Текст книги "Тайны Чароводья. Книга первая"

Юлия Иванова
Тайны Чароводья
Книга первая

Вступление

В тишине пустынного коридора слышались чьи-то крадущиеся шаги. Серая тень в длинном плаще с капюшоном скользила вдоль стены, настороженно замирая при каждом шорохе. Вдруг фигура исчезла – кто-то рывком втянул её в незаметную в полумраке нишу.

– Ай, – раздался в темноте испуганный женский голос. – Это ты? Напугала, Чёрная.

– Даже интересно, как у тебя хватило смелости на то, что произошло сегодня ночью. Успокойся, дорогая, – ответила та, что скрывалась в темноте. Она тоже была одета в чёрный плащ с капюшоном, поэтому заметить её в узкой нише было почти невозможно. – Ты будешь вспоминать этот выбор как самый безумный поступок в своей жизни.

– У меня не было выбора!

– У нас обеих он был, и мы его сделали, только и всего. – Голос звучал равнодушно, как будто его обладательница не испытывает никаких эмоций.

– Обещай мне, что никто не узнает! – едва сдерживаясь, потребовала женщина в сером плаще.

– Я к тебе с той же просьбой. Нам обеим не выгодно, чтобы кто-нибудь об этом узнал.

– А Грегор? Если он найдёт её?

– Грегор всегда был слишком горяч, это помешает ему, – с едва заметной грустью в голосе ответила Чёрная. – Я слышала, он ударил по лицу командира патруля прямо в лечебнице. А как тебе новости насчёт Волимира?

– Члены Совета совсем потеряли головы из-за всего этого. Кто бы мог подумать, что они решатся так грубо нарушить веками устоявшиеся традиции! Четыре голоса против трёх – и Волимир достался девчонке!

– Ты же сама за это голосовала!

– Я не могла иначе, это было бы подозрительно.

Но я не думала, что другие члены Совета поддержат меня.

– Только не я, – фыркнула Чёрная.

– Понятно, что не ты, это тоже выглядело бы весьма странно. Когда это чёрные поддерживали наш орден? Что бы там ни было, чаронит сам выбрал новую хозяйку, пусть и немного раньше срока.

– Через какое-то время она сможет вызвать призрака, – напомнила собеседница. – А ведь именно из-за призрака вы поссорились, если не ошибаюсь?

– А вот это не твоё дело! Я ведь не спрашиваю о причинах твоего выбора, но и тебя попрошу не совать нос в мои дела!

– Очень нужно! – голос женщины в чёрном плаще резко похолодел. – Просто напоминаю о том, что твои неприятности не остались позади!

– Разорвать пространство не так просто, и всё же… опасность существует. Конечно, я не думала, что всё так обернётся. Логично было предположить, что Волимир уснёт и всё забудется, но… Пожалуй, ты права, надо что-то делать.

Собеседница насмешливо уточнила:

– И что же?

– Я слышала, что Грегор покидает Острова, но вот с девчонкой будет сложнее.

– За ней нужен глаз да глаз. Думаю, тебе стоит держать её под наблюдением. И всё же нет худа без добра. Не забывай, через одиннадцать лет камень может поменять хозяйку.

– Память крови сильна. Я тоже подумала об этом, Чёрная…

– Думай ещё. Сила в девчонке такая, что чаронит выбрал её без сомнений, и чтобы шагнуть во Второй круг, ей стоит лишь пошевелить пальцем.

– Это мы ещё посмотрим!

– Что ты задумала? Впрочем, нет, не отвечай! Что бы ты ни задумала, в этом я не буду участвовать и знать об этом ничего не желаю! – поспешно сказала Чёрная.

– Ты и не узнаешь! – огрызнулась её собеседница. – Главное, держи язык за зубами.

– Взаимная просьба.

– Тссс… Кажется, кто-то идёт. Последний вопрос: когда мне потребуется поддержка в Совете, могу я рассчитывать на твой голос?

– Только если это будет для меня безопасно. Ты уверена, что Грегор покинет Острова?

– Уверена. Я слишком давно его знаю, чтобы в этом сомневаться.

– Поздравляю с новым статусом, подруга, – на прощание насмешливо бросила та, что в чёрном. – Скоро увидимся.

