Текст книги "Брачный контракт"

Глава 4

Несколько дней жених и невеста провели с родственниками, утрясая формальности, а потом столкнулись в новом доме!

– Ты откуда? – Саша стоял посреди кухни в одних миниатюрных облегающих плавках. Он поперхнулся молоком, увидев на вошедшую в помещение Еву.

– Из дома! – коротко ответила девушка, она держала в руках термопакет и явно направляясь к холодильнику.

Парень завис, переваривая фразу и тут же доказал, что занимает место аналитика не зря:

– Родители достали?

– Угу! – до завтрака Евдокия была крайне неразговорчивой особой, поэтому отвечала коротко и, по существу.

– Меня тоже. Думал тут отсидеться в одиночестве, – на последнем слове Саша уже улыбался.

Он и представить не мог, что Еву достанут не меньше чем его. Девушка к этому времени выложила в холодильник запас продуктов, оставила себе йогурт, хлебцы и сок, села за стол и даже положила в рот пару ложек еды, возвращающей ей способность говорить:

– Надеюсь ты тут действительно один? – осторожно уточнила она.

– Один, один, – немного смутившись ответил парень, потом взглянул на потолок и вдохновенно продолжил: Эрих уехал к родителям, сказал, что не перенесет моего счастливого вида на свадьбе. А ты? – тут же переключил интерес девушки на нее саму спросил Саша.

– И я одна, – Ева пригорюнилась, – после Женьки все представители мужского пола кажутся такими козлами! – искренне сказал она.

Саша только посмеялся, хотя его брови так и норовили встать домиком от изумления, потом допил молоко и утащил у будущей жены хлебец:

– Раз мы тут вдвоем, стоит подумать о хлебе насущном!

– Вот и подумай! – Ева доскребла пластиковую ванночку и выбросила ее в ведро, а потом разглядела удивленный взгляд жениха и тут же поправилась: – магазин тут есть, машина у тебя тоже имеется, список можем вместе написать.

– А готовить кто будет? – Саша прищурился.

– Готовим по очереди! – отрезала Ева, и прибавила: – общежитие, так общежитие!

Жених снова похмыкал и снял с холодильника блокнот с ручкой на магните.

Список составляли долго. Уточняли пристрастия и аллергии, обсуждали марки и фирмы, в итоге поехали в супермаркет вместе, продолжая спорить, где лучше брать мясо для стейков и зелень для салатов. В магазине нагрузили полную тележку, понимая, что во время рабочей недели ездить за продуктами желания не будет.

Дома Саша таскал тяжелые пакеты из машины, а Ева раскладывала все в шкафы и холодильник. Потом вместе приготовили обед, съели его, включили посудомойку и отправились смотреть свои владения. Каждый из них еще во время визита с родителями уловил нюанс: правое крыло было выполнено в «мужском» стиле. Темные тона в спальне, массивная мебель в кабинете и очень простые гардероб и ванная. На первом этаже под этими комнатами располагалась библиотека, столовая и небольшая комната, оббитая зеленым сукном. На стенах висела даже парочка интересных репродукций на тему охоты.

– Курительная комната! – восхитился Саша и полез в шкаф, выяснять чем увлекался прежний хозяин.

В шкафу обнаружились коробки для сигар, сигаретницы, пара кальянов, початая пачка фруктового табака, зажигалки, спички, пепельницы и кнопка сильной вытяжки.

– Саш, почему это все оставили? – осторожно спросила Ева.

Парень нахмурился и оценил тяжелую пепельницу из натурального камня, которую держал в руках. Вещь дорогая и в здешнем поселке даже странная. Да и все остальные аксессуары выглядели тщательно подобранными, качественными и еще более дорогими!

– Знаешь, дом продавался потому что хозяин уехал в другую страну. Может он просто не хотел везти с собой воспоминания?

– А почему он уехал? Здесь даже цветы растут и стекла чистые!

