Текст книги "@аватар/@селфи"

Спрятать отца.

Найти медицинскую карту Евы.

Арендовать автомобиль, заказать key shark, поставить грузовик (~3, ~4, ~6).

Заказать коттедж в Апрелевке и мед. препараты (1~, 2~, 5~).

Найти Маркетолог.

Убить Симбада

–

На цифре «7» Лейс замер. Разглядывая пустое поле, Лейс грустно усмехнулся: «Забавно, что никто из нас не может с точностью сказать, что будет с нами завтра. Но зато все мы почему-то уверены в том, что будет с нами, когда мы умрём. Интересно, какой будет моя смерть? И где после смерти буду сам я?». Лейс посмотрел на свою ладонь: там, где обрывалась линия его Судьбы, цвела алая капля крови. Лейс задумчиво слизнул каплю и поморщился: «Слишком солёная». Взглянул на напечатанный текст еще раз, Лейс очень быстро нажал клавишу «delete» и навсегда стёр его. Его план был готов. Пришло время воплотить его в жизнь.

@

4 апреля 2015 года, за три дня до похищения Евы.

Квартира Джона Грида. Олд-Стрит, д.137, Лондон.

Великобритания.

Три часа назад мужчина, представившийся Лейсу Симбадом, прилетел рейсом «British Airways» из Москвы. В Москве у Симбада была назначена встреча. Эта встреча прошла именно так, как и рассчитывал Симбад. На паспортном контроле Симбад предъявил паспорт на имя Джона Грида. Паспорт также сообщал, что Джон Грид был урождённым гражданином Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, родился в Колчестере, в 1958 году, и прожил всю жизнь в Англии. Пройдя паспортный контроль, Джон Грид – он же Симбад – взял в «Heathrow» такси до Сити. На Олд-Стрит мужчина попросил водителя высадить его у ресторана «Fifteen». Ресторан, созданный в 2002 году «голым поваром» Джейми Оливером, располагался рядом с квартирой Грида. Зайдя в «Fifteen», Джон Грид сел за любимый столик, отказался от меню, которое он за многие годы успел выучил наизусть, выбрал несколько лёгких блюд и две чашки кофе. Первую чашку кофе Симбад выпил залпом. Вторую попросил принести чуть позже. Накалывая вилкой разноцветные листики зимнего салата, заправленного соусом из петрушки – удачное изобретение шеф-повара «Fifteen», Джона Ротерама – Симбад вспомнил о том, что его ждёт и недовольно поморщился. Отставив вмиг потерявшее вкус блюдо в сторону, мужчина достал из кармана телефон и нашёл страницу Лейса в социальной сети Facebook. Симбад пролистал все посты Лейса, все страницы его «друзей» и нашёл среди них Еву. Судя по комментарии Евы к фотографиям Лейса, дочь Кейда и Лейс развлекали друг друга в социальной сети напролёт, круглые сутки.

«Сегодня. FaceTime. [email protected]. В 5 по Лондонскому времени», – написал Симбад и отправил Лейсу своё письмо. Ответ от Лейса пришёл ровно через секунду:

«Ты что, скотина, уже в Лондоне?»

Симбад закатил глаза и вздохнул: общаться с Лейсом порой было просто невыносимо. Ещё бы: все три месяца Лейс терпеливо, хотя и без явной охоты, выполнял все его распоряжения – и при этом в отместку мотал своему врагу нервы.

«Я в Рамлехе, „7~“, – не поддаваясь на провокацию, напечатал раздраженный Симбад. – Кстати, пару часов назад видел в Рамлехе твоего Рамадана. Пока он жив и здоров. Так что разговаривай со мной уважительно, хорошо?».

«Окей. Вы что, уже в Лондоне, сэр, скотина?» – немедленно на свой лад «исправился» Лейс.

«Так, ты позвонишь мне? „Да“ или „нет“?» – напечатал обозлённый Симбад.

«Да. Наберу. Laters».

«Laters? Покедова? Ну и ну, вот же мальчишка!» – Симбад хмыкнул, отложил телефон, жестом подозвал официантку.

– Что-нибудь еще, мистер Грид? – подлетела та.

– Ничего, Хлои, спасибо. Мне только счёт. И передай мои комплименты мистеру Ротераму.

– Только счёт? – мягко улыбнулась девушка и преданно заглянула в карие глаза. Джон Грид утвердительно кивнул.

– Хорошо, – расстроенная, всегда готовая услужить, девушка удалилась.

