Текст книги "Тайм-аут"

9. Василиса

Прихрамывая, она подошла к краю площадки и села на землю. Повертела ступней, морщась от боли. Раньше голеностоп болел гораздо меньше – только после интенсивных тренировок и изредка после игр. Теперь же боли участились, но Василиса продолжала не обращать на них внимания.

– Что с ногой? – спросил Никита.

– Нормально все, – буркнула Василиса.

– Как знаешь, – пожал плечами тот, – но если что-то беспокоит, лучше обратиться к врачу. Спортивные травмы – дело такое…

– Я же сказала, нормально все, – огрызнулась Василиса. – Через пару часов пройдет. С эластичным бинтом завтра потренируюсь, и порядок.

– Сходила бы к нашему врачу. Ты же знаешь, у нас в «Ониксе» один из лучших…

– Лебедев, отвали уже со своей заботой, – простонала Василиса, – лучше скажи, когда начнем занятия. И где. Не представляю, сколько придется заниматься с таким идиотом, как ты, чтобы набрать семьдесят баллов…

– Эй, полегче, Ветрова. Я, вообще-то, очень способный и сообразительный. И красивый.

– От скромности ты точно не помрешь.

Никита, стащив насквозь промокшую футболку, бросил ее себе под ноги. Василиса едва не поперхнулась.

– Ты что делаешь?!

– Как – что? Переодеваюсь, – невозмутимо ответил он.

Никита остался в серых шортах, его влажная кожа блестела. Нескольких секунд Василисе хватило, чтобы оценить рельефные мышцы его торса. Никита наклонился за валявшимся у сетки свитшотом, встряхнул его и вывернул на лицевую сторону. Василиса мысленно поблагодарила ночную темноту за то, что она скрывает ее зардевшиеся щеки. Если бы Лебедев заметил, что она покраснела, подколок избежать не удалось бы. Никита все же заметил, как она на него смотрит. Не торопясь натягивать кофту, он повернулся к ней.

– Так лучше видно? Или поближе подойти? – усмехнулся он.

Василиса изменилась в лице. От возмущения все слова будто испарились из ее головы, она могла только открывать рот, хватая воздух, как рыба.

Никита с усмешкой смотрел на нее. Эта неловкая ситуация его забавляла.

– Лебедев… ты…

– Необыкновенно красив, – кивнул он и быстрым движением натянул свитшот.

– Придурок, – скрипнула зубами Василиса.

Утро понедельника выдалось отвратительным – мама зачем-то вновь завела разговор о прошедшей игре с «Хромом», и Василиса, схватив с тумбочки ключи, выскочила из квартиры в домашнем костюме и куртке, бросив на ходу, что отправляется на пробежку. Беговые кроссовки она, конечно же, не надевала, но прогулка с любимыми песнями в наушниках определенно успокоила расшалившиеся нервы. Когда она вернулась, в квартире уже никого не было. Родители уехали на работу, оставив Василисе завтрак на столе, а рядом с тарелкой – розовый стикер с пожеланием хорошего дня. Записки в семье Ветровых были традицией. Мама оставляла их то на холодильнике, прижав магнитом, привезенным из очередной поездки, то на столе, то на зеркале в прихожей.

– «Васек, не вешай нос, все наладится. Мама и папа», – прочитала вслух Василиса и ответила сама себе: – Ну да, наверно… Но что-то не верится.

Приложив немало усилий, чтобы запихнуть в себя тарелку овсянки и апельсиновый сок, Василиса начала собираться в школу. Предстоял тяжелый день: шесть уроков, дополнительные по обществознанию, а вечером – тренировка в «Ониксе». Она с трудом затолкала перебинтованную ногу в кроссовок. После вчерашней игры с Лебедевым боль так и не прошла, хотя была уже не такой острой. «Обычное растяжение, ничего особенного», – успокаивала себя Василиса.

Телефон звякнул, пришло сообщение.

ПЕТЯ: Василий, ты где? Мы у школы во дворе. Никита о тебе спрашивает. Я чего-то не знаю?:)

– Ну, Лебедев… – пробормотала Василиса, захлопывая за собой дверь квартиры.

Она была уверена, что он специально расспрашивал Петю, наверняка еще и при всех. Надежда на то, что их договоренность останется в тайне, таяла, как мороженое на солнце. Василиса стала быстро набирать ответ.

