Текст книги "@ Актер. Часть 2"

А насущные дела заключаются в том, что код должен что-то открыть. Вопрос: что? Отталкиваемся от того, что в современном мире (а Лиза у нас не в Средневековье живет) кодовые замки, коды-пароли или же коды доступа чаще всего используются для открытия мобильных устройств или банковских приложений. Но в этих кодах не используется знак «решетка» и на сенсорной клавиатуре подобных устройств такого значка нет. Но знак «#» часто встречается в кодах электронных замков. Например, «#» есть на клавиатуре устройства охранной сигнализации, которой пользуюсь я. А значит, будем исходить из того, что код открывает не мобильное устройство, не банковское приложение, а что-то механическое. Это может быть дверь, ведущая в дом, в офисное помещение или банковское хранилище, не знаю точно, тут вариантов много… Но это мы пока отложим в дальний карман головы и вернемся к сути.

А суть состоит в том, что конверт с письмом Лиза отправила на мой адрес. Это раз. На конверте нет погашенных марок, и послание Лизы через почту не проходило. Это два. Три: Елена Михайловна, то есть консьержка, сказала, что бросить в мой ящик конверт мог почтальон. Ваня, так, кажется, его зовут?.. Так вот, Ваня мог получить послание Лизы только одним из трех способов. Во-первых, конверт ему в сумку могла тайком пристроить Лиза или выбранный ею для этого человек. Но судя по тому, что заметил я, Ваня сумку из вида не выпускал. Во-вторых, Ваня мог получить конверт из рук Лизы или из рук ее «посланника». Но у дочери Домбровского, если судить по ее дневнику, есть черты характера, свойственные Алексу. Это – недоверчивость, это – закрытость и это – авантюрная жилка. А значит, Лиза не стала бы доверять доставку письма случаю. Ей было проще самой передать конверт Ване. А раз так, то Ваня видел ее!»

Андрей бросил взгляд на часы. Почтальон, если исходить из груженой тележки и охапки газет, которую он держал в руках, за истекшие семь минут не мог далеко уйти. И можно было, конечно, хватать куртку, конверт и бежать за ним, но Исаев вытащил из колоды другого туза. Андрей набрал консьержке. Та сняла трубку быстро:

– Да, Андрюша? Что ты хоте…

– Елена Михайловна, извините, что перебиваю. У вас телефон Вани есть?

– Да, конечно, – Исаев не видел, но в этот момент женщина даже кивнула. – Когда он начал почту нам приносить, я сразу у него номер взяла.

«Молодец».

– Чудесно. Тогда можете ему позвонить и мягко, но только именно мягко попросить его подняться ко мне?

– Да, сейчас сделаю. А что?.. – И в интонациях женщины ясно зазвучал вопрос: «А зачем он тебе?»

– Тогда если вас не затруднит, – и Андрей нажал на «отбой»…

Они приближалась к разгадке тайны внешности Лизы. Но если Андрей сейчас стоял у стола и, задумчиво поглядывая на письмо Лизы, поглаживал губы костяшками пальцев, то Ира покосилась на Орка. Но тот был занят: следил за дорогой. «Отлично!» Самойлова достала из сумки пудреницу, консилер для губ – обычное бьюти-средство, которое делает кожу почти идеальной перед нанесением помады – и замерла, уставившись на него…

Между тем в квартиру Андрея уже звонили. Бросив взгляд на монитор ноутбука, где трансляция с камеры показывала, что под дверью стоит почтальон, Исаев прихватил снимок Лизы, конверт и шагнул в прихожую, не забыв плотно прикрыть за собой дверь, которая вела в комнату. Открыв входную, Андрей впервые присмотрелся к стоявшему перед ним юноше. Средний рост; очень полный. Собранные в хвостик редкие, но чистые волосы, простоватое, но аккуратно выбритое лицо, недорогие, но опрятные брюки, ветровка и обувь. В целом Ваня производил впечатление человека, может, и не очень удачливого по жизни, но чистенького, славного и обстоятельного.

– Привет. Иван? – С ходу взяв уважительно-доброжелательный тон, Исаев пошире распахнул перед ним дверь: – Я Андрей. Проходи.