Ответа не последовало. Одна из женщин неслышно скользнула вдоль стены. Вторая, выждав немного, направилась в другую сторону.

Где-то за стенами замка тревожно взвыла драгончая.

Глава первая
Червон-Камень и его обитатели

Эльда часто просыпалась среди ночи, вся дрожа от непонятного страха и одиночества, задыхаясь от недостатка воздуха, не понимая до конца, бодрствует она или видит сон. Каждый раз она порывалась встать с постели, чтобы распахнуть окно и впустить ночную прохладу, но тело не слушалось. Девочка успевала лишь бросить взгляд на столик у кровати, пытаясь найти успокаивающее мерцание чаронита, и вновь погружалась в тревожный сон.

Спасительное утро прогоняло кошмары. Вот и сегодня, едва открыв глаза, Эльда проверила, на месте ли камень. Чаронит всегда был там, где она оставила его с вечера, лежал на мягкой тканевой подушечке, убеждая девочку в том, что ночные страхи – лишь морок, который пропадает с первыми лучами солнца.

И, как всегда, Эльда почувствовала облегчение.

Она взяла цепочку с камнем и надела через голову. Чаронит привычно устроился на груди, и сердце сразу успокоилось. Приятное тепло и жизненная сила медленно разливались по телу, дурной сон уже забывался, как это обычно бывает по утрам.

Эльда подбежала к окну и впустила в комнату свежий воздух и солнечные лучи.

В дверь громко постучали, и раздался дребезжащий голос Жука:

– Чарита, просыпайтесь, завтрак ждёт.

– Уже проснулась, – отозвалась Эльда, натягивая на себя тунику. – Сейчас иду.

Жук прошаркал по коридору дальше, в противоположное крыло замка, к комнате Шани. Чтобы разбудить её, нужно будет постараться. Сестрёнка Эльды никогда не вставала сразу и не спускалась к завтраку вовремя. А когда всё же появлялась за столом, вид у неё был такой, будто она всю ночь не спала. Тётя Корини вечно выговаривала Шани, что ей надо раньше ложиться, на что та лишь вздыхала и отмалчивалась, уставившись в тарелку.

– Дик, ты здесь? – спросила Эльда, заглядывая под кровать.

– Где ж мне ещё быть? – недовольно пробормотал крупный взъерошенный крыс, высунувшись из укрытия.

– Насколько я тебя знаю, ты можешь в любой момент оказаться где угодно, – засмеялась девочка.

– Хм… Может, и так. Но в данный конкретный момент я бы оказался там, где дают завтрак, – намекнул он.

– Само собой, – кивнула Эльда. – Только давай встретимся на нашем месте, у озера. Не хочу тратить такое чудесное утро, наблюдая, как ты уписываешь кусок сыра в моей комнате.

Крыс радостно привстал на задние лапы:

– Ух ты! А будет сыр, ты думаешь?

– Не сомневаюсь в этом, – подмигнула Эльда.

– В таком случае буду ждать тебя на берегу, – сказал Дик. – Не засиживайся за столом. Я надеюсь, тебя не заставят заниматься зубрёжкой?

– Я тоже надеюсь, – вздохнула девочка.

Крыс махнул хвостом и исчез в темноте под кроватью. Эльда знала, что у него там лаз. Знала и то, что каким-то чудесным образом Дик может перемещаться по всему замку, оставаясь незамеченным.

Они познакомились с крысом совсем недавно, но Дик уже успел стать ей другом. Эльда здорово выручила его, освободив из ловушки, которую устроила Шани. Маленькому жителю замка просто повезло, что Эльда услышала, как захлопнулся капкан, и любопытство заставило её проверить, что это был за звук. В тот раз она помогла Дику, а в благодарность он стал навещать её в комнате и болтать с ней. Так они и подружились. Может, это и было странно – дружить с крысой, но других друзей у девочки не было. Они даже день рождения Эльды отмечали вместе. Этим летом ей исполнилось двенадцать лет, как и сестре, – тот самый возраст, когда все девочки Островов проходят испытания в Высшую школу.

