Текст книги "Северное море"

Глава 2

Ночь была ужасной, снова снились кошмары: страшный лес, преследование и ярко-зеленые глаза, смотрящие на меня из темноты.

День тоже выдался малоприятным. Сначала все было хорошо: мы с бабушкой спокойно поговорили за завтраком, на втором этаже внезапно начал ловить интернет, правда, недолго, но я успела прочитать сообщение от мамы. У них с Хэнком все было отлично, что, конечно же, очень радовало. Отец тоже написал, спросил, как у меня дела, и как здоровье у бабушки. Ответ он получил краткий и сухой, меня злила его иллюзия заботы и внимания. Лучше бы вообще не писал, к чему это лицемерие?

Полазив немного в одной соцсети, я открыла другую. И вот в этот момент настроение испортилось. Рома выложил новую фотку. Со своей девушкой. Он притянул её за талию, она встала на носочки, обвив его шею руками, они целовались и выглядели счастливыми.

Последние дни я намного меньше думала о Роме, отсутствие интернета пошло на пользу, да еще и эта тайна с оборотнями и проклятиями заняла часть моего внимания, но после фотографии все прежние чувства вернулись. Снова накрыла тоска и уныние, мысли о том загадочном парне, которые крутились в голове вчера, уже казались смешными. Никто, кроме Ромы, мне не был нужен.

Звучит глупо, конечно, признаю. Раньше, когда я слышала от друзей подобные вещи, искренне не понимала, как можно так зацикливаться на одном человеке? Я была убеждена, что однажды каждый встретит того, кто действительно ему предназначен, надо просто потерпеть, подождать, однако, после знакомства с Ромой, стала думать иначе. Мне казалось, что я не смогу полюбить никого, кроме этого классного парня.

Увы, чувство оказалось безответным. Нельзя заставить человека любить насильно, даже если этого так сильно хочется. Рома не был идеален, но меня не волновали его недостатки, я просто не видела себя ни с кем другим.

Солнце стояло уже высоко. В расстроенных чувствах я спустилась на улицу. Бабушка, как обычно, сидела с Зинаидой под деревом, женщины что-то увлеченно обсуждали. Подойдя к ним, я присела рядом на тот же дачный стул, что и в прошлый раз, но уже без книги. Поздоровавшись, ответа не услышала, меня будто не замечали. Ничего нового.

– Зинаида Федоровна, – обратилась я к соседке.

Обе женщины обернулись.

– Чего? – спросила она, несколько недовольная и удивленная моему внезапному вниманию к ее персоне.

– Вы в прошлый раз рассказывали что-то о женщине-оборотне и парне, который сейчас живет в ее доме.

– Ну, и чего?

– Вы не могли бы рассказать, что Вы о нем знаете? – попросила я.

– Зачем тебе?

– Ну… просто… интересно. Я видела его недавно.

– Что за девушки пошли? В наше время такого не было, – начала причитать баба Зина, – как увидят симпатичного парня, так и вешаются на него, юбка покороче и пошла. И не важно, ведь, кто он: наркоман, иль еще кто, главное, что красивый. Да у него ни гроша за душой, все деньги не пойми на что спускает, да девок постоянно к себе возит на драндулете этом своем, не стоит он того. И эта туда же. Вроде отец порядочный, а она!

И тут я не выдержала, надоело молча терпеть такое отношение.

– Что я? Что? Я просто спросила, кто он такой. Я не вешалась к нему на шею и не собиралась этого делать. Просто задала вопрос, а Вы начали меня оскорблять, просто так, на пустом месте. Почему? Почему Вы так меня не любите? – возможно излишне эмоционально высказалась я.

Обе женщины сменились с лица: моя бабушка была удивлена, а баба Зина явно негодовала от такой внезапной, по ее мнению, дерзости. Не дожидаясь нотаций, ругани и причитаний, я встала и быстро пошла обратно к дому. Естественно, вслед послышались не самые лестные комментарии.

