Текст книги "@аватар/@селфи"

– Чтоб я сдох, чуть не попался, – мрачно выдавил Лейс. Когда он вышел из ванной, у него снова был ничем не примечательный взгляд глаз цвета стали.

«А теперь займёмся Симбадом», – подумал Лейс и открыл ноутбук.

«Привет, поговори со мной», – напечатал он и стал ждать.

«FaceTime, [email protected]. Немедленно!» – мечась в ярости по своей квартире на Олд-стрит, Джон Грид не находил себе места со вчерашнего вечера. В Лондоне царила по-настоящему тёплая весна, но Симбаду казалось, что его кожа леденеет. Голова раскалывалась, и Симбад принял обезболивающее. Помассировав виски и прижавшись раскаленным лбом к прохладной стене, Симбад переждал новый приступ боли. После чего медленно направился в кабинет, настроил «FaceTime», отключил своё изображение и активизировал эффект VST, чтобы изменить тембр своего голоса. Встав перед монитором, Джон Грид вцепился побелевшими пальцами в кромку стола. Экран вспыхнул, и Симбад подтвердил соединение.

– Привет, – холодно поздоровался с Симбадом Лейс. – Ну что, человек-невидимка, соскучился по мне?

– Где твой отец, Лейс? – крикнул Джон Грид.

– В Рамлехе, жив-здоров, а что такое?

– Его там нет, гаденыш!

– А, ну значит, папа уехал в госпиталь, в Каир. Я Рамадану ещё не звонил, так что пока не в курсе. У меня и своих забот хватало, – преспокойно сообщил Симбаду весьма довольный собой Лейс.

– Ну-ну… А что ты в аэропорту устроил?

– А что, музыка не та? – Лейс осклабился, показав белые зубы. – Ну, прости, дружище, я же не знал вкусы твоих мальчиков. В следующий раз поставлю им «Рамштайн» или «Лебединое озеро». Или ещё что-нибудь придумаю…

– Меня интересует, почему ты сбежал от них?

– А я не люблю кампаний, – заявил Лейс.

– А зачем ты в кейс «жучок» засунул?

– Чего-чего? – и Лейс навострил уши. – Так это же ты туда GPS-локатор «вдул». А я только подобрал музыку, подходящую к случаю.

«Так значит, GPS-локатор уже был в кейсе? Ну что ж, молодец, Лейс, сообразил», – с невольным уважением подумал Джон Грид. Когда он опускался на стул, его лицо расслабилось, а уголки губ изогнулись.

– Ладно, Лейс, извини, – покаялся Симбад. – С локатором неувязка вышла… Ну, а как тебе Москва? И кстати, ты где остановился? – с искренним интересом осведомился Симбад.

– Не заставляй меня искать рифму на наречие «где», – нагло посоветовало будущее светило из Оксфорда.

– Не скажешь – я операцию отменю, – пригрозил Джон Грид.

– Отменишь операцию – и я всё расскажу Кейту.

– Он не Кейт, а.… да чёрт с ним, плевать, – и Симбад махнул рукой. – Но если ты выдашь меня Кейду, то Рамадан отправится на небеса.

– Ага. А ты в таком случае будешь завидовать ему из ада.

– Похоже, я тебя недооценил, Лейс, – признался Джон Грид.

– Не переживай, ты не первый, кто меня недооценил, – равнодушно ответил Лейс. – Так что, Симбад, давай… так, как это по-русски? – а, вот: возвращаться к нашим баранам. Когда жертва твоего внимания – то есть Ева – летит к Кейду в Лондон?

– Сегодня. Рейс «British Airways-232». Вылет из «Домодедово».

– Успею, – безмятежно кивнул Лейс. – А кстати, ты подумал, как я разыщу Еву? Ты же наверняка что-то готовил, пока я не выходил с тобой на связь.

– Готовил, – Джон Грид не стал спорить. – Девочку привезет в «Домодедово» «корветт». Это будет примерно в четырнадцать двадцать. Раз ты в игре, то встречай Еву и садись с ней в самолёт.

– Хорошо, сяду, – беспечно кивнул Лейс. – Ну что, все?

– Нет. Ещё кое-что осталось. – Джон Грид помедлил и отключил эффект VST. В динамике лэптопа зазвучал его настоящий, низкий, обволакивающий бархатный голос, который на чистом русском языке медленно, чтобы Лейс понял его, произнёс:

– Лейс, ты знаешь, что означает имя Игорь?

– Что? – растерялся Лейс.

