Текст книги "Папа на сезон"

Глава 8 Демьян

Квартиру я нахожу вечером по объявлению, по виду то, что надо, но прошу Касторина всем заняться: посмотреть, оплатить, перевезти Настю с ребенком. С утра у меня какой-то дурдом на работе, освободившись часам к четырем, направляюсь в сторону квартиры. Любопытно на нее посмотреть, к тому же я теперь обязан отбывать повинность, то есть приезжать каждый день, а пару раз даже остаться ночевать.

Остальное, как сказал Касторин – его рук дело. Кажется, он очень воодушевлен всем этим проектом и играет с нами как с любимыми игрушками, у которых вдруг обнаружились новые функции. Впрочем, такой фанатизм в работе неплох, именно за счет него Касторин и добился звания лучшего рекламщика.

Звонок в квартиру выключен изнутри, поэтому я стучусь, а когда никто не открывает, решаю воспользоваться ключами. Их мне передал все тот же Борисыч. Насти, видимо, нет, так что гляну быстро и отчалю. Но как только захожу, слышу работающий телевизор. Андрей лежит на полу на животе, подперев голову руками и покачивая согнутыми в коленях ногами. Усмехнувшись, произношу:

– Привет.

Он вздрагивает, резко садится, глядя с испугом.

– Это я, Демьян, помнишь? – зачем-то выставляю руки вперед. – Мы вчера виделись.

Мальчишка кивает.

– Мультики смотришь? – подойдя, присаживаюсь рядом на пол. Он снова кивает. – Про кого?

– Это супер машинки, одна постоянно пытается причинить вред другой. А эта его побеждает. Я просил маму купить мне супер машинки, она сказала, что обязательно купит, когда будут деньги.

Я слушаю, как он бесхитростно рассказывает и открыто смотрит, и чувствую себя странно. То есть я всегда понимал, что дети другие, но только при непосредственном контакте вижу, насколько. Словно из другого мира.

– А вот и мама! – произносит Андрей, смотря за мою спину, я оборачиваюсь и застываю взглядом на длинных голых ногах.

И только дойдя по ним до края ткани, понимаю, что Настя пялится на меня, придерживая полотенце, словно боится, что оно упадет, или я его сорву. Я поднимаюсь с улыбкой, но это девушку, кажется, только пугает. Замираю в паре шагов, невольно скользнув снова взглядом по ее телу.

– У тебя что, есть ключ? – спрашивает она, глядя огромными глазами.

– Касторин дал. Сказал, так надо.

Настя вдруг усмехается, отводя глаза.

– Тебе тоже так говорил? – догадываюсь я, она кивает.

– Он выглядит довольно забавно. Особенно когда раздает указания, – говорит с улыбкой. – Но вообще, он вроде хороший.

Киваю, наблюдая, как Настя заправляет прядь волос за ухо, и снова опускаю взгляд на ее ноги.

– Я переоденусь, – она быстро проходит мимо, я несколько секунд смотрю перед собой, а потом снова подсаживаюсь к Андрюше.

– Ну что, – улыбаюсь ему, – будем с тобой дружить?

Протягиваю руку, он, прицелившись, дает мне пять.

– Мама сказала, ты хороший, – сообщает мне. Еще бы нет. Я хороший дядя, который использует вас в своих целях и платит за это хорошие деньги.

– Ну в каждом человеке есть хорошее и плохое, – отвечаю, не думая о том, что пацану всего три года. Он задумчиво чешет щеку и важно кивает.

Настя появляется в легком сарафане и первым делом спрашивает:

– Есть хочешь? Я ничего еще не готовила, но могу сделать яичницу.

Это слышать как-то странно. В моем доме очень давно не было женщины, да и та, что была, не любительница готовить.

– Может, поедим где-нибудь на набережной, – предлагаю, добавляя, – Касторин велел светиться вместе, но ненавязчиво.

Она несколько мгновений молча смотрит, потом кивает.