Я не стала переодевать шорты на джинсы, всё-таки на улице было слишком тепло, но толстовку, в карман которой положила оставшиеся наличные деньги и телефон, прихватила. До ночи возвращаться домой я не собиралась. Конечно, несложно представить, какой скандал ожидал меня на следующий день из-за долгого отсутствия без предупреждения, но в тот момент было как-то всё равно. В конце концов, мне уже девятнадцать, могу делать, что хочу.

Быстро проскочив мимо женщин, я вышла на дорогу и направилась в соседний поселок: решила пойти в магазин, чтобы убить время и взять что-то перекусить на момент, когда проголодаюсь. В черных кедах и носках оказалось жарковато, но в более легкой обуви я точно замерзла бы вечером. Да и в босоножках далеко не уйдешь.

Дорога проходила через леса и поля. Пели птички, от ветра шумела листва на деревьях, редкие машины проносились мимо, поднимая сухую пыль.

Через пару часов, давая ногам отдохнуть, я сидела на лавочке на старой детской площадке, ела клубничное мороженое-рожок и очень жалела, что не взяла с собой книгу. Побродив немного по поселку и купив бутылку с водой, я опустилась на ржавые качели всё на той же площадке, несмотря на хорошую погоду, детей на улице было мало.

Три молодых человека неспешным шагом двигались в моём направлении. Это были парни не самого интеллигентного вида, которые пытались заговорить со мной около магазина, к радости, мне удалось уйти, не вступая в диалог, но какое-то время они продолжали на меня поглядывать. Это очень напрягало и даже немного напугало. Один из них был высокий и худой, второй, напротив, слишком низкий, сантиметров на десять ниже меня, слегка полный, а третий обычного, стандартного телосложения.

Всё закончилось хорошо: они просто прошли мимо и скрылись за ближайшим домом.

Ближе к шести часам вечера я направилась в сторону своей деревни, не хотелось оставаться здесь допоздна: идти предстояло одной по дороге вдоль леса, а я все-таки была молодой девушкой, при этом не сильной, не быстрой, не ловкой, и даже без злой собаки. Встречаться с неприятными мужчинами желания не было, а неприятных мужчин, по моему мнению, на улице вечером оказывалось больше, чем днем.

Позвонила бабушка. На звонок я ответила, сказав, что вернусь ближе к ночи, и, не дожидаясь ее агрессивной реплики, повесила трубку. Шла медленно, специально тянула время, к началу девятого вернулась в деревню, к счастью, обошлось без приключений, только один раз какая-то машина посигналила мне, проезжая мимо, но возможно, никакого особого подтекста в этом не было.

Пройдясь до второй горы, я решила посидеть на автобусной остановке, к этому времени на улице стало прохладно, пришлось застегнуть толстовку до конца и накинуть капюшон. Скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, я стала наблюдать за маленьким черным муравьем, который старательно тащил большую крошку. Вспомнилось, как где-то читала, что муравей может поднять вес, в пятьдесят раз превышающий его собственный.

В одном из ближайших домов старушка звала свою кошку, наверное, она уже собиралась ложиться спать и поэтому хотела забрать питомца с улицы. Затем всё стихло, даже на колодец за водой, которых в деревне было два – по одному на гору, никто не приходил. Погода к вечеру стала пасмурной, похолодало, люди разошлись по домам.

Прошло много времени, муравей давно уполз, я тоже уже собиралась пойти домой, хотя не особо этого хотела, но внимание привлёк звук открывающейся двери, доносившийся с двадцать седьмого участка. Потихоньку приближалась ночь, хоть было ещё и не слишком темно, разглядеть какие-то вещи стало уже непросто, особенно если зрение, как у меня, – не стопроцентное.

* * *

Зеленоглазый парень вышел из дома, немного постоял на крыльце, разглядывая свою обувь и явно думая о чём-то, затем резко поднял голову, накинул капюшон черной полинявшей толстовки и быстро зашел обратно.

Чем-то он пугал меня. Было в незнакомце что-то такое, что я уже не в первый раз замечала, – что-то устрашающее.