Дождавшись счета Симбад бросил на столик несколько крупных банкнот, натянул куртку, прихватил сумку и отправился к себе домой. Отперев дверь квартиры и отключив хитроумную сигнализацию, мужчина первым делом прошёл в ванную, открыл «аптечку» и вытряхнул на ладонь две белых таблетки. Приняв лекарство, Симбад помассировал виски, успокаивая боль. Потом проследовал в заменявшую ему кабинет комнату, привычно перевернул стул и оседлал его, устраиваясь напротив лэптопа. Лейс позвонил точно в семнадцать ноль-ноль, и Джон Грид нажал на соединение.

«Ну всё, начинается», – поморщился Симбад, увидев знакомую ухмылку.

– Привет, Симбад. Твои клиенты тебя ещё не убили? – первым делом осведомился Лейс.

– Нет, Лейс, пока я жив только твоими молитвами. А ты, я смотрю, тоже ничего. Прямо не разлей вода с Евой.

– Ладно, один-один, – хмыкнул Лейс. – Давай, говори, что ты хочешь, только излагай свои мысли побыстрей. Я, в отличие от тебя, по клиентам не бегаю.

– Что, они сами к тебе приходят? – поддразнил Лейса Симбад.

– Ого, – и Лейс вскинул брови, – ты что-то нынче в ударе.

– Ага. А сейчас я тебя ещё больше «обрадую». Скажи-ка мне, Лейс, а ты и Ева – вы в «Facebook-Чат» переписываетесь?

– Предположим, – осторожно ответил Лейс, – а что? Почему это тебя интересует?

– Дай мне доступ к вашей переписке. Я хочу видеть ваши письма.

Лейс помолчал, покусал губу – и развалился на стуле:

– Я тебе, Симбад, лучше хороший совет дам, – сообщил он. – Обратись-ка ты со своей просьбой к администраторам Facebook. Недельки через две получишь от них в ответ энергичный глагол и наречие «отсюда».

– Что это значит? – не понял метафору Симбад.

– А то и значит, что тебя однозначно пошлют нафиг, если только ты не работаешь на какую-нибудь правительственную организацию, – пояснил свою мысль Лейс. – А ты, судя по всему, в такой организации не состоишь. Так что ты в пролёте. Вот и удовлетворяйся постами про серфинг и тем, что я с тобой вообще разговариваю. Это – всё, – равнодушно добавил Лейс.

– Я сказал: дай мне доступ к переписке с Евой, – повторил Симбад, внимательно изучая лицо Лейса, который раздражённо грыз губы и явно злился.

«А вот и твоя „кнопка“, Лейс, – сообразил Джон Грид. – Судя по всему, тебе очень нравится Ева».

– Знаешь, если честно, то ты не захочешь читать то, что я пишу этой девочке, – между тем придвинулся к монитору Лейс.

– Почему? – фыркнул Симбад. – Много грамматических ошибок?

– Да нет. Просто я учу Еву урду. Ровно так, как ты и хотел.

– Ты совсем ополоумел, пока меня не было в Лондоне? – растерялся Симбад. Лейс немедленно навострил уши.

«Он испуган, потому что я так говорю об этой девочке, – в свою очередь понял Лейс. – Ну что ж, Симбад, теперь мой ход. Посмотрим, кто из нас крыса».

– А ну-ка подожди, Симбад, – хладнокровно начал Лейс. – Мне помнится, ты, не далее, как пару месяцев тому назад, ты сам настаивал на подобном обучении? Так вот, дружище, устраивайся поудобнее, потому что я тебе сейчас расскажу, в чем я большой специалист. И речь пойдет о настоящей боли… Знаешь, что такое совершенная, по-настоящему идеальная боль, Симбад? – зрачки Лейса сузились. – Так вот, это такая боль, которая каждую секунду уносит из жизни человека часы, а иногда и годы, потому что так человеческий организм реагирует на любое стороннее болевое вторжение. И это вмешательство происходит не в тех забавных и мерзких играх, где одному нравится унижать, потому что у него девиация, а второй готов всё терпеть, потому что ему нереальной, неземной любви хочется. В настоящих, жёстких отношениях вопрос стоит не в том, с кем и как спать, а в том, у кого в руках сосредоточена власть. А власть всегда принадлежит сильнейшему. Он – хозяин и доминант. И у хозяина есть игрушка – подчинённый ему человек, на твоём языке – саб. А на моём языке – «крыса». Знаешь, с чего начинается дрессировка идеальной «крысы», Симбад? Примерно так, как поначалу было у нас с тобой. То есть сначала хозяин доводит мозг «крысы» до полужидкого состояния. Если «крыса» сопротивляется, то хозяин будет «ломать» её. Наилучший эффект достигается, если полить «крысу» кипятком и устроить её ожог второй степени. Но «крысе» будет больно не тогда, когда на её спину прольют кипяток, а когда ей вколют противошоковое… А вообще, шок – это хорошо, Симбад, – зло усмехнулся Лейс. – Это, знаешь ли, такой патологический процесс – или импульс, посылаемый мозгом в тело. Шок нужен для того, чтобы «крыса» не сдохла от оглушительной боли сразу, сейчас, а умирала медленно, мучаясь несколько дней, когда из её тела будут выдирать мясо… Но если «крыса» выживет, то её шрамы зарубцуются, и в этом месте тело будет менее восприимчиво к боли. Оно не будет реагировать ни на ремень, ни на плеть. И вот тут все в руках хозяина. Например, он можно всыпать «крысе» ещё – да так, чтобы она кровью харкала. А ещё он может доставить «крысе» истинное удовольствие. В общем, как процесс не называй, но лучшим определением будет слово «извращение», потому что желание унижать – это, просто-напросто, патология… Мне, как ты понимаешь, унижать очень нравится. И поэтому я расскажу тебе о второй части программы, которую я много лет назад имел удовольствие наблюдать. Итак, когда хозяин, или псих с девиацией готов, то…