Мы останавливаем выбор на кафе, в «Мане» Насте не хочется, в свой ресторан я ее не веду, потому что это почти стопроцентный черный пиар, завтра будут знать все, кому не лень. Настя заказывает им с сыном пиццу, я беру стейк. Андрей с любопытством осматривается, болтая ногами. Когда перед нами ставят пиццу, его глаза загораются восторгом.

– Аккуратно, еще горячая, – говорит Настя, кладя ему на тарелку кусок.

– Я буду студить, – важно заявляет пацан и смешно дует, смешно, потому что без эффекта, но при этом выглядит очень серьезно.

Перевожу взгляд на девушку, она кладет себе кусок, а потом облизывает палец. Поймав мой взгляд, замирает, так и держа палец во рту, а я ни с того, ни с сего думаю: какая она в постели? Частенько скромницы выделывают такое… Хотя с чего я взял, что она скромница, это, может, в общении со мной только.

Настя убирает палец, а я отвожу взгляд. Черт, как только мы попадем под прицелы, мне придется блюсти пост, чтобы не портить репутацию. Спать с Настей точно не вариант. Во-первых, она не особенно в моем вкусе, а во-вторых, еще надумает себе чего-то, расхлебывай потом. Неприятности мне не нужны, так что наши отношения стоит оставить в категории рабочих. Но отвлечься было бы неплохо. Может, подыскать в баре Темыча очередную девицу?

Пока я поедаю стейк, а Настя с аппетитом пиццу, держа ее руками, Андрей съедает сыр, потом помидоры и корнишоны. Попробовав оливку, выплевывает и сует свой кусок Насте.

– Мам, я все.

Ничего не съел, зато перемазался весь. Я кидаю взгляд на Настю.

– Еще хочешь? – спрашивает она.

– Ага.

Кладет ему еще один кусок, который он начинает так же растаскивать по частям.

– Он же ничего не съел.

– Это еще съел, – улыбается Настя. – А вообще, он только с виду милый, на самом деле может быть очень вредным. Особенно по утрам.

– Ну по утрам я тоже вредный, – усмехаюсь в ответ, мы перекидываемся взглядами, и Настя свой отводит.

– Мам, я купаться хочу, – говорит Андрей.

– Можем зайти ненадолго, – она смотрит на меня с неуверенностью, я пожимаю плечами.

Я столько лет не бывал на общественном пляже, но отлично представляю, какая там толпа людей. Впрочем, все они приезжие, так что вряд ли мы там окажемся в центре внимания. Так и есть. Пляж завален телами, несмотря на то, что уже вечер.

Настя стаскивает с сына одежду, оставляя его в трусах, и заходит с ним в воду. Вскоре подол ее сарафана намокает и начинает липнуть к ногам, а я сижу на берегу, почему-то вспоминая, как она тогда шла под дождем. И вдруг осознаю, чем она меня так напрягает: я ее не понимаю. Не понимаю, что у нее в голове, какими категориями она мыслит.

В моем круге общения девушки совсем другие, и с ними как раз все более-менее ясно. Настя же все больше молчит, взгляды кидает, и на этом все. А я не люблю, когда чего-то не понимаю.

Они выходят на берег, весело смеясь. Андрей бежит ко мне, смешно закидывая ноги. Я сижу чуть в стороне от толпы, возле волнореза, и пускаю по воде камушки. Пацан, увидев, говорит:

– Ух ты, я тоже так хочу. Мама не умеет, она пробовала, а дядя Слава учил меня, но я так и не смог, – он берет гальку и с размаху пуляет в воду. Настя садится рядом, подставляя солнцу промокшие ноги.

– Смотри, я тебе объясню, – кладу камушек в маленькую ладошку Андрея и ставлю его перед собой, вставая на колени. – Тут главное правильно задать движение. А для этого нужен определенный бросок рукой.

У нас вместе получается с третьего раза. Андрей радостно прыгает, собрав в руки камней, говорит:

– Еще.

Некоторое время мы кидаем камни, я ловлю Настин взгляд, направленный на нас. Она смотрит задумчиво и напряженно, периодически уходя в свои мысли. Я вдруг думаю: вспоминает о дяде Славе? Кто он такой вообще? Какой-то мужик, который был да пропал, как и отец ребенка?

