Текст книги "Тайм-аут"

6. Никита

Апрель 2023

Поход в боулинг оказался сущим наказанием. Утром они с Ветровой поцапались и настроение было безнадежно испорчено. Даже Петя не смог разрядить обстановку своими бесконечными шутками. В конце концов тот сдался и все свое внимание переключил на Катерину.

Ветрова демонстративно игнорировала Никиту, делая вид, что его не существует. В боулинг она играла так же хорошо, как в баскетбол, и к концу игры оказалась первой в таблице. Никита занял второе место, Петя – третье, а Катерина – четвертое. Во время игры они выпили по стакану такого сладкого лимонада, что аж зубы сводило, и заказали картошку фри. «Обед чемпионов» – усмехнулся про себя Никита.

Он давно уже перестал следить за тем, что ест. В начале года мать окончательно перебралась в загородный дом, а отец лишь изредка наведывался в городскую квартиру – только для того чтобы прочитать ему нотацию или выразить свое недовольство. Так что Никита жил один, и это его вполне устраивало. Ежедневные скандалы родителей раздражали его не меньше, чем удушающая забота матери. Она заставляла его есть по шесть раз в день, готовила все на пару, без соли, как для язвенников, и собирала ему в школу контейнер с обедом. Радовались этому только местные собаки, которые каждое утро поджидали Никиту у подъезда, твердо зная, что он их покормит.

Дома царил идеальный порядок, а если что-нибудь оказывалось не на своем месте, мать закатывала истерику. Поэтому, оставшись один, Никита почувствовал только облегчение.

Сегодня домой не хотелось, и после боулинга он решил прогуляться. Ветрова с кислой миной уехала домой на автобусе. Петя и Катерина звали Никиту с ними в кафе, но он отказался. Не станет же он мешать лучшему другу проводить время с девушкой.

На улице в этот субботний день было тепло – температура поднялась выше пятнадцати градусов. Ветерок забирался под расстегнутый бомбер, солнце светило в лицо и было слышно, как рядом плещется Волга. Никита вдыхал свежий воздух полной грудью. Проходившие мимо девушки с интересом поглядывали на него и улыбались, но ему не было до них никакого дела. Впереди показался «танцующий» мост – одна из самых известных достопримечательностей Волгограда. Если бы уже стемнело, он переливался бы множеством разноцветных огней Свернув с набережной, Никита прошел через парк мимо Центрального концертного зала и свернул на одну из аллей, ведущих к фонтану «Искусство». Он хотел еще пройтись, а потом сесть на автобус, который привезет его домой.

Никита был уверен, что они прекрасно могут обойтись без личного водителя, но отец считал, что его наличие подчеркивает положение их семьи, поэтому Аркадий работал почти без выходных, ведь на тренировки в «Оникс» Никита ездил каждый день.

…Никита вышел на остановке «Школа № 152». От остановки до дома было всего триста метров. Открыв дверь в подъезд с помощью кода (магнитный ключ он давно потерял), Никита, как всегда, пешком поднялся на восьмой этаж. Сунул ключ в замок, но открыть почему-то не смог. Прокрутив ключ в обе стороны, Никита понял, что дверь уже открыта.

Свет в квартире горел, но царила полная тишина. Значит, отец приехал. Сбросив в коридоре бомбер и сунув кроссовки в шкафчик для обуви, Никита направился в гостиную. Отец, развалившись на диване, что-то быстро печатал на ноутбуке. Голову он поднял, лишь когда сын уселся в кресло напротив.

– Что на этот раз? – спросил Никита, не здороваясь.

– Я что, не могу проведать сына? В конце концов, восемнадцать тебе исполнится только через месяц, ты пока несовершеннолетний, и я несу за тебя ответственность.

– Понятно. Приехал зачем?

– Ты невыносим.

– Весь в тебя, пап.

Отношения с отцом уже давно были натянутыми. Тот с головой погрузился в дела и почти все время был занят, а если у него появлялось немного свободного времени, тут же начинал «воспитывать» сына. Когда Никита был младше, иногда в выходные отец вдруг решал проверить у него уроки (до которых ему неделями не было дела) и обязательно находил, за что отчитать. А если разговор заходил о баскетболе, начинался настоящий скандал. Как и сейчас.