ВАСИЛИСА: 5 мин. Врежь Лебедеву от меня.

ПЕТЯ: Сама врежь. Он сказал, что тебя дождется. Как интересно:)

ВАСИЛИСА: Тогда встретимся в школе…

В школьном коридоре царили шум и суета. Василиса, с рюкзаком на плече, пробиралась сквозь весь этот хаос к кабинету русского языка и кипела от раздражения. Катя, почувствовав настроение подруги, молча шла рядом. Подойдя к классу Василиса остановилась.

В школе у Никиты была своя компания, они с Петей, конечно, пересекались на переменах, но вместе тусовались в основном вне школы.

Лебедев, обычно окруженный толпой одноклассников (и, конечно же, одноклассниц), сегодня все утро таскался за ними. Донимал Петю разговорами, бросал на Василису заговорщические взгляды, от которых ей хотелось исчезнуть, подмигивал младшеклассникам, которые тоже мечтали играть в «Ониксе» – в общем, привлекал к себе внимание как мог.

Василиса все больше начинала жалеть, что согласилась на предложение Никиты. Она убеждала себя, что Лебедеву ее помощь с математикой нужна больше, чем ей с баскетболом, но оценивая ситуацию трезво, она понимала, что оба оказались в незавидном положении. Лебедев может лишиться контракта со столичным клубом, а она – так и не получить предложения из высшей лиги.

Помня об этом, Василиса старалась не замечать поведения Лебедева, но получалось плохо. Секунды до звонка тянулись предательски медленно. Катерина, прикусив губу, боролась с желанием задать Василисе вопрос, мучивший ее последние десять минут. Но едва она открыла рот, как на ее плечо легла огромная пятерня Лебедева.

– Катюх, дашь нам с Васькой минутку? – улыбнулся он.

– «Нам с Васькой»? – зашипела Василиса, – Лебедев, ты чего приперся? На нас теперь все пялятся…

– Мы же вчера так и не договорились, когда начнем заниматься. Ты так быстро убежала, после того как я…

– Замолчи сейчас же!

Василиса огляделась по сторонам. Одноклассницы с любопытством посматривали на них, и она уже предвкушала анонимные посты со сплетнями в соцсетях. Следующие несколько дней в школьной группе будут обсуждать их несуществующие взаимоотношения. Мужская баскетбольная команда в школе пользовалась популярностью.

– Понимаю, ты впечатлена моим сверхъестественным трехочковым, – сказал Никита.

– Да, Лебедев, ты был просто неотразим. Как будто ты единственный, кто когда-либо забивал трехочковый.

Никита рассмеялся и похлопал ее по плечу. Василиса сбросила его руку.

– Сегодня в восемь, после тренировок. в кофейне у спорткомплекса. Заметано?

– Заметано, – проворчала Василиса, – только больше внимания ко мне не привлекай. Не хочу, чтоб толпа твоих фанаток считала меня соперницей. Ясно?

– Ага, – Никита протянул ей телефон. – Забавно, что тебя беспокоит количество моих фанаток…

– А это еще зачем? – Василиса кивнула на телефон.

– Номер свой запиши, Ветрова.

– Мог бы и у Петьки спросить, – пробурчала она, но все-таки выхватила у него телефон и записала в него свой номер. Забрав телефон, Никита цокнул языком.

– А имя не указала. Значит, будешь… – Усмехаясь, он принялся что-то печатать.

Василиса вытянула шею, пытаясь увидеть, что именно, но Никита быстро поднял телефон вверх. Она дернула его за руку, но он ее так и не опустил.

– Лебедев! Что ты там строчишь? – воскликнула Василиса.

Она несколько раз подпрыгнула, пытаясь выхватить телефон, но Никита, в очередной раз увернувшись, попятился. Не выдержав, Василиса стукнула его по плечу. Ее карман завибрировал. Вытащив телефон, она уставилась на экран. Высветились цифры незнакомого номера.

– Запиши как «красавчик», не ошибешься.

Не дав ей времени опомниться и придумать остроумный ответ, он махнул рукой Пете и испарился. Василиса мстительно улыбаясь, записала его в телефонную книгу под именем «Самовлюбленный идиот».