– Цветы и стекла заслуга садовника и домработницы, они тут за всем присматривали, мама узнавала, – ответил слегка нахмурясь жених, – а хозяин уехал, потому что у него погибла жена, для которой он построил этот дом.

Евдокия поежилась, но пугаться рядом с Сашей не получалось. Закрыв комнату молодые люди отправились дальше. В столовой обнаружился буфет с открытыми полками для сервировки фуршета. В собранном состоянии это был узкий резной шкаф с деревянными дверцами, а в раскрытом череда «лесенок» для тарелок, бокалов и блюд. Саша вновь восторженно присвистнул:

– Вот это вещь! Где он ее только раскопал? Настоящий английский буфет! Знаешь, я видел такой только у Дэрри…

– Дэрри? – переспросила девушка, заметив, как смутился парень.

– Это мой… друг, – судя по заминке вместо «друг» было иное определение, но Саша щадил уши своей будущей жены. – Он барон и в нашей школе учился потому, что его выгнали из трех предыдущих. Так вот в доме его родителей был похожий буфет. На нем подавали завтрак, когда в доме собирались гости…

Саша рассказывал о друзьях, о школе, о студенческом братстве, делясь с Евдокией своими воспоминаниями, а девушка смотрела, как смягчается его отстранено-прекрасное лицо, как мелькают смешинки в его глазах и где-то немножко жалела о том, что в сердце сейчас ощущалась огромная черная дыра, и даже такой потрясающий красавчик не может заставить его биться быстрее.

Глава 5

После «мужской половины» они осмотрели общие помещения. Красивая лестница вела на второй этаж в просторную гостиную и танцевальный зал. Евдокия рассматривала обои с вышитыми утками, охотниками и веселыми лающими собаками, и думала о том, что в этом зале можно не стесняясь принимать полсотни гостей, словно в настоящем дворце. Танцевальный зал, украшенный зеркалами и бра в виде подсвечников, впечатлял не меньше.

– Саш, они что здесь всерьез приемы устраивали? – Ева обошла комнату, с первого взгляда оценив натертый паркет и легкие белые занавеси на окнах.

Ее волновала гармоничная красота этого места.

– Не думаю, что здесь были приемы, – жених покачал головой, оглядывая тяжелые двери, оконные рамы и ступени, ведущие к балкону для музыкантов, – они успели только въехать, прожили пару месяцев, и все.

Евдокия снова вздохнула, жалея неведомую ей женщину для которой строилась все это великолепие.

Саша перехватил ее грустный взгляд на себя и подошел ближе:

– Эй, не грусти! – он взял Еву за руку, заглянул в лицо, пытаясь прочесть ее эмоции.

Девушка постаралась улыбнуться, но получилось плохо. Тогда Саша достал телефон и под сводами зала поплыл Венский вальс.

– Фрекен, – заложив руку за спину, жених щелкнул иллюзорными каблуками.

– Герр, – Евдокия присела в книксене, вложила пальцы в ладонь мужчины, и они поплыли по гладкому полу.

Саша отлично танцевал, и постепенно девушка расслабилась, доверила ему рисунок танца, и отдалась своим мыслям. Дыра в душе, оставленная предательством Женьки не спешила затягиваться, но болела теперь куда меньше. О чем думал ее партнер, Ева не знала, его лицо было все так же безмятежно.

Когда музыка кончилась, они остановились у зеркала, взгляды столкнулись и разбежались. В смущении девушка отстранилась, отошла в сторону окна, отодвинула штору, делая вид, что любуется лужайкой. Саша нырнул в телефон, отключая следующую мелодию, потом обвел зал взглядом и постановил:

– Неплохо подвигались.

Ева молчала, не зная, что сказать, и тогда жених перешел в наступление:

– Тебе не нравится здесь танцевать? Отлично! Сделаем спортзал!

– Что? Ты с ума сошел! Спортзал! – Евдокия искренне возмутилась, и тут заметила, смешинки в голубых глазах и поняла, что ее разыгрывают. – Ах ты! – девушка, забыв о смущении шутливо погрозила пальцем, а парень смеясь подошел ближе и предложил другой вариант:

– Или сауну, с мальчиками!