– Кто такой дядя Слава? – спрашиваю, когда Андрей переключает внимание на то, чтобы собрать из камней гору. Настя переводит на меня непонимающий взгляд, потом легко хмурится и морщится.

– Да так, один знакомый.

Я киваю, чувствуя, как в воздухе разливается небольшое напряжение. Чуть помолчав, Настя добавляет:

– Он не отец. Я уже говорила, проблем с отцом не будет, не переживай. Андрей, давай одеваться, а то стало прохладно, – переводит тему.

Пока Настя переодевает мальчишку, я смотрю на воду. Жаль, что тут такой гомон и куча тел, я бы с большим удовольствием предался релаксу на каком-нибудь пустынном участке. Лег бы, закрыл глаза и слушал шум моря. Эх, мечты. На самом деле, многие приезжие не догадываются, что местные жители на море ходят не так уж часто. То, что для них – впечатления, для нас – привычная обстановка. Я знаю людей, которые годами не купались, потому что просто некогда. Да я и сам последний раз был на море черт знает когда. Обычно мои заплывы заканчиваются бассейном.

– Идем? – слышу Настин голос и поднимаюсь.

Андрей бежит вперед, Настя следом, лавируя среди людей, стараясь не упускать его из вида. Потерев лицо, размышляю, как поступить дальше: отправиться к ним или уехать. В любом случае, мы идем до дома, где припаркована моя машина. И уже возле нее притормаживаем.

– Поеду, – говорю, посмотрев на часы. Настя молча кивает. Да уж, с ней определенно непросто.

Из машины звоню Касторину, дабы отчитаться. Это теперь моя ежедневная обязанность.

– Неплохо, – одобрительно говорит он, – для первого вечера достаточно. Завтра можете действовать по тому же принципу, а потом устроим вам небольшой романтический ужин.

– Это каким образом? – усмехаюсь, представляя, как мы сидим при свечах с шампанским, а мимо нас носится Андрей, громя все вокруг.

– После отбоя мальчишки. На квартире отличная лоджия, устроим ужин на ней. От вас романтические позы и поцелуй.

– Окей, – киваю, прежде чем осмыслить услышанное, а потом переспрашиваю: – Поцелуй?

– Ну Демьян Александрович. У вас вроде как общий сын, разыгрывать целомудрие тоже не стоит.

– Да мне без разницы. А Настя в курсе? – почему-то уверен, что ответ будет отрицательный. Так и оказывается.

– Не переживайте, я ее уговорю. Она в целом лояльная девушка, должна же была понимать, на что идет. Ладно, отдыхайте, завтра все обсудим подробно.

Глава 9 Настя

Утром встаю невыспавшейся. Вчера у Андрюши был переизбыток эмоций, и он полночи скакал по кровати, отказываясь ложиться. А встал в семь утра, чувствуя себя бодрым. Не то, что я. Насыпаю мюсли, когда слышу вопрос:

– А Демьян сегодня придет?

Рука дергается, мюсли рассыпаются по столу.

– А что? – задаю вопрос, надеясь, что мой голос звучит нейтрально.

– Ну… он мне понравился, с ним интересно.

Молча собираю рассыпанное, закусив губу, а потом иду к сыну, сидящему за столом. Он уже успел выпить чашку какао, и теперь блистает коричневыми усами.

– Сынок, – говорю, присев на корточки и взяв его ладошки в свои руки, – я хочу, чтобы ты понимал. Мы поживем с Демьяном какое-то время, а потом вернемся домой. Он останется здесь. Он просто разрешил нам погостить у него, понимаешь?

Андрюша кивает и переключается:

– Мам, а пойдем купаться?

– Сначала позавтракаем.

И хотя за весь день сын больше не вспоминает Демьяна, я тревожусь о том, что он успеет к нему привязаться. Ведь Андрюша не знает, что Демьян проявляет к нему радушие и интерес, потому что обязан это делать. И сын может принять это за что-то большее, а потом будет тяжело. Особенно, если учесть, что все это может растянуться на два месяца, как сказал Евгений Борисович.