Сколько себя помнила, она жила в замке тётки и никуда ни разу не выезжала. Шани, двоюродная сестрица, вела себя вежливо, но как будто сторонилась её. Напрасно Эльда пыталась наладить какие-то отношения с сестрой, всякий раз она натыкалась на холодную вежливость и безразличие. Эльда припоминала, что, пока они были маленькими, Шани с удовольствием играла с ней, а потом началась учёба, и всё изменилось.

У Эльды была своя комната, и, несмотря на одиночество, жилось бы ей совсем неплохо, если бы тётя Корини не заставляла её учиться. Учёба девочке не давалась никак, и она не понимала, зачем нужны такие мучения, если всё равно ничего не получается. И каждое утро Эльды начиналось со стычки с домашними за завтраком. Своеобразный ритуал в жизни семьи Червон.

Эльда вздохнула ещё раз и направилась в столовую.

Дядя Патрос, как всегда, сидел за большим столом в полном одиночестве.

– А, чарита… – лениво махнул он ей. – Присоединяйся.

– Доброе утро, дядя, – поздоровалась Эльда и села на своё место. Она иногда сомневалась, помнит ли дядя её имя, потому что тот обращался к ней только так: чарита – девочка. Не племянница, не Эльда, только чарита. И всегда одинаково безразличным тоном. Впрочем, дядя Патрос и собственную дочь редко называл по имени. Может, не считал нужным запоминать, кто из них кто?

Больше всего в жизни дядя любил вкусно поесть и хорошо поспать, а также почитать новости из Большого мира. Большим миром он называл Истарк и Камнесад, считая остальные острова Чароводья провинцией и захолустьем. Когда-то давно он был драгонщиком и даже, кажется, хранителем каких-то ключей, но уже много лет прошло с тех пор, как дядя отпустил свою боевую драгончую в общую стаю и ушёл на покой. Теперь он растолстел так, что вряд ли бы поместился в седло, и о былых временах напоминал только рубиново-красный чаронит в браслете драгонщика на правой руке дяди.

Не успела Эльда решить, что она сегодня будет есть на завтрак, как в столовую вошла тётя.

– Доброе утро, – пропела она, мягко опускаясь в кресло рядом с мужем.

– А, дорогая… – отозвался дядя Патрос, на мгновение подняв глаза, и снова уставился в газету.

– Доброе утро, тётя, – сказала Эльда и быстро сунула в рот бутерброд с сыром. Она хотела успеть поесть, пока не начались обычные споры об учёбе. Эльда никогда не жаловалась на плохой аппетит, но тётя могла испортить всё что угодно. Особенно легко она портила настроение племяннице. Девочка схватила с общего блюда изрядный кусок сыра для Дика, чтобы потом незаметно спрятать его в карман туники.

Жук прошаркал к столу и начал разливать всем чай.

– Что Шани? – спросила его Корини. Несмотря на внушительное телосложение, голосок у тётки был высокий и звонкий. Словно сама она давно выросла, а голос задержался где-то в детстве. Это очень смешило Эльду, но она старалась веселья своего не показывать. Когда Корини начинала ругаться, её детский голосок звучал неестественно и на редкость противно. Иногда хотелось даже заткнуть уши, но Эльда ни разу не осмелилась так поступить. Она думала, что таким голосом, как у тёти, лучше всего петь песни или рассказывать сказки у очага. Но, к сожалению, тётя предпочитала ругань.

Размышляя об этом, Эльда сосредоточенно жевала.

– Чарита Шани сейчас спустится, – ответил Жук на вопрос хозяйки и предложил Эльде кусок пирога с вишней. Девочка, конечно, не отказалась.

– Мама, эта крыса опять проела дыру в моём платье, – раздался недовольный голос сестры. Она спускалась по лестнице, как всегда, не в духе с утра, и вместо приветствия жаловалась на Дика.

То есть сестра, конечно, не знала, что жалуется именно на Дика, она-то думала, что это какая-то никому не знакомая крыса. Эльда незаметно улыбнулась. Воспользовавшись тем, что никто не смотрел в её сторону, она быстро сунула кусок сыра в карман. Сама-то она не сомневалась, что это проделки её друга. Крыс мстил Шани за расставленную ловушку, и с тех пор, как Эльда выручила его, он считал своим долгом портить вещи обидчицы. Он грыз её одежду, обувь, постельное бельё и занавески. Дошло до того, что сестре пришлось перенести почти все свои вещи в гостевой гардероб, чтобы уберечь их от нападок злобной крысы. Хотя Эльда сомневалась, что это надолго защитит одежду Шани. Дик уже разведал, где именно находится этот гардероб, и в ближайшее время собирался совершить на него набег. Пока он расправлялся с тем, что ещё оставалось в спальне.