– Сауны обычно с девочками устраивают! – все еще кипя от возмущения выпалила Ева и замолчала.

– Уговорила! Для тебя с девочками, для меня с мальчиками! – Саша высунул язык, дразня ее, а потом сбежал, предлагая осмотреть и «женское» крыло.

Эта половина дома была отделана более женственно и утонченно. Теплые светлые оттенки, изящная легкая мебель, музыкальная гостиная, украшенная высокими французскими вазами, фортепьяно с набором нот, комната для рукоделия или чаепитий, убранная шелком и кружевами, точно старинная конфетная коробка. Венчала это великолепие просторная студия с французскими окнами от пола до потолка полностью заменяющими три стены. Евдокия уже видела это помещение, но только теперь осознала, как оно прекрасно подойдет для ее собственной мастерской.

– Саша, как думаешь, мама не заметит, если я привезу сюда мольберты и краски? – спросила она жениха, разглядывая практичный каменный пол, удобные шкафы-тумбы, и дополнительную подсветку потолка.

– Предлагаю сговориться с твоим братцем и совершить дерзкий набег на родные пенаты под покровом ночи! – хмыкнул он в ответ. Потом уточнил: – а что за мастерская? Стекло? Глина? Ткань? В Лондоне снова в моде домашние гончарни.

– Я рисую, – коротко ответила Ева.

Ей не хотелось распространяться что и как она рисует, потому что профессиональные художники наверняка подняли бы ее на смех, а для нее творчество было важной частью жизни. Прикидываясь бедной студенткой, она легко экономила на еде, на одежде и даже на транспорте, но не смогла отказаться от возможности покупать дорогие краски, контуры, кисти и прочие радости творящего человека.

Отец и мама лояльно относились к ее попыткам найти себя, считая, что девочке из хорошей семьи положено иметь дорогое хобби. Лошадей Евдокия боялась, охоту не любила, к породистым животным и то была равнодушно, тиская без разбору и чопорного «британца» и дворнягу из подворотни. Даже музыка была лишь приятной частью жизни, но не увлечением. А вот всевозможные виды изобразительного искусства от фотографии до скульптуры трогали девушку чрезвычайно. Может поэтому брат и предложил ей отделение рекламы, настаивая на курсах компьютерной графики и макетирования.

Глава 6

Второй этаж этого крыла был точной копией «мужского» только в нежных красно-розовых тонах. Спальня, просторная гардеробная с тремя огромными зеркалами, и ванная с великолепной продукцией фирмы «Джакузи».

Сам дух этих комнат навевал негу и желание расслабиться. Что Саша и сделал: плюхнулся на вышитое французскими букетами покрывало, раскинул руки и заявил:

– Евдокия, нам невероятно повезло! Этот дом словно для нас строили! Эй, ты чего? – спросил он, заметив, что девушка поморщилась.

– Имя. Звучит непривычно. Меня редко так называют, – объяснила она, – если только что-то совсем официальное.

– А как тогда? – Саше и впрямь было интересно.

– Кто во что горазд, – пожала плечами девушка, Ева, Ива, Душечка…

Парень покрутил в голове варианты и уточнил:

– А тебе как больше нравится?

– Ивой зови, – осторожно улыбнулась в ответ она.

– Ладно, Ива, тогда меня можно Сет.

– Сет? Бог хаоса, разрушения и беспорядка?

– Нет, – Саша поморщился, – это из-за игры в теннис, – он потянулся, задел подушку, и сразу целая стопка упругих думочек упала на его лицо.

– А мне все же кажется, что бог разрушений, – хихикнула Ева.