Но переступать порог Ваня не торопился. Для начала он оглядел Исаева, затем сложил пухлые руки на животе и кивнул:

– Здравствуйте. Мне тут сказали, что у вас с доставкой почты проблемы? – в голосе Вани наблюдался оттенок легкой насмешки.

Своеобразно, конечно, но Исаеву всегда нравился подобный подход к делу. Разговаривая с ним, Ваня смотрел ему прямо в лицо, не краснел, не тушевался, не дергался и держался с тем спокойным и слегка ироничным достоинством, из которого можно было заключить, что это надо еще постараться, чтобы довести Ваню до ручки. Из общего впечатления выбивались только кольца на толстеньких пальцах Вани. Стальные широкие обручи на большом, указательном и мизинце его правой руки, и такие же кольца на левой кисти. Подобные украшения еще называют мужественными и брутальными.

«Интересно, а Ваня у нас случаем не романтик?» – подумал Андрей.

– С почтой нет никаких проблем, но есть пара вопросов к тебе, – невольно улыбнулся Исаев. – Но прежде, чем их обсуждать, я бы все-таки предпочел, чтобы ты вошел.

Взгляд Вани на секунду приклеился к конверту в руке Андрея, и Ваня вздохнул:

– Ладно. – Переступив порог, он снова с достоинством сложил ручки на животе: – Ну, я вас слушаю.

– Давай в кухню пройдем?

Нет, ну в самом-то деле, не в прихожей ведь разговаривать? Но Ваня в ответ отрицательно покачал головой:

– Мне не хочется ботинки снимать.

«Ах ты Господи…»

– Вань, так и у меня не Версаль.

– Н-да? – Почтальон изогнул бровь, недоверчиво разглядывая периметр его двухкомнатных «хором». – Ну хорошо, пойдемте.

Андрей развернулся и отправился в кухню. Ваня потопал за ним. Заведя парня в свой «камбуз», Исаев кивнул на диван у окна:

– Присаживайся. Чай или кофе хочешь?

– Нет, спасибо. Скажите, а я правильно понимаю, что раз вы мне чай предлагаете, то разговор у нас с вами будет долгим? – усевшись, прищурился Ваня, и Исаев прямо-таки разглядел в нем родную душу.

– Вань, честно? Не знаю, – придвигая к себе табурет, признался Андрей. – Но сегодня я получил одно важное для меня письмо. И я бы очень хотел узнать, как оно попало в мой ящик.

– Вы сядьте, – наблюдая за его маневрами с табуреткой, обстоятельно посоветовал Ваня. – Ну, конверт бросил в ваш ящик, конечно, я. А его мне дала одна девушка. Вас, видимо, интересует, как она выглядит? – снисходительно предположил Ваня, и Исаев кивнул, уже не сводя с него глаз. – Ну, в общем, одета она в джинсы и серую кофту худи. Волосы темные…

«С чего бы это?»

– Глаза зеленоватые…

«А вот здесь в точку».

– Ростом она с меня…

«Метр шестьдесят семь – шестьдесят восемь».

– Сколько весит – не знаю, но, по-моему, она раза в полтора легче вас. Она худенькая, но такая… – и Ваня, чуть смутившись, сделал в воздухе руками движение, напоминающее контуры песочных часов.

«Приблизительно сорок шесть килограммов. Телосложение хрупкое. Женственная фигура».

– Ну и выглядит она лет на пять моложе вас. Но вообще-то она у ВАС, конечно, с большим чувством юмора.

«Обана».

И Андрей, который только-только устроился на табуретке, медленно выпрямился.

– Вань, – помедлив, осторожно начал он, – а почему «у меня»?

– Ну, если она рассказала мне, как вы выглядите, знает ваш адрес и даже сказала мне, что вы будете меня искать и о ней расспрашивать, то какие еще выводы здесь можно сделать? – усмехнулся Ваня. – Только такие, что она хорошо знает вас. И что вы, как минимум, с ней знакомы. Вот поэтому и «у вас».

«Еще лучше».

– Вань, – Андрей слегка откашлялся, прочищая горло, – скажи, пожалуйста, а эта девушка случайно не сказала тебе, как ее зовут?

– Сказала. Лиза. Подошла и представилась: «Привет, я Лиза». Совсем, как вы у двери.