Он, кстати, объявляется, чтобы рассказать о первом задании: романтический ужин.

– Никто не предупреждал, что надо будет целоваться! – возмущенно произношу в трубку, расхаживая по гостиной. Кошусь на Андрюшу, он почти засыпает на диване, обнимая подушку и глядя мультики.

– Настя, ну давайте будем взрослыми людьми. Никто не просит от вас страстных слияний, но поцелуй нужен. Если хотите, обсудим этот момент и внесем за него надбавку.

Я тяжело вздыхаю. Ну это уже совсем никуда не лезет. Продавать свои поцелуи.

– Ничего не надо, – отвечаю напряженно. – Пусть будет поцелуй.

Вешаю трубку, не вникая в дальнейшую беседу, почему-то нападает дрожь. Нам придется целоваться, этого еще не хватало! Впрочем, Касторин прав, ничего такого в этом нет, успокаиваю себя. Подумаешь, один поцелуй. Это ничего не значит. Совсем ничего.

На следующий день я оставляю сына с Анькой, а сама отправляюсь в офис к Демьяну, где у нас встреча с Касториным касательно вечернего свидания. Оказывается, у него там чуть ли не по минутам все расписано, даже забавно. Мы как будто в кино снимаемся. Ну или, что ближе к истине, в реалити-шоу. Демьян слушает с непроницаемым выражением лица, ему, кажется, все равно. А я вот немного нервничаю.

– Сегодня останетесь на квартире у Насти, – заканчивает рассказ Евгений Борисович, – завтра пришлете ей цветы, заедете вечером, послезавтра опять останетесь, а потом уже можно планировать переезд в вашу квартиру. Все ясно?

Мы молча киваем, быстро переглянувшись.

– Ну и отлично, – подытоживает он. – Я буду на связи, так что звоните в случае чего.

Касторин поднимается, я встаю следом.

– Может, вам перекусить вместе? – мужчина смотрит на часы. – Как раз время обеда.

По-моему, идея не пришлась по душе нам обоим, но Евгений Борисович у нас тут царь и бог.

Когда мы выходим в приемную, Касторин, быстро прощаясь, откланивается. Секретарь разглядывает нас с любопытством.

– Свет, я на обед, – говорит Демьян. Девушка кивает, переводя взгляд с него на меня. – Да, кстати, познакомься, это Настя, – он на мгновенье морщится, чешет лоб. – Моя девушка, – говорит в итоге, Света вздергивает брови в неподдельном удивлении, которое даже не пытается скрыть. Еще раз бегло осматривает меня, а потом протягивает руку, поднявшись с места.

– Светлана, личный помощник Демьяна Александровича. Рада знакомству.

Я аккуратно пожимаю руку, отмечая, как по мне проходится еще один профессиональный взгляд. То, что я одета в платье за три копейки, она уже наверняка поняла. И теперь гадает, какого черта случилось с ее боссом.

Я старательно улыбаюсь в ответ, хотя понимаю, подобным представлением Демьян только добавил вопросов.

– Думаешь, это не слишком поспешно? – интересуюсь, когда мы идем по коридору.

– Ну во-первых, Света будет молчать, за нее я ручаюсь, а во-вторых, я сегодня как-никак с тобой пересплю, наверное, можно назвать тебя своей девушкой, – усмехается он, а я чувствую, как краснею.

– Очень смешно, – буркаю в ответ, отворачиваясь.

Обедаем мы в кафе неподалеку, разговор не клеится, так что в основном молчим. Я ем, размышляя над тем, что если буду питаться в таком режиме, то даже мой вечно худой организм начнет толстеть. Расплачиваясь, Демьян заодно кладет на стол несколько крупных купюр и двигает в моем направлении.

– Возьми на расходы, – говорит, убирая бумажник, а я чувствую обиду, что ли, даже не знаю, как охарактеризовать свои эмоции.