– Я сегодня заезжал в твою школу. Пообщался с директором насчет экзаменов. Никита, ты должен срочно заняться учебой. С такими результатами, как сейчас, тебя ни в один приличный вуз запихнуть не удастся.

– Ты шутишь?! – взвился Никита. – Какой вуз? Мне уже поступило предложение от «Железных когтей»! В августе я еду к ним играть в молодежке.

– Никита, пойми, баскетбол – это… временно. Да и с твоими способностями особых высот в спорте не достигнешь. Я твержу это тебе последние два года, но ты упрям как баран и отказываешься слушать.

– Твой отец был баскетболистом! Как у тебя язык поворачивается говорить такое! Ты же сам знаешь, что такое страсть к спорту!

– Вот именно! Поэтому я прекрасно понимаю, что всю так называемую баскетбольную карьеру ты просидишь на скамейке запасных. Или, как твой дед, станешь тренером второсортной детской команды. Хочешь потратить следующие пятнадцать лет впустую? Стать посредственностью? Или все-таки займешься семейным бизнесом, начнешь зарабатывать деньги и строить достойное будущее?

– Достойное кого? Тебя и твоих снобских замашек? Я и так всю жизнь только и делаю, что подчиняюсь твоим глупым правилам!

Никита вскочил. Лицо его покраснело, вены на шее вздулись. Если отец не замолчит, он просто взорвется.

Отец далеко не в первый раз заводил этот разговор. Пока Никите не исполнилось пятнадцать лет, тот действительно был его кумиром, примером для подражания, тем, кого Никита беспрекословно слушался и чьи слова никогда не подвергал сомнению. Но чем старше он становился, тем отчетливее понимал: не все, что отец говорит – истина. Между ними начался почти открытый конфликт, и Никита почти все делал наперекор отцу.

Баскетбол оставался единственным, что доставляло ему удовольствие, мотивировало двигаться дальше. Он не откажется от него лишь потому, что отец считает его, Никиту, бездарностью или боится, что тот, как его дед, не добьется особых высот. Приглашение в «Железные когти» доказывало, что отец ошибается, и отступать Никита не собирался.

– Послушай, я твой отец и желаю тебе только лучшего, – Михаил Дмитриевич говорил медленно, но твердо. – Ты должен хорошо сдать экзамены, потому что когда через год ты прибежишь жаловаться, что устал сидеть на скамейке запасных, разбираться с этой проблемой придется мне.

– Не прибегу, – процедил Никита.

– Я не собираюсь с тобой спорить, это бессмысленно, – отец закрыл ноутбук и встал. – Повторяю, экзамены ты должен сдать хорошо. Не меньше семидесяти баллов на ЕГЭ по русскому языку. С ним у тебя, как мне сказали, хуже всего.

– Какой ЕГЭ? Какие семьдесят баллов? У меня конец сезона, который нужно достойно закрыть и выиграть у «Запада»!

– Если через две недели ты не сдашь пробный экзамен на семьдесят баллов, сезон доигрывать не будешь. Я заберу твои документы из «Оникса». Тебе пока еще семнадцать. И решения принимаю я. Если у меня не будет уверенности, что ты не завалишь итоговый экзамен, сезон для тебя закончится раньше времени.

– Но если я не доиграю сезон, «Железные когти» могут отозвать приглашение! Ты хочешь сломать мне жизнь?

– Нет, Никита. Наоборот.

– Но…

– Разговор закончен! – прорычал отец, окончательно выходя из себя.

Никита со злостью ударил кулаком в стену. Костяшки обожгло болью, но он даже не поморщился. Бросившись в коридор, натянул кроссовки, схватил мяч, который всегда лежал у входа, и, громко хлопнув дверью, выскочил из квартиры.

7. Василиса

Слеза скатилась по ее щеке, и она тут же стерла ее тыльной стороной ладони.

Василиса уже час сидела на баскетбольной площадке, привалившись спиной к сетке. Одной рукой она лениво стучала мячом по бордовому покрытию.