«Ну, теперь совсем хорошо», – и Исаев поймал себя на том, что ему сейчас очень хочется потерять сознание и минут пять отдохнуть, спокойно полежав в обмороке. А вообще поведение Лизы (если, конечно, к Ване подходила она) становилось все интереснее и интереснее.

– Так, Иван, давай разбираться, – Андрей вместе с табуреткой передвинулся так, чтобы полностью видеть его лицо. – Во-первых, я бы очень хотел узнать, куда пошла эта Лиза, после того, как ты взял у нее конверт?

– Без понятия. Она просто сказала мне: «Спасибо» и… ну, ушла. А что, ее не Лизой зовут? – и Ваня с интересом уставился на него.

– Сейчас отвечу, погоди. А ты случайно ей вслед не смотрел? – интуитивно «прощупал» его Исаев.

– Ну так, – и Ваня впервые с начала их разговора отвел глаза в сторону.

– Вань, да ладно тебе, – сообразив, что случилось, «утешил» его Андрей. – Ну посмотрел и посмотрел…

«Похоже, я знаю, что там произошло. Ваня при всех активах своего характера вниманием барышень не избалован. А тут девица – женственная, хрупкая (судя по данному им описанию) сама подходит к нему, первой с ним заговаривает, смеется и шутит (раз Ваня с таким задором упоминал ее чувство юмора), и мальчишка растаял. После этого наша Лиза – не-Лиза рассказывает ему интригующую историю с детективным сюжетом: „Жилец из квартиры „40“, вот, на конверте его адрес стоит, будет искать тебя и расспрашивать обо мне, но ты мне помоги“, и Ваня поплыл. А дальше хитроумная девица всучивает ему конверт и уходит. Ну и естественно, что Ваня обернулся ей вслед плюс хорошо запомнил ее и, гордясь своим маленьким приключением, снисходительно описал мне ее внешность. Но это пока абсолютно голая версия, которую нужно еще доказать. А пока продолжаем раскручивать Ваню».

– Иван, да перестань ты смущаться. Что ты ей вслед поглядел, это твое личное дело. Ты мне лучше вот что скажи: что было, когда она от тебя отошла? Ее что, кто-то ждал, или она села в машину, или что?

– Слушайте, а вам все это зачем? – не моргая, уставился на Исаева Ваня – и следом, уже подозрительно: – Вы что, из полиции? Эта девушка что-нибудь натворила?

И за это Андрей в пояс мысленно поклонился Домбровскому: «Ну, спасибо вам, Макс Валентинович, за подобные развлечения. И как прикажете мне выкручиваться? Ваня далеко не дурак, да и я вам не Господь Бог».

– Не из полиции. Хуже, Вань, – доверительно начал Андрей. А вот дальше был экспромт чистой воды: – Понимаешь, какая история вышла? – Изображая муки, предшествующие раскаянию и откровению, Андрей смущенно почесал нос. – Просто в свое время я познакомился с одной девушкой. Хорошей, красивой. Умной. Мы общались. Я с ней дружил. Я…

«Самойлова, умоляю, не убивай!»

– … я за ней даже ухаживал. И эту девушку звали Лизой…

«Так, Ваня вроде бы начинает понемногу оттаивать».

– Но мы поссорились. Откровенно говоря, глупо все вышло, – Андрей, придавая трагизм ситуации, картинно потер виски. – Ну, а когда я остыл и попытался с ней помириться, она не дождалась меня и уехала…

«Куда бы мне отправить ее, чтобы Ваня не вспомнил про адресный стол России?»

– … на Украину. Так мне, по крайней мере, сказали. И после этого Лиза на мои звонки не отвечает и общаться со мной не хочет. А сегодня ко мне вдруг приходит письмо от нее. А это – мой единственный шанс вернуть ее, понимаешь? И я все пытаюсь сообразить, это она к тебе подходила? Или она прислала кого-то с этим письмом…

«И дурит всем нам головы!» – мог бы добавить Андрей. Но не стал.

Нет, ну реально, не говорить же Ване, что ты ищешь женщину, на которую вот-вот объявит охоту Интерпол, если судить по напористой активности грека?

