Текст книги "Записки многодетной мамы, или Как я дошла до жизни такой"

Глава седьмая
Роддом

Еще через две недели я дотянула до срока в двадцать две недели, когда «сохраняли» уже в роддоме. Там была совершенно другая атмосфера – все ходили медленно, говорили негромко, дверями не хлопали и берегли животы, двигаясь степенно, как маленькие цеппелины.

Здесь я познакомилась с еще одной многодетной мамой. Люба была просто потрясающей. Живой, подвижной, яркой. У нее было три сына, и она всеми силами хотела дочку. Именно Люба спасла девочку из нашей палаты от мастита, вовремя «раздоив» и она же приходила к нам первородкам с этажа для беременных и учила пеленать, прикладывать к груди и правильно держать ребенка. Врач неонатолог появилась у нас только в понедельник, а рожали мы в пятницу, и за двое суток могли наделать дел совершенно не умея управляться с малышами.

Не подумайте только, что я пытаюсь обвинить или очернить врачей. Гораздо больше случаев в моей жизни было связано со своевременной помощью и поддержкой, но запоминаются почему-то именно трудные и тяжелые моменты.

В этом самом роддоме я родила троих детей и благодарна врачам и акушеркам за все, что они сделали.

В этот раз я пролежала «на сохранении» до самых родов. Меня не отпускали даже на выходные. Единственный раз, когда разрешение все же дали, выяснилось, что гардероб уже закрыт, на дворе осень, а я в халате и комнатных тапочках. Что было делать? Я расчесала грязные волосы, накрасила губы и поехала домой. Муж, открыв дверь обалдел – он как раз собирался ко мне и уже сложил в банку гречку с куриной печенью.

Какое счастье было помыться горячей водой! Уснуть среди домашних запахов, и проснуться от поцелуя! Увы, следующим вечером я снова вернулась в палату.

А дальше начался цирк. Каждый врач писал мне свой срок, не слушая моих возражений. УЗИ показывало нечто невероятное и судя по размерам ребенка и старению плаценты я могла родить пенсионера. Где-то в конце ноября меня начали готовить к родам. Сначала использовали ламинарии. Все девочки из соседних палат, кому их поставили вместе со мной, родили к вечеру. У меня эффекта не было совершенно.

Потом были еще какие-то средства, столь же малоэффективные исключительно для меня. Самым ярким последствием «подготовки к родам» стал визит в палату в полночь дежурного врача с криком:

– Кто здесь Ляпина?

К этому моменту уже все спали и я в том числе. Кое-как продрав глаза, я отозвалась.

– А ты почему здесь? – удивился он.

– А где мне надо быть? – удивилась в ответ я.

Он помолчал, глядя на совершенно сонную меня и уточнил:

– Лекарство днем делали?

– Делали!

– Живот не болит, спину не тянет, в туалет не бегаешь?

– Нет!

– Ну давай посмотрю!

Потыцкав мой мяконький животик доктор ушел, а в отделении появилась новая примета – кто со мной на вызов родов идет, те до обеда рожают.

Так потихоньку я проходила аж две недели, пока не попалась заведующей отделение.

– А чего это ты тут бегаешь? – вопросила она, видя, как я иду по коридору на полдник. – Я же утром тебе таблетку ставила!

Я только плечами пожала.

– А ну-ка, пойдем! – мне смачно втерли в слизистую еще одну таблетку и отпустили на волю на полчаса.

Через полчаса снова отловили, убедились, что раскрытия нет, а срок по карте уже тридцать восемь недель и прокололи пузырь. Схватки не шли. Кололи уколы от которых кидало в жар, давили живот, требовали гулять по предродовой, но не смотря на все усилия я родила последняя из всех в предродовом блоке. А потом пришла неонатолог и покрыла всех сложными медицинским терминами. Срок нашей дочки едва дотягивал тридцать четвертую неделю.

Получается, что, если бы мне вызвали роды сразу, когда начали это делать, она вообще имела бы очень мало шансов выжить.

Как ни странно, дочка оказалась молодцом – и задышала сама, и закричала и к груди мне ее приложили прямо в коридоре, на каталке. Новая жизнь в моих руках. Страшно и великолепно.

Глава восьмая
Имена

Еще во время беременности встала проблема имени для дочери. Мои родственники сразу отмахнулись – хоть горшком назови, только в печку не сади. А вот родственники мужа разошлись во всю. Вероника, Анжелика, Валерия, Марианна… Я делала вежливое лицо, но мысленно вопрошала – что ж любимую внучку и единственную дочку тогда назвали просто и коротко, без изысков?