После неприятной беседы с родителями она вышла, чтобы потренироваться, но так и не начала, погрузившись в мысли о будущем. Родители всегда и во всем ее поддерживали, но сегодня завели речь о том, что, возможно, пришла пора подумать о чем-то еще, кроме баскетбола, И о том, что она будет делать, если за оставшиеся в сезоне два матча так и не получит приглашение. Это было правильно, это было честно… Но Василиса не могла представить себе будущее без баскетбола.

Мама мягко сказала, что перед ней открыты все двери: она отличница, пробные экзамены по математике, русскому языку и обществознанию написаны минимум на восемьдесят баллов, ей действительно нравится учиться, но… Баскетбол был делом всей ее жизни. Она не могла так просто от него отказаться.

Высокая фигура Лебедева была заметна издалека. Он направлялся к площадке размашистым, стремительным шагом. Через несколько секунд он рванул сетчатую дверь так, что едва не сорвал ее с петель, и швырнул мяч на прорезиненное покрытие. Стянул с себя худи, не глядя бросил его на землю и одернул задравшуюся футболку. Все еще не замечая Василису, трусцой побежал за мячом.

Он быстро привел мяч к кольцу, схватил его и мощным данком[7]7
  Данк (от англ. dunk) – вид броска в баскетболе, при котором игрок выпрыгивает вверх и одной или двумя руками бросает мяч в кольцо


[Закрыть] запустил в корзину, повис, держась за кольцо руками. Затем повторил. И еще раз. Он делал это с такой яростью, словно корзина чем-то перед ним провинилась.

Василиса не выдержала:

– Эй, если продолжишь так данчить, через пару бросков от корзины ничего не останется. А я хотела еще потренироваться.

– Ветрова… – шумно выдохнул Лебедев, останавливаясь.

Взяв мяч под мышку, подошел к ней. Его волосы растрепались, глаза блестели в свете фонарей.

– Ты что тут делаешь? – спросил он.

– Пришла побросать мяч, что же еще? Эта площадка не твоя собственность, Лебедев.

– Ты хоть когда-нибудь режим стервы отключаешь? Например, когда спишь? Или он в настройках по умолчанию?

– Не смешно.

– Раз пришла на тренировку, чего сидишь?

– Тобой любуюсь, – съязвила Василиса.

– Так и знал! От ненависти до любви один шаг, слышала?

– Ага. Но это не твой случай, в таких идиотов не влюбляются. Два-два, Лебедев.

– Так мы все-таки ведем счет! Тогда в следующий раз я придумаю что-нибудь более остроумное.

Василиса не ответила. Согнув колено, она положила на него руку.

Лебедев тоже замер. Склонив голову набок, он внимательно смотрел на Василису.

– Все еще расстроена из-за игры? – внезапно спросил он.

– Да. – ответила она.

Сил огрызаться больше не осталось. На улице не было ни души, только где-то вдалеке слышался лай собак, которых вывели на вечернюю прогулку. Хотелось просто закрыть глаза и неподвижно просидеть до самого утра.

Никита отбросил мяч и, не спрашивая разрешения, уселся рядом с Василисой и тоже привалился к сетке. Несколько минут они сидели молча.

– Если меня никуда не пригласят… Не знаю даже, что тогда будет, – вдруг сказала Василиса.

– Пригласят.

– Откуда ты знаешь? – покачала она головой. – Легко говорить, что все будет хорошо, если это не тебя касается.

– Но ты правда хорошо играешь. Осталось лишь исправить некоторые моменты. Говорю, как непрофессионал, которым меня считает отец.

Василиса повернула голову к Никите. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, в темноту. Выглядел он предельно усталым.

С трудом сглотнув, Никита продолжил:

– Отец хочет, чтобы я бросил баскетбол.

– Ты же не серьезно? – Василиса повернулась к нему.

– Еще как серьезно. Он считает, что я должен заняться бизнесом. Уверен, что, если я приму приглашение «Железных когтей», то буду только сидеть на скамейке запасных. Так что если ты вдруг решила считать себя неудачницей, давай кулак, я отобью.

Не глядя на нее, он протянул ей руку, сжатую в кулак. Василиса не пошевелилась, и он безвольно уронил руку на землю.

