Текст книги "Берег. Территория любви"

Глава 12

Взбудораженные, они вернулись в гостиницу. В лифте Роберт мысленно переплюнул камасутру, но на пороге номера его отрезвил звонок друга.

– Буду внизу через пятнадцать минут. Спускайтесь!

Отменять встречу было поздно, и Роберт чуть не взвыл от досады. Юля посмотрела на него с усмешкой, но ничего не сказала.

– Я в душ, – буркнул он.

Через пять минут Роберт вышел, завернувшись в полотенце и облокотился на стул.

– Нормально мы с тобой отожгли на набережной.

– Настоящий джентльмен не станет напоминать леди о ее падении.

– Простите старого повесу, – осекся он.

Юля сняла с вешалки чёрное короткое платье, словно из змеиной кожи и коротко велела Роберту:

– Отвернись.

– Это выше моих сил, – он закрыл ладонями глаза, подглядывая между пальцев. Юля скинула с себя футболку, лифчик и джинсы, он тяжело сглотнул: «К чертям собачьим этот ресторан!»

– Открывай глаза? – Юля провела руками по телу, расправляя платье. Оно скрывало грудь, но  оголяло спину. – Ну как?

– Тебе все идет. Конфета, а не девочка.

– У каждой женщины должно быть в гардеробе маленькое черное платье, Коко Шанель знала, что говорит, – Юля надела кулон-капельку и крутанулась вокруг своей оси на каблуках.

– Хороша! Я сейчас!

В кабинете Роберт натянул на себя джинсы и свитер, вышел к Юле и, бросив тоскливый взгляд на кровать, сделал руку полукольцом. Юля взялась за нее, они вышли из номера и спустились в холл гостиницы.

– Опочки, – спохватился Роберт, похлопав себя по карманам, – я забыл телефон.

– Иди, я побуду здесь.

Он поцеловал ее и исчез в лифте.

У стойки регистрации толпились туристы, перекрикивая друг друга на мелодичном итальянском языке. Юля, к удивлению своему, поняла, что понимает их речь. У нее закружилась голова, и она поспешила выйти на воздух. В широких стеклянных дверях острый каблук туфель застрял в отверстии резинового ковра, и она полетела вперед.  Чьи-то сильные руки подхватили ее, не дав упасть. Юля, бормоча извинения, наклонилась, чтобы выдернуть туфлю. Мужчина присел рядом на корточки и, схватив ее за руку, прошептал:

– Юленька, родная, это ты?

Знакомый дурманящий, изысканный аромат с нотками свежескошенной травы, табака и сандала ударил ей в нос. Только один человек в жизни сводил ее с ума, и не только своим парфюмом. Юля взглянула в голубые, по-детски невинные глаза, и с ужасом узнала, кто перед ней. В голове все смешалось, и подступила тошнота.

– Громов!  – Юля попыталась встать, но ноги подкосились, и она провалилась в темноту.

Саня подхватил ее на руки и отнес на диван у стены.

К нему подошел администратор гостиницы и осведомился:

– Что случилось? Потребуется врач?

– Нет, спасибо, легкий обморок. Это моя девушка… то есть знакомая, – запутавшись, Саня сердито отмахнулся.

При виде белого как мел Юлиного лица, ему стало не по себе. Присев рядом, он дрожащей рукой похлопал бывшую возлюбленную по щекам. Веки ее дрогнули, но остались закрытыми. Саня оглянулся и увидел выходящего из лифта Роберта.

– Британец! – Он бросился навстречу другу.  – Я нашел ее! Представляешь? Ту, о которой говорил…

– Подожди, – перебил его Роберт, оглядываясь по сторонам, – я что-то своей девушки не вижу.

– Помоги мне, она сознание потеряла, – продолжал возбужденно тараторить Саня, волоча приятеля к дивану.