Как только молодой человек снова выскочил на улицу и скрылся за домом, я тихонько подбежала к кустам сирени у его забора, они оказались такими густыми, что увидеть меня было бы очень сложно. У этого положения существовал только один минус: из-за веток с листьями я сама не особо хорошо видела участок.

На первый взгляд в поведении парня ничего странного не было, однако, предчувствие подсказывало, что что-то здесь не так. Может, разыгралось воображение, ведь этот загадочный незнакомец цеплял моё внимание каждый раз, при любом столкновении с ним. Прежде такого никогда не случалось.

Молодой человек снова вошел на терраску, он нёс что-то в руках. На свой страх и риск я аккуратно перебралась к самому забору – оттуда хотя бы возможно было нормально увидеть, что происходит на участке. Ощущалось сильное волнение, хоть густая, нескошенная трава частично скрывала меня от его глаз, парень всё равно мог заметить притаившегося человека, почувствовать, что за ним наблюдают.

«И что тогда? Как ему это всё объяснять?»

Казалось, что я уже достаточно долго сидела на корточках и старалась не двигаться, даже ноги начали затекать. Глупо было находиться здесь: скорее всего, молодой человек просто занимался домашними делами, а я караулила его, как дурочка, придумавшая какую-то ерунду.

Но я решила подождать еще пару минут, села на колени и уперлась руками в землю, сразу ощутив, как от уставших ног оттекает кровь. Главным было не шуметь: вечером в деревне очень тихо, любой шорох можно услышать.

Оказалось, что ожидание длилось не зря. Таинственный незнакомец появился снова…

Дверь терраски открылась, он выходил из нее медленно, спиной вперед, шаги звучали громко, так как парень переобулся из кед в увесистые резиновые сапоги. Он надел серые перчатки, капюшон был по-прежнему накинут на голову. Незнакомец тащил по полу что-то тяжелое. Что-то в большом черном мешке.

Мое сердце забилось так громко, казалось, что даже он мог услышать. Спустившись с крыльца, парень аккуратно стащил с него мешок. Я чувствовала животный страх, а внутренний голос кричал, что сейчас он обернется, увидит меня, и в черном мешке окажусь уже я.

«Стоп, что? Он странный, но не убийца! Это уже слишком».

Но парень не повернул голову и ничего не заметил. Он развернулся ко мне спиной, взял мешок в одну руку и потащил его по земле в конец участка. Даже под вполне свободной одеждой было видно напряжение его мышц, в мешке явно лежало что-то тяжелое. Я не могла понять, что там. Думаю, весело это килограммов тридцать, не меньше. Голову не покидали страшные и навязчивые мысли о человеке…

Но взрослый человек крупнее и тяжелее.

«Взрослый крупнее. И тяжелее. Взрослый».

«Нет-нет-нет! Это глупости!»

Зеленоглазый незнакомец со своей странной ношей исчез за домом. В конце его огорода стоял сарай, который частично можно было увидеть с дороги, ведущей на плотину, хоть участок и скрывали какие-то высокие кусты. За домом были заросли, левее от них – лес, а правее – плотина.

Я прислушалась.

Шаги. Полиэтиленовый мешок скользит по траве, мокрой от росы. Тишина. Шаги. Скрип двери сарая. Тишина. Дверь скрипнула еще раз. Шаги и скольжение мешка. Затем звуки стали сильно отдаляться, видимо, с той стороны участка был выход, и молодой человек отправился в лес. Или на плотину.

Вскочив на ноги, я быстро подошла к закрытой калитке и, аккуратно просунув руку между досок, перекинула крючок. Не знаю, что тогда было у меня в голове, но через минуту я уже стояла по другую сторону забора – в нескольких шагах от дома странного парня. Подумав секунд пять, пошла к терраске, медленно поднялась по скрипучим серым ступенькам и толкнула дверь. Она оказалась не заперта. На пальцах остались маленькие кусочки старой облупившейся красной краски, липнувшей к руке из-за пота – когда нервничала, всегда потели ладони, это страшно бесило.