Этот день они провели, осматривая не только дом, но и прилежащую к нему территорию. Архитектор предусмотрел практически все: гараж на две машины, в котором расположился пустой верстак и шкафчики для инструментов. Небольшой навес для дров, необходимых для камина, кухонной печи и бани. В доме была газовая котельная, однако были и запасные варианты отопления. В жару о тепле не думалось, но Евдокии случалось попадать в ситуации, когда в доме было холоднее, чем на улице и она радовалась такой предусмотрительности бывшего хозяина.

Банька была скорее сауной, и судя по ее абсолютной чистоте и нетронутости париться архитектор не любил, зато неподалеку от бани стояла вместительная беседка с широкими окнами, удобными скамьями и огромным круглым столом в центре. Евдокия некоторое время смотрела на стол, украшенный рисунком, похожим на лепестки цветка и наконец спросила вслух:

– А как выбираться из-за стола? Так мало места до скамей…

– А вот так! – Саша вдруг взялся за один «лепесток» и поднял кусок стола, как крышку у старой парты. – Похоже дядечка был гением! – добавил он, обнаружив, что сидения поднимаются, и в спрятанных под ними сундуках лежат огромные пестрые подушки и пледы.

– Саш, мне не верится, – призналась Евдокия, – такой продуманный дом, полный мелочей приятных для жизни… Да здесь даже фонарики для свечек есть! Сколько бы родители не заплатили, все будет мало!

– Знаешь, – признался жених, поглаживая длинными красивыми пальцами раму, – я договор читал, у риэлтора, который продажей занимался. Там условие интересное, в доме должна жить семья, но нормальной семье нужна общая спальня, детская, а тут все отдельно, словно о детях вообще речь не шла, тогда почему такое условие?

– Не знаю, – девушке внезапно стало холодно посреди летней жары и она обняла себя за плечи.

– Заболтал я тебя, – Саша слегка улыбнулся, превращаясь из взволнованного парня в холеного денди, – пойдем перекусим, и кино посмотрим.

Они вернулись в дом, приготовили и съели простой ужин, а потом забрались в курительную, долго выбирали вкус табака для кальяна, затем так же долго выбирали фильм, смотрели его вдыхая ароматный дым и наконец уснули прямо на кожаном диване, укутавшись в один плед.

Глава 7

Утром вчерашние страхи показались ерундой. Смущения от ночи, проведенной рядом с женихом Евдокия не испытывала, наоборот радовалась тому, что уснула рядом с ним и даже выспалась. Физически он не вызывал у нее отрицательных чувств, так что был шанс при зачатии обойтись без докторов. Очень уж она не любила больницы и все что было с ними связано. Саша тоже отнесся к ситуации спокойно, и даже слегка потискал ее как плюшевого мишку, когда Ева застонала, от притока крови к неловко лежащей руке.

Молодые люди разошлись по своим спальням, приводить себя в порядок и звонить родственникам. Вечером за просмотром фильма они решили окончательно перебираться в этот дом и теперь собирались перевезти вещи, и дать добро служащим выходить на работу.

Старшее поколение поудивлялось внезапно вспыхнувшим чувствам, но добро дали оба семейства, так что часа через три у ворот черного хода столкнулась парочка грузовых «газелей». Ева и Саша вышли из машин, оценили перспективы и решили, что грузчики справятся без въезда на территорию.

Сначала коробки и ящики внесли в дом, потом появились две женщины: худенькая, подвижная дама лет сорока в обтягивающих джинсах и маечке и крупная рыхлая девица лет двадцати в длинном платье без рукавов. Оказалось, это домработница и ее дочь, пришли на еженедельную уборку. Ева тотчас взяла их в оборот и потребовала вызвонить садовника, чтобы привести в порядок лужайку и помочь таскать вещи.

Остаток воскресенья жених и невеста провели каждый в своем крыле, не пересекаясь даже на время перекусов. Ева обустраивала мастерскую и ей подавали еду прямо туда, а Саша пропадал в кабинете, настраивая аппаратуру, необходимую ему для работы в удаленном режиме. Оба так устали, что легли спать, даже не вспомнив о второй «половинке».