* * *

Юля лежала, открыв глаза, и с ужасом смотрела в потолок. В голове черно-белой хроникой мелькали картинки из прошлого. Имена, даты, адреса загружались, будто в компьютер. И самым странным файлом во всей цепи являлся Саня Громов – первая ее любовь. Расставание с ним, убило ее веру в это светлое чувство и уважение к мужчинам в принципе.

– Познакомься, это моя Юля, – просиял Саня.

– Откуда ты взялся, Громов? Ты что, знаешь этого долбоящура? – простонала она, повернувшись к Роберту.

На его лице лёгкой тенью мелькнуло смятение, которое уступило место отчаянной решимости. Он похлопал Саню по плечу и мрачно произнес:

– Я очень рад, брат, но это и есть моя девушка.

Саня открыл рот, но только замычал.  Роберт взял Юлины ледяные пальцы в свои ладони, и ей показалось, что она опустила руки в кипяток.

– Это мой друг, о котором я говорил. Как ты? – Роберт смотрел на неё с таким участием, что Юле захотелось расплакаться.

Она силилась прогнать подступивший к горлу комок.

– Проводи меня в номер, пожалуйста. Я должна побыть одна.

Роберт помог ей встать. Саня хотел поддержать Юлю с другой стороны, но она отмахнулась от него.

– Ты разрешишь ему подняться вместе с нами? – от Роберта не ускользнуло ее движение.

– Воистину пути Господни неисповедимы, – горько усмехнулась она и бросила Сане через плечо: – Куда ж тебя девать, пойдем.

* * *

Юля выпроводила Громова с Робертом в кабинет и прилегла на кровать.

– Гадина, сволочь, предатель! – Она натянула на плечи покрывало и сжалась под ним. Рыдания рвались наружу с каждым вздохом. С горькой болью первой любви Юля уже давно свыклась, но сегодняшняя встреча не только вскрыла рану, но и разбередила ее. – Помнишь ли ты наш последний вечер? Питер. Белые ночи. Какой же ты был тогда ласковый, внимательный и, сволочь, упертый!»

Взгляд ее упал на бутылку коньяка на тумбочке. «Обезболивающее не помешает!» – Юля выбралась из-под покрывала, налила треть стакана, поморщилась и выпила залпом. Обожгло горло, но мгновение, и мягкое послевкусие благородного напитка затрепетало во всем теле.

– О Господи! – У Юли перехватило дыхание. – Сегодня же двадцать второе? Я пропустила собственную свадьбу… или похороны! Не иначе ангел-хранитель сжалился надо мной и лишил памяти. Что же мне так в жизни на гаденышей везет? Сереженька-Сережа, – Она треснула кулаком по подушке. Разочарованная первой любовью, Юля смотрела на мужчин с отвращением. Она бы и внимания на Сергея не обратила, если бы он не приглянулся родителям. Папин приятель привел его к ним в дом. А уж когда и подруги стали наперебой расхваливать Сергея, Юлино сердце дрогнуло. Он умел красиво ухаживать и исполнял любой женский каприз. Забавно вышло с цветами: Юля брякнула, не подумав, что обожает орхидеи, и тем же вечером заднее сиденье джипа Сергея было уставлено растениями в горшках. На третьем свидании Сергей увез Юлю в Зеленогорск и после ресторана попытался на берегу залива овладеть ею прямо в машине. Тогда она призналась, что невинна и не готова расстаться с девственностью так банально. С тех пор Сергей неотступно штурмовал Юлину крепость. Не жалел ни сил, ни средств, чтобы произвести на неё впечатление. И вот три недели назад он снял осаду, предложив Юле руку и сердце в гондоле воздушного шара на высоте шестисот метров. Окружённая простором неба и сказочными видами, Юля сдалась. Свадьбу назначили через два месяца, и Сергей стал относиться к невесте как к собственности. Юлина неокрепшая симпатия быстро растаяла, и образ прекрасного принца померк. Утро накануне побега расставило все точки над «i».

– И как обо всем этом рассказать Роберту? Еще одна темная лошадка? Хотя нет, львенок славный! А родители? – Юля похолодела. – Они, наверное, все больницы и морги обыскали.