Я зашла внутрь.

Зачем? Что я хотела там увидеть? Комнату пыток, окровавленные ножи и топоры? А что, если бы парень вернулся? Или дома оказался бы кто-то ещё?

Не знаю. Но я вошла.

Никаких топоров внутри не было. Обычная маленькая терраска: слева от двери висели старые грязные куртки и стояла обувь, справа находились три окна без штор, а вот четвертое, на боковой стене, было с неким подобием шторки, представляющей собой кусок клетчатой ткани на тонкой веревочке, привязанной к двум гвоздям с разных сторон от окна. Также справа, в конце комнатки, располагался небольшой диванчик, обшарпанный серый стол и маленькая лавочка. На столе валялись какие-то бумажки и стояло несколько кружек. В целом, комната была грязноватая, пыльная, под потолком висела паутина, а пол ну очень хотелось подмести.

Я подошла к дивану, он был накрыт рваным, выцветшим красно-белым пледом, хотя белый цвет со временем стал скорее желтым, на нем лежала книга «Всадник без головы» и синий фонарик. Еще я заметила на столе небольшую свечку, ручку, карандаш, спички и открытую пачку сигарет, среди бумажек были непонятные записки и рисунок девочки лет восьми. Портрет оказался очень красивый: на меня смотрела милая большеглазая малышка с двумя хвостиками, густыми ресничками и пухлыми губами.

«Неужели, это он нарисовал?»

Почему-то от рисунка с изображением ребенка стало не по себе.

Напротив двери на улицу находилась другая дверь, ведущая в дом. Я уже положила ладонь на ручку и собиралась войти, но в последний момент передумала. Внезапно пришло осознание, что моё поведение очень странное: заходить вот так в чужой дом без приглашения – это слишком.

Я выскочила на улицу и направилась к покосившемуся сараю, покрашенному такой же темно-красной, частично облупившейся от времени краской, как и дом. Широкая дверь ужасно заскрипела, когда я стала медленно её открывать. Нормально разглядеть что-то внутри не удавалось: света в сарае не было, а на улице уже окончательно стемнело. Я достала телефон, батарея на котором почти разрядилась, и включила фонарик. Инструменты, какой-то хлам – ничего примечательного, кроме черного мотоцикла – красивого, но, очевидно, не слишком нового и дорогого. Да, для полного образа этому парню явно не хватало мотоцикла, теперь же все казалось идеально каноничным.

На дальней стене висели молоток, пила и, всё-таки, топор, в углу стояли лопаты и грабли. Обогнув мотоцикл, я подошла поближе к этой стене. Ничего необычного, просто инструменты. Но тут взгляд опустился на пол. Пятна. Большие потеки и маленькие пятнышки темного цвета.

«Это что, засохшая кровь?»

Сердце начало учащенно биться, в висках застучало. Я быстро вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. Часть забора в конце участка отсутствовала. Подойдя чуть ближе, я заметила узкую тропинку, ведущую в лес, от мешка трава была примята и за её пределами.

Вдруг послышались шаги: шорох травы, хруст ломающихся стебельков толстых растений и веточек. Эти шаги были более быстрые и легкие, чем какое-то время назад. И никакого скольжения. Парень возвращался домой. Без мешка.

Меня тут же охватил дикий панический страх, развернувшись, я побежала к дороге, но у самой калитки поскользнулась на мокрой траве и упала. Низ спины и правую руку пронзила резкая боль, тут же вскочив на ноги, я молниеносно покинула участок и быстро помчалась дальше, в сторону дома.

* * *

Я бежала настолько быстро и долго, насколько могла, силы покинули на середине подъема в гору, дыхание сбилось, пришлось перейти на шаг. Паника начала спадать, только тогда, когда я обернулась и убедилась, что парень не преследует меня. Возможно, всё обошлось, и он не заметил присутствия посторонних на его участке.