Единственный дельный совет я получила от маминой подруги:

– Отчество у вас длинное, так что имя покороче выбирайте, чтобы в строчки документов помещалось.

Помучившись с выбором, мы решили заглянуть в святцы на время предполагаемого срока родов. А там… тихо и пусто. Январь «мужской» месяц. В итоге выбрали три варианта кое-как укладывающиеся в срок и решили, что уж на месте посмотрим, кто родится. Родилась Анна. Вот сразу, как мне показали беленький сверточек с длиннющими ресничками, так и увиделась Анна.

Способ сработал и для второй дочери – выбрали несколько имен, которые в общем нам обоим нравились, а когда показали крепко сбитый кулечек с недовольным выражением лица, то сразу стало ясно – Ольга на свет Божий явилась.

Со старшим сыном все получилось интереснее. Предполагаемый срок родов приходился на Бориса и Глеба. Борис меня как-то не вдохновлял, а вот Глеб всем понравился. Так и звали, до самых родов. Лежу в палате, прихожу в себя после наркоза, звонок:

– Как там Глебушка?

Я искренне впала в недоумение:

– Какой Глебушка? – и зависла.

Через несколько секунд пришла в себя ответила, что все в порядке и да он со мной, но недоумение так и висело в воздухе. Всю неделю, проведенную в роддоме после кесарева сечения я впадала в ступор, когда надо было назвать сына по имени. Звала мальчиком, сыном, дитенком, только не по имени.

Наконец нас забрали из роддома, привезли домой и я впервые села кормить его в присутствии папы и старших сестер. Муж вышел на кухню за чаем, а когда вернулся так обыденно спросил:

– Как там Егорушка?

На этот раз мы подвисли оба. Георгий Победоносец по святкам следом за Борисом и Глебом идет, да и «село» имя упрямому нашему сыну с первого раза. Когда через две недели я пошла регистрировать новорожденного, вопрос был только «Егор» ил «Георгий». Записали все же «Егором». Отчество наше одиннадцатибуквенное обязало.

Вообще историй с именами конечно очень-очень много.

Крестная наших девочек ждала мальчика. Ей нравились все имена в святцах, кроме «Максима». Она прямо говорила:

– Как угодно, только не Максим.

Роды состоялись третьего февраля. В этот день поминаются только Максимы.

Иногда имя ребенку дают другие дети в семье. Привезли малышку домой, а старший брат кричит радостно:

– Дунька приехала!

В итоге растет теперь в семье Евдокия.

Или вот со мной в роддоме лежала женщина, ждала дочку. В юности она родила сына, а в двенадцать лет мальчик погиб. Прежде у нее были попытки забеременеть, но ее уверяли, что детей больше не будет. Она смирилась, поехала с мужем в отпуск в Прагу. И… привезла оттуда девочку – Злату. Если посмотрите в святцах. Святая Злата (Хриса) одна одинешенька «стоит» посреди пары недель исключительно мужских имен. Девочка родилась именно в этот день.

Иногда имя «дарят» врачи. У знакомой акушерка приняла дочку и проворчал:

– Вот юркая какая, как юла!

Мама решила, что девочка будет Юлей.

Но есть и куда более грустные истории. Например, у нас в ЗАГСе сотрудники три часа отговаривали молодых родителей называть дочь «Цыпой».

– Она такая маленькая, трогательная, пушистая, как цыпленок! – отбивались молодые.

В итоге девочку назвали Цветаной. Уговорили.

Для каждого человека важно знать историю своего имени, чтобы любить и уважать его, чтобы принимать эту часть своей личности. Люди отвергающие свое имя часто бывают несчастны, а порой смена имени совершенно меняет человека.

Еще момент – сочетание имени, фамилии и отчества. Грустный пример из жизни. Девочка родилась в семье этнического немца. Имя звучало примерно, как Изольда Генриховна Мейер. Потом родители развелись. Мама снова вышла замуж и… отчим удочерил девочку с полной заменой отчества и фамилии. Получилась Изольда Ивановна Сидорова, звучало так забавно, что ее все время дразнили. В шестнадцать при получении паспорта девочка вернула себе исходные данные, но травма осталась – она всю жизнь представлялась полным именем-отчеством-фамилией.

Глава девятая
Детская одежда

Старшая дочка у нас родилась в 2002 году. Это было время, когда в роддом брали максимум чепчик и носочки, причем оставляли их там для «отказников».