И в следующую секунду получила сообщение.

САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ: Два – один, Ветрова.

– Никитос написал? – спросил внезапно возникший рядом Петя.

– Нет, – отрезала Василиса и убрала телефон.

Катерина тактично молчала, что было ей совершенно несвойственно. Очевидно, она была слишком впечатлена выступлением Лебедева и в ее голове зрел план допроса с пристрастием, который она устроит Василисе после уроков.

– Да ну, Василий, нам-то ты можешь рассказать, что между вами происходит, – не унимался Краснов.

– Между нами? – возмущенно переспросила Василиса. – А что тебе Лебедев наплел? Я что-то не в курсе новых подробностей моей личной жизни.

– Да из него и слова не вытянешь! – с досадой произнес Петя. – Вся надежда на тебя.

– Ну так продолжай надеяться, – буркнула Василиса.

Благодаря высшие силы за прозвучавший звонок, она влетела в кабинет. Василиса уселась за последнюю парту и швырнула рюкзак на свободный стул. Катерина и Петя то и дело оборачивалась к ней. Уверенность в том, что подруга устроит ей допрос крепла.

В классе было шумно – 11-й класс галдел, смеялся, ронял учебники, но стоило в дверях появиться Марине Сергеевне, учительнице русского языка и литературы, как все моментально расселись по местам. Воцарилась тишина, нарушаемая только шелестом переворачиваемых страниц.

– Добрый день, – Марина Сергеевна поправила очки. – Надеюсь, все готовы к сегодняшнему сочинению?

Поднялся недовольный гул и тут же стих.

– О том, что в понедельник мы пишем сочинение, я предупреждала за неделю, – отчеканила учительница. – Темы сейчас появятся на интерактивной доске. И все они – из предыдущих вариантов ЕГЭ.

Царапнув по столу ядовито-малиновыми ногтями, похожими на когти ведьмы, Марина Сергеевна взяла пульт. Щелчок – и проектор включился. На доске отобразился экран компьютера и стрелка курсора поползла к файлу «Темы для сочинений».

– Достаем двойные листочки. В конце урока Лазарева соберет работы.

Черноволосая Полина Лазарева, сидевшая на первой парте, впритык к учительскому столу, кивнула.

– Вопросы есть? Нет? Тогда приступаем.

Василиса пробежала глазами строчки и закусила губу:

«Преступление и наказание – вечная тема.»

«Можно ли быть независимым от общественного мнения?»

«Является ли разница характеров препятствием для дружбы?»

Она готовилась к экзаменам, и все эти темы были для нее не новыми – на каждую было написано даже не одно, а несколько сочинений. Но сегодня последняя тема казалась ей не самой удачной. «Или наоборот – тут уж как посмотреть», – мрачно подумала Василиса.

Что или кто становится препятствием для дружбы? Мысли об этом не давали ей спать всю ночь с воскресенья на понедельник. Именно поэтому Лебедев, с самого утра свалившийся ей на голову, пришелся так некстати. Василиса не представляла, как себя с ним вести. За пять лет, что они друг с другом не общались, они стали совершенно разными. Они стали другими. Все, что Василиса помнила о Никите, теперь не имело никакого значения. Она даже не знала, как с ним разговаривать. Кроме колкостей и сарказма, ничего в голову не лезло.

Мысли текли своим чередом, а текст на двойном листочке – своим. Заученная схема, заученные слова – Василиса писала автоматически. За двадцать пять минут работа была готова. Пока остальные продолжали корпеть над сочинением, Василиса отложила ручку и достала из кармана телефон. Вытянув длинные ноги так, что они едва не задевали стул сидящего впереди одноклассника, она открыла сообщение Лебедева.

«Два – один, Ветрова» – прочитала Василиса.

Она не могла позволить ему злорадствовать и чувствовать себя победителем в этой перепалке.

«Лебедев, ты приду…» – начала набирать она, но… остановилась и стерла.

«Отвали, Лебедев» – снова стерла.

«Посмотрим, как ты справишься с тестом…» – не успели на экране появиться последние буквы, как телефон завибрировал. От неожиданности она подпрыгнула и ударилась коленкой о парту.

– Ветрова, все в порядке? – поинтересовалась Марина Сергеевна, оторвавшись от проверки тетрадей.