– Неужели в этом доме никто не может поймать крысу? – продолжала возмущаться Шани, приближаясь к столу. Она с размаху уселась на своё место и недовольно сложила руки на груди.

Даже сейчас, в плохом настроении, Шани была красива. Но красота её была холодной: голубые глаза всегда смотрели серьёзно, на бледном лице редко появлялась улыбка. Сестра казалась Эльде слишком задумчивой и не очень общительной, её редко что-то радовало. Несмотря на то что Шани только что встала, волосы её были заплетены, как полагается юной чарите. Безупречно.

«Когда она только успевает?» – подумала Эльда. Сама она не умела справляться со своими волосами, и это была ещё одна причина для вечных ссор с тётей.

– А, чарита… ты всё воюешь, – усмехнулся дядя Патрос, взглянув на недовольную дочь, и вновь уставился в газету. Эльда не удержалась и хмыкнула. Гневный взгляд Шани немедленно обратился к ней. Похоже, сестрица только и ждала повода, чтобы на кого-нибудь наброситься.

– Что ты такая весёлая, сестрёнка? Наверное, хорошо выспалась? – В голосе Шани звучала непонятная насмешка, смысла которой Эльда не смогла разгадать. Шани брякнула наугад или знала что-то о её кошмарах?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

Корини не дала дочери ответить, хотя та уже открыла рот, чтобы выпалить что-то неприятное.

– Девочки, не стоит ссориться за завтраком, это может плохо повлиять на пищеварение, – сказала тётя непререкаемым тоном. – Шани, если весь шум из-за платья, сегодня же закажем новое.

– Мама, тут дело не в платье! – раздражённо воскликнула Шани и положила себе на тарелку кусочек жареного хлеба.

– Тогда в чём? – недоумённо спросила тётя.

– Дело в этой проклятой крысе! Она приходит ко мне в комнату каждый день!

– Может, ты ей просто нравишься? – рискнула вставить Эльда.

– А ты займись своим завтраком, – тут же ответила ей тётя. – У тебя будет возможность высказаться на занятиях.

Эльда сразу замолчала, возвращаясь к еде. Шани тоже мгновенно успокоилась, будто напоминание об учёбе вернуло её в обычное уравновешенно-холодное состояние.

– Напоминаю вам, девочки, что сегодня к обеду прибудет важная гостья, – объявила тётя Корини, поставив чашку на блюдце. – Чара Ольена, глава Чёрного ордена Высшей школы Камнесада, моя давняя подруга и член приёмной комиссии, между прочим. Произвести на неё хорошее впечатление очень важно для вас, если вы хотите вступить во Второй круг.

Не каждой девочке вашего возраста выпадает такой шанс: заранее познакомиться с кем-то из членов приёмной комиссии.

– Но ты ведь тоже должна быть в комиссии, мама?

– Только не в этот раз, – невозмутимо отхлебнув из чашки, ответила Корини. – Из этических соображений член комиссии отстраняется от участия в приёме, если в школу поступает кто-то из его родственников. А в этом году вас сразу две: и дочь, и племянница.

– Выходит, тебя отстранили дважды, – вдруг засмеялся Патрос, отрываясь от газеты. Оказывается, он всё внимательно слушал, хотя по его виду никак нельзя было этого предположить. Корини недовольно посмотрела на мужа, но ничего не сказала. Она продолжила как ни в чём не бывало:

– Так вот, чара Ольена прибудет к обеду. Прошу вас выглядеть прилично и вести себя, как подобает при встрече с будущей наставницей.

– Хорошо, мама, – сказала Шани.

– Хорошо, тётя, – повторила Эльда.