Пытаясь отдышаться, быстрым шагом я продолжила подниматься в гору. В груди всё горело. Мысли бешено сменяли одна другую, взять себя в руки, полностью успокоиться и трезво взглянуть на всю ситуацию не получалось.

Спускаясь с дороги к дому, я не заметила упавшую с ближнего дерева большую ветку и наступила на неё, та с треском переломилась, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Напуганная и встревоженная я вошла в дом и, быстро скинув обувь, прямиком направилась к лестнице на второй этаж, но дверь в соседнюю комнату открылась, из нее вышла бабушка.

– Чего растопалась, как корова? – проворчала она. – Что с тобой? Бежала что ль от кого?

– Да не, это я так.

– Где ты была весь день? – спросила женщина.

Я взяла чашку и налила в нее воды.

– Ходила в поселок.

– Зачем это?

– Мороженого захотела.

– А потом где была?

Залпом я выпила всю воду и налила еще.

– Погуляла немного там, потом вернулась и погуляла здесь.

– Одна? – недоверчиво уточнила бабушка.

– Одна.

– Смотри, если с пацанами из поселка время проводишь, то давай прекращай это, отец точно не одобрит. Да и тебе самой оно не надо, – сказала она на удивление мягким тоном.

– Да я правда одна гуляю…

– Ты общаешься с парнем из двадцать седьмого? – её голос звучал всё также спокойно.

В голове всплыли картинки: мешок, рисунок, непонятные следы на полу в сарае. Мне стало жутко.

– Нет, на плотине один раз столкнулись, но не разговаривали, – с некоторой паузой ответила я и, допив воду, отставив кружку в сторону.

– Не поняла я, чего это ты сегодня так резко убежала, вроде не сказали мы ничего такого, но, если уж Зинаида что лишнее сболтнула, ты внимания не обращай, старая она уже, лет на десять меня старше, да и грубовата. Она не со зла это.

– Хорошо… – неуверенно произнесла я. – Пойду к себе. Спокойной ночи.

– Спокойной, – задумчиво ответила бабушка.

Поднявшись в свою комнату, не раздеваясь, я легла на кровать и, раскинув руки, начала прокручивать в голове сегодняшний день, глядя в потолок.

Вообще, в мешке могло быть что угодно, с чего я взяла, что там чье-то тело? Но с другой стороны, это правда могло быть оно, и если это человек, то точно ребенок, так как взрослый – крупнее и тяжелее. Ну, или карлик. А если не человек, то что? Мусор. Тот парень мог провести генеральную уборку во всем доме, собрать мусор в мешок и оттащить в лес. Похоже же на правду. А рисунок? А что рисунок? Человек просто любит рисовать, это могла быть его сестренка, знакомая или просто случайная девочка. Окей. Пятна в сарае. Может, это вовсе и не кровь, что-то другое. Но почему тогда этот парень так меня пугал, если не был опасен? Воображение, разыгравшееся на фоне рассказов об оборотнях и проклятиях или все-таки интуиция? Ведь именно она сегодня подсказала, что что-то не так, из-за нее я стала наблюдать за незнакомцем и увидела все эти странные вещи. К тому же, по сути, интуиция – это надсознательный процесс, значит, мое сознание уловило что-то плохое, что-то опасное в его поведении, возможно, пантомимике, что-то, что я еще не успела понять. Но все же не стоило вешать на человека ярлык преступника, тем не менее, держаться лучше подальше и не попадаться на глаза. А если он убийца? Тогда из-за моего бездействия мог пострадать кто-то еще. Вдруг я бы могла его остановить? В таком случае, следовало что-то предпринять. Но что? Я не знала. Мне надо было с кем-то это обсудить.

Еще я думала о странном вечернем диалоге с бабушкой. Она обычно не общалась со мной так… нормально. Мягкий тон, вроде искреннее беспокойство за мое будущее и эти слова про бабу Зину… А, может, я просто выдавала желаемое за действительное, ведь мне хотелось иметь хорошие отношения с родной бабушкой.