Утро понедельника оказалось тяжелым. Встать пришлось раньше обычного, чтобы успеть добраться до города. Ева сонно бдела над туркой, следя, чтобы шапочка ароматной пенки не убежала, когда на кухню ввалился Саша:

– О, Ивка, доброе утро! Мне сваришь?

– С тебя бутерброды! – только и сумела выдавить девушка в ответ на такое нахальство.

Требовать с нее что-либо утром не решался даже отец! Саша хмыкнул и полез в холодильник. К счастью на памяти Евдокии он никогда не вел себя как капризная девочка, излучая мужественность и силу. Возможно это было частью привычной маскировки, но кроме пристрастия к безупречному внешнему виду девушка не замечала за женихом ни каких признаков тяги к одному с собой полу. Задумавшись об этом она чуть не упустила кофе, но успела поднять турку и поставить ее на керамическую «таблетку». Пока варилась вторая порция она наблюдала, как аккуратно Саша режет хлеб для бутербродов и неожиданно для себя спросила:

– А ты сверху или снизу?

Тот усмехнулся, помолчал, продолжая нарезать хлеб и проговорил:

– Ты долго терпела. Обычно мои знакомые пытаются выяснить это в первые пять минут.

– В любовницы я к тебе не набиваюсь, поэтому мне было безразлично, – пожала плечами Ева, – но вчера подумала, что можно будет обойтись без врачей…

Саша поднял голову, и пристально посмотрел ей в глаза, словно оценивая ее душевное состояние:

– Ивочка, только не пытайся меня спасать… – начал он, но видя искреннее недоумение на лице невесты понял, что речь действительно шла только о больнице. – Прости, – сразу покаялся он, – мне стоило больше в тебя верить. Думаю, мы попробуем разные варианты, но не сейчас. Даже наши торопливые родители дадут нам год, прежде чем начнут беспокоиться, а мне сейчас нужно время, чтобы закончить аудит компании, и попытаться сменить профиль нашего филиала.

Евдокия понимающе кивнула – семейный бизнес, есть семейный бизнес. Она пока больше времени уделяла учебе, работая в основном дома. Но летом проходила практику в одном из отделений холдинга. Первые два года ей не доверяли ничего сложного, но уже на третьем курсе задания стали сложнее, интереснее и постепенно ей позволили брать заказы от других фирм. Кроме того, старший брат частенько подкидывал ей работу «по знакомству», когда был недоволен тем, что делали приглашенные специалисты, так что благодаря семье у Евы был опыт работы и даже кабинет с табличкой «Стажер».

Две чашки кофе, тарелка бутербродов, торопливые сборы в непривычном помещении заставили девушку поднапрячься. Выбегая к машине, она вдруг подумала, что примерно так же ведут себя по утрам ее родители – завтракают вдвоем, вместе готовя или разогревая простые блюда, потом бегут к машинам… Вот только их день до сих пор начинается нежным поцелуем, да и у ворот они часто крепко обнимаются, стараясь зарядить друг друга теплом и поддержкой на весь день.

Стало горько, что у нее такого не будет, но девушка не привыкла видеть плохое, тряхнув головой она села за руль, и мысленно сказала себе, что Саша и так больше, чем она могла рассчитывать. Умен, красив, пока ни разу не проявил жестокости или неприятных наклонностей. Курит много, что странно, но это вполне понятная привычка. А еще есть этот дом, обустроенный так, словно он ждал их.

Глава 8

Дорога дала Евдокии достаточно времени, чтобы обдумать выходные, прийти к выводу, что ей повезло и переключиться на рабочий лад. Практика продлиться еще две недели, потом защита курсовых с результатами практики, и наконец лето с возможностью развернуть некоторые рабочие эксперименты.

В жаркий сезон людей в городе меньше, продажи падают, и владельцы небольших магазинов начинают тратиться на необычную рекламу. Вот тут и наставало время Евы. Денег она брала немного, зато придумывала действительно интересные решения. Ее портфолио уже полнилось различными воплощенными идеями, и девушка смела надеяться, что у не есть шанс работать не только под родительским крылом.