– Д-да, – ответила Василиса, пряча телефон.

Учительница подозрительно посмотрела на нее, но потом вновь опустила голову и принялась энергично черкать ручкой в чьей-то тетради. С облечением выдохнув, Василиса вновь уткнулась в телефон:

САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ: Ветрова, ты в курсе, что я вижу, как ты уже пять минут что-то печатаешь?:)

Теперь придется ему ответить. На экране появились три точки – кажется, Никита еще сказал еще не все, что хотел.

САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ: Понимаю, ты в шоке, что такой парень, как я, тебе пишет, но возьми себя в руки и ответь. Разрешаю:)

САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ: Прием! Земля вызывает Василису Ветрову!

ВАСИЛИСА: Вот поэтому у тебя один из самых низких баллов за пробник. На уроках в телефон залипаешь.

САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ: А сама-то что делаешь он-лайн? На мою фотку в профиле любуешься?:)

ВАСИЛИСА: Да, скачиваю ее, чтобы повесить на доску анти-почета.

САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ: Такой доски не существует.

ВАСИЛИСА: Заведу специально для тебя, раз тебе так нравится внимание.

САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ: И в какой же номинации я победил?

ВАСИЛИСА: «Полный и абсолютный придурок.»

САМОВЛЮБЛЕННЫЙ ИДИОТ: Какая…

– Какая злая девочка… – прочитала вслух Марина Сергеевна.

Василиса оцепенела от ужаса. Подняв глаза от экрана, она поняла, что все в классе на нее смотрят – кто-то с недоумением, кто-то с усмешкой. Катерина застыла повернувшись к ней вполоборота и прижав руку к губам, Петя вытаращил глаза и пробормотал:

– Да, Василиса, ты попала…

Ученики Марины Сергеевны знали: она ненавидит, когда на ее уроке пользуются мобильными телефонами. В последний раз, когда она засекла Саню Скворцова, который списывал на контрольной ответы из интернета, тот не только получил двойку в тройном коэффициенте, но и лишился телефона, а его маму даже вызвали в школу. И это в одиннадцатом классе. Как доставалась младшеклассникам, представить было страшно.

– Ветрова, поделишься с нами подробностями переписки с «Самовлюбленным идиотом»? Кстати, кого это ты так величаешь, позволь спросить?

От громкого голоса учительницы у всех поджилки тряслись.

Василису не боялась получить «неуд». Или того, что родителей вызовут в школу. Волновало ее лишь то, что Марина Сергеевна могла на весь класс зачитать их с Лебедевым переписку. Назревал скандал.

– Телефон, – потребовала учительница.

Василисе пришлось подчиниться. Марина Сергеевна, прищурившись, читала слова на экране. Дочитав, поправила очки и резюмировала:

– Это отвратительно. Ознакомлю с этой перепиской твою мать. Пусть знает, что ее дочь на уроках переписывается с «Самовлюбленным идиотом».

Класс взорвался хохотом. Василиса почувствовала, что краснеет до корней волос. Она так сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони. Не смеялись только Катерина и Петя.

Раздался зычный возглас Марины Сергеевны, призывающей к порядку:

– Тишина в классе!

Цокая каблуками, она вернулась к своему столу и со стуком бросила на него телефон.

– А что это все оживились? Готовы сдавать работы? Тогда, Полиночка, собери листочки.

Лазарева подскочила, как ужаленная, и под недовольный ропот одноклассников принялась обходить ряды. Когда она подошла к Василисе, учительница сказала:

– У Ветровой можешь не забирать. Ее работу я уже оценила.

Василиса стиснула зубы. До звонка оставалось пять минут, и пока Полина носилась по классу, все начали переговариваться.

– «Самовлюбленный идиот»? Это она Лебедева, наверное, так записала, – пискнула Ангелина Лимонова с третьей парты.

Ее соседка и подруга Кристина Исаева тихо и противно захихикала.

Василиса негромко застонала, зажав уголки глаз пальцами. Стать объектом насмешек и сплетен – только этого ей в конце учебного года не хватало.

От Лебедева, как всегда, были одни проблемы.