– Лейс, хватит, – перебил его Джон Грид, сглатывая желчь. Лейс изогнул брови:

– Что, тебя уже тошнит? Да ладно, это ведь даже не половина рассказа, Симбад. Я тебе ещё не успел рассказать, что хозяин делает с женщинами. Не хочешь послушать? Значит так. Когда женщина хочет…

– Я сказал, замолчи!

Повисла пауза. Лейс нарушил её первым:

– Мне прервать связь? – насмешливо осведомился он. – Или мы всё-таки поговорим о деле?

– Давай о деле, – вздохнул Симбад. – Итак, Ева на днях прилетит в Лондон. Ты встретишь девочку в «Heathrow» и сядешь с ней в ту машину, которую тебе укажу я.

– Точно? Серьёзно? А может, устроим маленький праздник? – фальшиво оживился Лейс. – Давай пошлём Еву нафиг. Останемся вдвоём, только ты и я. Тебя мы оденем в белое. А я прочитаю по тебе отходную молитву из трёх слов: «иди в ад». А потом я тебя отымею.

– Знаешь, Лейс, когда мы с тобой встретимся, тебя очень неплохо поимею я, – рявкнул Джон Грид и потёр лоб.

– Ага, ты «поимеешь» … Согласен, но – при одном условии.

– Что ты хочешь?

– Мне нужна медицинская карта Евы.

– Зачем?

– Затем, Симбад, что я хочу знать, где ты можешь меня подставить. Вдруг, например, твоя Ева страдает эпилепсией и умрёт от страха, когда я к ней подойду?

– Девочка абсолютно здорова.

– Так дай мне самому в этом убедиться, – разумно предложил Лейс и закусил губы.

– Ладно, чёрт с тобой, хорошо. Вышлю тебе карту Евы на почту.

– Ну нет, так не пойдёт. Мы сделаем с тобой по-другому. – Лейс повозился и поплотнее уселся на стуле. – Поскольку мне нужна карта Евы, то завтра я прилечу в Москву на один день. В Москве есть аэропорт «Домодедово». Ты сегодня или завтра рано утром положишь копию карты Евы в камеру хранения и эсэмэской вышлешь мне номер ячейки. Запомни: вышлешь мне только цифры. А я получу карту, переночую где-нибудь в Москве и вернусь в Лондон на одном рейсе с Евой… И кстати, раз уж у нас с тобой речь о зашла здоровье, Симбад: ты-то у нас чем болеешь?

Джон Грид вздрогнул: Лейс угадал.

– С чего ты взял? – спросил он. Лейс неопределённо пожал плечами:

– Твой голос. Дыхание. Затруднённая речь… А еще вон, ты весь красный сидишь и пялишься на меня из монитора. – Симбад дёрнулся всем телом и проверил соединение FaceTime. Но Лейс обманул его: изображение было по-прежнему заблокировано. – Два-один в мою пользу, – мстительно хмыкнул Лейс, прислушиваясь к звукам из компьютера.

– Лейс, я тебя в последний раз предупреждаю: уйми свой язык, – потеряв всякое терпение, прошипел Симбад. – Уймись, если не хочешь попрощаться с Рамаданом.

– Не смей угрожать мне отцом, – тут же ощерился Лейс и показал очень острые зубы.