Ощущаю себя содержанкой, хотя по факту это и не так. У нас договор, условия которого я выполняю. И мы оба это понимаем. Но обиде это не мешает.

– Спасибо, – киваю, не глядя Демьяну в глаза, прячу деньги. На самом деле, мы с Андрюшей даже не тратились толком за эти дни.

– Я могу перевести тебе часть оговоренной суммы, – продолжает Демьян, – что-то вроде аванса, чтобы ты чувствовала себя увереннее.

Хмыкаю. Увереннее, когда буду целоваться с тобой? Но конечно, я этого не спросила.

Он предлагает отвезти меня, я отказываюсь, решая прогуляться. До набережной, где меня ждет Анька с Андрюшей, совсем недалеко. Уже вскоре вижу их на площади возле памятника Ленину. Они играют в прятки, сын прячется за кустом, который не особенно его скрывает, а Анька таскается вокруг и якобы не может найти. Прыснув, быстро приближаюсь. Обняв сына, предлагаю где-нибудь их покормить. Мимо нас пролетает парнишка на самокате, и Андрей спрашивает:

– Мам, а ты купишь мне самокат?

– Куплю, – отвечаю с улыбкой, – поищу сегодня в интернете, где они продаются, а завтра вместе сходим в магазин, договорились?

Андрюша распахивает глаза в изумлении. Обычно я стараюсь ему не обещать того, чего не могу выполнить, а если что-то обещаю, то на какой-то срок.

– Договорились, – повторяет он в обалдении.

Анька смотрит на него с улыбкой, но в кафе, пока сын поедает макароны с сыром, глазея на окружающих, произносит:

– Малец так и привыкнуть может.

– Ничего, пусть порадуется, – улыбаюсь я.

– Может, тебе и самой не мешает приодеться? Все-таки на тебя скоро будут пальцем показывать.

– Думаю, ты преувеличиваешь, – я даже смеюсь, – конечно, кто-то проявит интерес, но не настолько. Хотя гардероб и впрямь можно обновить. Вот завтра и будет поход по магазинам. С нами пойдешь?

– Я завтра в Гурзуф на весь день, знакомая приезжает.

– Значит, потом заценишь.

– Если узнаю тебя в новых шмотках.

Мы обе смеемся, поедая мороженое. Андрюша, отставив тарелку, тянется ко мне.

– Мам, а мне можно?

– Только немного, – подвигаю ему свой стаканчик и даю ложку, он начинает ковыряться, трижды роняет кусочек обратно в стакан, пока наконец тот не отправляется к нему в рот. Сын тотчас же расплывается в улыбке, а я думаю, что за его счастье готова на все. Оно, конечно, не в деньгах, но все же деньги позволяют делать жизнь комфортной. Так что надо целоваться с Демьяном – значит надо. Это же не секс, в конце концов.

Он появляется около семи с бутылкой шампанского и фруктами, которым больше всех радуется Андрей. Пока сын уплетает за обе щеки абрикосы, я убираю в холодильник бутылку.

– Думаю, сегодня он ляжет рано, – говорю Демьяну, – обеденный сон мы благополучно пропустили.

Он молча кивает в ответ. Когда Андрюша наконец наедается и умывается, бежит к Демьяну.

– Хочешь со мной порисовать? – задает вопрос. Тот вздергивает бровь.

– Конечно, – отвечает ему, а мне остается только наблюдать.

Они размещаются за кухонным столом друг напротив друга и начинают рисовать, о чем-то переговариваясь вполголоса. Я сижу в гостиной, то и дело поглядывая на них. Демьян не выглядит недовольным. Но я почти уверена, он, как и я, просто играет свою роль.

Наконец, в начале десятого я выхожу от заснувшего сына, который почти весь вечер провел с Демьяном, и интересуюсь:

– Устал?

Он, усмехнувшись, вытягивает ноги, сидя на диване.

– Есть немного с непривычки. Особенно напряжно было, когда он раз сто спрыгнул со спинки дивана.

Я невольно смеюсь, проходя в кухню.