Детей пеленали в коричневые от прожарки пеленки, а пакет «на роды» весил почти как я сама. Памперсы только появились и пользовались ими редко. Педиатры морщили носы, старательно запугивая мам опрелостями, перегревом и прочими ужастиками. Особенно доставалось мама мальчиков, так что я была очень довольна рождением дочки.

По иронии судьбы все мои дети рождались в лютые морозы, так что первую упаковку памперсов мне принесли в роддом со словами:

– Пользуйся, не морозь ребенка!

Это было обосновано – в окна дуло так, что молоко на подоконнике замерзало в лед.

Когда родилась вторая дочь, памперсы уже потихоньку вошли в привычный обиход, а на слова участкового фельдшера о ленивых мамах, я научилась не обращать внимания. Уже научилась ценить удобство, экономию времени и гигиеничность. Плюс памперсы совершенно незаменимы в любом, даже самом коротком путешествии.

Но и второй дочке мы сшили несколько пленок. Их наличие в детском гардеробе никого не удивляло. Как и привычный белый кулечек из ватного одеяльца с розовой ленточкой.

Ко времени рождения старшего сына одежда перестала быть проблемой. Были бы деньги, а в магазинах найдутся и комбинезончики сшитые с учетом памперса на ребенке и традиционные распашонки и чепчики на любой вкус. В роддом теперь требовалось принести не только чепчик и носочки, но и махровое полотенце, которым укрывали ребенка вместо вытертых казенных одеялец.

К тому времени мнения мам разделились – часть пеленала детей, как и прежде, а часть натягивала на ребятишек комбинезончики, ожидая втыка от детского врача. Последние считались более продвинутыми и современными.

Прошло не так уж много лет, всего шесть, и вот я снова в роддоме, в лютый мороз рожаю второго сына. С собой требуется упаковка памперсов, носочки, чепчик, а прочее по желанию. Никто не выбрасывает в мусор жидкое детское мыло, требуя мыть детские попки только кусковым, казенные пеленки мягкие и белые, а ребенок свободно дрыгает ручками и ножками лежа в кроватке в одном памперсе, потому что в палате тепло.

Я по возрасту в палате средняя, смотрю на все эти изменения сугубо положительно и радостно натягиваю на ребенка удобный слип, рассказывая всем, насколько это мне непривычно. Моя радость длится ровно до первого выхода в поликлинику. А там в очереди сидят мамы с детьми в пеленках!

Расспросы выявили следующие причины: у кого-то ребенок беспокойный и пугается своих ручек, у кого-то стойкая аллергия на памперсы, так что в сумке лежит стопка марлевых подгузников и конечно пеленки в таком случае более удобный вариант. А у кого-то денег хватило только на двадцать метров фланели, ведь в общем и целом памперсы не дешевое удовольствие.

В итоге при всем разнообразии форм, видов и качества детской одежды пеленки все еще «в тренде».

Когда старшая дочь подросла я начала переживать за ее внешний вид. Основная проблема была в том, что я считала – пока девочка голенастый неловкий подросток длина «миди» для нее идеальна, а многочисленные родственницы женского полу в ответ кричали:

– Пусть носит короткое, пока фигура позволяет. Вот мы не носили, упустили…

Вопрос – что упустили? Момент превращения ребенка в девушку и так крайне неловок. Ну не получается лебедь из утенка за одну ночь! И очень смешно и неловко видеть таких десяти-двенадцати летних «утят», неловко ковыляющих на каблуках, в «мини» и модных кожаных курточках, не прикрывающих попу.

В итоге с дочей договор – короткие шорты, мини-платья и юбки размером с пояс – дома. На улицу, в школу, в любое общественное место подол хотя бы до колен. Постепенно глядя на старшую, подтянулась и младшая. Когда она появляется передо мной в оранжевой водолазке с зеленой спортивной кофтой и в короткой цветастой юбке, я не кричу «сними это немедленно». Я говорю так:

– Не самый удачный вариант. Попробуй другое сочетание. А может быть к этой кофте подойдут спортивные брюки?

Но это идеальный вариант. Когда она переодевается пятый раз за полчаса и все еще недовольна своим внешним видом, кричит:

– Мама, что мне надеть?

Я утомленно вздыхаю:

– Главное, голову не забудь.

И смиренно вспоминаю себя и нашего утомленного папу, вынужденного одевать и оценивать двух девочек-подростков в бедные «девяностые».