Суетливый рабочий день промелькнул незаметно. Вечером совершенно обессиленная Евдокия вышла на улицу, потирая заболевшую голову. Похоже ночью будет гроза. Ей срочно требовался кофе, холодный, с мороженым и густым шоколадным соусом. Аромат взбодрит, холодная сладость освежит, а винный привкус шоколада вернет вкус к жизни.

Предвкушающе улыбнувшись Ева зашла в кафе рядом с офисным центром и устроилась за небольшим столиком, ожидая внимания официанта. Кофе пообещали максимально быстро, но приготовление все равно занимало некоторое время, поэтому девушка чуть откинулась на стуле лениво рассматривая посетителей. Светлые волосы, такие же, как у Саши, сразу привлекли ее внимание. Она полюбовалась тем, как в уютной тени большого гибискуса вспыхивают солнечными лучами золотистые пряди, и вдруг поняла, что это на самом деле ее жених!

Он не заметил ее, занятый разговором с кем-то сидящим дальше. Ева чуть наклонилась вперед, рассматривая собеседника Саши, а потом вновь отпрянула назад, надеясь, что будущий муж ее не узнает о ее присутствии. За столиком спрятанным в глубине зала сидели двое молодых людей. И если один являл собой образец офисного щеголя, то второй выглядел очень странно: черная майка без рисунка, накинутая на плечи флиска стального цвета, прикрывающая спину от ледяного дыхания кондиционера, множество фенечек на руках, на шее, на лбу. Незнакомец выглядел очень юным, гибким и чувственным, даже то, как он убирал со лба светлые сильно вьющиеся волосы привлекало внимание к его движению.

Евдокия почувствовала себя неловко, рассматривая пару. И в то же время ее глодало любопытство: кто этот юноша? Саша называл нерусское имя Эрих, но может быть родители парня увлекались германской мифологией? И эта кукольная красота! Девушка с огорчением поняла, что не обладает ни внешними данными, ни харизмой, способной сравниться с обаянием парня, звенящего фенечками перед ее женихом.

Тут подошел официант, поставил перед ней высокий стеклянный бокал с кофе и предложил десерты.

– Спасибо, ничего не нужно, – Ева вежливо дала понять, что хочет побыть наедине со своими мыслями.

Служащий отошел, а она рассеяно сняла ложечкой аппетитную шапочку сливок. Внезапно желанный кофе стал безвкусным, а любопытство показалось наивным и детским. Саша не нуждается в сочувствии или спасении, он вполне счастлив. Улыбается парню, слушает звон браслетов, что-то говорит, показывая кончиком ручки на планшет… Отвернувшись от парочки Евдокия уставилась в окно. Надо уехать в дом. Принять душ, закрыться в студии, покрутить тот интересный кусок логотипа, который она пыталась собрать в программе 3D моделирования и забыть об этой странной встрече.

Внезапно над ней нависла тень:

– О, Мясоедова! Я тебя потерял, а ты тут зависаешь, папочкины денежки тратишь!

Ева удивленно распахнула глаза и обернулась: перед ней стоял Женька! Все такой же высокий, широкоплечий, с красивым лицом и чувственными губами. Вот только теперь девушка видела и нездоровую отечность после обильного возлияния, и сластолюбивый изгиб губ, и порочный блеск его глаз, после того, как она обернулась, невольно открыв бывшему возлюбленному вид на узкий вырез-лодочку офисной блузки.

– Евгений, – холодно проговорила она, вкладывая в это слово все свое презрение, – мы расстались, и я не желаю вас больше видеть.

– Нееет красотка! – парень одним хищным движением приземлился за ее столик и схватил тонкую руку девушки крепко сжав пальцы: – ты мне кое-что задолжала, например, оплату лекарств и ремонт стула, который раскрошили твои мордовороты.