– К тебе, Эльдея, это относится в первую очередь. Если в присутствии семьи ты позволяешь себе ходить непричёсанная, словно какая-то получара, то при гостье такое нарушение приличий просто недопустимо. Я пришлю к тебе Пестью, будь готова. Чтобы расчесать и заплести твои волосы, уйдёт уйма времени.

Эльда напряглась, но заставила себя кивнуть. Тётин упрёк неприятно кольнул девочку. У неё были красивые длинные волосы необычного золотистого цвета, которые почему-то очень плохо расчёсывались, а еще хуже укладывались в плетение. Плетение – это была просто пытка для Эльды. Непослушные волосы плетению не поддавались никак. Путались, цеплялись за расчёску, вырывались с корнем – всё что угодно, только не заплетались, как требовал обычай. Когда расчёску брала в руки тётя Корини и пыталась навести порядок на голове племянницы, дело заканчивалось выдранными клоками волос, бессильными ругательствами тёти и слезами девочки. Плакала она от боли, а ещё больше от обиды. Носить незаплетённые волосы для чариты было всё равно что расхаживать голышом – только получары могли позволить себе такую вольность.

Вообще-то Эльде было абсолютно всё равно, какое впечатление она произведёт на гостью, эту чару Ольену, будь та хоть трижды наставницей какого-то там ордена. Учиться в Высшей школе девочка не собиралась. Во-первых, с её невеликими способностями вступительных испытаний всё равно не пройти, а во-вторых, ей просто не хотелось учиться. Мало, что ли, она уже намучилась с ненавистной учёбой дома? Тётя иногда рассказывала об ужасах, которые творятся в Высшей школе: о строгости, наказаниях и тяжёлой работе, которым подвергают учениц, чтобы закалить их характер и силу воли. Однако тётя утверждала, что испытание на вступление во Второй круг просто обязана пройти каждая девочка на Островах, носящая чаронит. Такова традиция, а уж кого принимать или не принимать в школу, решит комиссия.

Эльда торопливо закончила завтрак и поднялась из-за стола.

– Куда это ты направляешься? – сразу остановила её Корини.

– Хотела прогуляться немного, – с замиранием сердца ответила Эльда. – Чтобы освежить голову.

– Никаких прогулок, – отрезала тётя. – Ты разве не слышала, что я сказала про гостью? Время занятий и так сегодня придётся сократить, поэтому ступай сразу в классную комнату. Мы с Шани сейчас придём.

Настроение у Эльды разом упало.

«Ну что ж, Дику придётся сегодня поголодать», – невесело подумала она.

* * *

Комната для занятий находилась на втором этаже в южной части замка. Ещё поднимаясь по лестнице, Эльда почувствовала, как накатывает знакомая головная боль. Если бы хоть раз девочке удалось войти туда без боли, может быть, Эльда и полюбила бы учёбу. Ведь она прекрасно научилась читать самостоятельно, и ей это очень нравилось! Только произошло это не здесь, в замке, а далеко в лесу, на свежем воздухе, где голова не болела.

А тут, в классной, она даже не могла толком расслышать, что именно говорит тётя Корини, и из-за вспышек боли темнело в глазах, как только она начинала вчитываться в учебник. Поэтому Эльда всем сердцем ненавидела занятия. И боялась их почти так же, как своих ночных кошмаров. Она не могла долго выдерживать боль, не могла ответить даже на самый простой вопрос, и всё заканчивалось очередной ссорой с тётей.

Шани тоже злилась на Эльду из-за того, что ей приходилось отдуваться за двоих. Хотя сестра всегда могла ответить на заданный тётей Корини вопрос, временами и ей хотелось немного отдохнуть от учёбы. Но она проводила за книгами и занятиями почти всё время. Эльда, например, ни разу не видела, чтобы Шани просто гуляла в саду, или играла во что-нибудь, или читала книжку для удовольствия. Её мать была главой Призрачного ордена и, конечно, никак не могла позволить, чтобы единственная дочь провалила испытания во Второй круг. Хватит и того, что вскоре придётся краснеть за племянницу, считала тётя. Сама она после окончания Высшей школы много времени посвятила работе в Призрачном ордене и сейчас занимала одну из самых почётных должностей Чароводья: входила в Совет Семи, Третий круг.