– Ах, вот в чем дело, – выдохнул Ваня, с удовольствием дослушав романтичную сказку Исаева до конца (сказку, за которую Ира с присущим ей изяществом намылила бы Андрею холку). – Ну, теперь ясно. А то я все понять не могу, почему эта девушка вроде бы хорошо знает вас, раз в точности мне вас описала. А вы так ведете себя, словно вспомнить ее не можете. Ну, глядите, – и Ваня деловито хлопнул себя ладонями по коленкам. – В общем, у меня как с Лизой вышло? Когда она мне конверт отдала, она сразу ушла. Я только успел заметить, как она у пешеходного перехода капюшон с головы сняла, волосы под ворот кофты зачем-то заправила и вытащила бейсболку из рюкзака.

«Оперативное изменение внешности?» – в первый раз выстрелило в голове у Андрея. Следом пришла другая мысль: «Лучше бы эта Лиза – не-Лиза села в автобус или взяла такси. И вот тогда можно было бы попытаться договориться с Домбровским, объявить план-перехват и ее накрыть».

– Вань, а в котором часу ты распрощался с ней? – Андрей взглянул на часы. С начала их разговора прошло две с половиной минуты…

Он не знал, что в это время Самойлова, спрятав в сумку консилер для губ, достала мобильный и теперь, задумчиво разглядывая широченную спину Ладо, задавалась вопросом, позвонить ли Андрею, чтобы поговорить с ним при Орке, или же лучше будет отправить Исаеву смс-ку?..

Тем временем в квартире Андрея разворачивались иные события.

– Во сколько я с ней распрощался? – переспросил Ваня. – Ну, назвать вам точное время я не могу. Но, по-моему, было 07:10.

– А почему ты так думаешь?

– Потому, что я в это время уже газеты у вас раскладывал. А у вас в подъезде над головой Елены Михайловны часы висят. И я обратил внимание, что на них было четверть восьмого.

«Мм. А сейчас уже восемь утра. И за истекшие сорок пять минут эта Лиза могла не только добраться на метро до площади трех вокзалов, но и до аэроузлов Внуково, Домодедово и Шереметьево. И пока я буду препираться с Домбровским на тему того, что эту супер-Лизу надо перехватить, она, если ее, конечно, этому обучали, успеет завернуть в любой работающий магазин, купит там шмотки, переоденется, после чего напялит парик и умотает хоть в Тулу, хоть в Вашингтон или вообще заляжет на дно… Впрочем, вместо того, чтобы тратить время впустую, можно попробовать провернуть розыск Лизы по другому сценарию».

– Вань, а кстати, как ты встретился с ней? Где она к тебе подошла? У отделения почты, у моего подъезда, да?

– Да нет, – досадливо отмахнулся Ваня. – Там вообще все не так было. У вас позади дома асфальтовая дорожка есть.

– Удобная, чтобы тележку возить? – машинально предположил Андрей.

– Ну да, – удивленный его сообразительностью, уважительно кивнул Ваня.

А Исаев в этот момент обдумывал следующую мысль. Штука в том, что асфальтовая дорожка, о которой упоминал Иван, представляла собой крутой подъем вверх. Причем справа от нее располагались два продуктовых, работавших круглосуточно, то есть места априори людные. А вот слева – всегда пустовавшая в семь утра детская площадка с горкой, грибками, домиками, поездами и прочей игровой атрибутикой для детей, среди которой могла с легкостью спрятаться миниатюрная девушка.

– Вот с этой дорожки я к вашему подъезду и подходил, – тем временем догнал его голос Вани. – Иду я, в общем. Вокруг – никого. Только мужики с утра пораньше туда-сюда по магазинам вашим за бухаловым гоняют. И тут я замечаю, что во дворе у вас какое-то столпотворение. Там две черные «бэхи» друг в друга въехали. Но это я уже потом разглядел. А тогда – ну, когда я шел к вашему дому – меня за плечо кто-то тронул. Я аж подпрыгнул. Нет, реально, когда к тебе кто-то сзади подкрадывается, а ты даже шагов человека не слышишь! Короче, разворачиваюсь я и вижу… ну ее, – Ваня слегка зарделся. – А она говорит: «Привет, меня зовут Лиза. Можешь мне помочь?» Все, думаю, сейчас она у меня денег попросит, – улыбнулся своим воспоминаниям Ваня, рассеянно крутя на руке кольцо. – А она говорит, что в первом подъезде один человек живет – ну, в смысле, вы – и что ей жизненно важно передать вам письмо, а разбираться с консьержкой до умопомрачения она не хочет. Я на конверт еще посмотрел: чистый, не мятый. И девушка тоже… приятная. Ну и я – куда деваться? – Ваня несколько театрально развел руками, – Согласился. И потом, мало ли какие бывают у людей обстоятельства? Помогать ведь не запрещено. К тому же мы бросаем вам в ящики мелкие посылки из «АлиЭкспресс», не зная, что в них находится. Так?