– Надеюсь они крошили его об твою голову, – насмешливо проговорила Ева, даже не пытаясь выдернуть руку.

Она понимала, что при попытке отдернуть конечность Женька стиснет ее пальцы своей огромной лапой, и не ограничиваясь моралью вполне может повредить или сломать кости. Руки – инструмент художника, и они ей очень нужны. Она выждет… Между тем бывший продолжал свою атаку:

– И если ты думаешь, что твой женишок забрал у меня все фотки, ты глубоко ошибаешься! Думаю, твоему папочке будет интересно на это посмотреть!

Похабная улыбка исказила черты лица парня, и Ева в очередной раз с ужасом подумала: как? Ну вот как она могла увлечься этим ничтожеством? Его ухоженный внешний вид скрывал гниль, которая сейчас выплескивалась из его рта, заражая окружающее пространство, а ведь она верила ему! Любила, терпела, таскала сумки с провизией, гладила рубашки, подбирала галстуки, подкидывала идеи…

Должно быть от осознания того, что больше она никогда не попадется на удочку такого как Женя, в Еве вскипело озорство. В тот момент, когда Евгений наклонился к ней, обдавая запахом дорогой туалетной воды и проговорил прямо в лицо, что она должна будет сделать, чтобы избежать его гнева и передачи фотографий родителям, девушка приподняла ложечку полную смеси кофе, мороженого, шоколада, карамельного соуса и метко пульнула ему в лицо, угодив в глаз!

Рев разозленного бизона был нежной музыкой по сравнению с тем воплем, который издал обескураженный парень. Он ругался матом, обзывал Евдокию, и одновременно пытался отскрести с лица мороженое и схватить девушку снова. Она вскочила, отстраняясь от его рук, собираясь убежать, но парень молниеносно вцепился ей в волосы, дергая назад. Слезы боли хлынули градом, искажая зрение, каблучки подкосились, и девушка рухнула на пол оставляя пряди волос на руках бывшего.

Нет, сознания она не потеряла, а если бы потеряла наверняка не чувствовала бы себя такой дурой. Евгений громко высказываясь по поводу ее личности наклонился, протягивая руку и явно собираясь сделать еще что-то болезненное и неприятное. Ева ощутимо дернулась и шипя попыталась откатиться в сторону, ища взглядом официанта или охранника.

К счастью для всех ладонь мужчины была перехвачена другой рукой, более изящной, но не менее крепкой. Саша, воспитанный в духе европейского «меня не касается, значит вмешиваться не буду» увидев безобразную сцену, внезапно встал, в два шага очутился рядом с Евгением, заломил ему конечность и спокойно, холодно сказал:

– Эрих, помоги Еве подняться.

Подошедший на шум охранник в черном комбинезоне увидел, что буяна угомонили просто переминался неподалеку. Молодой красавец, звеня браслетами протянул Евдокии руку, девушка с благодарностью поднялась. Саша положил на стол купюру, компенсируя беспокойство и разбитый бокал, кивнул Эриху:

– Заплати, – а затем вытолкнул на улицу побледневшего от боли «бывшего».

Эрих управился быстро, и через минуту они все очутились под алыми всполохами предзакатного солнца, и отошли в ближайший сквер. Саша все так же вел Евгения как бычка на веревочке, а Эрих не выпускал руку Евы.

– Как думаете, Саша ему ничего не сломает? – чуть обеспокоенно спросила она, выбирая куда поставить ногу.

– Вас так заботит здоровье этого… – пауза была явной, – существа?

– Нет, – девушка усмехнулась, осторожно проверяя целостность своей прически, – меня волнует здоровье и свобода Саши. Он явно зол, а Евгений способен на подлость.

– Не волнуйтесь, если я правильно понял ситуацию, полицию никто вызывать не будет, а одолеть Сашу один на один может не всякий, – открыто улыбнулся он.

– Единоборства? – удивилась она.

– Не только. Суровое воспитание и традиции, – насмешливо сверкнул очами ее сопровождающий.