– Я выполняю свою часть договоренностей, Лейс.

– Ну и я свою выполняю. – И тут Лейс использовал проверенный трюк: склонил голову к плечу и улыбнулся. Джон Грид ахнул. Не веря своим глазам, Симбад потянулся к компьютеру. Этот жест, этот фокус, который проделал Лейс, Симбад видел много лет назад, когда Лейса ещё не было на свете.

– Ну, и что ты молчишь? – не выдержал Лейс, сдергивая улыбку с лица.

– Обдумываю твоё предложение… Хорошо, договорились, ты полетишь вместе с Евой, – медленно ответил Джон Грид. – Меня это устраивает… А кстати, почему ты сразу не сказал мне о том, что ты можешь прилететь за Евой в Москву?

Лейс хмыкнул:

– А я никогда не обещал тебе подпрыгивать так высоко, как тебе это нужно.

– Ладно, Лейс, твоя взяла. Я перешлю тебе номер рейса Евы. Но её будут провожать до Лондона. К ней и её провожатому не подходи – просто будь с ними рядом. Когда вы втроём сядете в самолёт, ты напишешь мне сообщение. Прилетишь в Лондон – снова пришлёшь мне сообщение. А дальше я дам тебе инструкцию, к какой машине подойти, и ты это сделаешь. Ты меня понял?

– Понял-понял. Кстати, Симбад, я хотел тебя предупредить: есть ещё одно дело. Мой отец… в смысле, Рамадан – он должен лечь на обследование. – И Лейс безмятежно почесал нос.

– Когда? – тут же насторожился Симбад.

– Говорит, на днях. Точную дату не знаю. Обследование займёт неделю или около того, – беспечно сообщил Лейс.

– Рамадан должен оставаться в Рамлехе, – подумав, заявил Симбад.

– А он и останется в Рамлехе, если только врач не предпишет ему поехать в госпиталь, в Каир, – насмешливо бросил Лейс и снова развалился на стуле. – Тебя послушать, так пусть Рамадан вообще умрёт, пока я буду мотаться с Евой… Приди в себя, Симбад: я что, прячу от тебя Рамадана? Отца ждёт обследование. Или ты предлагаешь мне уволиться из Оксфорда и переехать в Рамлех, чтобы следить за отцом и не давать ему перемещаться? Ну что ж, я готов. Я посижу с отцом. А ты пока позвони папе Евы. Извинись перед ним и подробно объясни своему ненаглядному Кенту, почему сейчас никто не может выкрасть его дочурку. Может быть, Кент и согласится немного подождать. Или – вообще, сам привезёт к тебе свою Еву.

– Он Кейд, а не Кент, – автоматически поправил Джон Грид.

– Наплевать, – равнодушно отмахнулся Лейс. – Так что будем делать?

– Ладно, Лейс, хорошо. Отправляй Рамадана в больницу. А я завтра жду тебя в Москве. В «Домодедово» тебя встретят мои люди и отвезут тебя ко мне. У меня и договоримся обо всех деталях.

– Чудненько. Тогда скажи своим мальчикам, чтобы ждали меня у камеры хранения.

– Удачи. Увидимся, – сказал Джон Грид и отключил связь.

– Иди ты в ад, – прошептал Лейс и бессильно уронил голову на руки.

Первая часть обмана Маршалла, которую он только что так блестяще завершил, полностью его вымотала, но впереди Лейса ждало и худшее испытание. От размышлений Лейса отвлёк вежливый стук в дверь. Лейс очнулся и пошёл открывать. Его лицо снова было спокойным. На пороге лаборатории топталась Элен и держала в руках стакан с чаем и два толстых конверта.

– Это тебе, из конгрегации для выезда в Москву. Я сходила и принесла, – мягко произнесла она.

– А что, чай тоже из конгрегации? – Лейс улыбнулся и насмешливо изогнул бровь, но улыбка вышла невесёлой.

– Нет, это от меня. Считай, что я тебя угощаю.

– Спасибо, Элен, – искренне сказал Лейс, принимая и чай, и конверты.

– Не за что, – с достоинством ответила Элен, поправила очки и прилежно уселась на рабочее место. Согревая о теплый бумажный стаканчик холодные длинные пальцы, Лейс медленно прошёлся по лаборатории. Покончив с чаем, Лейс смял пустую картонку, швырнул её в контейнер, вытащил из кармана телефон и забронировал себе билет на первый же рейс, вылетавший из «Heathrow» в «Домодедово».