– Это – хранитель Бога. Другое значение – человек, который искрится смехом… Смейся, Лейс. Улыбайся так широко, как улыбался он. Потому что он был твоим настоящим отцом, и ты похож на него. Можешь сам в этом убедиться и считай это моим тебе прощальным подарком. – Звук отключился, а на экран выплыла фотография – изображение мужчины, женщины и маленькой девочки с косичками. Трогательно склонив к плечу голову, белокурая девочка крепко держала за руки мать и отца. Малышка была копией Лейса. У отца девочки были ярко-синие глаза и фигура, точно вытянутая к небу. А у женщины глаза были серыми, и она улыбалась так, что у Лейса защемило сердце.

– Это… мама. Моя мама… Это – мои родители? – не веря себе, прошептал Лейс, глядя на фотографию. Но изображение стало меркнуть и расплываться, уплывая в темноту. – Нет, подожди! – пытаясь удержать фотографию, Лейс бешено забарабанил по клавиатуре, но электронная связь разъединилась. – Вернись! – закричал Лейс. – Кто эта женщина? Что это за девочка? Кто мой отец? И – кто я?

Но Джон Грид его уже не слышал. Он аккуратно закрыл свой «мак» и оставил его стоять на столе. На мониторе компьютера часы отсчитывали «36:12:01». Настроив циферблат своих наручных часов на нулевую точку, Джон Грид подхватил стоящую у двери сумку, отпер входную дверь и, откинув с высокого лба прядь тёмных волос, вздохнул, навсегда покидая Лондон.

– Heathrow, access to the departure’s area, – садясь в кэб, приказал водителю Симбад. – Аэропорт «Хитроу», выход к зоне вылетов. – Таксист кивнул. Вечерним рейсом «BA-4000» Джон Грид вылетел в Москву, чтобы найти и опередить Лейса.

С трудом оторвавшись от погасшего монитора, Лейс захлопнул крышку ноутбука и вскочил.

«Остановись и подумай», – приказал он себе. Восстанавливая дыхание, Лейс походил по комнате, размышляя о том, что сказал ему Симбад, воспроизводя каждую его интонацию. Их общение и последний жестокий удар, выбивший у Лейса почву из-под ног, говорили о том, что Симбад – враг беспощадный. Но – зачем тогда этот враг позволили Лейсу услышать свой настоящий голос и для чего говорил на русском языке? И почему он послал ему эту фотографию? И – кем был Симбаду его отец, этот неведомый Игорь? Так ничего и не придумав, Лейс посмотрел на часы: через шестьдесят минут его ждала встреча с Евой. Захватив куртку и заранее приготовленный свёрток, Лейс выскочил из дома. Сев за руль стоявшей на парковке «Volvo», Лейс вытащил телефон и написал последнюю эсэмэску:

«Привет, „6~“. Мне нужна твоя помощь.»

«Можешь вычеркнуть меня из списка твоих фанатов, Лейс: серфингом я больше не занимаюсь», – пришёл к нему весьма прохладный ответ. Лейс стиснул зубы и, ненавидя себя, быстро напечатал:

«Тогда ты, Саша, можешь вычеркнуть из своего списка Катю.»

«Что тебе надо, Лейс?» – помедлив, неохотно ответил «6~».

«Мне надо, чтобы мой грузовик с номером 4567 и надписью „Пальмира“ был принят у центрального входа в терминал один „Домодедово“ сегодня, ровно в 14.10. Ты отвечаешь за безопасность этого пункта – и ты сделаешь это для меня.»

«Нет! Ты соображаешь, что это запрещено правилами безопасности? Я же с работы вылечу.»

«Тогда я звоню Кате.»

«Ладно, чёрт с тобой, Лейс. Отправляй свой грузовик – я его поставлю.»

«Спасибо.»

«Пошел к черту! И не смей никогда больше подходить к моей Кате.»

«5~» – Александр Зайцев, начальник оперативно-контрольной группы, отвечавший в «Домодедово» за предоставление услуг парковок – не зря проклинал Лейса. Дело в том, что для безопасности пассажиропотока входы аэропортов оборудованы высокотехнологичными камерами. Эти камеры слежения умеют с лёгкостью «видеть» даже татуировку на руке – не то, что лицо или номерной знак автомобиля. И «5~» никогда бы не пошёл на должностное преступление, если бы он не любил свою девушку. Девушку «5~» звали Екатерина Семёнова, и Кате очень нравился Лейс. Пообещав «навестить» Катю, Лейс шёл ва-банк. И «5~» сломался, он дал команду поставить грузовик так, как хотел этого Лейс, лишь бы только Лейс не напомнил о себе Кате…

«Вот и всё. А теперь – последнее», – подумал Лейс и набрал номер Рамадана. Тот ответил на первом же гудке:

– Лейс, ты где?