Прически. Тут тоже много слов. Старшую мы никогда не брили. Мнение старших родственниц «ребенка в год надо побрить налысо» мягко обошли, позволив парикмахеру придать тонким волосикам форму. А вот младшую в год побрили, по обстоятельствам. Я «принесла» с работы вшей, шампуни и мази все «от трех лет», а выбрать из тонких светлых волос почти прозрачных юрких тварюшек было невозможно, пришлось плакать и брить. На густоту волос эта процедура не повлияла никак.

Стричь или растить косу, родители решают до определенного возраста. Дальше ребенок должен выбирать сам, а самое главное – родители должны уважать его решение. Когда старшая попросила покрасить волосы, я сказала «хорошо», только давай купим качественную краску, а лучше сходим в парикмахерскую. В итоге эксперименты ограничились цветными бальзамами вырви-глазных цветов, и мне даже подарили бутылочку фиолетовой краски для личных экспериментов.

Тоже самое отношение я проявила, когда дочь захотела отрезать косу. «Хорошо», только смотрим варианты стрижек, подбираем то, что тебе нравится и подходит к лицу, а потом идем в парикмахерскую. Девиз «не можешь остановить, возглавь» по-прежнему лучший выход в общении с подростками.

Лично мое мнение, что все эти хвостики, ободки косички, заплетание волос – это еще и возможность для мамы тактильно пообщаться с дочерями. И когда теперь уже совсем большая и самостоятельная старшая дочь приходит с просьбой «заплести» я понимаю, что это такая завуалированная просьба приласкать, обнять, и поговорить по душам. И пользуюсь моментом, рассказывая ей, как люблю, как горжусь, стараясь сохранить у нее положительное отношение к таким моментам. Дети вырастают очень-очень быстро, и пусть даже этот маленький ежедневный эпизод вспоминается, как что-то приятное.

С сыновьями история одежды перешла в термальную стадию. Старший у меня влюбляется в вещи. Вот нравятся ему джинсы. Отлично, красота! Мама подогнула, чтобы сыну было удобнее и вперед. Из этих джинсов он не вылезал даже ночью. Приходилось ждать, пока он уснет и осторожно вытряхивать.

Сын рос, а джинсы нет. Постепенно когда-то длинные штанины превратились в «капри», но сухощавая фигура позволяла носить главную часть штанов без изменений. Активная носка сказывается даже на самой прочной и качественной ткани. Первыми сдались коленки. Сын ныл и умолял, пока я пришивала заплаты. Счастливый, убежал гулять и…вернулся – штанины отдельно, седловина отдельно. Упрашивал сшить, как было. Пришлось штаны спрятать, вручить другие джинсы и недели две отбиваться от ежедневных уговоров пришить штанины обратно.

Та же история повторяется со всеми штанами. Даже со школьными и при этом они на нем просто «горят». Компенсируя это я выработала привычку – хранить в своем шкафу пару брюк или джинсов «на вырост». В случае непоправимой потери – гвоздя на коленке, или искр из сварочного аппарата, вручаю сыну новые, забирая старые «в починку». И не отдаю. Если отдать хотя бы для прогулок, новые будут брошены за кровать, а старые штопанные снова будут «и в пир, и в мир, и в добрые люди».

Младший пока слишком мал, но уже высказывает предпочтение рубашкам, а не футболкам. Приходится учитывать его мнение при покупках – мужчина серьезный и футболку может просто тихо снять и бегать голышом, зато любимую рубашку даже мокрую и в киселе неохотно отдает в стирку.

Глава десятая
Сережки

Вот уж глава актуальная для мам девочек. Не успела наша старшая дочь появиться на свет, как мне стали советовать проколоть ей уши. Я отказывалась, тогда меня убеждали:

– Мы вот сразу золотые серьги подарим! Вот как проколешь, так сразу.

И все же моя старшая до сих пор ходит без серег. Дело в том, что маленький ребенок активно растет и, если вы помните, «половинки тела» могут развиваться неравномерно, рывками. Те, кто шьет, знают, что не бывает абсолютно ровных фигур. Соответственно проколотые в раннем детстве дырочки имеют большой шанс очутиться на разной высоте. Плюс лицо с возрастом меняет пропорции, так что выбор точки прокола тоже может оказаться неудачным.

Конечно, каждая мама вправе решать этот вопрос для себя и своего чада самостоятельно. Недавно младшая дочь выпросила дырочки в ушах как подарок на свой одиннадцатый день рождения, но сразу получила предупреждение, что будет носить медицинские сережки до окончания школы. Потому что золотые украшения на девочках – это лишний повод для неадекватов обратить на них внимание.