– Так, Ваня, так. – Андрей кивнул, но в голове у него давно мигала красная кнопка.

«Нет, Ваня, не совсем так. Ты просто не понял, что эта „приятная“ девушка прежде чем к тебе подойти, какое-то время за тобой наблюдала. Она пыталась тебя прочитать, а это требует времени. Вот почему она, догоняя тебя, к тебе со спины подошла. А во двор – тут, конечно, моя ошибка, я-то думал, что она у подъезда крутилась – Лиза – не-Лиза не стала соваться из-за аварии, поскольку там люди, а люди – это, прежде всего, ненужные ей свидетели. Ну и плюс во двор как минимум пару раз наверняка заглядывала вездесущая Елена Михайловна… О! А кстати…»

– Вань, а как ты думаешь, почему эта девушка с просьбой передать мне письмо к консьержке нашей не подошла? Это ведь было проще, чем тебя напрягать?

– Так Елена Михайловна у вас сущий цербер, – внезапно развеселился Ваня. – И кстати, только… ну, между нами, но цербером ее назвала Лиза. А что, Михайловне подходит!

«Теперь ясно, откуда взялось про ее непревзойденное „чувство юмора“. Излишне остроумный Алекс номер два!.. А еще мне понятно, что эта Лиза, просчитав все ходы, все-таки кое в чем прокололась. Увлекшись шутками с Ваней, который глядел ей в рот, она своей фразой про цербера невольно раскрылась и показала, что знает хватку Михайловны, а значит, бывала или продолжает бывать в моем доме. И если эту Лизу – не-Лизу действительно кто-то натаскивал, то она в курсе, что даже если бы она до неузнаваемости закамуфлировала свое лицо, Михайловна могла опознать ее по голосу, поскольку голос у женщин не меняется даже с возрастом… Ну что сказать? Прикольно!»

И теперь оставалось одно.

– Вань, последний вопрос, – Андрей взял фотографию Лизы, которая до этого лицевой стороной лежала у него на столе и протянул ее почтальону, – скажи, ЭТА девушка к тебе подходила?

Парень чуть ли не с трепетом принял снимок и секунд пять его изучал. Затем поднял глаза на Исаева:

– Да, это она. Но… – голос у Вани был не то чтобы неуверенным, но задумчивым. Больше того, покрутив фотографию, Ваня повернул ее к себе оборотной стороной так, как это бывает, когда люди ищут дарственную надпись или дату на фото.

– Лизе здесь шестнадцать лет, – опередил его вопрос Андрей. – Да, согласен, что снимок старый. У меня были и другие ее фотографии. Но когда я переезжал в этот дом, фотоальбом потерялся, а это – единственный снимок, который выжил, потому что ехал со мной.

«Вань, пожалуйста, давай заканчивать, а? Я врать как-то не очень люблю».

– Шестнадцать? Ого, сколько же лет вы знакомы! – поразился Ваня. – Ну, понятно теперь, почему вы ее ищете. Конечно, неприятно друзей и… ну, девчонок таких по жизни терять. Но, вообще-то, если бы вы сейчас встретились с ней, вы бы ее не узнали. Нет, ко мне подходила точно она, – покровительственно добавил Ваня. – Но сейчас ваша бывшая девушка выглядит по-другому.

И у Исаева закололи кончики пальцев:

– А в чем отличие?

– Ну, здесь, – почтальон кивнул на снимок, – у нее волосы светлые, глаза светлые и кожа бледная. Нет, на этой фотке она, конечно, симпатичная, – пожалел Исаева Ваня. – Но в жизни она более броская, как… ну, как если бы этот снимок пропустили через яркий фильтр. Она смуглая теперь. Плюс у нее волосы черные с рыжиной, – и Ваня, демонстрируя их длину, чиркнул себя пальцем по пояснице. – Знаете, – прищурился он, возвращая Андрею снимок, который, по всей видимости, Ваню больше не интересовал, – когда вы сказали, что она на Украину перебралась, я еще подумал, что она правда на южанку похожа. Только не на ту, что на Юге родилась, а на ту, которая там долго жила.