– Как ты, папа? – не отвечая на вопрос, мягко перебил отца Лейс.

– Я? – усмехнулся Рамадан. – Ну, благодаря тебе, у меня нет ни свободной минуты. Я, как проклятый, мотаюсь по процедурам, – пожаловался Рамадан. – Лейс, опять твои штучки? Ну и когда ты вытащишь меня отсюда?

– Как только тебя выпишут. А пока, пожалуйста, слушайся Шари.

– Можно подумать, у меня выбор есть, – пробурчал старик. – Ладно, рассказывай, где ты, как ты?

– Я? Хорошо… Сижу на конференции «AIC 2015» по интеллектуальным системам в Турине, – неохотно соврал Лейс. – Что тебе привезти из Италии, па?

– Себя. Поскорей возвращайся.

– Ладно, я… я постараюсь вернуться как можно скорей. – Лейс вставил ключ в замок зажигания «Volvo», на секунду закрыл глаза и, помедлив, добавил: – Я люблю тебя, папа. Пожалуйста, береги себя. – «И прости меня.» Оборвав связь первым, Лейс нажал на газ, срывая машину с места.

Рамадан очень медленно отвел трубку от лица и растерянно огляделся. Всё было прежним – теплые лучи солнца, проникающие из окна, стоявшая рядом Шари. Только сердце подсказывало отцу: больше он никогда не увидит Лейса.

Прикусив губу, Лейс гнал машину и косился на часы. Его ждал последний сеанс связи с Евой.

«Привет, подружка. Сегодня я буду в Москве около трёх», – отправил Лейс Еве первую эсэмэску.

«Привет, „7~“. А я сегодня улетаю в Лондон», – пришёл к нему моментальный ответ.

«Что-то случилось?»

«Еще не знаю, но папа просит меня приехать.»

«Можно проводить тебя на твой рейс?» – написал Лейс, пережидая светофор при выезде на трассу.

«Прости, но не получится. Меня будет провожать приятель папы, и, если он тебя увидит, то расскажет всё моему отцу, и у папы будет очень много вопросов.»

«Боишься рассказывать про меня отцу?» – напечатал Лейс.

«Нет. Боюсь, что папа спросит твоё имя.»

«Ну, ты всегда можешь сказать своему отцу, что я – твой друг, как говорила до этого», – предложил Лейс, стоя в «пробке» у перекрестка.

«Ну да, конечно. Безусловно, это снова поможет.»

«Иронизируешь?» – осведомился Лейс, проезжая аэропорт «Внуково».

«Нет, „7~“, я плачу: у всех моих друзей есть имена. Скажи мне, как твоё имя?»

Лейс остановился у заправки.

– АИ-92. На пятьсот, – бросил он служащему.

– Колонка «три», на пятьсот, – покосившись на Лейса, ответил тот. Лейс кивнул и, отойдя от машины, напечатал следующее сообщение:

«Ева, давай встретимся у входа в аэропорт, в два пятнадцать. Попроси приятеля отца там тебя высадить. Потом твой провожатый поедет на парковку, потому что рядом с зоной вылетов „Домодедово“ стоянка, кроме особых случаев, запрещена. Пока твой провожатый будет ставить машину, у нас будет ровно десять минут на разговор. Я встречу тебя на улице.»

«„7~“, я не знаю. Я тоже хочу увидеть тебя, но я боюсь. Мне кажется, ты во что-то со мной играешь», – помедлив, ответила Ева.

– Третья колонка, девяносто второй бензин, на пятьсот, – подойдя к кассе, произнёс Лейс и начал быстро печатать: «Хорошо, Ева. Я тебя понимаю. Но только в Москву я больше не собираюсь. Откровенно говоря, я приезжал только ради тебя. Я хотел с тобой увидеться. Будет жаль, если ты скажешь мне „нет“. Но раз ты мне не доверяешь, то наше общение не приведёт ни к чему хорошему. Это – всё. А теперь решай ты».

Пошли секунды: ответа Евы не было.

– Ваш чек, – раздался голос кассирши. Лейс поднял глаза на девушку, и та ахнула. – А могу ли я…

Не удостоив её ответом, Лейс взял чек и вышел.