За размышлениями пришел сон. Проснулась только утром – в уличной одежде и на застеленной кровати. В какой-то момент показалось, что все вчерашние события – просто очередной странный кошмар. Но нет, это был не сон. Ноги сплошь усыпали комариные укусы из-за долгого сидения в траве в коротеньких шортах. Точно не сон. Однако, утром критическое мышление работало лучше, так что мне почти удалось убедить себя в том, что никакого криминала не было.

За завтраком бабушка сказала, что хочет сходить в гости к Степану Петровичу и предложила пройтись вместе с ней. Ее приглашение удивило не меньше собственного ответа – я согласилась. Ну, а почему бы и нет? Хоть какое-то разнообразие.

На самом деле, в глубине души, истинная причина возникновения желания посетить старичка вполне осознавалась.

В молодости Степан Петрович и бабушка гуляли вместе, он даже ухаживал за ней, но женщина выбрала не его, а моего дедушку, который ушел к другой женщине через два года после рождения их сына – моего отца. Степан Петрович потом тоже женился, но они развелись спустя тридцать лет совместной жизни. И такое бывает. Позже он жил еще с какой-то женщиной, подробностей я не знала. Сейчас мужчина был одинок, и моя бабушка зачастила к нему, возможно, на старости лет она захотела снова завести отношения. А почему бы и нет? Вместе веселее и спокойнее.

День выдался очень жарким, в какой-то момент я даже подумала, не надеть ли купальник и не прогуляться ли до плотины? Но все же решила остаться дома. Во-первых, вода, несмотря на сегодняшнюю жару, вероятно, была пока ледяная, потому что вечера в последние дни стояли довольно прохладные. Во-вторых, одной идти как-то боязно: плавала я не очень хорошо. В-третьих, мне не хотелось видеть двадцать седьмой дом и его обитателя.

Я дочитала книгу любимого американского писателя, произведение оказалось шикарное, на мой взгляд, автор – гений, но тайны и убийства из этой истории снова натолкнули на нехорошие мысли о том загадочном парне. Чтобы отвлечься, я спустилась вниз и спросила у бабушки, во сколько мы пойдем в гости.

– Жара спадет, поужинаем и пойдем, – ответила она, не отрывая взгляда от телевизора.

– Окей.

– А откуда такое рвение? Обычно ты не ходишь со мной, пару раз за всё время было, да и то без особого желания.

– Надоело дома сидеть, скучно.

– Отец считает, что нам надо позвать в гости Олега.

– Мм… – промычала я, достав телефон, – мне звонят, надо ответить.

Никто не звонил, просто говорить об Олеге не хотелось. Прохаживаясь по огороду, я набрала Дашу и рассказала ей обо всех недавних событиях, она усомнилась в том, что парень – убийца, но посоветовала держаться от него подальше, в общем, этот разговор мне ничего не дал. Обычно, когда я говорила по телефону, прогуливалась по дороге вдоль всей деревни, но в этот день идти на вторую гору не было никакого желания. Если раньше я хотела встретить зеленоглазого парня из-за любопытства, то теперь боялась.

* * *

В гости к Степану Петровичу мы с бабушкой пришли вечером, после ужина. Мужчина жил на второй горе в двадцать четвертом доме, почти напротив странного парня.

– Ника, какая ты красавица! – добродушно воскликнул пожилой мужчина вместо приветствия.

– Спасибо, – слегка смущенно ответила я.

– Женихи за тобой толпами небось бегают? – он широко улыбнулся, демонстрируя искусственные зубы.

– Ну так…

Степан Петрович предложил выпить чая, и мы согласились, несмотря на то, что недавно поели.