– Мои тоже считают, что я должна рассмотреть другие варианты, – отозвалась Василиса. – Они просто не могут понять, что баскетбол…

– …это вся моя жизнь, – подхватил Никита, и последние слова они произнесли хором.

Он грустно усмехнулся.

– Я отцу тоже самое твержу.

– А я думала, тебе нравится во всем его слушаться, – не удержалась и съязвила Василиса.

Никита наконец посмотрел на нее.

– До сих пор носишься с этой детской обидой?

– Ничего себе детская обида! – вспылила Василиса. – Ты был моим единственным другом в новом городе! И ты бросил меня, потому что так велел твой чокнутый папаша. Да он даже моим родителям звонил и требовал, чтобы я к тебе и на метр не приближалась!..

– Василиса…

– Просто замолчи сейчас! Ты отворачивался от меня в школе! Когда я хотела поговорить, уходил с площадки! Я хотела играть, но из-за тебя меня выгнали из дворовой команды, я осталась совсем одна, плакала по ночам в подушку!..

– Прости…

– Смешно слышать это «прости» спустя пять лет. Я же была совсем ребенком, думала, что нашла настоящего друга, а ты отказался от меня, потому что я не понравилась твоей богатенькой семейке.

– Я тоже был ребенком, – серьезно сказал Никита. – В таком возрасте сложно самому разобраться, что хорошо, а что плохо. Отец всегда был для меня авторитетом…

– И что же теперь случилось? – сердито спросила Василиса.

– Я вырос. И начал принимать собственные решения и делать собственные выводы.

– Рада за тебя.

– Послушай, мне правда жаль, что тогда все так… вышло. И я прошу прощения. Но пора отпустить эту детскую ненависть. Теперь мы взрослые, и все совсем по-другому. Та история давно в прошлом. Тебе не кажется, что если подумать о наших сегодняшних проблемах, она уже не стоит такого пристального внимания?

– Нет, не кажется. Но я…

Василиса вдруг замолчала.

Никита был прав. Да, в детстве они дружили, а потом перестали. Этот разрыв причинил ей боль. Но отравлять свою жизнь ненавистью и дальше не имело никакого смысла. Его родители по-прежнему оставались для нее глупыми и заносчивыми людьми, которые разрушили их дружбу. Но, возможно, Лебедев и правда вырос и изменился.

– Хорошо, Лебедев, ты прощен, – сказала Василиса.

Она вдруг почувствовала смертельную усталость.

– Рад слышать!

– Особо не радуйся – мне просто надоело тебя ненавидеть.

– Тоже неплохо, – пожал плечами Никита.

– А что не так с твоей игрой? Почему отец считает, что ты должен заниматься бизнесом?

– Ему кажется, что я никудышный баскетболист, и больше пользы будет, если я пойду в экономический вуз, а потом займусь семейным бизнесом.

– Но ты ведь можешь доказать, что он неправ, когда уедешь в молодежку к «Железным когтям».

– Похоже, не уеду…

– В смысле?

– Отец сказал: если я не сдам пробник по русскому минимум на семьдесят баллов, он заберет мои документы из «Оникса» и не даст доиграть сезон. Ты же понимаешь, что тогда «Когти» запросто отзовут приглашение.

– Вот дерьмо! – вырвалось у Василисы.

– Согласен, – Никита задумался на мгновение, и вдруг оживился: – Слушай, Ветрова! Ты же лучшая ученица в своем классе, директор тебя даже на линейке в начале года хвалил, и на дополнительных говорили, что ты лучше всех сдала пробник…

– И что?

– Предлагаю обмен! – Никита так вдохновился своей идеей, что даже вскочил. – Значит так: ты поможешь мне с русским, а я… Я буду играть с тобой в баскетбол! Научу бросать стабильные трехочковые, а не как обычно у тебя получается: раз через раз… Покажу, как правильно атаковать, защищать кольцо, и вообще, прокачаем твою технику.

– О нет… – Василиса тоже вскочила. – Нет-нет-нет, Лебедев, идея полный отстой! Я, конечно, тебя простила и все такое, но я не собираюсь с тобой заниматься. Попроси кого-нибудь другого.

– Ну, Василиса… – заныл он.