«А дочь Домбровского с двенадцати лет действительно проживала с матерью в Греции…»

– Вань, но цвет-то глаз у Лизы прежний? – закинул Исаев удочку.

– Прежний-то прежний, только у нее взгляд сейчас другой. Здесь, на снимке он у нее грустный, а в жизни он смелый. Только не наглый, – Ваня поморщился, – а смелый. Уверенный такой. Видно, что она сначала думает и только потом говорит, и знает, что делает. А это располагает к ней. Понимаете?

– Понимаю. А что еще ты заметил?

– Что еще? Ну, рот у нее как рот. Как на фото. Сек… сексуальный такой, – Ваня помялся. А вот нос… – и почтальон на автомате тронул кончик своего. – На вашем снимке он у нее нормальный, как у всех. А сейчас он у нее тонкий, прямой. Фиг его знает, – Ваня пожал плечами, – может, у нас у всех с возрастом носы меняются, но только теперь он у Лизы как у девчонок, которые прилично так отфотошопили себя в Инстаграм или вообще, сделали себе…

«…пластику, – и у Исаева возникло чувство, что его будто ошпарили. Стало жарко, затем сразу холодно. Андрей невидящими глазами уставился на почтальона:

«Ё-моё, ну конечно же! Как я же сразу этого не понял?!»

– Вот вроде и все, – тем временем почти закончил свои объяснения Ваня, но их с Андреем прервал звонок с мобильного. Телефон принадлежал Исаеву. Поморщившись, Андрей извлек его из кармана, уже собираясь нажать на «отбой». Но на дисплее высветилось имя: «Ира».

– Вань, извини. Но давай я все-таки чаем тебя угощу? – Не давая мальчику ни шанса ответить: «Нет», Исаев прихватил со столешницы чайник, молниеносно поставил его в мойку и открыл кран с водой. Та тонкой струйкой ударила о стальное дно чайника. Но дело было не в гостеприимстве: шум воды «убивает» возможность подслушивания. После этой небольшой, но вынужденной операции Исаев перешел в коридор. Наблюдая за Ваней через открытую дверь (тот, покосившись на чайник, вздохнул, вытянул ноги и демонстративно взглянул на часы, показывая, что гонять чаи по душам – это дело, конечно, хорошее, но вообще-то у него тоже дела), Андрей нажал на кнопку «ответить».

– Привет.

Он говорил доброжелательно, ровно, спокойно. Но по имени он ее не назвал, и она поняла:

– Андрюш, ты занят? Ты не один?

– Да.

– А ты выслушать меня можешь?

– Да.

– Тогда я телеграфным способом. – Ира покосилась на затылок Ладо, который, продолжая вести машину, внимательно поглядывал по зеркалам: – Андрей, у нее была пластика. Я в этом уверена. До меня это дошло, когда я консилер достала.

– Что это такое?

– Консилер?

– Да.

– Бьюти-средство для губ, которым я иногда пользуюсь. Купила его, когда повелась на рекламу: «Консилер делает кожу ваших губ идеальной». Делает идеальной, ты понимаешь? Вот откуда у ее лица такие идеально выверенные пропорции. И вот откуда у нее…

– Я уже это понял.

– Что? То есть? – Самойлова даже растерялась. – Ты хочешь сказать, что ты уже знаешь, что она сделала себе операцию?

– Да, но тут все хуже. Эта женщина – хамелеон. И она не только меняет внешность, но и мимикрирует, подстраиваясь под обстоятельства. Поэтому от Орка ни на шаг, ты слышишь меня?

– Да. Ты мне попозже перезвонишь? – Ира не обвиняла и ни на чем не настаивала: она просто спрашивала.

«Ты знаешь, что я никто без тебя?» – подумал он, но вслух сказал:

– Обязательно.