– Хорошего пути, – произнёс пожилой «автозаправщик», вытянув из бензобака «Volvo» «пистолет», и покосился на Лейса. Лейс, не слыша ничего и ничего не замечая, сверлил глазами телефон и грыз губы. И старик вдруг произнёс: – Да не переживай ты так из-за девушки, парень. Поверь, всё образуется, – и старик подмигнул. Покопавшись в кармане куртке, Лейс вытряхнул ему на ладонь всю сдачу. – Ого. Ну, спасибо. И – удачи тебе, – искренне пожелал Лейсу старик. Лейс кивнул и молча сел в автомобиль. С момента, когда он отправил Еве последнее сообщение, прошла уже целая минута. Когда ждёшь ответ, находясь между жизнью и смертью, даже минута – долго.

«Я не могу отпустить тебя в Лондон. Ева, пожалуйста, помоги мне. Да пойми ты, что ты нужна мне», – отчаянно взмолился про себя Лейс и ударил ладонями по рулю. Словно отвечая на его безмолвный призыв, телефон завибрировал, и Лейс схватился за трубку, как за спасательный круг.

«Хорошо, „7~“, – прочитал он ответ. – Мы с тобой встретимся у входа в аэропорт. И ещё: я тебе верю».

@

7 апреля 2015 года, за несколько минут

до похищения Евы.

Аэропорт «Домодедово», Московская область – Россия.

Макс Уоррен уверенно вёл чёрный, ладный «корветт», ловко лавируя в потоке машин, стремящихся в «Домодедово». Краем глаз Макс наблюдал за притихшей Евой. Привычно подвернув под себя правую ногу, девочка сидела на переднем сидении, и вертела в тоненьких пальцах белый iPhone. Макс сделал попытку рассмотреть картинку на телефоне Евы. Увиденное Макса не порадовало: на фотографии, на фоне моря позировал какой-то вихрастый мальчишка на дурацкой доске для серфинга. Заметив интерес Макса, Ева переместила телефон так, чтобы Макс не смог разглядеть изображение. В этот миг телефон «чирикнул» и Ева прочитала:

«Хорошо, Ева. Я тебя понимаю. Но только в Москву я больше не собираюсь. Откровенно говоря, я приезжал только ради тебя. Я хотел с тобой увидеться. Будет жаль, если ты скажешь мне „нет“. Но раз ты мне не доверяешь, то наше общение не приведёт ни к чему хорошему. Это – всё. А теперь решай ты».

«Ну и что мне теперь делать?» – спросила себя Ева. Кинув еще один взгляд на девочку, с головой ушедшую в свои мысли, Макс улыбнулся, пощёлкал по кнопкам «Bose» – встроенной в «корветт» аудиосистеме – и нашёл альбом Риты Оры.

– Тебе нравится? – не столько спросил, сколько сказал он.

– Да, – кивнула Ева, но при первых же аккордах «Poison» недовольно поморщилась. Не замечая ее раздражения, Макс скользнул глазами по длинным ногам девочки.

– «Burberry». Джинсы. Эль подарила, – ровным голосом сообщила Ева и подняла голову. Поймав её взгляд, Макс сглотнул. – Что? – не поняла та.

– Ничего. У тебя глаза, как у Эль – карие… А я-то думал, что у тебя глаза отца. – Ева повела плечами и ничего не ответила: просто снова уткнулась в свой телефон. – А дырку на коленке ты зачем сделала? – Макс попытался втянуть Еву в разговор.

– Это не я, это Деак, – усмехнулась Ева. – Это он мои джинсы пожевал.

– Понятно. Нечего сказать, славный пес, – с иронией сообщил Уоррен. И тут Ева развернулась к нему лицом:

– Скажите, а почему вы собак не любите?

– Детка, а с чего ты это взяла? – опешил Макс.

– Ну, вам же Деак не нравится. Это потому, что вы не нравитесь моей собаке?

– Ну, предположим, я не обязан всех любить, – хмыкнул Макс. – И мне не только собаки не нравятся.

– А кто вам ещё не нравится? – продолжила допытываться Ева, тиская в пальцах телефон.

– Горькие пьяницы. Этот город, – не подумав, ляпнул Макс. – Ещё – грязные, глупые люди.

– А если эти люди были другими, а теперь они просто вынуждены жить так, что тогда? – Ева гнула свою линию.

«Что за вопросы?» – подумал Макс и покосился на Еву. Но та явно ждала, что он ей ответит.