Пришлось собраться с духом и позвонить домой. Мама охнула в трубку и заголосила.

– Юля, что же ты наделала?.. Мы все извелись, Сереженька места не находит. Где ты?

– Мам, со мной все в порядке, я скоро приеду. Козла этого в шею гоните.

– Дайте мне трубку! – голос Сергея прозвучал для нее как удар хлыстом.

    Юля сбросила звонок, отшвырнула трубку и обессиленно опустилась на постель. «Казалось, такая малость – вспомнить все, а на плечи будто атлант небо переложил».

В желудке пекло от выпитого, но и плакать больше не хотелось.

Роберт тихо вошел в комнату и сел на кровать.

– Принцесса, я рядом, – на ее ладони бережно сомкнулись тонкие, но сильные пальцы. – И никому не позволю обидеть тебя.

– Эмоциональный шок по Эдварду Фарреллу почище средневековых пыток. Как было здорово начать все с чистого листа.

– Давай оставим прошлое. Возьмем с собой только хорошее.

Она положила голову ему на плечо.

– Чудно вышло, как ты угадал мое имя?

Роберт сжал ее пальцы, и Юля отпрянула.

– Ты знал?!

– Джу, выслушай меня и не перебивай! – он вновь схватил ее руку и прижал к груди. – Мы договорились друг другу не врать. Да, я знал, как тебя зовут, нашел сумку в лесу. Но было невыносимо думать, что ты уйдешь из моей жизни, не успев войти. Если хочешь, считай, что я дал себе шанс понравится тебе.

– Но я бы и так поехала с тобой, – Юля оттолкнула Роберта, – Зачем начинать с вранья? Ненавижу мужчин, все одним миром мазаны. Зачем ты привез меня сюда?

– Дай немного времени и узнаешь.

Она встала и прошлась по комнате: «Я бы скорее поверила твоему отцу! Эдвард так похож на Конни! Конечно же! Вот в чем дело. Он действительно похож на моего Конни… Но это ведь я, а потому с разбегу готова прыгнуть на любимые грабли, да, чего там мелочиться – уже прыгнула».

– Конечно, Роберт! Все хорошо, – она повернулась к нему, сцепив пальцы за спиной, и улыбнулась.

– В жизни не видел более натянутой, лживой и вымученной улыбки, – Роберт покачал головой и подошел к Юле. – Неужели я ее заслужил?

Кровь прилила к ее щекам.

– Я привыкла рассчитывать только на себя, – Юля не знала куда деться от его взгляда, он читал ее как раскрытую книгу.

– И при этом выглядеть такой беззащитной, браво! Могу даже предположить, что ты не просто ненавидишь мужчин, а уже заморила несколько особей, как самка богомола.

– Смотрите, какой психолог выискался, – фыркнула она, – Но продолжай, мне нравится ход твоих гадких мыслей. Нужно взять на вооружение и придушить еще парочку.

Роберт склонился к ней и прошептал:

– Сдавай оружие, Джу, – он коснулся языком мочки ее уха.

– С чего бы вдруг? – Юля отступила. Когда Роберт дотрагивался до нее, душа ее трепетала и раскрывалась будто лилия на рассвете. В Юлиной жизни поклонников было хоть отбавляй, но она предпочитала изводить их до безумия и давать отставку. Если она и подпускала к себе кого-то ближе, чем на расстояние вытянутой руки, то дальше поцелуев дело не заходило. Юля умела постоять за себя, и потом часами отмывалась и полоскала с содой рот.

– Я люблю тебя, можешь ты понять или нет! – Роберт встряхнул Юлю за плечи.

– Как просто ты это сказал, – она разгладила рубашку на его груди, не находя нужных слов от волнения, – Обычно после признания следует поцелуй.

Он рассмеялся.

– Пытаешься и в этом хоре дирижировать. Думай что хочешь, но я такими словами не бросаюсь. И это не та любовь, границей которой является постель, – уголки его губ дрожали, а глаза казались бездонными.

– С этого момента поподробнее?