Теперь Лейсу предстоял следующий ход: нужно было сделать звонок Шари. Покусав губы, Лейс вздохнул и неохотно набрал её номер. Шари ответила на вызов Лейса при первом же гудке.

– Marhaba Sab’a. Привет, Саба, – ласково поприветствовала она Лейса.

Темноглазая француженка Шари по-прежнему работала в Каирском Госпитале Вооруженных Сил, сделав успешную карьеру в области кардиохирургии и сложных операций на сердце. Прижимая телефон к уху одной рукой, второй Шари дотронулась до игрушечной толстой собачки. На спине собачки красовался британский флаг. Эту игрушку два года назад Лейс привёз Шари в подарок. Тогда они виделись в последний раз…

– Marhaba habibi, – ответил Лейс. Оторвавшись от компьютера, Элен удивлённо посмотрела на Лейса. Арабский она не знала, но поразил девушку не чужой язык, а мягкий голос Лейса, в котором звучали грусть и неподдельная нежность. – Я уеду на днях, Шари, – между тем говорил Лейс. – Ты позвонишь Рамадану. Скажешь отцу, что его направляют на плановое обследование в госпиталь. Забери отца из Рамлеха, не взирая на все его отговорки. Только обязательно – слышишь? – обязательно возьми с собой охрану из госпиталя. Если что – денег не жалей. Ты знаешь, я компенсирую все расходы.

Шари насмешливо фыркнула.

– Не говори глупости, Саба, – засмеялась она. – Я сама разберусь как-нибудь, я давно уже выросла. Говорю на тот случай, если ты об этом забыл.

– Нет, Шари. Ты возьмёшь охрану, – голосом нажал на девушку Лейс. – Я сегодня же переведу тебе деньги на банковскую карту. Не выпускай отца из госпиталя до тех пор, пока я не позвоню тебе, ну или… или тебе не передадут от меня сообщение. И ещё: для всех, включая отца, я где-то по делам в Европе. Соврёшь ради меня?

– Да, – удивленно сказала Шари. Она подумала и решила, что Лейс никогда так не волновался. – Слушай, Саба, а что происходит на самом деле? – поинтересовалась она. – Куда ты едешь? Это же не простая командировка?

– Не угадала, – раздражённо оборвал девушку Лейс, в свой черед проклиная её ум и сердце. – Просто я устал уговаривать отца лечь к тебе на обследование. Но тебя он послушает – ты для него почти что дочь. А я – поскольку я уеду – то я хочу, чтобы кто-то присматривал за отцом… Шари, послушай, у меня действительно мало времени. Поэтому просто сделай так, как я прошу. Обещаешь?

– Да, я тебе обещаю… Лейс?

– Что? – неохотно буркнул тот.

– Пожалуйста, будь осторожен. Я чувствую, что всё намного серьёзней, чем ты мне говоришь.

– Ты ошибаешься.

– Лейс, не притворяйся.

– Шари, мне повторить всё, только что мною сказанное, еще один раз? – ощетинился Лейс.

– Ну хорошо, – сдалась Шари. – Только тогда, пожалуйста, держи меня в курсе.

– А я чем занимаюсь? – огрызнулся Лейс. Шари помолчала. Лейс вздохнул: – Слушай, извини, я не хотел быть грубым, и…

– Лейс, чтобы ты не затевал – только вернись обратно. Потому что… потому что я все еще люблю тебя, – проклиная свою слабость, прошептала Шари. Лейс закрыл глаза и провел ладонью по лицу.

– Шари, – помедлив, сказал он. – Однажды были ты и я. Ты была нужна мне. Но ты сказала мне то, что я не в силах ни простить, ни забыть. Теперь «мы» – это запретная тема. Не обманывай себя – «нас» больше нет.

– Хорошо, – покорилась Шари.

– Шари, а мой отец? – напомнил Лейс.

– Будь спокоен за Рамадана, я все сделаю… только поклянись мне, что ты вернешься домой и…

– Mea as’salyama, Shari. Прощай, – Лейс положил трубку. Шари медленно опустила мобильный на стол, посмотрела на письменный прибор, поменяла его местами с собачкой. Потом посадила крохотную игрушку на ладонь и поднесла её к губам.

– А ты знаешь, почему я плакала в тот день на пляже? – прошептала девушка. Собачка отрицательно покачала головой. – Ты, глупая игрушка… Просто я поняла, что влюбилась в него так сильно, до слёз… и что он никогда меня не полюбит.

@

5 апреля 2015 года. за два дня до похищения Евы.

Аэропорт «Burj Al Arab», Александрия – Египет.

