Текст книги "Я знаю, что ты чувствуешь!"

Глава 2
Контейнирование, или Как помочь прожить чувства

Контейнирование – необычное для простого обихода слово, но очень популярное в психологических кругах. Впервые этот термин использовал британский психоаналитик Уилфред Бион[6]6
  Куттер П., Мюллер Т. Психоанализ: введение в психологию бессознательных процессов. – М.: Когито – Центр, 2011. – 384 с.


[Закрыть]. Он предполагал, что у нас с рождения есть только физиологические чувственные восприятия (голод, температура, болевые ощущения). А определять и понимать эмоции человек учится, контактируя со значимым для него взрослым. От того, как обращаются с нашими эмоциями в детстве, зависит, как мы сами будем понимать их и связывать с определёнными событиями. Чем травматичнее детский опыт, тем меньше возможностей справляться с переживаниями, выстраивать психологическую защиту, понимать и воспринимать реальность. Ранние травмы ведут к невозможности целостного развития личности. Такое случается, если родители сами психически нездоровы или жизненная ситуация складывается самым неблагоприятным образом.

Но если взрослый подаёт хоть какой-то пример обращения с эмоциями, то у ребёнка формируются первичные защиты психики, которые позволяют сохранять личность в целостности[7]7
  Мак – Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика: понимание структуры личности в клиническом процессе. – М.: Класс, 2001. – 480 с.


[Закрыть]. В психологии человека существует парадокс. Природа предусмотрела естественные механизмы защиты от стресса, тревог, переживаний, психологических травм. Но так как наше бессознательное стремится к состоянию покоя, пытаясь скрыть излишние эмоции, чувства, воспоминания, то тяжёлая для нас ситуация остаётся не проработанной, а только забытой или, если назвать её по-другому, вытесненной. Её энергия продолжает «фонить» всю нашу жизнь, вызывая эмоции там, где их не должно быть.

Наиболее часто мы в своей практике встречаем проявление следующих механизмов защиты:

1. Вытеснение – мы просто забываем тяжёлые ситуации нашей жизни. Поэтому психологи при первых встречах делают акцент на наших первых воспоминаниях. Чем меньше мы помним о своём детстве, тем больше травмирующих событий было у нас в прошлом.

2. Замещение – перенаправление эмоций с одного объекта на другой. Если мы ругаемся с начальством на работе и не можем в полной мере высказать свою злость и претензии, то по возвращении домой обязательно найдём повод выплеснуть остатки негатива на своих домочадцев.

3. Отрицание – неверие в происходящее. Человек видит и понимает, что происходит вокруг него, но не осознаёт, как бы отрицая объективную реальность. В начале пандемии многие отказывались от средств индивидуальной защиты как раз по причине работы механизма отрицания.

4. Рационализация – человек ищет разные объяснения всему происходящему, но не осознаёт реальности. Вспоминая случаи наказания из своего детства, мы будем находить причины, объясняющие агрессию со стороны взрослых («папа уставал»; «я был сложным ребёнком»; «маме было некогда» и т. п.), лишь бы не делать акцент на своих переживаниях. Это такой способ самоуспокоения. Но чувства, порождённые травмирующим опытом, остаются и продолжают «фонить».

5. Проекция – мы замечаем и бурно реагируем на качества, поведение, проявления других людей только в том случае, если эти раздражители есть в нас самих, но бессознательное их от нас скрывает.

6. Отыгрывание (отреагирование) – появление у нас поведения, направленного на снижение эмоционального напряжения. Для кого-то это намеренное, но неосознанное стремление создать определённую ситуацию, чаще конфликтную, в которой человек сможет пережить «мешающую» эмоцию. А кто-то под влиянием переживаний начнёт делать генеральную уборку, ремонт или перекладывать вещи с одной полки на другую, стремясь вроде бы навести порядок, но на самом деле лишь для того, чтобы справиться с возникающим внутренним стрессом.

7. Сублимация – проживание эмоций, переживаний, тревоги через полезную, значимую, творческую деятельность. З. Фрейд считал это единственным «здоровым» механизмом защиты, так как эмоции не скрываются от нас, а выходят через какое-то действие. Человеку тревожно или страшно – он пишет картину, оставляя чувства на бумаге.