Этот добрый и внимательный бабушкин друг был мне очень приятен, даже хотелось, чтобы они сошлись. Возможно, тогда бы у меня появился близкий человек, дедушка, а бабушка стала бы мягче и добрее. Единственное, что немного смущало в Степане Петровиче – это его взгляд. Карие, небольшие глаза мужчины выглядели хитрыми и злыми, поначалу даже немного пугали, но я привыкла. Хорошее отношение оказалось намного важнее деталей внешности. Степан Петрович часто улыбался, наверное, поэтому морщинки в уголках его недобрых глаз были такими глубокими. Усы над верхней губой и полностью седые волосы немного прибавляли ему возраст.

– Парень-то есть у тебя? – мы снова вернулись к теме моей личной жизни, как только сели за стол.

– Нет, – ответила я, убирая прядь волос за ухо.

– Ну ничего, все впереди, – Степан Петрович похлопал меня по плечу.

Тема сменилась, пожилые люди начали говорить о своём: сначала о грядках, потом об общих знакомых. Мне стало скучно. Смотря в окно и медленно попивая чай со смородиновыми листочками, я ждала удобного момента, чтобы узнать то, зачем сюда и пришла. И вот, когда они закончили обсуждать сына двоюродного брата Степана Петровича, и наступила долгожданная пауза в их разговоре, во время которой мужчина почесал голову, о чём-то размышляя, а бабушка задумчиво разглаживала пальцами фантик от конфеты, я задала свой вопрос.

– Степан Петрович, Вы что-то знаете о двадцать седьмом доме и парне, который там живет?

– Опять ты о нем, дался он тебе! – тут же недовольно воскликнула бабушка.

– Не кипятись, Анатольевна, – успокоил её мужчина. – Что именно тебя интересует, дочка?

– Ну… Я не знаю… Откуда он, чем занимается, как оказался здесь, кто его родственники? Правда, на его дом проклятие наложили? – протараторила я.

– Кхм… На самом деле, я мало что о нем знаю. Он, вроде как, племянник Валерия, который раньше жил в этом доме. Как же его звать-то… – он снова почесал лысеющий затылок. – Не помню, запамятовал я. Не Юра? Нет, не помню… Он городской, летом здесь только бывает, недавно ездить начал, года два назад. Чем занимается – знать не знаю. Я с ним никогда не беседовал, а Валера ничего не говорил на эту тему, – рассказывал Степан Петрович, – а что о проклятье… вроде как поговаривают, что правда, да, – он сложил руки в замок и выразительно посмотрел на меня, давая понять, что добавить ему больше нечего.

– Значит, Вы верите, что Валерий и его племянник прокляты?

– Да кто знает… Вообще, с мужиком-то я всего пару раз разговаривал. На колодце. Сама понимаешь, при такой встрече много не узнать.

– А сейчас где он?

– Валера-то? Не знаю, не видал его в этом году. А племянник вроде как здесь.

– Понятно. Больше Вы ничего о них не знаете? – не унималась я.

– Да что ты пристала к человеку! – возмутилась бабушка, сидящая до этого с недовольным лицом.

Я проигнорировала её реплику, мне нужно было узнать еще хоть что-то.

– Да ладно тебе, Анатольевна, – ответил Степан Петрович. – Нет, дочка, больше я ничего не знаю. А что, тебе парень понравился?

– Нет, просто стало интересно, кто это.

– Интерес на пустом месте не возникает, – он ехидно улыбнулся и подмигнул мне.

– Баба Зина про оборотня рассказывала, вот я и подумала, вдруг… – рассматривая рисунок на скатерти, пробормотала я.

– Вдруг он – оборотень? – продолжил за меня мужчина.

– Разве проклятие должно сделать его оборотнем? Баба Зина вроде что-то про убийства и смерть говорила.

– А, ну да-да, точно. Или с ума сойдет, или убьет кого, а потом сам умрет. Ну да. Да… – задумчиво произнёс Степан Петрович. – В таком случае, лучше тебе с ним не общаться, дочка, от греха подальше-то.

– Да я и не…

– Всё, хватит. Стёпа, пойдем лучше посмотрим твой урожай в парнике, – перебила меня бабушка.

– Пойдем, если у молодежи вопросов больше нет.