Сбросив звонок, Андрей вернулся на кухню. К этому времени чайник был залит водой по самый носик. Но ставить чайник Исаеву не пришлось. Ваня поднялся, вежливо, но категорично отказался от чая («У меня правда дела, поэтому лучше в другой раз»), после чего позволил проводить себя до двери, смущенно попросил «передать Лизе привет» и, попрощавшись, ушел. Перезвонив Ире (негромкий и интимный разговор двоих, которые очень близки), Исаев вызвал такси и начал собираться. Сложив вещи, ноутбук и документы в солидную сумку коричневой кожи, с которой он ездил в командировки (сумка была хороша тем, что при необходимости легко трансформировалась в рюкзак), Андрей вышел из квартиры и спустился вниз.

Такси, которое он вызвал, маячило в отдалении от подъезда, поскольку две черные «бэхи», о которых упоминал Ваня, все еще продолжали бодаться носами. Андрей посмотрел на машины, и тут его как укололо. Не обращая внимание на владельцев авто (те, стоя у капота одного из «БМВ», о чем-то переговаривались), Исаев сделал пару шагов к месту «стыка» машин и навскидку оценил их повреждения. У левого «БМВ» была разбита фара, у правового поцарапано крыло.

«И что, с такими поломками надо разбираться с семи утра?» – Андрей перевел взгляд на владельцев машин и ощутил знакомый укол опасности. Мужчинам было за тридцать. Осанка военных. Оба по виду далеко не «быки», наглухо застрявшие в девяностых. Солидные взрослые люди, один в костюме, другой в джинсах и не застёгнутом плаще-макинтоше с подкладкой в клетку, выдающей бренд известной английской фирмы. Такие люди не будут размениваться по пустякам. И, по идее, им было бы проще оформить аварию по европротоколу, который сейчас существует в стране, чем в ожидании ГИБДД стоять во дворе с семи утра, когда их заметил Ваня.

– Какие-то проблемы, молодой человек? – тем временем разглядывая Исаева, надменно процедил мужчина в костюме. Другой отвернулся, но Андрей успел ухватить его цепкий взгляд.

– Да нет, просто интересуюсь, – Исаев пожал плечами и пошел к такси.

«Просто с вами что-то не так».

Что не так, он понял, когда таксист – на удивление неразговорчивый армянин вырулил со двора на перекресток, где Профсоюзная улица расходилась в сторону центра и МКАД. Там-то Андрей и заметил два «Ауди» типа седан. Слишком похожие и почти неприметные среди стада машин более ярких расцветок. Что заставило Исаева обернуться и устроиться на сидении так, чтобы не выпускать их из поля зрения, он и сам бы не мог объяснить. Но это «что-то», выстрелившее вместе с чувством опасности, дало ему разглядеть, как оба «Ауди», пропустив перед собой белый «Volvo», плавно втянулись в дорожный поток, профессионально встали в кильватер его такси и теперь шли за ним, грамотно держась от него на расстоянии в пару-тройку машин. Наблюдая за «Ауди», Андрей проиграл в голове свой путь от подъезда. Зная о том, что из двора его дома есть два выезда, было нетрудно сообразить, что «БМВ», создав пробку в середине двора, заставили таксиста выехать туда, где его ждали «Ауди». Ждали – и приняли. И теперь эти люди спокойно и планомерно вели такси, в котором ехал Андрей, осуществляя за ним «наружку».

И в голове Исаева защелкали шестеренки:

«Кто эти люди? Профессионалы Домбровского, наемники Лизы или люди не в меру активного грека? Но Макс Валентинович и так уже знает, куда и к кому я должен сегодня вылететь. Что касается его дочери, то с ней все непросто. Но Лиза в курсе того, что Алекс в СИЗО, и в этом ключе ей мой маршрут без надобности. Тогда получается, что у меня на хвосте специалисты грека? Может быть, да, а может и нет. Грек вообще сейчас водит сачком в мутной воде, пытаясь выцепить ту информацию, которая приведет его к Лизе. Хотя…» – бросив взгляд на таксиста, который сосредоточился на дорожных просветах, Исаев расстегнул сумку, лежащую рядом с ним на сидении. Затем он перетащил на колени ноутбук и через пару минут подключился к системе Интерпола c тем паролем, который вчера передал ему Домбровский. Проверив перечень россиян, к которым за вчера и сегодня был прикреплён «зеленый» или «синий» циркуляр («вести негласную слежку и наблюдать») и не найдя в списках себя, Исаев закрыл ноутбук, убрал его в сумку и прищурился. По всему получалось, что за ним следила команда еще одного игрока – человека, которого Андрей пока что не знал. И состояла эта команда, если судить по выправке водителей «БМВ», из военных (или бывших военных) и как минимум одного русского (по крайней мере, чуткое ухо Исаева в речи мужчины в костюме акцента не уловило).