10. Никита

С чего ему вдруг захотелось дразнить Ветрову? Заранее составленного плана у него конечно, не было – он вовсе не собирался обмениваться с ней номерами телефона в школьном коридоре, у всех на виду. Ему хотелось лишь напомнить о себе через Петю – пусть она немного понервничает… Но когда Никита увидел прожигающий насквозь взгляд темных глаз Василисы, в нем проснулось отчаянное желание увидеть улыбку на ее вечно недовольном лице.

На подколки она реагировала смешно – злилась, но так мило, что это так и подталкивало Никиту продолжать. На первом уроке они обменялись несколькими сообщениями, и он все продолжал думать о ней. Мысль, что сегодня им предстоит несколько часов провести вдвоем, странно будоражила.

Никита не был наивен в отношении девушек. С девятого класса он оставался в одиночестве не больше двух недель. Все остальное время его окружали поклонницы. Ничего серьезного, прогулки, походы в кино и парк, поцелуи за школой – этого ему было более чем достаточно. Ни с кем он не оставался больше, чем на несколько месяцев. За исключением его одноклассницы Наташи Титовой.

Наташа перешла в 152-ю школу в начале десятого класса, и едва Никита ее увидел, как сразу решил: эта девушка должна быть с ним. Длинноногая блондинка с выразительными голубыми глазами, мечта любого парня, появилась первого сентября на пороге кабинета биологии. Черная юбка, явно короче, чем положено, черный приталенный пиджак и ярко-розовая сумочка, глядя на которую трудно было представить, что в ней могут быть учебники. Выглядела Наташа как одно из воплощений Эль Вудс, и подобно главной героине «Блондинки в законе» глупой только казалась. Никита встречался с ней целый год и понял, что она самая властная, сообразительная, хитрая и изворотливая девушка из тех, с кем он был знаком. А еще Титова была безумно ревнива. Именно ревность заставила Никиту охладеть к ней, а одна из ее выходок поставила окончательную точку в их отношениях. Теперь Никита сомневался, что Наташа вообще испытывала к нему хоть какие-то чувства.

Очаровать ее получилось не сразу, это Никиту и заинтересовало. Она демонстративно игнорировала популярных парней из баскетбольной команды, никому из них не оставляла номер телефона, а Никиту и вовсе отшила, когда тот в свойственной ему развязной манере предложил ей стать его соседкой по парте. Позже он узнал, что эта неприступность была напускной. Фальшивой, как и сама Титова.

Их отношения от начала и до конца были самыми обсуждаемыми в школе. Наташа делилась в социальных сетях буквально всем. Прогулки, свидания, каждый романтический ужин – все было подробно задокументировано в ее блогах. Всем в 152-й школе и за ее пределами, было известно, что именно Никита подарил Наташе на праздники, в каких парных образах они поедут к нему на дачу, и какую собаку заведут, когда поженятся. У них появился даже свой хэштег #N&N, а в группе «Подслушано в школе» о них писали, например, так:

«Сегодня видела N&N в «Воро́нке». Опять прогуливают школу в этой кофейне, но с такими богатенькими родителями об учебе можно не беспокоиться. Куда уж нам, крестьянам…»

«У N&N новые парные розовые свитшоты. Скиньте кто-нибудь в комменты ссылку на маркетплейс, если знаете, где взять такие же…»

«Эти N&N достали обжиматься в коридорах. Когда преподаватели обратят на них внимание? Или им все можно?»

К всеобщему вниманию Никите было не привыкать, и на увлечение Наташи блогами он смотрел со спокойной снисходительностью. Сообщения в школьных группах и сплетни его тоже не волновали. Первые несколько месяцев он был безумно влюблен и несмотря на то, что никогда подолгу не увлекался одной и той же девушкой, расстаться с Наташей не мог.

Однако через некоторое время первая страсть утихла, и Никита начал замечать недостатки возлюбленной. Вспыльчивость, требовательность, излишний контроль (свойственный и у его матери) – все это постепенно начинало напрягать. Однако иллюзия взаимной любви, которую создала Наташа, не позволяла ему трезво посмотреть на их отношения.