– Он хорошо рисует, – замечает Демьян, не видя, как я застываю на этих словах, сжав в руках миску. – Ну то есть я не знаю, как должны рисовать трехлетние дети, но мне так кажется.

Пожав плечами, складываю фрукты в миску, достаю шампанское и бокалы. Демьян, подойдя ко мне, берет их в руки и идет к лоджии, я следую за ним с миской в руках, чувствуя легкое волнение. Как ни крути, происходящее немного странно, и будоражит.

Мы рассаживаемся за столом, я смотрю вниз, на снующих людей, пытаясь понять, где же прячется фотограф, который будет запечатлевать сей трогательный момент. Демьян открывает бутылку, разливает шампанское по бокалам и усаживается на стул рядом со мной.

– За удачный вечер, – хмыкнув, протягивает свой бокал в мою сторону, я легко касаюсь его своим, слыша едва уловимый звон.

Мы оба делаем по глотку, отставив бокал, Демьян откидывает голову на спинку стула, глядя на небо. Уже достаточно темно, и темный купол усыпан звездами. Красота неописуемая.

– Мы с братом постоянно в горы ездили, – вдруг произносит Демьян, – до Симферополя можно было добраться на троллейбусе, а там уж сами. Искали знаменитые пещерные города, ночевали с палатками, питались, чем придется… Вот в горах звезды вообще были нереальными. Мы лежали на траве и смотрели в небо, а они, казалось, на расстоянии вытянутой руки.

Демьян даже глаза прикрывает, рассказывая это, я слушаю с неподдельным интересом. Кажется, заглядываю во внутренний мир мужчины, который до этого был плотно укрыт от меня. Вздохнув, он возвращает голову в привычное положение, посмотрев в мою сторону. Я отчего-то смущаюсь.

– Ты вообще отдыхаешь когда-нибудь? – спрашиваю зачем-то. Демьян, усмехнувшись, делает еще один глоток.

– Последние года четыре нет.

На языке крутится вопрос, почему именно столько лет, но я молчу, скорее всего, это просто совпадение, а может, ляпнул, не особенно подумав.

– Ну а ты как отдыхаешь, Настя? – спрашивает меня. Я пожимаю плечами.

– Да знаешь, тоже не особенно продуктивно.

Он кивает, некоторое время мы сидим молча, попивая шампанское. Когда приближается время икс, Демьян снова усмехается.

– Ну что, давай сливаться в объятиях?

Я молча оставляю бокал, замечая, как подрагивают пальцы. Так, Настя, не нервничать. Это всего лишь поцелуй, который ничего не значит. Мы подходим к перилам и смотрим на море, облокотившись на них. Теплый ветер треплет мне волосы, но я даже не думаю их убирать, на меня нападает странное оцепенение.

Демьян поворачивает голову в мою сторону, а потом тянет руку и заправляет мне волосы за ухо. Сердце начинает стучать так отчаянно, словно готовится выпрыгнуть из груди. Я выпрямляюсь, Демьян тоже, мы стоим близко, но я не могу сделать шаг первой. Наконец, он кладет одну руку мне на талию, вторую на шею и притягивает ближе к себе. Я чувствую, какое у него горячее тело, и нервно сглатываю. Демьян склоняется к моему лицу.

Мы оба, как плохие актеры, смотрим друг на друга, то ли ища поддержки, то ли ожидая реакции. Но когда его губы приближаются к моим, я закрываю глаза. Да-да, как в дрянном романтическом фильме, но так ведь и должно выглядеть со стороны? А через мгновенье губы Демьяна касаются моих.

Сначала он целует аккуратно, почти невесомо, и я отвечаю ему неуверенно. Но через пару мгновений мои руки сами скользят по его плечам вверх, обхватывают за шею, а его прижимают меня к себе вплотную. Поцелуй становится более требовательным, страстным, а может, мне это только кажется, потому что в голове расстилается странный туман, а ноги слегка подкашиваются. Держись, Настя, еще немного, они сделают снимки, и можно будет покончить со всем этим. А через мгновенье я чувствую, как Демьян добавляет к нашему поцелую язык.