Между тем жених Евы довел Евгения до скамейки, толкнул на нее и взяв за горло коротко что-то сказал. Бывший побледнел еще больше, съежился и закивал, как ребенок съевший без позволения шоколад. Зрителям стало противно, и они немного отвернулись от некрасивой сцены, поглядывая друг на друга.

– Дать вам салфетку? – внезапно спросил Эрих, – у вас кровь!

Евдокия провела рукой по шее, там, где ощущала щекотку и действительно обнаружила теплую алую струйку.

– Ой, порезалась! Спасибо, Эрих, да салфетка бы пригодилась.

– Давайте помогу, тут непонятно, откуда течет!

Бойфренд ее жениха хлопотал над ней, бережно раздвигая пряди волос, промакивая царапины на тонкой коже, а Ева понимала, что так привлекло Сашу к этому юноше. Он весь был воплощением соблазна. Если существовали на свете прекрасные эльфы или свехчувственные инкубы, то перед ней был один из них.

Стирая кровь молодой человек старательно закрывал девушке вид на скамейку и потому, она даже не поняла, в какой момент Женька обмяк, словно пьяный, а Саша уже шел к ним, говоря по телефону.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросила Евдокия, пытаясь заглянуть за спину жениха.

Он отстранился, бросил презрительный взгляд на бывшего, потом увидел комок грязных салфеток и катнул желваки:

– Все в порядке, но жалею, что не врезал этой сволочи.

Взяв из рук кудрявого чистую салфетку Ева снова приложила ее к царапине на шее и уточнила:

– Больше не полезет?

– Нет, если жизнь дорога. Его пожалели, а он решил, что смел и силен, – резко шевельнув бровями Саша в один миг определил их дальнейшие действия: Эрих, тебе придется меня простить, Еву нужно отвезти домой.

– Я все понимаю, обсудим завтра! – поднял руки тот, потом изящно поклонился Евдокии: – всего доброго, мадмуазель, надеюсь увидимся при более удачных обстоятельствах.

Пока девушка улыбаясь прощалась, мимо нее с каменным лицом прошагал Макар, охранник брата, похоже Евгений забудет слово «шантаж» на веки вечные.

Все трое чинно вышли из сквера, и Ева посмотрела на свою машину, Саша посмотрел на свою, Эрих же спокойно двинулся к автобусной остановке.

– Возьми что тебе нужно, и поедем, завтра привезу тебя сам, – предложил жених.

– Здесь нет охраны, коротко сказала девушка, открывая белую «Ауди».

– Попрошу маминого водителя перегнать машину к нам, – невозмутимо произнес Саша, перехватывая у нее тяжелый портфель с эскизами.

– Хорошо.

Евдокия села в машину, мотор загудел, тяжелый «Бентли» выбрался со стоянки, и тут ее накрыло:

– Саш, прости, что тебе пришлось вмешаться, я не думала, что он придет в кафе! – девушка говорила, оправдывалась, паниковала и наконец разрыдалась.

Все это время водитель невозмутимо подавал ей бумажные платочки, а потом открыл дверь, помог выбраться из машины и прижал к себе:

– Ив, я все понял, не расстраивайся. Я был рад вмешаться. Честно говоря, мне хотелось набить ему морду еще тогда, когда мы увиделись в кафе. Правда я благодарен ему за возможность просто поговорить с тобой, но сейчас он превысил порог моего терпения. Он больше тебя не побеспокоит, поверь. – Тут Саша лукаво улыбнулся так обаятельно и озорно, что на одной щеке проявилась ямочка: и мне понравилось, как метко ты пульнула в него кофе.

Ева расслабилась и только тут увидела, что рыдает и смеется в объятиях своего почти мужа на зеленой лужайке, окружающей их дом.

– Спасибо! – сказала она, – мне действительно легче.

Саша кивнул и потянул ее к заднему крыльцу:

– В ответ жду, что ты проявишь милосердие и сваришь свой потрясающий кофе!

– Уговорил!