– Ева, ты – уж прости меня! – но ты ещё очень юная и не знаешь, что люди с течением времени не меняются, а становятся только хуже, – начал Макс, желая поставить точку в этом странном разговоре. – Глупость перерастает в безумие и идёт рука об руку с нищетой. А люди остаются с теми, с кем им выгодно, а не с теми, с кем они хотят быть… – Поймав напряженный взгляд Евы, Макс спохватился и решил перевести разговор на шутливый лад. – У зверей это, по крайней мере, честно. Вот поэтому я кошек люблю.

Ева прищурилась:

– Нет, Макс, мне кажется, вы никого не любите. – Услышав это, Уоррен опешил: Ева угадала. Продолжая рассматривать его, Ева продолжила: – Мой лучший друг однажды сказал, что люди не делятся на тех, кто любит только людей, или только собак, или кошек. Люди либо любят всех, либо никого не любят.

– Что за друг? – «сделал стойку» Макс, сообразив, что все это время Ева его попросту с кем-то сравнивала. – Как зовут твоего друга и сколько ему лет?

– А какая разница? Вы все равно его не знаете, – лихо отрезала Ева и перевела взгляд в окно. Макс почувствовал досаду.

– Ева, я тоже твой друг, – решил отыграть утерянные позиции Макс. – А может быть, я твой единственный друг. Просто ты этого пока не знаешь… И я готов относиться ко всему так, как хочешь этого ты, но твой Деак для меня исключение… Ну, не обижайся, – и Макс осторожно потрепал по плечу Еву. Та безмятежно улыбнулась. Глядя на её открытое, нежное лицо Макс невольно вспомнил юную Эль и тот день, когда он впервые её встретил.

«Лондон. Хагтон Стрит. ЛШЭ. Двадцать с лишним лет назад. Сердце Макса сжалось, и он на мгновение прикусил губу. – Ненужные воспоминания».

– Ева, я тут разговаривал с твоим отцом, – вслух сказал Макс. – Я подсказал, и твой отец не возражал, чтобы мы вместе полетели в Лондон. Возьмешь меня в кампанию?

– Возьму, – и Ева поднесла к глазам iPhone: в этот миг она приняла решение.

«Хорошо, „7~“, – написала она. – Мы с тобой встретимся у входа в аэропорт. И ещё: я тебе верю». Спрятав телефон в карман синей лайковой куртки, Ева подняла глаза: «корветт» уже подъезжал к «Домодедово».

– Макс, вы не могли бы высадить меня прямо здесь и сейчас? Я не очень хорошо себя чувствую, меня в машине укачивает, – безмятежно глядя Максу в глаза, соврала Ева. – Я подожду вас вон там, у центрального входа. Вам же всё равно ещё надо будет куда-то машину поставить? Вы же вернётесь за мной через десять минут, да?

Макс коротко кивнул и притормозил у центрального входа.

– Ева, оставь свою сумку мне. Я донесу, – предложил Уоррен.

– Хорошо, спасибо, – и Ева резво выпрыгнула из автомобиля.

– Дождись меня, и никуда не уходи, – строго приказал Макс.

– Хорошо, – в третий раз ответила Ева.

«А ведь девчонка что-то задумала. Интересно, что?» – размышлял Макс, наблюдая, как Ева плавно огибает стоявший перед пандусом грузовик с надписью «Пальмира», а потом поднимается вверх по ступеням к первому терминалу. Бросив на Еву последний, откровенно-оценивающий взгляд, Макс тронул «корветт» с места. Больше Уоррен себя не обманывал: ему по-настоящему нравилась дочь Кейда. А вот просьба Евы высадить её у центрального входа в аэропорт Макса насторожила. «Ничего страшного, – утешил себя он. – Даже если её ждёт там какой-то мальчишка, он ничего не сделает за десять минут».

Увы: Макс крупно ошибался.

@

7 апреля 2015 года, за несколько секунд

до похищения Евы.

Аэропорт «Домодедово», Московская область.

Россия.

Сидя в «Volvo», припаркованном у линии съездов к автоматам, Лейс, сузив зрачки, наблюдал, как из «корветта» плавно выбралась Ева и как похожий на акулу автомобиль отправился на стоянку. Лейс достал мобильный и нажал на вызов.

– Да, – услышал он мягкий и ровный голос.

– Привет, Ева, это я, «7~», – произнес Лейс по-английски.