Эльда зашла в классную и сразу подошла к окну, чтобы впустить в комнату воздух и птичьи голоса. Стало немного легче. Она постояла у окна, наблюдая за тем, как в саду с дерева на дерево перепархивают птицы. Дальше, за оградой замка, виднелся светлый лес, где у небольшого озера ждал её голодный Дик. Надо же, маленький, а такой упорный: сгрыз платье Шани, хотя только на прошлой неделе жаловался на несварение желудка после того, как испортил сестрины башмаки.

Эльда улыбнулась. И тут же вздрогнула, услышав за спиной шаги: в комнату вошла Шани, а сразу за ней – тётя.

– Ну что ж, девочки, приступим, – скомандовала Корини прямо с порога. – Эльда, закрой окно и садись на своё место.

– А может, оставить чуть приоткрытым? – с надеждой спросила племянница.

– Нет, птицы будут отвлекать вас. Шани, на чём мы остановились в последний раз?

– На истории исчезнувших орденов.

Пока девочка пересказывала то, что проходили на последнем занятии, Эльда прошла к своему месту. Бодрый голос Шани вызвал новый приступ головной боли. Она еле сдерживалась, чтобы не морщиться, но тётя всё замечала с полувзгляда.

– Что, Эльдея, опять будешь разыгрывать больную? – резко сказала она. – Неужели ты не можешь даже попытаться послушать, что говорит твоя сестра?

Эльда опустилась на стул, и боль накатила снова: тётин голос уплыл куда-то далеко-далеко, через сад, через лес, прямо к озеру…

– Эй! – кто-то ударил её по щеке. – Ты что?

Шани испуганно смотрела в лицо сестры, пытаясь понять, притворяется та или нет. Эльда поняла, что находилась на грани обморока. Что с ней творится? Искры в чароните наверняка дрожали так же, как и она сама. Ноги стали будто ватные. Девочка почувствовала, что если пробудет здесь ещё хоть чуть-чуть, то точно лишится чувств.

– Ты притворяешься или как? – взывала Шани, пытаясь поймать взгляд сестры. Её серьёзное лицо выражало озабоченность и тревогу.

– Как обычно, детка, – бросила Корини, отворачиваясь к окну. – Оставь её.

– Я никогда не притворялась, – нашла в себе силы сказать Эльда. Но Шани уже послушно отступила и села на своё место.

– Продолжаем урок, – произнесла тётя. От этих слов в голове Эльды снова застучали молоточки.

– Я не могу, тётя. Я опять плохо себя чувствую. Прошу меня извинить, но я не могу здесь находиться, мне надо на воздух. – Девочка старалась быть вежливой, но умирать в классной комнате не собиралась. Она сделала очередную попытку, болезненную и бессмысленную, но на этом всё. Хватит!

Эльда встала и на нетвёрдых ногах направилась к выходу. Корини перехватила её на полпути, ткнув пальцем в то место, где под одеждой проступали контуры чаронита:

– Прежде чем ты покинешь эту комнату, в очередной раз напоминаю тебе: без теоретической подготовки и практических навыков ты не сможешь шагнуть во Второй круг.

Ты не поступишь в Высшую школу Камнесада. Подумай ещё раз, что ты делаешь.

– Я никогда и не хотела поступать, – буркнула Эльда.

– Мне нет дела до того, чего ты хотела или не хотела, – разозлилась тётя. – Ты носишь на себе призрачный камень с тремя искрами, ты должна, нет, ты просто обязана поступить в Высшую школу.

– Я не должна, – тихо сказала девочка. Она изо всех сил старалась не заплакать. – И я не поступлю.

– Значит, ты с самого начала была недостойна носить его, – осуждающе сказала тётя. – Он выбрал тебя по памяти крови, потому что принадлежал твоей матери.

– Я помню, – выжала из себя Эльда. – Я пойду.

– Можешь идти, – отвернулась Корини и направилась к Шани, которая молча прислушивалась к разговору.

Эльда вылетела за дверь и бросилась по коридору, а потом вниз по лестнице. Слёзы уже текли по её щекам, но головная боль уходила. Она всегда оставалась там, в серой комнате с книгами и столами, где тётя пыталась хоть чему-нибудь научить её.