Аэропорт «Домодедово», Москва.

г. Апрелевка, Наро-Фоминский район,

Московская область – Россия.

К высоким стеклянным терминалам бесконечно длинного аэропорта «Heathrow» подъехал чёрный кэб такси, из которого выпрыгнул молодой человек. На лице мужчины красовались «авиаторы». Это был Лейс Эль-Каед. Лейс спешил: он должен был успеть на первый же рейс до Москвы. Встав у стойки регистрации, Лейс внимательно присмотрелся к служащим, отвечающим за контрольно-пропускной режим, и выбрал очередь, ведущую к служащему-мужчине. Предъявив паспорт, Лейс снял очки и показал содержимое своей сумки: пустой брезентовый рюкзак, алую бейсболку, пластиковую коробочку шириной в два пальца, ноутбук, куртку, джинсы и чёрные кроссовки. Служащий аэропорта равнодушно сверил лицо Лейса с фотографией на его паспорте и поставил в документах соответствующий штамп. Лейс снова нацепил «авиаторы» на нос, подхватил на плечо сумку и отправился в зал вылетов. Когда объявили регистрацию на рейс, Лейс шагнул в телетрап самолёта, а из него нырнул уже в салон «Боинга 737—800».

Устроившись на своем месте, Лейс вытащил из рюкзака наушники от старенького iPod, снял очки и закрыл глаза. Из наушников iPod полился нежный, скрипичный голос «Страдивари». Скрипка исполняла «Caprice» – так назывался альбом хулигана-скрипача Дэвида Гаррета. Казалось, маленькая скрипка ожила в опытных руках: музыкант-виртуоз Гаррет извлекал из маленького тела скрипки всё, на что та была способна – и даже то, на что она способна не была. «Поздравляю скрипача. И очень соболезную тебе, Ева…» При мысли о девчонке, к которой он летел, Лейс откровенно поморщился. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что с Евой будут проблемы. Лейс прислушался к гулу в салоне. Боинг набирал высоту, и Лейс устроился в кресле удобнее. Полет длился три часа и сорок пять минут, и Лейс успел прекрасно выспаться. Когда самолёт пошёл на снижение, Лейс приоткрыл правый глаз, снова одел свои «авиаторы», выключил iPod и с интересом стал рассматривать огоньки приближающейся Москвы – города, в котором он никогда не был. Боинг мягко приземлился. Следуя за потоком пассажиров, Лейс прошёл в «Домодедово» паспортный контроль и с фальшивой вежливостью улыбнулся поражённой до глубины души женщине, сверявшей фотографию в его паспорте с его настоящим лицом.

Покопавшись в сумке, Лейс вытащил бейсболку, натянул её на голову козырьком вперёд и спустился на цокольный этаж прилёта международных линий. Подойдя к автоматической камере хранения, Лейс застыл напротив ячейки с маркировкой «30—11». Там его ждал кейс с медицинской картой Евы. Оглядевшись, Лейс заметил в отдалении двух молодых мужчин, следивших за ячейкой. Один из наблюдателей сделал шаг в сторону Лейса. Но Лейс сделал знак подождать, вытащил кейс из камеры, и, не оборачиваясь, отправился в мужской туалет. Переглянувшись, удивлённые молодые люди потопали следом за Лейсом. Юркнув в кабинку, Лейс запер хлипкую дверь и открыл кейс. Внимательно осмотрел содержимое и ощупал подкладку чемоданчика. Так и есть: за подкладкой был GPS-локатор. «Ну, Симбад, я тебе устрою…» Решив разобраться с недругом позже, Лейс вытащил из кейса медицинскую карту Евы и пролистал её. Убедившись, что девочка не страдает ни от аллергии, ни от бронхиальной астмы, ни от угнетения дыхательного центра, и никогда не переносила ни черепно-мозговых травм, ни акушерских операций (исключение составляли постоянные ОРЗ и в тринадцатилетнем возрасте – перелом пальцев правой руки) Лейс кинул карту Евы обратно в кейс и отправил первое сообщение:

«Привет, «1~». Я в Москве. Через полтора – максимум, через два часа буду у тебя в Апрелевке. Из-за таможенного ограничения не смог взять с собой лекарство. Захвати для меня у «2~” ампулу дроперидола и фентанила. И передай «2~” от меня большой привет и огромное спасибо.»

«Привет, „7~“, но спасибо ты точно не отделаешься», – пришёл к Лейсу ответ.