– Как странно тебя слышать, – улыбнулась Ева и покрутила головой. – Мне нравится твой голос… А где ты?

– Подъезжаю. Я на машине. Пожалуйста, спустись ко мне. Просто иди вниз по лестнице. Я встану за грузовиком с надписью «Пальмира». Видишь такой?

– Хорошо, – в четвёртый раз за сегодняшний день покорно ответила Ева. Лейс подъехал ко входу и притормозил ровно там, где и сказал. Место было выбрано идеально.

Ева посмотрела на «Volvo», замершее за грузовиком и сделала несколько неуверенных шажков вниз. Балансируя на последней ступеньке, Ева стояла и ждала, когда Лейс сам выйдет к ней из машины. Но Лейс всего лишь приоткрыл окно.

– Eve, I’am here. Ева, это я, – окликнул он девочку. Сидя в машине, Лейс, как в замедленной съёмке, наблюдал, как движется к нему Ева. Вот она сделала два крохотных шага вперёд. Лейс гостеприимно распахнул дверь со стороны пассажира. Вот Ева сделала ещё один шаг к нему, и Лейс приглашающе похлопал рукой по сидению. Ева отрицательно покачала головой, но наклонилась к нему. Секунда: и карие глаза в первый раз посмотрели в синие. Вернув своему взгляду истинный цвет, Лейс осознанно пошел на риск. В его паспорте и на водительском удостоверении была его настоящая фотография. И если бы что-то пошло не так, то Лейсу пришлось бы предъявлять истинные документы. Подделка документов, удостоверяющих личность – это так, для шпионских боевиков. А в реальной жизни всё всегда очень просто…

– О нет, – заглянув в глаза Лейса выдохнула Ева и испуганно попятилась назад.

– О да, – передразнил её Лейс, выбросил вперёд руку и безжалостно схватил Еву за шею. Двумя пальцами другой руки он нажал на нервный узелок под подбородком девочки. Такие узлы на языке медиков называют ганглиями. Ганглии располагаются вдоль и впереди позвоночника, а также в стенках сердца, бронхов, пищеварительного тракта. Таких болевых точек на теле человека примерно восемьдесят. Воздействие на пятьдесят пять из них вызывает паралич, потерю сознания или десятиминутный обморок. А удар одним или двумя пальцами по двадцати пяти нервным узлам, в том числе и под подбородком, обычно приводит к смерти…

Ева глубоко вздохнула, закатила глаза и безвольно скользнула прямо в руки Лейса. Тот втащил девочку внутрь. Дверь машины захлопнулась, как ловушка. Похищение, которое тщательно планировалось два месяца, было совершено за пять секунд. Саид Кхан мог по праву гордиться Лейсом.

Когда запыхавшийся Макс Уоррен подбежал к центральному входу с чемоданом Евы, никто не смог внятно объяснить ему, куда подевалась девочка.

– За ней подъехал какой-то парень на машине, – жизнерадостно сообщил Максу водитель грузовика «Пальмира». – Чуваки, – окликнул он грузчиков, – представляете, наш клиент – явно какой-то придурок: попросил забрать три чемодана шмотья здесь и отправить их на хранение в «Шарик».

– Вы бы, уважаемый, чем тут драгоценное время терять, спросили бы лучше у службы безопасности аэропорта. По-моему, ваша дочь ушла с какой-то женщиной, – равнодушно сказал Максу мужчина, лениво тянувший сигарету у центрального входа.

– Обратитесь в полицию, – просто заявил охранник в аэропорту.

– Да подождите вы, скорей всего, ничего не случилось. Ну отошла ваша распрекрасная любовница в туалет, – раздражённо пропыхтела женщина, с трудом ставившая на ленту досмотра свой чемодан. Макс сделал лучше: стиснув зубы, он позвонил Даниэлю.

За это время Лейс успел подъехать к шлагбауму, открыть его карточкой, которую он смастерил, и выбраться на трассу, к съезду на автозаправку, присмотренную им днём ранее. АЗС окружал редкий подмосковный лесок. Рядом со съездом была небольшая полянка с тремя березами и четырьмя елками. Пристроив машину на этой произвольной просеке подальше от любопытных глаз, Лейс заглушил двигатель и наклонился к Еве. Девочка распростёрлась перед ним на пассажирском сидении. Не обращая внимания ни на условности, ни на приличия, Лейс рванул на себя Еву и начал её обыскивать: провёл ладонями по её ногам сверху вниз. «Джинсы отпадают, слишком уж узкие…» Потом Лейс стащил с Евы балетки и осмотрел подошвы туфель. «Там тоже ничего» Балетки красными бабочками полетели на заднее сидение машины, а Лейс поочередно залез в карманы куртки Евы. Там он и нашёл её iPhone. Переправив мобильный Евы в нагрудный карман своей рубашки, Лейс ощупал подкладку куртки. «Kus’om’mak… Сука, Симбад. Так и есть: еще один „трекер“…»

