушка Гирошима, это его обрадовало и придало уверенности, спасаться бегством Бублик раздумал.

Что хочет от собравшихся Король, он сначала не понял: Король встал и начал длительно и обстоятельно рассказывать, что такое дипломатия.

Как выяснилось из объяснений Короля, это целое искусство.

– Искусство пудрить мозги и пускать пыль в глаза, – негромко согласилась с Королем тётушка Гирошима.

Настолько негромко, что расслышал только Бублик.

Король невольно развил её мысль, объяснив, что помимо налаживания отношений с соседями, есть такая святая обязанность дипломатии, как поднятие престижа своего государства, то есть уважения к нему, государству, со стороны тех же соседей.

Всё это было интересно, но непонятно для Бублика.

Королевская Кухня и так не щадя живота поднимала престиж Акватики, шкваря и паря для заморских и незаморских гостей такие разносолы, что после радушного угощения они даже говорить не могли, а только икали. Главный Повар всегда утверждал: чем толще уедет от них гость, тем выше будет престиж, тем больше уважения.

Неожиданно Бублика под столом дернула рука Главного Повара, который, почти не разжимая губ, прошипел:

– Открой страницу триста двадцать семь!

Пока Бублик искал нужную страницу, Главный Повар громко кашлянул, поднялся над столом и пробасил:

– Совершенно согласен с вами, мой Король! И не откладывая дела в долгий ящик, для увеличения престижа нашего славного королевства предлагаю переименовать (одним глазом он скользнул по заголовку рецепта) “Рагу по-охотничьи со шкварками, зелёным горошком и апельсинами” в “Королевское рагу по-охотничьи со шкварками, зелёным горошком и апельсинами”!

– Во дурак! – тихо восхитилась тётушка Гирошима к восторгу Бублика.

– Благодарю вас, это излишне, – Король с непроницаемым выражением лица отклонил новое название рагу.

Повар сел с видом человека, который сделал всё, что в его силах и верит: если современники его не поняли, то уж потомки-то оценят обязательно.

– У нас есть другой способ не уронить в грязь славное имя Акватики, – продолжил Король. – Дело в том, что нам прислали несколько необычный вызов на конкурс, я бы даже сказал на турнир по кулинарному искусству. С Архипелага Какао.

– А это где? – искренне удивилась тётушка Гирошима уже не тихо, а во весь голос.

– Там, – неопределённо махнул Король на запад, в сторону моря. Похоже, он тоже не знал, где точно находятся эти острова. – Приглашение-вызов было не нам одним. Сегодня Гонец принёс грамоту из Ньямагола, они уже готовятся отправиться на остров. Думаю, и нам стоит поучаствовать. Ваше мнение, господин Главный Повар? Сумеем мы достойно ответить на вызов?

Главный Повар рукавом протёр медаль с Золотой Поварёшкой, чтобы она ещё ярче заблестела, встал и сказал:

– Разумеется. Недаром я ношу почетное звание “Магистра Кулинарии, Знатока первых, вторых и третьих блюд, Созидателя холодных, горячих закусок и десертов, Почётного Строителя тортов и Изобретателя печений”. За создание торта-шедевра в виде Храма Четырех Солнц (страница четыреста семь! – страшным шёпотом приказал он Бублику), так вот, за создание этого торта из вафель, орехов, карамели и крема пяти видов, я получил в Аквилоне золотой кубок.

– Так это было пятнадцать лет назад, – ехидно вставил с табурета Главный Мажордом. – Где те вафли и орехи…

– Все это прекрасно, но не слишком ли дорого? – задал из кресла вопрос сухонький Казначей. – Может быть разумнее отправить этим дерзким островитянам грамоту с рецептом знаменитого торта? И дешёво, и без скандала…

– Вы шутите? – всплеснул руками Министр Иностранных Дел. – Если Ньямагол собирает поваров, мы грамоткой никак не отделаемся. Даже смешно!

Он оскорблёно отвернулся от Казначея.