Лейс хмыкнул, стёр сообщение и начал быстро снимать с себя всю верхнюю одежду. Пошвыряв в кейс одежду и бейсболку, Лейс натянул рубашку, другие джинсы, куртку и кроссовки, которые привёз с собой. Загнав любимый ремень в штрипки низко сидящих джинсов, Лейс кинул в кейс пустую сумку и вынул пластиковый контейнер. Изменив своё лицо так, как он привык, и пригладив взлохмаченные волосы, Лейс с недобрым видом уставился на забитый его вещами кейс. И тут на губах у Лейса заиграла глумливая ухмылка. Посмеиваясь злой выдумке, Лейс зациклил на iPod развесёлую песню «Crazy All My Life» Даниэля Поутера, сунул iPod в кейс и вытащил из кармана пачку резинки Orbit. Оторвав от жвачки солидный кусок, Лейс размял его в пальцах и аккуратно прилепил куском наушник iPod к локатору. Запрятав чемоданчик за унитаз, Лейс выскользнул из туалета и увидел своих сопровождающих. Вместо того, чтобы высматривать свой «объект» в красной бейсболке, наблюдатели возились с телефоном, из которого бодро неслось:

«Well, tell me you can help me,

I’m nothing but a shell of a man..1313
  Помогите: я не мужчина, я только его оболочка (англ.).


[Закрыть]».

«Минут на пять вас хватит, топтуны. А дальше вам придется либо выкинуть ваш телефон, либо поискать кейс… Привет от меня Симбаду!» – злорадно подумал Лейс, наблюдая, как на звуки орущего телефона уже собиралась толпа. У «топтунов» Симбада были несчастные глаза и растерянные, злые лица. Воспользовавшись замешательством незадачливых «охранников», Лейс смешался с толпой и направился к стойке «HERTZ». Стойка располагалась по левой стороне в зале прилёта международных линий.

– Добрый день. Я от Екатерины Семёновой, – подойдя к стойке, произнёс Лейс по-русски абсолютно чисто и выложил на стойку свой египетский паспорт.

– Добрый день, господин Эль-Каед. Вы очень хорошо говорите по-русски, – вежливо заметил служащий. Лейс промолчал. – Извините, – поправился вышколенный молодой человек и покраснел. – Екатерина Викторовна предупредила нас, что вы сейчас подъедете. К сожалению, её самой сегодня уже не будет, но Екатерина Викторовна забронировала для вас «Volvo S40» – как вы и просили.

– Она должна была оставить для меня конверт, – заметил Лейс, принимая ключи от автомобиля.

– Да-да, конечно, – заторопился служащий и протянул Лейсу подозрительно-пухлый сверткой с маркировкой «Домодедово».

– Спасибо. – Попрощавшись, Лейс кинул в рот новую пластинку Orbit и отправился на стоянку, разыскивать автомобиль. Сев в машину, он распечатал конверт, в котором обнаружились карточка для проезда через шлагбаумы, миниатюрная металлическая «таблетка» и короткая записка, написанная от руки:

«Привет, «7~»! Машину арендовала на свое имя, как ты и просил. Так что пользуйся в своё удовольствие. «Key shark», о котором мы говорили, «4~» для тебя сделала (правда, два дня сестра орала, как помешанная, что из-за моих авантюр её с работы выпрут. Но ты же нас не подведёшь?) PS: Лейс, еще раз спасибо тебе за то, что спас меня в Вильявисиосе. Больше в жизни не полезу на этот чёртов шортборд, чуть не утонула. От себя, а также от «4~», желаю тебе хорошо провести время в Москве. Но если ты соскучишься, то позвони мне. Буду очень рада увидеться. Твоя «3~” (исполнительный директор «HERTZ-Домодедово», Е. В. Семёнова)».

Улыбнувшись воспоминаниям о том, чем кончилось спасение Екатерины, Лейс направил машину к автоматическим шлагбаумам, разграничивающим линию въезда и выезда из «Домодедово». Высунувшись из салона, Лейс опустил присланную ему карту в разъём автомата, вынул изо рта жевательную резинку и, оглядевшись, быстро прилепил к нижней стенке автомата шлагбаума «key shark», напоминавший крошечную круглую батарейку. Этот блок работал по принципу хакерской компьютерной программы и легко «считывал» программное обеспечение, управляющее открытием парковочного шлагбаума. Отъехав на машине за полосу шлагбаумов, Лейс выждал десять, после чего неторопливо вернулся к шлагбаумам пешком и забрал «key shark». Теперь, «прошив» чип карты этой, «снятой» с парковочного автомата программой, Лейс смог бы открыть шлагбаум в любое время.