Все эти механизмы защиты мы используем бессознательно, то есть без контроля с нашей стороны. В критических ситуациях они, безусловно, спасают нашу жизнь и рассудок. А в повседневной жизни начинают оказывать «медвежью услугу». Но как только мы начинаем обращать на них внимание, рефлексировать о своих переживаниях, становится легче. И без них наше личностное развитие было бы невозможно.

Для младенца эмоции представляются чем-то неизвестным и небезопасным. А если родитель начинает успокаивать малыша, контактировать с ним, называть увиденные эмоции, то тем самым запускает процесс связывания чувств с мыслями, что влияет на последующие этапы развития интеллекта и эмоционального интеллекта. Именно такое взаимодействие У. Бион называл «контейнированием».

Контейнирование – способность распознавать, выдерживать и экологично проживать эмоции. Человек может контейнировать свои эмоции, а может помогать другому, определяя его переживания, называя их и реагируя адекватно ситуации: поддерживая, предлагая варианты уместных действий или просто находясь рядом.

Как бы странно это ни звучало, но восприятию и экологичному переживанию различных эмоций нужно учиться. Считается, что мы с рождения понимаем, что испытываем. И знаем, что с этими переживаниями делать. Ещё лет двадцать назад немногие родители задумывались о том, чтобы не только учить ребёнка навыкам гигиены, речи, письма, счёта, а ещё и рассказывать, объяснять эмоции, чувства, их выражение и проживание. Нас этому не учили, как и многих наших клиентов.

Часто люди приходят на консультацию с запросом понять, что же они ощущают, почему их называют бесчувственными, почему они не реагируют на какие-то ситуации так, как вроде бы нужно. Как следствие, потом проявляется психосоматика, бессонница, мышечные спазмы, мигрени и т. д. Да, нас учили быть сильными, ответственными, не грубить, не мешать взрослым, следовать правилам приличия и не быть громкими. Мальчиков учили не плакать и держать свои эмоции при себе, объясняя, что это закаляет и дисциплинирует.

Знакомую с детства приучили к тому, что показывать сильные эмоции на людях нельзя, неприлично и небезопасно. В итоге к сорока годам ей было сложно расслабиться и отдохнуть в общественных местах, так как она не позволяла себе по-настоящему радоваться и смеяться. Действительно, в чём смысл развлечения, если нельзя искренне смеяться? Так же она поступала с негативными эмоциями. При невозможности высказать, почувствовать их в моменте она скрывала их в себе до момента прихода домой. И выплёскивала всё накопленное в двойном размере.

Для экологичного отреагирования эмоций в любой ситуации существует техника «Я-высказывание», или «Я-сообщение»[8]8
  Гиппенрейтер Ю. Б. Общаться с ребёнком. Как? – М.: АСТ: Астрель, Харвест, 2008. – 347 с.


[Закрыть]. Это умение говорить о том, что вы чувствуете, не затрагивая во фразе других людей, то есть говорить только о себе и своих переживаниях. Например: «Я чувствую злость, так как пришлось менять планы. А это вводит меня в сильную тревогу. Мне важно, чтобы всё было заранее спланировано». Как только во фразе появляются местоимения или намёки, указывающие на другого, она становится «Ты-сообщением». Человек переключает внимание с себя на другого, тем самым лишаясь возможности рефлексии.

Как бы тщательно мы ни выбирали слова при «Ты-сообщении», всегда есть риск нарушить границы, уйти в обесценивание или необоснованную критику, перейти на личности или даже оскорбить человека. «Я-высказывание» полезно тем, что вы остаётесь искренним с собой и с собеседником, а это особенно важно для детей. Через такие экологичные формулировки вы контейнируете себя, помогая психике справляться даже со сложными ситуациями. Используя «Я-сообщение» при разговоре с ребёнком, вы учите его саморефлексии и возможности справляться с эмоциями самостоятельно, а не за счёт других.

Ещё один способ контейнировать переживания ребёнка – отзеркаливание, то есть называние действий и видимых переживаний. Например, вы можете сказать: «Я вижу, что ты напуган», или «Я чувствую, что ты расстроен», или даже просто «Ты плачешь». Важно, чтобы то, что вы говорите, отражало действительность. Если ребёнок сам рассказывает про свои переживания, можно повторить или немного скорректировать его слова. Например:

Ребёнок: «Уходи, мама, ты плохая».

Мама: «Ты очень злишься».

Таким образом мы присоединяемся к переживаниям ребёнка, а ещё помогаем ему идентифицировать, определить своё собственное состояние. Но не стоит отзеркаливать все проявления или делать это слишком часто в одной ситуации, так как постоянное отзеркаливание может стать «защитой» от собственных чувств. Поэтому, если вы видите, что ребёнок не понимает или не до конца осознаёт свои переживания, отзеркальте их. А если собеседник справляется сам, то лучше использовать «Я-высказывание».

Арина, 3 года. Прибегает к маме, сильно плачет и показывает на сдувшийся шарик.

Мама: «Ты расстроилась, что шарик сдулся».

Арина: «Да».

Девочка вытирает слёзы, отдаёт шарик маме и, радостная, убегает играть дальше.

Для развития навыка контейнирования своих эмоций мы хотели бы предложить вам упражнение «Дрейфующая льдина»[9]9
  Пащенко В. Психологические тренинги для детей: сайт. Москва, 2020. URL: https://uprazhnenie-igra.ru (дата обращения: 10.10.2022).


[Закрыть].

Подумайте пару минут над своим текущим состоянием и придумайте ассоциацию для него. Например, «Я сейчас себя чувствую, как железка на морозе», «Я как качающийся баркас» или «Я как дрейфующая льдина».

Запишите свою ассоциацию:

Зарисуйте свою ассоциацию:

Ответьте на вопросы:

1. Какая эмоция стоит за вашей ассоциацией?

2. Как часто вы испытываете подобные эмоции?

3. Что бы вам хотелось сделать с образом, ассоциацией?

4. Хотелось бы что-то изменить или добавить?

5. Когда вы думаете про изменение образа, меняются ли ваши эмоции?

Дневник осознанности. Я и мои эмоции

Напишите о своих эмоциональных переживаниях в формате «Я-высказывания».

Подумайте, насколько вам было сложно это сделать.

Как много эмоций или чувств вы описали?

Замечаете ли вы такие же проявления эмоций у родных? А у своих детей?

Что вам помогает называть, контейнировать переживания своего ребёнка?

Что меняется в поведении ребёнка (детей) после того, как вы проговариваете, отзеркаливаете эмоции?

Глава 3
Агрессия. Что это?

«Мой ребёнок агрессивный», или «Я не знаю, что делать: он бьёт детей на площадке», или что-то похожее. С такими запросами мы встречаемся часто. Иногда они оправданны, и ребёнок действительно проявляет неадекватно высокий уровень агрессии без видимых причин. Иногда агрессией сопровождается проживание ребёнком очередного кризиса: например, идёт процесс психологического отделения от родителя – сепарации, и для родителя непонятно, почему его ребёнок внезапно стал таким агрессивным. Такое проявление нормативно.

Для начала давайте разберёмся, что такое агрессия и зачем она нужна.

Важно понимать, что агрессия или злость – нормальная реакция организма. В момент опасности у нас есть две реакции действия: бей или беги. Также выделяют и третью, реакцию страха – замри, о которой мы поговорим в главе про страх. Впервые их описал Уолтер Кеннон в 1915 году. Злость – это название реакции «бей». Благодаря злости мы с вами выжили как вид и развиваемся далее. Ведь наши далёкие предки сражались с дикими животными и старались избежать других опасностей, где злость как раз помогала преодолевать трудности. В век гуманистических ценностей агрессия, казалось бы, уже не нужна, ведь нам уже не надо сражаться или ходить на мамонта, чтобы добыть еду.

Но при этом любой из нас время от времени испытывает агрессию. Например, мы злимся, когда кто-то наступает нам на ногу, то есть причиняет физическую боль. В этот момент организм получает сигнал, что личные границы кем-то нарушаются.

То же самое, когда кто-то нас оскорбляет – это нарушение личных психологических границ. И злость – способ эти «границы» защитить. Без злости мы с вами не сможем защищать себя, своих детей и близких. Мы злимся тогда, когда чувствуем «опасность». И это необязательно будет саблезубый тигр или собака. «Опасность» может представлять сосед, включающий громкую музыку по ночам, так как в этот момент «границы» нашего режима бодрствования и сна нарушены. Или мы злимся, если долго не удовлетворяются наши потребности, мы игнорируем свои желания, расставляя приоритеты не в свою пользу.

Например, мы хотим есть, но нас часто отвлекают по работе или мы считаем, что есть дела поважнее. В итоге мы начинаем раздражаться. В этот момент организм даёт нам сигнал, что пора заняться удовлетворением своей потребности.

Или ещё пример, который, я уверена, хорошо знает любая мама. Вы что-то запланировали сделать, например отмыть пятна в ванной, но ребёнок всё время отвлекает. То что-то уронит, то у него «срочное дело», то пора его кормить или ещё что-то. И в конце концов мама «срывается» на ребёнка, у неё появляется много злости, направленной на источник дискомфорта, не дающий выполнить задуманное.

Мы злимся, когда рушатся наши планы. Когда мы опаздываем на важную встречу. Когда нам хочется чего-то, а мы это не получаем. Все эти примеры объединяет одно: злость как способ нашего организма «сказать» нам о наших потребностях и главное – найти способ их удовлетворить.

Злость – это естественная реакция организма. Поэтому злиться – нормально!

Ведь агрессия и злость, как и любая эмоция, это не только психологическая, но и физиологическая реакция. В момент, когда вы испытываете агрессию, в вашу кровь выливается «суп» из гормонов, главным из которых является норадреналин. Норадреналин оказывает защитное влияние на организм, повышая его стрессоустойчивость. Идёт активация нервной системы и повышенная двигательная активность, учащается сердцебиение и дыхание. Поэтому в состоянии злости уснуть никак не получится, да и не захочется, а вместо этого возникнет желание двигаться, махать руками или что-то разбивать. Идёт процесс «сужения» сознания, мы сосредотачиваемся на определённой задаче, на способе преодоления «ситуации опасности».

Если мы опаздываем на важную встречу, то активизация мышц помогает нам быстрее двигаться и, допустим, быстрее добежать до места встречи, перепрыгивая через две ступеньки. Или вы опоздали на дачную электричку. Скорее всего, вы разозлитесь и станете искать способ решения, полностью сосредоточитесь на этой задаче, так как у вас есть потребность в отдыхе и на данный момент она не удовлетворена.

Если вы испытываете злость постоянно, вне зависимости от происходящего вокруг, то это уже веский повод обратиться к врачу, так как подобное состояние может быть связано с нарушением эндокринной системы или повреждениями мозга вследствие травм и новообразований.

Родитель и агрессия

Вернёмся к началу. Злиться – нормально. Совершенно нормально для всех. И для детей тоже. Если ребёнок просит у вас конфету, а вы ему её не даёте, у него появляется повод злиться, ведь вы отказываете ему в удовлетворении его потребности. Это не значит, что надо обязательно удовлетворять запрос ребёнка – это значит, что данная злость нормативна, и принимать её следует спокойно, как данность. Помните, что мы с вами не всегда выбираем, злиться или нет, просто потому что мы не можем приказать нашим надпочечникам выделять или не выделять гормоны, если организм воспринял стимул из внешней среды как опасность. НО! Мы выбираем, как проявить эту агрессию. Ведь можно разозлиться и дать в нос, а можно об этом сказать. Злость одна и та же, а проявления её разные.

А как вы думаете, у кого ребёнок учится злиться? Верно, у родителей. Всему на свете маленький ребёнок учится, подражая родителям. И проживать эмоции он тоже учится у мамы и папы или других близких взрослых, с которыми живёт. Поэтому при проявлении агрессии ребёнка в первую очередь следует обратить внимание на себя.

Бытует мнение, что родители должны быть всегда спокойными и радостными. Особенно часто это касается мам. Образ идеальной матери: заботливая, любящая, спокойная. И здесь хочется заметить: идеал – это то, что недостижимо. Но мы часто встречаемся с тем, что молодые мамы пытаются натянуть на себя этот идеальный образ. А тот слишком узок и вообще не подходит по размеру, а потому вскоре «трещит по швам». За этим следует чувство вины и ещё бόльшая агрессия на себя и на ребёнка.

Но встречаются мамы, которым удаётся представлять себя так. Они не кричат на детей, не срываются и вообще ведут себя малоэмоционально. Результат: агрессивные дети. Почему? Потому что за маской «идеальности» скрывается множество эмоций и агрессии, которым не даётся выход. Дети очень эмпатичны и находятся с родителем в тесном контакте, ведь от этого зависит их выживание. Дети начинают отыгрывать эмоции родителя через своё поведение, чтобы «гармонизировать» и сбалансировать его. Ведь родителю плохо, и для ребёнка это сигнал: «Моя жизнь под угрозой».

Ребёнка не получится обмануть в том, что вы чувствуете. Потому что эмоции проявляются на телесном уровне в позах, мимике, интонации. В психологии это называется невербальной коммуникацией. Доказано, что около 70 % общения – это считывание невербальной информации с собеседника. Мы все делаем это автоматически, потому что изначально животные общаются только невербально. Так и наши предки общались жестами и интонационными вокализациями, а язык появился у человека значительно позже.

Ваши жесты, поза и интонации выдадут ваше эмоциональное состояние, даже если у вас ровный голос и обычные, спокойные слова.

В связи с этим хотим затронуть теорию двойных посланий, разработанную Грегори Бейтсоном в рамках работы по исследованию шизофрении. Двойное послание – это когда на разных уровнях коммуникации субъект получает противоречащую информацию. Например, мать приходит к своему сыну в больницу и говорит: «Сыночек, я так соскучилась по тебе», но при этом лицо её сердито, а руки скрещены на груди. То есть словами она выражает любовь, а всем телом показывает злость. Важно понимать, что она делает это не специально, она сознательно не может контролировать своё невербальное послание. Вывод: будьте искренними со своими детьми. В данном случае горькая правда лучше, чем сладкая ложь.

К тому же малоэмоциональный родитель не даёт ребёнку никакого примера для подражания, и ребёнок не знает, что делать с той злостью, что у него возникает. И он отыгрывает её всё больше, как бы призывая родителя: «Разозлись! Я не знаю, что делать!» Или начинает болеть. Об этом смотрите в главе «Психосоматика».

Серёжа, 6 лет. Ведёт себя агрессивно по отношению к младшей сестре. В рамках работы с ребёнком играем в семью. На роль каждого члена семьи Серёжа берёт игрушку и рассказывает о ней. На роль мамы он выбирает куклу.

– Расскажи о кукле, пожалуйста. Какая она?

– Она всегда улыбается, но внутри очень-очень злится.

– А что бы ты сказал кукле?

– Давай злиться вместе.

Разрешите себе злиться! Покажите ребёнку конструктивный способ проживать злость. Вы – главный учитель ребёнка.

Ещё один вариант: агрессивный родитель. Тогда происходит ровно наоборот. Ребёнок учится агрессии у родителя и проявляет её так же, даже если родитель это запрещает. Например, родитель часто добивается выполнения своих требований с помощью подзатыльников, битья по попе и повышения голоса. Результат: ребёнок то же самое отыгрывает на своих сверстниках. Не на родителе – того он боится, а на тех, кто не даст сдачи.

Повторение ребёнком агрессивного поведения взрослого подтверждает теория социального научения и эксперимент с куклой Бобо (большой надувной неваляшкой в виде клоуна). Этот эксперимент был проведён в 1961 году Альбертом Бандурой и его помощниками на детях дошкольного возраста. Дети, которые видели, как взрослый бил и ругал куклу Бобо, впоследствии проявляли бо́льшую агрессивность к этой кукле и повторяли поведение взрослого.

Часто мы слышим от родителей: «Меня били, и ничего, человеком вырос». В связи с этим хотим рассказать один случай из практики.

Вова, 5 лет. Часто дерётся, кричит, имеет задержку психического развития, плохо говорит. Мама пришла с запросом на работу с агрессией, так как на мальчика часто жалуются воспитатели в детском саду и родители других детей. Мама достаточно открыто рассказывает о методах воспитания сына: она часто прибегает к шлепкам. А как она нелестно на него кричит, было слышно ещё с улицы. После информирования о последствиях подобного воспитания мама говорит эту самую сакраментальную фразу: «И меня били – ничего, выросла же». После этого рассказывает про то, как в детстве она часто хулиганила и за это её наказывали ремнём. На вопрос: «И что вы делали после этого? Больше не хулиганили?», мама отвечала: «Нет, я шла и делала ещё хуже». При этом маме было сложно провести параллель между поведением сына и своим собственным. К счастью, со временем удалось перестроить систему и научить родителя применять иные дисциплинарные методы. Прошу вас не осуждать эту маму. Она делала так, как умела, поскольку других примеров в её жизни не было. Но она смогла пройти непростой путь и перестроиться ради своего ребёнка.