Уложив хрупкое тело Евы на сидении, Лейс в два рывка содрал с девочки тонкую лайку и попытался отодрать пластинку, намертво вклеенную в шёлковую подкладку куртки. Но GPS-локатор был вживлён на совесть. Выпалив в воздух не самое изящное из пришедших ему на ум ругательств, Лейс выскочил с курткой из машины и в два шага дошёл до лесной полосы. Оглядевшись в поисках любопытных и не найдя их, мужчина бросил куртку девочки на асфальт и пару раз безжалостно впечатал подошву туда, где был GPS-трекер. После чего небрежно подхватил изувеченную куртку и вернулся к машине. Отшвырнув куртку Евы туда, где «отдыхали» её балетки, Лейс сел, потер ладонями лицо и покосился на девочку. На Еве оставались тонкий золотистый топ и модные джинсы с дыркой.

«Ишь, разоделась… между прочим, не лето.»

Окинув Еву неприязненным взглядом, точно он снимал мерку для гроба, Лейс отвернулся от Евы и занялся её мобильным. Это была модель iPhone 5s. Лейс знал, что могут такие телефоны. Нажав на экран, Лейс ждал, что iPhone предложит ему ввести отпечаток пальца своей хозяйки. Но Лейс просчитался: iPhone был защищён цифровым паролём, а комбинацию могла знать только хозяйка телефона. Лейс представил, какое «развлечение» его ждёт впереди, когда он станет выколачивать цифры из вредной девчонки и выпалил очередное ругательство. Впрочем, деваться было некуда, и Лейсу пришлось корректировать план в соответствии с обстоятельствами. Порывшись в бардачке, Лейс вытянул оттуда свёрток. Развернув пакет, достал сложенный лист толстой алюминиевой плёнки. Фольгу Лейс купил в супермаркете Апрелевки – там же, где покупал себе колбасу на бутерброды. Тщательно вытерев отпечатки своих пальцев с iPhone Евы, Лейс сложил плёнку в несколько раз и обмотал фольгой телефон девочки. Это позволяло заглушить сигнал геолокации на некоторое время. «Упаковав» мобильный, Лейс снова сунул его в нагрудный карман своей рубашки, после чего достал из свёртка резиновые перчатки и, обработав раствором спирта свои руки и левую локтевую ямку Евы, поднёс шприц к вене девочки. Прицелившись, Лейс ловко пунктировал Еве дозу дроперидола пополам с фентанилом. По анальгезирующему действию эта смесь превосходила морфин. Зажав в локтевой ямке Евы комок ваты со спиртом, Лейс отсчитал положенные шестьдесят секунд. Ева вздрогнула и уснула. В машине было прохладно, и, наблюдая за Евой, Лейс заметил стайку мурашек, бодро промаршировавшим по голым рукам девочки. Лейс вздохнул, неохотно стянул с себя тёплую куртку, наклонился к Еве и укрыл её. Мужчина всё ещё разглядывал спящую девочку, когда та шевельнулась во сне и в беспамятстве потянула на себя мягкую куртку.

– Деак, помоги, – еле слышно пролепетала Ева.

«Деак? А это еще кто? – и ревность впервые за много лет кольнула сердце Лейса. – Да мне что за дело до этого? Всё равно не моя», – окончательно разозлившись на себя, Лейс нажал на газ и погнал машину в Апрелевку.

@

7 апреля 2015 года, вторник, вечером.

Коттеджный посёлок «Апрелевка Парк»,

улица Виноградная, д. 23. Апрелевка.

Московская область, Россия.

При съезде на «Первомайское» начал накрапывать дождь. Дождь перерос в ливень и поливал всё, что видел Лейс, тягучей, сизой волной. В это время Андрей Исаев сидел в здании МВД на Октябрьской площади и пытался получить доступ к делу своего отца. Макс Уоррен безуспешно искал сигнал передатчика, вшитого в куртку Евы. Даниэль метался по «Heathrow» и грозил свернуть Максу шею, а ничего не подозревавшая Эль с нетерпением ждала свою дочку. И только в машине, которую вёл Лейс, было очень тихо. Свернувшись на сидении в кошачий клубок и закутавшись в куртку Лейса, спала Ева и еле слышно дышала во сне. По стеклу машины стекали крупные дорожки дождя. До Апрелевки оставалось ровно семь километров.