«Прошивкой» чипа Лейс собирался заняться чуть позже, а пока его ждала дорога до Наро-Фоминска. Но прежде Лейс остановил «Volvo» у первой же заправки. Долив бензобак, Лейс заодно проверил, как обстоят дела с наблюдателями Симбада. Лейс не исключал, что его враг мог приставить к нему и вторую группу охраны. Но в кильватере и в фарватере было чисто. Жмурясь от тёплого московского солнца, Лейс потянулся и неторопливо повёл автомобиль в сторону городского поселения. Городок назывался Апрелевка и представлял собой комплекс дачных коттеджей. Здесь Лейс еще вчера забронировал себе коттедж. Разыскав дом и участок, Лейс вышел из «Volvo» и произвёл оценку их месторасположения. Домик Лейсу понравился: он был хоть и небольшим, но всё-таки двухэтажным. Участок, на котором был выстроен коттедж, также не обманул ожидания. Он не превышал и двенадцати соток, к тому же деревьев на участке не было, так что периметр участка целиком просматривался со второго этажа. Позади коттеджа густо росли смородина, сирень и малина. С трёх сторон участок, где стоял коттедж, был окружен соседскими деревянными заборами. Выломать такую доску не составляло труда. А еще в ста метрах от домика располагалась «сторожка», в которой постоянно находились охранники дачного посёлка. Там же была и площадка для парковки машин. «То, что надо», – решил Лейс, вытащил телефон и позвонил.

– Добрый день. Агентство «Трилинк», Евгений. Чем могу помочь вам? – любезно ответила трубка приятным мужским тенором.

– Женя, привет. Ты что, совсем забыл старых знакомых? Мы же вчера разговаривали, – ухмыльнулся Лейс.

– Вот чёрт, прости, серфер «седьмая волна», я тут совсем заработался, – от души рассмеялся Евгений. – Так ты что, подъезжаешь?

– Уже рядом с воротами стою. Жень, у тебя посылка от Кости?

– А то. Я твою посылку уже даже в коттедж притащил. Она ещё вчера пришла. Кстати, посылка тяжёлая. Ты кирпичи, что ли, «5~» заказал?

– Ага, кирпичи… Ты мне ворота откроешь?

– Ой, да. Бегу-бегу.

Через полчаса Лейс и Евгений Васильев – начальник отдела продаж агентства недвижимости «Трилинк» – заключили договор на месячную аренду коттеджа. Лейс также узнал от словоохотливого приятеля, где находится ближайший к дачному поселку торговый центр, продуктовый магазин и как часто навещают свои дома владельцы соседних участков. Рассказав о своих планах на серфинг в Доминикане, Женя вздохнул, порылся в сумке и достал небольшой свёрток. Свёрток он неохотно протянул Лейсу.

– На, Лейс, держи. «2~» – то есть Маринка – тебе ампулы собрала, как ты и просил, – произнес Женя. – Только жена просила тебе передать, чтобы ты того… поосторожней. Маринка, конечно, в своей больнице, и царь, и бог, и анестезиолог, но… короче, Лейс, сам всё понимаешь. Накроют за это дело – и привет. – Лейс кивнул. – И кстати, если что: коттедж застрахован… Всё, Лейс, увидимся! – и с этими словами Евгений Васильев (он же «1~») сел в автомобиль и уехал.

@

6 апреля 2015 года, за один день до похищения Евы.

г. Апрелевка, Московская область,

Наро-Фоминский район – Россия.

Олд-Стрит, Лондон – Великобритания.

К утру следующего дня в коттедже, который снял Лейс, уже кипела работа. Распотрошив посылку из DHL, полученную от «5~», ночью Лейс аккуратно вмонтировал на внешних планках забора, окружающего коттедж, миниатюрную камеру слежения. В восемь утра решил вопрос с изоляцией радиоволон на втором этаже дома, приспособив для этого элементарную антенну-вертушку. К девяти утра Лейс приступил к изготовлению дубликата карточки для проезда через парковочные автоматы «Домодедово». «Хорошо, что хоть в самолете выспался», – подумал Лейс и потёр горящие от бессонницы веки. Чтобы сбросить напряжение, он отправился в ванную. Включив воду, чтобы умыться, Лейс поднял лицо к зеркалу – и застыл. Из-под тёмных бровей и чёрных ресниц на него смотрели глаза синего цвета. Зрачки в таких глазах кажутся чёрными, как уголёк, а радужка напоминает мерцающие капли лазурных чернил, собранные в ободок вокруг радужной оболочки всей мощью аквамарина. Это были его собственные глаза. Это был сам Лейс.