– Не все сразу, дорогая. – он потерся об нее щекой. – И мы как-то забыли о сумке. Так, ты простишь мне маленькую ложь?

– Я скажу тебе за нее спасибо. – Юля поплыла, не желая ничего иного, как оказаться в его объятьях. – Но ты меня совсем…

Под натиском Роберта она упала на кровать. Послушная и податливая, изнывая от желания, Юля извивалась в его руках, обжигающих грудь и бёдра сквозь тонкую кожу платья. Кровь кипела, разнося по телу томительную негу. Ещё один мятный поцелуй, ещё одно касание кожи любимого, ещё вдох, ещё взгляд, и цунами страсти смело бы последние баррикады.

В дверь постучали. Юля вздрогнула. Она вспомнила, кто ожидает их за стеной и ужом вывернулась из жарких объятий, оправляя одежду.

– Громов! Впервые не кстати.

Роберт уткнулся головой в подушку и взвыл:

– Меня сейчас разорвет.

– Крепись, солнце еще высоко.

– Саня, мы идем, – крикнул он и внимательно посмотрел на Юлю: – Поговоришь с парнем? Ждет ведь…

– Саня тебе все рассказал?

Роберт кивнул. Она встала и глубоко выдохнула. Потом помахала на себя ладонями как веером и повернулась к Роберту.

– С превеликим удовольствием послала бы его по известному всем эротическому маршруту? – в ее голосе зазвучали железные нотки: – Но раз он твой друг, и ты хотел поужинать с ним, давай не будем менять планы.

Роберт поднялся с кровати и взял Юлю за подбородок.

– А тебя, моя дорогая, голыми руками не возьмешь. Может быть, стоит audiatur et alterа pars[1]?

– Alea jakta est[2], – она убрала его руку от своего лица.

– Откуда так хорошо знаешь латынь? – Роберт поправил ей растрепавшиеся волосы.

– В медицинском мне больше нравилось изучать латинские выражения и афоризмы, а не названия костей, – Юля вытерла следы помады с его щеки. – На самом деле, я не люблю латинский, видимо, память через сознание пыталась пробудить во мне хотя бы врача-недоучку.

– Эдвард будет в восторге, что ты медик.

– Я ушла с третьего курса.

– Разберемся. Ладно, пойдем, – Роберт ткнулся губами в ее макушку, и они вышли в гостиную.

– Саня, мы готовы ехать, если, конечно, ты не передумал, – оповестил он друга.

Юля встретилась взглядом с Громовым, но тот отвел глаза и, покраснев как помидор, пробормотал:

– Да, конечно, едем.

     Троица молча спустилась в холл, погруженные каждый в свои мысли. В машине Роберт с Юлей сели сзади. Саня завел мотор и, порывшись в сумочке с дисками, выудил один и вставил его в магнитофон. По салону поплыла хорошо знакомая Юле мелодия. Внутри все сжалось – под эту песню они с Саней часто танцевали и тогда ей казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Юля поймала в зеркале заднего вида плотоядный взгляд Сани и нашла в себе силы, не показать ему средний палец. «Нет, дружок, – Юля посмотрела на коротко стриженый белобрысый затылок, переходящий в крепкую загорелую шею, – нельзя дважды войти в одну реку». Она взяла Роберта за руку, и тот тихонько ответил на пожатие. За окнами проносились московские улицы, а дорога всегда действовала на Юлю успокаивающе.

[1]  Аudiatur et altera pars (лат.) – выслушать другую сторону.

[2] Alea jakta est (лат.) – жребий брошен

Глава 13

Маленький ресторанчик, стилизованный под ковбойский салун деревянными панелями и распахивающимися калитками, навевал воспоминания об американских вестернах. Народу было мало даже для буднего дня. Старое фортепиано у стены стояло с открытой крышкой, будто приглашая желающих блеснуть мастерством. Роберт подошел к нему и ловко пробежал пальцами по клавишам.

– Так себе инструмент, – хорошее настроение возвращалось к нему.