«Только бы Ева не проснулась», – думал Лейс. И Ева так и не проснулась. Она не очнулась, когда Лейс остановил «Volvo» у ворот коттеджа. Девочка так и не пришла в себя, когда похититель взял её на руки и понёс к коттеджу. Ева так и не открыла глаза, когда дождь с головы до ног вымочил Лейса. Исхитрившись отпереть коттедж с сухой Евой на руках, мокрый, продрогший и очень злой, Лейс поднялся на второй этаж домика. Пристроив Еву на диване, Лейс попытался вытянуть из её пальцев свою мокрую куртку. Не вышло. Пробормотав очередное ругательство, Лейс оставил попытки вернуть себе одежду. Впрочем, по подсчётам Лейса, Ева должна была прийти в себя уже через две минуты. За это время Лейс успел вставить серые линзы, после чего поставил стул напротив дивана и сел на стул, положив локти на колени. Уперев подбородок в ладони, Лейс смотрел на Еву и терпеливо ждал, когда его жертва очнётся.

И Ева открыла глаза. Сначала она недоверчиво посмотрела на Лейса.

– Привет, с прибытием, – очень вежливо, по-английски, поздоровался тот. Ева молча уставилась на сгиб своей руки, где красовалась точка от укола.

– Снотворное. Полчаса спокойного сна без последствий для здоровья, – низким голосом с характерной хрипотцой ответил её похититель. Ева перевела задумчивый взгляд в потолок.

– Вентилятор китайского производства. Четыре лопасти, четыре лампы по шестьдесят ватт, четырнадцать винтов. Заедает. Жуткое говно, – услышала она полный неприкрытого юмора голос. На этой фразе Ева вспыхнула, села, и, подтянув колени к груди, намертво вцепилась в куртку. Похоже, жертва похищения начала воспринимать одежду похитителя, как свой щит.

– «Balenciaga». Оксфорд-стрит, Лондон. Дарю тебе и твоему Деаку. На меня посмотри, – откомментировал Лейс. Ева с раздражением отбросила от себя куртку.

– Как тебя зовут? – проскрипела она.

– Так я и знал, – удовлетворённо кивнул Лейс. – Опять за старое. Не наступай на одни и те же грабли.

– А ты их везде не разбрасывай!

– Чего-чего? – усмехнулся Лейс, разглядывая девочку

– Ничего… Высокомерие и заносчивость – национальная черта англичан, мне говорили, – едко заметила Ева, глядя на Лейса в упор.

– Ага. А упрямство и упорство – это национальная черта русских, – моментально отпарировал Лейс.

– Как тебя зовут? – повысила голос Ева.

– Kus’sum… То есть в смысле: как хочешь.

Ева прищурилась:

– Так-так… А с глазами у тебя что? Почему цвет не синий?

– Синий – это линзы. У меня, знаешь ли, дальнозоркость, – моментально соврал Лейс. – Очки не переношу, переносицу трут… Это все вопросы?

– Нет, не все, – и золотистые скулы Евы начали покрываться красными пятнами. – Какое отношение ты имеешь к Маркетологу? Ты её знаешь? Это она прислала тебя за мной? Ты ей кто? Ты меня похитил для неё? Тогда зачем вы…?

– Так. Стоп. Притормози. – Лейс придвинулся ближе. На долю секунды Ева почувствовала его запах: яростный, мужской, пропитанный угрозой. Ева немедленно откинулась к спинке дивана и приготовилась в случае чего пустить в ход когти и зубы. Заметив её реакцию, Лейс усмехнулся:

– Значит так, милая девочка. Если будешь вести себя правильно, то очень скоро отправишься домой. И ещё: я тут не за тем, чтобы до утра отвечать на твои вопросы. Предлагаю построить нашу беседу следующим образом: сначала ты задаешь мне три своих вопроса, а потом я задаю тебе три своих. Справедливо? Ты как считаешь? – Ева подумала и кивнула. – Тогда начинай, – любезно предложил Лейс.

Ева помедлила, разглядывая безупречно-красивое лицо с мертвыми глазами.

– Кто ты? – задала свой первый и самый главный вопрос Ева.

Лейс насмешливо поднял брови: