Текст книги "Принцип иллюзии"

Глава 13

Домой я вернулась утром с гудящей головой. Бенедикт пытался донести до нас с Марком мысль о том, что мы сами не знаем, что творим, отказываясь от столь увлекательного действа, как борьба со злом.

Но я уже не могла все это слушать. Слишком много мистики на короткий промежуток времени. А я вообще-то в мистику не верю. Это и заявила, Марк в данном вопросе меня поддержал. Хотя не знаю, может, он в мистику и верит, но совершенно не жаждет бороться со злом в моей компании. Куда больше шансов, что он просто перейдет на сторону зла.

В общем, добившись того, чего хотела: снятия угрозы смерти, – я удалилась к себе. Устала, честно сказать, очень. Хотелось чего-то приятного и расслабляющего. Сейчас как приму душ и лягу в кроватку…

Вселенная услышала меня по-своему, потому что в коридоре я обнаружила Яна в одном полотенце на бедрах. Он стоял в коридоре, расчесывая перед зеркалом шикарную белокурую шевелюру, и совершенно точно не ожидал моего появления.

– Вот черт, – зачем-то схватился за полотенце, а потом усмехнулся. – Не думал, что ты так рано вернешься.

– Надеюсь, ты один? – пошутила я, а то сейчас какая-нибудь девица объявится и порушит мои грешные мысли, зарождающиеся при взгляде на подтянутое тело.

– Один, – он вздернул бровь. – Как повеселилась?

– Честно? Отстойно. Лучше бы осталась дома и провела в твоей компании вечер.

Я приблизилась, Ян облизнул губы, на которых играла улыбка.

– Только вечер?

– Может, и ночь, кто знает?

– Утро тоже неплохое время суток.

Я рассмеялась, закусив губу. Ну а что? Ясно же, мы друг другу нравимся, а у меня ночью был сильный стресс. После сильного стресса просто необходим качественный секс.

Потому я сама потянулась к Яну, а он теряться не стал, быстренько уволок меня в свою комнату, где я получила все, что хотела. Даже больше, чем предполагала.

И к слову, ни чуточки не пожалела, по крайней мере, отношения наши от этого стали только лучше. Ян еще и накормил меня вкуснейшим завтраком.

– Я так и влюбиться могу, – заметила ему, когда уже пила какао.

– Может, я этого и добиваюсь? – сам он успел одеться в брюки и легкую рубашку, явно собираясь отбыть на работу.

– Странно, что при таких исходных данных ты еще один. Только не говори, что ждешь единственную и неповторимую, не поверю.

Ян рассмеялся, потом пожал плечами.

– Не складывается. Так бывает.

– Даже с лучшими?

– Перестань, Вера, я далеко не идеал.

– Давай об этом побольше, – я залезла с ногами на стул.

– Я много работаю, можно сказать, что на данном жизненном этапе карьера стоит у меня на первом месте. Далеко не каждая девушка может это выдержать. Еще у меня есть разные увлечения, которым я тоже уделяю много времени. И часто это связано с разъездами не по фешенебельным курортам, а не очень привлекательным деревням.

– Что за увлечение такое?

– Старина, – он снова пожал плечами. – Разные древние вещицы и связанные с ними моменты. Карты, шифры, все в таком духе. Ну что, уже считаешь меня ненормальным?

– Считаю ли я тебя ненормальным? Нет. Странным? О да. Пугает ли это меня? – после сегодняшней ночи… – Нет.

Ян снова улыбнулся, честно, от его улыбки у меня прямо на душе теплеет.

– Вот поэтому ты мне и понравилась.

– Ладно, иди на свою работу, – я немного смутилась, сама не знаю, почему. После крышесносного секса вроде стесняться нечего. Уж догадалась худо-бедно, что ему симпатична. А все равно вот приятно и смутительно.

Через час после отъезда Яна я заскучала. Надо было идти на набережную, но не хотелось. К тому же мысли почему-то постоянно утекали к ночной беседе с Бенедиктом. Ладно, пускай все это дурь собачья, чем бы дите не тешилось, как говорится…

Но выходит, такое огромное количество людей верило в это, даже жизнь готовы были за это отдать. В том числе мои предки. А могли бы быть богатыми и знатными людьми, непременно бы и нам что-нибудь осталось. Была бы я баронесса Франк.

Я хмыкнула, открыв фотографию. Выходит, здесь прапрадед на службе у ордена, а вот прадед после войны решил все бросить. Почему? Перестал верить? Решил, что простая жизнь лучше? Не хотел подписывать на это своих детей? Выходит, в принципе не сильно-то верил, по словам Бенедикта это же не просто книжки-цветочки, это что-то выходящее за границы обычного жизневосприятия.

Немного подумав, я полезла в шкаф, стоящий в коридоре, где внизу хранилась коробка с моими вещами. Ударилась затылком о перекладину, поверещала, но выбралась относительно целой. Сверху в коробке был хлам, который свалился по ходу с хозяйских полок.

Скинув его обратно в шкаф и чихнув, я принесла коробку в свою комнату. Здесь были теплые шмотки, так как в моей комнатушке шкафа не было, только вешалка-стойка с полками на липучке, приходилось хранить их в пыльном шкафу в коридоре.

Я вытащила старую записную книжку, которая была бережно завернута в куртку. Я забрала ее из дома, когда уезжала оттуда три года назад. Думала, что еду ненадолго, а в итоге влипла в большое путешествие, которое никак не закончится.

«Книга волшебства и чародейства» – было написано на титульном листе. Эту книгу написал один из моих предков в начале двадцатого века. Написал, как я думала, пособие для потомков, ведь тогда фокусников почти не было. Но если верить Бенедикту, члены ордена вкладывали в фокусы гораздо более глубокое значение, которое я раньше, конечно же, не искала.

И сейчас, аккуратно перелистывая страницы, я пыталась понять: тот, кто писал все это, о чем он думал? А потом наткнулась взглядом на один фокус, точнее на рисунок к нему, там были переплетены руки, а между ними цветок. Не просто цветок, а состоящий из двух переплетенных стеблей, но с одним бутоном.

Фокус был не особенно сложный, но казалось, дело тут вовсе не в этом. Я несколько раз перечитала текст, прежде чем обратила внимание на кое-что необычное. В строчках, написанных почерком с уклоном вправо, встречались ровные буквы. Причем в других словах эти буквы были написаны нормально, как и остальные.

Я пролистала обратно: такого там не было, а вот на последующих страницах везде. Тэк-с, любопытно.

Не придумав ничего лучше, я взяла тетрадь с ручкой и выписала подряд все выделенные буквы из фокуса. А потом разбила их на слова и присвистнула.

«Ты постигаешь грань реальности и иллюзии. Отсюда начинается путь наверх».

Естественно, я прошлась до конца книги, выписывая буковки, и вот что в итоге получила:

«Ты постигаешь грань реальности и иллюзии. Отсюда начинается путь наверх. От скрещенных рук, хранящих истину, направляйся туда, где молчат. Там хранит истину ангел. Он укажет путь. Дорога наверх трудна – темная сторона не дремлет. Чтобы познать свет, надо увидеть тьму. А истина – соединение тьмы и света. Тот, кто победит – обретет вечную свободу и сможет выбирать реальность. Тот, кто проиграет, останется вечным узником иллюзии».

Ну что сказать: красиво звучит. Я бы даже сказала, до мурашек. Если бы не сегодняшняя ночь, я бы испытала легкий саспенс.

Но если отбросить символизм, имеется ли за этим текстом какое-то прямое руководство к действию? Не может же это быть просто красивыми словесами?

Я вернулась к первому фокусу. От скрещенных рук, хранящих истину, нужно отправится туда, где молчат. Что это значит? Поглазела на рисунок, задумалась. Где-то я как будто уже его видела. Но где?

Что-то такое крутилось в уме, я открыла снова присланную фотографию: над входом под треугольным козырьком был рисунок. Именно такой, как в фокусе. Совпадение? Сильно сомневаюсь.

Наверное, ничего удивительного в том, что меня потянуло на родину предков, нет. Конечно, я не собиралась ввязываться в ненадежную историю Бенедикта, вступать с кем-то там в схватки, непонятно чего ради. Но полюбопытствовать в целом можно.

Деревня находилась в семи остановках на электричке. Навигатор вывел меня к добротному коттеджному поселку, закрытому на шлагбаум. Благо, охранника в будке на наблюдалось, потому я прошла на территорию. Надеюсь, нигде не бегает парочка непривязанных доберманов.

Поселок определенно был зажиточным. А главное, выстроенным не так давно, потому что находился прямо в лесном массиве. Было понятно: чтобы его построить, кто-то не пощадил значительный участок леса. Никак не похоже, что в этом месте была деревня несколько веков. Местность выглядела бы иначе.

Только я собралась покинуть сие место, как шлагбаум поднялся и на территорию зарулила дорогая машина с тонированными стеклами. Притормозила рядом со мной, за рулем сидел приятный мужчина к пятидесяти.

– Помочь вам, девушка? – улыбнулся мне.

– Ой, если можно, – я заулыбалась шире, на всякий случай. Помнится, матушка говорила, что улыбка у меня очаровательная. – Я искала одно место, навигатор показывает, что оно здесь, но оно на самом деле… – я наклонилась к открытому окну с телефоном в руках, но так и замерла, ничего не сказав и не показав.

На зеркале заднего вида болтался на веревке квадратик, на котором был нарисован цветок с двумя переплетенными стеблями.

– Так что там у вас? – поинтересовался мужчина, так как я конкретно подвисла, пытаясь понять: он за мной следил или это совпадение? А если совпадение, то что мужик делает в этом поселке?

Нажав на кнопку блокировки, чтобы экран погас, я растянула губы еще шире:

– Деревня Морозовка меня интересует, – ляпнула первое пришедшее на ум название. Он задумался.

– Морозовка отсюда километрах в тридцати, – сказал мне. – Дорога туда есть, но автобусы не ходят, только на машине добраться можно. Надо было вам из города садиться на автобус.

– Ну вот, – протянула я с досадой. – Так я и думала, что не туда уехала. Географический кретинизм, знаете ли, путаюсь в трех соснах. Придется топать обратно на электричку.

– Сожалею, – улыбнулся мужчина. – Можно рискнуть и попробовать поймать попутку, сейчас дачный сезон, возможно, кто-то да поедет.

– Спасибо, может, так и сделаю, – попрощавшись, я направилась в сторону шлагбаума, пару раз обернувшись и проследив, куда завернула машина.

Только не спрашиваете, зачем мне это нужно было. Я, конечно, знакома только с одним представителем хранителей, и то, что он парень отмороженный, не значит, что все такие же. Но все же, все же…

Вывернув на дорогу, ведущую к электричке, я снова открыла карты. Хоть убей, деревня указана на месте поселка. Поколебавшись, набрала название в поиске, пристроившись у ближайшего дерева на траве. Ну вот, надо было сразу так сделать.

Так как старая деревня была полностью разрушена, то название перешло к коттеджному поселку, построенному десять лет назад. А старая деревня, оказывается, находилась вообще с другой стороны железки. Что ж, по крайней мере, я знаю, куда идти.

Поднявшись, я выползла на дорогу, листая интернет. Навстречу ехала очередная машина. Поселок-то, я смотрю, плотно заселен. Визг тормозов заставил меня поднять голову и тут же мысленно чертыхнуться. Питерские номера, и за рулем барон Дитрих-младший, черти бы его побрали, как не вовремя!

– Ты какого черта тут делаешь?! – вскочил он из машины, тоже вспоминая силы зла.

Уверена, он считал, они меня породили. Или я их. Даже не знаю, что хуже.

– Так, гуляю, – пожала я плечами. Улыбаться не стала – все равно на этого мрачняка не работает.

– Ты серьезно, Вера? – он подошел ко мне.

– Я всегда серьезна.

– Гуляешь в дачном поселке, где у моего дяди дом? Ты что, лазила туда?

– Зачем? – искренне удивилась я.

– Не знаю.

– Ну вот когда придумаешь, нафиг мне подобное вытворять, тогда и поговорим, – фыркнув, я попыталась его обойти, он схватил меня за руку.

– Объясни, что ты тут забыла, – для верности Марк прижал меня спиной к машине и по сторонам руки поставил.

– Вообще-то, вы раззадорили мое любопытство, – снизошла я. – Решила посмотреть на остатки деревни, где жили мои предки. Это ты, знаешь ли, с младенчества барон, а я только ночью обрела титул. Стало интересно.

– Деревня в другой стороне.

– Я уже догадалась, на карте была указана эта.

Марк сощурился, разглядывая меня. Вот прямо могло бы задеть такое недоверие, если бы не одно но: барон меня страшно раздражал, а потому поводов его недолюбливать и так было хоть отбавляй.

– Значит, хочешь полазить по развалинам? – поинтересовался Марк наконец. Я закивала. – Не против, если составлю тебе компанию?

– Эм… Слушай, не принимай близко к сердцу, но даже дьявол во плоти в качестве компании вдохновил бы меня куда больше.

– Почему? – он удивился очень искренне, но я не поверила.

– Потому что у нас с тобой, скажем так, обоюдоострая неприязнь.

Марк еще посмотрел, потом вздохнул, выражая согласие.

– Если не торопишься, – заметил, отстраняясь, – может, зайдем в дом дяди?

– Зачем?

Он пожал плечами.

– Бенедикт послал меня поискать там подсказку.

– Так ты согласился участвовать в балагане?

– Нет, – поморщился он. – Я обещал только найти настоящий путь к цветку. В конце концов, они же не виноваты, что дядя выбрал меня в качестве носителя информации. Так что, хочешь?

Я немного подумала, искала причины внезапного приступа дружелюбия. Не нашла, что беспокоило. Потому согласилась. Ну не дура ли?

И конечно, совершенно не удивилась, когда на крыльце дома нас встретил тот самый мужчина, что показывал мне дорогу до Морозовки.

Глава 14

Он, кстати, тоже несильно удивился.

– Морозовка оказалась ближе, чем вы думали? – улыбнулся мне, я выдавила в ответ неправдоподобную улыбку.

– Какая Морозовка? – не понял Марк, пришлось рассказать о встрече. Коротенько так, заодно рассматривая дом. Это был добротный коттедж с просторной уютной гостиной, занимавшей почти весь первый этаж, еще часть пространства была отведена под кухню и столовую.

– И что ты хочешь тут найти? – поинтересовалась я у Марка. – Неужели реально ждали полгода, чтобы сюда забраться?

– Чтобы забраться – нет, но увезти отсюда я ничего не мог, чтобы не оказаться в ситуации, когда меня лишат имущества.

– А теперь хочешь увезти что-то?

– Если только пару картин, – заметил Марк. – А вообще я сказал, зачем я здесь.

– Найти подсказки о великом пути хранителей, – сарказм проскользнул в голосе, и мужчина посмотрел неодобрительно. Ну и пусть смотрит, взглядов я не боюсь. Главное, чтобы не набрасывался из-за угла.

– Не буду вам мешать, если что, я в кабинете, – мужчина удалился, и я поинтересовалась:

– А ему что здесь надо?

– Типа помогает, – хмыкнул Марк, усаживаясь в кресло перед пустым камином.

Следовало признать, здесь было уютно, даже невзирая на то, что дом уже не жилой. Я прошлась по гостиной, рассмотрела фигурки на полках, полазила по ящикам в кухне, Марк так и сидел, пялясь в камин.

– Кофе хочешь? – спросила, обнаружив турку и упаковку молотого кофе.

– Давай, – даже не повернулся в мою сторону.

– Ты планируешь достигнуть просветления в этом кресле?

Марк вздохнул, пришел ко мне и уселся на столешницу.

– Пытаюсь понять, зачем он меня во все это втянул. Я ведь никогда не относился к его рассказам серьезно.

– Видел в тебе потенциал? – хмыкнула я. – Он тоже был таким чокнутым, как Бенедикт, и отмачивал всякие номера?

– Нет. Дядя был спокойный, как танк. Всегда тихо говорил, и его было невозможно разозлить.

– А еще у него был орден внутри ордена.

Марк вздохнул, качая головой.

– Я влезаю в это дерьмо только из-за него. Общаться с помешанными у меня нет никакого желания. За эти полгода они мне все мозги выели.

– Расскажи, что было в письме, – предложила я. – Может, дядя оставил подсказку, просто ты проглядел?

Поколебавшись, Марк вытащил из кармана сложенный листок, это была ксерокопия письма. Бенедикт передал суть верно, не приукрасил и не исказил.

«Марк станет проводником, – прочитала я. – Отныне только он хранитель пути к цветку. Начинай свой путь от меня, я подскажу, куда двигаться».

– Начинать путь от него? Что это значит?

Марк снова вздохнул.

– Хранители предполагают, что где-то среди вещей он оставил подсказку для меня. И когда я найду ее, то пойму, что делать дальше.

– Ты относишься к этому скептически?

– Я ко всему отношусь скептически.

Ну, это не новость. Я задумчиво перечитала последние слова о Марке.

– А кто занимался похоронами?

– Хранители, – Марк нахмурился, глядя на меня. – Ну и наша семья, конечно. Но вообще-то у дяди все уже было улажено, он купил себе место на местном кладбище, так что…

– Начинай свой путь от меня, – процитировала я еще раз, мы с Марком встретились взглядами.

– Ты думаешь… – понял он, куда я клоню.

– Не знаю. Но если он знал место своего погребения, мог и знак для тебя оставить там?

Марк спрыгнул со столешницы, я выключила плиту. Кофе отменяется, ясно.

Мужчину барон предупреждать не стал, из чего я сделала вывод, что плевать он на него хотел. Впрочем, это ему тоже свойственно.

– А где кладбище? – спросила я.

– Рядом со старой деревней. Точнее, с тем, что от нее осталось.

– О, супер, подкинешь меня заодно? Я же собиралась посмотреть на родину предков, так сказать.

Чтобы попасть на ту сторону на машине, пришлось сделать небольшой крюк до переезда. Места здесь были красивые, так что я любовалась природой, пока Марк хмуро пялился на дорогу.

От старой деревни ничего не осталось, кроме нескольких перекошенных останков домов и собственно кирхи. Зато кладбище, находившееся под холмом, явно процветало, судя по обилию крестов. Высадив меня, Марк покатил по дороге вниз, а я направилась к кирхе, стоящей неподалеку. Сейчас она явно не походила на ту, что я видела на фото: обшарпанное старое здание без дверей и с провалами окон, разрисованное местами баллончиком. Над дверным проемом, там, где был когда-то цветок, на серой каменной стене не было и следа рисунка.

Я ступила под своды, тут было все еще более запущено: под ногами камни и всякий мусор, стены разрисованы. Нет у некоторых людей почтения к религии. Становилось ясно, что здесь найти что-либо невозможно. Зловещей атмосферы не наблюдалась, за окном был яркий день, и солнечный свет заливал больше половины здания, в провалах окон были видны зеленые деревья, доносился щебет птичек. Если бы не помойка под ногами, я бы даже сказала, что здесь умиротворяюще. Встав у одного из провалов, я уставилась на кладбище внизу.

– Ночью здесь не так мило, – раздался голос, и все очарование как ветром сдуло. Перепугавшись, я подскочила, разворачиваясь и выставляя руки вперед. А потом обалдело воскликнула:

– Ян?!

Он кивнул, сунув руки в карманы и прислонившись плечом к стене.

– Я был удивлен не меньше, когда увидел тебя, идущую к кирхе.

Сердце, отчаянно пустившееся вскачь, утихало.

– Что ты здесь делаешь?

– У меня к тебе такой же вопрос.

– Я первая спросила.

– Ладно, – он пожал плечами. – Я тут по работе. Эта кирха построена в конце девятнадцатого века и представляет для меня интерес.

– Хочешь ее восстановить? – сощурилась я.

– Боюсь, денег не хватит. Да и зачем? Она могла бы быть культурным наследием, только кому оно нужно в глухой деревне? Разве что юной фокуснице.

Я усмехнулась. Вот уж совпадение, блин. Стоило догадаться, если кирха была у Яна в папочке, он может появиться здесь.

– Ну знаешь, я по велению матушки отдаю дань прошлому. В этой деревне когда-то жили мои предки. А так как я оказалась неподалеку, она настоятельно велела проведать эти места.

– Оказалась неподалеку? Ты не местная? – вздернул он бровь. Вот блин, постоянно забываю, кому что про себя рассказываю.

– Да. Люблю путешествовать. Но все-таки, – сменила тему, подходя ближе. – Что тебя так заинтересовало в этой кирхе?

– Правда, хочешь знать?

– Конечно.

– Ты посчитаешь меня идиотом и не захочешь больше общаться.

– Ну сексу это не помешает.

Он засмеялся, я улыбнулась, Ян сграбастал меня за талию, притянул к себе.

– Целоваться тут как-то неприлично, – хихикнула я. – Все-таки церковь.

– По-моему, поцелуй – это самое невинное, что увидят эти стены за последние десятки лет.

Учитывая битое стекло, окурки, прожженные пластиковые бутылки и остальной мусор, Ян был прав.

Я позволила себя поцеловать, но вполне невинно. Вместе мы вышли из заброшки и прошли к краю холма, откуда открывался вид на кладбище. Машина Марка казалась отсюда игрушечной. Интересно, видел Ян, с кем я приехала? Нет, интересно другое: можно ли избежать новой встречи? И зачем я тогда ему наболтала бред про читательский кружок?

– Так что интересного в кирхе? – чтобы голову Яна не посетили ненужные вопросы, надо было его отвлечь.

– Есть предание, что немцы, переехавшие сюда, были далеко не бедны, – Ян уселся на траву, довольно щурясь на солнышко, словно кот. Я опустилась рядом. – И сбежали, чтобы спрятаться от немецких властей. Соответственно, все их сокровища были скрыты где-то в этих краях. И я хочу попытаться их найти.

Я открыла рот, закрыла и уставилась на кресты. Сокровища? Сокровища! А что, это ведь не лишено смысла. Если первые переселенцы действительно были хранителями, денежный вопрос не был для них первостепенным. Им помогли сюда перебраться и устроиться. И вполне вероятно, что у многих были внушительные сбережения.

И тут меня посетила новая мысль, простая, как день: а что, если никакой не цветок ищут нынешние хранители? Что, если дядюшка Дитрих всех обманул и спрятал сокровища не там, где ждали остальные, а совсем в другом месте? И именно их хотят найти сектанты, а не источник вечного знания. Цветочками и борьбой со злом всегда удобно прикрывать денежные махинации.

– Ты так глубоко задумалась… Мне начинать бояться? – прервал Ян мои размышления, я поспешно улыбнулась.

– Сокровища – это звучит очень заманчиво. Возьмешь меня в подельники?

Он усмехнулся.

– Будешь копать?

– Могу копать, могу не копать. Главное, не закапывать никого.

– Ладно, я подумаю. Так ты, значит, просто решила прогуляться здесь?

– Вроде того. Надеялась, если честно, что кирха выглядит получше.

– Когда-то выглядела.

– Я видела фото в интернете, там над входом был странный рисунок: типа переплетенные пальцы, а между ними цветок. Это символ их веры?

– Вроде того. Скорее, не веры, потому что они все-таки относятся к христианскому течению, а подобный рисунок определенно не канонический… Я полагаю, что он обозначал объединение конкретных людей, тех, что проживали здесь. Потому что больше на лютеранских церквях я никогда ничего подобного не встречал.

– И что означает этот рисунок? – я старалась делать вид, что мне просто любопытно, но внутри сгорала от нетерпения. Ну надо же, рядом со мной поселился такой полезный субъект, полезный во всех отношениях!

– Я могу только предполагать, – пожал Ян плечами. – Цветок, вероятнее всего, обозначает Бога, или какие-то знания, логос, нечто непостижимое, всегда присутствующее в нашей жизни. А переплетенные руки соответственно держат это знание, но держат бережно, вроде как хранят его. Для церкви, кстати, вполне подходит, да?

– Угу.

И не только для церкви, но и для сектантов-хранителей. Складно получается, и правда.

– Учитывая, что кирху построили раньше, чем кладбище, а его целенаправленно сделали напротив входа в храм, – продолжал Ян, – думаю, символика также могла обозначать некоторое единение живых и мертвых. Точнее, отсутствие смерти как таковой, как гласит христианское учение. Типа человек умер и оказался в руках Бога, которые держат всю истину мира. Но это только мои догадки, основанные на традиционном символизме подобных объектов.

Я похлопала глазами, а потом уставилась на кладбище. Как там было в тетради предков?

«От скрещенных рук, хранящих истину, направляйся туда, где молчат».

Больших молчунов, чем на кладбище, найти невозможно. Вот они скрещенные руки, как и сказал Ян, направленные в сторону кладбища. Что, если именно там нужно искать… путь наверх. С формулировкой у предков, конечно, были некоторые проблемы. Ну да ладно, расшифруем со временем.

Нужно спуститься на кладбище и найти ангела. Звучит мрачновато. Найти там однозначно можно барона Дитриха-младшего, и встреча вряд ли будет радостной. Надо бы переждать, когда он свалит. А если нескоро? Придется уехать с Яном, а потом отправиться сюда одной?

Я окинула кладбище взглядом: большое. Отсюда видна старая часть, новые застройки на достаточном расстоянии. Марк наверняка в их районе, а мы прошвырнемся по старым.

Ян к моей идее отнесся с прохладцей. Ну вот, а я, между прочим, к его загонам отнеслась доброжелательно.

– Зачем тебе туда? – спросил меня, помогая подняться.

– Пошатаюсь, вдруг найду могилу предков.

– Ладно, можно сходить.

– Тебе необязательно.

– Не брошу же я тебя здесь.

Мы прошли немного назад, за кустарником стояла машина Яна, проезжая с Марком, я даже внимания на нее не обратила. Спустившись вниз и оставив машину возле бароновой, мы не спеша пошли по территории. Старая часть кладбища явно давно стояла без присмотра. Большинство памятников или покосились, или заросли, некоторые могилы выглядели грядкой для папоротников, за плотными рядами было даже не разглядеть, кто там похоронен.

– Какая фамилия у твоих предков? – спросил Ян, глазея на скособоченные кресты.

– Франк.

– Франк? – повернулся ко мне, я кивнула неуверенно.

– Один из древних немецких родов, ты в курсе?

– Угу, – кивнула снова, оглядываясь, – достопочтенный прапрабарон Франк разорился перед самым отъездом сюда, так что рассчитывать на его сокровища не приходится.

– Ты неплохо осведомлена о своем роде, – сощурился Ян, – обычно люди почти ничего не знают уже о прадедах.

– У меня матушка – сумасшедшая фанатка генеалогических древ и баронских титулов. Так мечтала стать дворянкой хотя бы по мужу, что раскопала всю его подноготную.

– И что? Получили титул?

– Скажешь тоже, – поморщилась я. – Ни титула, ни денег – ничего.

Я пнула камушек, Ян усмехнулся.

– Не переживай, так случается чаще всего. Слишком много времени…

– Да я вообще не переживаю, – хмыкнула я. – Мне титул не нужен, мне вообще мало что для жизни надо…

– Это я заметил. Так как тебя занесло в этот город?

– Так Пашка же, – напомнила я, – я вас знакомила. Он отсюда родом, ну и заманил погостить, а тут матушка со своим историческим долгом, пришлось ехать.

Ян рассмеялся, я с удовольствием на него поглазела. Сексуальный он, конечно, невозможно, особенно с улыбкой на губах. Даже кладбище не отбивает пошленьких мыслей.

– Отношения у тебя с мамой напряженные? – скорее, утвердил, чем спросил, он.

– Она довольно требовательная особа, – смешно сморщила я нос. – Но вообще-то мы друг друга любим. Особенно если она не пытается выдать меня замуж. А у тебя как с семьей?

– Родители погибли, – коротко отозвался он, я закусила губу. Ну вот. Нехорошо вышло.

– Извини.

– Ничего, прошло уже много времени. Я был мальчишкой, когда это случилось.

– Авария?

– Нет, – он нахмурился, отводя взгляд в сторону. – Долгая история, Вер. Их убили.

– Оу…

Я больше не нашлась, что сказать, взяла Яна за локоть и погладила. Не выпытывать же подробности, правда? Он улыбнулся, переплел наши пальцы.

– Давай лучше о чем-нибудь позитивном, – заметил мне. – Хотя мы же на кладбище, какой позитив…

За этими разговорами я прошляпила момент, когда мы преодолели большую часть старого кладбища и оказались на границе с новым. Но это полбеды. На этой самой границе, возле свежей могилы, обнесенной оградой, стоял Марк и смотрел прямо на нас. На меня. На Яна. На наши переплетенные руки.

И Ян, конечно, тоже его заметил. Вот же засада. Не надо было идти на кладбище, ой, не надо. Все лень, не хотелось второй раз сюда тащиться.

– Это же… – проговорил он, переводя на меня взгляд, я вскинула брови, мол, кто, что? Я вообще никого не вижу. – Это тот парень с фото, ты с ним приехала?

Вот ведь какой сообразительный.

– Долгая история, – заметила я, но в моем случае не прокатило. Ян нахмурился, а Марк еще и к нам поперся.

– Привет, – буркнул Яну, тот ответил примерно так же, я затомилась, стоя между двух высоких парней и чувствуя себя крайне неуютно. – Не возражаете, мы отойдем на минутку?

– Я быстро, – пискнула Яну, пока Марк тащил меня в сторону, совершенно не церемонясь.

– Какого черта происходит? – зашептал барон, наклонившись ко мне. – Что он тут делает?

– Он сам по себе приехал, – зашептала я в ответ. – Профессия у него такая, древности исследует, вот и приехал на кирху посмотреть. Мы случайно встретились, можешь не переживать, о тебе я ничего не рассказывала, и о твоих чудиках тоже.

– Надеюсь, – процедил Марк. – Хотя все это выглядит подозрительно.

– Что именно?

– Давно он снял комнату у тебя?

– Несколько дней назад.

– Вот об этом я и говорю. Сначала он селится к тебе, потом трется возле кирхи. Надо бы побольше узнать об этом типе.

– Ты что, думаешь… – я покосилась в сторону Яна, он задумчиво грыз травинку, рассматривая древний памятник. – Думаешь, он неспроста появился? А я ему зачем?

– Откуда я знаю? Данные его есть? Попробую пробить что-нибудь интересное.

Данные я скрепя сердце назвала. Ну те, что помнила. А прописка у него, кстати, из этих мест. То есть вот прямо где-то здесь. Действительно, что-то подозрительно…

Я уже открыла рот, чтобы все же высказаться насчет того, что в жизни случаются разные совпадения, но так и застыла, чуть в стороне увидев каменную фигуру ангела.