Эльда очень любила свой чаронит. Сколько она себя помнила, он был с ней всегда, словно душа, заключённая в камне. Подвижная, яркая, живая. Крупный дымчато-серый прозрачный камень с тремя золотыми искрами внутри. Эти искры были лучистыми и тёплыми. Хотя сам чаронит почти всегда оставался холодным, Эльда знала, что искры внутри горячие. Потому что иногда они сияли так ярко и пульсировали так сильно, что весь камень становился от этого тёплым.

Чаронит – камень силы. Он сам выбрал Эльду, когда исчезла мама. Девочка была тогда совсем крошкой и ничего об этом не помнила. Она знала только то, что ради неё нарушили процедуру и сделали какое-то важное исключение, но в подробности тётя Корини никогда не вдавалась. А спросить было больше не у кого.

Во всей этой истории с Эльдой, её чаронитом и пропавшей матерью скрывалась какая-то большая тайна. Тётя Корини велела племяннице носить чаронит под одеждой и никому не показывать, тогда как другие девочки гордо носили камень на виду. Та же Шани предпочитала тёмную одежду, которая делала её собственный бесцветный чаронит более заметным. Но в камне сестры не было ни одной искры, и он, конечно же, не выглядел таким живым и притягательным, как призрачный камень Эльды.

Вытерев слёзы, девочка нащупала в кармане туники кусок сыра для Дика. Ничего нового, утро как утро, слёзы как слёзы. Пора покормить друга.

* * *

Эльда прошла через пустой холл и вышла во двор. Замок тёти Корини был большим и при этом удивительно малонаселённым. Здесь жили только члены семьи да трое получаров: диковатый, заросший бородой Жук и две помощницы по хозяйству – молодая девушка по имени Пестья и пышнотелая кухарка Хуга. Все они были постоянно чем-нибудь заняты. Шутка ли – втроём управляться с таким хозяйством. Так что Эльда никого не встретила, когда шла через старинные ворота, которые сами открывались, стоило только нажать на рычаг. Похоже, в их механизм были встроены осколки чаронитов.

Замок семьи Червон стоял в уединённом месте довольно далеко от Кройна – самого большого города на Сокровене. Со всех сторон он был окружён лесами, и добраться сюда можно было только в повозке. Ну, или по воздуху. По крайней мере, Эльда ни разу не видела на дороге пеших путников.

Отойдя от ворот, Эльда свернула с дороги и направилась прямо в лес. Она давно натоптала тропинку к озеру, куда никто, кроме неё, обычно не ходил. Озерцо наполовину заросло камышами и осокой, а купаться в нём никому не приходило в голову. Над водой низко склонялись ветви деревьев и отражались в ней, как в зеркале. Там на берегу у Эльды было секретное место, где она пряталась от всего мира: от собственных бесконечных вопросов, равнодушия дяди, раздражения тёти, холодности сестры. Она любила сидеть в уютной выемке между корнями большого дерева, самые нижние ветви которого касались земли. Эльда могла спрятаться там, словно в шатре, и называла уютное местечко своим логовом.

Об этом месте знал только Дик, её единственный друг.

– Дик, ты тут? – позвала девочка, оглядывая берег.

– Он умер с голоду, – донёсся откуда-то из-под корней недовольный голос.

– Мёртвые крысы не разговаривают. – Эльда достала из кармана кусок сыра. Как она и подозревала, на тунике остался жирный след. Снова виновата.

– Живые тоже не особенно разговаривают, – проворчал Дик, выбираясь на корень. – Я один такой особенный.

Девочка протянула ему угощение: кусок был порядочный, размером чуть ли не с самого крыса. «Лопнет, но съест», – подумала она, а вслух спросила:

– И давно ты стал таким особенным?

– Когда я ем, бываю нем, – ответил Дик, вгрызаясь в ароматный жёлтый сырный бок. – Так мама учила.

Эльда вздохнула. Пока Дик не наестся, разговора всё равно не получится.

Она вытянула из тайника, устроенного в глубокой выемке под корнями, кожаную сумку-рюкзак со всякими нужными вещами. Около года назад, после одной из ссор с тёткой, она решила бежать из замка, но потом поостыла. Однако Эльда потихоньку продолжала приносить сюда самое необходимое, что могло понадобиться в пути, и сумка уже порядком набилась вещами: тут были нож и верёвка, коробка огнецов и кулёк с сушёными яблоками, дорожный световой шарик и даже тёплый плащ с капюшоном.