– Я же сказала: нет. Это полная глупость. Любая девчонка согласится тебе помочь, но только не я.

Никита пнул резиновое покрытие, запустил пятерню в свои золотистые волосы, взъерошил их. Внезапно глаза его расширились, а лицо озарила улыбка.

– Очередная гениальная идея? – спросила Василиса, закатив глаза.

– Лучше! Предлагаю пари!

8. Никита

Он был уверен – игра, которая сейчас начнется, будет не такой, как в детстве. Василиса стояла напротив, решительно глядя на него. Тело напряжено, губы сжаты. Отрытый вызов – вот что видел Никита в ее глазах.

Уверенность в том, что она согласится на дружеский матч до пяти очков – как много их сыграли они на этой самой площадке! – была почти стопроцентной. Небольшое сомнение все же оставалось, но Никита хорошо помнил, что Ветрова не умеет отступать, особенно когда ее берут «на слабо». А еще она была слишком самоуверенной, что обычно ей и мешало.

– Можешь сразу сдаться, – подмигнул Никита, крутанув мяч на пальце.

– Боишься проиграть?

– Я в любом случае выиграю, и тогда ты согласишься подготовить меня к пробнику, а я помогу тебе с баскетболом.

– А если выиграю я, ты от меня отстанешь. Не забывай, Лебедев, я согласилась, только чтобы от тебя избавиться.

Никита хмыкнул. Василиса выглядела такой уверенной в победе, что это даже было забавно. И чем больше она храбрилась, тем сильнее ему хотелось победить. Он убеждал себя, что это лишь потому, что ему действительно необходима помощь в подготовке к экзамену.

Ни один мускул на лице Ветровой не дрогнул. Собранная и сосредоточенная, как будто от этой игры зависела ее жизнь, она готовилась к броску.

– Готова?

– Давай уже начнем, Лебедев! Резину не тяни! – Василиса нетерпеливо хлопнула руками по коленям.

Никита сбросил мяч Василисе, чтобы та начала атаку. Василиса, приняв мяч, устремилась к кольцу, в попытке обыграть его, но Никита не позволил ей, и мяч оказался у него. Она попыталась толкнуть Никиту, но тот ловко увернулся, и не дав Василисе среагировать, перехватил мяч и, добежав до трехсекундной зоны, подпрыгнул и бросил его в корзину.

– Первое очко – мое! – крикнул Никита.

Он довольно улыбался, разведя руки в стороны, чем Василиса и воспользовалась. И вот мяч уже у нее в руках. Для Никиты это было всего лишь разминкой, но в ее глазах загорелся огонь настоящего соперничества. Сделав несколько шагов, она попыталась провести свой бросок.

– Ворон меньше считай, Лебедев!

Ее движение было быстрым, она подпрыгнула в трехочковой зоне, чтобы забросить мяч, и Никите пришлось напрячься, чтобы ей помешать. Он оказался рядом, когда мяч полетел в сторону кольца, и, повторив ее движение, ловко прыгнул и задел мяч. Описав дугу, тот оказался в штрафной зоне.

– Не так быстро, Ветрова, – Никита вытер вспотевшее лицо футболкой.

Василиса шагнула навстречу мячу. Тот отскочил от резинового покрытия ей в руки. Два шага, два звонких удара о землю, прыжок и полет. Никита не успел поставить блок-шот[8]8
  Блок-шот (от англ. blocked shot – заблокированный бросок) – ситуация, когда игрок защиты блокирует бросок соперника.


[Закрыть] и, прокатившись по кольцу, мяч упал в сетку.

Василиса кинулась вперед, и схватила мяч, но Никита, резким движением вырвал его у нее из рук. Между ними завязалась короткая, но яростная борьба. Никита планировал играть вполсилы, ведь он был уверен, что легко справится с Василисой, но та выкладывалась на полную. Она пыталась вытолкнуть Никиту за линию и отобрать мяч. Но он не поддался. Отпихнул Василису в сторону и снова рванул к трехочковой линии. Никита знал, что его сильная сторона – это стабильные трехи, и, не напрягаясь, забил очередную.

– Все еще хочешь продолжать? – спросил он, не дав Василисе завладеть мячом.