И эта команда сейчас упала ему на «хвост».

Дальнейшее развитие событий с такой командой Исаеву представил быстро. Эти люди без необходимости не войдут с ним в открытый конфликт (хотели бы – уже вошли, накрыв его еще во дворе). Этих людей таксист не стряхнет, он – не профессионал. И самое главное: если Андрей приведет их в аэропорт, куда он сейчас направлялся, то этим людям будет несложно узнать, что Исаев сел на рейс «Москва-Прага» под именем сотрудника МИДа Никитина.

О том, что потом выкинут эти люди, можно было только догадываться. Но если предположить, что эта команда за время полета псевдо-Никитина сумеет организовать за ним слежку и в Праге, то Андрей приведет их к Алексу.

В этот момент Исаеву в голову пришла еще одна мысль. Но касалась она не столько этих людей, сколько Лизы. В принципе, дочь Домбровского Андрею нравилась. В ней были ум, та, по всей видимости, еще детская любовь к бро и щемящая нежность к отцу. Но то, что это молодая и явно неглупая женщина сейчас играла против него, Андрею не нравилось от слова «вообще». Однако все догадки насчет нее он обдумает после. А пока от Исаева требовались не мысли, а конкретные действия.

Противостояние. Схватка со временем. И первая настоящая схватка с тем человеком, который называл Лизу Элизабет…

Исаев перегнулся к водителю:

– Я хочу изменить маршрут.

– В смысле? – буркнул тот, не отрывая глаз от дороги. Андрей присмотрелся к нему: вроде бы ровесники.

– Я говорю, меняем маршрут, – суше повторил он. – Доедем до «Лейпцига», а там я выйду.

– Так мы вроде до «Шереметьево» договаривались, когда я брал этот заказ? Или нет?

Да, вчера Андрей забронировал билет в Прагу с таким расчетом, чтобы вылетать из более людного «Шереметьево», которое ему больше нравилось, а не из «Внуково», как предлагал дядя Саша. Но теперь с учетом «друзей на хвосте» приходилось все переигрывать. И в общем, это была ровно та ситуация, когда ты не готов объяснять подробности неизвестному тебе чуваку, который ведет такси.

И что теперь делать, препираться с ним? Или встать в позу и наглядно продемонстрировать ему простейшую аксиому, что клиент всегда прав, а ты, родной, если это еще не выучил, можешь легко лишиться чаевых и зарплаты? Все это, конечно, верно и правильно, но… как-то не комильфо.

Вздохнув, Исаев посмотрел на коротко стриженный затылок армянина. Вообще-то в Армении Андрей был в одна тысяча девятьсот лохматом году. Та трехдневная поездка в Ереван запомнилась Исаеву тем, что его однокурсник, родившийся в этом городе, сначала долго водил его по местным достопримечательностям (гора Арарат, Голубая мечеть, Центр искусств и так далее). После чего уже ввечеру и где-то в районе площади Республики на горизонте возникла местная тутовая, после которой Андрей впервые в жизни превратился в дрова.

Однако из той поездки Исаев вынес и куда более ценные вещи. Например, понимание, что армяне в принципе делятся на две категории. И если первая родилась с чисто армянским, ярким чувством юмора и при знакомстве расскажет вам такой анекдот, который еще часов пять после этого будет поднимать вам настроение, то другая вечно всем недовольна. И к ней в Ереване принадлежат преимущественно водители общественного транспорта и таксисты. Но всех армян объединяет одно: гостеприимство, и если ты – близкий армянину человек, то для тебя он сделает все.

– Короче, видишь два «Ауди» позади? – начал Андрей. – За красной «Приорой» идут.

– Ну, вижу. Серые? – нехотя уточнил армянин.

– Ага. Знаешь, кто это?

– Нет. Кто? – Таксист закусил губу.