– Я думаю, – сказал Король, – надо тоже послать искусных кулинаров во главе с уважаемым господином Главным Поваром. Снарядим подходящий корабль. Тем более что госпожа Гирошима любезно согласилась принять в этом участие.

Заметив удивлённый взгляд Бублика, тётушка Гирошима наклонилась к поварёнку, и пояснила:

– Объевшихся откачивать!

– Ну что ж, если разработать разумную смету, – протянул Главный Казначей.

– Чтобы никто не мог сказать, что Акватика выглядела хуже своих соседей, – сказал Министр Иностранных Дел.

А Главный Повар заметил, глядя в сторону Главного Мажордома:

– Пятнадцать лет, двадцать… Таланта не пропьёшь! А в прошлом году за рагу из кролика с луком и укропом я получил набор серебряных позолоченных пуговиц!

– Как бы вам не получить в нынешнем году набор дырочек для этих пуговиц, – кисло сказал Главный Мажордом, с облегчением вставая с табурета. – И смотрите, если от вашего поварёнка останутся сальные пятна на обивке кресла, которая стоит пять золотых за локоть, я вычту стоимость ткани из вашего жалования, дражайший господин Главный Повар.

– Одной моей пуговицы хватит на обивку трёх кресел! – важно ответил Главный Повар. – И ежели вы сомневаетесь в моих поварятах, попрошу больше шоколадный торт по воскресеньям не заказывать. Шоколада мало осталось.

– Ну и глупо! – фыркнул Главный Мажордом. – Я вас предупредил, остальное – не моё дело.

Главный Повар хмыкнул и вышел, Бублик в обнимку с книгой поспешил за ним.

Пока шёл совет, да ещё на такую вкусную тему, как кулинарный турнир, Бублик успел проголодаться и разозлился.

А Главный Повар был доволен победой над Главным Мажордомом и находился в приятнейшем расположении духа.

– Табурет, табурет! – громко распевал он на все лады, вышагивая по коридорам, ведущим к Замковой Кухне. – Важный-важный табурет! А пуговки-то не просто позолочены, – добавил он, прервав пение, – а на два раза. Мастерство в карман не спрячешь! Табурет, табурет, очень важный табурет. Господин Наиглавнейший Табурет. Хо-хо-хо, о-го-го! Виват, кухня!

Бублик же считал повороты, желая одного – поскорее избавиться от книги рецептов.

В коридоре, прячась за статую вставшего на дыбы панака, переминался с ноги на ногу Батончик.

Увидев Главного Повара, он выступил вперёд, и заученно зачастил:

– Мы так волновались, так переживали…

Но Главный Повар и поварам-то пока не собирался рассказывать, зачем его вызывал Король, не то, что какому-то поварёнку. Он взглядом заставил Батончика задвинуться обратно за статую и пошёл себе дальше, продолжая напевать песню про табурет.

Батончик на это и рассчитывал.

Пропустив Главного Повара, он загородил дорогу Бублику, достал из кармана листок бумаги и карандаш.

– Ты! – прошипел он грозно. – Безъязыкий, быстро черкай, что там было!

Голодный и разозлившийся Бублик очень обрадовался, что наконец-то Батончик встал перед ним лицом к лицу, а не напал, как обычно, со спины.

Кивнув, словно соглашаясь, Бублик разжал руки – и тяжелая, как три кирпича, книга рецептов ухнула вниз, на ногу толстому поваренку.

От боли Батончик заверещал на весь коридор.

Главный Повар обернулся и неожиданно быстро очутился около них.

– Так… – отвесил он мощную плюху Батону, увидев на полу листок и карандаш. – Две штрафных смены выносить помои. Ишь, умные, до чужих секретов охочие!

Вторая плюха, но слабее, досталась Бублику.

– В следующий раз лучше урони свою голову, коли руки дырявые. Для того эта великая книга в муках писалась, чтобы ты её ронял?!

Он сам поднял рецепты, сдул с переплёта пылинки, бережно прижал к груди и скомандовал повесившим головы поварятам:

– Ты – вон из замка, а ты – к помоям!

Вот так, не заходя на кухню, довольный Бублик отправился домой.