Кроме того, Наташа давала ему главное, то, чего ему так не хватало – поддержку. Всегда вставала на его сторону в разногласиях с отцом (потом, правда, оказалось, что своим родителям она говорила, как восхищается Михаилом Дмитриевичем), обещала, что, как только они окончат школу, сразу вдвоем уедут в Москву, и все проблемы останутся позади. И пусть поддержка эта была ненастоящей, Никита в ней отчаянно нуждался. Наташа же оставалась с ним только из корыстных побуждений. Она хотела известности (ее блог, пока она была вместе с Никитой, стремительно развивался – людям действительно нравилось наблюдать за этой парочкой), ей нравился статус девушки одного из лучших баскетболистов «Оникса», а кроме того, родители вряд ли позволили бы ей встречаться с парнем из простой семьи.

В том, что Наташа стала первой девушкой, которая понравилась родителям Никиты, ничего удивительного не было. Ее мать, так же, как и отец Никиты, занималась бизнесом. Разница была лишь в том, что отец Никиты владел сетью магазинов спортивных товаров (не только в Волгограде, но в ближайших городах), а мать Наташи занималась недвижимостью. Когда Наташа впервые оказалась дома у Лебедевых, отец Никиты начал задавать ей стандартные вопросы о родителях, о семье. После того как она уехала, Михаил Дмитриевич поделился с сыном своим невероятно важным мнением: «Наконец-то у тебя появилась достойная девушка», сказал он. Уже тогда в голову Никиты начали закрадываться сомнения. Его отец мерил окружающих своей весьма своеобразной меркой, и чем больше какой-нибудь человек был похож на него самого, тем больше тот ему нравился.

Скандалы на пустом месте, постоянные сцены ревности, жизнь напоказ, все это изматывало Никиту. Но созданные Наташей «идеальные отношения» крепко держали его в тисках, не давая ни вздохнуть, ни дернуться. Как мог он расстаться с «идеальной» девушкой? Но все решил случай.

Розовые очки Никиты разбились в конце десятого класса, когда он узнал, что безудержно ревнивая Наташа, отчитывавшая его за каждое сообщение, полученное от девушки (даже если он на него не отвечал), днем и ночью проверявшая его переписку и установившая на его телефон приложения для отслеживания геопозиции, изменила ему с парнем из его команды. Их застали целующимися в одной из кофеен Волгограда. Фото появилось в школьной группе «Подслушано», и на несколько недель и так популярные N&N взлетели в топ обсуждаемых тем. Оставалось лишь благодарить высшие силы за то, что скандал разразился в конце учебного года. За три месяца летних каникул о нем почти все забыли.

Наташа долго пыталась восстановить отношения с Никитой, рыдала на пороге его квартиры и бесконечно названивала. Однако простить предательство он не мог. Кроме того, она опозорила его не только на всю школу – слухи о произошедшем добрали и до «Оникса»… Никита чувствовал себя униженным.

Первое время ему было особенно трудно. Лучшими его друзьями надолго стали диван, «плойка» и доставка еды. Сезон закончился, тренировок с командой не было. Никита целый день проводил в постели, отвлекаясь от игр только на то, чтобы полистать новостную ленту, не запоминая слова и картинки, мелькавшие перед глазами. Иногда приходил Краснов, не оставлявший попыток вытащить его на прогулку или заставить хотя бы принять душ. Но борьбу с почти девяносто килограммами уныния и апатии он неизменно проигрывал.

В один из таких паршивых дней, когда Никита, как всегда, валялся дома с ведром куриных крылышек и очередным сезоном сериала «Очень странные дела», он вдруг услышал ритмичный стук мяча о землю. Выглянув в окно, он увидел Ветрову на баскетбольной площадке. Она яростно лупила по мячу.

На следующий день Никита первый раз за целый месяц вышел на площадку. Так закончился его «траур» по разбитой личной жизни.

Видеться с Титовой ему все же приходилось. Они продолжали учиться в одном классе, и Наташа вела себя так, будто ничего не случилось. Некоторое время она встречалась с тем парнем из «Оникса», роман с которым и привел к катастрофе, а затем внезапно перешла к настойчивым попыткам вернуть Никиту. Одержимость идеей восстановить отношения с ним накрывала ее волнами продолжительностью от пары недель до месяца. Она начинала безудержно строчить ему сообщения, не пропускала ни одной игры с его участием и даже продолжала общаться с его мамой. Родители Никиты были уверены, что «дети, конечно же, помирятся», ведь Наташа «из хорошей семьи» и это «подходящий выбор». Когда мать в очередной раз спрашивала у Никиты, как у них с Наташенькой дела, он едва сдерживался, чтобы не нагрубить.