Сережки в других местах тоже вызывают вопросы. Лежала со мной в палате очень красивая молодая мамочка. Каждый врач, который осматривал ее живот, впадал в ступор – ниже пупка болталась «мочка» от пирсинга. Она конечно нервничала, переживала, особенно когда молодой доктор пошутил, что при экстренной операции придется разрезать эту кожу. К счастью все обошлось, девушка родила сама, но вид такой растянутой «петельки» предупредил мое желание поэкспериментировать с пирсингом.

Когда старший сын заговорил о том, что пирсинг в губе – это круто, я отыскала в сети фотографии ушей, носов и губ после проколов и тоннелей. Впечатлился, и замолчал. Дети нуждаются в наглядности. Думаю, когда встанет вопрос татуировок, я не буду запрещать, а просто покажу результаты неудачного удаления, старые татуировки и аллергический «ответ» кожи на некачественную краску. А еще предложу вполне безопасную альтернативу – наклейки и роспись хной.

Глава одиннадцатая
Игрушки

Когда у нас родилась старшая дочка с нами жила шестилетняя племянница мужа, так что детские игрушки в доме были. Кроме того, отыскались погремушки, принадлежащие еще моему мужу. Кое-что и я привезла из отчего дома. Но дети не хотят играть тем, что им предлагают родители. Из всех ярких, красивых, звучных погремушек дочка выбрала незаметную, почти бесшумную зеленую птичку, и не расставалась с ней до первых шагов. Потом сразу пошли пирамидки и кубики, а любимой забавой остались контейнеры для пищевых продуктов – круглые, яркие с мягкими крышками. Их так удобно было ставить один в другой!

Вторая дочка предпочитала кукол. Одевала, причесывала, наматывала на шеи бусы.

Когда родился сын, нас буквально завалили машинками на пультах. Десятка два бесславно погибли после первого же проезда, потому что нашего «механика» интересовала «начинка» игрушек, а не возможность погонять их по трассе.

«Общей» игрушкой оставались наборы «Лего» в них играли все! Только с появлением младшего сына мы услышали: «ууууу» с одновременным прокатом машинки по любой поверхности. Причем младший в садик еще не ходит, но уже гудит, а вот старший два года посещал логопедический сад, где звукоподражание приветствовалось, но так и не научился имитировать звуки работающего мотора.

Еще в нашей семье популярны говорящие азбуки. Первую мы купили старшей дочке, и она до сих пор работает и радует нас тем, что в ней есть три уровня сложности. Просто буквы, «нажми определенную букву», и «нажми букву между буквами». Благодаря этой нехитрой игрушке дети быстро выучивают буквы, но при выборе игрушки нужно учитывать качество звучания, правильное произношение букв и наличие всех букв алфавита. Например, в подаренной нам «Звериной азбуке» отсутствуют твердый и мягкий знак, а также буква «Ы».

Еще один вариант развивающих занятий – рисование. Дети все относятся к нему неоднозначно. Старшая просто обожала. Она могла час стоять у столика, покрывая его сочными мазками гуаши. Я садила ее в ванну, крепила скотчем на плитку кусок обоев, давала кисточку и банку, а потом мыла и художницу, и корыто. Счастливая перемазанная мордаха и быстро моющиеся стены – вот что нужно маме для счастья.

Вторая дочь предпочитала фломастеры и разукрашки. Она могла по полчаса раскрашивать юбку диснеевской принцессы, чтобы гордо продемонстрировать свои усилия. А вот старший сын рисовать не любил вообще. Даже традиционные детские каракули давались ему неохотно и с трудом. В три года он провалил тест перед логопедической комиссией, просто отказавшись рисовать.

Логопедический садик и его специалисты внесли коррективы. В отличие от творческой мамы воспитатели сумели отыскать к нему практический подход – его рисунки – это схемы в разрезе танков, самолетов, роботов и компьютеров последнего поколения. Сообразив, куда движется ребенок, мы перестали подсовывать ему разукрашки, а просто просили изобразить робота, или боевую машину пехоты. А рисовать он до сих пор не умеет и не любит.

Младший сын пока проводит испытания материалов и маминых нервов – может порисовать прямо на себе, на обоях, в любимой книжке. Ему интересно пробовать мел, краски, ручки, к детским фломастерам со штампиками он абсолютно равнодушен, зато любит папины ручки и мамину пастель.