Ее лицо находилось так близко, что можно было рассмотреть капельку пота, стекавшую по виску, темную радужку глаз и длинные ресницы. Никита ловко перебросил мяч из одной руки в другую и, сделав финт, обошел ее слева.

Василиса зарычала и попыталась схватить его за футболку. Никита побежал, Василиса бросилась следом. Он знал, что без труда мог бы за несколько минут закончить игру. Но решил поддаться, ведь если Ветрова проиграет почти в сухую, победа вряд ли принесет ему удовольствие. Позволив себя догнать, он обернулся. Василиса тут же перехватила мяч. Видимо, решив не рисковать, она в несколько шагов оказалась рядом с кольцом и, выпрыгнув вверх, забила правым полукрюком[9]9
  Бросок полукрюком (англ. jump hook – крюк в прыжке) – бросок, совершаемый в прыжке полубоком к кольцу и представляющий собой упрощенный вариант броска крюком, т. е., броска, совершаемого боком к кольцу за счет вращательного движения руки и выпуска мяча над головой.


[Закрыть].

– Красиво! – Никита хлопнул пару раз в ладони.

– Смотри и учись, – фыркнула она.

Не успел Никита к ней подойти, как она выставила руку вперед, препятствуя его перемещению.

Василиса схватила мяч и вновь атаковала. Она пыталась обыграть его, но Никита и не думал поддаваться – ставил блоки и не пускал ее к кольцу. Он выталкивал ее к ауту, а когда она отвлеклась, перехватил мяч. Оказавшись в двухочковой зоне, он оттолкнул плечом нагнавшую его Василису и забил еще одно очко.

Она встала в защитную стойку. Никита остановился на секунду, дав ей передышку, а затем, сделав агрессивный проход, увернулся от атаки и забил слэм-данк[10]10
  Слэм-данк – более эффектный вариант данка, который сопровождается сильным ударом мяча о доску или кольцо, часто игрок хватается за обод кольца.


[Закрыть]. Столб, на котором держалось кольцо, содрогнулся под его весом.

– Смотри и учись, – повторил он ее фразу, спрыгивая.

Ветрова уже стояла на линии, готовясь к очередной защите. Когда она бросила ему мяч, Никита тут же ударил по нему, и повел справа. Василиса выругалась, кинулась вперед, но не успела. Никита вновь забил очко.

– Не сегодня, Лебедев! – крикнула она, выхватывая мяч из-под кольца.

В этот раз она не дала ему возможность прорваться. Выхватив мяч, Ветрова остервенело неслась по краске[11]11
  Краска – трехсекундная зона вместе с полукругом на штрафной линии.


[Закрыть]. Со злостью она швырнула мяч в кольцо, но тот, ударившись о его край, отскочил, не коснувшись щита.

– Вась, ну это кирпич[12]12
  Кирпич – мяч, который попал по кольцу и отскочил без касания щита.


[Закрыть]! – хохотнул Никита.

Василиса не сдавалась, пытаясь отыграться. Когда Никита упустил мяч и тот отлетел в сторону, она бросилась за ним, в надежде отыграться. Но Никита оказался быстрее. Совершив подбор, он отбился от очередной атаки и забросил еще один мяч. Следующий розыгрыш станет решающим. Ветрова побежала к нему, несмотря на то, что должна была оставаться в защите – пошла в атаку стараясь завладеть мячом. Он не уступал, и под кольцом завязалась ожесточенная борьба. Василиса повернулась к нему спиной, в попытках заблокировать, но лишь перекатывалась из стороны в сторону по груди и плечам Никиты. Твердо упираясь в резиновое покрытие, она навалилась на него всем весом. Он раздраженно тряхнул головой. Длинные волосы Василисы лезли в лицо, щекотали нос. Прорываясь вперед, он оттолкнул ее. От резкого движения она пошатнулась, но устояла на ногах и ринулась вслед за ним. Но было поздно. Последний мяч угодил в корзину.

– 5:2, Ветрова! – торжествующе провозгласил Никита.

Уперев руки в колени, Василиса тяжело дышала.

– Отстой, – проворчала она. – Теперь возиться с тобой…

– А мне – с тобой, – усмехнулся Никита.