В марте и апреле ему показалось, что Титова наконец сняла осаду и переключилась на богатенького студента Волгоградского университета – в соцсетях ежедневно появлялись видео, которые она снимала из его «бэхи». Однажды этот парень даже приехал за ней к школе. В группе еще неделю появлялись посты со сплетнями о новом ухажере Титовой. Никита вздохнул с облегчением. Мысленно он праздновал избавление от назойливой бывшей, но, как оказалось, радовался он преждевременно.

Ввалившись в кабинет географии Никита, как обычно, направился к задней парте – со зрением у него проблем не было, да и загораживать одноклассникам доску не хотелось. Преподавателя в классе еще не было. Вытянув длинные ноги, он развалился за столом, рисуя в тетради всякие загогулины. Смартфон, в котором появился номер Ветровой, жег карман. Желание еще что-нибудь написать ей было почти нестерпимым, и Никита уже нащупал пальцами прохладную поверхность гаджета, как вдруг на парту рядом с ним шлепнулась сумка. Он вздрогнул… потому что прекрасно знал, кому принадлежит коричневый кожаный тоут от «Ральф Лорен». Его рука, рисовавшая узоры, напряглась, ручка едва не прорвала бумагу.

Стул отодвинулся и Наташа, изящно поправив короткую юбку, уселась рядом с Никитой. Закинув ногу на ногу, она принялась молча рыться в сумке. Книг она с собой никогда не носила, поэтому на парте появились только тонкая тетрадь и ручка с пушистым розовым наконечником.

Даже не поднимая головы, Никита чувствовал, что все на них смотрят.

– Что ты здесь забыла? – негромко спросил он, не поднимая головы от тетради.

В ноздри ударил приторный аромат ее ванильных духов. Наташа повернулась к нему.

– У нас, кажется, не запрещено сидеть, где хочется, – ответила она.

– Сиди где хочешь, только не со мной.

– О, спасибо за ваш комментарий, обязательно никогда его не учту. – Она театрально вздохнула. – Кит, тебе не кажется, что уже хватит дуться?

Раздражение, поднимавшееся в душе Никиты, достигло пика, когда он услышал имя, которым она называла его, пока у них был роман. С досадой тряхнув головой, он наконец посмотрел на Наташу.

– Не смей меня так называть, – процедил он сквозь зубы. – Если тебе так нужно это место, уйду я.

Он уже собирался встать, но Наташа схватила его за рукав и потянула обратно. Он вырвался и решительно поднялся на ноги.

Дверь распахнулась, в кабинет вихрем ворвался Эдуард Константинович, учитель географии. Галстук съехал набок, белая рубашка вылезла из брюк, на сером в полоску пиджаке виднелось небольшое пятно от соуса. Географ был одним из самых молодых учителей в школе, кажется, ему было лет тридцать, не больше. Он постоянно опаздывал, и все знали: если первым уроком стоит география, можно не торопиться. Тем не менее, опоздания учителя на качество преподавания не влияли. Эдуарда Константиновича все любили, а его уроки были одними из самых интересных. С трудом удерживая в руках стопку из несколько учебников, он подбежал к своему столу. Класс встал, приветствуя преподавателя, он рухнул в кресло и махнул рукой, разрешая сесть. На ногах остался только Никита.

– Лебедев, очень приятно, что ты так рад меня видеть, но можешь тоже садиться.

– Да я вообще-то… пересесть хотел, – попытался объяснить Никита.

– У тебя было целых десять минут, чтобы это сделать. Будь добр, займи свое место.

Никита обреченно упал на стул. Наташа удовлетворенно хмыкнула. Покоя на этом уроке ждать точно не придется.

Сначала она сидела молча, но терпения ей, как всегда, хватило ненадолго.

– Птичка принесла на хвосте интересные новости, – начала она.

– Разве я давал понять, что хочу слушать твою болтовню? – бросил Никита, начиная разгадывать географический кроссворд повышенной сложности.

Эдуард Константинович подготовил для каждого свой вариант, но разрешил пользоваться учебниками и атласами.