Пока рассаживались, обсуждали меню, Роберт болтал, пытался шутить, но и его хватило ненадолго. Повисла неловкая пауза. Первым не выдержал Саня:

– Юля, – он пожирал ее глазами, – я так виноват перед тобой! Ты меня должна ненавидеть?

    Юля взглянула на Роберта, и тот ободряюще подмигнул ей.

– Я помузицирую, пока готовится еда, – он ретировался к инструменту.

     Юля повернулась к бывшему возлюбленному. Сотни раз она тонула в его глазах, нахлынули воспоминания о первой встрече, первом поцелуе. Немалых усилий стоило ей взять себя в руки. Пауза затянулась.

– Юля?

– Что ты хочешь услышать сейчас, спустя столько лет? Ты жизнь мне сломал, – Юлин голос дрогнул.

– Я не хотел, – капельки пота выступили на лбу Сани, – уверял себя, что так будет лучше для нас обоих. Но сегодня… Юлька, слушай, у меня квартира в Москве, денег нормально. Достаточно одного твоего слова…

– Одного? Удивление, ирония, равнодушие. Какое из этих слов тебе больше нравится?  – Юля откинулась на спинку стула и глянула на Саню как на насекомое.

– Да не смотри ты на меня так, – завелся Громов.

«Сработал фирменный взгляд, лишающий иллюзий, – улыбнулась Юля мысленно. – А теперь контрольный выстрел в голову».

– Слушай меня внимательно, – низким грудным голосом произнесла она, – Я больше не та маленькая глупая девочка. А ты – всего лишь отголосок прошлого. Неприятный отголосок. Так что контролируй свои гормоны, пожалуйста.

     Саня забарабанил пальцами по столу.

– Пианино там, – кивнула она в сторону сцены, откуда доносились звуки вальса Шопена.

– С гормонами сложно, но я что-нибудь придумаю. – Саня достал сигарету и закурил: – Останемся друзьями?

– Ага! И устроим пикник с шашлыками на пепелище великой любви. Всю жизнь мечтала такого друга иметь, – Юля сделала вид, что потеряла интерес к разговору.

    Официантка в ковбойской жилетке, кожаной юбке и казаках сервировала стол. Вернулся Роберт:

– Надеюсь, вы не поссорились. Моя львица когти не выпускала? –   он хлопнул по плечу Саню, нервно курившего вторую сигарету.

– Нет, только предупреждающе рычала, – усмехнулся тот.

– Это она может, – Роберт взял Юлю за руку.

– Я знаю, ведь она была… – Саня сжал вилку так, что побелели костяшки пальцев.

– Громов! – оборвала его Юля.

– Все, все. Не буду. Мне нужно выйти.

Роберт проводил Громова настороженным взглядом и повернулся к Юле.

– Ну с Саней все ясно. Скажи мне, что там у тебя за… свадьба?

– Ничего… – вспыхнула Юля.

Роберт закатил глаза.

– Мы с тобой договорились доверять друг другу, – напомнил он. –  Рассказывай, кого кинула.

– Вчера в Питере моя свадьба если и прошла, то без меня, – пожала Юля плечами, – всего-то. Видишь ли, за день до замужества я поняла, что лучше съем свою фату, чем выйду замуж за некоего Сергея. Сейчас он, скорее всего, меня разыскивает.

– Весело. Ты любила его?

– Нет.  Тебе, наверное, сложно понять…

– Я попробую.

– Сергей красиво ухаживал. Мы довольно быстро решили пожениться, но не были близки до свадьбы. Накануне торжества он уговорил остаться у него ночевать. До рассвета домогался меня… Утром я окончательно поняла, что у нас ничего не получится даже на молекулярном уровне. Хотела уйти, оставив записку, но не успела. Сергей проснулся не в лучшем расположении духа. Между нами произошел странный разговор, потом он будто слетел с катушек и чуть не убил меня. Я шандарахнула его по голове бутылкой от шампанского и смылась. Думала даже рвануть в Финляндию… Где-то на полпути ты меня и нашел… Сейчас вернусь.