Плащ Эльде достался совершенно случайно: раньше он принадлежал Шани, и именно его первым делом погрыз Дик, забравшись к ней в шкаф. Крыс так виртуозно поработал зубами, что безнадёжно испортил вещь. Он потом неделю пытался избавиться от шерсти, застрявшей в зубах, а Шани в ярости выбросила плащ прямо в окно. Тот упал в сад и провисел какое-то время на дереве. Убедившись в том, что плащ снимать с веток никто не собирается: получарам вечно некогда, а сама Шани и пальцем для этого не пошевелит, – Эльда решила сама о нём позаботиться.

Она сняла его с дерева, почистила и принесла в тайник: тёплая вещь в пути обязательно пригодится. Она хотела заштопать дыры, но Дик воспротивился. Ему было приятно любоваться на дело зубов своих: «Вот когда окончательно решишь сбежать, тогда и зашьёшь».

Эльда не знала, куда ей идти, и это была главная проблема. Она не знала никаких других родственников и вообще плохо представляла себе жизнь вне замка. Так что пока девочка просто ложилась на землю, подложив свёрнутый плащ под голову, и смотрела на кусочки неба – голубые просветы в густой листве. Иногда она вертела в руках чаронит и вглядывалась в его живые искры. Казалось, камень вот-вот заговорит с ней. Чаронит то казался ей родным и близким, то вдруг отдалялся так, что она едва его чувствовала. Случалось это обычно после самых тяжёлых кошмаров, мучающих Эльду по ночам.

Но чаще всего Эльда доставала спрятанные в сумке книги и читала.

– Ну, так что ты хотела обо мне узнать? – Серая мордочка Дика лоснилась от удовольствия. От сыра не осталось ни крошки. Кто бы сомневался.

– Ты как раз рассказывал, какой ты особенный, – напомнила она.

– Ах да! Но я не совсем уверен, можешь ли ты хранить тайны…

– Как? И это после того, как я рисковала жизнью, чтобы добыть для тебя еду?! – воскликнула Эльда, подыгрывая крысу.

– Не смеши мои старые кости, – фыркнул Дик. – У злобной тётки в замке всего полно, а ты – её племянница.

Не убьёт же она тебя за кусок сыра.

– Однажды она чуть не убила меня за плохую причёску, – вздохнула Эльда.

– Сдаётся мне, причёска для чариты важнее, чем еда, – сказал Дик, умывая мордочку двумя лапками. Девочка ничего не ответила на это, ведь крыс был прав. Правила велели чаритам прилежно учиться, носить волосы заплетёнными и постоянно делать упражнения, чтобы лучше чувствовать силу чаронита. Эльде же это всё никак не давалось.

Крыс заметил, что девочка загрустила. Он вскарабкался к ней на колени и сел столбиком, приняв важный вид.

– Пожалуй, я открою тебе свой секрет в благодарность за чудный обед, – сказал он таинственным голосом. – Только никому!

– Никому, – кивнула Эльда и улыбнулась. – Слушаю тебя.

– Никому – это означает ни единой живой душе. И никогда, и ни при каких обстоятельствах!

– Я поняла, поняла. Я обещаю.

– У меня тоже есть такая штука, – многозначительно прошептал крыс.

– Что? – не поняла девочка. – Какая штука?

– Какая-какая, – передразнил Дик. – Такая. Разуй глаза, смотри сюда.

Он подставил к свету свою мохнатую голову и раздвинул лапками шерсть. Эльда присмотрелась и ахнула:

– На тебе чаронит!

– Тссс… – Дик снова взъерошил шерсть, и камень вновь был надёжно укрыт от посторонних взглядов. – Ты обещала – никому!

– И никогда… – растерянно пробормотала Эльда. – Но чаронит! – снова воскликнула она.

– Да тише ты! Не чаронит, а осколок!

– Но всё равно! Откуда? – Эльда не могла вспомнить, чтобы хоть раз слышала о подобном. – Чаронит на крысе? Этого не может быть!