– Нет вопросов, – огорченно отозвалась я, так как не узнала почти ничего нового, хотя рассчитывала на это.

* * *

Я шла по лесу. Шла очень долго, целую вечность. Стемнело. Было очень страшно, что не удастся выбраться до ночи, а оставаться ночью в лесу совсем не хотелось. В руках я несла маленькое пластиковое ведерко, наполненное ягодами, которые собрала у болота. Страх уже начинал сдавливать горло, как вдруг деревья стали реже, и за ними удалось разглядеть воду. «Плотина!» – подумала я, ускоряя шаг, и через мгновение оказалась уже около нее.

– Эй!

Повернув голову, я увидела того странного черноволосого парня, сидящего на большом камне у воды. Проигнорировав его, отвернулась и быстрее направилась к дому. Не было желания и сил разговаривать с этим непонятным человеком.

– Стой, – сказал он так серьезно и резко, что пришлось остановиться. – Подойди ко мне.

Не знаю, почему, но я послушалась.

– Что ты делаешь здесь так поздно? – спросил молодой человек, сверля недобрым взглядом. – Небезопасно таким юным девушкам бродить в подобных местах в одиночку.

– Кого м-мне бояться? – произнесла я, заикаясь. Отчего-то было не по себе.

– Диких зверей. Диких людей. Вампиров, оборотней, клоунов-убийц из канализации, – его лицо оставалось серьезным, но в интонации слышалась насмешка.

– Клоунов?

– Почему бы и нет? Вполне актуальная тема, не?

Я ничего не ответила.

– Так что ты здесь делаешь?

– Я иду домой.

– Твой дом не здесь.

– Я знаю, он в деревне.

– Здесь нет никаких деревень.

– Как нет? Вон там поворот, выход на дорогу, к деревне, – непонимающе ответила я.

Он что, играл со мной?

– Здесь нет никаких деревень, – повторил он.

Дурацкие шутки.

– Мне пора, я спешу, – я попыталась сказать это уверенно, но голос дрожал.

– Куда ты ходила?

Почему я стояла и говорила с ним? Почему не могла просто уйти? Мое тело не слушалось, не получалось сдвинуться с места.

– В лес.

– Зачем?

– За ягодами.

– И где твои ягоды?

– Здесь, в ведерке, – удивленно произнесла я, указав взглядом на маленькую пластиковую емкость в руке.

Губы парня растянулись в жуткой улыбке. Показались длинные острые клыки.

– Их там нет, не ври мне.

Меня парализовал страх. Я заметила, что его футболка, казавшаяся бордовой, вовсе не такого цвета, а белого, но полностью запачкана кровью.

– Их там нет, – повторил он.

Я заглянула в ведерко. Ягод и правда не было. Там была кровь. Густая, пахнущая железом кровь. Завизжав, я отбросила ведерко в сторону и в испуге уставилась на парня.

– Беги.

Ноги не двигались.

– Беги от меня! – закричал парень и оскалился по-волчьи, вставая с камня.

Я снова попыталась бежать, но тело двигалось слишком медленно. Внезапно ноги ушли под землю и намокли, я поняла, что меня засасывает в болото. В теплое болото, наполненное кровью. В нос ударил резкий металлический запах.

– Помогите! – закричала я, стараясь выбраться оттуда.

– Беги.

Кровь залилась в горло.

* * *

Я вскочила, судорожно хватая ртом воздух.

Темно. Ночь. Моя комната. Это был сон. Мне просто снова приснился кошмар, но в отличие от предыдущих – слишком реалистичный. Казалось, что все это происходило на самом деле. И даже на языке действительно чувствовался металлический привкус.

Оказалось, я прокусила губу. Вытерев кровь тыльной стороной ладони, я начала глубоко и медленно дышать, пытаясь прийти в себя. Сердце продолжало бешено колотиться, отказываясь хоть немного успокоиться.

Спустившись на кухню, я налила воды и еще долго стояла у окна, высматривая кого-то.

Этой ночью уснуть больше не удалось.