    Не в силах справиться с подступившими слезами, Юля встала. Роберт перехватил ее за талию и встал.

– Я очень боялся, что ты любишь кого-то другого! Остальное – пустяки. Разберемся. Никому тебя не отдам! Если, конечно, ты и от меня не сбежишь, – он взял со стола салфетку и промокнул слезы на ее глазах. – Не реви.

 Юля уткнулась ему в плечо.

– Ого, – протянул Роберт, поглаживая ее по спине, – смотри-ка, кто идет! Самурая ты тоже должна знать.

Юля повернулась. Через весь зал с огромной корзиной роз к ней под всеми парусами летела до боли знакомая фигура.

– Дочь моя! – заорал Дмитрий, сунул цветы опешившему Роберту, подхватил Юлю на руки и закружил между столиков.

– Самурай! – выдохнула она, вернувшись на землю. – Глазам не верю!

 Дмитрий поздоровался с Робертом.

– Ну, брат!.. Ну, удивил!.. Малой рассказал, я сразу к вам, – затарахтел он, явно проглатывая сорные неприличные словечки. – Юльчан! Как ты? С кем?..

– Ну, вообще-то, я с Робертом, – вставила она пару слов в его поток красноречия.

– А… Ну да! Торможу, – спохватился Дмитрий. – Ты где была все эти годы?

– Ну, так сразу и не рассказать.

– Девушка! – воззвал он к официантке.

Та примчалась и замерла около него по стойке смирно, выпятив аппетитную грудь.

– Принеси, детка, что-нибудь выпить.

– Виски, текила, ром? – кокетливо защебетала ковбойша.

– Водки. Принеси, родная, водки баттл и икры, а на горячее – вашу фирменную рульку, – Дмитрий сунул ей в карман зеленую купюру. – Рысью!

Официантку как ветром сдуло.

Саня вернулся к столу. В волосах и на длинных ресницах блестели капельки воды.

– Роберт говорил что-то про твою свадьбу? Ты уже замужем или собиралась? – светским тоном поинтересовался он, усаживаясь за стол.

– Джу сбежала из-под венца, – уточнил Роберт.

Дмитрий поперхнулся минералкой.

– Да ладно! Вот жених, бедолага, обломался, – загоготал он.

– За что ты его так? – Саня откровенно ощупывал ее взглядом.

– Учителя хорошие были, – Юля с трудом скрывала неприязнь.

– Брейк, – Роберт изобразил судейский жест и встал. – Музыканты, думаю, подоспели вовремя. Дорогая, разреши пригласить тебя на танец.

* * *

– Какая шикарная женщина, а ведь я помню ее совсем девчонкой, – цокнул языком Дмитрий. –   лажанулся ты, Малой. Ай, что теперь говорить…

– Да пошел ты! – Саня сидел, закусив кулак. – Я верну ее.

– Да-а? – удивленно протянул Дмитрий, – Интересно как?

– Пфф! Она меня любит до сих пор.

– А Роберт?

– Тут сложнее. Хотя, если подумать, зачем ему баба, которая всю жизнь ждала другого?

– Отдохни от этой мысли.

– Сказал, верну.

* * *

– Мы завтра едем в Питер, – Роберт вернулся к столу один и плюхнулся на стул. – Доставлю родителям блудную дочь.

– Насовсем? – Саня разлил водку по рюмкам.

– Насовсем, брат, я забираю ее себе, – внутри Роберта разгоралась борьба между дружбой и соперничеством.

– Все как в лучших домах Лондо́на, – Саня грохнул графином об стол. – Куда так спешить-то? Ярмо всегда надеть успеешь.

– Эта женщина создана для меня, – Роберт закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на Саню. – А в свете последних событий мне, пожалуй, действительно стоит поспешить. До свадьбы еще как до звезды, но то, что я увезу ее отсюда, можешь не сомневаться.

Тот хотел что-то ответить, но Дмитрий перебил его:

– Смотри, как бы несостоявшийся муж не потребовал сатисфакции.

– Ничто не сможет испортить нам уик-энд. – Роберт зачесал пальцами волосы назад: – Но с женихом, и правда, придется разбираться. Могу на вас рассчитывать?

– За Юльку голову любому оторву, – Дмитрий протянул открытую ладонь, и Роберт хлопнул по ней.

Саня без слов обменялся с Робертом рукопожатием. Друзья выпили водки и закусили благоухающей специями копчёной свиной рулькой.

К столу вернулась Юля.

– Ты не будешь возражать, если я приглашу твою девушку на танец? Ведь, может статься, в последний раз, – обратился Саня к Роберту.

– Последний раз? Дорогая, исполни просьбу умирающего.

– Quod licet Jovi, non licet bovi[1], – проворчала она.

– Ibi victoria, ubi concordia[2], – вразумил ее Роберт.

– Это вы на каком языке изъясняетесь? – осведомился Саня.

– Похоже на латынь, – Дмитрий увлеченно рассматривал барышень за соседним столиком.

– Ладно, – миролюбиво согласилась Юля, – пойдем. Это будет моя благодарность тебе за возвращение памяти.

Роберт удовлетворенно щелкнул пальцами.

* * *

– Ты уж совсем меня на пионерском расстоянии держишь, – Саня потянул Юлю на себя, и она нехотя расслабила руки. – Я по-прежнему люблю тебя.

– По-прежнему? Да ты не любил меня никогда!

– Глупая ты. Все эти годы я только и думал о тебе! Представлял, как разыщу тебя, и мы снова будем вместе. Ты будешь стелить нам по вечерам постель и ночь напролет…

– Ты после горного филфак еще закончил? Тебе бы романы писать.

Саня прижал Юлю к себе сильнее, чем позволяли приличия:

– Можешь смеяться сколько угодно. Но подумай о моем предложении. А сейчас, – Саня опустился на колено, – прости меня, пожалуйста…

Голос его был полон раскаяния и тоски. Кольцо, сжимавшее долгие годы Юлину грудь, ослабло.

– Встань немедленно. Считай, что между нами ничего и не было.

– Я не это хотел услышать.

– А услышал это. Вставай, а то со стороны можно подумать, что ты мне руку и сердце предлагаешь.

– А я и предлагаю, – на мрачном лице Сани читалось разочарование.

* * *

– Ты не ревнуешь? – спросил Дмитрий, когда Саня увел Юлю танцевать.

– Между нами все только начинается. А ревновать ее к первой любви глупо, это чувство раздавило ее похуже танка. Пару часов назад она мне посетовала, что вообще ненавидит мужчин.

– Вряд ли она перешла на женщин, – потянулся Дмитрий, – чувствую, падут скоро стены ла Рошели. Ох, едрит-мадрит, смотри-ка, Малой на колени рухнул.

Роберт все это время наблюдал за парой.

– Надеюсь, она его простит, – грустно улыбнулся он, – ну надо же! Саня – ее первая любовь.

– Ладно, все это прекрасно. Но вернемся к делам насущным. Рябой в гостиницу сегодня не возвращался, и мы с пацанами пока сняли с нее наблюдение. Тебе лучше свалить оттуда, раз он тебя узнал.

– Да брось ты! Неужели думаешь, что Рябой ко мне сунется у всех на виду?

– Британец, он знает, что за тебя можно получить неплохой выкуп, а люди пропадают в России только влет. Здесь тебе не Лондон. Так что Юлю подмышку и на дно. Если еще раз выйдем на него – свистнем.

– Хорошо, мы тогда заедем в отель за вещами и вечером переберемся к отцу.

– Вот и отлично.

Юля с Саней подошли к столу.

– Роберт, вернемся в гостиницу, я очень устала.

– Твое желание – закон, дорогая.

[1] Quod licet Jovi, non licet bovi (лат) – Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

[2] Ibi victoria, ubi concordia (лат) – Где согласие, там победа.